тебя важнее всего на свете, даже твоей семьи.
   - Карен, я должен был поехать, - сказал Эйнсли уже много тверже. - У меня
не было выбора. Не было, и все!
   Она промолчала, Эйнсли продолжил:
   - Послушай, я  постараюсь  вылететь  из  Джексонвилла  или  Гейнсвилла  и
присоединюсь к вам уже в Торонто. Только захвати мой чемодан.
   - Но мы должны лететь все вместе - ты, я и Джейсон. Мы одна семья! Или ты
забыл об этом?
   - Перестань, Карен!
   - О таком пустяке, как день рождения моего отца, я вообще молчу.  А  ведь
ему семьдесят пять, кто знает, много ли еще отпущено. Но все это не в  счет,
не имеет значения в сравнении с этим  Зверем.  Ты  его  так  называешь?  Это
животное тебе действительно важнее всех нас!
   - Не правда!
   - Докажи! Где ты сейчас?
   Эйнсли поискал было глазами дорожный указатель, но потом помотал головой.
   - Нет, Карен, я не могу повернуть назад. Жаль, что ты  не  хочешь  понять
меня, но решение принято.
   Карен опять  немного  помолчала,  а  когда  снова  заговорила,  голос  ее
срывался. Эйнсли чувствовал, что она сейчас заплачет.
   - Господи, что же ты с нами  делаешь,  Малколм...  Он  не  нашелся  сразу
подобрать нужные слова и услышал щелчок - она положила  трубку.  Со  вздохом
Эйнсли отключил мобильный телефон. Сразу пришли в голову покаянные  мысли  о
том, как часто он и раньше расстраивал Карен, когда приходилось  ставить  во
главу угла служебный долг. Припомнились слова,  которые  бросила  ему  Карен
неделю назад: "Малколм, так  дальше  продолжаться  не  может".  Он  отчаянно
надеялся, что она сменит гнев на милость и на этот раз.
   В машине воцарилось молчание. У Хорхе достало такта не  нарушать  его.  В
конце концов Эйнсли мрачно сказал:
   - Моя жена нарадоваться не может, что вышла замуж за полицейского.
   - Сильно рассердилась? - сочувственно спросил Хорхе.
   - Вне себя, хотя я никак не возьму в толк с чего бы, -  криво  усмехнулся
Эйнсли. - Вся моя вина лишь в том, что я испортил семье отпуск,  потому  что
мне надо встретиться с убийцей, который утром будет  мертв.  На  моем  месте
любой добропорядочный отец семейства поступил бы так же, верно?
   - Но ведь вы работаете в отделе убийств, - пожал плечами  Хорхе.  -  Есть
вещи, от которых мы не можем отказаться. Посторонний не всегда это поймет...
Нет, я лично никогда не женюсь, - резюмировал он решительно.
   При этом Хорхе вдруг резко нажал  на  акселератор  и  обошел  слева  одну
машину, подрезав при этом другую. Ее водитель возмущенно засигналил.
   - Осторожнее, ради всего святого! - зарычал Эйнсли. Затем он повернулся и
взмахнул рукой в надежде, что обиженный водитель  воспримет  этот  жест  как
извинение. - К смерти приговорен Дойл, а не мы с  тобой,  -  сказал  он  уже
более спокойно.
   - Извините, сержант, - нахмурился Хорхе. - Немного увлекся гонкой.
   Эйнсли понял, что Лео Ньюболд был прав. Хорхе действительно иногда опасен
за рулем, но это нисколько не  умаляло  его  чисто  кубинского  обаяния.  На
слабый пол  оно  действовало  особенно  сильно.  Каждая  из  тех  потрясающе
красивых женщин, с которыми он встречался, была  от  него  без  ума,  но  по
неясным причинам он всякий раз быстро находил ей замену.
   - И с твоими замашками ты еще думаешь о женитьбе? - спросил Эйнсли.
   - Должен же я рассмотреть все варианты.
