карьере  не
росло  ничего.  На  ближней  стороне,  северной,  как  предположил  Дэвид,
аккуратные  уступы слились в длинный язык каменного крошева.  Недалеко  от
усыпанной  гравием дороги, ведущей в карьер с гребня вала,  чернела  дыра.
Дэвиду  стало  не по себе. Словно чудовище, зарытое в землю, открыло  один
глаз.  И  оползень вызвал у него нехорошие чувства. Вроде бы он  произошел
далеко не случайно, его... вызвали.
     На   дне   карьера,  ниже  черной  дыры,  находился  машинный   двор,
заставленный    самосвалами,    экскаваторами,    пикапами,    гусеничными
вездеходами,  напоминающими танки времен второй мировой войны.  Около  них
высился  металлический  ангар с надписью на крыше:  "ДОБРО  ПОЖАЛОВАТЬ  НА
РЭТТЛСНЕЙК  §  2".  И  ниже:  "СОЗДАЕМ  РАБОЧИЕ  МЕСТА  И  ПЛАТИМ   НАЛОГИ
ЦЕНТРАЛЬНОЙ  НЕВАДЕ С 1951 ГОДА". Слева от ангара - бетонный куб  с  более
короткой  надписью на стене: "СКЛАД ВЗРЫВЧАТЫХ ВЕЩЕСТВ.  ПОСТОРОННИМ  ВХОД
ВОСПРЕЩЕН!"
     Между  двумя  зданиями стоял покрытый дорожной пылью  "каприс"  Колли
Энтрегьяна с открытой дверцей со стороны сиденья водителя. В салоне горела
лампочка. На приборном щитке Дэвид увидел медвежонка. Потом машинный  двор
остался позади.
     - Ты знаешь, что это за место, Дэвид?
     - Китайская шахта, да?
     - Совершенно верно.
     Они  приблизились к уходящему вниз склону, и Дэвид увидел, что  шахта
еще более пустынна, чем отравленное поле. Не было даже больших камней,  не
говоря  уже  о растительности, лишь желтая щебенка. За машинным  двором  и
зданиями   на   полотнищах  черного  пластика  лежали  груды   еще   более
измельченного камня.
     - Это  отвалы, - пояснил гид Дэвида. - Пустая порода. Но компания  не
прекращает  с  ними  работать.  В  породе  остались...  золото,   серебро,
молибден, платина. И разумеется, медь. Главным образом медь. Разумеется, в
мизерных  количествах.  Раньше  разработка таких  месторождений  считалась
экономически   невыгодной,  но,  когда  наиболее   богатые   месторождения
выработаны, а спрос на металл растет, экономические критерии меняются. Сам
процесс  добычи металлов называется выщелачиванием. И работать  с  породой
будут до тех пор, пока она не превратится в пыль.
     - А что это за большие ступени на склонах?
     - Террасы. Рабочие площадки уступа. С одной стороны, круговые  дороги
для  перемещения  техники.  Но главное их предназначение  -  не  допустить
оползней.
     - Вроде  бы  они  не  помогли. - Дэвид обернулся и  указал  рукой  на
дальний склон. - Да и здесь тоже. - Они приближались еще к одному участку,
где оползень разрушил террасы, превратив их в наклонную плоскость.
     - Тут действительно был оползень.
     "Вьетконговский  наблюдательный пост" поднялся повыше.  Дэвид  увидел
разветвленную систему труб, выкрашенных черной краской.
     - Совсем недавно они перешли с дождевальных установок на эмиттеры.  -
Гид говорил тоном человека, который повторяет заученные фразы. Дэвид сразу
все понял: мужчина цитировал Одри Уайлер. - Умерло несколько орлов.
     - Несколько? - Дэвид бросил реплику мистера Биллингсли.
     - Ладно,  примерно  сорок. Не так уж много, учитывая  всю  популяцию.
Орлов  в  Неваде  хватает с лихвой. Видишь, чем они заменили  дождевальные
установки,  Дэвид?  Вот  этими  трубами с распределительными  головками...
можно сказать, что это _кан_ _таки_. - Большие боги.
