ам вперед не пропускают. Не
тот случай.
     - Если  мы  все должны идти, я хочу быть рядом со Стивом,  -  заявила
Синтия.
     - Хорошо,  не  возражаю, - тут же согласился  Джонни,  словно  ожидал
этого требования. - Мы поменяемся местами.
     - А кто определил вас в начальники? - спросила Мэри.
     Джонни  так  резко  повернулся  к  ней,  что  от  неожиданности  Мэри
подалась назад.
     - Может,  возьмете  руководство на себя? - вкрадчиво  спросил  он.  -
Потому  что,  если  возьмете,  красавица, я с  радостью  передам  вам  все
полномочия.  Я напрашивался на это не больше, чем Дэвид. Так что  скажете?
Передать  вам  головной  убор  верховного  вождя?  В  замешательстве  Мэри
покачала головой.
     - Спокойнее, босс, - прошептал Стив.
     - Я  спокоен,  - ответил Джонни, греша против истины. Он  смотрел  на
Дэвида  и  его отца, стоящих бок о бок с поникшими головами,  взявшись  за
руки, и до спокойствия ему было ой как далеко. Он едва мог поверить в  то,
чему  дозволял  случиться.  Едва мог поверить?  Скорее,  не  мог  поверить
вообще,  это больше соответствовало действительности. Но мог  ли  он  идти
дальше, не прикрывшись, как щитом, спасительным непониманием? Разве другой
на его месте повел бы себя иначе?
     - Может, мне взять эти мешки, Джонни? - спросила Синтия. - Вы  что-то
совсем выдохлись.
     - Ничего страшного. Идти недалеко. Так, Дэвид?
     - Нет.  -  Голос мальчика дрожал. Он не просто держал  руку  отца,  а
нежно  поглаживал  ее, как могла бы поглаживать любовница.  И  смотрел  на
Джонни беспомощными, умоляющими глазами. Глазами того, кто почти что знал.
     Джонни отвернулся, у него внезапно скрутило живот, его бросало  то  в
жар,  то  в  холод.  Он  встретился взглядом с недоумевающими,  тревожными
глазами  Стива  и  мысленно  повторил прежнюю просьбу:  _Просто_  _схвати_
_его_, _когда_ _придет_ _время_. Вслух он произнес другое:
     - Передай Дэвиду фонарь, Стив. На мгновение ему показалось, что  Стив
откажется. Но тот, помедлив, вытащил фонарь из заднего кармана и  протянул
мальчику.
     Джонни  указал  на зев штольни. Оттуда шел запах смерти  и  доносился
глухой  рокот.  Он прислушался, надеясь, что Терри успокоит его,  пожелает
счастливого пути, но Терри предпочла промолчать. Может, это и к лучшему.
     - Дэвид, - голос Джонни вибрировал от волнения, - ты не осветишь  нам
путь?
     - Я  не  хочу,  -  прошептал Дэвид. Затем,  глубоко  вдохнув,  поднял
взгляд  к  небу,  на  котором  уже начали светлеть  и  гаснуть  звезды,  и
закричал: - Я не хочу! Разве недостаточно того, что я уже сделал?  Все,  о
чем Ты просил? Это несправедливо! ЭТО НЕСПРАВЕДЛИВО, И Я ЭТОГО НЕ ХОЧУ!
     Последние  слова  вырвались  из  него  душераздирающим  воплем.  Мэри
двинулась было к Дэвиду, но Джонни схватил ее за руку.
     - Отпустите, - прошипела она, рванувшись вперед.
     Джонни с силой дернул ее к себе:
     - Стойте тихо.
     Мэри замерла.
     Джонни посмотрел на Дэвида и вновь указал на штольню.
     Дэвид повернулся к отцу, по его щекам текли слезы.
     - Уходи, папа. Возвращайся к грузовику.
     Ральф покачал головой:
     - Если ты войдешь в штольню, я с тобой.
     - Нет. Говорю тебе, ничего хорошего тебя там не ждет.
