ей Ренделл. - Сейчас  время
нас поджимает, это правда. В общем,  встреча  состоялась,  и  прошла  она  с
толком.
   - И что же вы обсуждали на этой встрече?
   - Я рассказал всем - понятное дело, Джессика Тейлор была первой - о  том,
как Лори Кук прочитала Евангелие от Иакова, о произошедшем после того, и про
то, что теперь она может ходить нормально. Естественно, это  вызвало  своего
рода сенсацию. Я дал задание Джессике написать два материала: один,  рассказ
от первого лица, от лица Лори, в котором бы описывалась  ее  жизнь,  все  те
годы, которые она провела калекой, о ее долгих поисках чуда, и  о  том,  что
произошло после прочтения Иакова и  Петрония.  А  второй  материал  о  самой
Джессике, о том, что она испытала с  Лори  вчера  вечером.  Педди  О’Нилу  я
назначил  написать  обычный  газетный  очерк  о  случившемся,  с  некоторыми
вставками относительно нашей новой Библии. Понятное дело, все эти  материалы
какое-то время будут держаться  подальше  от  прессы,  пока  мы  не  получим
разрешения от врачей и теологов. Но как только они у нас появятся, мы  сразу
же выстрелим этими материалами. Это произойдет после  наших  выступлений  по
спутниковой сети.
   Анжела удивленно покачала головой.
   - Никогда ничего не  знала  о  рекламной  деятельности.  Я  считала,  что
газетные и телевизионные репортеры выкапывают свои новости точно так же, как
мой отец выкапывает свои древности.
   Ренделл засмеялся.
   - Не совсем, не совсем. Все правильно, пресса копает  глубоко  и  находит
для себя новости. Но издатели  в  значительной  мере  зависят  от  рекламных
команд. Если ты желаешь  каких-то  утечек  или  новостей,  касающихся  войн,
политики, изобретений, религии, образования - назови что  угодно  -  большая
часть  их  исходит  от  людей,  занимающихся  связями  с  общественностью  и
представляющих командование, национального лидера,  церковную  или  школьную
организацию. Рекламщики имеются не только у людей  шоу-бизнеса,  спортсменов
или производителей промышленных изделий. Они имеются практически везде.  Они
были даже у Иисуса Христа. Разве не зависел  он  от  апостолов  и  учеников,
распространявших его Слово?
   - Звучит довольно-таки цинично, - заметила Анжела.
   - Иногда так оно и бывает. Но в большинстве случаев - нет. В мире  каждый
день происходит столько, что средства  распространения  новостей  просто  не
могут знать об этом все. Им необходимо помочь. Вот  мы  и  предоставляем  им
такую помощь ради собственной выгоды. И  каждый  из  нас  пытается  передать
средствам массовой  информации  такое,  что  кажется  нам  более  важным  по
сравнению с предложениями наших конкурентов.
   - А что еще вы обсуждали на своем собрании, Стив?
   - Я упомянул о тех материалах, касающихся твоего отца, которые получил от
тебя в Милане, сообщил группе, что ты здесь  для  того,  чтобы  предоставить
дополнительную археологическую  информацию.  Еще  я  пообещал  им,  что  они
получат распечатки моих записанных на магнитофон интервью с Обером по поводу
процесса подтверждения истинности  находок,  а  так  же  бесед  с  Хеннигом,
относительно печатания Библии. Мы обменялись идеями относительно  вида  этих
материалов. Ага, вот еще.  С  нами  был  доктор  Флориан  Найт.  Помнишь,  я
упоминал его вчера за ужином?
   - Резкий молодой человек из Британского Музея?
   - Да. Но как его девушка пообещала мне в Лондоне,  он  все-таки  приехал.
Все еще в кислом настроении, но свою помощь предложил. Доктор  Джеффрис  был
прав. Этот юноша настоящий  волшебник  во  всем,  что  касается  арамейского
диалекта и  текстуальной  критики  Библии  -  воистину  детективной  работы,
которая позволяет аутентифицировать тексты Писания. Было  немного  сложно  с
вопросами и ответами, хотя он и пользуется своим слуховым аппаратом, но  как
только парень усек идею того, что нам необходимо, он сразу же увлекся, и мои
ребята только успевали за ним записывать.
   - О чем? О чем он рассказывал, Стив?
