й. - Этого я никогда не мог - Пенденнис-то мог, он за половину  класса
уроки готовил - а все-таки... надеюсь,  вы,  как  его  опекун,  на  меня  не
посетуете... должен сказать, что он порядочный растяпа.
 Так майор оказался вовлеченным в конфиденциальный разговор, чрезвычайно
для него интересный.
 - Чем же Артур растяпа? - осведомился он с улыбкой.
 - Да понимаете,  -  отвечал  Фокер,  хитро  ему  подмигнув  (он  бы  не
постеснялся подмигнуть и самому герцогу Веллингтону), - Артур растяпа... как
бы это сказать... в рассуждении женщин.
 - Не он первый, дорогой мистер Гарри, - сказал майор. -  Кое-что  я  об
этом слышал, но прошу вас, продолжайте.
 - Да видите ли, сэр, отчасти это я виноват. Мы как-то пошли в театр,  а
Пен как увидел мисс Фодерингэй... настоящая ее фамилия Костиган... так сразу
обалдел (она и правда красотка). А на следующее  утро  я  его  познакомил  с
генералом - это мы так зовем ее отца, - он просто старый  проходимец,  а  уж
пьет!.. И Пен повадился к ним ходить. Он в нее по уши влюбился... да что там
влюбился, предложил руку и сердце! - И мистер Фокер так стукнул  ладонью  по
столу, что зазвенела посуда.
 - Как? Вам тоже это известно? - удивился майор.
 - А как же? И не мне  одному.  Мы  только  вчера  об  этом  говорили  в
офицерском собрании и все дразнили Дерби Дубса, прямо до белого каления  его
довели. Сэр Дерби Дубе, вы его знаете? Мы с ним нынче обедали,  а  потом  он
пошел в театр. Да, я теперь вспомнил - когда вы  шли  обедать,  мы  как  раз
стояли в дверях и курили.
 - Я знавал его отца, сэра Томаса Дубса, когда он еще не был  баронетом
он проживал на Кавендиш-сквер и был лейб-медиком королевы Шарлотты.
 - Сынок-то быстро профинтит его денежки, это вы мне поверьте, - заметил
мистер Фокер.
 - А сэр Дерби Дубс тоже ouirat?  {Вздыхатель  (франц.).}  -  спросил
майор с радостным предчувствием.
 -  Ну  еще  бы!  Мы  его  зовем  Понедельник-среда-пятница,  а  Пена  -
Вторник-четверг-суббота. Но не подумайте ничего дурного, сэр. Нет, нет! Мисс
Фодерингэй девица не промах. Она их подзуживает друг на дружку. Понимаете  -
одна рыбка сорвется, так, может, другая поймается.
 - А вы и сами малый не промах, мистер Фокер, - рассмеялся майор.
 - Премного благодарен, сэр, чего и вам желаю,  -  отвечал  невозмутимый
Фокер. - Я не умен, допустим по хитрости мне не занимать  стать  послушать
моих друзей, так я кое-что  соображаю.  Может,  мне  и  для  вас  что-нибудь
сообразить, сэр?
 - А знаете, - сказал обрадованный майор, - вы и  в  самом  деле  можете
оказать мне большую услугу. Вы человек светский, с таким приятно иметь дело.
И мне нет нужды вам объяснять, что  дурацкая  история,  в  которую  впутался
Артур, доставляет нашей семье очень мало радости.
 - Само собой, - сказал мистер Фокер, - родство не из лучших.  Многовато
пива, как распивочно, так и на вынос. Ирландцев просят не беспокоиться.  Так
я вас понял?
 Майор подтвердил, что именно так, а затем принялся расспрашивать своего
нового  знакомого  о  милой  семейке,  с  которой  его   племянник   задумал
породниться,  и  вскоре  узнал  немало  интересных  подробностей  касательно
династии Костиганов.
 Отдадим справедливость мистеру Фокеру - о нравственных устоях мистера и
мисс Костиган он отозвался вполне благоприятно.
