встреченными  им  в  "Воскрешении  Два",  вернулся  в  зал  F,  свой
персональный кабинет на бельэтаже, он уселся в обитое кожей мягкое кресло  и
был готов действовать.
   После того, как Уилер показал Ренделлу выделенный ему кабинет - с тяжелым
дубовым столом в виде буквы L, швейцарской электрической  пишущей  машинкой,
несколькими стульями для посетителей, громадным зеленым картотечным  шкафом,
закрывающимся на колодку, с трубками дневного света  на  потолке  -  там  же
материализовалась  Наоми  Данн,   чтобы   познакомить   его   с   остальными
сотрудниками.
   Обязанностью   Наоми   было   представить    Ренделла    ученым-теологам,
специалистам и экспертам с первого этажа, тем, кто уже несколько лет готовил
"Международный Новый  Завет"  к  изданию.  Теперь  же,  возвратившись  после
встречи с  ними,  Ренделл  ожидал  Уилера.  Через  двадцать  минут  издатель
отконвоирует его в  зал  G,  обеденный  зал  для  высшего  административного
персонала,  куда  его  пригласили  на  обед  под  председательством  доктора
Дейчхардта, и где он сможет встретиться с полным составом издателей, а также
с консультирующими их специалистами-теологами.
   После обеда Наоми должна будет отвести его на второй этаж, где представит
сотрудникам рекламного отдела и поможет в  проведении  их  первого  делового
совещания,  которое  наметит  направления  их  деятельности   на   ближайшие
несколько недель.
   Сейчас же его сознание было с учеными-богословами, встреченными Ренделлом
за последние два часа. Он прекрасно понимал, что будет  нуждаться  в  помощи
всех этих специалистов, чтобы подвигнуть всестороннюю рекламную кампанию  по
пропаганде "Международного Нового Завета". Еще он  знал,  как  будет  трудно
рассортировать и запомнить все эти незнакомые лица, их голоса, внешность, их
специальности, их безграничные познания. В кармане его  спортивного  пиджака
лежал желтый блокнот, практически полностью исписанный поспешными  заметками
и каракулями, сделанными им во время переходов из одной комнаты в другую.
   Чтобы  зафиксировать  каждого  специалиста  в  сознании,  Ренделл   решил
записать свои черновые впечатления о всех них. Такого рода краткое досье  по
персоналу "Воскрешения Два" станет его подручным справочником.
   Ренделл подкатил кресло к пишущей машинке, вставил  лист  чудесной  белой
бумаги, просмотрел заметки и начал быстро печатать:

13 июня
Постоянные эксперты, работающие в "Воскрешении Два"

   ГАНС БОГАРДУС... Носит длинные светлые волосы, глаза с  тяжелыми  веками,
внешность самая обычная;  высокий,  напоминающий  женский,  голос.  Довольно
худощавый, стройный. Работал библиотекарем в Bijbelgenootschap -  Библейском
Обществе  Голландии.  В  "Воскрешении  Два"  с   самого   начала   исполняет
обязанности библиотекаря справочного отдела. Это гостиничный  Schrijfzaal  -
комната для письма - или что-то в этом роде. Вся  она  от  пола  до  потолка
заполнена книгами, все имеют перекрестные ссылки. Здесь можно получить любое
необходимое для работы издание Библии или кодекса в факсимильном исполнении,
печатные Библии - репринты и оригиналы, на самых различных языках.  Богардус
мне не понравился, показался скользким как угорь. Мнит  о  себе  много,  все
хранит в секрете, держит себя с нескрываемым превосходством. Наоми  говорит,
что он ходячий компьютер. Может мгновенно отыскать все, что вам нужно. Может
даже сообщить тебе о собственном открытии. Так что мне  он  нужен,  придется
сотрудничать и дальше.

   ПРЕП.  ВЕРНОН  ЗАКЕРИ...  Выдающийся  проповедник-оратор  из  Калифорнии,
собиравший целые стадионы в Нью Орлеане, Ливерпуле,  Стокгольме,  Мельбурне.
Фундаменталист с громовым голосом и внешностью актера. Гипнотические  глаза.
Говорит с авторитетом Божьего внука. Личный друг Президента США и Джорджа Л.
Уилера. Сразу же посадил меня на диван в Справочном отделе и,  как  будто  я
был индейцем с Амазонки или каннибалом, начал обращать меня в истинную веру.
Тем не  менее,  для  "Международного  Нового  Завета"  он  считается  ценным
торговым  представителем,  так   что   я   и   сам   готов   подумать,   как
запрограммировать его наилучшим образом.

