бовница,  бывшая
выпускающая
   Рита Эбрамс".

   После того, как это будет получено и переварено, подумала Рита, не только
Гарри  придется  искать  себе  новую  работу.  Но  ей  было  наплевать.  Она
чувствовала себя много лучше, наблюдая за тем, как факс уходит из Энтеля,  и
зная, что через несколько мгновений он будет в Нью-Йорке.

Глава 16

   В Нуэва-Эсперансе было 2.10 ночи.
   Последние несколько часов  Джессика  не  раз  то  просыпалась,  то  снова
погружалась в сон, и снились ей кошмары, смешанные с реальностью...
   Две-три секунды назад Джессика лежала,  глядя  -  явно  не  во  сне  -  в
отверстие,  служившее  окном  и  находившееся  напротив  ее  клетки,  и   ей
показалось, что она увидела в полумраке лицо Гарри Партриджа.  Лицо  исчезло
так же внезапно, как и появилось. Она действительно не  спала?  Или  ей  это
приснилось? А может быть, у нее галлюцинация?
   Джессика потрясла головой, стараясь  прочистить  мозги,  как  вдруг  лицо
появилось снова и на этот раз уже не исчезло. Рука подала  Джессике  сигнал,
которого она не поняла, но продолжала смотреть на лицо. Неужели?.. И  сердце
у нее подпрыгнуло от радости. Да, конечно! Это был Гарри Партридж.
   Губы его что-то беззвучно  произносили...  Джессика  напряглась,  пытаясь
понять, и уловила слово "охранник". Он спрашивал: "Где охранник?"
   А охранником был Висенте. Он заступил примерно час назад - видимо, сильно
запоздав, - и между ним и Рамоном, дежурившим раньше, возник горячий спор...
Рамон что-то в ярости  ему  кричал.  А  Висенте  отвечал  как  бы  спьяну...
Джессика не вслушивалась в спор - ее, как всегда, прежде всего радовало, что
Рамон уходит: уж очень он был жестокий и непредсказуемый, он требовал, чтобы
узники молчали, а все другие охранники разрешали переговариваться.
   Сейчас, повернув голову, Джессика увидела Висенте. Он сидел  на  стуле  в
конце клеток, и из окна его не было видно. Джессике  показалось,  что  глаза
его  закрыты.  Автомат  стоял  с  ним  рядом,  прислоненный  к  стене.  А  с
перекладины свисала керосиновая лампа, при свете которой  она  увидела  лицо
Партриджа.
   Осторожно, чтобы Висенте, вдруг очнувшись, ничего не заметил, Джессика  в
ответ на молчаливый вопрос Партриджа мотнула головой в сторону охранника.
   Джессика снова напряглась. И на третий раз поняла: "Позови его!"
   Джессика кивнула, показывая, что поняла. Сердце у  нее  усиленно  билось.
Раз Гарри тут, подумала она,  значит,  помощь,  на  которую  они  так  долго
надеялись, все-таки пришла.
   - Висенте! - достаточно громко, чтобы он проснулся, позвала она.  И  чуть
погромче повторила:
   - Висенте!
   На этот раз он шевельнулся. Открыл глаза и  посмотрел  на  Джессику,  она
поманила его. Висенте стал приподниматься; наблюдая за ним, Джессика поняла,
что он пытается внутренне собраться, прочистить мозги от пьяного тумана.  Он
пошел было к ней, затем быстро вернулся за автоматом. Держал  его,  как  она
заметила, деловито, явно готовый при необходимости пустить оружие в ход.
   Она  понятия  не  имела,  что  задумал  Гарри.  Чувствовала  только,  как
нарастает в ней волнение и напряжение, - момент, о котором она так  мечтала,
наступил, а она уже боялась, что он никогда не наступит.

***

   Партридж стоял  под  окном,  пригнувшись,  сжимая  в  руке  "браунинг"  с
глушителем. Пока все шло по плану, но он знал, что самая трудная и  решающая
часть операции еще впереди.
