ребовать  компенсации  за  упущенную выгоду  и  вред,  нанесенный  его
профессиональной  репутации. Я  спросил,  какую  сумму требует  Стоут.  Брик
сказал:
     - Этот тип называет цифру порядка шестидесяти тысяч.
     Положив  трубку, я  целых  пять  минут  сидел  на  лестнице  и  пытался
представить грядущую жизнь.  Я быстро произвел подсчеты в блокноте,  лежащем
рядом с телефоном.



     "Стоут букс" 60 000
     Судебные издержки 6 000 (примерно)
     Итого 66 000 фунтов



     Я  вынужден пробиваться в  нужде  и  жить в доме  моей матери. Я должен
содержать двух сыновей, моя  профессиональная репутация  разодрана в клочья.
Это был самый черный час моей жизни.
     Когда мама  вернулась после рождественского  похода по магазинам,  я ей
все рассказал: о Гленне, о "Стоут букс" и беспросветном будущем, которое нас
ждет.
     Она обняла меня и сказала:
     - Не  волнуйся, малыш, у  тебя по-прежнему есть мамочка. У меня  хватит
сил для всех.
     Затем она прошла к себе  в спальню и  рухнула на кровать, уткнув лицо в
холодную белую фланель.





     Пятница, 19 декабря



     Слышал,  как  мама встала в пять утра  и  начала  стучать в алькове  по
клавишам  компьютера. Моя спальня находится прямо над домашним офисом Ивана,
и  шум заставил меня  встать. Я спустился, чтобы выразить недовольство. Мама
испуганно обернулась:
     - Я пишу наше совместное рождественское письмо. Иди спать.
     Она  такая  невнимательная:  во дни  невзгод,  если  я  все-таки  сумел
заснуть, меня нельзя будить.





     Воскресенье, 21 декабря



     Неужели я единственный человек в доме, кого хотя бы  немного интересует
приготовления  к Рождеству? В  доме  нет ни свечи, ни  сладкого пирожка,  ни
мешочка с орехами. И мне нужно собрать остаток сил, чтоб найти телепузиков.





     Понедельник, 22 декабря



     Взял  на  всех книжные талоны из магазина "Уотерстоунс", за исключением
мамы, для которой у меня уже есть  подарок. Это  набор миниатюрных туалетных
принадлежностей,  который я похитил в пансионе, где останавливался в прошлом
году:  шампунь,  ополаскиватель,  гель  для  ванны, набор  для шитья, ватные
палочки  и подушечка  для  ухода за обувью.  Я собираюсь  положить  набор  в
плетеную  корзину и затянуть пленкой. Мама никогда не догадается, что это не
настоящий подарок, купленный в магазине.





     Вторник, 23 декабря



     Мама  еще  не  купила  индейку,  хотя  нам,  по-видимому,  придется  на
Рождество  принимать всю семью. Она проводит  за  компьютером по шестнадцать
часов - все пишет свое нескончаемое совместное письмо.





     Среда, 24 декабря
     Сочельник



     Встал на рассвете, спустился и обнаружил, что мама все еще сидит  перед
экраном, а рядом с ней дымится переполненная пепельница.  Указал ей, что она
занимается   бессмысленным  делом,   поскольку   последний   день   отправки
рождественских писем давно миновал, а мама ответила, что превратила письмо в
поздравление  с Новым  Годом. Когда я сказал, что получил конфиденциальную и
секретную информацию  от  Найджела  и отправляюсь стоять за  телепузиками  в
магазине "Сейфвейз", она сказала:
     - Купи заодно индейку, рождественский пирог и все остальное. - Когда  я
захлопывал дверь, она крикнула: - И не забудь хлеб в соусе.
     Ко времени моего  прихода  очередь за телепузиками составляла  не менее
тридцати  человек; кое-кто  провел  здесь всю  ночь. Я проклял  бога, вошел,
наполнил   две  тележки   рождественской   распродажей,  отправился   домой,
разгрузился,  положил индейку  в ванну  размораживаться,  поехал  в  магазин
игрушек,  закидал в  тележку кучу пластмассовой фигни для трехлеток и  снова
покатил домой.



