Рита.
   - Прежде всего я должен был  определить,  -  заглянув  в  блокнот,  начал
Купер, - какое помещение необходимо было банде для того,  чтобы  осуществить
все то, о чем мы вчера говорили, - держать  как  минимум  пять  автомобилей;
устроить мастерскую, в которой можно было бы эти  автомобили  перекрашивать;
жить, спать и есть по  крайней  мере  вчетвером.  Наверняка  им  требовалось
помещение для кладовой и место, где  бы  они  могли  надежно  упрятать  трех
похищенных Слоунов; наконец, для операции  такого  масштаба  им  нужно  было
нечто вроде рабочего кабинета. Как видите, размеры немалые,  и  уж  конечно,
это никак не мог быть обычный дом в окружении соседей, которые бы  наблюдали
за всей этой кутерьмой.
   - Ладно, - согласился Партридж, - звучит вполне убедительно.
   - Итак, - продолжал Купер, -  один  из  трех  вариантов:  либо  маленькая
заброшенная фабрика,  либо  пустой  склад,  либо  большой  дом  с  дворовыми
постройками. Но в любом  случае  они  должны  были  спрятаться  подальше  от
людских глаз - в пустынном, нежилом районе,  который,  как  мы  уже  решили,
находится не далее чем в двадцати пяти милях от Ларчмонта.
   - Это ты уже решил, - возразила Рита. - Остальные же с тобой  согласились
только потому, что ничего другого нам пока не пришло в голову.
   - Беда в том, - сказал Партридж, - что даже в радиусе двадцати пяти  миль
можно найти тысячи домов, отвечающих твоему описанию.
   Купер помотал головой:
   -  Ничего  подобного.  После  нашего  вчерашнего  ужина  я  кое   с   кем
переговорил, и мы пришли к выводу, что если речь идет о безлюдных кварталах,
то таких строений может быть от одной до трех тысяч.
   - Допустим, но все равно, как же, черт побери, мы найдем то, что ищем?
   - Я уже сказал, это выстрел с дальним прицелом, но попробовать можно.
   И Купер изложил свой план действий - Партридж и Рита внимательно слушали.
   - Предлагаю исходите  из  следующего:  когда  эти  подонки  сюда  явились
(откуда они явились, сейчас роли не играет), им необходимо было обосноваться
недалеко, но в то же время и не слишком близко от Ларчмонта - об этом мы уже
говорили. А как найти подходящее место? Сначала надо  выбрать  район.  Затем
поступить так, как поступил бы в подобном  случае  любой  человек,  особенно
если у него мало времени: просмотреть газетные объявления и  подыскать  себе
подходящую хибару, которая сдается на долгий  или  короткий  срок.  Конечно,
наверняка не скажешь, но скорее всего они нашли свое логово именно так.
   - Разумеется, такой вариант возможен, - сказал Партридж. -  Равно  как  и
другой: кто-то помог им заранее, подготовил опорный пункт еще до их приезда.
   Купер вздохнул:
   - Совершенно  справедливо.  Но  когда  приходится  иметь  дело  с  одними
вариантами, выбираешь те, что по зубам.
   - Я сморозил глупость, Тедди. Продолжай.
   - Продолжаю...  Нам  необходимо  изучить  объявления  о  сдаче  в  аренду
недвижимости во всех газетах - районных и местных - в радиусе двадцати  пяти
миль от Ларчмонта, которые были опубликованы за последние три месяца.
   - Ты представляешь  себе,  сколько  это  газет!  -  воскликнула  Рита,  -
ежедневных и еженедельных, и сколько людей... Партридж ее перебил:
   - У меня возникли те же мысли, но пусть договорит. Купер пожал плечами:
   - Знаю ли я, сколько это газет?  Пожалуй,  нет,  но,  конечно,  их  уйма.
Наймем способных молодых ребят. Мне говорили,  есть  такой  справочник...  -
Купер умолк и заглянул в свою записную книжку.  -  "Международный  ежегодник
редакций и издательств", где перечислены все периодические издания. С него и
начнем. Следующим этапом будут библиотеки, в которых есть газетные  подшивки
или их микрофотокопии. А в те газеты,  чьих  подшивок  нет,  отправим  людей
просмотреть прошлые номера. Народу нам придется привлечь изрядно, но  делать
это надо и срочно - по горячим следам.
   - По твоим расчетам, объявления за три месяца... - начал Партридж.