 - Понимаете, сэр, - сказал он, - генерал  большой  любитель  выпить,  и
ежели бы я хотел надежно поместить деньги, то не выбрал  бы  для  этого  его
карман но дочку свою он блюдет строго, и ни он, ни она не потерпят  никаких
интрижек. Про ухаживания Пена говорит вся труппа, а  я  об  этих  разговорах
узнаю от одной девицы, которая была  ее  закадычной  подругой,  -  я  иногда
захожу к ее родителям на чашку чаю. Мисс Раунси говорит, что сэр Дерби  Дубе
обхаживает мисс Фодерингэй уже давно, с тех пор, как их полк здесь стоит но
тут появился Пен и оттер его, и баронет так рассвирепел,  что  сам  чуть  не
сделал ей предложения. К слову сказать, очень жаль, что не сделал: вот тогда
мы бы посмотрели, за которого ухватилась бы мисс Фодерингэй.
 - Так  я  и  думал,  -  сказал  майор.  -  Вы  мне  доставили  огромное
удовольствие, мистер Фокер. Жаль, что я не познакомился с вами раньше.
 - А я не хотел навязываться. Не спрашивают, так я и молчу, ну,  а  если
спросят, почему не сказать. Я слышал, ваш слуга подъезжал к моему лакею,  да
только я и сам ничего толком не знал, пока мисс Фодерингэй и мисс Раунсп  не
повздорили из-за страусовых  перьев,  ну  а  уж  тут  мисс  Раунси  мне  все
рассказала.
 - Та особа, сколько я понимаю, поверяла мисс Раунси все свои тайны?
 - Совершенно верно. Мисс Раунси вдвое  умнее  и  образованная,  а  мисс
Фодерингэй разве что читать умеет.
 - Она умеет и писать, - сказал майор, вспомнив, как Пен прижал  руку  к
карману.
 Фокер злорадно хихикнул.
 - Письма за нее писала Раунси, все до одного а теперь они поссорились,
так она и не знает, как ей быть дальше. У мисс Раунси очень красивый почерк,
а та ужас какие каракули выводит, и в каждом слове ошибка,  если  Бауза  нет
поблизости. Раунси ей даже прописи составляла, у Раунси почерк на диво.
 - Полагаю, он вам хорошо знаком, - лукаво  заметил  майор,  и  в  ответ
Фокер опять подмигнул ему.
 - Мне бы очень пригодился образчик ее почерка,продолжал  майор.  -  Вы,
верно, могли бы меня им снабдить?
 - Это уж было бы нечестно, - возразил Фокер. - Мисс  Фодерингэй,  может
быть, пишет не так уж плохо, только вот первое письмо она  просила  написать
мисс Раунси, и так оно и пошло. Пока они в ссоре, писем больше не будет, вот
увидите.
 - Надеюсь, они никогда не помирятся, - сказал майор, на этот раз вполне
искренне. - Вы, сэр, как светский человек,  не  можете  не  понимать,  сколь
роковым для будущности моего племянника окажется задуманный им шаг  и  сколь
велико наше желание освободить его от слова, которым он себя связал.
 - Да, это он влопался, - сказал мистер Фокер.  -  Я  видел  его  стихи:
Раунси их переписывала. И знаете, что я тогда подумал? Чтобы я  когда-нибудь
послал женщине стихи? Ну, лет, шалишь!
 - Он свалял дурака, это случалось с порядочными людьми  и  раньше.  Как
нам раскрыть ему глаза и  излечить  его  от  этой  дури?  Я  уверен,  вы  не
откажетесь помочь нам вызволить славного юношу из сети, которой  его  оплели
эти двое. Сдается мне, что дочка стоит папаши: ведь о любви с ее стороны  не
может быть и речи?
 - Какая там любовь! Если б Пена не ждали две тысячи годовых,  когда  он
достигнет совершеннолетия...
 - Что? - вскричал изумленный майор.
 - Две тысячи годовых, разве не так? А генерал уверяет...