   - Ты и рассматриваешь, донжуан эдакий! Я заметил вчера, даже Эрнестина не
смогла устоять перед твоими чарами.
   - Эрнестина - обычная шлюха, сержант. Банкноты в  бумажнике,  вот  и  все
чары.
   - У меня тоже были при себе деньги, но со мной она не заигрывала.
   - Верно. Это потому, что.., не знаю, как сказать... Потому  что  вас  все
уважают. Для такой девицы это было бы все равно что строить  глазки  родному
дядюшке.
   Эйнсли только улыбнулся.
   - Ты вчера хорошо поработал, Хорхе. Я был горд за тебя,  -  сказал  он  и
откинулся на спинку сиденья...

***

   Пожилой турист Вернер Нойхаус взял напрокат "кадиллак"  для  прогулки  по
Майами и заплутал в переплетении  пронумерованных  улиц  города,  многие  из
которых в придачу к номеру имеют  еще  и  название,  а  иногда  и  не  одно.
Потеряться в Майами немудрено  даже  для  местного  жителя.  На  свою  беду,
незадачливый немец заехал в Овертаун - недоброй славы район, - где  на  него
напали, ограбили и застрелили.  Тело  преступники  выбросили  из  машины,  а
"кадиллак" угнали. Бессмысленное и жестокое убийство. Если мотивом мерзавцев
было ограбление, они без труда могли завладеть деньгами туриста,  не  убивая
его.
   Похищенный автомобиль был сразу же объявлен в розыск.
   Поскольку убийство иностранца было чревато  международными  осложнениями,
"отцы  города"  -  мэр,  члены  городского  совета  и  начальник  полиции  -
потребовали раскрыть это дело как  можно  скорее.  Конечно,  урон  репутации
Майами уже был нанесен, но быстрый арест убийцы мог бы поправить дело.
   На следующее утро Хорхе вместе с Малколмом  Эйнсли  в  поисках,  если  не
улик, то хотя бы свидетелей, принялись кружить по  Овертауну  в  машине  без
полицейской маркировки. Эйнсли препоручил дело  своему  подчиненному,  и  на
углу Третьей Северо-Восточной авеню и Четырнадцатой улицы тот приметил двоих
торговцев наркотиками, знакомых ему  по  кличкам  Верзила  Ник  и  Коротышка
Спадмен. По удачному стечению обстоятельств у полицейских  имелся  ордер  на
арест Коротышки по обвинению в хулиганстве.
   Хорхе выскочил из машины первым, Эйнсли  последовал  за  ним.  Когда  они
приблизились к этой парочке с двух  сторон,  отрезая  путь  к  бегству,  Ник
что-то  быстро  спрятал  в  карман  брюк.  Детективов  встретил  его  вполне
безмятежный взгляд.
   - Привет, Ник, как  бизнес?  -  начал  Хорхе.  Реакция  была  не  слишком
дружелюбной:
   - Ладно, говори сразу, чего к нам  прицепились?  Все  четверо  напряженно
глядели  друг  на  друга.  Каждый  прекрасно  знал,  что,  если  полицейские
воспользуются своим правом на обыск, они  обнаружат  наркотики  и,  по  всей
вероятности, оружие. В последнем случае торговцам, за которыми уже числилось
в прошлом немало грехов, грозили приличные сроки за решеткой.
   Хорхе спросил  у  Спадмена,  который  в  самом  деле  был  коротышкой,  с
отмеченным оспинами лицом:
   - Тебе что-нибудь известно о вчерашнем убийстве туриста из Германии?
   - Да, о нем передавали по ящику. Гады они, скажу я тебе, те, кто туристов
обижает. Суки просто...
   - А что тут у вас болтают об этом?
   - Так, разное...
   - У вас, парни, есть возможность здорово помочь самим себе, если назовете
нам их имена, - вмешался Эйнсли.