     Я сидел в своей комнате и заворачивал в  цветную бумагу книжные талоны,
когда  кто-то с агрессивной  настойчивостью начал  трезвонить  в дверь. Мама
крикнула из компьютерного алькова:
     - Господи, кто-нибудь откроет эту чертову дверь?
     Уильям успел раньше меня.
     На пороге  стоял  Гленн  Ботт  и смотрел сверху  вниз на  единокровного
брата. В  руках  он сжимал большой конверт. Не говоря ни  слова, он протянул
конверт мне.
     Не говоря ни слова, я конверт взял.
     Гленн не осмеливался посмотреть мне в глаза.
     Уильям спросил:
     - Хочешь посмотреть мою ферму динозавров?
     Гленн кивнул,  и Уильям  потащил его  по  лестнице вверх. Я  направился
следом, на ходу вскрывая конверт. Внутри находилась рождественская открытка.
Типичный папаша в кардигане, с трубкой в зубах, сидит  в кресле  у пылающего
камина,  рядом  на маленьком  круглом  столике  красуются  графин с  виски и
стакан. Сверху золотым тиснением выведено: "Папе на Рождество".



     Пусть веселье Рождества
     Папу радует весь год.
     И желанья папы все
     Сбудутся наперечет.
     Если грустно станет мне,
     Вспомню я о папе.
     И порадуюсь в душе
     Я такому папе.



     Внизу подпись - "Папе от Гленна".
     Я поблагодарил  его, и мальчишка нахмурился. Что  ж, улыбки от него  не
дождешься. Он  выглядел  помесью  классика английской поэзии  Уильяма Брауна
(такой  же  хохолок волос,  торчащий  на  затылке)  и более  молодой,  более
светловолосой,  более  худой   версии  Гордона  Брауна,  нынешнего  министра
финансов.
     Я не  знал,  что сказать мальчишке, и  возблагодарил  Бога  за то,  что
Уильям общителен от природы. Но когда Уильям захотел в туалет, и мы остались
одни, мне  ничего не оставалось,  как признаться, что  я  в,  оттого, что не
способен  осуществить  самое  заветное  желание Уильяма  -  подарить  полный
комплект телепузиков.
     Значит ли  это, что  я  подсознательно предупреждал  мальчишку о  своей
родительской профнепригодности?
     Наконец Гленн выдавил:
     - А как мне вас называть? Папой или Адрианом?
     - Папой, - ответил я.
     С  той минуты Гленн стал называть меня папой по меньшей мере один раз в
каждом предложении. Своего отца я не звал никак.
     Когда вернулся Уильям, Гленн встал и сказал:
     - Мне надо идти, папа.
     Мама  ждала  внизу  у  лестницы.  Она  слегка  изменилась в лице, когда
увидела Гленна. Мальчик густо  покраснел,  когда я их представлял,  и  мама,
вопреки обыкновению, не  смогла найти слов.  Пришлось без лишних  разговоров
выпроводить мальчишку за дверь. Напоследок он сказал:
     - Я еще приду, папа.
     После его ухода, я помчался в магазин при "Бритиш петролеум" и в панике
купил пластмассовый футбольный мяч. Может, удастся  вызвать у мальчишки хотя
бы мимолетный интерес к этой британской игре.
     Вернулся  домой и  обнаружил маму  на кухне  вместе  с  Иваном.  Она  с
какой-то безнадежностью говорила:
     - Подожди до тех пор, когда его увидишь.
     -  Полин,  у этого  ребенка нет  тех преимуществ, что  у  наших  детей:
читательских билетов, полноценной пищи и т. д.
     Это шутка: меня растили на полуфабрикатах.
     Тут в разговор вмешалась Рои:
     - Да он раскатывает на велосипеде стоимостью фунтов в двести.
     - Наверняка краденый, - вздохнула мама.
     Я бросился на защиту Гленна:
     - Он мой сын и член семьи Моул. Мы должны научиться его любить.
     Мама снова вздохнула:
     - Я  постараюсь не  испытывать к нему  неприязни, Адриан,  но на любовь
требуется время.
     Рози еще  больше  настроила маму против Гленна, сообщив, что он  псих и
его  три раза  временно исключали из  школы. Первый раз за то, что он бросал
свои  башмаки через дуб, растущий на территории школы (один башмак зацепился
за  нижнюю ветку), второй  - за то, что заявил, будто  мусака (88),  которую
подали на обед, - это "говно", а в третий  - за то, что заявил преподавателю
сравнительной  религии, что  Бог  -  это "большая  сука",  раз  он позволяет
случаться голоду и авиакатастрофам.





