Тоже пустой.  Булькающие  звуки
усилились,  и  Стив  понял, что это такое еще  до  того,  как  заглянул  в
следующую дверь, по правую руку.
     - Аквариум. Подаваемый в аквариум воздух. Этот кабинет выглядел  куда
пристойнее первых двух. Аквариум на специальной подставке слева от  стола,
под  фотографией двух мужчин в деловых костюмах и в шляпах, обменивающихся
рукопожатием  у флагштока. В аквариуме хватало разной живности.  Терапоны,
морские  ангелы, золотые рыбки, пара черных красавиц. И какой-то  предмет,
лежащий  на  песке,  из  тех,  как решил Стив,  что  люди  ставят  на  дно
аквариума, чтобы украсить его. Но, приглядевшись, Стив увидел, что это  не
затонувший корабль или замок Нептуна. На дне лежало что-то другое, похожее
на...
     - Эй, Стив, - испуганно пискнула Синтия. - Это же рука.
     - Что?  - Стив вроде бы ее и не понял, хотя потом признал, что просто
не мог принять предмет, лежавший на дне аквариума, за что-то другое.
     - Рука. - Синтия уже не шептала, а стонала. - Гребаная рука.
     И  когда  один  из терапонов проплыл между вторым и третьим  пальцами
(на третьем поблескивало тонкое золотое обручальное кольцо), Стив наконец-
то  увидел, иго она абсолютно права. Ногти. Белый шрам на большом  пальце.
Рука.
     Стив  шагнул вперед и наклонился, чтобы рассмотреть руку получше.  Он
еще  надеялся, что это муляж, несмотря на обручальное кольцо  и  шрам.  Но
нет, отхваченная ладонь с пальцами. Ошметки мышц и сухожилий, колышущиеся,
словно планктон, под воздействием течений, генерируемых компрессором.
     Стив  выпрямился, повернулся к Синтии, застывшей у стола, на  котором
царил  полный  порядок.  Портативный  компьютер  накрыт  чехлом,  рядом  -
телефонный  аппарат.  Автоответчик с мигающей  красной  лампочкой.  Синтия
взяла  трубку,  послушала,  положила на место.  Стива  поразила  бледность
девушки.  _Просто_  _удивительно_, _что_ _она_  _еще_  _не_  _лежит_  _на_
_полу_ _без_ _чувств_, подумал он. Но Синтия, вместо того чтобы грохнуться
в обморок, нажала на клавишу "Воспроизведение" автоответчика.
     - Не  делай  этого!  - прошипел Стив, но опоздал. Звонок.  Щелчок.  И
странный голос, не мужской, не женский, напугавший Стива до глубины  души.
_Пневма_.  _Сома_.  _Сарк_.  _Пневма_. _Сома_. _Сарк_.  _Пневма_.  _Сома_.
_Сарк_...  Три  слова,  повторяемые все громче и  громче.  Что  это?  Стив
смотрел  на автоответчик как зачарованный, слова вколачивались в его  мозг
словно  маленькие  сапожные  гвоздики. Он бы смотрел  на  автоответчик  до
скончания  _века_, если бы Синтия вновь не протянула руку и не ударила  по
клавише "Стоп" с такой силой, что автоответчик аж подпрыгнул на столе.
     - Извини,  но  очень  уж  противно. - Она  поежилась.  Они  вышли  из
кабинета. Дальше по коридору, то ли в мастерской, то ли в лаборатории, все
надрывался Джонни Кэш.
     _Сколько_  _же_  _длится_ _эта_ _гребаная_  _песня_?  -  гадал  Стив.
_Она_ _звучит_ _уже_ _минут_ _пятнадцать_, _а_ _то_ _и_ _дольше_.
     - Давай уйдем отсюда, - обратилась к нему Синтия. - Прошу тебя.
     Стив указал на конец коридора, где горели яркие желтые лампы.
     - Господи,  да  ты  рехнулся,  - вырвалось  у  нее.  Но,  когда  Стив
двинулся дальше, Синтия последовала за ним.