   ХАРВИ  АНДЕРВУД...  Американский  специалист  по  опросам   общественного
мнения, чья фирма "Андервуд Ассошиэйтс" имеет отделения в  Великобритании  и
европейских  странах.  Спокойный,  задумчивый,  истинный   джентльмен.   Для
"Воскрешения Два" он проводит отдельное расследование, связанное с  религией
и ее влиянием на современное общество. Здесь же он выполняет еще и должность
консультанта, находясь под рукой, в Амстердаме, одну неделю в месяц,  вплоть
до выхода книги из печати. Я испытываю к нему некое родство душ, и мы  очень
дружески поговорили, устроившись в уголке Справочного зала. Андервуд  должен
предоставить  мне  результаты  опросов,  которые  я  буду  использовать  для
освещения под нужным углом моих публицистических выступлений. Он привел  мне
данные последних опросов, показывающие, что если десять лет назад около  50%
опрошенных еженедельно посещали церковь, то  теперь  посещаемость  упала  до
40%. Такое  падение  посещаемости  впервые  столь  сильно  проявилось  среди
проживающих в США католиков. Опросы показывают, что лучшая посещаемость пока
что отмечается среди лютеран, мормонов и южных баптистов. Среди протестантов
наибольшее   падение   посещаемости   церкви   отмечено    у    протестантов
епископального толка. Десять лет  назад  40%  американцев  чувствовали,  что
религия теряет свое влияние. Сегодня так считает уже 80%. Андервуд  отметил,
что опрос среди обитателей студенческих кампусов показал, что 60%  студентов
считают, будто  церковь  и  религия  неуместны  в  обществе,  остальные  40%
считают, что это не так. Мы с Андервудом пришли к общему мнению, что выход в
свет новой  Библии  сможет  переменить  сложившееся  направление  мнений  и,
возможно, сохранить организованную религию.

   АЛЬБЕРТ  КРЕМЕР...  С  ним  я  встретился  в  Редакторском  отделе,   что
располагается неподалеку от моего кабинета. Здесь работают четыре  человека,
и Кремер является главным корректором. По мнению  Наоми,  корректура  -  это
главное в редактуре книги, по  важности  она  следует  сразу  же  за  трудом
переводчика. Кремер похож на карлика, он горбатый,  преданный  своему  делу,
приятный, достойный доверия.  У  него  глаза  больного  базедовой  болезнью,
выпученные  будто  объективы  бинокля.  Он  швейцарец,  уроженец  Берна,  из
династии корректоров. Его отец, дядя, дед, прадед и другие предки - все были
корректорами Библии и других книг религиозного  содержания.  Он  рассказывал
мне, что стремление к точности и  совершенству  в  семействе  Кремеров  было
фетишем с того времени, как  далекий  их  предок,  редактируя  новую  версию
Библии короля Иакова во времена Карла I, выявил,  что  печатники  пропустили
слово "не" в Седьмой заповеди, так  что  у  них  в  Исходе  20:14  читалось:
"Возжелай жены ближнего своего". Появившись в 1631 году,  эта  Библия  стала
известна как "Безнравственная или же Возжелавшая жены ближнего своего",  что
пробудило на нее громадный спрос среди развратников той  эпохи.  Архиепископ
оштрафовал печатников на 300 фунтов, передав эти деньги в Оксфорд и Кембридж
для устройства там типографии, а  Порочную  Библию  приказал  уничтожить.  В
огонь пошли все экземпляры, кроме чудом сохранившихся  пяти  книжек.  И  всю
свою жизнь далекие предки Кремера жили, купаясь в славе открывателей ошибки.
После этого все Кремеры исповедывали культ точности и аккуратности.  "Вы  не
должны найти в "Международном Новом Завете" ни единой  ошибки",  -  пообещал
мне он.