     Четверг, 25 декабря
     Рождество - банковский выходной



     Утомительный день.  Уильям  встал  в  5.30.  Попытался  отвлечь  его от
рождественского чулка и убедить вернуться  в кровать, но малыш  находился  в
лихорадочном возбуждении и несколько  раз пытался ворваться в гостиную, куда
Санта-Клаус  положил подарки. Как и было условленно, я позвонил отцу и Тане,
и  сказал им, что Уильям вот-вот "вскроет". Затем постучался в дверь комнаты
мамы  и Ивана и повторил им то  же самое. Крикнул Рози, чтобы просыпалась, и
пошел  вниз  ставить  чайник.  Это  была  всего  лишь  первая  моя  домашняя
обязанность  в  этот  день.  Иногда  я  жалею, что не  живу в дофеминистские
времена,  когда  мужчину,  полощущего  под  краном  чайную ложку,  именовали
"большим  оригиналом". Отличные,  наверное, были времена, когда  всю  работу
делали женщины, а мужчины бездельничали, почитывая газеты.
     За приготовлением  брюссельской  капусты, моркови,  картошки  и  т.  д.
расспросил  отца  о  тех  благословенных  временах. Взгляд  его  мечтательно
затуманился.
     - Золотой  был век,  - сказал он,  едва  не задохнувшись от нахлынувших
чувств. - Жалею только о том, что тебе не довелось  пожить в нем взрослым. Я
приходил с работы домой, обед уже  стоял  на столе, рубашки выглажены, носки
выстираны. Я не знал, как включать плиту, не говоря уж о том, чтобы готовить
на этой хреновине. - Он прищурился, и голос его превратился в шипение: - Эта
трахнутая  Жермейн  Грир  (89)  разрушила  мою  жизнь.  Твоя  мать  навсегда
изменилась, после того, как прочла эту поганую книжулю.
     Норфолкские Сагдены,  родители моей  матери, заявились  в час дня. Меня
изумило, что власти в Суонси разрешили дедушке Сагдену водить машину. У него
катаракта  и  нарколепсия  -  состояние, которое  вгоняет  его в сон  каждые
двадцать минут.
     - Да  он  надолго  не засыпает,  -  сказала  бабушка  Сагден. - Так, на
секундучку-другую.
     После приезда  они  пять минут  сидели перед телевизором и, завороженно
раскрыв  рты, пялились на экран. В их краях  слабый  сигнал.  Спросил  маму,
сказала  ли  она Сагденам о Великом обмене  партнерами  в семействах  Моул и
Брейтуэйт.
     -  Нет,  -  ответила она, - они  фермеры-пенсионеры, которые  всю жизнь
выращивали картофель. Новость смутит их.
     Я определенно  увидел смущение в  глазах бабушки Сагден, когда Иван под
омелой заключил маму в объятия и добрых две минуты целовал ее по-французски.
Я с радостью оставил их за этим  занятием и удалился на кухню. Где  пришел в
ярость, увидев, что проклятая индейка так и не разморозилась!
     С чего бы это? Она провалялась в  ванной, по меньшей  мере, шестнадцать
часов.
     Рози целый час сидела со своим новеньким феном "Ровента" и,  врубив его
на полную  мощность,  обдувала  полости  индейки  теплым  воздухом.  К  тому
времени, когда мы  достали  это чудовище из  духовки,  уже  темнело,  и  все
обожрались шоколадом и  пирожками. Должен признаться,  дорогой Дневник,  что
последние  десять минут перед подачей рождественского ужина были,  наверное,
самыми напряженными в  моей  жизни.  В  сравнении  с этим  подача  обеда  на
шестьдесят человек  в  "Черни"  -  сущий пустяк.  Сколько месяцев я талдычил
маме, чтобы она починила большую  конфорку на электрической плите, так: нет,
это было бы слишком разумно для нее!
     Наконец,  когда   все  овощи  сгруппировались  по  блюдам,   а  жареный
картофель, свиные сардельки и тефтели художественно улеглись вокруг индейки,
до моего сознания  достучалась ужасная истина: я забыл приготовить подливку!
В обычной семье на такое бы  попросту наплевали:  побольше кубиков для соуса
"Бисто", добавить бульонных кубиков "Оксо" и дело в шляпе. Но Рождественская
Подливка Моулов обросла за многие годы мифами и легендами.
     За подливочный стандарт несет ответственность моя покойная бабушка Эдна
Мей Моул. Сначала  гусиные потроха тушат  в течение двадцати  четырех часов,