 - Друг мой! - взвизгнул майор с горячностью, какую он редко  выказывал.
- Благодарю вас, благодарю... Теперь я начинаю кое-что понимать. Две тысячи!
Да у его матери всего-то дохода пятьсот  фунтов  в  год.  Она  вполне  может
дожить до восьмидесяти лет, а кроме того, что она ему дает, у Артура нет  ни
единого шиллинга.
 - Он, значит, не богат? - спросил Фокер.
 - Клянусь честью, не богаче, нежели как я вам сказал.
 - А вы сами ничего ему не оставите?
 Все  средства,  какие  майор  мог  наскрести,  он  вложил  в  ренту  и,
разумеется, не собирался завещать Пену ни гроша но об этом он умолчал.
 - Подумайте сами, много ли может скопить отставной майор? - сказал  он.
- Ежели эти люди воображают, что напали  на  золотую  жилу,  так  они  очень
ошибаются... и... и вы меня совершенно осчастливили.
 - Это вы меня осчастливили, сэр, - вежливо  отвечал  мистер  Фокер,  и,
прощаясь на ночь, они  обменялись  сердечным  рукопожатием,  причем  младший
джентльмен пообещал старшему еще  раз  поговорить  с  ним  утром  до  своего
отъезда из Чаттериса. И в то время как майор поднимался  к  себе,  а  мистер
Фокер, прислонясь к косяку входной двери  "Джорджа",  курил  сигару,  Пен  в
десяти милях от них, по всей вероятности, лежал в постели и  целовал  письмо
от Эмили.
 Наутро, до того как мистер Фокер отбыл в своей  коляске,  в  кармане  у
политичного майора очутилось-таки письмо, писанное мисс Раунси. Да  послужит
это уроком тем женщинам, что выручают  своих  подруг.  И  майор  в  отличном
расположении духа заглянул в дом настоятеля к пастору  Портмену  сообщить  о
полученных  им  приятных  сведениях.  Из  обшитой   дубом   малой   столовой
настоятельского дома, где  происходил  их  разговор,  им  видно  было  через
лужайку окно капитана Костигана, в котором недели за три до того бедный  Пен
оказался слишком на виду. Пастор очень разгневался, узнав, что  миссис  Крид
утаила от него постоянные визиты сэра Дерби Дубса к ее жильцам, и пригрозил,
что отлучит ее от работы в соборе.  Но  лукавый  майор  считал,  что  все  к
лучшему хорошенько все обдумав, он пришел к выводу, что теперь позиции  его
достаточно сильны для встречи с капитаном Костиганом.
 - Выхожу на бой с драконом, - смеясь, объявил он пастору Портмену.
 - А я отпускаю вам грехи, сэр, и да сопутствует вам  удача,  -  отвечал
тот. И возможно, что и сам он, и  миссис  Портмен,  и  мисс  Майра,  сидя  с
супругой настоятеля в ее гостиной, не раз поднимали глаза на вражеское окно,
надеясь разглядеть какие-нибудь признаки сражения.
 Майор, следуя полученным указаниям, вышел в переулок  и  вскоре  увидел
нужную ему дверь. Поднимаясь по  лестнице,  он  услышал  громкое  топанье  и
возгласы: "Раз! Раз!"
 - Это у сэра Дерби Дубса урок фехтования, - объяснил сын хозяйки. - Они
у него бывают в понедельник, в среду и в пятницу.
 Майор постучал, и дверь ему отворил высокого роста мужчина с  маской  и
рапирой в одной руке и фехтовальной перчаткой в  другой.  Пенденнис  отвесил
ему церемонный поклон.
 - Видимо, я имею честь говорить  с  капитаном  Костиганом?  Я  -  майор
Пенденнис.
 Капитан  в  знак  приветствия  поднял  рапиру  острием  к   потолку   и
ответствовал:
 - Это вы мне оказываете честь, майор. Счастлив вас видеть.

