и всегда старается "ехать на чужом горбу". Вот
и сейчас, считая, что Левин рвется в  Москву  -  домой,  к  семье  и  детям,
которым он в Сочи накупил  подарков,  -  Паша  делал  все  возможное,  чтобы
оставить Левина здесь, на юге. Тогда его работа будет как на ладошке, а  вот
чем он станет заниматься в Москве - проследить будет невозможно.
   - Мне кажется, что я понимаю Мишу, - вдруг заявила Смоленская. -  Я  тоже
думала об этих загадочных платьях.
   - Да что вы такое говорите! - взорвался Паша. - Честное слово,  только  и
болтовни, что про эти дурацкие платья! Не следственная группа, а черт  знает
что... ателье мод!..
   - Виталий, Баженову больше не  наливай!  -  приказала  Смоленская.  -  Мы
слушаем тебя, Миша, говори...
   И Левин заговорил:
   - У меня действительно эти платья не идут из головы. Тем более  что  одно
из них я видел на снимке, который вам прислала Изольда.  Дело,  конечно,  не
только в платьях. Я просто уверен, что девушка была не одна, а несколько.
   Давайте подумаем... Во-первых, все девушки,  которых  видели  в  обществе
Шахназарова, Мисропяна  и  прочих,  ВЫСОКИЕ  -  раз,  ДЛИННОВОЛОСЫЕ  -  два,
СВЕТЛОВОЛОСЫЕ, но не откровенные блондинки -  три.  Уверен,  что  этих  трех
условий вполне достаточно, чтобы превратить  совершенно  непохожих  друг  на
друга девушек в близняшек, но для этого их необходимо одеть в платья  вполне
определенного стиля. Вот и представьте: у них  одинаковые  прически  конский
хвост, яркая помада... Даже если поставить их всех, я извиняюсь, без одежды,
они и то будут похожи, а уж если  их  "наштукатурить",  увеличив  глаза  при
помощи  черного  контура,  и  надеть  на  них  оригинальные,  запоминающиеся
множеством необычных деталей платья, то,  поверьте  мне,  эти  девицы  будут
похожи друг на друга как две капли воды и ни один мужчина  не  пройдет  мимо
такой красотки... Тем более мужчины восточных, горячих кровей. А если учесть
еще и вечернее освещение, плюс алкоголь... Я только не могу  понять  одного.
Ну хорошо. Ограбили и убили Мисропяна, Бокалова, Мухамедьярова с  Аскеровым,
Васильеву с Князевым, предположим, - Левин сделал акцент на последнем слове,
- предположим, повторяю, это все дело рук одной банды, но тогда зачем же им,
лилипуточкам и разным там  "пуншам",  РИСОВАТЬСЯ  перед  нами,  демонстрируя
яркую и запоминающуюся внешность?
   Естественное желание преступника, а тем более убийцы - не высовываться до
преступления и уж тем более после, как это было с  лилипутками,  на  которых
все обратили внимание... А что касается  девушки  или  девушек,  с  которыми
встречались будущие жертвы, то они скорее всего здесь вообще ни при чем...
   - Действительно, тут что-то не так, - согласилась  с  ним  Смоленская.  -
Значит, лилипутки - лишь отвлекающий маневр.  А  то,  что  в  день  убийства
Шахназарова в Лазаревском всего  в  нескольких  десятках  километров  оттуда
лилипуты давали представление, разве ни о  чем  не  говорит?  Разве  это  не
совпадение?
   - Вы хотите сказать, что надо найти эту труппу? - спросил сбитый с  толку
Паша.
   Все в группе знали, что  он,  с  неоконченным  юридическим  образованием,
работает в Генпрокуратуре исключительно благодаря  своему  дяде  -  человеку
весьма влиятельному в определенных кругах, и с трудом вынуждены были терпеть
его тяжелый, склочный характер. Однако, как  это  ни  странно,  быть  может,
благодаря именно своему невыносимому характеру Паша Баженов добивался вполне
конкретных результатов, стараясь вечно кому-то что-то доказать и работая при
этом словно одержимый по двадцать четыре часа в сутки.
   "Главное, - как говорила Смоленская, - Пашу завести".
   - А почему бы и нет? - отозвался  Миша  Левин  и,  зацепив  вилкой  кусок
копченой форели, сунул его в рот. Он знал, что  раздражает  Баженова,  да  и
остальных, наверное, тоже, тем, что много и медленно ест, но только  так  он
мог сейчас замаскировать свое волнение, причину которого ему еще  предстояло
раскрыть Смоленской. Или не открывать?.. И зачем он  только  сунулся  в  эту
лабораторию?!
