й выпускающий, Карл Оуэне,  был  трудягой,  который  славился  своей
непомерной    работоспособностью;    иногда,    разрабатывая    вместе     с
корреспондентами какой-нибудь сюжет, именно он доводил дело до конца,  когда
его коллеги уже складывали оружие. Оуэне был младше Джегера и  старше  Айрис
Иверли и, хотя уступал им в изобретательности, отличался основательностью  и
крепким знанием ремесла.
   Во втором ряду за столом сидели также: Тедди Купер и двое его помощников;
штатный сценарист "Вечерних новостей"; Минь Ван  Кань,  назначенный  старшим
оператором, и секретарша - она же администратор группы.
   - Итак, все мы знаем, зачем мы  здесь,  -  сказала  Рита  деловым  тоном,
открывая собрание. - Сейчас  мы  обсудим,  как  будем  работать.  Сначала  я
расскажу об организации работы. Затем Гарри представит основные направления,
по которым будем готовить передачи. - Рита  помолчала,  устремив  взгляд  на
Кроуфорда Слоуна, сидевшего на другом конце стола. -  Кроуф,  обойдемся  без
речей. Каждый из нас слишком остро переживает случившееся, да  и  твои  раны
лишний раз бередить незачем. Но от нашего общего  имени  хочу  сказать  тебе
только одно: ради тебя, твоей семьи и ради нас  самих  -  так  как  нам  это
далеко не безразлично - мы из кожи вон вылезем.
   Раздался гул голосов, выражавший одобрение  и  сочувствие.  Слоун  дважды
кивнул, затем с трудом выговорил дрогнувшим голосом:
   - Спасибо.
   - С сегодняшнего дня работа будет  вестись  на  двух  уровнях:  первый  -
долгосрочная стратегия,  второй  -  ежедневные  выпуски  новостей.  Норм,  -
обратилась она к старшему  из  выпускающих,  -  ты  возглавишь  долгосрочный
проект.
   - Согласен.
   - Айрис, ты  будешь  готовить  ежедневные  выпуски,  включая  сегодняшнюю
вечернюю передачу, ее мы обсудим немного позже.
   - Понятно, и первое, что мне понадобится, - твердо потребовала  Айрис,  -
это видеозапись утреннего происшествия перед домом Кроуфа.
   При этих словах Слоун поморщился и умоляюще взглянул  на  Айрис,  которая
оставила его взгляд без внимания.
   - Ты ее получишь, - ответила Рита. - Пленку как раз везут сюда.
   Третьему выпускающему, Оуэнсу, Рита сказала:
   -  Карл,  ты  будешь  работать  то  с  одним,  то  с  другим  -  по  мере
необходимости. - И добавила:
   - Я  буду  в  тесном  контакте  со  всеми  вами.  -  Теперь  ее  внимание
сосредоточилось  на  Купере.  -  Тедди,  насколько  я  понимаю,  ты   хочешь
отправиться в Ларчмонт.
   Купер взглянул на нее и широко улыбнулся:
   - Совершенно верно, мэм. Копать  и  раскапывать,  как  знаменитый  Шерлок
Холмс. - И добавил, обращаясь уже ко всем присутствующим:
   - А в этом деле я мастер.
   - Тедди, - впервые вмешался Партридж, - здесь все мастера. Поэтому  их  и
пригласили в команду. Ничуть не смущаясь, Купер улыбнулся:
   - Тогда я в своей тарелке.
   - Как только наше собрание закончится, - сказала Рита, -  Минь  поедет  в
Ларчмонт во главе двух новых съемочных групп. Ты поедешь с ним,  Тедди,  там
встретишься с хроникером из нашего местного филиала Бертом  Фишером.  Я  уже
все устроила. Вчера Фишер первым сообщил о происшествии. Он провезет тебя по
округе и представит всем, кого ты сочтешь нужным увидеть.
   - Класс! Я это запишу: фишка по Фишеру.
   - Боюсь, я придушу этого англичанишку еще до окончания  расследования,  -
шепнул Норм Джегер Карлу Оуэнсу.
   - Минь, - обратилась к оператору Айрис Иверли, - пожалуйста, не уезжай  в
Ларчмонт, предварительно не поговорив со мной.
   Минь Ван Кань кивнул - его квадратное смуглое  лицо  не  изменило  своего
бесстрастного выражения.
   - На первое время все при деле. А теперь более важная часть -  подготовка
передач. Гарри, тебе слово, - сказала Айрис.
