ахивал чеком на школьном дворе. Некоторые первоклассники
перевозбудились, и им стало плохо.
     Я пригрозил перевести Гленна в другую школу.
     Терпиш возразил:
     - Вам не удастся  пристроить  его в  другую школу.  Фамилия Ботт хорошо
известно  в преподавательских кругах графства. У  вашего сына  очень  дурная
слава.
     Глен сидел на изрезанной деревянной скамейке рядом с кабинетом. Когда я
вышел, он вскочил и пробормотал:
     - Прости, папа.





     Суббота, 28 марта



     Уильям  и  Гленн спросили, что мы будет "делать" на выходных. Я сказал,
что в  детстве  я  ничего  не "делал".  Просто  слонялся  по  дому,  пока не
наступало время ложиться спать.





     Понедельник, 30 марта



     Позвонила мама и спросила, что  я хотел бы получить в четверг  на  день
рождения. Ответил:
     - Сиреневую щетку для унитаза с держателем из каталога "Новые товары".
     Мама обиделась:
     - Нечего издеваться, Адриан.
     Ответил ей:
     - Я совершенно серьезно. Щетка Арчи совсем облысела.
     - Подарю тебе, как обычно, книжный талон, - вздохнула  мама и спросила:
- Как там Уильям?
     - В высшей степени хорошо, -  а затем многозначительно добавил: - как и
другой мой сын Гленн.
     - Что касается Гленна,  то я стараюсь  изо  всех сил, Адриан, но должна
признаться, что: - Последовало  молчание, после которого мама выпалила: -  Я
не выношу того,  как он дышит  ртом, и  меня  трясет, когда  я  вижу, как он
управляется с ножом и вилкой.
     Уведомил  ее, что не выношу, как брови Ивана соединяются на переносице,
как Иван повязывает галстук, как Иван прижимается  к ней,  когда она стоит у
раковины.  Но трубку  я  положил с  тяжелым сердцем.  Мы  оба зашли  слишком
далеко. Умолчание - определенно лучше.





     Вторник, 31 марта



     Приступ паники в 3.17 ночи. Что я сделал со своей жизнью?
     Я неудачливый муж.
     Я непутевый сын.
     Я неудавшийся писатель.
     Я не смог освоить электронную записную книжку "Псион".
     Горячо молюсь, чтобы не потерпеть неудачу с сыновьями.





     Среда, 1 апреля,
     День дураков



     Какая радость! Какой восторг! Пришло письмо из Би-би-си!



     Уважаемый Адриан Моул,
     Перехожу сразу к делу.  Я только что закончил читать "Белый фургон" (не
важно, как  он попал в  мои  руки, достаточно сказать, что  здесь в Би-би-си
ваша рукопись  приобрела  статус культового произведения).  Я  потрясен этим
великолепным   произведением  и  хотел  бы  снять   по  нему  телесериал.  Я
рассчитываю на 20 часовых серий.
     Разумеется, подбор  актеров  требует  тщательности,  но  предварительно
предполагается пригласить Робби Колтрейна, Дону Френч, Полин Квирк,  Ричарда
Гриффита.
     Сегодня  я  отправляюсь  на курсы по  избавлению  от стресса (мобильные
телефоны   запрещены).  Завтра   вернусь  на  свое   рабочее  место.  Тогда,
пожалуйста, и позвоните.
     Искренне Ваш,
     Джон Берт
     генеральный директор



     И приписка от руки:



     PS. Не могу выразить, как я взволнован.



     Я немедленно  позвонил Брику Иглбергеру и записал на его  автоответчике
сообщение с просьбой немедленно  перезвонить мне. Позже,  снабдив  мальчиков
пищей,  почистив  одежду,  и  проведя  ставшие  традиционными поиски  обуви,
съездил к маме и снял с письма ксерокопию.
     Отправил письмо  по факсу  Джорджу с Таней, Брику  Иглбергеру, Пандоре,
Барри  Кенту, Питеру  Дикару и  в "Лестер  Меркьюри".  Затем  отправил копии
почтой  -  лицам,  не  имеющим факса: Найджелу, бабушке и дедушке  Сагденам,
тетушке Сьюзен и ее жене.
     Дорогой Дневник, сегодня  я буду крепко спать. Джон  Берт преподнес мне
замечательный подарок на мое тридцатиоднолетие.





