акрепил пластырем.
   - Все тип-топ, шеф, но лучше бы еще вколоть антибиотик.
   - Потом, -  отмахнулся  Саша,  натягивая  футболку.  -  Переодевайтесь  в
цивильное, а я свяжусь с Рыжим.
   Цепляясь  за  стеночку,  он  ушел  в  пилотскую  кабину  на  пару  минут.
Вернувшись, подошел к Корсару.
   - Ну, повезло тебе, парень, - хмыкнул Саша. - Девочка  тебя  поздравляет,
они будут в Дубае на пару часов позже нас.
   - Спасибо, - машинально сказал Корсар, но тут же  спохватился:  -  А  где
она, почему не в городе?
   - Думаешь, такую можно удержать? Не бойся, с ней все в порядке.
   При этих словах Саша невольно обернулся и взглянул на неподвижные тела.
   - Саша, - голос Корсара дрогнул, - Саша, спасибо вам всем. Я не знаю...
   - А, - вздохнул Саша, - что уж тут. Хорошие ребята были... Ты  не  думай,
все добровольно шли. Да, а что с тобой этот парень делает?
   - Вообще, тоже спасает. Рустам, подойди! - окликнул летчик.
   Узбек, мрачный и злой, пробрался между боевиками.
   - Вот, Саша, это Рустам, фамилию не знаю.
   - Алиев, - буркнул тот.
   - Вот, Рустам Алиев. А это Саша. Если бы не Рустам, с меня бы уже шкуру с
живого сдирали. Перед видеокамерой. Для истории, бля!
   Неожиданно для себя Корсар схватил подвернувшийся под руку  автомат  и  с
размаху бросил его об пол.
   - Из благородства, суки! -  чей-то  бронежилет  полетел  в  другой  конец
салона. - До кончиков волос! - рычал Корсар, ища, что бы  еще  швырнуть,  но
тут Хомяк вдруг навалился на него сзади, завернул руку за спину.  Саша  тоже
пришел Хомяку на помощь. Корсар  вырывался,  крича  нечто  бессвязное,  пока
хватало сил, а потом ему все стало безразлично, он обвис на руках  друзей  и
тихо заплакал.
   - Совсем плохой, пилот, - тихо и  сочувственно  кивнул  узбек.  -  Совсем
устал.
   Летчика отпустили, и он сел прямо на пол, уткнувшись  лицом  в  пропахший
порохом броник. Корсар не стыдился своей  истерики,  ему  просто  стало  все
равно. Он действительно совсем устал. Потом он отключился - то ли  уснул  на
несколько минут, то ли хлопнулся в обморок, -  но  очень  ненадолго,  потому
что, очнувшись, услышал рассказ Рустама об их побеге. Саша-гонщик слушал  не
перебивая, только про Бориса сказал пару  теплых  слов,  потом  начал  вслух
обдумывать, как бы перевезти Рустама через границу Эмиратов.
   - Саша, - хрипло позвал Корсар. - Что с "Крылом"?
   - Очухался? - Саша перебрался на  пол,  ближе  к  летчику.  -  В  "Крыло"
пытались подложить взрывное устройство, двое  наших  техников  погибли.  Что
теперь придумают, не знаю. Завтра последний показательный полет "Крыла".  Им
придется действовать так или иначе.  На  открытый  обстрел  они  не  пойдут:
завтра у побережья маневры американского средиземноморского  флота,  учебные
стрельбы. Если штатники засекут их ракеты... Ты чего, летчик?
   Корсар побледнел от бешенства.
   - Учебные стрельбы, говоришь? Знаешь, что такое  "Желтое  пламя"?  А  где
находится Рас-Джазир? Так вот, "Желтое пламя" - это  управляемая  мишень,  и
если обмануть американцев автоответчиком, то стрелять будут по  ней.  Мишень
полетит себе прямехонько к "Крылу", за ней ракеты...  "Ну,  господа,  ошибка
вышла". А что такое "Рас-Джазир" - узнавай быстро! Очень быстро,  Саша.  Там
должен быть пульт управления мишенью.
   - Терминал, - буркнул вдруг Рустам.
   - Что?
   - Там раньше нефть наливали в танкеры, а теперь дамбу недалеко построили,
песок всегда наносит, дно поднялось. Танкер  не  пройдет,  песок  убирать  -
дорого и неудобно. А с берега вообще не подобраться, там песок такой: не  то
что машину, человека глотает.
   - Что, зыбучие пески?
   - Я знаю, какой песок? - разозлился узбек. - Машина не  пройдет,  человек
не пройдет. Никто не пройдет. Туда только на катере плавают.