затем бульон разбавляют и снимают пену, и лишь тогда и только тогда медленно
и  осторожно  добавляются  соответствующие  компоненты подливки, пока нужный
оттенок коричневого цвета - не слишком насыщенный, но и не слишком тусклый -
не забурлит в Кастрюле для Рождественской Подливки.
     Я оторвал кусок бумажного полотенца и уткнулся в него лицом, но Таня не
дала мне погрузиться в пучины собственной некомпетентности. Она ворвалась на
кухню и сердито прокричала:
     - Сколько еще ждать? Ты не забыл, что у меня гипогликемия?!
     Сквозь  стиснутые зубы я сообщил, что забыл приготовить  Рождественскую
Подливку.
     - Сейчас сварганю, - ответила Таня.
     Это  равносильно  тому,  как  если  бы Чарльз Мэнсон  (90)  выступил  с
пасхальным  посланием Папы Римского.  Я хотел  было остановить  Таню,  но не
успел  и глазом моргнуть, как она выхватила  у меня из рук куриные бульонные
кубики и плюхнула их на противень с индейкой. Она размешивала кубики (весьма
и весьма злобно, как мне показалось), когда появилась мама.
     - Что это вы тут делаете? - соведомилась она.
     - Готовлю подливку, - ответила Таня.
     - Только человеку, носящему имя Моул, дозволено готовить Рождественскую
подливку,  - процедила  мама, чьи  губы, и  без  того  не  слишком  толстые,
превратились в ниточку. - Дайте ложку!
     - Хотите вы того или  нет, Полин, но я  скоро буду Моул. Мне с Джорджем
поженимся, как только разведемся.
     -  Прекрасно! Прекрасно!  - вскрикнула  мама. -  Можете  готовить  свою
собственную  Рождественскую Подливку в своем собственном доме, а  до тех пор
вон из моей кухни!
     Вскоре все гости и домочадцы скопились на кухне, чтобы поучаствовать  в
склоке - за исключением Уильяма, который укладывал спать в различные емкости
пластмассовых насекомых (подарок от Рози, 30 тварей за 1 фунт).
     Тем временем  Рождественский  ужин, над которым я горбатился весь день,
остыл.  Я пошел  наверх,  захлопнул  дверь своей спальни  и  ничком  упал на
кровать. Я ждал шагов  на лестнице  - ведь наверняка кто-нибудь поднимется и
попросит  меня   присоединиться   к  веселью?  Но  лишь  услышал  треньканье
микроволновки,  разрывы  хлопушек,  хлопанье  пробок  и,  наконец,  к  моему
великому отвращению, смех!
     Несколько раз донеслись веселые выкрики "подливка".
     Я должен покинуть этот невыносимый дом при первой же возможности!
     Проснулся  в 7.30  вечера оттого, что меня грубо расталкивал юный Гленн
Ботт.
     - Спасибо за мяч, -  сказал он и добавил:  - Папа, у тебя из уголка рта
течет слюна.
     Он дал  мне  неаккуратно  обернутый  сверток,  криво  заклеенный липкой
лентой,  на  свертке корявым  почерком было написано:  "Папе  от Гленна".  Я
вскрыл  его  и  обнаружил бутылку антифриза  и  перчатку  для чистки льда  с
ветрового стекла. Я  был весьма  и весьма тронут. Попытаюсь  уговорить парня
отрастить  волосы.  Если не считать хохолка, голова  его выглядит сейчас  уж
очень угрожающе.
     Таня несколько минут покровительственно изучала Гленна, потом сказала:
     - Какие у тебя модные кроссовки, Гленн.
     После чего удалилась, чтобы  вместе с Пандорой отправиться  в приют  на
рождественское богослужение. Я был только рад лицезреть ее спину.  Таня весь
день давала понять, что для нее  Рождество  в доме  Моулов -  это праздник в
кругу дикарей.
     Отец,  впав в сентиментальность  от  бутылки "Джонни Уокера", пригласил
нас на Вязовый проспект, чтобы вместе позавтракать в День подарков.
     Гленн помог мне разобраться с раскладушками для  Сагденов. Мы  довольно
неплохо понимали друг друга. Перед тем как укатить на велосипеде, он сказал:
     - Я вот что думаю, папа, сегодня Иисусу исполнилось 1997 лет, так?
     Это  был  риторический вопрос, на  который, слава  Богу,  не требовался
ответ. Неужели парень сдвинулся на религии? Как он  поступит, когда  узнает,
что его отец - радикальный агностик?