     Четверг, 2 апреля



     Меня разбудил Уильям - бросился на  мою кровать, тыча мне  в шею острым
углом поздравительной  открытки. Открытку эту  он сделал в детском  саду под
наблюдением миссис Парвез. На  лицевой стороне  изображено нечто,  отдаленно
напоминающее меня: уродец с палочками вместо рук и ног, с огромными зубами и
всклокоченными  волосами.  На каждой  руке по семь  пальцев,  ботинки  -  на
высоких  каблуках. Внутри  Уильям скопировал  следующую фразу,  составленную
миссис  Парвез: "Папе, с наилучшими пожеланиями  от Уильяма". "С  наилучшими
пожеланиями"! Это  многое говорит об отношениях  миссис Парвез с собственным
родителем.
     Гленн слонялся рядом  с  дверью спальни,  то хмурясь,  то улыбаясь. Его
волосы весьма значительно отросли, но он  все еще похож  на головореза. Буду
рад,  когда  Гленн вырастет  из  своей  бандитской одежды,  и  я  смогу  его
познакомить с подростковым ассортиментом магазина "Некст".
     В конце  концов, он подошел и сунул мне в  руки  магазинную открытку. Я
достал ее  из конверта  огненно-красного цвета.  На ней изображен рыболов  с
массивной челюстью  - в болотных сапогах стоит в реке, вода чуть  ли  не  по
пояс,  курит  трубку.  На  берегу  массивную челюсть  ждет  старинное  авто.
Багажник  машины открыт,  показывая,  что массивная челюсть уже поймала пять
больших  рыб  и  сложила их в  плетеную корзину.  Черный  лабрадор неотрывно
смотрит  на хозяина. Надпись на лицевой стороне гласит: "Любимому папе в его
день рождения". Внутри готическим шрифтом напечатано стихотворение:



     Отец, какой особенный нынче день,
     Пусть радость твою не сокроет тень.
     Пусть удача с тобою будет всегда,
     Спортсмену она ведь особо нужна.
     С удочкой ты прогуляйся к реке,
     По холодку, по туманной росе.
     А под вечер вернешься домой -
     Ужин, стаканчик и на покой.



     Вряд ли можно было найти  более неуместные стихи. Не выношу развлечений
на  лоне природы,  а мысль  о  том,  чтобы  спровоцировать  безобидную рыбку
заглотить острый крючок, наводит на меня ужас.  Однако, увидев, что  надпись
"С  любовью  от  Гленна"  выведена  вполне  сносным почерком,  а  на  пустой
внутренней странице накарябан тридцать один поцелуй, я был искренне тронут.
     Кроме того, Гленн подарил мне пепельницу в виде змеи, которую он сделал
в  школьной  гончарной  мастерской.  Тонкое длинное  кольцо обоженной  глины
заканчивалось змеиной головой. Гленн сказал:
     - На тот случай, если ты захочешь закурить, папа.
     По почте  пришла  открытка  от Пандоры  (С днем рождения,  избиратель),
Найджела (открытка, которая призывала: "Выйди из укрытия, ты знаешь, что  ты
голубой",  с человечком,  выглядывающим из  шкафа), от  Сагденов  (массивная
челюсть, моющая спортивное авто).
     Пока я плескался в душе, кто-то  просунул  под дверь открытки от членов
семьи Моул.
     Открытка  от мамы  была крайне  бестактной: карикатурный  лысеющий  тип
(совсем непохожий на меня) спрашивает:  "Мне за тридцать,  вы не подскажете,
как взойти на Капитолий?"
     Открытка  от отца изображала зеленое поле  для игры в крикет, несколько
черных  лабрадоров  с  различных  точек  пристально  наблюдают за игрой.  По
ступеням  трибун спускается женщина с подносом сэндвичей. Все  зрительницы в
красивых платьях, шляпках и туфлях  на высоких каблуках. Отец написал:  "Вот
это были времена! С днем рождения, Адриан, от папы и Тани".
     Позвонил на Би-би-си Джону Берту, но  его секретарша сказала, что он на
совещании.  С  удивлением  обнаружил,  что ей ничего не  известно  о  "Белом
фургоне"! Весь  день  звонил через различные  промежутки времени,  но мистер
Берт, видимо, проводил совещание  за совещанием. В 4 часа вечера собрались у
мамы, чтобы отметить моей день рождения в узком  кругу: торт "Спайс герлз" и
готовая упаковка с праздничным обедом из магазина "Маркс и Спенсер", который
мама как  следует  не  разморозила. В честь меня провозгласили тост и выпили
бокал   игристого   вина.  Рози   подарила   мне  находку,  обнаруженную  на
"багажниковой" распродаже: томик рассказов Чехова в кожаном переплете.
     - Он ох: воняет плесенью, но ее можно отчистить.
     Поблагодарил  сестру от  всего сердца. По  всей видимости, в моей семье
только  она  меня  понимает. Мама  начала  причитать, когда  Гленн  подцепил
мини-пиццу ножом и запихнул себе в рот, поэтому я увел их с Уильямом домой.
     В 11 часов вечера случилось необычайное событие: раздался стук в дверь.
Я  отложил книгу Ли Солка  "Что,  по мнению детей, должны  знать родители" и
сошел вниз. На пороге стояла коробка.  Я  затащил ее  в дом и открыл крышку.
Оттуда  выплыл воздушный шар  и  взмыл к  потолку. Открытка  внутри  коробки
гласила: "Хочу тебя, тоскую по тебе".
     Кто бы это мог быть, дорогой Дневник?