   За  окнами  кабинета  Алекса  Тренти  царила  пыльная  жара.  Кондиционер
нагнетал чистый  прохладный  воздух,  но  не  мог  справиться  с  накаленной
атмосферой, в которой проходил разговор Хокли с боссом.
   - Поймите, Хокли, - мягкий тон Алекса Тренти мог бы  обмануть  разве  что
трехлетнего ребенка, - мы не можем допустить еще  одну  ошибку.  Руководство
очень недовольно нами.
   "Конечно, - промелькнула мысль в бешено работающих мозгах агента, -  "мы"
- это сильно сказано. Тренти выйдет из совета директоров, в  крайнем  случае
вообще уйдет на пенсию и будет жить в двадцатикомнатном загородном домике. А
вот  меня  уволят  совершенно  другим   способом   и   будут   сочувствовать
родственникам безвременно ушедшего, дорогого Хокли".
   - Подрядчик допустил ошибку, признаю, - по  лицу  Хокли  невозможно  было
предположить  направление  его  мыслей.  -   В   следующий   раз   я   лично
проконтролирую операцию, сэр.
   - Что у нас остается?
   - Альтернативный вариант, - агент с  тревогой  отметил  отеческую  улыбку
Алекса.
   - Вы уверены, что на этот раз все пройдет? Спецслужбы до сих пор смотрели
на наши действия сквозь пальцы. Но если русские смогут доказать нашу связь с
операцией, ЦРУ сдаст им  фирму  с  потрохами.  Из-за  нас  никто  не  станет
ссориться с Россией и становиться в глупое положение перед всем миром.
   - У нас нет времени - и нет выбора, сэр. Я лично проконтролирую операцию,
- повторил Хокли, и в его мертвых глазах вспыхнуло нечто вроде ненависти.  -
Я позабочусь, чтобы свидетелей моих контактов с Ахмедом Ойхом не осталось.
   - Хм-м-м... А как  насчет  главного  свидетеля?  -  Тренти  вновь  лукаво
улыбнулся.
   - Сэр, думаю, мне удастся убедить Ахмеда  Ойха  сохранить  в  тайне  наши
отношения.
   - Замечательно, Хокли. Полагаю, совет директоров оценит вашу  преданность
фирме по достоинству. Надеюсь услышать о вас завтра в "новостях".
   Алекс резко  прервал  связь,  недовольный  собой:  неловко  получилось  с
последним пассажем. Хокли не дурак, он понимает, что последний  свидетель  -
отнюдь не Ахмед, и может предположить, о какой оценке его деятельности  идет
речь. Агент постарается максимально обезопасить себя. Впрочем, вопросы лучше
решать по мере возникновения, сейчас главное - "Русское крыло".
   В "Галф-Бизнес-Аэро" на  внеплановое  прибытие  российского  самолета  не
обратили внимания: график был нарушен полностью на ближайшие пару  часов,  и
замотанные диспетчеры сажали прибывающих в порядке  живой  очереди.  Еще  во
время полета ребята переоделись в цивильную одежду и теперь смогли выбраться
с территории аэропорта, не вызвав особого интереса местной охраны.  Выходили
поодиночке, по двое, оставив "СМ-97" и тела погибших  на  милость  техников.
Саломахин только стонал,  глядя  на  содранную  краску,  угробленный  салон,
пулевые пробоины. Все это можно было привести в порядок к утру только  ценой
огромных усилий. О сне техники могли забыть.
   Наташа приехала в гостиницу всего через час  после  Корсара  и  компании.
Двое сопровождающих были награждены кивком Саши и отпущены - до совещания.
   - Ох, Андрюша... - девушка обняла Корсара, спрятала лицо у него на груди.
- Живой...
   - Наташка, ты чего? - растерялся  летчик.  Никогда  ему  не  приходило  в
голову, что о нем так волнуются. Еще более непонятным было поведение Казака.
Посадив "СМ", он бегом кинулся обнимать его, жать руку, хлопать по плечу - а
теперь стоит в сторонке, опустив глаза, как неродной.
   - Знал бы ты, как она тебя выручала! - подошедший Саша не  утруждал  себя
психоанализом. - Вытащила вдвоем с Казаком Хомяка из клиники, потом  с  нами
собиралась, но тут уж никак. На прослушку эфира  посадили.  Ну,  вы  готовы?
Некогда нежничать, совещание через пятнадцать минут.
   Общее совещание состоялось в офисе фирмы "Аукс". Сначала  Корсару  не  то
чтобы не поверили - не приняли всерьез. Не могли неведомые  враги  рисковать
не только деньгами - репутацией и самим существованием фирмы. Однако  летчик
заставил Сашу выслушать себя еще на борту "СМ-97", а уж Саша обрабатывал
   Колпикова.   Сложнее   было   убедить   остальных   сотрудников    службы
безопасности.
