теолог, озвучил первый лозунг в нашей  ненасильственной
революции. По его словам, искать земного Христа - это лишь понапрасну терять
время. По его мнению, наиболее существенно  было  искать  суть,  глубочайшие
значения, истины, веру ранней  церкви  -  kerigma  -  путем  демифологизации
Нового Завета, отслаивания, как он сам говорил, евангельских посланий от  их
не имеющих ничего общего с фактами элементов. Чтобы воссоединить современное
человечество с религией, считает доктор Бултманн,  нам  необходимо  очистить
Новый Завет от Непорочного Зачатия, чудес, Воскрешения,  ненаучных  обещаний
рая или мучений в аду. Будучи наследниками всех  великих  исследователей  от
Галилео и Ньютона до Менделя и Дарвина, мы считаем  недопустимым  принимать,
на что указывал Алан  Уоттс,  "наследование  Первородного  Греха  от  Адама,
концепцию Непорочности Марии, Непорочного Зачатия Иисуса, Искупление  грехов
Иисусом  путем  Распятия,  его  физическое  Воскрешение  после  смерти,  его
вознесение в небеса в телесном виде и воскрешение наших тел из могил в  утро
Страшного Суда, в результате чего мы физически и  духовно  будем  испытывать
либо  вечное  блаженство,  либо  вечные  муки".  Для  того,  чтобы   верить,
современный человек желает и может  воспринять  адекватно  лишь  послание  о
мудреце или учителе, которого  могли  называть  Иисусом,  послание,  которое
помогает современному человеку соперничать с реальностью существования - или
же, как один оксфордский теолог свел воедино размышления  доктора  Бултмана,
это дать  каждому  лицу  послание  "с  которым  он  сможет  встать  лицом  к
собственному существованию человека, собирающегося умереть, в  связи  с  чем
начинающего жить подлинно". Короче, парафразируя сказанное когда-то Ренаном,
мы должны произвести на свет  личность,  являющуюся  не  рабом  веры,  а  ее
хозяином. Я ясно выразил свои настроения, мистер Ренделл?
   - Да, домине.
   - Мы достигли той стадии, когда, как мне кажется, необходимо пересмотреть
Писания более радикально, чтобы Евангелия могли стать полезным  инструментом
для поддержки и спасения современного человечества. Вера в Иисуса Христа как
в Мессию или же историческую  личность  уже  не  столь  важна  для  нынешней
религии. Крайне важно перечитать их, обнаружить  новые  глубины,  социальное
послание раннего христианства. И не важно, кто сообщил это послание, кто его
записал. Важно то, что его содержание может сделать  сегодня,  особенно  же,
если  само  послание  освобождено  от   собственных   сверхъестественных   и
мифических элементов; исправлено и очищено, чтобы в остатке дать нам  любовь
человека  к  человеку,  веру  в  братство  людей.  Что  и  приводит  меня  к
консерваторам, хранителям старого  Христа  и  старых  мифов,  кому  я  готов
преподнести и представить...
   - Откуда вы знаете, что они консерваторы? - перебил его Ренделл. - Почему
вы так уверены, что они также не приготовлены к радикальным переменам?
   - Потому что я прекрасно узнал их лично, всех и каждого по отдельности, и
я знаю, за что они выступают. Не стану  говорить  о  ваших  пяти  издателях,
пропихивающих новую Библию. Они не стоят даже презрения. Их  интересы  лежат
лишь в выгоде, коммерции, единственные их Писания - это их книги прихода, их
единственная религия - это их личный вклад  в  национальный  продукт.  Чтобы
выжить, им необходима поддержка  этих  ваших  траутманнов,  захери,  собрье,
риккарди,  джеффрисов,  равно  как  старомодных  церковных   организаций   и
библейских обществ. Это те самые, чья вера в своего Христа, чье бережение  и
защита собственного Господа веками выставляли религию и  церковь  в  смешном
виде и отбрасывали их в развитии.  Они  знают,  что  основной  причиной  для
укоренения религии является смерть. Вот почему они проповедуют  одновременно
фальшивые страхи и  не  менее  фальшивые  надежды,  потому  они  протягивают
занавеси ритуалов и догм между собой и реальными проблемами реальных  людей.