   - Послушай, нам же известно, что эти люди шпионили за Слоуном примерно  с
месяц, - к этому времени, голову даю на отсечение, у  них  уже  был  опорный
пункт. Так что три месяца - вполне разумный предел.
   - Допустим, мы находим объявления, отвечающие  описанию  искомого  места,
дальше что?
   - Есть куча вариантов, - ответил Купер. - Мы отберем самые подходящие,  а
затем попросим тех же ребят, которых пригласили поработать, навести справки.
Они свяжутся с теми, кто давал объявления, и выяснят подробности.  А  потом,
исходя из полученной информации, мы выберем места для осмотра. - Купер пожал
плечами. - В большинстве случаев это будет пустая трата времени, но в  конце
концов, может быть, нам повезет. Некоторые объявления я отслежу сам.
   Воцарилось молчание - Партридж и  Рита  обдумывали  услышанное.  Партридж
первым высказал свое мнение:
   - Поздравляю с оригинальной идеей, Тедди, но ты сказал, что  это  дальний
прицел, и, безусловно, так оно  и  есть.  Причем  дальний-предальний.  Прямо
сейчас вряд ли эта идея что-либо даст.
   -  Честно  говоря,  -  вступила  в  разговор   Рита,   -   твой   замысел
представляется мне неосуществимым. Во-первых, из-за количества  газет  -  их
видимо-невидимо. Во-вторых, эта  поисковая  работа  выльется  в  кругленькую
сумму.
   - Разве игра не стоит свеч, если семья мистера С, вернется домой?
   - Конечно, стоит. Но твой-то план  их  не  вернет.  В  лучшем  случае  мы
получим некоторую информацию.
   - Как бы то ни было,  -  подвел  черту  Партридж,  -  все  равно  не  нам
принимать решение. Поскольку речь  идет  о  деньгах,  это  компетенция  Лэса
Чиппингема. Когда мы с ним сегодня встретимся, тебе придется, Тедди, еще раз
изложить свой план.

***

   Блок субботних "Вечерних новостей" на две  с  половиной  минуты,  который
подготовила Айрис Иверли, ошеломлял, шокировал и обладал колоссальным  -  на
профессиональном жаргоне - видеоэффектом. В Уайт-Плейнзе Минь Ван Кань,  как
всегда, мастерски  использовал  камеру,  Айрис,  вернувшись  на  телестанцию
Си-би-эй, вновь села  за  работу  с  монтажером  Бобом  Уотсоном,  и  у  них
получился маленький шедевр театра новостей.
   Все началось с того, что Айрис и  Партридж  вместе  пришли  к  Уотсону  в
крошечную монтажную студию. Втроем они просмотрели все  отснятые  материалы,
Айрис кратко записывала содержание каждой кассеты.  На  одной  из  последних
пленок было заснято прибытие агентов ФБР на место взрыва  -  сцена,  которую
непременно следовало включить в передачу. Когда старшего по  чину  спросили,
не объявились ли  похитители,  он,  обведя  рукой  вокруг,  мрачно  ответил:
"Объявились, как видите".
   Когда они закончили просмотр, Айрис сказала:
   - Я думаю, надо начать с груды горящих машин, показать пробоины в полу, а
затем - как выносят убитых и раненых.
   Партридж согласился, и в результате дальнейшего обсуждения они  набросали
общий сценарий. Затем здесь же, в  монтажной  студии,  Партридж  записал  на
пленку текст, на который будут  наложены  "картинки".  Наскоро  отпечатанный
сценарий  начинался  так:  "Сегодня  о  беспощадную   реальность   разбились
последние сомнения:  похитителями  семьи  Слоуна  являются  самые  настоящие
террористы..."
   В двух предыдущих передачах - в четверг и на следующий  день,  когда  они
вели программу вдвоем с Кроуфордом  Слоуном,  -  Партридж  выступал  в  роли
ведущего, сегодня дело обстояло иначе. Поскольку субботние выпуски  новостей
Си-би-эй постоянно вела Тереза Той,  очаровательная  и  популярная  китаянка
американского происхождения, Партридж будет выступать в своей  обычной  роли
корреспондента. Тереза обсудила с  Партриджем  и  Айрис  общий  сценарий  их
блока. И, убедившись, что имеет дело с высочайшими профессионалами,  приняла
мудрое решение не вмешиваться.
   Записав на пленку текст, Партридж пошел заниматься другими делами.  Айрис
и Уотсон работали еще три часа, прежде чем сложнейший  процесс  монтажа  был
завершен  -  мало  кто  из  телезрителей,  которые   видят   конечный,   уже
отшлифованный результат, представляет себе, что это такое.