   - В основном он объяснял, как доктор Джеффрис и его комитеты  справлялись
с переводом нынешнего Международного Нового Завета. Доктор Джеффрис  передал
ему  все  материалы,  и  он  рассказывал  нам  подробности,   включая   свою
собственную роль в невольной своей помощи  переводчикам.  Дело  в  том,  что
доктор  Джеффрис  воспользовался   той   процедурой,   которая   применялась
переводчиками Библии Короля Иакова  около  трех  с  половиной  веков  назад.
Знаешь, как это было тогда?
   - Понятия не имею,  -  ответила  Анжела  -  если  не  считать  того,  что
Авторизованная версия - я имею в виду Библию Короля Иакова, которую,  будучи
правоверной католичкой, я читала при изучении классических книг - это  самое
красивое произведение на английском языке.
   - И единственное по-настоящему великое литературное произведение, которое
когда-либо было рождено назначенной для этого группой.  Как  рассказывал  об
этом доктор Найт, в Англии 1604 года было множество религиозных  распрей,  и
вот для того, чтобы дать церкви объединяющий  мотив,  ради  добра  общества,
король Иаков  согласился  с  предложением  пуританина,  доктора  Рейнольдса,
президента колледжа в  Оксфорде,  и  с  самого  начала  приказал  пятидесяти
четырем церковникам сделать новый перевод Библии. По-видимому, король  Иаков
был последним, который надеялся продвинуть подобного рода проект.  Он  очень
любил книги, но  любил  и  радости  противоположного  свойства,  парень  был
чрезмерно тщеславным и женоподобным. Его слуги говаривали, что после  короля
Елизаветы на троне воссела королева Иаков.
   Анжела расхохоталась.
   - Замечательно сказано. Это доктор Найт рассказал вам?
   - Он умеет быть веселым рассказчиком. Возвращаясь же к  нашему  рассказу,
король Иаков согласился на сорок семь переводчиков, весьма  странную  группу
людей. Самому старому было семьдесят три года, самому  младшему  -  двадцать
семь. Все это были проповедники, профессора, языковеды, филологи,  изучающие
Священное Писание. Один из них знал пятнадцать языков,  включая  арамейский,
персидский и арабский. Другой обучал королеву Елизавету  греческому.  Третий
был способен читать Библию по-еврейски уже  в  возрасте  шести  лет.  Одного
изгнали из  Бельгии,  другой  был  вообще  пьяницей.  Еще  один,  пожираемый
туберкулезом, работал на своем смертном ложе. Еще один,  вдовец,  умерший  в
ходе реализации этого проекта, оставил  после  себя  одиннадцать  незаконных
детей. Все они были разделены на шесть  групп,  две  из  которых  вели  свою
работу в Оксфорде, две в Кембридже, а оставшиеся две - в Вестминстере.  Одна
оксфордская группа, состоящая из восьми человек, взяла себе половину  Нового
Завета, а другая,  вестминстерская,  состоящая  из  семи  человек  -  другую
половину.
   - Но, Стив, как могли они переводить вместе?
   - Потому что каждой группе было  назначено  перевести  с  еврейского  или
греческого на английский язык только определенную  часть  Библии,  а  каждый
отдельный член группы был ответственным за перевод одной или  более  глав  в
этой части. Члены группы читали свои переводы друг  другу,  делились  своими
мнениями, делали поправки,  и  когда  вся  часть  уже  была  закончена,  они
отсылали ее другой группе для последующего переписывания. Через два  года  и
девять месяцев работа была готова. После этого  за  первый  вариант  взялась
группа из двенадцати ученых с целью ее пересмотра и унификации.  И  в  конце
концов, один  единственный  человек,  сын  мясника,  закончивший  Оксфорд  в
девятнадцать лет,  доктор  Майлс  Смит,  сделал  окончательный  вариант  под
контролем    наблюдавшего    за    его    работой    епископа.    Результат?
Полуторатысячестраничная Авторизованная Библия Короля Иакова, опубликованная
в 1611 году, за пять лет до смерти Шекспира.
   - И наш Международный Новый Завет готовился к печати таким же образом?
   Ренделл кивнул.
   - Доктор Джеффрис образовал  три  группы  по  пять  лингвистов,  критиков
текстов и исследователей первого века нашей эры в каждой.  Доктор  Траутманн
был куратором группы в Кембридже,  которая  переводила  четыре  Евангелия  и
Деяния;  профессор  Собриер  курировал  группу  из   Вестминстера,   которые
переводили  книги  Нового  Завета,  начиная  с  Послания  Павла  римлянам  и
заканчивая Апокалипсисом.  Доктор  Джеффрис  со  своей  группой  в  Оксфорде
переводил Пергамент Петрония, Евангелие от Иакова и  готовил  материалы  для
аннотаций. Громаднейший труд... Ага, вот и наш обед.