   - Я вижу нашу первоочередную задачу в том, чтобы собрать как можно больше
информации о похитителях, - начал Партридж. - Кто  они?  Откуда?  Каковы  их
цели? Разумеется, очень скоро они сами смогут ответить на эти вопросы, но мы
не имеем права сидеть и ждать сложа руки. Пока не могу вам сказать,  как  мы
будем искать ответы,  знаю  только,  что  мы  должны  обмозговать  все,  что
случилось, а также любую новую информацию. Я прошу каждого  изучить  сегодня
все данные, которыми мы располагаем, и запомнить детали. В этом нам  помогут
доски. - Он указал на "Хронологию событий" и "Разное". - Чуть позже на обеих
досках появится свежая информация. Когда все войдут в  курс  дела,  я  хочу,
чтобы мы сообща и по отдельности, проанализировали имеющуюся информацию. Как
показывает опыт, из этого кое-что может выйти.
   Члены группы, сидевшие за столом, внимательно слушали Партриджа.
   - Одно я вам скажу наверняка. Эти  люди,  похитители,  где-то  наследили.
Следы непременно остаются, как бы тщательно их ни старались замести. Штука в
том, чтобы эти следы отыскать. -  Он  кивнул  Джегеру.  -  В  этом  и  будет
заключаться твоя работа, Норман.
   - Ясно, - откликнулся Джегер.
   - Теперь  о  ежедневных  выпусках.  Айрис,  как  насчет  нашего  блока  в
сегодняшней вечерней передаче? Ты наверняка об этом думала. Что ты  возьмешь
за основу? У тебя уже есть болванка?
   -  Если  нет  ничего  нового  и  значительного,  например,  известия   от
похитителей, то для начала так и скажем,  после  чего  сообщим  об  утреннем
происшествии перед домом Кроуфа. А  поскольку  прошел  только  один  день  с
момента похищения, повторим  материал  предыдущего  выпуска.  Я  просмотрела
вчерашнюю запись - сплошная мешанина. Сегодня мы можем справиться с  задачей
получше, упорядочив и систематизировав факты. Еще я бы хотела  заново  взять
интервью у свидетелей из Ларчмонта. - Айрис заглянула в свои записи:
   -  Прежде  всего  у  пожилой  женщины,  Присциллы  Ри,  -  уж  очень  она
киногенична. Вдруг она, да и остальные тоже, вспомнят что-нибудь новое.
   - Как насчет откликов со стороны  властей  и  общественности?  -  спросил
Джегер. - Скажем, из Вашингтона.
   - Самый минимум, - ответил  Партридж.  -  Я  думаю,  ограничимся  мнением
президента.  Если  останется  время,  то  несколько  интервью   с   рядовыми
гражданами.
   - Ас Капитолийского холма ничего?
   - Может,  завтра.  А  может,  и  никогда,  -  сказал  Партридж.  -  Любой
конгрессмен захочет вмешаться. - Он сделал Айрис жест продолжать.
   - В завершение дадим краткий анализ - интервью со специалистом.
   - Есть кто-нибудь на примете? - спросил Партридж.
   - Пока нет.
   - Я знаю одного, - вступил в разговор Карл Оуэне. - Ральф Салерно, бывший
нью-йоркский полицейский, живет в  Нейплсе,  во  Флориде.  Читает  лекции  о
преступности полицейским по всей Америке, автор  нескольких  книг.  Дока  по
части похищений. Я видел его по телевизору. То, что нам надо.
   - Давайте на нем и остановимся, -  сказала  Айрис,  глядя  на  Партриджа,
который одобрительно кивнул.
   - Карл, - вмешался Лэс Чиппингем, - у нас ведь  есть  филиал  в  Нейплсе.
Можешь действовать через них, или пусть Салерно вылетает в Майами.
   - В любом случае, - добавила Айрис,  -  зарезервируй  спутниковое  время,
чтобы Гарри мог взять у него интервью.
   - Можете не беспокоиться, - сказал Оуэне, делая пометку.
   Обсуждение длилось еще минут пятнадцать, затем Рита побарабанила пальцами
по столу.
   - Довольно, я думаю, - объявила  она.  -  Разминка  окончена.  Начинается
настоящая работа.
   В гуще серьезных забот произошла небольшая буря. В интересах  дела  Гарри
Партридж решил подробно расспросить  обо  всем  Кроуфорда  Слоуна.  Партридж
рассчитывал, что Слоун, как это часто  бывает  в  сложных  ситуациях,  знает
больше,  чем  ему  кажется,  и  что  с   помощью   умело   сформулированных,
целенаправленных вопросов можно вытащить на свет новые факты. Слоун уже  дал
согласие на разговор.