   ПРОФЕССОР А.ИСААКС... Я встретил  его  в  отдельной  секции  "Терразаал",
которую называют "Кабинетом  почетных  гостей",  где  работают  приглашенные
ученые и богословы. Сейчас под рукой там оказался один лишь профессор Исаакс
из   Израильского   Древнееврейского   Университета.   Он   специалист    по
древнееврейскому языку, и его весьма ценят  за  труды  по  переводу  Свитков
Мертвого моря. Среди всего прочего он указал мне на  то,  как  недостаточное
знание  оттенков  значений  древнееврейского  языка  смог  превратить  самое
банальное действие в чудо. "Могу показать это на примере,  -  сказал  Исаакс
своим медоточивым, певучим голосом. - Древнееврейское  слово  "валь"  всегда
переводилось как "по", потому-то Писания и говорят нам, что Иисус  ходил  по
водам. Хотя, с другой стороны, гораздо чаще  слово  "валь"  имело  и  другое
значение - "вдоль". Исходя из этого, правильнее  следовало  бы  читать,  что
Иисус  шел  вдоль  воды,  сокращая  себе  путь  по  берегу.  Но,   возможно,
раннехристианские пропагандисты сделали его чудотворцем, а не пешеходом".

***

   Стив  Ренделл  прервал  печатание,  еще  раз  просмотрел  четыре  готовых
страницы и пролистал свой  желтый  блокнот.  Каракули  напомнили,  насколько
сильно вдохновили его встречи со специалистами и учеными с первого этажа.  В
большинстве своем это были люди, имеющие в жизни прямую цель. Каждый из них,
в отличие от него, казалось, любил свое дело и нашел его смысл.
   Когда же Ренделл пересматривал свои заметки еще раз, ему занятиям помешал
громкий стук в дверь.
   Тут же дверь открылась, и Уилер сунул голову в комнату.
   - Рад видеть тебя  за  работой,  Стив.  Очень  хорошо.  Только  уже  пора
обедать. Готовьтесь ко встрече с тяжелой артиллерией.