   Как правило, инструментарием телемонтажера служат два аппарата -  сложные
модели  видеомагнитофонов,  оснащенные  устройствами  точного   электронного
управления. Перед ними и сидели сейчас Боб  Уотсон  и  миниатюрная,  волевая
Айрис.   Над   видеомагнитофонами   располагались   присоединенные   к   ним
телемониторы и усилители. По стенам -  полки  с  кассетами,  полученными  от
операторов, а также видеотека телестанции и ее филиалов.
   Задача состояла в том, чтобы  со  множества  кассет,  просматриваемых  по
видеомагнитофону, находившемуся справа,  переписать  на  главную  кассету  в
видеомагнитофоне  слева  видео-  и  звуковые  фрагменты  различных  сюжетов.
Компоновка кадров на главной кассете - как правило, продолжительность  кадра
не превышает трех секунд - требует эстетического вкуса, компетентного отбора
материала, бесконечного терпения  и  ловкости  рук  часовщика.  Ведь  именно
основная кассета используется в эфирных выпусках.
   Уотсон приступил к монтажу уже  согласованных  первых  кадров  -  горящие
машины и разрушенное здание. Со скоростью сортировщика писем он снял с полок
кассеты, вставил одну из них в видеомагнитофон справа  и,  нажав  на  кнопку
быстрой перемотки, нашел нужный эпизод. Что-то ему не понравилось  -  пленка
отматывалась то вперед, то назад, -  он  останавливался  на  других  кадрах,
опять возвращался к первому.
   - Нет, - сказал он, - где-то есть крупный план, снятый в другом  ракурсе,
он лучше. - Уотсон заменил кассету, просмотрел и  забраковал  вторую,  потом
выбрал третью и в конце концов нашел то, что искал. - Начинать надо с этого,
потом вернуться к первому кадру и дать крупный план.
   Айрис согласилась, и Уотсон переписал на основную кассету  изображение  и
звук. Его не удовлетворили ни первый, ни второй варианты записи  -  он  стер
оба, и остался доволен третьим.
   Через некоторое время Айрис попросила:
   - Давай заново просмотрим кинокадр,  где  новенький,  сияющий  на  солнце
пикап "ниссан" рассекает живописную равнину.
   - Идиллическая картинка, - проговорила Айрис. - А что, если начать с нее,
а уже потом показать то, что осталось от пикапа похитителей после взрыва?
   - Неплохо.
   После нескольких проб Уотсон соединил оба кадра, добившись  максимального
контраста.
   - Прекрасно! - прошептала Айрис.
   - У тебя тоже котелок варит, девка. - Монтажер  взял  сигару  и  выпустил
клуб дыма.
   У обоих непрерывно рождались новые идеи: союз  линейного  выпускающего  и
монтажера принято называть дуэтом. Зачастую именно так оно и есть.
   Однако  процесс  монтажа  изобилует  неограниченными  возможностями   для
тенденциозной  подачи  материала  и  искажения  действительности.  Например,
политического деятеля можно заставить смеяться  при  виде  бездомных,  в  то
время как на самом деле он плакал,  смех  же  был  вызван  чем-то  другим  и
записан  раньше.  Прием  так  называемого   "скольжения   звука"   позволяет
накладывать звук одного эпизода на другой, о чем  знают  только  монтажер  и
выпускающий. Когда до этого доходит, то корреспондента, оказавшегося в  этот
момент  в  монтажной  студии,  просят  выйти.   О   том,   что   затевается,
корреспондент догадывается, но предпочитает оставаться в неведении.
   Официально такого рода практика не одобряется, однако применяется  сплошь
и рядом на всех телестанциях.
   Однажды  Айрис  спросила  Боба  Уотсона,   убежденного   социалиста,   не
проецируются ли его политические взгляды на его "продукцию".
   - Во время выборов, и то когда я уверен, что мне  это  ничем  не  грозит.
Если выпускающий не возражает, можно без труда  представить  кого  угодно  в
выгодном или невыгодном свете.
   - Никогда не пытайся играть в такие игры со мной, - предупредила Айрис, -
иначе нарвешься на неприятности.
   Уотсон шутливо отдал честь.
   Сейчас,  продолжая  работать  над  репортажем  из   Уайт-Плейнза,   Айрис
предложила:
   - Давай попробуем дать ту перебивку.  Уотсон  сократил  продолжительность
некоторых кадров до трех секунд.