   Когда  в  комнате  для  заседаний  Партридж   напомнил   Слоуну   об   их
договоренности, неожиданно у них за спиной кто-то произнес:
   - Если не возражаете, я бы тоже посидел и послушал. Может, что-то узнаю.
   Опешив, они обернулись. Перед ними стоял  Отис  Хэвелок,  который  вошел,
когда собрание уже закончилось.
   - Раз уж вы спросили, - сказал Партридж, - то я возражаю.
   - Вы, случайно, не мистер ФБР? - спросила Рита Хэвелока.
   - Это вы по аналогии с мисс Америкой? - дружелюбно отозвался тот. -  Вряд
ли мои коллеги с этим согласятся.
   - Если говорить серьезно, - сказала Рита, - вы  вообще  не  имеете  права
здесь находиться. Сюда запрещено входить кому бы то ни  было,  кроме  членов
группы.
   Хэвелока это заявление, казалось, озадачило.
   - В мои обязанности входит охранять мистера Слоуна. А  кроме  того,  речь
ведь идет о похищении. Не так ли?
   - Да.
   - В таком случае мы решаем общую задачу  -  ищем  семью  мистера  Слоуна.
Поэтому все, что вы обнаружите, все, что заносится  туда,  -  он  указал  на
доски, - в ФБР тоже должны знать.
   Все присутствующие, в том числе Лэсли Чиппингем, умолкли.
   - Тогда, - сказала Рита, - давайте установим обратную связь. Могу я прямо
сейчас послать  корреспондента  в  нью-йоркское  отделение  ФБР,  чтобы  его
ознакомили со всеми поступившими туда донесениями?
   Хэвелок помотал головой:
   - Боюсь, это невозможно. Некоторые донесения секретны.
   - Вот видите!
   - Слушайте, ребята. - Хэвелок чувствовал, что  обстановка  накаляется,  и
старался говорить сдержанно. - Вы, наверное, не до конца отдаете себе  отчет
в том, что мы имеем дело с преступлением. И каждый, кому что-либо  известно,
по закону обязан тотчас сообщить об этом ФБР. В противном случае он нарушает
закон.
   Рита, которой частенько изменяла выдержка, возмутилась:
   - Помилуйте, мы же не дети! Мы постоянно проводим расследования  и  знаем
правила игры.
   -  Хочу  заметить,  мистер  Хэвелок,  -  вставил  Партридж,  -  что   мне
неоднократно доводилось работать  в  тесном  контакте  с  ФБР  -  ваши  люди
славятся тем, что принимают любую информацию, а взамен не дают никакой.
   - ФБР не обязано ничего давать взамен, - рявкнул Хэвелок. От его  прежней
сдержанности не осталось и следа. -  Мы  правительственная  организация,  за
нами стоят  президент  и  конгресс.  Вы  же  сейчас  пытаетесь  создать  нам
конкуренцию. Так вот, позвольте вам сообщить, что если  кто-нибудь  вздумает
препятствовать официальному расследованию,  скрывая  информацию,  ему  будут
предъявлены серьезные обвинения.
   Чиппингем решил, что пора вмешаться.
   - Мистер Хэвелок, - сказал шеф Отдела  новостей,  -  уверяю  вас,  мы  не
нарушители закона. Однако мы вольны проводить расследование так, как считаем
нужным, и иногда нам это удается лучше,  чем  тем,  кто,  по  вашим  словам,
занимается  "расследованием  официальным".  Речь  идет  о   так   называемой
"привилегии журналиста". Я допускаю, что здесь существуют некоторые  нюансы,
но  ни  в  коем  случае  нельзя  забывать  о  праве  корреспондентов   вести
расследование, держа в тайне  источники  информации,  -  раскрыть  их  может
заставить только суд. Так что ваше требование прямого и абсолютного  доступа
к любой поступающей информации есть не что иное, как посягательство на  нашу
свободу. Посему должен вам сказать, хоть мы и рады видеть  вас  здесь,  есть
предел для вашего доступа - черта, переступать которую вы не  имеете  права,
она - вон там. - И он указал на дверь комнаты для совещаний.
   - Будь по-вашему, сэр, - сказал Хэвелок, - однако я не уверен,  что  дело
обстоит именно так, и надеюсь, вы не будете возражать, если я доведу это  до
сведения Бюро.
   - Ничуть. Я не сомневаюсь, они подтвердят правомочность наших действий.
   Однако Чиппингем молчал о том, что Си-би-эй, как любая  служба  новостей,
решает сама, когда и какую  информацию  раскрывать,  даже  если  ради  этого
придется погладить ФБР против шерсти. Он знал, что  в  Отделе  новостей  это
мнение разделяет большинство, что же до возможных последствий, то если их не
удастся избежать, Си-би-эй примет удар на себя.