     Ральф  стоял,  молча  взирая на сына. Дэвид всмотрелся  в  его  лицо,
потом глянул на вытянутую руку Джонни (руку, которая не просто приглашала,
но требовала), повернулся и вошел в штольню. На ходу он включил фонарь,  и
Джонни  увидел в его ярком луче несколько мотыльков... и кое-что  еще.  От
этого  кое-чего могло радостно забиться сердце любого старателя.  В  стене
блеснуло золото. Блеснуло и пропало.
     Ральф  последовал за Дэвидом. Третьим вошел в штольню Стив.  Световое
пятно  прыгало.  Стена, крепежная стойка с вырезанными на ней  иероглифами
(может,  имя  китайского шахтера, а может, его возлюбленной, оставшейся  в
глинобитной  хижине  на  берегу  озера Поянху),  пол,  усыпанный  костями:
проломленные   черепа,   грудные  клетки  с   изогнутыми,   словно   пасть
улыбающегося Чеширского Кота, ребрами. Пятно света ушло вперед, сместилось
налево, вновь блеснуло золотое вкрапление.
     - Эй, смотрите! - воскликнула Синтия. - Мы тут не одни!
     В  темноте  что-то захлопало. Звук этот Джонни уже однажды доводилось
слышать.  В  детстве, когда фазан внезапно выскочил из кустов  и  взмыл  в
воздух.  На мгновение запах штольни усилился: крылья гнали воздух  в  лицо
людям.
     Мэри   закричала.   Пятно  света  поднялось,  выхватив   из   темноты
страшилище  с распростертыми крыльями, горящими золотыми глазами,  острыми
когтями. Глаза таращились на Дэвида, страшилище нацелилось на него.
     - _Берегись_!  -  крикнул Ральф, бросаясь Дэвиду на  спину,  подминая
его под себя и прижимая к устланному костями полу штольни.
     Фонарь  выпал  из  руки  мальчика,  но  не  погас.  Тени  сплелись  в
отраженном свете: Дэвид под телом отца и нависший над ними орел.
     - _Застрели_ _его_! - взвизгнула Синтия. - _Стив_, _застрели_  _его_,
_он_ _же_ _оторвет_ _Ральфу_ _голову_!
     Джонни  схватился за ствол "ремингтона", который уже начал  поднимать
Стив.
     - Нет.  От  выстрела  потолок рухнет нам на  голову.  Орел  клекотал,
колошматя  крыльями по голове Ральфа. Тот пытался отбиться от птицы  левой
рукой. Один из его пальцев попал в клюв, и орел откусил его. А потом когти
впились в лицо Ральфа, как сильные пальцы вминаются в тесто.
     - _ПАПА_,  _НЕТ_!  -  закричал Дэвид. Стив  бросился  к  переплетению
теней,  и,  когда его башмак задел фонарь и развернул его,  Джонни  увидел
голову  Ральфа  и впившиеся в нее когти орла. Крылья поднимали  водовороты
пыли  с пола и со стен штольни. Голову Ральфа мотало из стороны в сторону,
но его тело полностью скрывало Дэвида.
     Стив  взмахнул ружьем, но приклад врезался в стену: места для  замаха
не  было.  Тогда он ткнул орла прикладом, словно штыком. Орел  повернул  к
нему  голову, но его когти по-прежнему цепко держали Ральфа. Джонни увидел
палец  Ральфа,  торчащий из клюва. Стив ткнул орла вновь,  пригвоздив  его
голову  к  стене.  Одной лапой орел глубже впился в  лицо  Ральфа,  второй
махнул,  раздирая  ему  горло. Птица закричала, может,  в  ярости,  может,
торжествуя. Вместе с ней закричала и Мэри.
     - _ГОСПОДИ_,   _НЕТ_!  -  вопил  из-под  отца  Дэвид.  -   _ГОСПОДИ_,
_ПОЖАЛУЙСТА_, _ОСТАНОВИ_ _ЕГО_, _НЕ_ _ПОЗВОЛЯЙ_ _ТЕРЗАТЬ_ _МОЕГО_ _ПАПУ_!
     _Ну_  _надо_ _же_, спокойно подумал Джонни, шагнул вперед и опустился
на  колени.  Он  схватил  лапу,  когти которой  впились  в  горло  Ральфа.