   Ближайшие секунды поставят  перед  ним  необходимость  выбора,  и  решать
придется мгновенно.  Одно  хорошо:  Джессика  действует  умело,  быстро  все
понимает и соображает - совсем как когда-то.
   Он  услышал,  как  она  дважды  окликнула  охранника:  в  глубине   сарая
зашуршало, и раздались шаги. Партридж затаил дыхание, готовясь  нырнуть  под
амбразуру, если охранник посмотрит в его сторону.
   Но тот не посмотрел. Он стоял  спиной  к  Партриджу,  лицом  к  Джессике,
позволяя таким образом Партриджу лучше оценить ситуацию.
   Первое, что он заметил: у охранника был автомат и, судя по тому, как  тот
держал оружие, ясно было, что он умеет им пользоваться. "Браунинг" Партриджа
был игрушкой в сравнении с автоматом.
   Вывод напрашивался неизбежный:  придется  убить  охранника,  причем  надо
успеть выстрелить первым.
   Однако на пути к цели было препятствие: Джессика стояла  как  раз  позади
охранника и выстрел в охранника мог задеть Джессику.
   Партридж вынужден был рискнуть. Другого шанса у него не будет  и  другого
выбора тоже. Все зависит от сообразительности и быстроты  реакции  Джессики.
И, набрав в легкие воздуха, Партридж громко, отчетливо крикнул:
   - Джессика, падай на пол!
   Охранник мгновенно повернулся, поднял автомат.  Но  "браунинг"  Партриджа
был уже нацелен на него. Партридж вспомнил совет инструктора:  "Если  хочешь
убить, не целься в голову. Как бы осторожно ты ни нажимал на гашетку,  ствол
может вздернуться, и пуля может пролететь  выше  головы.  Поэтому  целься  в
сердце или чуть ниже. И даже если пуля пролетит выше сердца, она  все  равно
наделает немало неприятностей - по всей вероятности, убьет человека, если же
нет, у тебя будет время для второго выстрела".
   Партридж нажал на спусковой крючок, и  "браунинг"  издал  легкое  "пфт!".
Выстрел попал охраннику в грудь, как раз  в  область  сердца,  и  показалась
кровь; он упал вместе с автоматом - стук автомата об  пол  был  единственным
звуком, раздавшимся в ночи.
   Партридж повернулся к двери, ведущей из  сарая,  -  мимо  него  мелькнула
тень. Это был Минь Ван Кань, стоявший, как было  велено,  за  его  спиной...
Минь кинулся к охраннику, держа наготове свой  "узи",  и  кивком  подтвердил
Партриджу, что тот мертв. Затем Минь подошел к  клетке  Джессики  и,  увидев
замок, спросил:
   - Где ключ?
   - Где-то там, где сидел охранник, - сказала ему  Джессика.  Тем  временем
Никки зашевелился в соседней клетке.
   - Мам, что происходит?
   - Все хорошо, Никки. Все хорошо.
   Никки увидел какие-то новые фигуры - Партриджа, приближавшегося к нему  с
автоматом в руке, и Миня, снимавшего ключи с гвоздя.
   - Кто это, мам?
   - Друзья, дорогой. Очень хорошие друзья. Никки, все еще сонный,  просиял.
Тут  он  увидел  лежащую  на  земле  фигуру,  расползающуюся  лужу  крови  и
воскликнул:
   - Это же Висенте! Они убили Висенте! Зачем?
   - Тихо, Никки! - сказала Джессика.
   - Мне  вовсе  не  хотелось  это  делать,  Николае,  -  негромко  произнес
Партридж. - Но иначе он пристрелил бы меня. А в таком случае я  не  смог  бы
забрать отсюда тебя и твою маму - мы ведь за этим сюда прилетели.
   Никки вдруг узнал его:
   - Вы мистер Партридж, да?