   Миша вздохнул и снова потянулся вилкой к тарелке с рыбой.
 
*** 
 
   Встреча с Иваном была назначена на шесть вечера, но  Изольда  опоздала  и
подъехала лишь к половине седьмого. Место  они  определили  еще  лет  восемь
назад и ни разу не меняли его: двадцатый километр Московского шоссе. У Ивана
были скромные "Жигули", он редко выезжал на них из своего загородного  дома,
где жил сытой и относительно спокойной жизнью затворника. Иван Лопатин - вор
и убийца,  человек  с  бурным  прошлым,  много  лет  проживший  в  Греции  и
возвратившийся в Россию по фальшивому паспорту, - был обязан Изольде жизнью.
И хотя на том же Воскресенском кладбище, где  была  похоронена  Елена  Пунш,
находилась и ЕГО могила, только  Изольда  и  еще  два  человека  знали,  что
Лопатин жив и  обитает  в  пригороде  С.,  почти  в  лесу,  рядом  с  дачами
работников прокуратуры и областного суда.
   Изольда не любила вспоминать те события, поскольку не была уверена в том,
что поступила тогда правильно, опознав чужой  обгоревший  труп  в  лощине  и
признав его трупом Лопатина, в то  время  как  истерзанное  тело  настоящего
Лопатина она успела вывезти с места автокатастрофы на пару  часов  раньше  и
спрятать в надежном месте.
   Она укрывала его у себя на даче около полугода, привозила еду и лекарства
и  сама  себе  удивлялась.  Слова  "вор"  и  "убийца"  не  вязались  с   его
интеллигентной внешностью и мягким характером. Вор? Да, он воровал.  Воровал
у государства и по-крупному, затем перекачивал деньги в Грецию и на Кипр, но
убийца? Нет, он убивал исключительно в целях  самообороны  и,  как  правило,
подонков. Делал черную работу наравне с Изольдой и ей подобными. Да и вообще
именно к Лопатину у нее было сложное отношение, не могла она отдать  в  руки
так называемому правосудию человека, за которым  столько  ухаживала:  делала
уколы, перевязки...
   Когда Иван поправился, он, опять же с помощью  Изольды,  сумел  разыскать
человека, у которого хранил свои деньги, и, получив  их,  часть  отправил  в
"общак", а остальное поделил поровну с  Хлудневой.  Показал,  где  лежит  ее
доля, а на свои сделал пластическую операцию  и  купил  дом.  Но  Изольда  к
"своим" деньгам даже  не  притронулась,  понимая,  что  в  ее  работе  может
случиться всякое, и кто знает, не пригодятся ли ей эти деньги  для  спасения
собственной жизни, не говоря уже о каких-то благах.
   Человек, с которым общался Лопатин - его троюродный брат, - был теснейшим
образом связан с преступным миром. Он знал, кому Лопатин  обязан  жизнью,  а
потому закрывал глаза на многое, что делалось у него за спиной.
   Понимал, что, помогая Изольде, сам в какой-то мере очищает душу...
   Изольда въехала в лес и, увидев мелькающую среди  мохнатых  сосновых  лап
белую машину, с облегчением вздохнула: приехал, не подвел.
   Иван  появился  неожиданно,  прямо  перед  ней  -   высокий,   худой,   с
неестественно гладким лицом (результат  пластической  операции)  и  светлыми
прозрачными глазами, - и с трудом улыбнулся.
   - Ну, здравствуй.
   Голос тихий и прокуренный, ровный и тревожный одновременно.
   - Здравствуй, Иван.
   Она занервничала,  хотела  закурить,  полезла  в  карман  за  сигаретами,
достала  их,  но,  не  найдя  своей  зажигалки,  прикурила  от  предложенной
Лопатиным.
   - Случилось что?
   - Иван, что ты знаешь об Елене Пунш?
   - Впервые слышу.
   - Цыган из Свиного тупика привозил ей  деньги,  она  же  наняла  Блюмера,
чтобы тот с помощью генеральной доверенности,  полученной  неизвестно  каким
путем, разорил одного молодого парня. Подчистую.
   - Цыган из Свиного тупика? Я его знаю. Хороший парень, но посредник.
   Просто надежный человек. И если он передавал твоей... как ее? Пунш?
   - Пунш...
   - И если он передавал твоей Пунш деньги, то это еще не значит, что  он  в
курсе ее дел. У него хозяева в Москве и какая-то баба здесь. Только никто не
видел и никто толком не знает, чем она занимается. А что случилось?
