ко на секунду: неприятное зрелище.  Это  тело
уже  начало разлагаться. И темп разложения все нарастал, внутренняя  сила,
_кан_ _де_ _лаш_, сердце бестелого, буквально разрывало его на куски...  А
замены убежали из кладовой. Благодаря набожному мальчишке.
     Паршивому   набожному  мальчишке.  Демон  устремил   взгляд   наружу,
стараясь не думать о крови, струящейся по бедрам этого тела, о першении  в
горле,  о  том,  что волосы Эллен лезли клочьями, когда он  чесал  голову.
Демон  заглянул  в  кинотеатр. Происходящее там  виделось  ему  отрывками,
которые  иной  раз  накладывались  друг  на  друга,  словно  картинки   на
телеэкране.  В  основном его глазами были пауки, но помогали  также  мухи,
тараканы,  крысы, прильнувшие к щелям в штукатурке, а также летучие  мыши,
висевшие  под  высоким  потолком зрительного зала. Последние  проецировали
очень странные перевернутые образы.
     Демон  увидел, как мужчина из грузовика, тот, что приехал в Безнадегу
по  собственной воле, и его худенькая подружка привели остальных на сцену.
Отец  громко  звал мальчика, но тот не отвечал. Писатель  подошел  к  краю
сцены,  приложил руки ко рту и выкрикнул имя Одри. А Одри, где она? Трудно
сказать  наверняка.  Демон  не мог видеть ее глазами,  как  видел  глазами
насекомых и грызунов. Она, конечно, отправилась следом за мальчишкой.  Или
уже нашла его? Едва ли. Пока еще нет. Иначе он бы это почувствовал.
     Волнуясь,  демон ударил кулаком Эллен по ее бедру, и на  месте  удара
мгновенно  образовался  синяк  размером с  яблоко.  Потом  существо  вновь
сосредоточилось  на  кинотеатре.  Нет, на  сцену  они  вернулись  не  все.
Поначалу он ошибся.
     Мэри  осталась со старым Томом. Если Эллен сможет добраться  до  нее,
пока  остальные  будут разыскивать Одри и Дэвида, то  отпадут  волнения  о
ближайшем будущем. Пока она демону не нужна, тело Эллен еще послужит  ему,
но  в критический момент оно может и подвести. А потому неплохо иметь  про
запас еще одно тело...
     Существо  представило  себе  паутину,  в  которой  барахтались  мухи.
Схваченные намертво, но еще живые.
     К   тому   же   исчезновение  Мэри  деморализует   остальных,   лишит
уверенности,  которую  могли  вдохнуть в  них  успешный  побег,  найденное
убежище, убийство пумы.
     Демон  предполагал, что они справятся с пумой. В  конце  концов,  они
вооружены,  а пума - всего лишь живая тварь, _сарк_, _сома_ _и_  _пневма_,
не  какой-нибудь  гоблин.  Но кто мог подумать,  что  это  сделает  старый
бумагомарака?
     Но  ведь  он позвонил по телефону, который имел при себе. Ты и  этого
не предусмотрел. Ничего об этом не знал, пока не появился желтый грузовик.
     Да,  не  заметить телефон - ошибка, тем более что он легко мог узнать
о  нем, заглянув в мозги Маринвилла. Но демон не стал корить себя за  этот
промах.  В тот момент задача ставилась другая: посадить старого дурака  за
решетку  и заменить тело Энтрегьяна до того, как оно развалится на  куски.
Демон жалел, что потерял Энтрегьяна. Вот у кого было сильное тело.
     Если  брать  Мэри,  то лучшего момента, чем сейчас, не  представится.
Возможно,  пока он будет заниматься с Мэри, Одри найдет мальчика  и  убьет
его.  Это  было  бы  замечательно. Тогда все волнения и тревоги  останутся
позади. Он заменит Эллен на Мэри и не спеша разберется с остальными.
     А  потом?  Когда  его текущий (и ограниченный) запас тел  подойдет  к
концу? Захватывать проезжающих на шоссе? Возможно. А когда любопытные люди
приедут  в Безнадегу, чтобы посмотреть, что творится в городе? Что  тогда?