   - Англичане в своих теленовостях предпочитают использовать  пятисекундные
кадры - при соответствующем звуковом сопровождении это  создает  настроение.
Тебе известно, что англичане акцентируют внимание на ключевых сценах дольше,
чем мы?
   - Я об этом слышала.
   - А у нас  стоит  переборщить  с  пятисекундными  кадрами,  как  двадцати
миллионам дураков становится скучно, и они переключают телевизоры на  другую
программу.
   Во время пятисекундного перерыва на  чашку  кофе,  когда  Уотсон  закурил
новую сигару, Айрис спросила:
   - Как получилось, что ты стал монтажером? Он усмехнулся:
   - Если рассказать, не поверишь.
   - А ты попробуй.
   - Я жил в Майами и служил ночным уборщиком на местной  телестанции.  Один
парень из Отдела новостей, работавший по  ночам,  заметил,  что  я  проявляю
любопытство, и показал мне, как пользоваться монтажной установкой - это было
еще тогда, когда вместо кассет употреблялись катушки. С тех пор  я  старался
как можно скорее закончить с мытьем полов. Часа в три-четыре утра я входил в
монтажную студию и принимался склеивать вчерашние обрезки  пленки,  создавая
собственные сюжеты. Через некоторое  время  я  понял,  что  у  меня  неплохо
получается.
   - Вот, значит, оно что.
   - Однажды в Майами - я все  еще  работал  ночным  уборщиком  -  вспыхнули
расовые беспорядки. Дело было ночью.
   Такое началось - негритянские районы,  так  называемый  Свободный  город,
полыхали огнем. На телестанцию, где я работал, вызвали всех сотрудников,  но
некоторые не смогли добраться. Позарез нужен был монтажер, а его не было.
   - И ты предложил свои услуги, - догадалась Айрис.
   - Сначала никто не верил, что я справлюсь. Но положение было безвыходным.
Мои  материалы  сразу  пускались  в  эфир.  Кое-какие  из  них  послали   на
телестанцию. Их крутили весь следующий день. Я работал десять часов  подряд.
А потом режиссер меня уволил.
   - Уволил?!
   -  С  должности  ночного  уборщика.  Сказал,  что  я   валяю   дурака   и
наплевательски отношусь к своим обязанностям. - Уотсон рассмеялся. -  И  тут
же принял меня на должность монтажера. И пошло-поехало.
   - Замечательная история. Когда-нибудь я опишу ее в своих мемуарах.

***

   С момента возвращения  из  Уайт-Плейнза  Партридж  непрерывно  мучительно
думал над тем, что сказать в передаче. Будь это обычный  репортаж,  подвести
итоги не составило бы труда. Однако в данном случае участником  событий  был
Кроуфорд Слоун. Отдельные  фразы,  которые  Партридж  собирался  произнести,
могут  больно  ранить  Кроуфа.  А  значит,  их  следует  смягчить,   немного
разбавить, или все же как  журналист  он  должен  оставаться  верным  своему
ремеслу и руководствоваться единственным критерием - объективностью?
   В конце концов решение родилось само собой. Перед зданием Си-би-эй,  пока
съемочная группа томилась в ожидании, а вокруг собирались  зеваки,  Партридж
набросал суть своего комментария, затем,  несколько  раз  перечитав  записи,
произнес:
   "Сегодняшнее событие в Уайт-Плейнзе, обернувшееся страшной трагедией  для
ни в чем не повинных жителей этого местечка, явилось страшной вестью  и  для
моего друга и коллеги Кроуфорда Слоуна. Теперь нет уже  и  тени  сомнения  в
том,  что  его  жена,  сынишка  и  отец  находятся  в  руках  опаснейших   и
безжалостных преступников, чьи имена и гражданство неизвестны. Зато известно
одно: какие бы цели эти люди ни преследовали, они не  остановятся  ни  перед
чем ради их достижения.
   Характер и сроки преступления в  Уайт-Плейнзе  вызывают  вопрос,  который
многие сейчас себе задают: вывезены ли заложники из страны?
   Гарри Партридж, телестанция Си-би-эй, Нью-Йорк".

Глава 13

   Тедди Купер ошибался. Похитители и их узники еще находились в Соединенных
Штатах Америки. Однако через несколько часов -  согласно  плану  -  они  уже
покинут страну.
   В субботу днем медельинская команда все  еще  сидела  в  своем  логове  в
Хакенсаке - все они были предельно напряжены и  взвинчены.  Объяснялось  это
сообщением по радио и телевидению об утреннем событии в Уайт-Плейнзе.