   - Да.
   - Благослови тебя Бог, Гарри! - воскликнула Джессика. - Милый Гарри!
   - Мы еще далеко не выбрались из этой катавасии,  -  тихо  предупредил  их
Партридж, - и нам предстоит долгий путь. Действовать надо быстро.
   Тем временем Минь принес ключи  и  стал  их  пробовать  один  за  другим,
пытаясь открыть  клетку  Джессики.  Наконец  замок  поддался.  Дверь  широко
распахнулась, и Джессика вышла на волю... А через несколько секунд  свободен
был и Никки, и они с Джессикой кинулись друг другу в объятия .
   - Помоги-ка мне! - сказал Партридж Миню. А Никки ровным голосом произнес:
   - Правильно вы сделали, что застрелили Висенте, мистер Партридж. Он  нам,
конечно, иногда помогал, но он же из ихних. А они убили дедушку  и  отрезали
мне два пальца, так что теперь я уже не  смогу  играть  на  рояле.  -  И  он
протянул ему свою забинтованную руку.
   - Зови меня Гарри, - сказал Партридж. - Да, я знал про то, что  случилось
с твоим дедом и про твои пальцы. И мне ужасно жаль.
   - А вы знаете про Стокгольмский синдром, Гарри? - раздался все  такой  же
ровный голос. - Моя мама знает. Если хотите, она расскажет вам.
   Партридж молча, внимательно смотрел на Никки. Он и раньше уже видел людей
в состоянии шока, а тон, каким мальчик говорил, и подбор слов  указывали  на
то, что он находится в шоке. И ему очень скоро потребуется помощь.  Партридж
обнял Никки за плечи. И почувствовал, как мальчик прижался к нему.
   Партридж видел, что  Джессика  наблюдает  за  ними,  -  она  явно  жалела
Висенте, как и Никки. Ей тоже хотелось бы, чтобы охранником был не он.  Будь
это Рамон, его смерть нисколько ее бы не смутила. И тем не менее слова Никки
и его поведение поразили и ее.
   Партридж покачал головой, стараясь показать, что Джессика не права.
   - Пошли, - приказал Партридж.
   Свободной  рукой  он  взял  автомат  -  оружие  хорошее,  и   оно   может
пригодиться. Он положил также в карман две обоймы, которые нашел у  мертвого
охранника.
   Минь уже стоял в дверях. Он взял свою камеру  и  запечатлевал  сейчас  их
уход из сарая на фоне клеток. Минь пользовался специальными ночными линзами.
   Со вчерашнего дня Минь вел съемки.
   В  этот  момент  к  ним  подскочил  Фернандес,  наблюдавший  за   другими
строениями. И, задыхаясь, предупредил Партриджа:
   - Сюда идет женщина! Одна. По-моему, вооружена. Времени на размышления не
было. Все застыли на месте. Джессика находилась ближе всех к двери,  хотя  и
немного в стороне. Минь стоял прямо напротив  двери,  остальные  -  в  тени.
Партридж поднял автомат. Хотя он понимал, что если  выстрелит,  то  разбудит
всю-деревню, до "браунинга" с глушителем он добраться не мог,  так  как  для
этого пришлось бы опустить автомат на землю.
   Сокорро быстро вошла в сарай.  Она  была  в  халате  и  держала  наготове
"смит-и-вессон". Джессика и раньше видела у  Сокорро  оружие,  но  револьвер
всегда был в кобуре. Однако Сокорро явно не ожидала ничего необычного,  хоть
и держала оружие наготове.
   - Рenep que escuchu... <Я думала, что ты  услышишь  (исп.).>  -  Тут  она
поняла, что  перед  ней  вовсе  не  охранник,  а  взглянув  налево,  увидела
Джессику. Вздрогнув, она воскликнула:
   - Que haces?.. <Что ты делаешь? (исп.).>.