Брод   надо  искать,  выйдя  к  реке.  Демон  не  помнил  прошлого  и   не
интересовался  будущим.  Хватит и того, что  ему  надо  доставить  Мэри  в
Китайскую шахту.
     _Тэк_  спустился со ступеней, ведущих в здание муниципалитета, глянул
на  патрульную машину и отвернулся. Они могут насторожиться,  услышав  шум
мотора.  Демон в облике Эллен Карвер двинулся по улице, разбрасывая  песок
лопнувшими  в  нескольких  местах  кроссовками,  в  которых  не  умещались
выросшие ступни.

                                     2
     Стоя  над  сценой, Одри слышала, как они звали Дэвида... и ее.  Скоро
они  разбредутся по кинотеатру, начнут поиски. У них оружие, то  есть  они
опасны.  Мысль  о  том,  что  ее  убьют, не  тревожила  Одри...  почти  не
тревожила. Волновало другое: чтобы это не произошло до того, как она убьет
мальчишку.  Для  пумы  голос  существа из-под земли  напоминал  рыболовный
крючок.  У  Одри  Уайлер  он ассоциировался со  змеей,  проникшей  в  нее,
слившейся с личностью женщины, какой она была прежде, даже поглотившей ее.
Это  ощущение  полного слияния доставляло особое, ни с  чем  не  сравнимое
удовольствие.  Как будто ешь что-то сладкое и нежное. Не с самого  начала,
нет,  поначалу  змея  вызывала  отвращение,  Одри  вся  горела,  словно  в
лихорадке,  но,  после того как она подобрала другие _кан_  _тахи_  (будто
ребенок,  собирающий  комплект наклеек), это чувство  ушло.  И  теперь  ее
заботило  только  одно:  найти  мальчишку.  _Тэк_,  бестелый,  не  решался
подступиться к нему, поэтому она должна сделать то, что непосильно _Тэку_.
     Поднявшись на верхнюю ступеньку, женщина, рост которой в день,  когда
Биллингсли  впервые  увидел  ее, не превышал пять  футов  и  семь  дюймов,
огляделась.  Вроде  бы  увидеть она ничего  не  могла:  единственное  окно
покрывал  толстый  слой  грязи, а источником света служили  лишь  мигающий
светофор  да слабая лампа, горевшая над дверью "Пивной пены". Но зрение  у
нее улучшалось с каждым новым _кан_ _тахом_, найденным или полученным. Так
что  теперь по остроте зрения Одри сравнялась с кошкой и отчетливо  видела
заваленный хламом коридор.
     Люди,   которые  пользовались  этой  частью  здания,  в  отличие   от
Биллингсли  и  его друзей не жаловали чистоту. Бутылки они били  в  углах,
вместо  того  чтобы складывать и уносить с собой. Вместо сказочных  рыб  и
лошадей   рисовали  пиктограммы.  Столь  же  примитивные,  как  наскальные
рисунки.   Одна   из   них  изображала  уродливого,   рогатого   младенца,
присосавшегося  к  громадной сиське. Надпись гласила: "МАЛЕНЬКИЙ  ПАРШИВЕЦ
СМИТТИ,  НЕ  КУСАЙ МАМКИНУ ТИТТИ". Пол устилали обертки от  гамбургеров  и
шоколадных  батончиков, пакетики из-под жареного картофеля,  пустые  пачки
сигарет и презервативов. Использованный презерватив висел на ручке двери с
надписью "МЕНЕДЖЕР".
     Дверь  в  кабинет  менеджера  находилась  по  правую  руку  от  Одри.
Напротив  нее, слева, такая же дверь с надписью "СМОТРИТЕЛЬ", за  ней  еще
одна дверь, без надписи, потом арка с написанным над ней одним словом.  Но
краска давно выцвела, поэтому Одри с такого расстояния не могла разобрать,
что это за слово. Прочитала она его, лишь подойдя на пару шагов: "БАЛКОН".