   После того как Хэвелок отправился звонить, Чиппингем сказал Рите:
   - Свяжись с охраной. Попроси ключи от всех наших комнат и запирай их.

***

   Уединившись в кабинете и включив  магнитофон,  Партридж  и  Слоун  повели
разговор. Партридж задавал старые вопросы, добиваясь большей конкретики,  но
ничего нового так и не выяснил. Наконец он спросил:
   - Кроуф, может быть, краем  сознания  или  даже  подсознания  ты  ухватил
какую-то деталь, которая вызывает смутные  ассоциации  со  случившимся?  Это
может быть любой пустяк, который вызвал у тебя  недоумение,  а  в  следующую
секунду ты о нем уже забыл.
   - Ты вчера меня об этом спрашивал, - задумчиво ответил Слоун.
   За минувшие двадцать  четыре  часа  его  отношение  к  Партриджу  заметно
изменилось. Слоун стал дружелюбнее. Более того, он стал доверять Партриджу и
даже полагаться на него, как никогда прежде. Теперь  он  испытывал  к  Гарри
Партриджу необъяснимое чувство благоговения,  словно  видел  в  нем  главную
надежду на возвращение Джессики, Никки и своего отца.
   - Я знаю, что спрашивал, - сказал Партридж, - и ты обещал подумать.
   - Что ж, я думал над этим вчера вечером и, кажется, кое-что надумал, хотя
это не более чем смутное ощущение - никакой уверенности у меня нет. -  Слоун
с трудом подбирал слова, он всегда испытывал дискомфорт, когда имел  дело  с
сырыми, неотшлифованными идеями.
   - Все равно говори, - не отступался Партридж.
   - До того как это случилось, у меня было такое чувство,  словно  за  мной
следят. Разумеется, это могло прийти мне в голову  уже  после  того,  как  я
узнал, что за домом велось наблюдение...
   - Не будем отвлекаться. Значит, ты  думаешь,  за  тобой  следили.  Где  и
когда?
   - В том-то и беда. Все покрыто таким туманом, что вполне может быть игрой
воображения,  спровоцированной  чувством  долга:  мол,   я   обязан   что-то
вспомнить.
   - Ты думаешь, это плод воображения?
   Слоун колебался.
   - Нет, не думаю.
   - Можешь поподробнее?
   - Сдается мне, что время от времени, когда я возвращался домой,  за  мной
был "хвост". У меня также есть  ощущение,  очень  расплывчатое,  что  кто-то
наблюдал за мной здесь, на телестанции Си-би-эй, кто-то чужой.
   - Как долго?
   - Примерно с месяц. - Слоун развел руками. - Я вовсе не  уверен,  что  не
фантазирую. Но какое это имеет значение?
   - Не знаю, - ответил Партридж. - Но я должен обсудить это с остальными.
   Партридж отпечатал на машинке краткое  содержание  беседы  со  Слоуном  и
прикрепил  листок  кнопкой  к  доске  "Разное"  в  комнате  для   совещаний.
Вернувшись в свой кабинет, он приступил  к  тому,  что  журналисты  называют
"обзвоном".
   Он открыл свою синюю записную книжку - перечень знакомых, разбросанных по
всему миру; в свое время эти люди ему помогли и могли помочь вновь. Здесь же
были фамилии тех, кому он, в свою очередь, оказал услугу, предоставив нужную
информацию. В телебизнесе часто приходится иметь дело с приходом и расходом,
как, например, теперь. Помогало еще и то,  что  большинству  людей  льстило,
когда они могли оказать услугу телевидению.
   Накануне вечером Партридж  перелистал  синюю  книжку  и  составил  список
людей,  которым  следовало  позвонить.  Тут  были  сотрудники   министерства
юстиции, Белого дома,  государственного  департамента,  ЦРУ,  иммиграционной
службы, конгресса, нескольких иностранных посольств, полицейского управления
Нью-Йорка, королевской  канадской  конной  полиции  в  Оттаве,  мексиканской
уголовной полиции, автор детективов из реальной  жизни  и  адвокат,  ведущий
дела организованной преступности.
   Говорил Партридж осторожно и начинал так: "Привет,  это  Гарри  Партридж.