Шершавую, как кора дерева. С силой вывернул и услышал, как треснула кость.
А над ним Стив вновь ударил прикладом, пригвоздив голову орла к стене. Что-
то хрустнуло.
     Крыло   ударило   Джонни  по  голове.  Совсем   как   стервятник   на
автомобильной  стоянке. _Назад_ _в_ _будущее_, подумал он, отпустил  лапу,
схватился  за  крыло и дернул. Птица рванулась к нему, а вместе  с  ней  и
Ральф,  его  тащили когти, намертво вцепившиеся в его щеку,  висок,  левый
глаз.  Джонни  подумал, что Ральф или потерял сознание, или уже  умер.  Он
_очень_ _надеялся_, что верным окажется его второе предположение.
     Дэвид  выползал  из-под тела отца, с закаменевшим лицом,  в  рубашке,
залитой кровью Ральфа. Сейчас он схватит фонарь и умчится в глубь штольни.
Если они не перехватят его.
     - Стив!  -  крикнул  Джонни, поднимая руки над головой  и  обхватывая
орла.  Тот  вырывался,  как необъезженный мустанг.  -  Стив,  кончай  его!
Кончай!
     Стив  вогнал  приклад  в  грудь орла. И тут  вперед  рванулась  Мэри.
Схватила орла за шею, крутанула. Глухой треск, и когти, вцепившиеся в лицо
Ральфа, разогнулись. Отец Дэвида повалился на пол. Голова его ударилась  о
чью-то грудную клетку, превратив ее в пыль.
     Дэвид  повернулся,  увидел  недвижимого отца,  лежащего  лицом  вниз.
Глаза  мальчика словно прояснились. Он даже кивнул, словно говоря: "Именно
этого  я  и  ожидал", - наклонился, чтобы поднять фонарь. И  только  когда
Джонни  схватил  его, спокойствие Дэвида испарилось как  дым  и  он  начал
отчаянно вырываться.
     - _Отпусти_ _меня_! - кричал он. - Это моя работа! МОЯ!
     - Нет,  Дэвид. - Джонни держал его крепко. - Не твоя. -  Левой  рукой
он  прижал  Дэвида к груди, а правой, не обращая внимания на боль  от  его
ударов,  с  ловкостью бывалого карманника залез в карман джинсов мальчика.
Взял то, что ему наказали взять... оставив кое-что взамен.
     - Он  не  может забрать их всех, а потом не дать мне довести дело  до
конца! Он не может так поступить! Не может!
     Джонни  скривился, когда очередной пинок Дэвида угодил ему в коленную
чашечку.
     - Стив!
     Стив  с  неподдельным  ужасом взирал на  безголового  орла,  все  еще
подергивающего крыльями. Когти птицы покрывала кровь.
     - Стив, черт побери!
     Стив  повернулся  к  нему,  словно приходя  в  себя  после  глубокого
забытья.  Синтия  уже стояла на коленях рядом с Ральфом и громко  плакала,
пытаясь нащупать его пульс.
     - Стив, подойди сюда! - крикнул Джонни. - Помоги мне!
     Стив  подскочил  к  ним и перехватил Дэвида. Тот начал  вырываться  с
удвоенной силой.
     - _Нет_!  -  Голова  Дэвида моталась из стороны в сторону.  -  _Нет_,
_это_  _моя_ _работа_! _Моя_! _Он_ _не_ _может_ _забрать_ _их_ _всех_  _и_
_оставить_  _меня_!  _Ты_  _слышишь_? _ОН_  _НЕ_  _МОЖЕТ_  _ЗАБРАТЬ_  _ИХ_
_ВСЕХ_. Я...
     - Дэвид! Прекрати!
     Дэвид  перестал вырываться и обвис на руках Стива, словно  марионетка
с  отпущенными  веревочками. Глаза его покраснели  от  слез.  Никогда  еще
Джонни не видел на человеческом лице такого отчаяния.
     Мотоциклетный  шлем лежал там, где бросил его Джонни,  когда  на  них
напал  орел.  Он  наклонился, поднял его, посмотрел на  мальчика  в  руках
Стива. Стив стоял как потерянный, не понимая, что происходит.