     - А вот эти маленькие шланги между ними - эмиттеры. _Кан_ _тахи_.  Из
них  капает слабая серная кислота. Освобождает руду... и отравляет  землю.
Держись, Дэвид.
     "Вьетконговский  наблюдательный пост" накренился, совсем  как  ковер-
самолет,  и  Дэвид схватился за край доски, чтобы удержаться  на  нем.  Не
хотелось  ему падать в этот ужасный карьер, где ничего не росло,  а  земля
пропиталась серной кислотой.
     Они  спустились  на  дно карьера, к металлическому ангару,  бетонному
кубу,  машинному двору, у которого заканчивалась дорога. На склоне, повыше
дыры,  Дэвид  увидел  большую площадку, утыканную дырами  поменьше.  Дэвид
решил, что их никак не меньше пятидесяти. Из каждой торчала палка с желтым
торцом.
     - Похоже на самую большую в мире колонию сусликов.
     - Это  шпуры, - продолжил лекцию новый знакомый Дэвида. - Перед тобой
подготовленный к взрыву участок. Диаметр каждого шпура - три фута, глубина
- тридцать. На дно укладывают динамитную шашку с капсюлем. Это взрыватель.
Сверху  наливают  пару  бочек НАТМа - смеси нитрата  аммония  с  топливным
мазутом.  Те  мерзавцы, что взорвали федеральное здание в  Оклахоме,  тоже
использовали НАТМ. - Мужчина в бейсбольной кепке указал на бетонный куб. -
Там  много НАТМа. Динамита нет, его использовали как раз к тому дню, когда
все и началось, но НАТМа предостаточно.
     - Я не понимаю, зачем вы мне все это говорите.
     - Не думай об этом, просто слушай. Видишь эти шпуры?
     - Да. Они выглядят как глаза.
     - Правильно,   дыры  как  глаза.  Они  пробурены  в  порфирите,   это
кристаллическая  порода.  Когда НАТМ детонирует,  скала  трескается.  А  в
разрушенной породе есть руда. Понимаешь?
     - Думаю, что да.
     - Породу  отвозят  на  площадки  выщелачивания,  раскладывают  ровным
слоем,  в  работу  включаются распределительные головки и эмиттеры,  _кан_
_тахи_,  _кан_  _таки_,  и процесс, как говорится,  пошел.  Добыча  ценных
металлов  выщелачиванием во всей красе. Но ты видишь,  что  открылось  при
последнем взрыве, Дэвид?
     Он  указал  на  большую  дыру, и Дэвид почувствовал,  как  неприятный
холодок  побежал  по  его спине. Дыра словно смотрела на  него,  приглашая
заглянуть в ее чрево.
     - Что это? - прошептал он, догадываясь, какой услышит ответ.
     - "Рэттлснейк  номер один". Она также известна как  Китайская  шахта,
или  Китайский  ствол, или Китайская штольня. Ее вскрыла  последняя  серия
взрывов. Естественно, всех это очень удивило, потому что никто из нынешних
горняков  не  верил  в  давнюю  историю.  Будто  в  конце  прошлого   века
руководство  "Диабло компани" заявило, что шахта "Рэттлснейк  номер  один"
закрыта по причине выработки золотоносной жилы. Но она здесь была,  Дэвид.
И ее прорыли китайцы. А теперь...
     - В ней призраки? - спросил Дэвид, дрожа всем телом. - Это так?
     - Да.  -  Мужчина в бейсбольной кепке повернулся к Дэвиду, его  глаза
по-прежнему скрывали солнцезащитные очки. - Так.
     - Не  знаю,  ради чего вы притащили меня сюда, но я этого слышать  не
хочу!  -  воскликнул  Дэвид. - Верните меня назад! К  моему  отцу!  Я  это
ненавижу. Ненавижу страну...
     Тут  он  замолчал.  Ужасная мысль мелькнула в его голове.  По  словам
незнакомца,  он находится в Стране мертвых. Причем он, Дэвид, единственное
исключение. Но сие означает...
     - Преподобный Мартин... Я видел его по дороге к лесу. Он...