   Предложение прозвучало недвусмысленно: ты - мне, я - тебе. С точки зрения
коллег  Эйнсли  и  Родригеса,  раскрыть  убийство  было  важнее  всего.   За
предоставленную  информацию  они  готовы  были  закрыть   глаза   на   менее
значительные правонарушения, даже забыть об ордере на арест.
   Но Верзила Ник уперся:
   - Да не знаем мы никаких имен, начальник.
   - Тогда придется поехать с нами в участок. - Хорхе сделал жест в  сторону
машины.
   Ник и Спадмен не могли не знать, что  в  полиции  их  обшарят  с  ног  до
головы, а от ордера на арест там уже никуда не деться.
   - Постой-ка, - сказал Коротышка, - я тут прошлой ночью слышал,  как  б..,
языками трепали. Какого-то белого лося завалили, говорят, а  машину  того..,
угнали. Вроде двое их было...
   - Девчонки видели, как это произошло? - спросил Хорхе.
   Коротышка только пожал плечами:
   - Может быть.
   - Как их зовут?
   - Эрнестина Смарт, а.., у второй прозвище Огонек.
   - Как их разыскать?
   - Про подружку не знаю, а Эрнестина ночует на углу Ривер и Третьей.
   - Это ты про ночлежку, что между Третьей авеню и Норт  Ривер?  -  спросил
Хорхе.
   - Ага.
   - Смотрите, если соврали, мы вас из-под земли  достанем,  -  напутствовал
Хорхе парочку на прощание. - А если все точно, с нас причитается.
   Полицейские вернулись к машине. Им потребовался еще час, чтобы  разыскать
проститутку.
   Вдоль реки Майами, в том  месте,  где  ее  пересекало  шоссе  И-95,  было
устроено  пристанище  для  бездомных,  прежде  здесь  располагалась  большая
городская автостоянка, и десятки старых счетчиков для оплаты парковки нелепо
торчали среди бесчисленных картонных коробок и прочих утлых укрытий от дождя
и ветра; вонь и грязь дополняли общее впечатление. Это было дно жизни, а кто
обитает на дне? Подонки...
   Эйнсли  и  Родригес  выбрались  из  машины  с  брезгливой  осторожностью,
памятуя, что здесь на каждом шагу можно вляпаться в кучу дерьма. Как им  уже
удалось выяснить, Эрнестина  Смарт  и  Огонек  обитали  в  большом  фанерном
контейнере, в котором, судя по маркировке, когда-то перевозили автопокрышки.
Теперь контейнер пристроился на  краю  трущоб  у  самой  реки,  в  нем  была
прорезана дверь, а на двери снаружи висел амбарный замок.
   Пришлось двигаться дальше. Обследовав "шлюходром" - пересечения  бульвара
Бискэйн с Восьмой Северо-Восточной и Одиннадцатой улицами, угол  Ист-Флаглер
и Третьей авеню, - они опросили нескольких "дневных бабочек" и  узнали,  что
ни Эрнестину, ни ее подружку в этот день никто не видел.  В  итоге  пришлось
возвращаться в трущобы.
   На этот раз дверь была открыта. Хорхе отважно просунул голову в темноту:
   - Эй, Эрнестина! Привет! Это твой друг из полиции. Как делишки?
   Сипловатый голос не замедлил с ответом:
   - Кабы делишки шли хорошо, разве гнила бы я в этой дыре? Не  хочешь  мной
попользоваться, легавый? Я тебе дам со скидкой.
   - Какая жалость! Как нарочно, сейчас очень занят. Убийство вот расследую.
Болтают, ты и Огонек были там, когда это произошло, все видели.
   Эрнестина решила показаться на свет Божий. Хорхе сразу понял, что ей едва
исполнилось двадцать, хотя повадки ее скорее пошли бы женщине вдвое  старше.