 ^TГлава XI^U
 Переговоры

 Майор Пенденнис и капитан Костиган, оба  закаленные  в  боях,  привыкли
смотреть в лицо неприятелю и сейчас, нужно полагать,  не  растерялись  зато
остальных,  кто  был  в  комнате,  появление  майора,  видимо,  встревожило.
Медлительное сердце мисс Фодерингэй, должно  быть,  забилось  быстрее,  ибо,
когда сэр Дерби Дубе обратил на нее свирепый взгляд, щеки ее  залил  густой,
здоровый  румянец.  Скрюченный  старичок  у  окна,  дотоле  наблюдавший   за
фехтовальщиками (они  так  прыгали  и  топали,  что  ему  пришлось  отложить
переписывание нот, которым  он  занимался  для  театра),  живо  обернулся  к
майору, когда тот в своих начищенных  сапогах  переступил  порог,  грациозно
раскланиваясь перед всеми присутствующими.
 - Моя дочь - мой друг мистер Бауз - мой доблестный  молодой  ученик  и,
осмелюсь добавить, друг сэр Дерби Дубс, -  сказал  Костиган,  величественным
жестом предлагая каждого из них по очереди вниманию  Пенденниса.  -  Минуту,
майор, и я к вашим услугам. - И в самом деле, Костиган еще сохранил  столько
прыти, что за одну минуту успел юркнуть в соседнюю  каморку,  служившую  ему
спальней, пригладить свои жидкие волосы щеткой (очень диковинной и древней),
сорвать с шеи старый кожаный воротник и заменить его новым, работы Эмили,  а
также повязать чистый шейный платок и надеть сюртук, шитый к  бенефису  мисс
Фодерингэй.
 Следом за ним в каморку вошел сэр  Дерби,  чтобы  облечь  свою  крепкую
фигуру в тесно облегающий короткий офицерский колет - предмет  восхищения  и
самого его владельца, и мисс Фодерингэй, а может быть, и бедного Пена.
 Тем временем между актрисой и гостем  завязался  разговор,  и  они  уже
успели  обменяться  обычными  замечаниями  о  погоде,   но   тут   воротился
преображенный капитан.
 - Мне нет нужды  просить  у  вас  прощения,  майор,  -  произнес  он  с
чрезвычайной учтивостью, - за то, что принял вас без сюртука.
 - Для старого  солдата  нет  лучше  занятия,  нежели  обучать  молодого
обращению с мечом, - любезно произнес майор. - Я помню рассказы о том, каким
мастером вы были по этой части, капитан Костиган.
 - Значит, имя Джека Костигана вам  знакомо,  майор,  -  гордо  произнес
капитан.
 Да, оно было знакомо майору: он подробно расспрашивал племянника о  его
новом знакомом, офицере-ирландце и теперь заявил, что отлично  помнит,  как
встречался с мистером Костиганом в Вальхерепе и как тот пел за столом у сэра
Ричарда Стропа.
 При этих словах, произнесенных к тому же самым  серьезным  и  сердечным
тоном, Бауз удивленно поднял голову.
 - Но об этом мы побеседуем в другой раз, - продолжал майор, быть может,
опасаясь, как бы не выдать себя. - Сегодня я пришел засвидетельствовать свое
почтение мисс  Фодерингэй.  -  И  он  отвесил  ей  еще  один  поклон,  столь
изысканный и учтивый, что им осталась бы довольна и герцогиня.
 - О вашей игре, сударыня, мне рассказывал племянник, он от вас без ума,
как вам, я полагаю, известно. Но Артур еще мальчик,  увлекающийся,  наивный,
его суждения не следует принимать au ied de la lettre {Буквально, на  веру
(франц.).}  и  мне,  признаюсь,  захотелось  составить  собственное  мнение.
Позвольте сказать, что ваша игра поразила меня и привела в полный восторг. Я
видел лучших наших актрис, по, честное слово,  вы,  по-моему,  превзошли  их
всех. Вы величественны, как миссис Сиддонс.
 - Что я тебе говорил, - вставил Костиган, подмигнув  дочери.  -  Майор,
прошу садиться.