   Пока они ели, голубой навес "Кафе де Поол" сняли.  Солнца  все  равно  не
было. День оставался сереньким и мрачным, погода не сулила ничего  хорошего.
Ренделл с Анжелой развлекались тем, что следили за прохожими, мелькавшими за
красными цветочными ящиками на вершине железной ограды.
   Ренделл  уже  почти  закончил  есть,  когда   молодой   человек,   шустро
передвигавшийся между столиков,  положил  рядом  с  его  тарелкой  рекламную
листовку. Ренделл глянул на нее, затем взял в руки.
   - Анжела, что это может значить, черт побери?
   На листовке по-английски было написано:  "НАСЛАЖДАЙТЕСЬ  ВИГНАНД  ФОКИНГ.
Угол Пийлстеег и Дам."
   Анжела усмехнулась.
   - Понятно. Это старинный бар неподалеку отсюда, объект дешевого юмора для
туристов. "Фокинг"  -  это  знаменитый  голландский  коньяк.  Не  хочешь  ли
попробовать?
   Ренделл смял листовку.
   - Нет уж, спасибо. И  никаких  шуток,  обещаю.  Думаю,  что  будет  лучше
вернуться на работу - и с ясной головой.
   - Мне тоже будет лучше вернуться  к  себе  в  номер  и  поработать,  если
только...
   - Если только, что?
   - Если только ты не нуждаешься в моей помощи в качестве  секретаря.  Если
Лори Кук останется в больнице все две недели - самое  напряженное  для  тебя
время - кто будет заниматься секретарскими обязанностями в твоем офисе?
   - Ты, - ответил он. - А свои  записи  можешь  продолжать.  Ты  и  вправду
хочешь поработать?
   - Если ты желаешь, чтобы я этим занялась.
   - Я желаю.
   - Тогда я рада. Но  мне  нужно  вернуться  в  "Викторию",  чтобы  забрать
заметки...
   - Хорошо, схожу с тобой и помогу забрать твою домашнюю работу в школу.
   Заплатив по счету,  Ренделл  вывел  Анжелу  на  оживленный  тротуар.  Они
поднялись по улице Дамрак до гостиницы "Виктория",  старинного  семиэтажного
здания на  углу  улицы,  одной  стороной  выходящего  на  канал,  ведущий  к
Центральному Вокзалу, а второй стороной - на порт, называющийся Открытым.
   Влажность была невыносимой, и к тому времени, как  они  вдвоем  вышли  из
лифта в громадном фойе второго этажа,  направляясь  к  номеру  105,  рубашка
Ренделла была совершенно мокрой и  неприятно  липла  к  телу.  Номер  Анжелы
показался прохладным. Это была уютная, больших размеров комната с  кремового
цвета  стенами,  мягким  зеленым  ковром,  широкой,   приглашающей   прилечь
кроватью, бледно-зеленой мебелью и коричневым деревянным столом, на  котором
стояла пишущая машинка Анжелы и лежали бумаги.
   - Анжела, - сказал Стив, - пока собираешь свои вещи, ты не будешь против,
если я быстренько освежусь в душе? Я уже не могу, до того жарко.
   - Душевой кабинки у меня нет, - ответила она.  -  Имеется  ручной  душ  в
ванне. Но давление в нем хорошее.
   - Вот и здорово. - Он сбросил туфли, снял пиджак  спортивного  покроя,  а
затем и всю остальную одежду, оставшись в коротких трусах. - Что это ты  так
глядишь?
   - Гляжу на то, какой ты днем.
   - Ну и?
   - Ну и принимай свой душ.
   Он направился к двери ванной рядом  с  кроватью.  Напольные  плитки  были
прохладными, в связи с чем Ренделл снял с вешалки розовый коврик,  развернул
его и положил рядом с ванной. После этого он сбросил трусы, снял ручной  душ
и отрегулировал воду так, чтобы та была слегка тепловатой.
   Войдя в ванну, Ренделл задвинул розовую занавеску, чтобы защитить пол  от
брызг. Направив тугую струю себе в лицо, на  плечи  и  грудь,  он  сразу  же
почувствовал  себя  лучше.  Несколько  минут,  урча  что-то  под  носом,  он
наслаждался  ударами  струй  стекающей  по  телу  воды.  Почувствовав   себя
освеженным, он взял мыло и начал намыливаться, пока  полностью  не  покрылся
пузырящейся белой пеной.
