кие  подозрения.
Ты сможешь разузнать еще какие-нибудь подробности?
   Она кивнула.
   - Отлично. Тогда давай встретимся через пару недель...
   Вскоре они вышли из ресторана. Счет оплатила наличными Синтия.

***

   Дженсен намеренно пропустил "БМВ" Синтии вперед, когда  они  выезжали  на
шоссе Ай-Девяносто пять, чтобы вернуться в  Майами.  Он  дождался,  пока  ее
машина скрылась из виду, и тут же снова съехал с главной дороги, припарковав
"вольво" у торгового центра.
   Не покидая кабины, он запустил руку себе под  пиджак  и  рубашку,  достав
из-под одежды  крошечный  диктофон.  Перемотал  пленку  назад  и  с  помощью
наушников прослушал. Как ни тихо вели они свой разговор,  запись  получилась
превосходной. Каждая фраза звучала четко,  включая  бурную  реакцию  Синтии,
когда он сообщил ей, кто убил инвалида в каталке, и обсуждение  убийства  ее
родителей.
   Дженсен не сдержал улыбки. "Видишь, Синтия, - пробормотал он, -  не  одна
ты  умеешь  втихаря  записывать  компрометирующие  разговоры".  Он  от  души
надеялся, что ему не придется пускать  в  ход  эту  запись,  но  теперь,  по
крайней мере, ему было  гарантировано:  если  что-то  пойдет  не  так  и  он
попадется, Синтию Эрнст он потянет за собой.