Арку  забили досками, но в какой-то момент доски эти сняли и прислонили  к
стене. На гвозде, вбитом над аркой, в петле
     висела   на   три   четверти   сдувшаяся  секс-кукла,   со   светлыми
синтетическими волосами, красной дырой-ртом и лысым лобком с рудиментарным
влагалищем.  К  сдувшейся  груди кто-то прилепил лист  бумаги,  украшенный
красноглазым  черепом и скрещенными костями. На листе было  написано:  "НА
БАЛКОН  НЕ ВЫХОДИТЬ! ПОЛ ПРОВАЛИВАЕТСЯ". Напротив балкона имелась ниша,  в
которой,  вероятно,  когда-то располагался бар. В дальнем  конце  коридора
ступеньки уводили в темноту. В будку киномеханика, догадалась Одри.
     Одри  подошла  к  двери с надписью "Менеджер",  взялась  за  ручку  и
прижалась щекой к двери. Снаружи ветер подвывал, как умирающий зверь.
     - Дэвид?  -  шепотом спросила она и прислушалась. -  Дэвид,  ты  меня
слышишь? Это Одри, Дэвид. Одри Уайлер. Я хочу тебе помочь.
     Нет  ответа. Она открыла дверь, увидела старую афишу "Бонни и Клайда"
на стене и рваный матрац на полу. Под афишей кто-то написал: "Я КРАДУСЬ ПО
НОЧАМ, НАГОНЯЮ СТРАХА ВАМ".
     Одри  заглянула  к  смотрителю. Крошечная  комнатка  была  совершенно
пуста.  Дверь  без  надписи привела Одри в чулан,  где,  похоже,  уборщицы
хранили  свои  щетки,  тряпки, ведра. Ее нос (обоняние у нее тоже  заметно
улучшилось, как и зрение) уловил запах давно съеденного попкорна. В чулане
не обнаружилось ничего, кроме дохлых мух и мышиного помета.
     Одри  подошла к арке, одной рукой отвела в сторону куклу и  выглянула
на балкон. Сцены она не видела, только верхнюю часть экрана. Тощая девушка
все звала Дэвида, остальные молчали. Это, конечно, ничего еще не означало,
но Одри хотелось бы знать, где эти остальные находятся.
     Она  решила, что предупреждение на груди куклы - не шутка.  Кресла  с
балкона убрали, и Одри видела, что пол на балконе вздыбился и перекосился.
Ей  вспомнилось  стихотворение, которое она прочитала в  колледже.  Насчет
нарисованного корабля в нарисованном океане. Раз мальчишки нет на балконе,
он где-то еще. Где-то близко. Не мог он далеко уйти. И на балконе его нет,
это точно. Кресла вынесли, спрятаться негде, нет даже портьер у стены,  за
которыми обычно располагаются какие-нибудь ниши.
     Одри   опустила  руку,  которой  придерживала  сдувшуюся  куклу.   Та
закачалась  вправо-влево, поскрипывая веревочной петлей по резиновой  шее.
Ее  пустые глаза уставились на Одри. А дыра-рот, предназначенный совсем не
для того, чтобы говорить, презрительно улыбался.
     _Посмотри_,   _что_   _ты_  _делаешь_,  казалось,   говорила   Фрида-
Трахальщица.   _Ты_   _собиралась_  _стать_  _самой_  _высокооплачиваемой_
_женщиной_-_геологом_, _к_ _тридцати_ _пяти_ _годам_ _иметь_ _собственную_
_консультационную_  _фирму_, _а_ _к_ _пятидесяти_, _возможно_,  _получить_
_Нобелевскую_  _премию_...  _или_  _то_  _были_  _всего_  _лишь_  _мечты_?
_Специалист_ _по_ _Девонскому_ _периоду_, _студентка_, _чья_ _статья_ _по_
_тектоническим_   _плитам_  _публиковалась_  _в_  "_Джиолоджи_   _ревью_".