   - Да, они рискуют всем, но как доказать их причастность? Мы до сих пор не
знаем, какая фирма ставит  нам  палки  в  колеса,  слишком  много  желающих.
Сомневаюсь, что найдется хоть один живой свидетель, который мог бы указать -
"вот они!". Штатовцы выйдут невинными овечками. Выпустили  ракеты  по  своей
собственной мишени, кто ж знал, что какие-то террорюги их коды раскололи!  И
ведь правы будут. И даже если мы весь мир на уши поставим, "Крыло" от  этого
продаваться не начнет.
   - Ну и что ты предлагаешь? - Колпиков нервно перебирал янтарные четки.  -
Ну, знаем мы, где  этот  Рас-Джазир,  а  как  туда  попасть?  На  катере  не
подойдешь, с моря все прикрыто, а суша... - он раздраженно швырнул четки  на
стол. Хрустнула бусина.
   - Это как раз просто, - ухмыльнулся Саша-гонщик. - С берега они нападения
не ожидают, и зря. Видел я вчера одну интересную рекламку...
   ХОВЕРКРАФТИНГ. ГОНКИ С ПРЕПЯТСТВИЯМИ
   Такое крупное предприятие, как авиасалон, должно хорошо  финансироваться.
Эмираты, конечно, богаты,  но  никто  не  упустит  шанс  хорошо  заработать,
поэтому администрация выжимает все  возможное  из  фирм-участников,  гостей,
туристов; но самой прибыльной статьей доходов является реклама. Авиасалон  в
Дубае - событие мирового масштаба,  и  все  уважающие  себя  коммерческие  и
общественные организации размещают здесь свою рекламу. Это как знак качества
для их продукции.
   "Флэш Эйр", фирма-производитель индивидуального транспорта  на  воздушной
подушке, тоже не упустила свой шанс. Обычно компании размещают свой  логотип
на самолетах и рекламных щитах, покупают эфирное время и  крутят  ролики  во
время репортажей из Дубая, а "Флэш Эйр" придумала нечто особенное. С  самого
утра очаровательные девушки - студентки из Европы, приехавшие на каникулы  и
вечно нуждающиеся  в  деньгах,  -  продавали  гостям  авиасалона  лотерейные
билеты. Разыгрывалось двадцать призов, но счастливчики  не  получат  никаких
там утюгов или бесплатного ужина в ресторане, не так банально, фи!
   Владельцы счастливых билетов получат право участвовать в  ховеркрафтинге:
гонках на катерах на воздушной подушке. Маршрут  пройдет  частью  по  песку,
частью по морю, и вот пришедший первым получит  ТАКОЕ!..  Что  именно,  юные
продавщицы не сообщали, но делали жутко загадочное лицо. Впрочем, билеты шли
нарасхват и без лишних  уговоров,  их  брали  целыми  пачками.  Покупателей,
говоривших по-английски с явным акцентом, не  смущало  даже  предупреждение,
что перед началом состязаний  придется  выложить  денежный  залог  -  полную
стоимость катера. Менеджер "Флэш Эйр" с радостным удивлением обнаружил,  что
билеты разошлись за каких-то полчаса.
   Лотерея была задумана как яркое,  не  слишком  длинное  шоу  и  прошла  с
большим успехом. Посетители авиасалона - люди в основном деловые и  занятые,
но  многие  задержались  взглянуть  на  победителей.  На  разборную   сцену,
увешанную традиционными воздушными шарами и лентами, вышло двадцать человек,
двенадцать из которых были неуловимо похожи: крепкие молодые люди в  одежде,
которая отнюдь не предназначена для ведения переговоров и бизнеса вообще.
   Видимо,  туристы.  Счастливчики  мило  поулыбались  публике,  после  чего
направились к старту,
   Дюжина  туристов   как-то   ненавязчиво   разбилась   на   пары,   заявив
инструкторам, что их услуги не нужны. Молодые люди внесли залог, забросили в
катера спортивные сумки и  спокойно  дождались  стартового  сигнала.  Катера
сорвались с мест, тут же утонув в облаке песка, а потом  началось  странное.
Кажется, дюжину туристов  вообще  не  интересовал  приз,  потому  что  шесть
катеров, едва  скрывшись  за  барханами,  свернули  с  отмеченного  флажками
маршрута и пошли куда-то в пустыню, оставляя за собой песчаный шлейф.