   То, что последовало,  произошло  так  быстро,  что  никто  потом  не  мог
воспроизвести ход событий.
   Сокорро нацелила револьвер  на  Джессику  и,  держа  палец  на  спусковом
крючке, шагнула к ней. Впоследствии решили, что она,  по  всей  вероятности,
хотела взять Джессику заложницей., А Джессика, заметив жест  Сокорро,  также
быстро вспомнила приемы борьбы, которым она училась, но которые ни  разу  за
время своего плена не применяла. Хотя порой ее так и подмывало их применить,
она понимала, что в конечном счете сделает себе только хуже.
   "Если противник сделал к вам шаг, - говорил  бригадный  генерал  Уэйд  во
время занятий и демонстраций, - вам инстинктивно  захочется  шагнуть  назад.
Противник будет этого ожидать. Ни в коем случае этого не делайте!  Наоборот:
удивите его, шагните прямо к нему!"
   С молниеносной быстротой Джессика подскочила к Сокорро и левой рукой  изо
всей силы ударила снизу  по  правой  руке  женщины.  Рука  Сокорро  невольно
взлетела вверх, пальцы раскрылись, и пистолет выпал из них. Все  это  заняло
не более секунды - Сокорро и опомниться не успела, как оказалась без оружия.
   Джессика же крепко обхватила двумя пальцами шею Сокорро под  подбородком,
сдавливая трахею, затрудняя ей дыхание. Сокорро потеряла  равновесие.  Тогда
Джессика перевернула Сокорро и крепко  сдавила  ее.  Будь  они  на  войне  -
Джессика должна была бы переломить Сокорро шею и убить ее.
   А Джессика никогда в жизни никого не убивала  и  потому  медлила  довести
дело до конца. Она почувствовала, что Сокорро пытается что-то сказать:
   - Отпусти меня.., я вам помогу.., я знаю дорогу.
   - Ты  можешь  ей  поверить?  -  спросил  Партридж,  подошедший  к  ним  и
слышавший, что говорит Сокорро.
   Джессика снова помедлила. Ей вдруг стало жаль Сокорро: не такая ведь  она
была и злая. Джессике все время казалось, что за время пребывания в Америке,
работая медсестрой Сокорро должна была стать более доброй. Заботилась же она
о Никки, когда у него были ожоги, и потом, когда ему отрезали пальцы. И  был
тот случай, когда Сокорро в лодке, видя, какие они все трое голодные, сунула
им плитку шоколада. Сокорро облегчила им жизнь и в  сарае,  велев  проделать
дыры в стене.., ослушалась Мигеля и разрешила Джессике  побыть  в  клетке  у
Никки...
   И в то же время Сокорро с самого начала принимала участие в похищении,  и
это она, когда Никки отрезали пальцы, рявкнула:
   "Заткнись! Ты не помешаешь тому, что должно произойти".
   Затем в голове Джессики прозвучали слова Никки, которые он произнес всего
несколько минут  назад:  "Правильно  вы  сделали,  что  застрелили  Висенте,
Гарри... Он нам, конечно, иногда помогал, но он же из ихних... А  вы  знаете
про Стокгольмский синдром, Гарри?.. Моя мама знает..."
   Бойтесь Стокгольмского синдрома!
   И Джессика, покачав головой, сказала Партриджу:
   - Нет!
   Их взгляды встретились. Гарри был  потрясен  умением,  с  каким  Джессика
провела схватку с Сокорро. Интересно,  где  она  этому  научилась  и  зачем.
Впрочем, сейчас имело значение только то, что она приняла решение и ее глаза
спрашивали его. Он кивнул. Джессика крепко  сжала  пальцы,  и  тело  Сокорро
осело.

***

   Группа во главе с Партриджем тихо прошла через темную деревню, никого  не
встретив на своем пути. У причала их ждал Кен  О'Хара.  -  Я  думал,  вы  уж
никогда не придете, - сказал он.