     - Дэвид... - начал Джонни.
     - Бог  в  тебе?  -  спросил Дэвид. - Ты это чувствуешь,  Джонни?  Как
руку? Или огонь?
     - Да, - кивнул Джонни.
     - Тогда  ты  все  поймешь правильно. - И Дэвид  плюнул  ему  в  лицо.
Теплая  слюна потекла по щекам, как слезы. Джонни даже не пытался  стереть
слюну.
     - Слушай меня, Дэвид. Я собираюсь сказать тебе что-то такое, чего  ты
не вычитаешь в Библии и не узнаешь у твоего друга-священника. Насколько  я
понимаю, это личное послание Бога. Ты слушаешь?
     Дэвид молча смотрел на него.
     - Ты  говоришь: "Бог жесток" - точно так же, как человек, никогда  не
покидавший Таити, говорит: "Снег холодный". Ты знаешь, но не понимаешь.  -
Он  подступил к Дэвиду, сжал ладонями холодные щеки мальчика. - Ты знаешь,
как жесток может быть твой Бог, Дэвид? Как фантастически жесток?
     Дэвид ждал, не говоря ни слова. Может, слушал, может, нет. Джонни  не
сумел бы ответить на этот вопрос.
     - Иногда Он заставляет нас жить.
     Джонни  поднял  фонарь, двинулся было в глубь  штольни,  потом  вновь
посмотрел на мальчика.
     - Возвращайся к своему другу, Дэвид. Возвращайся к нему, и  пусть  он
станет  твоим  братом.  А  затем начни убеждать себя,  что  на  автостраде
произошла авария, какой-то пьяница выехал на встречную полосу, врезался  в
ваш  кемпер и в живых остался только ты. Такое случается постоянно. Газеты
только об этом и пишут.
     - Но это же неправда!
     - Как  знать. А когда ты вернешься в Огайо, или Индиану, или  куда-то
еще,  где находится твой дом, молись Господу, чтобы Он помог тебе все  это
пережить. И прийти в себя. На текущий же момент ты отпущен.
     - Я больше не произнесу ни одной... Что? Что вы сказали?
     - Я  сказал, что ты отпущен. - Джонни пристально смотрел на  него.  -
Отпущен  раньше.  -  Он взглянул на Стива. - Выведи  его  отсюда,  Стивен.
Выведи отсюда всех!
     - Босс, что...
     - Экскурсия  закончена, техасец. Запихни всех в грузовик и  выметайся
из карьера. Если тебе дорога жизнь, не теряй ни секунды.
     И  Джонни  чуть  ли  не  бегом бросился  в  глубь  штольни  вслед  за
прыгающим перед ним световым пятном. Скоро пропало и оно.

                                     5
     Джонни  обо  что-то  споткнулся и чуть не упал, а потому  перешел  на
шаг.  Китайские шахтеры много чего набросали, когда рванули  к  выходу  из
штольни.  Он  наступал на кости, превращая их в пыль, то и дело  направлял
луч  фонаря  направо и налево, опасаясь очередных сюрпризов _Тэка_.  Стены
были  покрыты  иероглифами,  словно попавших в западню  шахтеров  охватила
мания к писательству, чему они и предавались в ожидании смерти.
     Помимо  костей,  на полу валялись жестяные кружки,  кирки  с  ржавыми
остриями и короткими рукоятками, баночки с ремешками, те самые керосиновые
лампы,   о  которых  говорил  Дэвид,  истлевшая  одежка,  кожаные  тапочки
(маленькие, словно детские), по меньшей мере три пары деревянных  сабо.  В
одном  из  них  стоял  огарок свечи, погасшей за год  до  того,  как  Эйба
Линкольна избрали президентом.