                                     5
     - Куда  вы  меня  везете? - в третий раз спросила Эллен  Карвер.  Она
наклонилась вперед и вцепилась в металлическую сетку, разделявшую переднее
и заднее сиденья патрульной машины. - Вы можете мне ответить?
     Поначалу  Эллен  порадовалась, что коп не убил ее и  не  изнасиловал.
Она  испытала облегчение, когда, спустившись с лестницы, не увидела тельца
бедной  Кирсти.  Снаружи  у  дверей темнела большая  лужа  крови,  еще  не
засохшая, наполовину занесенная песком. Она догадалась, что это кровь мужа
Мэри. Эллен попыталась переступить через лужу, но коп Энтрегьян, сжимая ей
руку,  словно клещами, просто протащил ее через лужу, так что ее кроссовки
оставляли  красные  следы,  пока  они  не  обогнули  угол,  направляясь  к
автостоянке. Плохо. Ужасно. Отвратительно. Но она все еще была жива.
     Однако  облегчение  быстро сменялось ужасом. Во-первых,  изменения  в
этом ужасном человеке все ускорялись. Она слышала легкие хлопки и какие-то
журчащие  звуки: это его кожа лопалась все в новых местах и  текла  кровь.
Спина форменной рубашки копа цвета хаки уже стала грязно-красной.
     К  тому  же ей не нравилось направление, в котором они ехали. На  юг.
Там ничего не было, кроме гигантского вала, нависшего над городком.
     Патрульная   машина   медленно  катила  по   Главной   улице   (Эллен
предположила,  что  это Главная улица, разве могло быть иначе?),  миновала
бар,  ремонтную  мастерскую какого-то Харви, потом лачугу  с  перекошенной
вывеской "МЕКСИКАНСКАЯ КУХНЯ".
     Солнце  красным  глазом светило сквозь поднявшуюся пыль.  Внезапно  у
женщины  возникло ощущение, что вот-вот наступит конец света. Ведь  вопрос
не  в  том, где она, осенило Эллен, а кто она. Ей не верилось, что она  та
самая  Эллен Карвер, которая входила в родительский комитет школы  и  этой
осенью  собиралась выставить свою кандидатуру в школьный совет,  та  самая
Эллен   Карвер,  которая  иногда  захаживала  с  подругами  в  ресторанчик
"Китайское  счастье",  где они могли за ленчем поболтать  о  моде,  детях,
семейных узах: у кого они крепкие, а у кого вот-вот лопнут. Неужели она та
Эллен  Карвер,  которая выбирала наряды по бостонскому каталогу,  душилась
духами  "Ред" и, пребывая во фривольном расположении духа, носила футболку
с надписью "КОРОЛЕВА ВСЕЛЕННОЙ"? Та Эллен Карвер, которая воспитывала двух
славных ребятишек и удерживала мужа, когда многие ее подруги теряли  своих
мужей?  Та  самая,  что каждые шесть недель обследовала грудь  на  предмет
уплотнений и любила по субботам свернуться клубочком в гостиной  с  чашкой
горячего  чая,  несколькими шоколадными конфетами  и  книжкой  в  бумажной
обложке с названием вроде "Несчастные в раю"? _Неужели_? Да, вероятно. Она
была  теми  Эллен и еще тысячью других: Эллен в шелках, Эллен  в  джинсах,
Эллен,  вчитывающейся в рецепт нового пирога, но могло ли... могло ли  все
это  означать,  что  она  и та Эллен Карвер, чью любимую  дочурку  жестоко
убили,  а ее саму Затолкали на заднее сиденье патрульной машины? Та  Эллен
Карвер,  которую  только что провезли мимо "Мексиканской  кухни",  которая
скорее всего больше не увидит ни дома, ни мужа, ни друзей. Та ли она Эллен
^арвер,   которую  увозят  в  темноту,  где  никто  не  читает  бостонских
каталогов,  не сплетничает в китайских ресторанчиках, где ждать  ее  может
только смерть?
     - Пожалуйста,  не убивайте меня. - Эллен не узнавала  свой  дрожащий,
безвольный голос. - Пожалуйста, сэр, не убивайте меня. Я не хочу  умирать.