   Мигель злился и нервничал, редко отвечал на  вопросы,  время  от  времени
срывался  на  грубую  брань.  Когда  Карлос,  самый   сдержанный   из   пяти
колумбийцев, с раздражением заметил, что начинять "ниссан" взрывчаткой  было
una idea imbecil <дурацкой идеей (исп.).>, Мигель схватил нож, но сдержался.
   Мигель  и  сам  понимал,  что  мина-сюрприз,  подложенная   в   пикап   в
Уайт-Плейнзе, была грубой ошибкой. Идея заключалась в том, чтобы  уже  после
их отъезда сделать  серьезное  предупреждение:  мол,  с  похитителями  шутки
плохи.
   Мигель не сомневался,  что  пикап  простоит  незамеченным  на  стоянке  в
Уайт-Плейнзе пять-шесть дней, а то и дольше: ведь после похищения они  сняли
затемнение  со  стекол  и  поменяли  номерные  знаки  штата  Ныо-Джерси   на
нью-йоркские.
   Но, как видно, он просчитался. Самое  скверное  заключалось  в  том,  что
раздавшийся утром взрыв со  всеми  вытекающими  отсюда  последствиями  вновь
приковал всеобщее внимание  к  похитителям  семьи  Слоуна,  поднял  на  ноги
полицию  и  взбудоражил  общественность  именно  в  тот  момент,  когда  они
собирались потихоньку улизнуть из страны.
   Меньше всего огорчали Мигеля и  компанию  гибель  людей  и  разрушения  в
Уайт-Плейнзе. При других обстоятельствах это бы их даже позабавило. А сейчас
- взволновало, оттого что над ними сгущались тучи, и случившееся было  вовсе
некстати.
   Заговорщики спрашивали друг друга:  будут  ли  восстановлены  полицейские
кордоны на дорогах, которые, если  верить  газетам,  уже  начали  постепенно
снимать? Если да, то не поставят ли один-два  заслона  между  конспиративной
квартирой и аэропортом Тетерборо? А в самом  аэропорту?  Не  начнет  ли  там
дотошно придираться служба безопасности в связи с новым происшествием?  Даже
если четверым сопровождающим  удастся  благополучно  вывезти  заложников  на
частном  самолете  из  Тетерборо,  что  их  ждет  во  Флориде,  в  аэропорту
Опа-Локка? Насколько опасно там появляться?
   Никто не знал ответов на эти вопросы. Зато они знали  наверняка,  что  не
могут не  уезжать:  механизм  по  их  отправке  был  запущен,  и  выбора  не
оставалось.
   Другой - видимо, неизбежной - причиной  напряжения  было  возраставшее  с
каждым днем раздражение, которое заговорщики вызывали друг у друга. Вот  уже
больше месяца они жили вместе, почти не общаясь ни с кем из внешнего мира, и
мелкая неприязнь переросла в чувство, граничившее с ненавистью.
   Особенно раздражала всех отвратительная привычка Рафаэля откашливаться  и
сплевывать где бы то ни было, даже за столом. Однажды во время еды Карлос до
того возмутился, что обозвал Рафаэля "un  bruto  odioso"  <мерзкой  скотиной
(исп.).>; Рафаэль схватил Карлоса за плечи,  припер  его  к  стене  и  начал
дубасить увесистыми кулаками. Только вмешательство Мигеля спасло Карлоса  от
увечий. Рафаэль, однако, так и не изменил своей привычки.
   Антагонизм возник также между Луисом и Хулио. Неделю  назад  за  игрой  в
карты Хулио обвинил Луиса в  жульничестве.  Завязалась  драка,  окончившаяся
"вничью", но на следующий день они едва разговаривали друг  с  другом,  и  у
обоих были распухшие физиономии.
   Дополнительным источником трений стала Сокорро. Хотя она и запретила себе
заниматься любовными играми, накануне ночью она переспала  с  Карлосом.  Они
так развлекались, что вызвали зависть остальных мужчин и неистовую  ревность
Рафаэля, который обхаживал Сокорро, о чем и  напомнил  ей  за  завтраком.  В
присутствии остальных она ответила:
   - Сначала избавься от своих тошнотворных привычек, если хочешь,  чтобы  я
пустила тебя в постель.
   Ситуация осложнялась и тем, что Мигеля самого сильно тянуло к Сокорро. Но
он постоянно твердил себе, что, будучи главарем,