   - Просто мне надо узнать все о Пунш... - Изольда расстроилась, потому что
Иван был ее последней надеждой. Уж  если  и  он  ничего  не  знает  об  этой
аферистке, которая наследила везде, где только можно было, то кто  же  тогда
поможет расследованию?
   - А что скажешь про Блюмера?
   - Чистый адвокат. Все деньги всегда  отрабатывает  полностью.  Взяток  не
любит, считает это подлым делом и никогда не  делится  ни  с  одним  судьей.
Однако это не мешает ему выигрывать дела...
   - Каким образом?..
   - У него связи в администрации, причем родственные. А это подороже  любых
взяток. Так что на Блюмера можно положиться.
   - Его убили, - вздохнула Изольда. - Буквально на днях. Я подозреваю,  что
это связано с Варнавой Мещаниновым. Ты о таком не слышал?
   - Крепкий орешек. Исходный капитал брал у  нас,  но  все  отдал,  даже  с
верхом. Все за границу смотрел, документы  оформлял,  мы  еще  боялись,  что
уедет, не расплатившись, но нет,  все  исполнил.  Однако  никуда  не  уехал,
говорят, связался с какой-то бабой и превратил  все  доллары  в  квартиры...
Кажется, так.
   Но я могу уточнить.
   - А эта, как ты выражаешься, баба и есть Елена Пунш. Именно она  поручила
Блюмеру провернуть аферу с генеральной доверенностью Мещанинова...
   - Понятно...
   -  Красивая  девица,  высокая,  выглядит  как  артистка...  Я  видела  ее
фотографию только на кладбище, на могильном памятнике...
   Изольда рассказала про существование могилы на Воскресенском  кладбище  и
про гибель Веры Холодковой, которую сначала приняла за Пунш.
   - Вера Холодкова? Слышал. Это подружка Савелия... Нехорошая история.
   Глупая. Он приказал своим людям убить ту, другую, возможно,  это  и  была
Пунш, но Вера, как выяснилось позже, пришла  в  "Братиславу"  в  ее  платье,
поднялась в номер, где Савелий встречался с той бабой, ну и  все...  Пришли,
сделали укол и сбросили вниз. Ошиблись.
   - Я так и предполагала!
   - А что ты так расстроилась? Дело простое, уверен, что ты и без меня  уже
все раскопала.
   - Мне нужна та, вторая женщина, Пунш. Откуда она? Что ты о ней знаешь?
   - Ничего. Слышал только, что Сава голову потерял из-за нее,  а  она  этим
весьма умело воспользовалась. Кинула его, что называется,  чем  и  подписала
себе смертный приговор. А теперь выясняется, что она кинула и  Мещанинова...
Вот сука... Но я не думаю, что она работает одна, над ней кто-то есть, а вот
кто, никто не знает.
   - Что значит "работает"?
   - Это ты меня спрашиваешь? Изольда... Да, именно работает, и по-крупному,
я слышал, но не в нашем городе. А у нас появляется редко, в  основном  чтобы
Спустить деньги. Вот цыган и держал ее деньги и  присматривал  за  ней.  Это
все, что я о ней знаю.
   - Но ведь твои люди как-то проведали, что она работает  по-крупному?  Кто
над ней стоит и где ее можно найти? Иван, я прошу  тебя,  узнай  о  ней  как
можно больше... И вообще, я никак не могу понять, неужели ты даже не  слышал
фамилию Пунш. Как же вы тогда о ней говорили? Как  называли,  каким  именем?
Может, Пунш ее кличка?
   - Может, - загадочно отозвался Иван и как-то странно улыбнулся,  взглянув
на Изольду. - Ты что-то совсем разволновалась.
   - Понимаешь, она была любовницей Варнавы, я уже говорила... А  он,  он...
встречается с моей племянницей!..
   - С Валентиной? Ах вот оно что! Варнава с Валентиной? И что с ней?
   - В тот день, когда Варнаву заманили на кладбище и он пришел туда  вместе
с Валентиной, чтобы показать ей могилу Пунш, могилу девушки,  с  которой  он
встречался и которая была жива и здорова, в них стреляли! На кладбище!
   Понимаешь, эта стерва сначала ограбила  его  подчистую,  все  отобрала  с
помощью Блюмера, а потом решила убить... Но они были только ранены.
   - Я мог бы узнать  о  ней  подробнее,  но  на  это  нужно  время.  Спрячь
племянницу покамест, а там видно будет. Но я по глазам вижу, что ты  у  меня
еще не все спросила.