_Зачем_  _ты_ _гоняешься_ _за_ _маленькими_ _мальчиками_ _в_ _заброшенных_
_кинотеатрах_?    _Мальчик_-_то_   _этот_   _неординарный_.    _Особенный_
_мальчик_, _но_ _ведь_ _и_ _ты_ _всегда_ _считала_ _себя_ _особенной_. _А_
_если_ _ты_ _его_ _найдешь_, _Одри_, _что_ _тогда_? _Он_ _силен_.
     Одри   схватилась   за  петлю  и  сильно  дернула.  Старая   веревка,
естественно, не выдержала. Секс-кукла повалилась лицом вниз на ноги  Одри,
и  та пинком зашвырнула ее на балкон. Кукла взлетела высоко, потом рухнула
на искореженный пол.
     _Он_  _не_  _сильнее_ _Тэка_, думала Одри. _Кто_ _он_ _такой_,  _мне_
_без_  _разницы_,  _он_ _не_ _сильнее_ _Тэка_. _Не_ _сильнее_  _кантахов_.
_Теперь_  _это_  _наш_  _город_.  _Плевать_  _на_  _прошлое_  _и_  _мечты_
_прошлого_. _Я_ _живу_ _настоящим_, _и_ _оно_ _слишком_ _хорошо_,  _чтобы_
_желать_   _чего_-_то_  _иного_.  _Так_  _приятно_   _убивать_,   _брать_,
_владеть_.  _Приятно_ _править_, _даже_ _в_ _пустыне_.  _Мальчик_  _всего_
_лишь_  _мальчик_.  _Остальные_ - _просто_ _еда_. _Тэк_ _теперь_  _здесь_,
_и_ _он_ _говорит_ _голосом_ _седых_ _веков_, _голосом_ _бестелых_.
     Одри  посмотрела  на ступени в конце коридора. Кивнула.  Правая  рука
нырнула в карман, чтобы пощупать игрушечки, что в нем лежали, потереть  их
о бедро. Мальчишка в будке киномеханика. На двери, ведущей в подвал, висел
замок, так что где еще ему быть?
     - _Хим_  _ен_ _тоу_, - прошептала Одри, двинувшись к ступеням.  Глаза
ее  широко раскрылись, пальцы правой руки шевелились в кармане. Из-под них
доносилось тихое постукивание камешков.

                                     3
     Подростки,  которые собирались в "Американском Западе" до  того,  как
рухнула  пожарная лестница, обходились коридором и кабинетом управляющего.
В  остальные  комнаты  они  практически не заглядывали,  поэтому  владения
киномеханика, сама будка, клетушка-кабинет и крошечный туалет  практически
не изменились с того дня 1979 года, когда пятеро крепких парней из "Невада
санлайт  энтертейнмент" размонтировали оба проекционных аппарата и  увезли
их  в  Рино,  где  они до сих пор пылились на складе, забитом  аналогичным
оборудованием, словно свергнутые идолы.
     Дэвид  стоял  на коленях, опустив голову, закрыв глаза и сложив  руки
перед подбородком. Пыльный линолеум под его коленями был светлее, чем весь
пол. Чуть впереди располагался такой же светлый прямоугольник. Здесь когда-
то стояли кинопроекторы, шумные, пышущие жаром динозавры, которые в летние
вечера  иной  раз  нагревали  будку до ста  двадцати  градусов  [около  49
градусов  по  Цельсию.]. Слева от него находились прорези, сквозь  которые
проецировалась на экран картинка: Грегори Пек и Керк Дуглас, Софи Лорен  и
Джейн Мэнсфилд, молодой Пол Ньюмен, играющий на бильярде, старая, но очень
активная  Бетт  Дэвис,  мучающая  свою прикованную  к  инвалидному  креслу
сестру.
     Тут и там на полу, словно дохлые змеи, валялись куски кинопленки.  На
стенах  висели  старые афиши. На одной Мэрилин Монро  стояла  на  мосту  и
пыталась   удержать  улетающую  юбку.  Снизу  кто-то  подрисовал  стрелку,
направленную  в  ее  трусики,  и написал: "Осторожно  вставьте  болт  А  в
отверстие Б, убедитесь, что насадка плотная и болт не может выскользнуть".