Истинная теология, как говорил нам об этом Тиллих, это то, что  поглощает  и
заинтересовывает нас всех полностью - суть нашего существования, суть  самой
жизни. Тем не  менее,  все  эти  ортодоксальные  теологи  игнорируют  данную
проблему. Как говорят мои друзья из римского Centro pro Unione -  Центра  за
Объединение - это те, кто  желает  сохранить  старое  религиозное  замкнутое
сообщество,  ортодоксальное  status   quo,   не   обращающие   внимание   на
неотвратимый процесс распада. Если они сами не реформируются  или  не  дадут
дороги нам, желающим провести подобные реформы,  тогда  мир  заполнят  новые
поколения - не имеющие религии, не имеющие веры, без желания выжить, которое
может возникнуть только из веры.
   - Вы говорили об очищении Библии, - сказал Ренделл. - А  как  вы  станете
реформировать организацию самой церкви?
   - Вы имеете в виду, как это будет практически?
   - Да, практически.
   - Попробую объяснить это покороче.  -  Де  Фроом  с  отсутствующим  видом
погладил кошку, трущуюся о его ногу, как бы обдумывая свою речь  так,  чтобы
не повторяться. - Новая церковь, которую я защищаю, будет  единой  церковью,
протестантской и католической одновременно. Это будет христианское единство.
Превалировать будет экуменический дух: единый мир единой церкви. Эта церковь
уже не будет проповедовать слепую  веру,  чудеса,  целибат  и  непоколебимый
авторитет своих священников.  Эта  церковь  будет  ограничивать  собственное
богатство,  тратя  деньги  на  верующих,  а  не  на  громадные  соборы  типа
Вестеркерк, Вестминстерского аббатства, Нотр Дам, собор  Святого  Патрика  в
Нью-Йорке. Она  станет  проводить  свою  деятельность  через  общины,  через
небольшие группы людей, которым не станет надоедать проповедями,  но  давать
радость духовного празднества. Она станет объединять меньшинства, признавать
равенство  женщин,  проводить  социальную  работу.  Она  будет  поддерживать
контроль   за   рождаемостью,    аборты,    искусственное    оплодотворение,
психиатрическую помощь,  сексуальное  воспитание.  Она  станет  в  оппозицию
правительствам  и  частному  предпринимательству,  занимающимся  масштабными
убийствами, насилием,  загрязнением  окружающей  среды,  эксплуатацией.  Это
будет церковь социального сострадания, и ее священники  и  простые  верующие
станут проводить в жизнь реально, а не только на словах, Нагорную Проповедь.
   - А вы не чувствуете, что теологи и издатели  из  Воскрешения  Два  также
желают подобного христианства?
   Рот де Фроома вновь искривился тонкогубой усмешкой.
   - Неужто вы считаете, будто они желают того, чего желаю  я,  чего  желает
огромное большинство простых людей? Если так, тогда  спросите  у  них  сами.
Спросите у них, почему они противятся моему движению, если  только  не  ради
того, чтобы сохранить традиционные подходы и собственную иерархию.  Спросите
у них, почему, в  свете  христианской  этики,  они  вечно  колеблются  между
компромиссом и  закостенелым  фанатизмом.  Компромисс  это  просто  леность.
Фанатизм же - избыток рвения, и, следовательно, отсутствие любви. Имеется  и
третий  выход  -  назревший  к  настоящему  времени  -  разрешение  насущных
потребностей наших близких. Спросите у своих работодателей, способны ли  они
подвергнуть догматическое церковное учение свободному обсуждению. Спросите у
них, что они делают -  сейчас  -  с  отношениями  между  расами,  бедностью,
неравномерным распределением богатств. Спросите у них, готовы ли они  отдать
свои зажиревшие учреждения универсальной христианской общине, где  священник
или проповедник это не специально назначенное лицо, не сановник,  но  просто
слуга, приносящий нанявшим его  духовную  жизнь.  Задайте  им  эти  вопросы,
мистер Ренделл, а когда получите их ответы, тогда поймете, что они ничего не
понимают. Что главной проблемой жизни является вовсе не подготовка  к  тому,
что придет, когда жизнь закончится - главная проблема  состоит  в  том,  как
устроить рай на земле, именно сейчас.