Глава 4

   - Помнишь, в прошлый раз я рассказала тебе о двух убийствах?  -  спросила
Синтия. - В Кокосовом оазисе и...
   - Само собой, помню, - нетерпеливо перебил Дженсен. - Ты обещала побольше
о них узнать.
   - Я выполнила обещание.
   Это происходило во второй  половине  июня,  через  две  недели  после  их
рандеву в  Бока-Рейтон.  Им  понадобилось  снова  увидеться,  но  работа  не
позволяла Синтии даже ненадолго слетать на  Багамы  или  Каймановы  острова.
Поэтому  свидание  было  назначено  в  Хоумстеде,  крохотном   городишке   в
пятидесяти пяти километрах к югу от Майами. Они приехали туда по отдельности
и сошлись в ресторане "Потликкерс".
   Недолгая поездка утомила Дженсена; он плохо спал накануне  ночью,  как  и
несколько ночей до того. Его  посещали  кошмары,  которые  утром  он  помнил
крайне смутно, но всякий раз он просыпался в  холодном  поту,  и  последними
образами были инвалидное кресло, полупогруженное в  воду,  и  зловещее  лицо
Виргилио почти вплотную к его собственному.
   Интерьер "Потликкерса" отличала простота,  Дженсен  и  Синтия  сидели  на
скамьях за неполированным сосновым столом поодаль от других посетителей. Она
принесла небольшой кожаный "дипломат" и поставила рядом с собой.
   - У нас что-то неладно? - спросила она, заметив его кислую мину.
   - О, Бога ради! Лучше спроси, что у нас ладно! Он готов был расхохотаться
и сказать: "Нет, нет, у  нас  все  хорошо.  Хочу  лишь  напомнить,  если  ты
запамятовала, что мы встретились здесь, чтобы спланировать двойное убийство,
а расследовать его будут лучшие детективы города...  Раскрой  они  его,  кто
знает, нам  с  тобой  может  выпасть  огромное  счастье  рядышком  сесть  на
электрические стулья... А так - нет! В остальном у нас все отлично".
   - Говори тише, пожалуйста, - шикнула на него Синтия. - И не психуй раньше
времени. Побереги нервишки. Все пройдет гладко. Помни, что я сужу обо всем с
позиций профессионала. Что твой человек? Прорезался?
   - Три дня назад, - кивнул Дженсен.
   Ему позвонили ровно через пятнадцать дней после убийства  Стюарта  Раиса.
Дженсен не стал спрашивать, откуда звонят, но догадался, что из Колумбии.
   - Ты меня узнал? - голос несомненно принадлежал  Виргилио.  -  Только  не
надо имен.
   - Да, я узнал тебя.
   - Я скоро вернусь. Тебе еще нужно?..
   - Да, - Дженсен понял, что лучше отвечать так же односложно, как  говорил
сам Виргилио.
   - Одна неделя, максимум две. О'кей?
   - О'кей.
   Вот, собственно, и весь их  разговор.  После  того  как  он  передал  его
Синтии, та спросила:
   - Ты уверен, что не ошибаешься в нем? Он хорошо понимает, чего мы от него
хотим?
   - В нем я уверен на все сто. Таких, как он, не  нанимают  для  пустяковых
дел, и он это знает. Расскажи мне лучше про те, другие убийства. Что там еще
были за странности, ты так их называешь?
   - Да. В Кокосовом оазисе рядом с жертвами были  оставлены  четыре  дохлые
кошки, - начала она.
   - Почему кошки? - Дженсен был удивлен.
   - Не задавай глупых вопросов. Этого не знает никто.  Весь  отдел  убийств
ломает над этим головы.
   - Ты говорила, что в Форт-Лодердейле было что-то подобное? Что именно?
   - Это посложнее. Там у старика были обожжены ноги, и опять-таки никто  не
знает почему.  Считается,  что  все  это  некие  символы,  которые  придумал
сумасшедший маньяк-убийца.
   - И что же ты предлагаешь?
   - Скопировать первое преступление. Скажи своему человеку, чтобы подбросил
какую-нибудь дохлятину.
   - Надеюсь, не четырех кошек? Синтия покачала головой.
   - Нет. Полного совпадения не надо. Достаточно будет чего-нибудь одного...
Пусть это будет хотя бы кролик. Чем не символ? Но есть еще кое-что.
   Она рассказала, что жертв убийств всегда находили связанными,  в  сидячем
положении, лицом друг к другу и с кляпами.
   - Орудием убийств в обоих случаях был бови-нож. Знаешь, что это такое?
   - Знаю, - кивнул Дженсен. - Он фигурировал в одном из моих романов. Такой
нетрудно достать. Дальше.
   - Еще деталь: на месте преступления должно громко играть  радио.  Тяжелый
рок.
   - Тоже  не  проблема,  -  Дженсен  сконцентрировал  внимание,  чтобы  все
запомнить. Никаких записей он решил не вести - ни теперь, ни позже.
   - Наличные деньги должны быть украдены до последнего цента, -  продолжала
Синтия. - У моего папаши их всегда полно  при  себе.  Бумажник  он  на  ночь
кладет у постели. А вот матушкины драгоценности трогать  нельзя  ни  в  коем
случае. Категорически. Ювелирные украшения серийный  убийца  не  берет.  Это
нужно будет хорошенько растолковать.
   -  Нет  проблем.   Драгоценности   легко   опознать,   наверняка   убийца
предпочитает не связываться с ними именно поэтому.
   - Теперь о доме, - сказала Синтия. - Тебе может пригодиться вот это.
   Она передала ему через  стол  сложенный  рекламный  буклет  агентства  по
торговле недвижимостью.  Развернув  его,  Дженсен  увидел,  что  он  целиком
посвящен микрорайону Бэй-Пойнт и содержит подробный план улиц и особняков  с
прилегающими владениями. Один из домов был помечен жирным крестом.
   - Это и есть?..
   - Да, - сказала Синтия. - Еще имей в виду,  что  в  доме  работают  трое.
Дворецкий Паласио и его жена при доме  и  живут.  Горничная  приезжает  рано
утром и заканчивает в четыре пополудни.
   - Значит, по вечерам в доме находятся четыре человека?
   -  Да,  но  не  по  четвергам,  когда  Паласио  обязательно   уезжают   в
Уэст-Палм-Бич навестить сестру миссис  Паласио.  Они  уезжают  вскоре  после
обеда и никогда не возвращаются до полуночи, часто - позже.
   Дженсен почувствовал, что голова перегревается от обилия информации.
   - Боюсь что-нибудь забыть, - сказал он и выудил из кармана ручку.
   - Дай, я сама тебе запишу, - Синтия нетерпеливо вырвала у него ручку и на
полях буклета вывела:
   Горная - нач, рано, заканч. 16-00.
   Пал-о - по чете, уеззк. Возвр, пос. 12.
   Сложив брошюру гармошкой и убрав ее в карман, Дженсен спросил:
   - Есть еще что-нибудь, что мне нужно знать про те два убийства?
   - Да. Они отличались крайней жестокостью. Синтия сама  не  удержалась  от
гримасы отвращения, когда  описывала  ему  обезображенные  трупы  Фростов  и
Хенненфельдов. Как и всю прочую, эту информацию она  без  труда  получила  в
отделе.