     И  везде  среди останков китайских шахтеров и их вещей  лежали  _кан_
_тахи_:  койоты  с  языками-пауками, пауки с торчащими из  пасти  крысами,
летучие    мыши   с   языками-младенцами   (сморщенными,   отвратительными
физиономиями  гномов),  какие-то  невообразимые  чудища,  при  взгляде  на
которые у Джонни болели глаза. Он чувствовал, что _кан_ _тахи_ зовут  его,
манят  к  себе, как иной раз манила выпивка, или пирожное,  или  алый  рот
женщины.  _Кан_  _тахи_  говорили голосами безумия,  знакомыми  Джонни  по
прошлой жизни. Сладкозвучные голоса предлагали невероятное, немыслимое. Но
_кан_  _тахи_ не имели над ним власти до тех пор, пока он не наклонится  и
не  коснется  их. Если он сможет этого избежать (а искушение было  ой  как
велико), ему ничего не грозит.
     Интересно,  Стив  уже вывел их из штольни? Джонни надеялся,  что  да.
Надеялся он и на то, что надежный, проверенный грузовик Стива увезет их на
безопасное  расстояние, прежде чем наступит развязка. Взрыв-то  будет  что
надо.  Он  взял с собой только два мешка НАТМа, которые висели у  него  на
шее,  связанные тесемками, но и этого хватало с лихвой. Правда, он не стал
говорить об этом остальным. Так оно спокойнее.
     Теперь  Джонни  слышал  стонущие звуки,  о  которых  упоминал  Дэвид:
окружающая  порода  поскрипывала,  словно  с  ним  говорила  сама   земля.
Протестовала против его незваного появления. Впереди он уже видел  красное
пятно.  Впрочем,  в  темноте  Джонни не мог определить,  какое  расстояние
отделяло  его от _ан_ _така_. Запах усилился, запах остывшей  золы.  Слева
скелет,  явно  не китайца, размером побольше, застыл у стены  на  коленях,
словно  человек  этот  умер  в  молитве. Внезапно  он  повернул  голову  и
поприветствовал Джонни Маринвилла мертвой, зубастой улыбкой.
     _Уходи_  _отсюда_,  _пока_ _еще_ _есть_ _время_.  _Тэк_  _ах_  _ван_.
_Тэк_ _ах_ _лах_.
     Джонни  врезал  по черепу, как по футбольному мячу. Он разлетелся  на
мелкие  кусочки, а Джонни поспешил навстречу красному свету, к  пролому  в
стене. Достаточно большому, чтобы протиснуться внутрь.
     Он  остановился перед самым проломом, вглядываясь в красный  свет,  и
ему  вспомнились  слова  Дэвида: "_Двадцать_  _первого_  _сентября_,  _за_
_десять_  _минут_  _до_  _полудня_,  _шахтеры_,  _прорубавшие_  _штольню_,
_пробили_ _ход_ _в_, _как_ _им_ _показалось_, _пещеру_...
     Джонни  отбросил  фонарь,  необходимость в  нем  отпала,  и  полез  в
пролом.  Едва он оказался в _ан_ _таке_, как голову его наполнили  голоса.
Завлекающие,  заманивающие, соблазняющие. Вокруг себя он видел  в  красном
сиянии  каменные морды: волки и койоты, ястребы и орлы, крысы и скорпионы.
Из  пасти каждой твари торчало не другое животное, а какая-то бесформенная
рептилия,  рассмотреть которую у Джонни не хватало духу.  Это  был  _Тэк_?
_Тэк_  из-под дна _ини_? Разве это имело хоть какое-то значение? Но  _как_
он перебрался в Риптона?
     Если  _Тэк_  заточен здесь, каким образом ему удалось  перескочить  в
тело Риптона?
     Только тут до Джонни дошло, что он не стоит, а идет, пересекает  _ан_
_так_,  направляясь к _ини_. Он попытался остановиться  и  понял,  что  не
может.  Попытался представить себе, как то же открытие делает Кэри Риптон,
и это удалось ему с легкостью. С легкостью.
     Длинные  мешочки с НАТМом болтались на груди Джонни, безумные  образы
сменялись  в  его голове: Терри схватившая его за ремень и  прижимающая  к
своему  животу, да так сильно, что он начал кончать, да не просто кончать,
он  испытал  лучший  оргазм в своей жизни, хотя сперма попала  в  штаны...