     Мужчина коротко глянул на радиоприемник, вновь посмотрел на Дэвида  и
кивнул: - Через два дня после твоего отъезда, Дэвид. - Он был пьян?
     - К вечеру он всегда напивался. Как Биллингсли.
     - Самоубийство?
     - Нет.  -  Мужчина в бейсбольной кепке положил руку на плечо  Дэвида.
Теплую  руку,  у  мертвецов  таких  не бывает.  -  Во  всяком  случае,  не
намеренное самоубийство. Они с женой поехали на пляж. Выпили, закусили. Он
пошел купаться сразу после ленча. И заплыл слишком далеко.
     - Отвезите  меня  назад, - прошептал Дэвид. - Я устал  от  всех  этих
смертей.
     - Отравленное поле - оскорбление Бога.
     - Так  пусть Бог с этим и разбирается! - воскликнул Дэвид.  -  Он  не
может обращаться ко мне после того, как убил мою мать и мою сестру!
     - Он не...
     - Мне  все  равно! Все равно! Даже если не убивал, то позволил  этому
случиться!
     - Это тоже несправедливый упрек.
     Дэвид  закрыл глаза и зажал уши ладонями. Он не хотел ничего слышать.
Он отказывался что-либо слышать. Однако голос мужчины все равно достиг его
слуха. Безжалостный голос. Он не мог уйти от этого голоса как Иона не смог
уйти  от Бога. Бог безжалостен, словно ищейка, взявшая свежий след. И  Бог
жесток.
     - Почему ты есть на Земле? - Теперь голос звучал у него в голове.
     - Я тебя не слышу! Я тебя не слышу!
     - Ты существуешь, чтобы любить Бога...
     - Нет!
     - ...и служить Ему.
     - Нет! В гробу я видел Бога! И Его любовь! И Его службу!
     - Бог не может заставить тебя сделать то, чего ты не хочешь...
     - Хватит! Я не хочу слушать, не хочу решать! Ты слышишь? Ты...
     - Ш-ш-ш! Слушай! И Дэвид чуть ли не против своей воли услышал.


                                 Часть IV
                        КИТАЙСКАЯ ШАХТА: БОГ ЖЕСТОК

                                  Глава 1

                                     1
     Джонни  уже  собирался  сказать, что пора в  путь,  Синтия  могла  бы
держать голову мальчика на коленях, чтобы ее не трясло на ухабах. И в  это
время  Дэвид  поднял  руки, прижал ладони к вискам и  глубоко  вдохнул.  В
следующее мгновение его глаза открылись, и он оглядел всех: Джонни, Стива,
Синтию,  отца.  Все они выглядели усталыми и испуганными: вздрагивали  при
каждом шорохе. Жалкие остатки общества выживших.
     - Привет, Дэвид, - кивнул ему Джонни. - Рад, что ты вновь с нами.  Мы
в...
     - Грузовике Стива, припаркованном около кинотеатра. Вы перегнали  его
с  бензозаправки  "Коноко".  -  Дэвид попытался  сесть,  шумно  глотнул  и
поморщился. - Она, должно быть, трясла меня как грушу.
     - Трясла.  - Джонни всмотрелся в Дэвида. - Ты помнишь, как Одри  тебя
трясла?
     - Нет, но мне сказали.
     Джонни  коротко  глянул на Ральфа, по тот лишь пожал  плечами:  меня,
мол, спрашивать не надо.
     - Есть у вас вода? - спросил Дэвид. - Горло просто горит.
     - Из  кинотеатра  мы удирали в спешке, поэтому не  захватили  ничего,
кроме оружия, - ответила Синтия. - Но кое-что у нас есть. - Она указала на
ящик  с джолт-колой, в котором недоставало лишь нескольких бутылок. - Стив
держит ее здесь для мистера Маринвилла.
     - После того, как я бросил пить, признаю только джолт-колу. -  Джонни
пожал плечами. - Не знаю уж почему. Она, правда, теплая...