***

   За несколько дней до того ближе к вечеру  Синтия  заглянула  в  отдел  по
расследованию убийств. Старшие офицеры из других отделов нередко  захаживали
сюда поболтать с коллегами, послушать байки про интересные дела, да  и  кофе
здесь всегда варили отменный. Синтия как  бывший  детектив  этого  отдела  и
вовсе была частой гостьей - по делу и без.
   Время было выбрано в этот раз так, чтобы народу в отделе было поменьше. В
главной рабочей комнате она застала двух детективов и сержанта Пабло  Грина;
он дежурил. Обменявшись с ними приветствиями, Синтия сказала:
   - Кстати, мне заодно нужно бы поднять одно старое дело.
   - Ради Бога, майор, - Пабло  сделал  легкий  жест  в  сторону  двери,  за
которой находился архив. - Вы и сами знаете, где что,  но  если  понадобится
помощь, только кликните.
   - Непременно, - ответила Синтия.
   Оказавшись в  одиночестве  в  архивном  помещении,  она  действовала  без
промедлений. Где искать папки с делами об убийствах Фростов и Хенненфельдов,
ей было хорошо известно. Она достала их и положила на рабочий  стол.  Первая
папка могла показаться необъятной по размерам, но Синтия быстро извлекла  из
нее записи, сделанные рукой Бернарда Квинна, ведущего следователя по делу, и
Малколма Эйнсли, руководившего следственной группой.
   Она просматривала их рапорты  и  отчеты  по  диагонали,  задерживаясь  на
полезной для себя информации, которую быстро заносила  в  блокнот.  С  делом
Фростов она разобралась за несколько минут и открыла вторую  папку,  которая
была гораздо тоньше, поскольку это дело вела не полиция Майами,  а  детектив
при шерифе Бенито Монтес из Форт-Лодердейла. Он-то и переслал коллегам копию
первоначального рапорта  об  осмотре  места  преступления  и  еще  некоторые
документы.
   Возвратив обе папки на  место,  Синтия  вернулась  в  рабочую  комнату  и
попрощалась с детективами и сержантом Грином. На выходе  она  посмотрела  на
часы. В отделе она пробыла всего  двенадцать  минут,  и  никто  не  смог  бы
догадаться, какие именно дела она брала.
   У себя в кабинете она просмотрела сделанные записи,  чтобы  закрепить  их
содержание в памяти, после чего вырвала  из  блокнота  несколько  страниц  и
спустила в унитаз служебного туалета.