Эта чернокожая девушка сошла бы за красавицу, если  бы  не  опухшее  лицо  и
несколько резких преждевременных  морщин.  Фигура  же  ее  по-прежнему  была
хороша. Чуть мешковатый белый тренировочный костюм не  мог  скрыть  стройных
форм и крепкой, красиво очерченной груди.  Она  всмотрелась  в  Хорхе,  и  в
глазах ее вспыхнул интерес.
   - Я много чего видела, - сказала Эрнестина. - Всего и не упомнишь.
   - Может, вспомнишь, если я помогу? Эрнестина попыталась состроить  улыбку
женшины-загадки. Хорхе знал, что ответом будет "да".
   С проститутками всегда  так,  потому-то  детективы  и  стараются  с  ними
дружить. Эти девицы наблюдательны и готовы выложить  все,  что  знают,  если
полицейский  придется  им  по  душе  или  предложит  выгодную  сделку.  Нет,
добровольно на сотрудничества с полицией  они,  конечно,  не  пойдут.  Нужно
уметь к месту и вовремя задать вопросы. И Хорхе начал прощупывать почву:
   - Ты случайно не работала прошлой ночью в районе Третьей Северо-Восточной
и Двенадцатой улиц?
   - Все может быть... А что?
   - Я подумал, вдруг ты видела, как двое мужчин напали на пожилого  белого,
застрелили его и укатили на его машине.
   - Двоих мужчин не видела,  врать  не  буду,  а  вот  одного  из  наших  с
размалеванной белой куклой - видела... Они и пришили старичка.
   Хорхе посмотрел на Эйнсли. Тот кивнул. Дело начало раскручиваться.
   - Давай проясним, - продолжил Хорхе. - Речь идет о чернокожем  мужчине  и
белой женщине?
   - Ну... - Эрнестина разглядывала его в упор. - Ты и дальше хочешь,  чтобы
я тут тебе пела за так?
   - Смотря что напоешь. Если что-нибудь дельное, сотню получишь наверняка.
   - Классно. - Она осталась довольна услышанным.
   - Тебе известны их имена?
   - Черного придурка кличут  Кермит-Лягушонок.  Он  смахивает  на  лягушку,
лупоглазый. Смех, да и только... А вообще-то он опасный, с такими даже мы не
связываемся.
   - А женщина?
   - Слышала, что звать ее Мэгги. Она все время с Кермитом таскается. Торчат
они почти всегда в забегаловке на Восьмой. Их там  уже  пару  раз  брали  за
наркоту.
   - Если я привезу фотографии, сможешь их опознать?
   - А то! Но только для  тебя,  дорогуша.  -  Эрнестина  протянула  руку  и
погладила Хорхе по щеке. - Ишь какой хорошенький...
   Он улыбнулся, продолжая гнуть свое:
   - Огонек тоже нам поможет?
   - Поди и спроси его самого.
   - Его?! - Хорхе чуть не подскочил от изумления.
   - Наш Огонек - мужик в юбке, - объяснила Эрнестина. -  По-настоящему  его
зовут Джимми Макрэй.
   - Черт, одним  свидетелем  меньше,  -  мрачно  прокомментировал  известие
Эйнсли.
   Хорхе кивнул. Трансвеститы не были особой  редкостью  среди  многообразия
типов преступного мира Майами. Огонек занимался проституцией. Нечего было  и
думать предъявлять такого свидетеля  в  суде.  Присяжных  от  него  попросту
стошнит. Огонек, стало быть, не  в  счет...  Ладно,  зато  Эрнестина  вполне
годится в свидетели, а им, может, удастся найти еще кого-нибудь.
   - Если твои показания подтвердятся, - сказал Хорхе,  -  через  пару  дней
завезу тебе деньги.
   Ничего необычного во всем этом не было. Любой сыщик имел доступ  к  фонду
на   "непредвиденные   расходы",   из   которого   и   оплачивались   услуги
осведомителей.
   В этот момент ожил радиотелефон Эйнсли:
   - Девятнадцать-десять, ответьте. Вызываю номер девятнадцать-десять.
   - На приеме, - отозвался он.