В  будке  царила  затхлость, но пахло не плесенью,  а  чем-то  еще.  Неким
продуктом, который испортился, прежде чем высохнуть.
     Дэвид  запаха  не замечал, как не слышал и голоса Одри, зовущего  его
из коридора, что тянулся вдоль балкона. Дэвид пришел сюда, когда остальные
бросились к Биллингсли (даже Одри пошла за ними, чтобы убедиться, что  они
все собрались в мужском туалете), потому что очень уж хотелось помолиться.
Он  чувствовал, что на этот раз должен уединиться: Бог хотел поговорить  с
ним,  а  не наоборот. И будка киномеханика как нельзя лучше подходила  для
этой  цели. Ибо сказано в Библии, молитесь в чулане, а не на улице.  Дэвид
считал, что это отличный совет. Теперь, когда он закрыл дверь между  собой
и остальными, можно было открыть другую дверь, внутри себя.
     Дэвид  не боялся того, что его видят пауки, змеи или крысы: если  Бог
хотел  встретиться с ним наедине, так оно и будет. Кто его  тревожил,  так
это  женщина,  которую  привели Стив и Синтия. По  каким-то  причинам  она
заставляла  его  нервничать, и Дэвид чувствовал,  что  она  точно  так  же
реагирует  на  него.  Он  старался держаться от  нее  подальше,  а  потому
спрыгнул  со сцены, добежал по центральному проходу и скрылся в  тени  под
провисшим  балконом  до  того, как Одри вернулась  на  сцену.  А  из  фойе
поднялся  на  второй  этаж  и  пришел туда, следуя  указаниям  внутреннего
компаса,  или,  как  говорил преподобный Мартин, слушая "тихий,  спокойный
голос".
     Дэвид  пересек комнату, не замечая лежащей на полу; пленки и афиш  на
стенах,   не   чувствуя  странного  запаха.  Он  остановился  на   светлом
прямоугольнике  и несколько мгновений разглядывал черные рваные  круги  по
его  углам.  В  них  когда-то стояли штыри, фиксирующие кинопроектор.  Эти
круги что-то напомнили Дэвиду
     (_я_ _вижу_ _дырами_, _как_ _глазами_)
     что-то  такое,  о  чем следовало помнить, но мысль  эта  сразу  ушла.
Ложная  память, настоящая память, интуиция? Знак свыше? Или не знак свыше?
Дэвид этого не знал, да и не хотел знать. Он пришел сюда, чтобы поговорить
с  Богом, если, конечно, получится. Дэвид, как никогда, нуждался в общении
с Ним.
     _Да_, зазвучал в его голове голос преподобного Мартина.
     _Вот_   _когда_  _тебе_  _воздается_  _сторицей_  _за_  _проделанную_
_работу_.  _Ты_  _должен_ _поддерживать_ _контакт_  _с_  _Богом_,  _когда_
_буфет_  _полон_, _чтобы_ _иметь_ _возможность_ _обратиться_  _к_  _Нему_,
_когда_ _он_ _опустеет_. _Сколько_ _раз_ _я_ _твердил_ _тебе_ _об_  _этом_
_прошлой_ _зимой_ _и_ _этой_ _весной_?
     Много  раз.  И  Дэвиду  оставалось лишь  надеяться,  что  преподобный
Мартин,  который  пил  больше, чем следовало, а потому  не  мог  считаться
истиной  в  последней инстанции, говорил правду, а не просто молол  языком
ради красного словца. Дэвид надеялся на это и разумом, и сердцем.
     Потому  что  в  Безнадеге  были и другие  боги.  Насчет  этого  Дэвид
нисколько  не сомневался. Он начал молиться, как всегда, не вслух,  а  про
себя, ясными, четкими мысленными импульсами:
     _Загляни_  _в_ _меня_, _Бог_. _Будь_ _во_ _мне_. _И_ _заговори_  _во_
_мне_,  _если_  _Ты_  _этого_ _хочешь_, _если_  _есть_  _на_  _то_  _Твоя_
_воля_.