***

   Слушая в хоумстедском ресторане рассказ Синтии о  том,  какой  чудовищной
жестокостью  отличались  убийства  в  Кокосовом  оазисе  и  Форт-Лодердейле,
Дженсен про себя был уверен, что Виргилио без труда сумеет устроить такую же
кровавую бойню. Связать жертвы, заткнуть рты, усадить друг против друга, что
Синтия считала крайне важным, - для него пара пустяков.
   Взвешивая все это,  он  не  мог  не  восхититься  идеей  имитировать  два
убийства, совершенных  ранее.  Извращенная,  но  гениальная!  Впрочем,  чуть
покопавшись в себе, он должен  был  признать,  что  при  том  образе  жизни,
который он вел достаточно длительное время, во всем этом уже не  могло  быть
для него ничего извращенного.
   - Эй, очнись! - окликнула его через стол Синтия. Дженсен тряхнул головой.
   - Старался получше запомнить все твои указания, - солгал он.
   - Тогда добавь к ним еще одно. Никаких отпечатков пальцев.
   - Это само собой разумеется, - Дженсену  живо  припомнились  перчатки  на
руках Виргилио, толкавшего кресло-каталку в сторону воды.
   - А теперь еще одна важная  вещь,  -  сказала  Синтия,  -  и  теперь  уже
действительно последняя. Дженсен ждал.
   - Между убийствами в Оазисе и  Форт-Лодердейле  прошло  четыре  месяца  и
двенадцать дней. Я не поленилась высчитать это.
   - И что же?
   - А то, что серийные убийцы зачастую совершают свои преступления примерно
через равные промежутки времени. Это значит, что  маньяк,  под  которого  мы
хотим сработать, ударит в следующий раз в самом конце сентября или в  первую
неделю октября. Так получается по моим расчетам.
   - И что же это означает для нас? - все еще недоумевал Дженсен.
   - Что мы должны выбрать день в середине августа.  Тогда,  если  настоящий
серийный убийца вновь пойдет на преступление в то время, что я тебе назвала,
интервал все равно будет значительным, и  никто  не  заметит  здесь  никакой
странности.
   На этом Синтия осеклась и посмотрела на Дженсена изучающе.
   - Да что с тобой? Почему я опять вижу вытянутую физиономию?
   Дженсен, который действительно сидел мрачнее тучи, тяжело вздохнул:
   - Хочешь знать, что я обо все этом думаю?
   - Вообще-то, мне плевать, но скажи, если тебе так хочется.
   - Я боюсь, Син, что мы перехитрим сами себя.
   - То есть?
   - Чем больше мы с тобой говорим, тем сильнее  у  меня  предчувствие,  что
где-то мы с тобой совершаем ошибку, жуткую ошибку.
   - И что же ты предлагаешь? - спросила Синтия ледяным тоном.
   Дженсен помедлил. Затем, обуреваемый  противоречивыми  эмоциями,  понимая
все значение слов, которые сейчас произнесет, он ответил:
   - Я предлагаю отказаться от затеи и все отменить. Здесь и немедленно.
   Сделав глоток содовой, стакан с которой стоял перед нею на столе,  Синтия
очень спокойно и тихо спросила:
   - Тебе не кажется, что ты кое о чем забываешь?
   - Это ты о деньгах? - Дженсен провел кончиком языка по пересохшим  губам.
Синтия кивнула.
   - Да, я привезла тебе деньги, - она легко дотронулась рукой  до  кожаного
"дипломата" на скамье рядом с собой. - Но ничего, как привезла, так и увезу.
   Взяв чемоданчик за ручку, она поднялась, чтобы уйти. Потом остановилась и
посмотрела на Дженсена сверху вниз.
   - Я оплачу наш с тобой счет на выходе из ресторана.  Тебе  теперь  каждый
цент дорог. Придется ведь нанимать адвоката, причем завтра  же.  А  если  ты
этого не можешь себе позволить, защитника тебе предоставят бесплатно.  Боюсь
только, что не самого лучшего.
   - Не уходи! - он потянулся и  вцепился  ей  в  запястье.  Потом  попросил
униженно:
   - Бога ради, садись.
   Синтия опустилась на скамью, но молчала, выжидающе глядя на Дженсена.
   - Хорошо! - не выдержал молчания тот.  -  Тебе,  видно,  нужно,  чтобы  я
признал это вслух. Да, я сдаюсь-Сдаюсь опять. Я знаю, что все козыри у  тебя
на руках, что ты пустишь их в ход и потом ни секунды не будешь раскаиваться.
Поэтому давай вернемся к нашему прежнему разговору там, где мы его прервали.
   - Ты уверен, что действительно хочешь этого? - спросила она.
   - Да, - кивнул он невесело.
   - Тогда помни, что наш "день Икс" должен быть как можно ближе к  середине
августа, - она опять говорила  по-деловому,  словно  между  ними  ничего  не
произошло. - Мы не будем больше встречаться. Очень долго. Можешь звонить мне
домой, но будь краток и осторожен, чтобы не сболтнуть лишнего. Когда  будешь
называть мне дату, прибавь к ней пять дней, а я буду знать, что мне их нужно
вычесть. Понятно?
   - Понятно.
   - Так, а теперь выкладывай, что еще у тебя?
   - Только одно, - сказал Дженсен.  -  От  всей  этой  конспирации  у  меня
кое-что встало. Не хочешь ли воспользоваться случаем?
   - Еще  как  хочу,  -  улыбнулась  она.  -  Пошли  отсюда  скорей.  Найдем
какой-нибудь мотель.
   Когда они обнявшись выходили из ресторана, она сказала:
   - Кстати, это для тебя. Смотри не потеряй. И протянула ему "дипломат".

***

   Дженсен подчинился воле Синтии и принял от нее деньги, но это не значило,
что сомнения покинули его. А  упоминание  об  адвокате,  который  может  ему
понадобиться, натолкнуло его на одну мысль.
   По вторникам в Атлетическом клубе Майами Дженсен обычно играл в теннис  с
неким  Стивеном  Крузом.  Их  связывало  несколько  месяцев  ни  к  чему  не
обязывающей дружбы на корте. От других  завсегдатаев  клуба  и  по  газетным
публикациям Дженсен знал, что Круз  -  преуспевающий  адвокат  по  уголовным
делам. И  вот  однажды  вечером,  когда  они  оба  стояли  под  душем  после
нескольких хороших сетов, Дженсен вдруг поддался импульсу и спросил:
   - Стивен, если у меня вдруг  случатся  нелады  с  законом  и  понадобится
помощь юриста, смогу я на тебя рассчитывать?
   Круз был искренне поражен:
   - Послушай, я надеюсь ты ничего такого... Дженсен  поспешил  отрицательно
помотать головой:
   - Нет, ничего такого. Я спрашиваю просто так, теоретически.
   - В таком случае, конечно, можешь. Продолжать этот разговор они не стали.
Глава 5

