намного  больше, чем в  церкви. Они
были родителями его  пациентов, а некоторые из них и его соседями. Но он был
здесь только доктором -- ни один из этих людей не был ему другом. Джуди была
слишком занятой и слишком нервной, чтобы приглашать кого-то к ним в дом, она
тайно презирала  этих людей и  их амбиции. Во время службы Пул заметил,  что
некоторые из  них наблюдают за ним. Невнятный шепоток,  несколько взглядов и
улыбок.
     Это  были похороны  ребенка, и Пул поймал себя на том,  что  вспоминает
Робби. Но душа его была высушена другим, более  свежим горем.  Казалось, что
целая  эра  его  жизни,  наиболее спокойная  и  в  каком-то смысле  наиболее
продуктивная, будет сейчас опущена  в землю вместе  с гробом Стаси Тэлбот. У
него болело сердце за Уильяма и Мэри Тэлбот, у которых не было больше детей,
а их  девочка  была  такой  умной  и  такой храброй.  На мгновение  это горе
пронзило его как будто стрелой:  девочку  поглотила бездна,  монстр обвил ее
своими щупальцами, вселился в ее  тело,  убивая  его  клеточка за клеточкой.
Пулу  захотелось  вдруг,  чтобы  рядом  был  кто-то,  кого  можно  обнять  и
заплакать, но вместо это он стоял среди толпы чужих людей и плакал один.
     Скоро все  закончилось, и люди, пришедшие попрощаться со  Стаси Тэлбот,
вернулись  к своим машинам. Уильям Тэлбот подошел к Майклу, крепко обнял его
и  отошел,  слишком   растроганный,  чтобы  что-то  говорить.   Мэри  Тэлбот
приблизила свое утонченное благородное лицо и тоже обняла его.
     -- О, мне будет так не хватать Стаси, -- сказал Майкл.
     -- Спасибо, -- прошептала Мэри.
     "В  темноту", -- подумал Пул, забыв на какую-то долю  секунды,  где  он
слышал или видел эту фразу раньше.
     Пул распрощался с Тэлботами и прошел немного дальше по  одной  из узких
тропинок, бегущих между рядами белых надгробных камней.
     Раньше  он  приходил  сюда  каждую  неделю.  Как-то  пару  раз  к  нему
присоединялась Джуди. Но затем она  перестала ходить, заявив, что эти визиты
просто  ужасны. Может, это  действительно было  ужасно,  но Майклу было  все
равно -- эти визиты  были ему необходимы. Но постепенно он перестал  ощущать
эту необходимость. Последний раз он приходил сюда перед тем, как отправиться
в Вашингтон на встречу с Гарри, Конором и Тино.
     Майкл слышал, как за спиной хлопали дверцы машин.
     Ему хотелось бы, чтобы Тим  Андерхилл оказался  сейчас рядом  -- именно
его общество было  сейчас необходимо Майклу.  Андерхилл  смог  бы  правильно
оценить то,  что с ним  происходит,  он  воздал  бы  должное его  горю.  Пул
чувствовал  себя так, будто все похороны девочки простоял как бы в апатии, в
полусне, от  которого очнулся только  в последнюю минуту.  Майкл  свернул  с
тропинки и пошел  по невидимой дорожке между двумя могилами  в сторону леса,
который был как бы естественной границей кладбища.
     "В  темноту", --  снова подумал  Майкл и вспомнил  свой сон о мальчике,
кролике и холодной бурной реке.
     Ему вдруг стало дурно, в глазах потемнело.
     Затем  в  ноздри ему ударил  запах цветов и солнечного света, настолько
сильный, что Майкл, вдыхая его,  чуть не поднялся над землей и не полетел, а
потом,  как  при  яркой вспышке света,  он увидел человека  наверное шести с
половиной футов  ростом,  который  стоял между  ним и могилой Робби. Человек
улыбался Майклу. У него были светло-каштановые волосы и стройное мускулистое
тело. Он производил впечатление человека,  который мог при желании двигаться
очень быстро. Пул почувствовал  вдруг какую-то необъяснимую любовь  к  этому
человеку и только потом понял, что это вовсе не человек. Время остановилось.
Майкл  и  его  видение  были  как  бы  заключены  внутрь  огромного  пузыря,
состоявшего из тишины. Существо  вежливо  подвинулось в сторону, чтобы Майкл
мог взглянуть на могилу сына...