   - Срочно свяжитесь со своим командиром. Эйнсли набрал номер Лео Ньюболда.
   - У нас есть новости по делу Нойхауса, - сообщил Ньюболд. - Полиция штата
задержала пропавшую машину и в ней двоих подозреваемых.  Их  скоро  доставят
сюда.
   - Чернокожий по имени Кермит и белая,  которую  зовут  Мэгги?  -  спросил
Эйнсли, вновь бегло сверившись со своими записями.
   - Точно, они самые! Откуда знаешь?
   - Хорхе Родригес сумел  найти  свидетельницу.  Она  проститутка.  Обещает
помочь с опознанием.
   - Передай Хорхе, что он молодчина. А сейчас возвращайтесь в отдел.  Нужно
покончить с этим делом как можно скорее.

***

   Постепенно картина прояснилась. Бдительный патрульный из полицейских  сил
штата Флорида, который добросовестно ознакомился накануне  с  ориентировкой,
поступившей из Майами, задержал объявленный в розыск автомобиль и  арестовал
находившуюся в нем парочку. Это были  Кермит  Капрум,  девятнадцати  лет,  и
Мэгги Тори, двадцати трех лет.  У  каждого  из  них  при  аресте  изъяли  по
револьверу тридцать  восьмого  калибра.  Оружие  сразу  было  отправлено  на
баллистическую экспертизу.
   В полиции штата они показали, что за час до ареста  обнаружили  брошенный
автомобиль с ключом в замке зажигания и потехи ради решили прокатиться. Ложь
была примитивной, но патрульные не стали оспаривать эту версию, понимая, что
дело нужно передать в отдел  по  расследованию  убийств.  Там  знают,  какие
вопросы задавать подозреваемым.
   Когда Эйнсли и Родригес прибыли к себе в управление, Капрум и  Торн  были
уже там - их поместили в два кабинета для допросов. Компьютер  показал,  что
оба привлекались к суду: Торн отбыла срок за  воровство  и  имела  несколько
приводов за проституцию, Капрум в прошлом был осужден дважды -  за  кражу  и
хулиганство. Скорее всего, числились за ними правонарушения и в подростковом
возрасте.

***

   Отдел  по  расследованию  убийств  полицейского  управления  Майами   был
абсолютно не похож на полицейские участки из телесериалов, которые наполнены
шумом, суетой и вообще напоминают проходной двор. Конечно, и в расположенный
на пятом этаже отдел по расследованию убийств можно было подняться на  лифте
прямо из главного вестибюля  здания,  однако  двери  лифта  на  пятом  этаже
открывались лишь перед обладателями специальных карточек-ключей. Иметь такие
ключи  полагалось  только  сотрудникам  отдела  и  нескольким  высшим  чинам
управления. Все остальные полицейские или  прочие  посетители  обязаны  были
уведомлять о своем визите заранее, но и тогда их сопровождал  кто-нибудь  из
отдела. Подследственные и подозреваемые доставлялись через особо  охраняемый
вход в подвале здания и затем  -  спецлифтом  прямиком  в  отдел.  Эти  меры
позволяли создать атмосферу для спокойной и четкой работы.
   Через большое прозрачное только с одной стороны стекло Хорхе  Родригес  и
Малколм Эйнсли могли видеть обоих задержанных в двух смежных комнатах.
   - Нужно, чтобы кто-то из них признался, - заметил Эйнсли.
   - Предоставьте это мне, - отозвался Хорхе.
   - Ты хочешь допросить обоих?
   - Да. Я бы начал с девицы. Ничего, если я буду с ней один на один?
   Обычно подозреваемых в убийстве допрашивали сразу два детектива, но Хорхе
уже несколько раз  удавалось  столь  успешно  действовать  в  одиночку,  что
спорить с ним Эйнсли не хотелось, особенно сейчас.
   - Приступай, - кивнул он.
   Эйнсли мог видеть и  слышать  все  детали  первого  допроса  Мэгги  Торн.