     Дэвид  взял бутылку, глотнул и поморщился, когда травмированное горло
защипало  от  пузырьков  газа. Наконец, выпив  три  четверти  бутылки,  он
привалился к борту, закрыл глаза и громко рыгнул. Джонни заулыбался:
     - Вижу, ты оживаешь.
     Дэвид  открыл  глаза, улыбнулся в ответ. Джонни протянул  ему  флакон
аспирина, который позаимствовал в "Клубе сов".
     - Не хочешь пару таблеток? Очень помогает.
     Дэвид  задумался,  потом  кивнул.  Получив  от  Джонни  таблетки,  он
положил их в рот и запил колой.
     - Мы  уезжаем,  -  поделился  с  ним Джонни  планами  на  будущее.  -
Попытаемся поехать на север. Там дорога перегорожена трейлерами,  но  Стив
полагает,  что сможет их объехать. Если не получится, поедем на юг,  через
шахту,  и  по проселочной дороге вырулим на шоссе 50. Мы с тобой  сядем  в
кабину.
     - Нет.
     Брови Джонни взлетели вверх.
     - Извини?
     - Мы  должны  ехать  к  шахте, а не уезжать из  города,  -  прохрипел
Дэвид. - Мы должны спуститься в штольню.
     Джонни  посмотрел  на  Стива, который лишь  пожал  плечами,  и  вновь
повернулся к мальчику.
     - Зачем  нам  спускаться туда, Дэвид? - спросил Стив.  -  Ради  твоей
матери? Я думаю, будет лучше и для нее, и для нас, если мы...
     - Нет, не поэтому... Папа? - Мальчик наклонился и взял отца за  руку,
словно хотел утешить его. - Мама умерла.
     Ральф склонил голову.
     - Наверняка  мы  этого не знаем, Дэвид. Мы не должны терять  надежды,
но, боюсь, ты прав.
     - Я  это  знаю  наверняка,  а не гадаю на кофейной  гуще,  -  ответил
Дэвид. Лицо его побледнело. Он встретился взглядом с Джонни. - Есть  дело,
которое мы должны закончить. Вы ведь это знаете, правда? Поэтому и  ждали,
пока я приду в себя.
     - Нет,  Дэвид.  Отнюдь.  Мы просто не хотели трогаться  с  места,  не
убедившись, что с тобой все в порядке. - Однако словам Джонни  не  хватало
убедительности. Он чувствовал нарастающую нервозность. Такое  случалось  с
ним,  когда  предстояло засесть за новую книгу, когда Джонни понимал,  что
никуда ему от этого не деться, неизбежное свершится, скоро он вновь шагнет
на натянутую проволоку и пойдет по ней, пытаясь сохранить равновесие.
     Только  сейчас  чувство  это усилилось многократно.  Джонни  хотелось
взять ружье и прикладом огреть мальчишку по голове, вышибить из него  дух,
лишь бы он замолчал и больше ничего не говорил.
     _Не_  _порть_  _нам_ _жизнь_, _парень_, подумал Джонни.  _Не_  _мути_
_воду_,  _мы_  _только_  _увидели_ _свет_  _в_  _конце_  _тоннеля_.  Дэвид
смотрел на отца, не выпуская его руки.
     - Она  мертва,  но  не  знает покоя. И не  обретет  его,  пока  _Тэк_
пребывает в ее теле.
     - Кто такой _Тэк_, Дэвид? - спросила Синтия.
     - _Тэк_  - бог. Или демон. А может, никто, просто имя, один слог,  но
опасный никто, как голос в ветре. Но это не важно. Важно другое. Моя  мать
должна обрести покой. Тогда она вместе с моей сестрой будет... ну, попадет
туда, куда отправляемся мы все после смерти.
     - Сынок,  для  нас-то важно _выбраться_ _отсюда_. - В  голосе  Ральфа
уже слышались нетерпимость и страх. - Добравшись до Эли, мы сразу свяжемся
с  полицией штата и с ФБР. К завтрашнему дню здесь будет сотня полицейских
и дюжина вертолетов, это я тебе обещаю. Но сейчас...