     ...и   услышать  очередной   звук  захлопывающейся  дверцы   машины   и
приглушенные  голоса  вокруг могилы  Стаси. Стайка воробышков, пролетев  над
головой  Майкла, уселась на  землю, чтобы через  секунду  подняться  и опять
лететь в сторону леса. У  Пула все  еще кружилась  голова и болели глаза. Он
сделал шаг вперед и  вновь почувствовал запах цветов и солнечного  света, но
явившееся ему существо уже исчезло.
     Перед ним был белый надгробный камень Робби: полное  имя Робби, которое
казалось слишком официальным, даты его небольшой жизни.
     Неземной запах окончательно испарился,  но  Майклу показалось, что, как
бы в качестве компенсации, все обычные земные запахи приобрели двойную силу.
Его  окружали  теперь  запахи  травы, сырой  земли,  аромат  роз, стоящих  в
специальной вазе  около следующего  надгробия с надписью  "Элис Элисон  Лиф,
1952-1978",  и даже запах  пыли, исходящий от гравия,  которым была посыпана
дорожка. Цвета менялись и прыгали перед глазами  Майкла.  На какой-то момент
мир  раскололся,  раскрылся,  как   персик,  явив  сочащуюся  соком  сладкую
сердцевину.
     Кто явился ему только что? Или что? Бог?
     Постепенно  дурнота  Майкла проходила. Пул почувствовал, что  священник
смотрит на него.  Он обернулся  и  увидел  перед  собой все тот  же  обычный
кладбищенский пейзаж. Последние машины выезжали из ворот кладбища, и  только
его "Ауди" так и стояла на узкой дорожке  рядом с  катафалком. Распорядитель
похорон и  два его помощника  разбирали специальное электронное  устройство,
опустившее  в могилу гроб  Стаси.  Два  могильщика в зеленых  брюках и серых
куртках  скатывали  искусственный травяной  покров,  положенный на  разрытую
землю, и  готовились закопать  могилу. Из-за кустов подъехала землечерпалка.
Майкл  почувствовал, что  покинул  границы  шара, в  котором был только  что
заключен, и что все обычные земные  действия вновь обрели  свой смысл, будто
бы все, что Майкл видел перед собой, было следами былой славы и величия.
     Уверенный,  что за ним по-прежнему наблюдают, Майкл  снова обернулся  и
скорее почувствовал,  чем  увидел,  как что-то мелькнуло  у  самого леса. Он
посмотрел в ту сторону как раз вовремя, чтобы заметить расплывчатую  фигуру,
почти  тень, отступившую  обратно в лес. Пул вздрогнул.  Он был  примерно  в
тридцати ярдах от начала  леса. Чувство  беспричинного счастья,  поглотившее
его всего несколько секунд назад, окончательно испарилось. То, что появилось
из  леса, испарилось еще  быстрее,  мелькнув  между  стволами  деревьев. Пул
сделал еще шаг в сторону могил сына и Элис Элисон Лиф.
     На этот раз Майкл точно знал, что он  видел Коко. Коко каким-то образом
проследил его  до кладбища, а это означало, что он следил за ним от квартиры
Конора.
     Пул прошел между могилами, а затем по ковру пожухшей прошлогодней травы
направился  в сторону леса.  Далеко  в тени деревьев,  как  казалось Майклу,
по-прежнему видна была темная фигура, наблюдавшая за ним из-за дерева.
     -- Выходи! -- крикнул Майкл. Фигура в глубине леса не двигалась.
     -- Выходи, поговорим, -- настаивал Пул.
     Ему слышно было, как за спиной распорядитель похорон и вся его  команда
прекратили работу, чтобы посмотреть в его сторону.
     Фигура в лесу качнулась, как пламя спички.  Пул подошел ближе к первому
ряду голых деревьев, фигура попятилась и спряталась  за широкий ствол одного
из деревьев.
     -- Выходи!!! -- снова закричал Пул.
     -- С вами все в порядке? -- послышалось сзади. Майкл оглянулся и увидел
огромного  человека,  похожего  на  борца-профессионала,  стоящего  рядом  с
бульдозером, сложив руки рупором около рта.
     Майкл помахал ему, давая понять, что все нормально, и направился в лес.
Чаща,   состоявшая  из  огромных  переросших   деревьев  и  служившая  домом
нескольким  семействам лис  и  енотов,  тянулась  еще  ярдов  на  пятьдесят,
переваливалась через вершину холма и спускалась к шоссе.
     Темная,  казавшаяся  теперь почти  черной  фигура, как  олень двигалась
между деревьями.
     Майкл крикнул, чтобы он остановился, и углубился в чащу. Перед ним были
кусты, сквозь которые вела едва-едва заметная тропка теряясь в зарослях, она
распадалась на множество  едва заметных.  засыпанных  прошлогодними листьями
проходов  между деревьями.  Тень двигалась к шоссе, она, казалось,  дразнила
Майкла, побуждая преследовать себя.