Давненько мы с вами не общались. Звоню  узнать,  как  жизнь".  В  беседу  на
личные  темы  вплетались  расспросы  о  женах  или  мужьях,  любовниках  или
любовницах, детях - их имена тоже были у Партриджа  записаны,  -  затем  она
плавно перетекала к насущной проблеме.  "Я  работаю  сейчас  над  похищением
Слоунов. Может быть, до  вас  доходили  какие-нибудь  слухи  или  есть  свои
соображения?" Иногда вопросы носили более конкретный характер. Вы не слышали
никаких предположений относительно того, кто за этим стоит? А  что,  если  к
этому приложили руку террористы, если да, то из какой страны? Не доходили ли
до  вас  какие-нибудь  слухи,  пусть  даже  самые  невероятные?  Пожалуйста,
постарайтесь разузнать, что да как, и,  если  удастся  что-нибудь  выяснить,
позвоните.
   Подобные беседы были обычным делом, подчас весьма утомительным  и  всегда
требующим терпения. Порой они приносили результаты - иногда через  некоторое
время, иногда - вообще ничего. Сегодняшние телефонные  звонки  не  прояснили
картины, хотя самой  любопытной  была  беседа  с  адвокатом,  работавшим  на
организованную преступность.
   Год назад Партридж оказал ему услугу, по крайней мере так считал адвокат.
Его дочь поехала в Венесуэлу в составе студенческой группы и там  попала  на
бурную оргию, устроенную наркоманами,  -  известие  об  этом  просочилось  в
средства  массовой  информации  США.  В  оргии  принимали   участие   восемь
студентов, двое из  них  умерли.  Через  агентство  в  Каракасе  телестанция
Си-би-эй получила снимки с места происшествия, в том числе  крупным  планом,
участников в момент ареста полицией и среди них - дочь  адвоката.  Партридж,
находившийся в Аргентине, вылетел на север, чтобы сделать об этом репортаж.
   В Нью-Йорке отец девицы каким-то образом узнал о готовящейся передаче и о
фотографиях и  разыскал  Партриджа  по  телефону.  Он  умолял  Партриджа  не
упоминать  имени  его  дочери  и  не  показывать  ее  фото:   она-де   самая
молоденькая, никогда раньше не попадала в подобные истории, и такой позор на
всю страну искалечит ее дальнейшую жизнь.
   К тому времени Партридж уже ознакомился с фотоматериалами, знал о девушке
и сам решил не говорить о ней в репортаже. Однако, не желая  связывать  себе
руки, ограничился обещанием, что постарается сделать все возможное.
   Позднее, когда адвокат убедился, что в "Новостях"  Си-би-эй  имя  девушки
прямо названо не было, он прислал Партриджу чек на тысячу долларов. Партридж
вернул чек, сопроводив его вежливой  запиской,  и  с  тех  пор  их  пути  не
пересекались.
   Сегодня, выслушав вступление Партриджа, адвокат напрямик заявил:
   - Я вам обязан. Вам что-то от меня надо. Говорите, что именно.
   Партридж пояснил.
   - Я ничего не слышал - лишь то, что передавали по телевидению,  -  сказал
адвокат. - Но я абсолютно уверен:  ни  один  из  моих  клиентов  в  этом  не
замешан. Они не станут марать о такое руки. Правда, иногда  до  них  доходят
сведения, которые другим недоступны. В течение ближайших нескольких  дней  я
осторожно наведу справки. Если что-то удастся выяснить, я вам позвоню.
   У Партриджа было предчувствие, что этот человек сдержит слово.
   Через час, обзвонив половину людей  из  своего  списка,  Партридж  сделал
перерыв и пошел в комнату для совещаний выпить  кофе.  Вернувшись,  он  стал
просматривать  "Нью-Йорк  тайме"  и  "Вашингтон  пост"  -   все   сотрудники
телестанции  проделывали  это  ежедневно.  Посетителей  крупных  телецентров
всегда приводят в изумление кипы этих газет. Дело  в  том,  что,  хотя  люди
здесь работают искушенные, почему-то среди них бытует  прочно  укоренившееся
мнение, будто новость по-настоящему становится новостью,  если  попадает  на
страницы "Таимо или "Пост".
   Чтение Партриджа прервал громкий голос Чака Инсена.
   -  Гарри,  хочу  сообщить  тебе  план  сегодняшней  передачи,  -   сказал
ответственный за выпуск,  входя  в  кабинет.  -  Видишь  ли,  мы  собираемся
посадить двух ведущих. Половина передачи - твоя.
   - Конец или начало? Инсен слабо улыбнулся:
   - Кто  из  нас  знает,  где  конец,  а  где  начало.  В  любом  случае  с
сегодняшнего дня ты будешь вести все, что связано с похищением семьи Слоуна;
похищение будет главной новостью, разве что  перед  началом  передачи  убьют
президента. Кроуф, как обычно,  будет  вести  остальную  час