АРТИЛЛЕРИЯ КРУПНЕЙШЕГО КАЛИБРА

   За огромным овальным  столом  сидело  десять  человек,  их  разговоры  же
представляли смесь  английского  и  французского  языков.  Хотя  у  Ренделла
французский хромал, он открыл, что понимает  чуть  ли  не  каждое  слово.  И
услышанное заставляло его испытывать танталовы муки.
   Обстановка обеда,  который  обслуживался  двумя  официантами  -  главными
блюдами  были  черепаховый  суп  и  рыбное  филе  "а-ля-тюрбо"  с   побегами
аспарагуса - не мешала разговорам. Они звучали постоянно, слова подстегивали
рождение новых бесед, до и во время еды.
   Когда же на десерт были поданы фруктовый салат и кофе, Ренделл  посчитал,
что уже может отличить одного гостя от другого и ясно идентифицировать их  в
собственной памяти. Сидя между Уилером и Эмилем Дейчхардтом, Ренделл еще раз
осмотрел тяжелую артиллерию. Равно  как  и  Уилер,  рядом  с  которым  сидел
преподобный Вернон Захери, так и рядом  с  каждым  из  зарубежных  издателей
сидел его личный консультант.
   Сразу  же  за  доктором  Дейчхардтом  сидел  доктор  Герхард   Траутманн,
профессор  богословия  из  "Рейнского  Университета  Фридриха-Вильгельма"  в
Бонне. Ренделл подозревал, и это подозрение его весьма веселило, что  доктор
Траутманн специально подстригал  свое  монашеское  полукружие  волос,  чтобы
сделаться похожим на Мартина Лютера с  самых  известных  гравюр.  На  кресле
рядом с Траутманном сидел сэр Тревор Янг,  английский  издатель,  выглядящий
моложе своих пятидесяти лет, аристократичный до мозга костей, обменивающийся
с соседями  по  столу  малозначительными  замечаниями.  Его  консультант  по
богословию, доктор Джеффрис, пока что оставался в Лондоне или Оксфорде.
   Ренделл повел взгляд дальше. Вот мсье Шарль Фонтэн, французский  издатель
- миловидный, живой, было в нем  что-то  лисье,  достойное  эпиграмм.  Уилер
шепнул, что Фонтэн весьма богат, у него имеется великолепная  резиденция  на
авеню Фош в Париже, и он вхож в самые высокие круги  чиновников  Елисейского
дворца. Сразу же за Фонтэном сидел его консультант-теолог, профессор  Филипп
Собриер из Коллеж де Франс. Ученый выглядел невзрачным,  потертым,  каким-то
скованным,  но,  слушая  его,  Ренделл  подозревал,  что   пугливая   мышка,
превратившись в филолога, может и клыки показать.
   Далее  был  синьоре  Луиджи  Гайда,  итальянский  издатель   из   Милана,
удивительно похожий на папу Иоанна XXIII. Все его четыре подбородка  свисали
брыжами,  при  разговоре  он  брызгал  слюной  и  гордо   хвастался   своими
многочисленнейшими периодическими изданиями,  выходящими  в  Италии,  личным
реактивным  самолетом,  на  котором  он  привык   летать,   путешествуя   по
собственной финансовой империи, и  верой  в  методы  американского  бизнеса.
Именно синьоре Гайда первым узнал  про  находки  профессора  Монти  в  Остиа
Антика. Он тут же сообщил о них доктору Дейчхардту в Мюнхен, который, в свою
очередь, и организовал этот библейский издательский синдикат.  Последним  за
столом сидел консультант Гайды, монсиньор Карло Риккарди, обладающий могучим
интеллектом церковник, чье топорно вырезанное лицо, орлиный нос  и  простая,
грубая сутана делали его неприятным на вид. Связанный с  римским  "Понтифико
Институто  Библико",  он  был  неофициальным   представителем   Ватикана   в
"Воскрешении Два".
   Когда Ренделл глядел на итальянцев, в голову ему пришел вопрос.
   - Синьоре Гайда, - спросил он, - вы  католический  издатель.  Как  же  вы
можете участвовать в производстве протестантской Библии? И  вообще,  неужели
вы ожидаете, что ее можно будет продавать в такой  католической  стране  как
Италия?
   Итальянец удивленно воздел руки, все его подбородки заколыхались.
   - Но ведь это же совершенно естественно, мистер Ренделл. У нас  в  Италии
имеется много  протестантов,  весьма  уважаемых  людей.  В  настоящее  время
протестантские Библии только начали печататься. Как я могу заниматься ими? А
почему  бы  и  нет?  Католическим  издателям  для  публикации  Библии  нужна
имприматура - разрешение на печать, но вот в печатание протестантских Библий
Ватикан не вмешивается.
   - Дорогой Гайда, позвольте-ка мне объяснить мистеру Ренделлу. - Это подал
голос монсиньор Рикарди, после чего он обратился непосредственно к Ренделлу:
   - Возможно, что сказанное мною сейчас, позволит объяснить мое  участие  в
этом проекте. - Какое-то время он, казалось, формулировал то, что собирается
сказать, затем продолжил:
   -  Мистер  Ренделл,  вам  следует  знать,  что   между   католической   и
протестантской версиями Библии различий немного,  если  не  считать  Ветхого
Завета, в который мы, в отличие от наших протестантских друзей,  включаем  в
качестве священных некоторые апокрифические  книги.  Другими  словами,  наши
библейские  тексты  в  большинстве  своем   одинаковы,   если   не   считать
богословских   оттенков.   Вообще-то,   во   Франции   уже   имеется   общая
католико-протестантская Библия, что  могут  подтвердить  мои  друзья:  месье
Фонтэн и профессор Собрьер,  а  так  же  два  наших  католических  богослова
сотрудничали в этом издании с французскими протестантами. Вы удивлены?
   - Да, конечно, - согласился с ним Ренделл.
   - Тем не менее, это так, - заявил монсиньор Рикарди, и в будущем подобных