     - Моя мама мертва, но Мэри - нет, - ответил Дэвид. - Она еще жива.  И
она в шахте.
     Синтия ахнула:
     - Как ты узнал, что ее выкрали?
     Дэвид улыбнулся:
     - Во-первых,  я ее не вижу. А про остальное, как и про то,  что  Одри
меня душила, мне рассказали.
     - Кто,  Дэвид? - спросил Ральф. - Не знаю. Я даже не знаю,  имеет  ли
это  хоть какое-то значение. Главное, что он сказал мне правду. Тут у меня
никаких сомнений нет.
     - Хватит рассказывать нам сказки, приятель. Отведенное для них  время
истекло,  -  бросил  Джонни. Голос звучал резко,  но  Джонни  и  не  хотел
смягчать  его.  Это  не дискуссия о роли божественного в  реальной  жизни.
Время  сказок действительно кончилось, пришло время сматываться. И  он  не
желал  слушать этого наводящего на него страх Иисуса Скаута. И тут  в  его
голове зазвучал голос Терри.
     _Этот_   _Иисус_  _Скаут_  _как_-_то_  _выскользнул_  _из_  _камеры_,
_убил_ _койота_, _оставленного_ _Энтрегьяном_ _охранять_ _вас_, _и_ _спас_
_твою_  _паршивую_  _жизнь_. _Может_, _тебе_ _следует_ _послушать_  _его_,
_Джонни_?
     Потому-то   я   и  развелся  с  Терри,  подумал  Джонни.   Из-за   ее
назойливости. Трахалась она преотлично, но не умела вовремя  заткнуться  и
послушать своего умного муженька.
     Но  Терри своего добилась: изменила ход его мыслей. Он вспомнил,  что
сказал Биллингсли, когда мальчик выбрался из камеры. Даже Гудини такое  не
под силу. Из-за головы. А еще телефон. И как он прогнал койотов. И сардины
с крекерами. Речь-то идет о чудесах, не правда ли?
     Нельзя  думать  об этом, одернул себя Джонни. Потому  что  такие  вот
иисусы   скауты   ведут  людей  к  гибели.  Достаточно  вспомнить   Иоанна
Крестителя, или тех монахинь в Южной Америке, или... Даже Гудини такое  не
под силу. Из-за головы.
     Джонни  понял, что он боится не только копа или тех темных  сил,  что
хозяйничали в Безнадеге. Он боится и Дэвида Карвера.
     - Мою  маму,  сестру,  мужа Мэри убил не коп. -  Дэвид  посмотрел  на
Джонни, и взгляд этот живо напомнил ему Терри. Именно такими взглядами она
сводила его с ума. _Ты_ _знаешь_, _о_ _чем_ _я_ _говорю_, читалось в  этом
взгляде.  _Ты_  _это_  _точно_ _знаешь_, _так_ _что_  _не_  _отнимай_  _у_
_меня_  _время_,  _прикидываясь_ _круглым_ _дураком_. - Когда  я  был  без
сознания, я говорил с настоящим Богом. Только Бог не приходит к людям сам.
Они до смерти пугаются Его и не могут сделать то, что Он от них хочет.  Он
появляется  в  другом  образе.  Птицей,  столбом  огня,  горящим   кустом,
вихрем...
     - Или  человеком,  -  вставила Синтия. -  Уж  загримироваться-то  Бог
может под кого угодно. Вот тут терпение Джонни лопнуло.
     - Это  же бред! - взревел он. - Нам надо выметаться отсюда, разве  вы
этого  не понимаете? Грузовик стоит на гребаной Главной улице, мы сидим  в
этом  ящике  без единого окна, коп может быть где угодно,  даже  за  рулем
этого гребаного грузовика! И... ну, я не знаю... койоты... стервятники...
     - Он  ушел,  -  спокойно ответил Дэвид, наклонился и  взял  еще  одну
бутылку джолт-колы.
     - Кто? - переспросил Джонни. - Энтрегьян?
     - _Кан_  _так_. Не важно, в чьем он теле: Энтрегьяна, моей  мамы  или
того  человека,  с  которого это и началось. Всегда все одинаково.  Всегда
_кан_  _так_,  большой  бог,  хранитель.  Он  ушел.  Разве  вы  этого   не
чувствуете?