Я  сделаю  все,  что вы скажете, только не убивайте меня.  Пожалуйста,  не
убивайте.
     Коп  не  ответил. Патрульную машину тряхнуло - это кончился  асфальт.
Коп  включил  фары,  но они не очень-то помогали. Эллен  видела  лишь  два
конуса  света 6 океане пыли и песка. Снова и снова перед ними  проносились
перекати-поле,  держа  курс  на  восток.  Щебенка  шуршала  под  колесами,
барабанила по днищу.
     Они  миновали длинное здание с металлическими ржавыми стенами, то  ли
фабрику,  то ли завод, решила Эллен, а потом дорога начала подниматься  на
вал.
     - Пожалуйста,  - прошептала она. - Пожалуйста, просто  скажите,  чего
вы хотите.
     - _Ак_.  -  Коп  скорчил гримасу, сунул пальцы в  рот,  словно  хотел
снять  с  языка прилипший к нему волосок, но вместо волоска вытащил  язык.
Посмотрел на него, потом отбросил в сторону.
     Они  проехали  мимо  двух  пикапов, самосвала,  желтого  экскаватора,
припаркованных в центре первой развилки, встретившейся им на подъеме.
     - Если  вы хотите меня убить, сделайте это быстро. - Голос ее  дрожал
все  сильнее. - Пожалуйста, не причиняйте мне боли. Обещайте  хотя  бы  не
причинять мне боли.
     Но  согбенная  кровоточащая фигура за рулем патрульной машины  ничего
ей  не  пообещала. Коп просто гнал машину сквозь пыль к гребню  вала.  Сам
гребень  они  проскочили не останавливаясь и начали спуск, оставив  позади
ветер.  Эллен  оглянулась,  надеясь  увидеть  последние  лучи  солнца,  но
опоздала.   Вал   уже  отсек  предзакатные  отблески.  Патрульная   машина
спускалась в темноту, подсвеченную только лучами фар. Туда, где уже царила
ночь.


                                  Глава 2

                                     1
     -Ты_  _обрел_  _веру_,  сказал как-то Дэвиду  преподобный  Мартин.  В
самом  начале  их  общения. Примерно тогда Дэвид начал  понимать,  что  по
воскресеньям,  часам к четырем пополудни, преподобного Джина  Мартина  уже
нельзя  считать трезвым. Однако прошло еще несколько месяцев,  прежде  чем
Дэвид понял, как много пьет его новый учитель. _Нет_, _Дэвид_, говорил он,
_точнее_ _будет_ _сказать_, _что_ _ты_ _единственный_ _истинно_ _обретший_
_веру_,   _кого_   _мне_   _довелось_  _видеть_,   _а_   _возможно_,   _и_
_единственный_,  _кого_ _мне_ _доведется_ _увидеть_ _до_  _конца_  _своих_
_дней_.  _Сейчас_  _нелегкие_  _времена_  _для_  _Бога_  _наших_  _отцов_,
_Дэвид_.   _Многие_   _люди_  _только_  _говорят_,  _но_   _редко_   _кто_
_действительно_ _ищет_ _дорогу_.
     У   Дэвида  не  было  уверенности,  что  происшедшее  с  ним  следует
классифицировать как "обретение веры", но особо задумываться над  этим  он
не стал. _Что_-_то_ случилось, а как это называть - не так уж и важно. Это
что-то  привело его к преподобному Мартину, и преподобный Мартин, в пьяном
виде или нет, рассказывал, что Дэвиду следовало узнать, разъяснял, что  от
него  требуется.  Когда  Дэвид в один из воскресных  дней  под  безмолвный
баскетбол спросил преподобного Мартина, что он должен делать, тот  ответил
без запинки:
     - Забота  нового христианина - встретить Бога, узнать Бога,  поверить
Богу,  возлюбить  Бога.  Это не список покупок в  супермаркете,  когда  ты
можешь  покидать все перечисленное в нем в корзинку или заказать  в  любом
порядке.  Это переход от простого к сложному, как, например, от арифметики
к  алгебре. Ты встретил Бога, и встретил удивительным образом.  Теперь  ты
должен узнать Его.