     Пул снова взглянул через плечо и увидел, что  все  работники  кладбища,
столпившиеся у  могилы  Стаси Тэлбот,  в  том числе коренастый бульдозерист,
смотрят на него.
     Он побежал  дальше, думая о том, что это  Бог, явившийся  ему  у могилы
сына, направляет его шаги. Он пробежал через кусты, нагнулся, чтобы миновать
свисавшие над тропинкой ветки, и  тут  увидел тонкую  серебристую проволоку,
преграждавшую  ему  путь. Если  бы Майкл  бежал с  нормальной скоростью,  он
никогда  бы ее  не  заметил.  Инстинкты, которые,  как ни странно,  все  еще
сохранились  у  Майкла,  заставили  его  подобраться, и  вместо того,  чтобы
споткнуться о проволоку, он как бы перенес через нее все свое тело. Какое-то
короткое  мгновение, во  время которого  он успел почувствовать гордость  за
себя, тело его почти горизонтально парило  над землей.  Затем он приземлился
так, что, казалось,  зазвенели все его кости. Он немедленно встал на колени,
плечо  его было  испачкано  трухой, в которую превратились  опавшие  листья.
Потирая плечо,  Пул поднялся на ноги и  сделал еще  несколько  шагов вперед.
Спитални  на мгновение появился между двух  сросшихся дубовых стволов, затем
опять исчез. Майкл  знал,  что не сможет  поймать его. Пока он  доберется до
конца зарослей, тот успеет вскочить в машину и отъехать на несколько миль.
     Майкл  сделал  еще несколько шагов, тщательно изучая  землю под ногами.
Проволока   могла   означать,  что  где-то  поблизости  заложена  мина   или
какое-нибудь  самодельное  взрывное  устройство.  Даже  сумасшедший,   вроде
Виктора Спитални,  вполне мог достать в Нью-Йорке мину или бомбу. Вряд ли он
мог  достать ядерную  боеголовку  или  противотанковую  ракету,  но  обычное
автоматическое  и   полуавтоматическое  оружие,  пластиковые  мины,  гранаты
имелись на подпольном рынке оружия в изобилии. Может, это была старая добрая
пластиковая М-14.
     Пул медленно двигался по ковру из опавших листьев, стараясь ступать как
можно осторожнее, тщательно изучая  почву  под  ногами. Он  сделал еще  шаг,
затем еще. Над головой раздалось карканье. Майк поднял глаза и увидел что-то
вроде беличьего  гнезда, на краю которого  сидела уродливая черная птица. Он
продолжил свой путь. Где бы ни были ловушки Коко, он наверняка устроил их со
знанием дела, и они будут  стоять на своем месте, готовые взорваться в любой
момент.  Спитални  был достаточно хорошим  солдатом  для  этого. И Пул хотел
найти  это устройство и уничтожить его,  пока какой-нибудь ребенок не пришел
сюда побегать по лесу.
     Какой-нибудь маленький мальчик.
     Пул  покачал   головой  и  стал  продвигаться  еще  медленнее,  пытаясь
запечатлеть  в  памяти  каждый  кусочек  земли  под  ногами. Впереди  что-то
блеснуло,  но как только Майкл  взглянул в ту сторону, он услышал  за спиной
голоса.  Майкл  обернулся  и  увидел,  что там, откуда он  пришел,  в  конце
незанятого  участка   кладбища   стоят  пять  человек   --  распорядитель  с
помощниками, бульдозерист и  еще какой-то  человек в сером пиджаке и  черном
галстуке.
     -- Не подходите! -- закричал Майкл, размахивая руками.
     Человек  в сером сделал  рупор  из ладоней и крикнул ему что-то.  Майкл
разобрал только последнее слово:
     -- ...полиция.
     Пул  отмахнулся от  смотревших  ему вслед и снова посмотрел  вперед. Он
дошел почти  до шоссе. Если  Спитални заложил еще хотя  бы одну  мину, Майкл
увидел бы ее.
     --  Я  иду!  -- крикнул он людям,  наблюдающим  за ним, которые похоже,
слышали его  не  лучше,  чем он их. Человек  в сером  пиджаке  вновь  кричал
что-то, показывая пальцем на Пула:
     -- ...немедленно... полиция...
     --  Не  двигайтесь,  --  кричал  Пул.  --  Через  секунду  я буду  там.
Оставайтесь на месте!
     Он попытался  обнаружить  то, что привлекло  его внимание минуту назад.