     Пятница, 3 апреля



     6.30 вечера.
     Джона  Берта  вновь нет  на  рабочем месте,  он  на семинаре "Образы  и
ценности". Секретарша не  смогла сообщить  мне  его распорядок дня. Позвонил
Брику, но он тоже ничего не слышал. Попросил позвать Бостон.
     - Она  больше здесь не работает, Энди, -  сообщил  Брик. - Бостон  типа
свихнулась, и мне пришлось ее уволить. Вернулась  на свое  хреново Восточное
побережье.
     В  обычное время  пришла миз Элеонора Флад. Воздушный  шар привел  ее в
восхищение.
     - Я не знала о вашем дне рождении, - сказала она.
     Невыразимое облегчение.





     Вторник, 7 апреля



     По-видимому, продажа  "Потрохенно хорошо. Книга!",  вопреки  ожиданиям,
идет  вяло. Издатели  поговаривают  о  том, чтобы уценить  часть  тиража,  а
остальное пустить под нож. Судя  по всему, У.  Х. Смит где-то прячет машину,
которая превращает книги в удобрение. Мой  родной  отец, известный книгофоб,
наверняка   получил  бы  массу  удовольствия,  наблюдая   за  работой  этого
уничтожителя литературы.
     Позвонили из "Румяной корочки"  и попросили присутствовать в четверг на
передаче "Поздно ночью с Дереком и Джун". Дэв Сингх отказался, сославшись на
стресс. Он ложится на неделю в психушку. Шоу "Дерек и Джун" снимается  ночью
в малогабаритных квартирках Сохо. Я сказал, что мне нужен номер в гостинице,
так как мне не хочется ехать в оба конца в одну ночь из  опасения заснуть за
рулем.
     Рози согласилась посидеть с детьми.
     Никаких известий  из  Би-би-си. Из газеты  "Обзервер" позвонил какой-то
мужик по имени  Ричард  Брукс и  спросил  о деталях сделки  с  Би-би-си.  Он
сказал, что впервые прочел сценарий "Белого фургона" три недели назад. Когда
я спросил, где он его достал, он сказал, что в клубе "Граучо" сценарий ходит
по рукам. Не знаю, как себя чувствовать: польщенным или взбешенным.
     На протяжении  всего интервью я  молился, чтобы  никто из моих знакомых
сегодня  ночью не смотрел  "Поздно ночью  с  Дереком и  Джуди". Сначала  мне
пришлось солгать,  будто я  сижу  за их кухонным столом, тогда как на  самом
деле мы находились в дерьмовой маленькой  "студии" в районе красных фонарей.
Затем к моему изумлению Дерек сказал в прямом эфире:
     - Ведь мы же старые друзья, правда, Адриан?
     Похоже, он пытается подражать мистеру Бину.  Дерек  открыл  "Потрохенно
хорошо.  Книгу!"  на  рецепте  куриных  потрохов  в  пастернаке  и  принялся
зачитывать вслух.
     Все время, пока Дерек читал,  жирные плечи Джун тряслись. Само интервью
они вели до  смешного непрофессионально.  Дерек и Джун высказывали замечания
по  поводу  моей  внешности, затем перестали  меня замечать и начали болтать
друг с  другом  о  том,  как  они  провели  отпуск  в  трейлере  в  каком-то
Инголдмеллсе  (103). Съемочная  бригада  почему-то смеялась  до истерики над
каждым  их   пошлым   высказыванием.  Потроха  этих   людей   совершенно  не
интересовали. Меня снедали гнев и унижение. Как только передача закончилась,
я стремительно покинул студию.
     Когда я сел  в машину, к окошку склонилась прыщавая девица в  джинсовых
шортах и сапогах-веллингтонах, с сигаретой в зубах.
     - Вручную хочешь или как? - спросила она.
     -  У меня автоматическая,  -  ответил я и  поехал в  гостиницу "Темпл",
расположенную в парке Хейвен-Хилл, З2.