   Домине де Фроом сделал паузу, несколько  секунд  глядел  на  Ренделла,  а
затем закончил свою речь, тщательно выверяя каждое слово:
   - Что же касается тайной Библии, которую читают ваши приятели - что бы  в
ней не было, какие бы приливы добра она не предлагала, какие бы чувства  она
не порождала - она не дитя любви. Все  мотивы,  стоящие  за  кулисами  этого
издания, безбожные и греховные. Для издателей таким мотивом является  чистая
прибыль. Для ортодоксальных теологов мотив, в большей степени, заключается в
отвращении  миллионов  людей  от  земных  реформ,  в  гипнотизировании   или
запугивании их ради возврата к давней безнадежности  обрядной,  мистической,
уводящей в мечтания  церкви.  Уверяю  вас,  этой  своей  новой  Библией  они
собираются убить мое движение и стереть с лица земли подпольную  церковь.  С
помощью этой своей Библии они пытаются воскресить религию загробной жизни  и
покончить с религией дня сегодняшнего. Так что, мистер  Ренделл,  их  мотивы
совершенно безбожные и греховные...
   - Домине, если разрешите вас перебить, - запротестовал Ренделл, - но  мне
кажется, что  вы  зашли  слишком  далеко.  У  вас  могут  быть  обоснованные
обвинения относительно издателей, хотя мне кажется, что вы судите их слишком
жестоко. Тем не менее, я не стану оправдывать их мотивы. Но я  встречался  с
другими  вовлеченными  в  проект  людьми,  и  я  верю,  что  они  преданные,
откровенные и честные защитники того, что считают божественным  откровением.
Возьмите, хотя бы, доктора Бернарда Джеффриса из Оксфорда.  Это  был  первый
теолог из встреченных мною. Я считаю, что  его  преданность  проект  исходит
только лишь из его любви к учености и духовному...
   Домине де Фроом поднял руку.
   -  Погодите,  мистер  Ренделл.  Вы  сказали,  возьмем  доктора   Бернарда
Джеффриса. Позвольте мне представить его в  качестве  великолепного  примера
того, что меня беспокоит. То, что это человек, глубоко погруженный в научные
исследования Библии, я отрицать не  стану.  Только  это  вовсе  не  является
основным мотивом для его участия в  производстве  новой  Библии.  Имеются  и
другие мотивы, и все они совершенно политического толка.
   - Политического? - повторил Ренделл. - Не могу поверить.
   - Не можете? Вы слышали когда-нибудь о Мировом Совете Церквей?
   - Естественно. Мой отец - священник. Я слышал, как он говорил о нем.
   - А сами вы знаете что-либо о нем? - упорно настаивал де Фроом.
   - Ну, - помялся Ренделл, - из того, что я вспоминаю... это  международная
организация,  включающая  в  себя  большинство  протестантских  группировок.
Подробностей уже не помню.
   - Позвольте освежить вашу память, и при этом нарисовать более ясный образ
вашего бескорыстного доктора Джеффриса.  -  Ренделлу  показалось,  что  лицо
голландского клирика застыло ледяной маской. Голос сделался более жестким. -
Женевский  Мировой  Совет  Церквей  включает  в  себя  239   протестантских,
ортодоксальных, англиканских церковных организаций  из  девятнадцати  стран.
Эти организации объединяют  четыреста  миллионов  верующих  по  всему  миру.
Мировой Совет является единственной религиозной  организацией  за  пределами
Рима, с потенциалом власти и управления, сравнимым с  потенциалом  Ватикана.
Но, начиная с ее образования в Женеве в 1948 году и  до  нынешнего  дня,  он
никак не может с Ватиканом сравниться. Как  говорил  первый  ее  генеральный
секретарь, избранный на первой ассамблее: "Мы Совет Церквей, но единственный
Совет  единой,  неразделенной  Церкви".  Постановление  третьей   ассамблеи,
проведенной в Индии, гласило: "Мировой Совет Церквей - это братство церквей,
верующих в Господа Нашего Иисуса Христа как Бога и Спасителя в  соответствии
с Писаниями". Короче, Совет  -  это  довольно  слабо  связанное  объединение
меняющихся церквей с самыми  различными  социальными  и  расовыми  основами,
ищущих межцерковного общения,  ищущих  христианского  единства,  прилагающих
усилия к нахождению компромисса в вере и в совместных социальных  действиях.