   Двести тысяч долларов наличными - ровно. Дженсен пересчитал деньги у себя
в спальне, но не банкнот за банкнотом, на что потребовалось бы слишком много
времени, а пачками, наугад вскрывая некоторые из них. Как он и  ожидал,  все
купюры оказались бывшими в употреблении и разного  достоинства.  Преобладали
все же сотенные, причем нового,  хорошо  защищенного  от  подделки  образца,
запущенные в обращение в 1996 году. Дженсен  счел  это  большим  плюсом.  Он
знал, что вопреки заверениям американского правительства, будто старые сотни
принимаются наравне с новыми, многие отказывались теперь иметь с ними  дело,
опасаясь нарваться на фальшивки.
   Следующими по количеству в чемоданчике Синтии  были  пятидесятидолларовые
бумажки. С этими никаких проблем быть не должно, хотя новые купюры тоже были
уже на подходе. Немало оказалось и пачек с двадцатками, но мельче не было.
   Дженсену легко было представить себе,  как  Синтия  заказывала  деньги  в
конкретных купюрах (эта скрупулезность в ее характере) и как перевозила их с
Каймановых островов. Скорее всего для этого  ей  понадобилось  слетать  туда
несколько раз. Ввозить в США более десяти тысяч долларов, не  задекларировав
их на таможне, официально  запрещено.  Но  та  же  Синтия  рассказывала  ему
как-то, что таможенники в  Майами  никогда  не  "трясли"  офицеров  полиции.
Достаточно было потихоньку предъявить свой жетон.
   Синтия, разумеется, понятия не имела, что Дженсен знает про  ее  капиталы
на Кайманах. Однако четыре года назад, когда они вдвоем резвились  в  номере
отеля на Большом Каймане, случилось так, что  у  Синтии  начались  нелады  с
желудком, и она надолго заперлась в туалете. Ее чемоданчик  стоял  на  самом
виду,  и  Дженсен  поспешил  воспользоваться  случаем,  чтобы  изучить   его
содержимое. Быстро перебрав лежавшие внутри бумаги, он наткнулся на  обычное
месячное уведомление Банка Каймановых островов,  где  за  Синтией  значилось
более пяти миллионов долларов, Дженсен беззвучно присвистнул. Было  там  еще
письмо от некоего "дядюшки Зака", подтверждавшего,  что  последний  денежный
перевод на имя Синтии является его даром. Другая пачка бумаг показывала, что
Синтия  уведомила  о  существовании  этого  счета  налоговую  службу  США  и
аккуратнейшим образом платила налоги  с  полученных  процентов.  Чрезвычайно
умно, отметил тогда про себя Дженсен.
   Не представляя, зачем ему это  может  понадобиться,  он  достал  записную
книжку и перенес туда основные реквизиты; лучше бы снять ксерокопии,  но  на
это не хватило времени. Достаточно и того, что он  успел  записать  название
банка, номер счета,  баланс  на  тот  месяц,  а  также  фамилию  финансового
консультанта Синтии и его адрес в Форт-Лодердейле, номер и  дату  письма  из
налоговой инспекции. Взял он на заметку  и  "дядюшку  Зака".  Потом  Дженсен
вырвал эту страничку из записной книжки и спрятал.
   Много позже  он  стал  понимать  отношение  Синтии  к  своим  "каймановым
капиталам". Она не воспринимала их как реальные деньги и, вероятно,  никогда
не стала бы тратить на себя. Поэтому для нее было не так уж и важно, сколько
заплатить и кто эти деньги получит. Например, Дженсену было совершенно ясно,
что Синтия подозревает его во лжи,  когда  он  называет  ей  сумму,  которую
необходимо заплатить Виргилио; что он собирается  прикарманить  часть  ее  в
придачу к крупному вознаграждению, которое Синтия выделяла лично для него.
   Само собой, Дженсен обманывал ее.  За  убийство  Эрнстов  он  намеревался
предложить  Виргилио  не  больше  восьмидесяти  тысяч,  готовый   в   случае
необходимости поднять гонорар до  ста.  Дженсен  снова  обдумывал  все  это,
убирая пачки денег в "дипломат", и улыбался. Настроение заметно  улучшилось;
от сомнений и страхов, одолевавших его в Хоумстеде, не  осталось  и  бледной
тени.

***

   Пять дней спустя около семи вечера в принадлежавшей Дженсену квартире  на
третьем этаже дома по авеню Брикелл раздался зуммер домофона.  Это  значило,
что кто-то нажал на кнопку у подъезда внизу.  Дженсен  включил  переговорную
систему и спросил:
   - Кто это?
   Ответа не последовало. Он повторил вопрос. Снова молчание. Дженсе