     - Вот я и говорю с вами.
     - Да,  и  ты  говоришь  с Богом. Говоришь ведь?  Ты  же  не  перестал
молиться?
     - Нет. Хотя нечасто слышу Его ответ.
     Преподобный Мартин рассмеялся и приложился к кружке.
     - Бог - отвратительный собеседник, в этом сомнений быть не может,  но
Он оставил нам подробную инструкцию. Думаю, тебе следует обратиться к ней.
     - Простите?
     - Я  про  Библию, - ответил преподобный Мартин, глядя на него  поверх
кружки налитыми кровью глазами.
     Так   Дэвид  начал  читать  Библию  и  закончил  "Откровение   Иоанна
Богослова"  [Последняя  книга Нового Завета.] ("Благодать  Господа  нашего
Иисуса Христа со всеми нами. Аминь" [Последняя фраза Библии.]) примерно за
неделю  до  отъезда из Огайо. Библию он читал методично,  словно  выполнял
домашнее  задание,  по  двадцать  страниц  каждый  вечер,  за  исключением
уикэндов,  делая пометки, заучивая то, что казалось ему важным,  пропуская
те  места, которые преподобный Мартин рекомендовал ему пропустить, главным
образом  те, где говорилось, кто кого родил. Стоя у раковины и дрожа  всем
телом  от  ледяной воды, которую он лил на себя, Дэвид особенно  отчетливо
вспомнил  историю Даниила [Книга пророка Даниила.], брошенного  в  львиный
ров.  Царь  Дарий  не  хотел бросать туда Дэнни,  но  советники  хитростью
заставили его это сделать. Дэвид тогда еще удивлялся, как много  в  Библии
политики.
     - ПРЕКРАТИ!  -  проревел его отец, оторвав Дэвида  от  размышлений  и
заставив   обернуться.  В  сгущающихся  сумерках   лицо   Ральфа   Карвера
перекосилась  от ужаса, глаза переполняла боль. В таком состоянии  он  сам
напоминал одиннадцатилетнего мальчишку, закатившего истерику. - _ПРЕКРАТИ_
_НЕМЕДЛЕННО_, _ты_ _меня_ _слышишь_?
     Дэвид,  не отвечая, вновь повернулся к раковине, смочил водой лицо  и
волосы.  Он  вспомнил совет царя Дария, который он дал Даниилу перед  тем,
как того увели: "Бог Твой, которому ты неизменно служишь, Он спасет тебя!"
И  что-то  еще, сказанное Даниилом на следующий день, насчет того,  почему
Бог заградил пасть львам...
     - _Дэвид_! _ДЭВИД_!
     Оглядываться  он  не  стал. Не мог. Дэвид ненавидел  крики  отца,  он
никогда  не слышал, чтобы отец плакал или так кричал. Ужасное зрелище,  от
которого у него рвалось сердце.
     - Дэвид, отвечай мне!
     - Прекратил бы ты это, приятель, - подал голос Маринвилл.
     - А вам бы лучше помолчать, - бросила ему Мэри.
     - Но он же злит койота!
     Мэри пропустила его слова мимо ушей.
     - Дэвид, что ты делаешь?
     Дэвид не ответил. Тут ничего не объяснишь обычной логикой, даже  если
бы  для  этого  было время, потому что вера законам логики не подчиняется.
Преподобный  Мартин раз за разом втолковывал Дэвиду этот, наверное,  самый
"  &-k)  постулат:  здравомыслящие мужчины и  женщины  в  Бога  не  верят.
Приговор  этот окончательный и обжалованию не подлежит. _Об_  _этом_  _не_
_скажешь_  _с_  _амвона_, _потому_ _что_ _паства_  _выгонит_  _тебя_  _из_
_порода_,  _но_  _это_ _чистая_ _правда_. _Бога_ _заботит_ _не_  _здравый_
_смысл_,  _Богу_  _нужны_  _вера_ _и_ _доверие_.  _Бог_  _говорит_:  "_Не_
_бойтесь_, _уберите_ _страховочную_ _сетку_. _А_ _когда_ _сетка_ _убрана_,
_выбросьте_ _и_ _сам_ _канат_".