В промежутках между ассамблеями, которые проводятся раз  в  пять  или  шесть
лет, политику Совета  проводят  его  Центральный  Комитет  и  Исполнительный
Комитет. Далее, две самые важные должности в  организации  -  это  должность
генерального   секретаря,   чья   деятельность   Советом   оплачивается,   и
председателя, чей пост является почетным. В этой паре генеральный секретарь,
возглавляющий женевский штат из двух сотен служащих и  являющийся  связующим
звеном между церквями-участницами, который выступает от имени Совета во всем
мире - имеет более важное влияние.
   - Тем не менее, он не является фигурой, обладающей властью?
   - Абсолютно нет,  во  всяком  случае,  сейчас,  -  ответил  де  Фроом.  -
Генеральный секретарь не обладает властью юридической. Повторяю, он обладает
влиянием и возможностями для захвата власти. И вот это приводит нас к вашему
ученому, духовному  и  бескорыстному  доктору  Бернарду  Джеффрису.  Иерархи
ортодоксальной церкви - верховные священнослужители, убежденные консерваторы
- разработали план по захвату верховенства на следующей  ассамблее  Мирового
Совета Церквей с тем, чтобы сделать доктора Джеффриса следующим  генеральным
секретарем в Женеве, и уже с  его  помощью  преобразовать  Мировой  Совет  в
протестантский  Ватикан  с   штаб-квартирой   в   Женеве.   Таким   образом,
консерваторы станут править путем  эдиктов  с  распоряжениями  и  направлять
верующих, принадлежащих к своим церквам, на путь слепой веры,  покончив  тем
самым со всеми надеждами на живую, дышащую, свободную  веру  народа.  И  как
ортодоксальная  кабала  попытается  этого   достичь?   Путем   общественного
возбуждения, через пропаганду и шумиху, порожденные новой  Библией,  которая
сейчас препарируется вашим скопищем в Воскрешении Два.
   Слушая де  Фроома,  Ренделл  припомнил,  что  уже  встречал  имя  доктора
Джеффриса в связи с Мировым Советом. Он попытался вспомнить, когда и где это
было. Потом память подсказала: от Валери Хьюгз,  невесты  доктора  Найта,  в
Лондоне. Но в этом  раннем  упоминании  Джеффриса  в  качестве  кандидата  в
генеральные секретари Совета была  своя  логика.  Теперь  же,  в  версии  де
Фроома, мотивы, стоящие за кандидатством, окрасились иным, более  мрачным  и
неприятным светом.
   Ренделл высказал то, что было у него на душе:
   - А сам доктор Джеффрис знает об этих планах?
   - Знает ли? - скривился его собеседник. - Да он находится во  главе  всей
схемы, активно сотрудничая и вступая в тайные союзы, чтобы провести  себя  в
генеральные секретари. У меня  имеются  документы  -  копии  корреспонденции
между Джеффрисом и заговорщиками - чтобы подтвердить  каждое  сказанное  вам
слово.
   - А как вы считаете, ему это удастся?
   -  Он  сможет  сделать  это,  если  новая  Библия  даст  ему   достаточно
известности, рекламы, признания и положения.
   - Тогда позвольте мне перефразировать свой вопрос, -  сказал  Ренделл.  -
Как вы считаете, сможет ли доктор Джеффрис сделать это?
   - Нет, - совершенно просто ответил домине де Фроом. Еще раз он усмехнулся
безгубым ртом. - Нет, он не сделает этого, и они не сделают этого.
   - Почему?
   - Потому что я  намерен  остановить  их.  Я  намереваюсь  остановить  их,
разрушив трамплин, с помощью которого Джеффрис пытается дорваться до  власти
- вашу новую Библию - дискредитировав и уничтожив ее до того, как вы сможете
заявить о ней и распространить среди публики. Как только это будет  сделано,
у Мирового Совета Церквей появится новый генеральный  секретарь.  Понимаете,
мистер Ренделл, это я собираюсь стать следующим генеральным секретарем.
   Ренделл не смог скрыть своего изумления:
   - Вы? Но я считал, будто вы против власти священнослужителей, и...
   - Это правда, я против, - бестактно заявил де Фроом. -  Вот  почему  я  и
должен стать следующим генеральным секретарем Мирового Совета Церквей. Чтобы
защитить его от жаждающих власти.  Чтобы  сохранить  его  для  христианского
единства. Чтобы сделать его более отзывчивым к социальным переменам.