     Гостиница "Темпл"
     2 часа ночи.
     Это  место  -  минималистский  кошмар  японского дизайнера.  Мой  номер
выкрашен в бело-кремовые оттенки  и декорирован старыми японскими канистрами
из-под бензина. Никак не могу найти  способ открыть гардероб и выяснить, как
спускать воду в туалете. Придется спать при свете, потому что я не знаю, как
его выключить. Когда мне наконец удалось открыть  душ, ливанула такая мощная
струя, что вышвырнула меня  из кабинки, залила пол и хлынула в спальную яму,
где воду прожорливо впитал футон.
     Следовало быть  повнимательней, когда коридорный показывал мне комнату,
но, честно говоря, его  суровая черная форма  и французский акцент  так меня
напугали, что я не смог сосредоточиться.



     8 часов утра.
     Выяснилось, что очень  трудно  заснуть,  если  беспрестанно  думаешь  о
потопе из душа. Потребуют ли от меня заплатить за испорченный  футон?  А еще
содержимое унитаза - как от него избавиться? Я в очередной раз провел поиски
спускового  механизма, но  не  смог найти  ничего  похожего на рычаг, ручку,
выключатель  или ножную педаль.  Я взял стакан и принялся с его помощью лить
воду  в  унитаз.   Потребовалось  двадцать  минут,   прежде  чем  содержимое
бесповоротно затонуло.





     Суббота, 11 апреля



     Гленн сказал, что в следующую субботу у него день рождения.
     - Я становлюсь тинэйджером, папа.
     Мальчик очень  возбужден.  Мне  не хотелось  говорить ему,  что в  свои
подростковые  годы я  был всеми покинутой и абсолютно несчастной  личностью.
Однако у  него передо  мной одно преимущество:  его ни в  коем случае нельзя
отнести  к  интеллектуалам. Гленн не  проводит ночи  без сна,  размышляя над
природой  всего  сущего. Он  проводит ночи без сна,  размышляя,  кого тренер
Ходдл отберет на чемпионат мира.





     Понедельник, 13 апреля



     Почтовая открытка с Кейп-код, Америка!  Я никого  в тех краях не  знаю!
Пустая, если не считать моего адреса на одной  стороне, и надписи на другой:
"Апрельский дурак, Бездарь!"
     Загадка.





     Вторник, 14 апреля



     Какой стыд!  Не  удивительно,  что Джон Берт мне не  перезвонил.  Я без
конца изучаю  написанный  от руки  постскриптум, но  не  могу узнать  почерк
шутника. Как мне пережить такое страшное унижение и разочарование?
     Гленн попытался утешить меня шуткой:
     - Ты хотя бы знаешь, что это не я, папа. У меня нет никакого почерка.





     Среда, 15 апреля



     Сегодня с помощью Элеоноры Гленн написал свое  имя, адрес,  а  также  -
Газза, Ходдл и "чемпионат мира".
     Я  открыл  бутылку  розового вина и  пригласил  Элеонору  отметить  его
успехи. И чуть не пожалел об этом  - выпив  полбокала, она  очень пристально
уставилась на меня. Мне кажется, я понемногу теряю к ней интерес.





     Четверг, 16 апреля



     В  7.30 утра позвонила  Элеонора  (рановато, по-моему)  и извинилась за
свое меланхоличное  поведение накануне.  Судя по всему, она  проходит  сеанс
психотерапии  по  причине  "несовершенного   воспитания  и,  как  следствие,
отсутствия  чувства  собственного  достоинства".  Подробности выведывать  не
стал. Сказал, что  я тоже обращался к психотерапевту по причине  "невнимания
ко мне родителей, когда я был ребенком".
     В  свои   тридцать  один  год  я  могу  вспомнить  только  два  примера
родительского  самопожертвования, проявленного отцом.  В  первом случае  мне
было шесть лет,  и я уронил малиновый леденец в песок в Уэллсе.  Папа  отдал
мне свой (наполовину съеденный).  Второй произошел, когда  меня исключили из
школы за  то,  что  я  нарушил правила,  явившись  в  красных  носках.  Папа
отпросился на  работе,  пошел к директору, пучеглазому  мистеру  Скратону, и
заставил его принести униженные извинения.



     2 часа ночи.
     Что касается  бучи из-за красных носков. Только  что вспомнил, как было
дело.
     1. Отец не отпрашивался на работе. Он был тогда безработным.
     2. Он не противостоял пучеглазому Скратону в помещении школы. Он ему
     позвонил.
     3. Скратон не приносил униженные извинения.
     4. На третий день я капитулировал и прибыл в школу в черных носках.