     Дэвид  вновь  набрал в горсть воды и плеснул ее  на  лицо  и  волосы.
Главное  -  голова. Тут он победит или потерпит поражение, это Дэвид  знал
совершенно точно. Голова у него крупная, а череп, как известно, не  меняет
форму по прихоти хозяина.
     Дэвид  схватил  кусок  мыла "Ирландская весна" и начал  намыливаться.
Ноги  его  не волновали, он знал, что с ними проблем не будет, поэтому  он
начал  с  промежности и пошел вверх, с силой втирая мыло в кожу. Его  отец
все  кричал, но слушать у Дэвида времени не было. Надо торопиться... и  не
только из-за того, что он может дрогнуть, если хоть на мгновение прекратит
намыливаться  и  подумает о койоте, сидящем перед решеткой.  Если  мыльная
пена  засохнет,  она  не сможет послужить смазкой. Наоборот,  она  ухудшит
трение, и Дэвид застрянет там, где застревать не следует.
     Он добрался до шеи, за ней последовали лицо и волосы. Сощурившись,  с
куском мыла в руке Дэвид босиком зашлепал к решетке. Первый горизонтальный
прут  отделяли  от пола три фута. Расстояние между вертикальными  прутьями
составляло   около  пяти  дюймов.  Камеры  предназначались   для   мужчин,
здоровенных   шахтеров,   а  никак  не  для  одиннадцатилетних   худеньких
мальчиков, поэтому Дэвид полагал, что тело пройдет в щель без труда.
     А вот голова...
     _Скорее_, _не_ _мешкай_, _не_ _думай_, _доверься_ _Богу_.
     Дэвид,  весь  в зеленой мыльной пене, дрожа всем телом, опустился  на
колени и начал намыливать сначала один вертикальный прут, потом второй.
     Койот,  лежавший  у  стола,  поднялся на все  четыре  лапы  и  злобно
зарычал.  Его  желтые  глаза  не  отрывались  от  Дэвида  Карвера.   Койот
оскалился, обнажив острые зубы.
     - Дэвид, нет! Не делай этого, сынок! Это же безумие!
     - Он  прав,  парень.  -  Маринвилл  стоял  у  решетки  своей  камеры,
схватившись  руками за прутья. Так же, как и Мэри. Дэвиду  было,  конечно,
неловко, учитывая столь безобразное поведение отца. Но деваться-то некуда.
Он  должен  уйти, уйти прямо сейчас. Горячей воды в кране  не  было,  а  с
холодной мыло засыхало быстрее.
     Дэвид  собрал волю в кулак, вновь вспомнил историю Даниила  и  львов.
Неудивительно, приняв во внимание обстоятельства. Когда царь Дарий  прибыл
на  следующий  день  ко рву, он нашел Даниила в полном здравии.  "Бог  мой
послал Ангела Своего и заградил пасть львам, - сказал ему Даниил, - потому
что   я   оказался   перед   Ним   чист".  Сие  насовсем   соответствовало
действительности,  но  Дэвид  знал,  в каком  значении  употреблено  слово
"чист".  Слово  это  завораживало его, проникало  в  глубины  души.  И  он
мысленно обратился к существу, чей голос иногда слышал, который отличал от
другого  голоса:  _Найди_  _меня_  _чистым_.  _Господи_.  _Найди_   _меня_
_чистым_  _и_  _загради_ _пасть_ _этой_ _блохастой_ _твари_. _Да_  _будет_
_благодать_  _Господа_  _нашего_ _Иисуса_ _Христа_  _со_  _всеми_  _нами_.
_Аминь_.
     Дэвид  повернулся  боком, оперся на одну руку, обе ноги  одновременно
сунул  в  зазор  между прутьями и начал вылезать из камеры ногами  вперед.