 Поняв  этот  намек,  Милли  убрала  с  единственного  свободного  стула
распоротое шелковое платье, а стул пододвинула майору Пенденнису, сделав ему
низкий реверанс.
 - Вы трогательны, как мисс О'Нийл, - продолжал майор,  поблагодарив  ее
поклоном и усаживаясь. - Песни  Офелии  в  вашем  исполнении  напомнили  мне
миссис Джордан в лучшую ее пору, когда мы с  вами,  капитан  Костиган,  были
молоды а ваша манера напомнила мне Марс. Имя Марс что-нибудь  говорит  вам,
мисс Фодерингэй?
 - На Кроу-стрит жили две сестры Марс, - заметила Эмили.  -  Фанни  была
ничего, ну а уж о Бидди и поминать бы не стоило.
 - Милли, голубка, майор, верно, имеет в виду бога войны, - вмешался  ее
родитель.
 - Я, правда, имел в виду не его, но Венере, полагаю, простительно о нем
думать, - сказал майор, улыбнувшись прямо в лицо сэру Дерби Дубсу, который в
эту минуту помнился в комнате в  своем  роскошном  колете  однако  дама  не
поняла его слов, а сэру Дерби комплимент пришелся не по нраву: он, вероятно,
тоже его не понял, но выслушал с видом чопорным и надутым, искоса поглядывая
на мисс Фодерингэй так, словно спрашивал: "Какого дьявола здесь понадобилось
этому человеку?"
 Хмурый вид молодого офицера не смутил майора Пенденниса. Напротив того,
даже очень его порадовал. "Так, - подумал он. - Соперник налицо".  И  он  от
души пожелал, чтобы в любовном поединке между Пеном и Дерби  этот  последний
оказался не только соперником, но и победителем.
 - Я сожалею, что прервал ваш урок  но  в  Чаттерисе  я  пробуду  очень
недолго, а мне непременно хотелось напомнить о себе моему  старому  товарищу
по оружию капитану Костигану и еще раз увидеть прелестную леди, которая  так
очаровала меня с подмостков. И не я один был вчера очарован, мисс Фодерингэй
(раз вы пожелали так  назваться,  хотя  настоящая  ваша  фамилия  достаточно
знатная и древняя). Со мною был мой друг, духовное  лицо,  он  тоже  не  мог
нахвалиться на Офелию и сэр Дерби Дубе на моих глазах бросил вам букет.  Ни
одной актрисе цветы не доставались так заслуженно. Я и сам принес бы  букет,
если бы знал, какое меня ждет наслаждение. Не эти ли цветы я вижу вон там, в
вазе на камине?
 - Я очень люблю цветы, - сказала мисс Фодерингэй, томно  сделав  глазки
сэру Дерби но тот продолжал хмуриться и дуться.
 - "Прекрасное - прекрасной", - так ведь сказал Шекспир? -  обратился  к
нему майор, твердо решив не терять благодушия.
 - Ей-богу, не знаю, - отвечал сэр Дерби. - Очень возможно. Я в этом  не
силен.
 - Да неужели? - удивленно  воскликнул  майор.  -  Вы,  стало  быть,  не
унаследовали от своего отца любовь  к  литературе?  Он-то  был  на  редкость
начитанный человек, я имел честь коротко его знать.
 - Вот как, - протянул офицер и мотнул головой.
 - Он спас мне жизнь, - продолжал Пенденнис.
 - Вы только подумайте! - вскричала мисс Фодерингэй и  удивленно  повела
глазами на майора, а потом, благодарно - на сэра Дерби по тот устоял против
этих взглядов и не только  не  выказал  радости  по  поводу  того,  что  его
отец-аптекарь спас жизнь майору Пенденнису, но как будто даже предпочел  бы,
чтобы дело обернулось иначе.
 - Мой отец был, кажется, очень хорошим медиком, - сказал он. - Сам я  с
медициной не знаком. Честь имею, сэр. Мне пора, меня ждут. Кос, до  скорого.