   - У нас были проблемы, - сказал ему Партридж.  -  Давай  быстро!  Которая
лодка?
   - Вот эта. -  Лодка  была  открытая,  деревянная,  около  тридцати  футов
длиной, с двумя подвесными моторами. Два каната удерживали ее у причала. - Я
поднабрал  горючего  с  других  лодок.  -  И  О'Хара  показал  на  несколько
пластмассовых канистр, лежавших на корме.
   - Все на борт! - скомандовал Партридж.
   Ранее луна на три четверти была скрыта  облаками.  Теперь  стало  намного
светлее - особенно на воде.
   Фернандес помог Джессике и Никки залезть в лодку. Джессика мелко дрожала,
ее мутило после убийства Сокорро. Минь, снимавший все происходящее,  вскочил
в лодку, когда О'Хара, отвязав веревки, уже отталкивался  веслом.  Фернандес
схватил второе весло, и они с О'Харой направили лодку к середине реки.
   Окидывая взглядом реку, Партридж увидел, что О'Хара зря времени не терял.
Несколько лодок уходили под воду около берега, другие уносило течением.
   - Я вытащил из некоторых затычки. - О'Хара указал на ближайшие  лодки.  -
Этими снова можно будет пользоваться, но не сразу. А пару хороших моторов  я
выбросил в реку.
   - Отлично, Кен! - Правильно он поступил, подумал  Партридж,  что  взял  с
собой О'Хару.
   Когда они отчаливали, Партридж посмотрел на часы: было 2.35 ночи. В  2.50
Партридж велел О'Харе запускать моторы, О'Хара резко дернул за  трос.  Мотор
мгновенно заработал...  То  же  проделал  он  и  со  вторым  мотором.  Лодка
рванулась вперед.
   Небо было ясное. Яркая луна, отражаясь в воде, помогала им  держать  путь
по извилистой реке.
   Выбрав путь по реке, Партридж тем самым исключал встречу на шоссе. Теперь
выбирать надо было между посадочной площадкой, которой пользовались торговцы
наркотиками и куда Партридж и его группа могли прибыть через полтора часа, и
более удаленной взлетно-посадочной полосой  в  Сионе,  куда  плыть  по  реке
придется часа три, да потом еще три мили идти по джунглям, что,  как  знали,
нелегко.
   Добраться до Сиона к восьми утра будет трудновато. С другой  стороны,  на
площадку, используемую торговцами наркотиками,  они  прибудут  за  несколько
часов до самолета, и, если погоня застигнет их там, придется принимать  бой,
который они наверняка проиграют, так как у противника будет больше  людей  и
оружия.
   Поэтому лучше и разумнее, пожалуй, избрать тот путь, который позволит  им
как можно дальше уйти от Нуэва-Эсперансы.
   - Двигаемся на Сион, - сказал Партридж. - Как только высадимся,  придется
быстро идти через джунгли - это задача нелегкая, а  потому  постарайтесь  по
возможности отдохнуть.
   Джессика постепенно успокаивалась - ее перестало трясти, тошнота исчезла.
Воспоминание  о  том,  как  Сокорро  в  отчаянии  шепотом  молила  ее,   еще
долго-долго будет с нею.
   Но главное - Никки в безопасности.
   Наблюдая за Никки, она заметила, что он все время держится рядом с  Гарри
Партриджем, порой буквально  мешается  под  ногами.  Гарри,  словно  магнит,
притягивал Никки. Даже и сейчас, на лодке, он  пристроился  рядом  с  Гарри,
прижался к нему, и Гарри, судя по всему, не  против  такой  близости.  Гарри
обхватил Никки за плечи, и они как бы слились воедино.
   Джессике было это приятно. Частично чувства Никки  объяснялись  тем,  что
Гарри в его глазах - а иначе и быть не могло, подумала  она,  -  был  прямой
противоположностью злоумышленникам, этой банде, по чьей милости они пережили
такие ужасы, - Мигелю, Баудельо, Густаво, Рамону.., и другим -  известным  и
неизвестным.., ну и, конечно, Висенте и Сокорро.