   - Правильно. Не все. Уверена, тебе известно, что цыгана убили и вместе  с
ним всех, кто был в тот момент в его доме, в Свином тупике. Но ты молчишь...
   - Хочешь узнать, чья это работа?
   - А как ты думаешь? Моя племянница вляпалась по уши... Разве  ты  еще  не
понял, что она, пусть даже и косвенным образом, связана с Пунш,  потому  что
встречается с ее парнем и рискует не меньше его... Я не  стала  бы  задавать
тебе эти вопросы, если бы дело не касалось моей семьи... Так чья это работа,
можешь ответить?
   - Савы. Но его ребята снова оплошали: деньги, которые  цыган  должен  был
передать Пунш, исчезли, и кровь пролилась напрасно...
   - Значит, собирались убить Пунш? Снова Пунш?
   - Пунш... Да, ты права, я не слышал этой фамилии до сегодняшнего дня.
   Знаю только, что эту стерву зовут Леной. Но ты тоже не особенно  цепляйся
за фамилию. Уж больно она звучная, отвлекающая и смахивает на кличку. А  что
касается всех этих убийств, то все они из-за денег, которые эта  Лена  увела
прямо из-под носа Савелия... Твоей Валентине  нечего  бояться  -  она  здесь
вообще ни при чем. Другое дело - Варнава. Но ведь она может  просто-напросто
расстаться с ним. Или возникли какие-то конкретные сложности?
   - Иван, она укатила на юг, сорвалась, обиделась на меня из-за  пустяка...
А там сейчас Катя Смоленская, ты ее знаешь... У нее там  дела,  и,  судя  по
всему, они тоже связаны с деятельностью этой Пунш.,. Во всяком случае,  речь
идет о женщине, которая  очень  на  нее  похожа.  Поэтому,  если  ты  знаешь
подробности дела с деньгами Савелия, расскажи, я сумею сделать  так,  что  с
Савелия и волос не упадет.
   - Ты хочешь сказать, что Валентина полезла в самое пекло?
   - В это трудно поверить...
   - А ты и не верь! И не верь ей, что она укатила, как ты говоришь,  на  юг
только из-за того, что обиделась на тебя. Она уже могла вляпаться во что-то,
связанное с Варнавой, ее могли просто использовать...
   - Иван, что ты такое говоришь?!
   - А что касается Савы, - невозмутимо продолжал Лопатин, - то у него  своя
голова на плечах, поэтому я если и помогу тебе, то не из-за того,  чтобы  ты
его подстраховала, а просто ради тебя... Сава... Скажешь тоже! Да после этой
сорвавшейся сделки, причем  на  очень  крупную  сумму,  когда  многим  стало
известно, что его кинула баба, авторитет Савы начал падать. А теперь  еще  и
смерть его бывшей пассии, Холодковой,  я  уж  не  говорю  про  бессмысленную
гибель цыгана и его подружек-лилипуток. Хорошо  еще,  что  пропавшие  деньги
принадлежали только Саве.
   А ведь он собирался взять и у нас, обещал хорошие проценты...
   Изольда смотрела на Ивана, слушала и поражалась  тому,  насколько  хорошо
осведомлен  обо  всем  этот  удивительный  человек,  уже  давно  считающийся
покойником и живущий практически в полной изоляции.
   Она редко позволяла себе подобные встречи и, используя Ивана  в  качестве
своего самого надежного  информатора,  всегда  умела  вовремя  остановиться.
Знала меру.
   Когда речь шла о крупных заказных убийствах,  особенно  если  они  носили
политический характер, Изольда не нуждалась ни  в  чьей  помощи:  город  был
небольшим и, как правило, вычислить заказчика было нетрудно. Другое  дело  -
докажи, что это он, поймай его, нащупай слабое  место  и  грамотно  предъяви
обвинение. Вот это уже ее  работа,  где  требуется  особый  профессионализм,
интуиция, опыт и где никакие Иваны не помогут.
   Не обращалась она к Ивану и когда убийства  происходили  на  бытовой  или
алкогольной почве - эти  преступления  удавалось  раскрыть,  используя  лишь
традиционные методы работы.
   И  лишь   когда   необходима   была   срочная   оперативная   информация,
затрагивающая интересы крупных криминальных авторитетов, Изольда  обращалась
за помощью к Ивану. Как правило, его скупые  наводки,  намеки,  а  иногда  и
вполне конкретное озвучивание некоторых имен, цифр  и  событий  помогали  ей
сориентироваться куда быстрее противника. После успешно проведенной операции
у нее еще оставалось время, чтобы  придумать  как  можно  более  нейтральную
версию логической развязки следствия: ведь только таким образом  ей  до  сих
пор удавалось скрывать свой  основной  источник  информации,  не  подставляя
Ивана.