   Отложив мыло на полочку, он услышал металлический  скрежет  и  повернулся
так быстро, что чуть не упал. Занавеска была отведена в сторону.  Перед  ним
стояла Анжела, совершенно обнаженная, а ему оставалось лишь удивленно мигать
при виде этого чудного лица, обильных колышущихся  грудей  с  их  малиновыми
сосками, широких бедер,  полностью  открывших  треугольник  курчавых  мягких
волос, совершенно не прятавших складки влагалища.
   Не говоря ни слова, она вступила в ванну рядом с ним. После  этого  взяла
мыло, улыбнулась и сказала:
   - Мне тоже ужасно жарко, Стив.
   Она начала намыливать его еще больше, все его тело сверху  донизу,  вдоль
бедер, с наружной и внутренней поверхнотей ног, а он повернул душ на нее.
   - Ну, и как оно?
   - О, о-о, просто замечательно. А теперь давай я намылюсь сама.
   Он отложил душ и следил за тем, как она покрывает  себя  пеной,  пока  не
превратилась в эфирное создание из миллионов пузырьков.
   По мере того, как пузырьки постепенно лопались,  расползались,  понемногу
открывая затвердевший сосок на одной груди, затем на  другой,  а  извилистые
струйки мыла и воды стекали по ее животу и собирались в виде буквы "V" между
ног, он почувствовал, как нечто вздымается  у  него  внутри  и  одновременно
между ног.  Ренделл  отбросил  ручной  душ  и  потянулся  к  Анжеле,  а  она
скользнула в его объятия, прижавшись к его покрытому мылом телу.
   - У-ух, а ведь здорово, Стив.
   - Я люблю тебя, милая.
   Она чуть отступила назад, чтобы не упасть, затем глянула на его тело.
   - Это просто чудесно. Не будем терять времени.
   Своей рукой она откинула занавеску, и они  оба  вышли  из  ванны.  Анжела
опустилась на мягкий коврик и потянула Ренделла за  собой.  Сложив  руки  за
спиной, она легла на пол, высвободив ноги и высоко подняв колени. Сейчас она
уже лежала на спине, поблескивая своим мокрым телом и остатками пены на нем;
когда же она еще сильнее  вытянулась  на  коврике,  ее  ноги  разошлись  еще
сильнее, чтобы обнять ими его истекающее водой, трепещущее тело.
   Все было столь безумно, спонтанно и чудесно, что оба прекрасно понимали -
никакой предварительной игры не  понадобится.  Ренделл  опустился  между  ее
скользкими бедрами, а когда последние остатки пены стекли с  ее  ног,  чтобы
открыть бархатно алую, ждущую щелку, он ввел туда свой пенис, глубоко, потом
глубже, затем еще глубже, и наконец - до предела. Он удерживался  внутри  ее
тела, пока она массажировала ему спину.
   - Никогда еще у меня не было русалки, - прошептал он ей на ухо.
   - И как она тебе? - шепнула Анжела в ответ, почти неслышно.
   Но он не смог ответить, потому что они уже вошли в ритм, да  и  ответ  ей
был хорошо известен, он сам знал это.
   Его мокрое тело прижималось к  ней,  замирало,  снова  начинало  ритмично
двигаться, все быстрее, сильнее и глубже проникая вовнутрь.
   "Правильное название у этого коньяка, - думал Ренделл. - "Фокинг". Только
это вот тебя не отравляет, но вставляет гораздо сильнее, намного круче".
   Мокрая  плоть  билась  о  мокрую  плоть,  сильнее   и   сильнее,   мокрые
аплодисменты двух тел, которые  превратились  в  одно  -  спаянные,  единые,
словно одна бьющаяся рука.
   О-Боже, восклицал он про себя, я кончаю.
   Анжела, - закричал он во всю глотку, я кончаю!
   Никогда он не чувствовал себя так - и таким счастливым.

***

   ДЕНЬ   УЖЕ   СМЕНЯЛСЯ   ВЕЧЕРОМ,   когда   Ренделл   вернулся   в   отель
"Краснапольски". И тут же его стащили на грешную землю.
   Он  вошел  в  гостиницу,  махнув  своей  красной  карточкой,  а  охранник
нахмурился и сказал:
   - Мистер Ренделл, мы уже  обыскались  вас  повсюду.  Инспектор  Хелдеринг
желает, чтобы вы сразу шли в "Zaal C".
   - Зал Це?
   - Это отдельный конференц-зал рядом с лестницей на втором этаже.
   - А где сам инспектор?
   - Там же, вместе с издателями.