     Суббота, 18 апреля
     День рождения Гленна



     Сегодня утром Гленн зашел ко мне в комнату и поблагодарил за открытку с
надписью  "Ты  тинэйджер,  сынок!"  (Рисунок:   светловолосый  мальчуган   в
бейсболке,  надетой задом наперед,  сидит  перед  компьютером.)  Он попросил
прочесть стих внутри открытки. Я прочел  и пожалел, что не  сделал  этого  в
магазине. Тогда бы я непременно купил другую открытку.



     "Мальчишка!" - повитуха вскричала.
     И великая гордость меня обуяла.
     И с гордостью этой тебя я растил,
     С тобой в зоопарк охотно ходил.
     Буквам и цифрам тебя обучал,
     В минуту невзгод плечо подставлял.
     И вот ты достиг пути середины:
     Уже не дитя, еще не мужчина.
     Теперь ты тинэйджер, вся жизнь впереди.
     Готовься, надейся, поблажек не жди:
     Печаль и раздоры тебя закружат,
     Но долг мой - советом тебя поддержать.
     Родной ты мне сын, а я твой отец.
     На том и умолкну, словам всем - конец.
     Думаю,  Гленна  это поэтическое выражение любви тронуло, хотя наверняка
не скажешь, когда у него такое лицо. Я купил ему в спортивном магазине форму
английской  сборной,  и он  тут  же бросился  в  ванную  - переодеваться.  У
мальчика мои  ноги: в трусах он  выглядит не лучшим образом.  Уильям подарил
Гленну  открытку,  которую  сделал  в  детском  саду:  картонный  футболист,
украшенный приклеенной и расцвеченной кукурузной  кашей. Когда мы завтракали
(я требую, чтобы мы вместе сидели за столом - когда я рос, моя мать ела стоя
спиной к раковине, а отец сидел на педальном мусорном ведре), Гленн спросил:
     - Ко мне придут неожиданные гости, папа?
     Ответил ему:
     - Нет.
     А Гленн сказал:
     - Ты ведь так и должен отвечать, правда, папа?
     Когда  он  вышел на  улицу, чтобы вместе  с Уильямом погонять по  двору
футбольный мяч, я позвонил Шарон и попросил ее прийти вместе с детьми.
     Кажется, Шарон  обрадовалась - она  еще  не бывала на  Крепостном Валу.
Затем  я  позвонил  своим  родственникам и упросил  их  прийти  к 5  часам и
принести открытки и подарки.
     На автоответчике Элеоноры оставил сообщение.
     Большую  часть  дня  закупал все  необходимо для  приема  "неожиданных"
гостей. Купил  футбольный торт  от Джейн Эшер и  тринадцать  свечей.  В 4.45
приготовил большую кастрюлю картофельного пюре и поставил в духовку тридцать
пять сосисок "Уокерз". Нарезал  два фунта  испанского лука и поджарил его на
медленном огне. Следующие четверть часа я провел  на пороге дома, озабоченно
оглядывая улицу и моля, чтобы гости все-таки пришли.
     В  конце концов,  пешком притащились Шарон, Кейстер, Кент и Брэдфорд, а
потом  приехали мои  родственники.  Попросил  их  подождать  снаружи,  затем
заманил  Гленна во двор,  сказав  ему, что хочу отточить мастерство владения
мячом  -  весьма  малоправдоподобный  предлог,  но  он  купился. Через  пять
утомительных минут, в течение которых я делал вид, что интересуюсь футболом,
завлек  мальчика   в   гостиную,   которая   уже   наполнилась   друзьями  и
родственниками. Гленн покраснел  до  корней  волос  и не произнес  ни слова,
когда собравшиеся пропели "С днем рождения тебя!".
     На  фоне  остальных  выделялся голос Элеоноры  - как выделяется  певчий
дрозд на фоне вороньего карканья. Когда подавали чай, Таня Брейтуэйт громким
шепотом сказала отцу:
     - Сосиски, картофельное пюре и жареный лук? Как это примитивно.
     Мама услышала и тотчас взбеленилась:
     - Что ты имеешь против сосисок?
     - Против сосисок, как таковых, я ничего не имею, - ответила Таня.
     Мама многозначительно посмотрела на отца и заметила:
     - А ты, полагаю, теперь и на сардельки согласен.
     Таня сердито отвернулась  и следующие  полчаса трепалась с  Элеонорой о
кашемире