   - Что-нибудь еще? - спросил он уже более мягким тоном, и Изольда  увидела
перед собой совершенно  другого  человека  -  более  мягкого,  спокойного  и
ставшего вдруг таким близким, что у нее мороз пробежал по спине... Он  обнял
ее, прижал к себе и поцеловал ее в висок, затем в щеку  и  наконец  коснулся
своими сухими и горячими губами ее губ.
   - Да, еще... - прошептала она, -  ты  уж  извини,  что  я  сегодня  такая
настырная. В Москве убит бизнесмен Князев, он тоже перед смертью  общался  с
девушкой, похожей на Пунш. Тебе об этом ничего не известно?
   - Попробую узнать. Но фамилия Князев мне пока ни о чем не говорит. У меня
там есть друзья, можно будет навести справки...
   - Но и это еще не все. Лилипуты. Ты сам  произнес  это  слово...  В  доме
цыгана...
   - Женщины-лилипутки - курьеры. Они погибли случайно.
   - Курьеры?
   И тут ее бросило в жар. Она только сейчас поняла, о чем до  сих  пор  шла
речь. Крупная сумма денег, большие  проценты,  курьеры,  Пунш...  Наркотики!
Пунш провернула дело,  в  результате  которого  Савелий  лишился  денег  или
товара. А может  быть,  и  того  и  другого.  Но  Савелий  не  имел  дела  с
наркотиками. Больше того, в последнее время  он  всерьез  занялся  бизнесом.
Савелий!
   Изольде не надо было объяснять, кто такой Савелий и какой вес он  имел  в
криминальном мире: ему принадлежал  юго-запад  города,  но  он  платил  дань
Москве.
   Молодой симпатичный парень, внешне напоминавший повзрослевшего ангела, он
на самом деле был грозой мелких лавочников и последние  пару  лет  умудрялся
совмещать преступную деятельность с вполне легальным торговым бизнесом,  что
могло быть возможным только в таком разваливающемся на  глазах  государстве,
как Россия. Знала Изольда и то, что  Савелий  постепенно  отходил  от  своей
прежней, рэкетирской деятельности, занявшись всерьез нефтью. И в  этом  деле
ему помогали, как  это  ни  парадоксально,  отцы  города,  официальные,  так
сказать, лица. Возьмись сейчас Изольда за Савелия, кто знает, не появится ли
на Воскресенском кладбище еще одна свежая могила...
   - Курьеры... - повторила она. - Как же я сразу не поняла...
   Чудовищность ситуации заключалась в том, что полученную сейчас  от  Ивана
информацию никоим образом нельзя было открыть  правосудию.  Поэтому  Изольда
чувствовала себя мерзко: она, следователь, не могла даже нос  сунуть  в  это
осиное гнездо, не говоря уже о том,  чтобы  схватить  за  руку  зарвавшегося
Савелия, .чьи люди выбросили в окно гостиницы несчастную  Веру  Холодкову  и
расстреляли троих в Свином тупике.
   Изольда была уверена, что  и  областная  прокуратура,  заведя  папочку  с
уголовным делом по факту разбойного нападения, в конечном итоге распишется в
своем бессилии, и убийцы цыгана и  двух  маленьких  лилипуточек  никогда  не
будут найдены.
   - Я видела их трупы в морге. Страшное зрелище. Ты не знаешь, они не имели
отношения к цирку?
   - Понятия не имею. Но если бы я сейчас был молод и начал бы, так сказать,
жизнь свою с самого начала, то работал бы исключительно с лилипутами...
   - Не поняла...
   - А чего  же  тут  непонятного?  Они  маленькие,  ловкие,  .циркачи...  В
форточку пролезут, все вынесут, спрятаться могут в чемодане или  футляре  от
контрабаса... Самолюбивые, потому и работали  бы  на  совесть,  а  следы  бы
оставляли сорок пятого размера...
   Изольду снова бросило в жар. Она представила себе все то, что  он  сейчас
сказал, и ей стало не по себе. А чему же тут удивляться, если он вор?  Самый
настоящий вор! Вор в законе. У него все мысли работают в одном  направлении.
Он и сейчас, наверно, затаившись, все равно ворует. Чужими руками.  А  потом
исчезнет. Все равно исчезнет. Испарится. И всплывет где-нибуд