     - Я ничего не чувствую.
     _Не_ _придуривайся_, упрекнула его Терри.
     - Не  придуривайтесь. - Дэвид пристально смотрел  на  него,  держа  в
руках бутылку.
     Джонни наклонился к мальчику:
     - Ты  читаешь  мои мысли? Если да, то я буду тебе крайне признателен,
если ты уберешься из моей головы, сынок.
     - Я  лишь  стараюсь убедить вас выслушать меня, -  ответил  Дэвид.  -
Если будете слушать вы, послушают и остальные. Ему не потребуется посылать
_кан_  _тахов_  и  даже  _кан_ _така_ против нас,  если  мы  не  достигнем
согласия  между  собой. Если он увидит, что окно разбито,  то  ворвется  и
растерзает нас!
     - Ладно, ладно, не надо играть на чувстве вины. Я, во всяком  случае,
ни в чем не провинился.
     - Я  этого и не говорил. Просто выслушайте, хорошо? - В голосе Дэвида
слышалась  мольба. - Вы можете себе это позволить, время есть, потому  что
он  _ушел_. И трейлеры с дороги убраны. Не понимаете почему? _Он_ _хочет_,
_чтобы_ _мы_ _покинули_ _город_.
     - Вот и прекрасно. Так дадим ему то, что он хочет!
     - Давайте  послушаем,  что хочет сказать нам Дэвид,-  вмешался  Стив.
Джонни резко развернулся.
     - Похоже,  ты забыл, кто тебе платит, Стив. - Если он и сожалел,  что
эти  слова сорвались у него с языка, тоне подал виду. Слишком сильно  было
желание  выбраться  отсюда, сесть за руль "райдера" и  катить  куда  глаза
глядят.  Лишь  бы подальше от Безнадеги. Желание это сильно  смахивало  на
панику.
     - Вы  сами  просили  не  звать вас боссом.  Вот  я  и  выполняю  вашу
просьбу.
     - А как же Мэри? - спросила Синтия. - Он говорит, что она жива!
     Джонни чуть не набросился на нее с кулаками.
     - Ты  можешь паковать чемоданы и путешествовать с Дэвидом на  "Транс-
Бог эйрлайнз", но меня увольте.
     - Мы его послушаем, - произнес Ральф.
     Джонни  изумленно  вытаращился на него. Если  он  от  кого  и  ожидал
поддержки,  так  это  от  отца  мальчика.  Разве  не  он  сказал  в   фойе
"Американского Запада", что, кроме Дэвида, у него никого не осталось?
     Джонни  оглядел всех и пришел к неутешительному для себя выводу:  они
все  были заодно, он остался в одиночестве. А ключи от грузовика лежали  в
кармане у Стива. Однако мальчик-то смотрел главным образом на него,  Джона
Эдуарда  Маринвилла. Смотрел точно так же, как смотрели на него  многие  с
той  поры, когда в двадцать два года он опубликовал свой первый роман. Он-
то  думал,  что привык к этим взглядам, и, возможно, так оно  и  было,  но
сейчас  дело обстояло несколько иначе. Джонни подозревал, что никто  -  ни
учителя, ни читатели, ни критики, ни издатели, ни собутыльники, ни женщины
-  не  хотели от него того, что желал получить этот мальчик. Пока он вроде
бы  просил  только выслушать его, но Джонни опасался, что это  всего  лишь
начало.  Глаза,  впрочем, не просто смотрели. Они умоляли.  _Забудь_  _об_
_этом_,  _парень_,  подумал Джонни. _Когда_ _люди_ _хотят_,  _чтобы_  _ты_
_сел_ _за_ _руль_, _автобус_, _похоже_, _всегда_ _терпит_ _крушение_.
     _Послушай_  _не_ _ради_ _Дэвида_, _а_ _ради_ _себя_,  _а_  _не_  _то_
_я_  _боюсь_,  _что_ _крушение_ _потерпит_, _если_