     Пятница, 26 декабря
     День подарков - банковский выходной



     Завтрак на  Вязовом проспекте прошел  натянуто. Начался  он  из рук вон
плохо - дедушка Сагден поскользнулся, рухнул в  бассейн с карпами и повредил
пластиковую облицовку. Рот Тани превратился в узкую щелочку и на  протяжении
всего завтрака  таким и оставался.  Нельзя  сказать,  чтобы  мама  разрядила
атмосферу, когда в  открытую принялась насмехаться над рождественской елкой,
на  которой   висело  двадцать  пять  человеческих  фигурок,  вырезанных  из
имбирного   пряника  -  причем  каждый  человечек  был  повешен  за  шею  на
серебристой ленточке.
     -  А  я-то думала, ты  против  смертной  казни, Таня,  -  издевательски
хохотала мама.
     -  Джордж  забыл проделать в голове отверстия для ленточки,  - сумрачно
ответила Таня, передавая по кругу блюдо с суши домашнего приготовления; суши
подозрительно напоминали карпов, что ловили ртами воздух, пока отец  пытался
лихорадочно починить облицовку бассейна.
     От  меня не укрылось, с какой тоской Иван оглядывает буржуазную роскошь
своего бывшего дома.
     Настроение компании немного поднялось,  когда проснулся щенок лабрадора
и ухватил Рози лапами за накладные волосы. Но  как только Рози высвободилась
из плена, мы удалились.
     В конце дня я вывел Уильяма на прогулку вместе с его игрушечной  тачкой
и рядом с  "Бритиш петролеум" наткнулся на Арчи Тейта, куда тот зашел купить
на ужин булочку с индейкой. Спросил его, как он провел Рождество.
     - Один, - ответил Арчи.
     И в свою очередь спросил, а как я провел этот день.
     - Не один, но в одиночестве, - ответил я.
     Какой-то безумный импульс подтолкнул меня сказать, что если у него есть
желание заглянуть на Глициниевую аллею в 6 вечера,  там будет рождественский
пирог,  маринованные  огурца, остатки  от  индейки и т.  д.  Он посмотрел на
булочку с индейкой и спросил:
     - Интересно, они вернут мне деньги?
     Вот и говори после этого о скупости!



     10 часов вечера.
     Только  что понял,  что слова о возврате  денег  почти  наверняка  были
шуткой, потому что  Арчи далеко не скуп. Он пришел к нам  домой  весь увитый
подарками. Мне Арчи подарил книгу Босуэлла "Жизнь доктора Джонсона", которой
я  восхищался,  когда в последний раз был у  него  дома.  Уильяму он подарил
набор цветных карандашей "Лейкланд", шестьдесят штук в деревянной коробочке,
чудесных  оттенков. Это было  слишком  щедрый  подарок  трехлетнему ребенку.
Уильям почти наверняка через несколько часов потеряет карандаши или сломает.
Я так и сказал Арчи.
     Он наклонился к Уильяму и сказал:
     - Уильям, у каждого из этих карандашей есть своя кроватка  в коробке, и
каждый вечер перед сном их надо укладывать спать.
     Остаток дня Уильям  провел за тем, что доставал  карандаши из коробки и
клал их  обратно.  Я спросил  Арчи, где он  успел купить такой замечательный
подарок. Он  ответил,  что  карандаши  лежали  у  него  пятнадцать  лет.  По
выражению его лица я понял, что в детали он вдаваться не намерен.





     Суббота, 27 декабря



     Слава Богу, все закончилось, осталось пережить только Новый Год.





     Понедельник, 29 декабря



     Сегодня мама получила от Арчи Тейта записку следующего содержания.



     Дорогая миссис Моул,
     Очень любезно  с Вашей стороны  пригласить  меня  на  празднования  Дня
подарков. Я получил огромное удовольствие; заряжаешься бодростью, попадая  в
компанию  людей,  с  которыми  ощущаешь  духовное  родство.  В  молодости  я
отстаивал принципы свободной любви и отвергал  буржуазные  ценности. Приятно
видеть, что этих принципов столь усердно придерживаются в вашей семье.
     Ваш, с наилучшими пожеланиям,
     Арчибальд Тейт
     PS. Адриан - замечательный молодой человек. Поздравляю.



     Эту короткую записку мама посчитала полным и безоговорочным оправданием
своего  сомнительного и неразвитого поведения  после наступления сексуальной
зрелости.
     Сегодня вечером  зашел Гленн  (опять)  - пожелать  нам всем счастливого
Нового Года. И передать новогоднюю открытку от своей матери.
     Не читая, положил ее на холодильник.
     - Прочти ее, папа, - попросил Гленн.
     Я открыл открытку