   Но было тут и еще кое-что. Инстинкт никогда не обманывал  Никки.  В  свое
время Джессика любила ведь Гарри - да в известном смысле любила и сейчас,  -
особенно  когда  к  любви  прибавилась  благодарность.  Поэтому  нет  ничего
удивительного в том, что ее сын разделял это чувство.
   Сейчас  Никки,  казалось,  спал,  притулившись  к  Партриджу.   Осторожно
переложив мальчика, Партридж пересел к  Джессике.  Фернандес,  заметив  это,
тоже пересел, чтобы не нарушилось равновесие в лодке.
   Как ч Джессика, Партридж думал о прошлом... Даже за  то  короткое  время,
пока они были вместе, он  увидел,  что  она  не  изменилась.  Все,  что  так
восхищало его в ней - смекалка, воля, тепло, ум и изобретательность,  -  все
эти качества по-прежнему присутствовали. Партридж чувствовал, что, побудь он
с Джессикой подольше, - и старая  любовь  оживет.  Будоражила  мысль  -  вот
только этого никогда не будет.
   Джессика повернулась к нему лицом, как бы прочтя его мысли. Он еще с  тех
далеких дней помнил, что так часто бывало.
   - Тебе случалось терять надежду, пока ты была там? - спросил он.
   - Временами я была близка к этому,  хотя  совсем  никогда  не  теряла,  -
ответила Джессика. И улыбнулась:
   - Конечно, если бы я знала, что ты взялся нас спасать, я  бы  чувствовала
себя иначе.
   - Мы же все-таки одна команда, - сказал он. - И  Кроуф  -  часть  ее.  Он
пережил ад, как и ты. Вы оба будете очень нужны друг другу дома.
   Она поняла и подтекст: Партридж вернулся в ее жизнь  лишь  ненадолго,  он
скоро исчезнет из нее опять.
   - Эта мысль греет меня, Гарри. А что ты  станешь  делать?  Он  передернул
плечами:
   - По-прежнему буду заниматься  репортажами.  Где-нибудь  ведь  непременно
будет идти война. Войны все время идут.
   - А между войнами?
   Есть вопросы, на которые нет  ответа.  Партридж  переключил  разговор  на
другое:
   - Славный у тебя Никки - такого мальчика и я бы хотел иметь.
   "И вполне мог бы, - подумала Джессика. - Много лет назад  у  нас  мог  бы
быть общий ребенок..."
   Партридж невольно подумал о Джемме и их неродившемся сыне.
   Он услышал, как Джессика вздохнула:
   - Ох, Гарри!
   Оба молчали, слушая рокот моторов и плеск волны за кормой. Затем Джессика
протянула руку и сжала его пальцы.
   - Спасибо, Гарри, - сказала она. -  Спасибо  за  все  -  за  прошлое,  за
настоящее.., дорогая моя любовь.

Глава 17

   Мигель трижды выстрелил в воздух,  разрывая  тишину:  это  самый  быстрый
способ поднять тревогу.
   Всего минуту назад он обнаружил трупы Сокорро и Висенте. Было  3.15  ночи
и, хотя Мигель этого не знал, прошло ровно сорок минут с тех пор, как  лодка
с Партриджем и остальными отплыла от причала Нуэва-Эсперансы.
   Ярость Мигеля была дикой и неуемной. Он схватил стул,  на  котором  сидел
охранник в сарае, и швырнул его о стену, - стул разлетелся на куски. С какой
радостью он убил бы кистенем и потом разрубил бы на части всех, кто  повинен
в том, что пленники бежали.
   К сожалению, двое из них были уже мертвы. И Мигель сознавал, что  вина  в
известной мере лежит и на нем.
   Он, ко