   - Спасибо.
   И Ренделл поспешил по лестнице.
   Сюда он прибыл в состоянии эйфории, расслабленным, с  миром  на  душе.  У
себя за спиной, в гостинице "Виктория", он покинул Анжелу на  кровати,  куда
он принес и оставил девушку; когда же он стал одеваться, та заснула.  И  тут
его состояние подверглось резкой перемене. Его ждала группа  людей,  которая
его  обыскалась.  Звучало  это  как  роковое  знамение.  Инстинкты  Ренделла
подсказывали ему, что где-то произошло нечто паршивое.
   Он  поднимался  по  лестнице  через  две   ступеньки,   и   на   площадке
приостановился, чтобы восстановить дыхание и найти нужное ему помещение.  Он
увидал дверь с табличкой ZAAL C и направился к  ней.  Ренделл  уже  повернул
было ручку, чтобы войти, но дверь не поддалась. Только лишь после  этого  он
заметил над табличкой маленькое смотровое окошечко с односторонним  стеклом.
Пришлось постучать костяшками пальцев.
   Ренделл ждал. Через несколько  секунд  приглушенный  голос  из  за  двери
спросил:
   - Вы одни, мистер Ренделл?
   - Да, - ответил он.
   После этого он услышал, как отодвигается засов,  затем  дверь  открылась,
показав в проеме флегматичного инспектора Хендеринга,  жестом  приглашающего
зайти вовнутрь. Уже с первого  взгляда  на  сгрудившихся  вокруг  стола  для
совещаний Ренделл понял, что предчувствия его не обманули. Что-то явно  было
не так.
   Издатели - Дейчхардт, Уилер, Гайда, Янг,  Фонтен  -  сидели  под  облаком
табачного дыма. Рядом с ними были пустые стулья для  Хельдеринга  и,  скорее
всего, для самого Ренделла. В комнате  находилась  и  еще  одна  персона.  В
уголке с  блокнотом  для  стенографирования  на  коленях,  с  приготовленным
карандашом сидела Наоми Данн. Уже знакомые лица,  проявлявшие  до  того  все
признаки индивидуальности, теперь были до странности  одинаковыми.  Ренделлу
показалось, что это из-за того, что на всех  них  было  общее  выражение.  А
выглядели они глубоко озабоченными.
   Первым заговорил Уилер:
   - Черт подери, Стив, где ты был? - раздраженно начал он. -  Ну  ладно.  -
Нетерпеливым жестом он  указал  Ренделлу  на  свободный  стул  между  местом
Дейчхардта и своим. - Чрезвычайное заседание мы созвали полчаса  назад.  Нам
нужна твоя помощь.
   Ренделл неловко прошел к  своему  месту,  следя  за  тем,  как  Хелдеринг
запирает дверь на засов и возвращается  к  столу.  Поскольку  все  остальные
курили свои сигареты или сигары, Ренделл начал нервными движениями  набивать
трубку.
   - Ладно, - сказал он. - Что происходит?
   Ему ответил хриплый голос доктора Дейчхардта:
   - Мистер Ренделл, чтобы быть уверенным хотя бы  в  одном...  -  Дейчхардт
перебрал лежащие  перед  ним  бумаги  и  поднял  розовый  лист  стандартного
размера. - Это конфиденциальный меморандум, который вы  разослали  всем  нам
сегодня утром, правильно?
   Ренделл глянул на листок.
   -  Все  правильно.  Меморандум,  в  котором  предлагается  провести  наше
объявление Международного Нового Завета со  сцены  церемониального  большого
зала Королевского дворца, а саму церемонию и  последующую  пресс-конференцию
предлагается транслировать через спутниковую систему Интелсат. Если вы этого
желаете, мы продолжим свои переговоры в этом плане.
   - Мы желаем, желаем, в этом нет никаких сомнений, -  ответил  ему  доктор
Дейчхардт. - Идея просто блестящая, способная  подчеркнуть  важность  нашего
проекта.
   - Благодарю, - осторожно ответил на это Ренделл, все еще не понимая,  что
же взволновало всех собравшихся.
   - А теперь, что касается этого меморандума... - Доктор Дейчхардт  помахал
листком. - В какое точно время вы разослали его нам сегодня утром?
   Ренделл попытался вспомнить.
   - Где-то... где-то около десяти часов утра.
   Доктор Дейчхардт вытащил массивные золотые часы из кармашка своего жилета
и щелчком открыл их крышку.
   - Сейчас почти что четыре часа вечера. So. - Его глаза обвели собравших