   Ренделл испытывал замешательство. О никак не мог понять,  был  ли  домине
честен,  проповедуя  собственные  добродетели,  или  же  он  был  таким   же
амбициозным политиканом, как и его противники. И здесь было еще кое-что.  Де
Фроом только что заявил об уничтожении новой Библии. Ренделл чувствовал, что
должен выступить против домине, против его решимости к уничтожению.
   - Не могу комментировать того, кто  должен  стать  следующим  генеральным
секретарем Мирового совета, сказал он, - но я чувствую, что  могу  и  обязан
сказать о тех чувствах, которые  вы  высказали  относительно  пересмотренной
версии Нового Завета, которого вы никогда не видели, никогда  не  читали,  о
чем мало что знаете. Давайте отбросим политические выгоды,  но  я  никак  не
пойму, как вы можете желать уничтожить - ведь это же ваше слово,  уничтожить
- Библию, которая может принести многим миллионам людей утешение, новую веру
и новую надежду; работу, которая проповедует братство и  любовь,  то  самое,
чего вы и сами  ищете  в  собственном  движении.  Почему  вы  считаете  себя
морально способным  уничтожить  Слово,  если  вы  ничего  не  знаете  о  его
послании?
   Де Фроом нахмурился.
   - Мне не нужно заранее знать его послания, - резко заявил  он,  -  раз  я
знаю его герольдов.
   - Что это означает?
   - Мне  известно  все,  что  необходимо  знать,  о  лицах,  вовлеченных  в
открытие, подтверждение истинности, производство и рекламу вашей Библии.
   В первый раз сегодня  Ренделл  начал  терять  контроль  над  собственными
нервами.
   - Что это еще за инсинуации? -  спросил  он  с  угрозой  в  голосе.  -  Я
встретился с ответственными лицами  проекта.  И,  как  я  уже  говорил  вам,
попытался узнать этих людей достаточно хорошо. Большая часть  из  них,  я  в
этом  уверен,  это  честные  и  откровенные  люди,  посвятившие  себя  делу,
большинство из них едино в своих начинаниях, они выступают за  добрые  цели.
Вы не можете знать их даже наполовину лучше, чем я.
   - Правда, - развеселившись, спросил его де Фроом. Он поднялся. - В  таком
случае, давайте узнаем, что вам известно - и что известно мне - относительно
этой вашей богобоязненной череды верных агнцев.
   Разъяренный самоуверенностью  священника,  сдобренной  еще  и  насмешкой,
Ренделл попытался взять себя в руки, в то время как де Фроом  направлялся  к
своему письменному столу. Вынув из сутаны ключ, он открыл ящик стола,  вынул
оттуда папку и положил перед собой.
   Затем он уселся, извлек из папки толстую пачку бумаг, перебрал  несколько
листов, отделил несколько и протянул в сторону Ренделла.
   - Это мое досье на лиц, связанных с Воскрешением Два, - сказал де  Фроом.
- Здесь слишком много, чтобы вы прочли за раз. - Он уложил  листы  в  папку,
поставил локти на край столешницы, после чего опер подбородок на  ладони.  -
Но  я  могу  буквально  за  несколько  минут  рассказать   о   вашей   отаре
богобоязненных овечек все, что вам нужно знать.
   - Вы можете и солгать.
   - Вам будет нужно лишь обратиться к тому, о ком я  говорю,  и  проверить,
что я рассказал. Я даже рекомендую вам сделать это.
   - Ладно, валяйте, - кисло предложил Ренделл.
   - Мы уже говорили о вашем  бескорыстном  докторе  Бернарде  Джеффрисе,  -
начал де Фроом. Его голос оставался спокойным и даже сухим. - Теперь давайте
проэкзаменуем некоторых других из вашего кружка. Возьмем, к примеру, Джорджа
Л. Уилера, вашего богатого религиозного издателя, который и  нанял  вас  для
проекта.  Что  вы  знаете  о  нем?  Известно  ли  вам,  что   этот   капитан
промышленности уже находился на грани банкротства,  когда  собрался  продать
свою фирму мистеру Тауэри, президенту картеля "Космос Энтерпрайсиз"? Да, да,
это правда. Вот только сделка  еще  не  доведена  до  конца.  Ее  завершение
зависит от успешной публикации вашей новой Библии. Для Уилера,  если  только
он желает выжить и не п