   Представитель "Флэш Эйр" недоуменно пожал плечами и забыл об этом. Каждый
развлекается как может, и если молодые люди решили прокатиться  по  пустыне,
выбросив буквально на ветер кучу денег, - это их дело. В  конце  концов,  за
все заплачено, и сумасшедшие туристы могут хоть  разбить  катера  вдребезги,
фирма в убытке не останется.
   Будь у менеджера возможность понаблюдать за сбежавшими  победителями,  он
удивился бы еще больше. Отъехав от "Галф-Бизнес" километров на пять,  группа
катеров-гуляк  остановилась,  и  вся  компания  начала   преображаться.   Из
вместительных сумок  были  извлечены  и  надеты  маски,  поверх  футболок  -
"пустынка" и легкие бронежилеты. В открытых сумках  маслянисто  поблескивала
сталь.
   - Ну, ребята, у нас есть час до старта "Крыла", - Саша-гонщик  придирчиво
оглядел подчиненных. - Всем все ясно? Приезжаем,  убираем  всех,  оружие  на
обратном пути в песочек. До  офиса  добираемся  самостоятельно.  Летуны,  вы
уверены, что вам это надо? Не ваша это работа, так?
   - Не так, - мотнул головой Казак. - Вы Корсара вытащили, а ведь вам  тоже
за такую работу не плачено.
   - А, поехали! - Саша-гонщик не любил ходить вокруг да  около.  Люди  сами
решили помочь, а он не станет отказываться от помощи.
   Вновь взревели моторы  катеров,  песок  полетел  в  стороны,  и  компания
двинулась к морскому берегу. Там катера повернули и на полной скорости пошли
на восток, где в сорока минутах езды на песчаной косе  Рас-Джазир  находился
заброшенный нефтеналивной терминал.
   Катер привез Ахмеда Ойха и представителя заказчика  на  старый  терминал,
где накануне смонтировали стартовый комплекс  и  пульт  управления  мишенью.
После того, как в десяти километрах была построена дамба, что-то  изменилось
в морских течениях, или в грунтовых водах,  или  в  чем  там  еще,  и  пески
изменились тоже, став зыбучими. Поэтому терминал медленно опускался, пока не
встал на прочное скальное основание. Сам терминал сохранился  прекрасно,  но
толку от него не было никакого: платформа, к которой швартовались гигантские
танкеры, теперь оказалась вровень с берегом, коммуникации были разорваны,  и
использовать терминал стало невозможно.
   Служебные помещения, где раньше жил  и  работал  обслуживающий  персонал,
пострадали от времени,  поэтому  прибывшие  день  назад  подчиненные  Ахмеда
привели в порядок одно из них, где и установили пульт. Восемь человек охраны
и  двое  техников  доложили  о  полной  готовности  комплекса  и  отсутствии
происшествий. Катапульты установили со стороны моря, и техники отправились в
последний раз проверить исправность мишеней. Охрана рассыпалась по  причалу,
трое последовали за начальством к пульту и встали снаружи, у двери.
   До старта "Русского крыла" оставалось  около  часа,  и  Ахмед,  предложив
гостю охлажденные напитки, осторожно заговорил об оплате. Нет,  конечно,  он
не сомневается в честности и платежеспособности заказчика,  но  хотелось  бы
получить свои деньги поскорее. Вероятно, господин Хокли тоже заинтересован в
скорейшем отъезде из Дубая, так что...
   - Уважаемый Ахмед Ойх, - без малейшего уважения перебил его Хокли. -  Для
начала я хотел бы заявить, что деньги вы,  безусловно,  получите,  возникает
лишь вопрос: сколько именно. Ваши неудачи...
   - О, разумеется, - голос Ахмеда источал медовую сладость,  -  разумеется,
мы понимаем свои недоработки и готовы снизить цену еще на десять процентов.
   Хокли молчал, погрузившись в созерцание пузырьков, поднимавшихся  со  дна
бокала с минералкой, в мертвых глазах его клубилась тьма. Не  дождавшись  ни
малейшей реакции, Ахмед понял значение паузы.
   - Исключительно из уважения  к  заказчику  я  готов  пожертвовать  личной
долей, и вы получите еще пять процентов экономии.
   - Ахмед Ойх, - Хокли оторвал взгляд от бокала, - я должен  заметить,  что
ситуация изменилась. У нас уже состоялся похожий разговор, и, если  помните,
наша  сторона  не  торговалась.  Теперь  вы  не  в  том   положении,   чтобы
торговаться. Благодаря  головотяпству  ваших  -  заметьте,  ваших!  -  людей
провалены уже две попытки сделать дело,  и  мы  вынуждены  сегодня  идти  на
огромный риск. Слишком много посторонних могут задать себе ненужные  вопросы
и получить какие-то ответы. Эти летчики - где они? Что они могут рассказать?