     И  как  всегда  в те моменты, когда Дэвид чувствовал, что  общение  с
Богом  крайне  ему  необходимо,  в глубине  души,  там,  где  продолжается
нескончаемый  поединок  веры  с сомнением, возник  страх,  что  ответа  не
последует. Причина этого страха лежала на поверхности. Даже теперь,  после
чтения Библии, молитв и наставлений, даже после того, что случилось с  его
лучшим  другом, Дэвид сомневался в существовании Бога. Использовал ли  Бог
его, Дэвида Карвера, чтобы спасти жизнь Брайена Росса? Почему Бог совершил
столь  странный и непонятный поступок? А может, на самом деле имело  место
клиническое чудо, как назвал это доктор Васлевски, и на самом деле то, что
Дэвид  считал ответом на свою молитву, не более чем совпадение? Люди могут
имитировать  тени  животных, но это только тени, игра света  и  отражения.
Может, и Бог из того же разряда? Не более чем тень легенды?
     Дэвид  плотнее  закрыл  глаза, стараясь сосредоточиться  на  молитве,
очистить разум.
     _Загляни_  _в_  _меня_.  _Будь_ _во_ _мне_.  _Заговори_  _во_  _мне_,
_если_ _такова_ _Твоя_ _воля_.
     И  тут  его окутала тьма. Такого никогда раньше с ним не было.  Дэвид
привалился  к  стене  между  двух  прорезей  кинопроекторов,   глаза   его
закатились, руки упали на колени. Низкий, гортанный звук сорвался с губ. А
затем  последовали  слова,  которые, возможно, могла  понять  только  мать
Дэвида.
     - Черт, - пробормотал он. - Мамми идет за нами.
     После  этих  слов  он замолчал, приникнув к стене.  Словно  паутинка,
струйка  слюны стекла из уголка его рта по подбородку. А к двери,  которую
Дэвид  закрыл, чтобы остаться наедине с Богом (когда-то она запиралась  на
засов, но его давным-давно позаимствовали), приближались шаги. У двери они
стихли. Последовала долгая пауза, потом ручка медленно повернулась.  Дверь
открылась.  На  пороге возникла Одри Уайлер. Ее глаза  широко  раскрылись,
когда она увидела потерявшего сознание ребенка.
     Одри   вошла  в  маленькую  комнатку,  прикрыла  за  собой  дверь   и
оглянулась  в  поисках чего-нибудь длинного, что можно было бы  подставить
под  ручку.  Подошли  бы  стул  или доска. Надолго  это  не  задержало  бы
преследователей, но даже маленький запас времени пришелся  бы  как  нельзя
кстати. Но ничего подходящего Одри не нашла.
     - Черт,  -  прошептала она и посмотрела на мальчика, уже не удивляясь
тому, что боится его. Боится даже приблизиться к нему.
     _Тэк_ _ах_ _ван_!
      Это произнес голос в ее голове.
     - _Тэк_  _ах_  _ван_!  -  проговорила Одри и с  опаской  двинулась  к
стоящему  на  коленях  Дэвиду. Сейчас он откроет  глаза,  полные  небесно-
голубой силы. Сейчас... Правая рука в кармане сжала _кан_ _тахи_, черпая в
них силу, затем с неохотой отпустила их.
     Одри  упала  на колени рядом с Дэвидом, сцепив перед собой  холодные,
дрожащие  пальцы. Какой же он отвратительный! И исходящий  от  него  запах
вызывал  омерзение. Естественно, она старалась держаться от него подальше.
Выглядел он, как горгона, и пах, словно кусок протухшего мяса, брошенный в
скисшее молоко.
     - Набожный мальчик, - прошептала она. - Противный маленький  набожный
мальчик.
     Голос  ее  изменился, теперь он был не похож ни  на  мужской,  ни  на
женский. Черные пятна выступили под кожей на щеках и на лбу.
     - Это мне следовало сделать, как только я увидела твою жабью харю.
     Руки  Одри,  сильные и загорелые, сомкнулись на шее  Дэвида  Карвера.
Его  веки  дрогнули,  когда эти руки пережали ему  дыхательное  горло,  но
тол