Мисс Фодерингэй, честь имею. - И, несмотря на умоляющие  взгляды  и  сладкие
улыбки молодой леди, драгун с деревянным поклоном вышел  из  комнаты,  сабля
его застучала по ступеням скрипучей лестницы, и снизу донесся  его  сердитый
голос, - выходя, он крепко ругнул маленького Тома Крида, игравшего в дверях,
и пинком выкинул его волчок на улицу.
 Майор не  позволил  себе  даже  тени  улыбки,  хотя  ему  было  с  чего
развеселиться.
 - Завидная наружность у этого  молодого  человека,  -  обратился  он  к
Костигану, - бравый офицер, каких поискать.
 -  Делает  честь  армии  и  всей  человеческой  природе,  -  подтвердил
Костиган.  -  Изысканные   манеры,   примерная   обходительность,   огромное
состояние. Стол ломится от яств. Любимец полка. Весит семь пудов.
 - Герой, да и только, - рассмеялся майор. - Воображаю, каким успехом он
пользуется у женщин.
 - Несмотря на большой вес, он  очень  видный  мужчина,  пока  молод,  -
сказала Милли. - Только разговор у него не интересный.
 - Лучше всего он ездит верхом, -  сказал  мистер  Бауз,  на  что  Милли
отвечала, что баронет на своей лошади Молния занял третье место на скачках с
препятствиями и  майор  начал  понимать,  что  девица  не  блещет  умом,  и
дивиться, как при такой глупости из нее получилась такая хорошая актриса.
 Костиган с чисто  ирландским  радушием  стал  предлагать  своему  гостю
закусить и майор, хотя был сыт, как после обеда у  лорд-мэра,  сказал,  что
давно не имел во рту ни крошки, а  потому  стакан  вина  с  печеньем  просто
воскресил  бы  его:  он  знал,  что  дающему  лестно,  когда   от   него   с
благодарностью принимают подачки, и что  люди  проникаются  расположением  к
тем, кому оказывают гостеприимство.
 - Подай-ка нам  старой  мадеры,  Милли,  голубка,  -  сказал  Костиган,
подмигнув дочери, и та, послушная его знаку, вышла  из  комнаты,  спустилась
вниз и тихонько поманила к себе маленького Томми Крида. Вложив ему в  ладонь
монету, она послала его в "Виноград" за пинтой мадеры и к булочнику - купить
на шесть пенсов печенья, присовокупив, что ежели он не будет мешкать, то две
штуки получит за труды.
 Пока Томми Крид исполнял поручение,  мисс  Костиган  посидела  внизу  у
хозяйки и, рассказывая ей,  что  у  них  в  гостях  дядюшка  мистера  Артура
Пенденниса, майор, очень приятный старый джентльмен, большой комплиментщик и
совсем не страшный, а сэр Дерби  ушел  прямо-таки  бешеный  от  ревности,  -
старалась в то же время придумать, как успокоить и того и другого.
 - Ключи от погреба вверены ей, майор, - сказал мистер  Костиган,  когда
девушка вышла.
 - Клянусь честью, дворецкий у вас очаровательный, - галантно  отозвался
Пенденнис. - Я не удивляюсь, что молодые люди от нее без ума. В их  возрасте
мы с вами, капитан, сколько помнится, выбирали женщин попроще.
 - Ваша правда, сэр... и счастлив будет тот, кому она  достанется.  Ведь
душа у нее еще прекраснее, нежели лицо, ум на  диво  образованный,  чуткость
самая тонкая, а характер ну просто ангельский - вот и мой друг Боб Бауз  вам
это подтвердит.
 - Разумеется, разумеется, - сухо произнес мистер Бауз. - А вот  и  Геба
воротилась из погреба. Ну, что, мисс Геба, не пора ли  на  репетицию?  Ежели
опоздаете, вас оштрафуют. - И он  взглядом  дал  ей  попять,  что  лучше  им
удалиться и оставить стариков наедине.
 Мисс Геба, улыбающаяся, благодушная