совместных изданий будет больше.  Понятно,  что  эта  отдельная  Французская
Библия  нашей  имприматуры  не  получила,  равно  как   и   первое   издание
"Международного Нового Завета". Но мы интересуемся совместной  деятельностью
и собираемся сотрудничать дальше. Дело в том - ладно - осмелюсь сообщить вам
в тайне, что мы готовим  наше  собственное  издание  "Международного  Нового
Завета",  и   эта   новая   версия   будет   переведена   по-новому,   чтобы
соответствовать нашим собственным доктринам.  Это  единственный  момент,  по
которому мы расходимся с нашими протестантскими друзьями.
   - И в чем же он заключается?
   - Естественно же, что в родственном отношении Иакова  Юста  к  Иисусу,  -
ответил монсиньор Рикарди. - Иаков называет  себя  братом  Иисусовым,  в  то
время как Матфей и Марк  говорят  о  братьях  и  собратьях  Иисусовых.  Наши
протестантские друзья предлагают нам понимать  слово  "братья"  как  кровных
братьев, предполагая - не устанавливая это прямо, а только предполагая - что
Иисус, Иаков, их братья и сестры понимались как результат физического  союза
между Марией и Иосифом. Для католиков подобное совершенно невозможно. Тут не
может быть ни малейшей неопределенности. Насколько вам известно, мы верим  в
постоянную непорочность Марии. Со  времен  Оригена  и  ранних  Отцов  Церкви
католики утверждали, что Иаков был старшим сводным братом  Иисуса,  ребенком
Иосифа от предыдущего  брака,  сводным  или,  возможно,  двоюродным  братом.
Короче, мы придерживаемся того мнения, что  Дева  Мария  и  Иосиф  не  имели
супружеских  отношений.  Хотя  нет   никаких   сложностей   договориться   о
взаимоприемлемом переводе, поскольку в арамейском и  древнееврейском  языках
слово "брат" не имеет единственно-определенного значения  и  может  означать
брата по отцу или матери, зятя, шурина, деверя, двоюродного брата,  дальнего
родственника, равно  как  и  кровного  брата.  Чтобы  там  ни  было,  у  нас
обязательно будет католическая версия "Международного  Нового  Завета".  Его
Святейшество далек от того, чтобы игнорировать будущую значимость  Евангелия
от Иакова и его важность для многонациональной католической общности.
   Удовлетворенный Ренделл  вернулся  к  роли  слушателя,  в  то  время  как
остальные продолжили беседу. Постепенно Ренделл с растущим  интересом  начал
осознавать, что разговоры за столом разделились. В течение довольно  долгого
периода все богословы: преподобный Вернон Захери, профессор Собрьер,  доктор
Траутманн и  монсиньор  Риккарди  были  заняты  дискуссией  о  необходимости
сохранения ортодоксальности церкви.
   Доктор Захери считал, что  возрождение  религии  под  воздействием  новой
Библии сможет дать возможность организованной церкви укрепить свое положение
в обществе и повысить свой авторитет. "До  сих  пор  же  мы  были  вынуждены
отсиживаться, идти на компромисс с дьяволами  радикализма  и  разложения,  -
стоял  на  своем  Захери.  -  Хватит!   Никаких   более   уступок,   никаких
компромиссов. Наша паства нуждается в авторитете традиций и в дисциплине. Мы
обязаны  вновь  навязать  доктрины  и  догмы.  Сейчас  мы  отдаем  все  силы
распространению Нового Завета и должны быть уверены в его непогрешимости.  В
наших  проповедях  мы  должны  по-новому  интерпретировать  Воскрешение   на
основании писаний святого Иакова, ясно давая  понять,  что  это  было  Божье
деяние, Божье воплощение. Мы  обязаны  подчеркивать  необходимость  братской
любви, прощения грешников и обещания загробной жизни.
   Профессор Собрьер соглашался с Захери, хотя и в не таком помпезном стиле.
Он сказал:
   -  Если  можно,  я  процитирую  своего  земляка,  французского   философа
Мари-Жана Гюйо: "Религия без мифа, без догмы, без культа и ограничений - это
не более чем разврат... Религия - это социология, понимаемая как физическое,
метафизическое и этическое разъяснение всего сущего".
   Доктор Траутманн изложил собственные, еще более консервативные взгляды:
   - Я согласен с тем, что обряды и ритуалы чрезвычайно важны. Но я  склонен
считать, что наивысший приоритет церковь должна отдать литургической  музыке
и хоровому пению, что чтение Библии во время служб должно вестись на латыни,
а не каком-либо современном, свойственном данной местности языке. Я стою  на
том, что это, равно как повторение индуистских или буддистских мантр,  может
привести к мистическому переживанию, поощрить медитацию, дать нашим верующим
скорее  чувственные,  чем  умственные   заключения   относительно   Единства
Верховного Бытия. Короче, хотя Евангелие от Иакова и  предлагает  нам  новый
образ Господа нашего, что рационалисты смогут  воспринять  и  с  чем  смогут
согласиться, мы не можем низвести Его до преходящего мирского персонажа - но
обязаны напоминать нашей пастве, что только лишь  через  Него  и  через  Его
церковь можно найти ответы,  касающиеся  вопросов  нашего  рождения,  бытия,
ухода и окончательных таинств.
   Ренделлу удалось заметить, что внимательно слушавшие издатели,  придавали
этим вещам гораздо меньшее значение.  Месье  Фонтэн,  издатель  из  Франции,
вмешался в рассуждения богословов:
   - Господа, если я правильно вас понял, вы собираетесь полностью  обновить
бастионы  старой  церкви.  Но,  если  вы