Щиколотки,   колени,   бедра...  тут  он  впервые  почувствовал   холодное
прикосновение прутьев решетки.
     - _Нет_!  - крикнула Мэри. - _Нет_, _держись_ _от_ _него_ _подальше_,
_мерзкое_ _чудовище_! _НЕ_ _ПРИБЛИЖАЙСЯ_ _К_ _НЕМУ_!
     Что-то  звякнуло. Дэвид на мгновение повернул голову  и  увидел,  что
Мэри прижалась телом к решетке, просунув руки сквозь прутья. Левая рука ее
была  сжата  в  кулак, а правой она вытащила из кулака еще одну  монету  и
бросила  в койота. Животное не отреагировало, ,хотя на этот раз  монета  и
попала  ему  в  бок. Койот, пригнувшись к полу и злобно рыча,  двинулся  к
голым ногам Дэвида.

                                     2
     _Святой_   _Боже_,   подумал   Джонни,   _у_   _этого_   _маленького_
_паршивца_, _должно_ _быть_, _не_ _все_ _в_ _порядке_ _с_ _головой_.
     Он  сорвал  с  себя ремень, как можно дальше высунулся  из  камеры  и
огрел  койота  тяжелой пряжкой по боку в тот самый момент, когда  тот  уже
собрался полакомиться правой ногой Дэвида.
     Койот  взвизгнул  не  столько  от  боли,  сколько  от  неожиданности,
развернулся  и прыгнул за ремнем. Джонни успел отдернуть его.  Слишком  он
тонкий, челюсти койота перекусят его в мгновение ока, прежде чем мальчишка
сумеет выбраться... если вообще сумеет, в чем Джонни сильно сомневался. Он
отбросил  ремень  и сдернул с плеч мотоциклетную куртку из  толстой  кожи,
стараясь  удержать  на  себе взгляд желтых глаз  койота.  Глаза  животного
напомнили ему глаза копа.
     А  мальчишка  тем  временем  уже  протиснулся  бедрами.  Койот  начал
поворачиваться,  и  тут  Джонни огрел его  курткой,  крепко  держа  ее  за
воротник.  Если бы животное не приблизилось к камере Джонни на  два  шага,
рванувшись  за ремнем, куртка не коснулась бы его... но койот приблизился,
и  куртка  своей  полой  задела его за плечо. Койот извернулся,  его  зубы
вонзились в куртку, и он так яростно дернул ее, что едва не вырвал из руки
Джонни. Пальцы Джонни не разжал, но его бросило на прутья решетки.  Голову
пронзила  боль, из глаз посыпались искры, однако сломанный нос, к счастью,
попал между двух прутьев, а не впечатался в один из них.
     - Ничего  у тебя не выйдет, - прохрипел Джонни, вцепившись в воротник
второй  рукой и таща куртку на себя. - Давай, давай, крошка...  посмотрим,
кто  из нас сильнее... отними-ка куртку у дяди Джонни... интересно, что  у
тебя получится.
     Койот  рычал,  вцепившись в куртку, купленную в Нью-Йорке  за  тысячу
двести долларов. Примеряя ее, Джонни и представить себе не мог, что куртку
будут проверять на прочность зубы койота.
     Он  напрягал  мышцы,  не такие сильные, как тридцать  лет  назад,  но
тащил  койота  к  себе.  Когти животного скользили  по  деревянному  полу.
Передней  лапой  койот уперся в стол, он мотал головой, дергая  куртку  из
стороны  в  сторону и пытаясь вырвать ее из рук Джонни. На пол  посыпались
карты,  запасные ключи, карманная аптечка (аспирин, кодеин, капли в  нос),
солнцезащитные  очки,  чертов  сотовый  телефон.  Джонни  позволил  койоту
отступить  на  шаг,  чтобы  тот уже ни на что не отвлекался,  предчувствуя
близкую победу, потом вновь рванул куртку к себе, хряпнув при этом  койота
головой об угол стола, чему очень порадовался.
     - Приятный  звук!  -  пробурчал Джонни. - Как тебе  эт