Болезненно бледная, она казалась моложе своих двадцати трех лет. На ней были
рваные засаленные джинсы и такая же несвежая футболка. "А ведь если ее умыть
и переодеть, она будет даже хороша собой", -  подумал  Эйнсли.  В  своем  же
нынешнем  виде  Мэгги  производила  впечатление  личности   опустившейся   и
потерянной. Она нервно раскачивалась на металлическом стуле, к  которому  ее
приковали  наручниками.  Когда  вошел  Хорхе,  она  загремела   цепочкой   и
закричала:
   - Какого лешего на меня это нацепили?
   С небрежной улыбкой Хорхе снял с нее наручники.
   - Привет, как самочувствие? Я - детектив Родригес. Хотите чашку кофе  или
сигарету?
   Мэгги помассировала затекшие  запястья  и  попросила  кофе  с  молоком  и
сахаром. Внешне она чуть  расслабилась,  хотя  по-прежнему  была  настороже.
"Расколоть этот орешек будет непросто", - решил про себя Эйнсли.
   По своему обыкновению Хорхе  принес  с  собой  термос,  пару  пластиковых
стаканчиков и пачку сигарет. Он разливал кофе по стаканчикам, но при этом не
умолкал:
   - Вы, стало быть, не  курите?  Я  тоже.  Табак  -  опасная  вещь...  ("Ее
револьвер куда опаснее", - мелькнула мысль у Эйнсли.) .. А вот кофе у  меня,
увы, черный... Слушай, давай на "ты"? Можно, я  буду  называть  тебя  просто
Мэгги?.. Вот и отлично! А я - Хорхе... Знаешь, я бы рад тебе помочь, но пока
не знаю как. Хотя мы с тобой вполне могли бы помочь друг другу... Сказать по
правде, Мэгги, влипла ты здорово, но мне, может, удастся что-нибудь для тебя
сделать...
   Эйнсли слушал, стоя по другую  сторону  стеклянной  стены  и  нетерпеливо
постукивая носком ботинка. "Давай  же,  Хорхе,  переходи  к  "предупреждению
Миранды", - мысленно подгонял он, зная, что допрос  не  может  продолжаться,
пока Хорхе не  информировал  Мэгги  Тори  о  ее  правах,  включая  право  на
адвоката. Само собой, что на этой,  во  многом  критической  стадии  допроса
меньше всего хочет детектив, чтобы заявился  крючкотвор-законник,  а  потому
сыщики из  отдела  по  расследованию  убийств  всегда  старались  зачитывать
подозреваемым  список  их  прав  таким  образом,  чтобы  они   не   вздумали
потребовать себе адвоката немедленно.
   Способность Хорхе добиваться этого уже успела обрасти легендами.
   Он начал с  предварительной  беседы  (закон  это  допускает),  в  которой
получил  основные  сведения  о  подозреваемой:  имя,  домашний  адрес,  дату
рождения, род занятий, номер карточки социального страхования. Но беседу  он
вел нарочито медленно, позволяя себе отступления и комментарии.
   - Так ты родилась в августе, Мэгги? Я ведь тоже августовский. Мы с  тобой
Львы, хотя я лично считаю все эти гороскопы полной чепухой, а ты?
   Как ни мягко стелил Хорхе, девица все еще смотрела на него с  недоверием.
Беседа продолжалась, Хорхе пока даже не  упомянул  о  преступлении,  которое
расследовал.
   - Расскажи еще немного о себе, Мэгги. Ты  замужем?..  Нет?  Вот  и  я  не
женат. Еще успеется... Ну, а дружок у тебя есть? Это  Кермит?  Не  скрою,  у
Кермита сейчас тоже крупные неприятности, и он мало чем может  помочь  тебе.
Может, из-за него ты и попала сюда... А где сейчас твоя матушка?.. Ах, ты ее
никогда не видела! А папаша?.. Все, все, о них больше ни слова!..
   Хорхе подсе