Вы можете прервать контракт, но теперь поразмыслите, как отразится на  вашем
бизнесе хотя бы тень слухов? Пятьдесят процентов, уважаемый Ахмед.
   Подрядчик крепко задумался. Хорошо, что Хокли торгуется, значит,  у  него
нет  никаких  дурацких  идей  об  устранении  свидетелей...   Но   пятьдесят
процентов!..
   - Но, может быть, мы обсудим после...
   - Я не торгуюсь, господин Ойх. Мое руководство очень недовольно  ведением
дела, и самым лучшим для вас было  бы  согласиться  на  пятидесятипроцентную
скидку. Это мой добрый совет, не более.
   Да, разговор этот был не самым приятным для Ахмеда.
   - Ну, что у вас, капитан? - Лев Сергеевич если и волновался, то умело это
скрывал. Из телефонной трубки невнятно доносилась музыка.
   - Никаких известий, Лев Сергеевич, а до старта всего десять минут.  Может
быть...
   - Никакой отмены полета, Колпиков, не сходите с ума!
   - Нет, я, собственно, думал отложить по техническим  причинам,  всего  на
час-другой, пока штатники не закончат свои стрельбы...
   - Вы идиот, капитан! С тем же  успехом  мы  можем  заявить,  что  "Крыло"
абсолютно никуда не годится. Две аварии по техническим причинам, и теперь  -
отказ от вылета  самолета  на  авиасалоне.  Отказ  выставочного  экземпляра!
Колпиков, лучше  пусть  "Крыло"  собьют,  это  меньше  повредит  фирме,  чем
техническая неполадка.
   - А... Лев Сергеевич, как же люди? Пилоты?
   - Летчики знают о риске, и им за это  платят.  Мы  оплатили  им  солидную
страховку. "Крыло" должно полететь - и полетит.  Все.  Сообщите,  когда  все
закончится. Удачи.
   Колпиков послушал короткие гудки, чертыхнулся и отключил мобильник.
   Терминал - циклопическое сооружение из  сверкающего  металла  -  выскочил
из-за барханов, как чертик из коробки, и оказался совсем  близко,  метрах  в
пятистах. Не снижая скорости, катера мчались к металлической  платформе,  на
которой были установлены два непонятных агрегата. Корсар узнал катапульты, с
которых производится запуск  мишеней,  но  за  песчаной  завесой  от  идущих
впереди машин не мог разглядеть, стартовало ли уже "Желтое пламя".
   Человек пять суетились рядом с катапультами; двое  возились  с  какими-то
шлангами,  трое,  видимо,  охрана,  лениво  прохаживались  вокруг.  Впрочем,
идиллия продолжалась недолго, до того момента, как охранники услышали  рокот
моторов. Несколько секунд они  ошалело  смотрели  на  несущиеся  по  зыбучим
пескам машины, потом открыли огонь.
   Нападающие ответили несколькими выстрелами из гранатомета, и человеческие
тела полетели с платформы на песок. Корсар  мысленно  пожелал  им  быть  уже
мертвыми: людей на глазах затягивало в песчаную трясину,  а  спасать  их  не
было ни времени, ни возможностей.
   Катера зависли над платформой, медленно опустились, подобрав  пластиковые
"юбки", и группа высыпала на раскаленный  металл.  На  терминале  Рас-Джазир
царила тишина, и платформа была пуста, лишь покореженная взрывами катапульта
шипела  сжатым  воздухом.  Летчикам  хватило  одного  взгляда  на   пусковой
комплекс.
   - Мишени ушли, - буркнул Хомяк и злобно шваркнул автоматным  прикладом  о
станину. - И что  теперь?  Лично  я  не  ниндзюк,  бороться  врукопашную  не
собираюсь.
   - А тебя никто и не просит, - бросил Саша без всякой иронии. - Останешься
здесь с группой прикрытия. Пилоты, оставайтесь, если что, вы не  нанимались.
Те, в здании, слышали стрельбу и готовы ко всему.
   - Иди ты... - доходчиво объяснил Казак и перехватил оружие  поудобнее.  -
Между прочим, у нас не больше десяти-пятнадцати минут.
   Боевики разделились, оставив  трех  человек  и  Хомяка  охранять  катера.
Остальные короткими перебежками двинулись к дверному  проему,  черневшему  в
сверкающей стене терминала.
   На рулежной  дорожке  аэродрома  "Галф-Бизнес-Аэро"  ждал  от  диспетчера
разрешения  на  взлет  самолет  "Русское  крыло",  ставший  вч