рассказать  бы  такое Эрнесту Хемингуэю; он вылезает из бассейна  в  отеле
"Бел-Эйр", смеющийся, с прилипшими ко лбу мокрыми волосами и с бутылкой  в
руке,  под  вспышки  фотокоров; Билл Харрис говорит ему,  что  путешествие
через  всю страну на мотоцикле может изменить его жизнь и карьеру... если,
разумеется, он этого захочет. Последними Джонни увидел пустые серые  глаза
копа, смотрящие на него в зеркало заднего обзора, при этом коп говорил ему
о  том, что скоро он, Джонни, будет знать куда больше о _пневме_, _соме_ и
_сарке_, чем знал прежде. И в этом коп не ошибся.
     - Господи,  защити  меня,  позволь  завершить  начатое,  -  прошептал
Джонни  и более не сопротивлялся силе, влекущей его к _ини_. А мог  ли  он
остановиться? Лучше не знать.
     Мертвые  животные  кружком лежали вокруг  дыры  в  земле,  по  словам
Дэвида  Карвера,  это был колодец миров. В основном здесь  были  койоты  и
стервятники, но Джонни заметил нескольких пауков и скорпионов  и  подумал,
что  последние  защитники умерли, когда умер орел. Из  них  вышибло  жизнь
точно  так  же, как вышибло ее из Одри Уайлер, когда, после  удара  Стива,
_кан_ _тахи_ слетели у нее с ладони.
     А  из  _ини_ начал подниматься дым... только не дым, нет. Маслянистая
коричнево-черная мерзость поплыла к нему, и Джонни понял, что  она  живая.
Мерзость эта приняла форму трехпалых рук. У Джонни кружилась голова, когда
он  смотрел на эти руки, как кружилась она при взгляде на каменные  морды,
таращившиеся  на него со стен. Джонни чувствовал себя так,  словно  только
что  сошел  с  карусели  в парке аттракционов. Эта мерзость,  вне  всякого
сомнения, свела шахтеров с ума. Она же изменила Риптона. И теперь она что-
то говорила ему... что именно? Он буквально слышал...
     _Кай_ _де_ _ман_.
     Открой рот.
     Да,  да,  рот  его открыт, широко открыт, как на приеме  у  дантиста.
Пожалуйста, откройте рот, мистер Маринвилл, пошире, вы паршивый  писатель,
меня  это  бесит, вернее, приводит в ярость, ну да ладно,  открывайте  рот
шире, _кай_ _де_ _ман_, ты, гребаный дряхлый показушный членосос, мы  тебе
все  поправим,  будешь  как новенький, лучше, чем  новенький,  открой  рот
пошире, пошире, _кай_ _де_ _ман_, ОТКРОЙ ПОШИРЕ...
     Дым.  Мерзость.  Что бы это ни было. Пальцы на концах  трехпалых  рук
исчезли. Их заменили трубки. Нет... не трубки... _Дыры_.
     Да,  вот оно что. Дыры, как глаза. Три. Может, больше, но три  Джонни
видел  отчетливо. Треугольник дыр, две выше, одна ниже, дыры, как шепчущие
глаза, как шурфы...
     _Совершенно_ _верно_, услышал он голос Дэвида. _Совершенно_  _верно_,
_Джонни_.  _Чтобы_ _вогнать_ _Тэка_ _в_ _тебя_, _точно_ _так_ _же_,  _как_
_он_  _влез_  _в_  _Кэри_  _Риптона_. _Это_ _единственный_  _способ_,  _с_
_помощью_  _которого_  _он_ _может_ _покинуть_ _дыру_  _на_  _дне_  _ини_,
_дыру_,    _которая_   _слишком_   _мала_,   _через_   _которую_   _может_
_протиснуться_ _только_ _этот_ _дым_, _эта_ _мерзость_. _Две_ _дыры_ _для_
_твоего_ _носа_, _одна_ - _для_ _рта_.
     А   коричнево-черная   мерзость   уже   оплетала   его,   ужасная   и
притягивающая,  дыры,  как рты, рты, как глаза.  Глаза,  которые  шептали.
Обещали. Джонни почувствовал, как раздулся его пенис. Не вовремя, конечно,
но когда его это останавливало?
     А  теперь... воздух уходил... Джонни чувствовал