Что это было. Просто отблеск солнечных лучей? Тут он увидел  черную  тень на
гребне почти у  самого шоссе,  на  поле. Спитални секунд за сорок  пробрался
через заросли, казавшиеся непроходимыми. Что ж, сейчас это получалось у него
явно  лучше, чем  когда-то во Вьетнаме.  Майкл поднял глаза и наконец увидел
то,  что  искал,  -- белый  прямоугольник посреди ствола одного  из тополей.
Секунду  это  казалось  Майклу похожим на  кусочек  белого меха, прибитый  к
древесине.  Затем он  увидел,  что на самом  деле на  дереве висит игральная
карта.
     Он снова замахал людям, стоявшим в конце кладбища, и закричал:
     -- Не подходите. Опасность!
     От души надеясь, что на  этот раз его услышали, Майкл еще раз выкрикнул
слово  "опасность", скрестив  при этом руки над головой, затем повторил  это
движение несколько раз, пятясь назад, пока не оказался рядом с тополем.
     Дерево было примерно в ярде от него, чуть правее.
     Если Коко зарядил еще одну мину, она могла быть именно здесь. Продолжая
посылать знаки, он  внимательно  изучил  каждый сантиметр почвы  под ногами.
Здесь, ближе к низине, почва была более сырой и более мягкой.
     -- Выходи... выходи... -- донеслось до него.
     -- Подождите! -- крикнул  Пул, продолжая изучать кусочек земли, лежащий
между ним  и тополем. Он  не видел ни серебристой проволочки, никаких следов
того,  что здесь что-то копали.  Серые листья поверх зеленых листьев, поверх
красных листьев, поверх серебристых  листьев. Каждый лист был на своем месте
в этом  пестром ковре, напоминавшем пэтч-уорк  или головоломку  из кусочков.
Никаких следов того,  что хоть  один лист был потревожен,  сдвинут со своего
места. А может, листья сомкнулись, уничтожив все следы, как стирает их ветер
в песчаной пустыне, или же, как  подумалось Майклу, подобно тому, как чья-то
невидимая рука скрыла следы того, что натворил Гарри Биверс в каменном яйце,
запрятанном под землей.
     Какой-нибудь маленький мальчик.
     Пул ступил на разноцветный ковер. Нога его провалилась в ямку под слоем
листьев, которые он только что так тщательно изучил, и...
     ...продолжала скользить  вниз, погружаясь по щиколотку,  по колено,  по
пояс.  Он потерял  равновесие  и  теперь беспомощно падал в  глубокую  дыру,
открывшуюся под расползшимися  листьями. Он слишком поздно  выбросил  вперед
руки. Майкл видел перед собой длинные острые шипы, нацеленные ему в грудь, в
шею, в живот...
     ...но земля удержала Майкла, только слегка осев под его тяжестью.
     -- ...ПРИКАЗ! -- кричал мужчина.
     Сначала Пул ничего  не разглядел на карте. Это был туз червей. Потом он
увидел  между  сердечком  в  центре и  левым  верхним  углом  едва  заметную
карандашную надпись.
     Майкл сделал шаг вперед и лицо его оказалось прямо перед картой. Тонкие
черточки сложились в слова. Пул прочитал их, перевел дух и прочитал еще раз.
Он тяжело  вздохнул.  Очень осторожно Майкл  поднял руку и коснулся  гладкой
поверхности карты. Она была пришпилена  к дереву маленькой  тонкой булавкой,
вроде тех,  что бывают на новых рубашках. Майкл вытащил булавку и  осторожно
взял карту за уголки. Он снова взглянул  на  слова, написанные  на карте,  и
положил  булавку  в карман. Он  перевернул  карту.  На  обратной стороне был
изображен  черно-белый мальчишка с огромными  глазами и вьющимися  волосами,
держащий в руках корзину, полную цветущих орхидей.
     4
     Вот что было в записке, оставленной для Майкла Пула на обороте карты из
колоды с мальчиком, несущим орхидеи, на рубашке:
     У МЕНЯ НЕТ ИМЕНИ Я ЭСТЕРГАЗ СМЕРТЬ -- ПРЕДДВЕРИЕ  ВЕЧНОЙ ЖИЗНИ С НАЧАЛА
ДО КОНЦА И ОБРАТНО
     5
     Держа  карту за  уголки, Майкл  опустил  ее  в  карман  пальто и  начал
выбираться из леса. Он крикнул стоящим на кладбище мужчинам, что выходит, но
человек в сером пиджаке  почему-то  все равно  выглядел очень  возбужденным.
Когда  Пул  направился  к  ним, продолжая осматривать  землю под  ногами  на
предмет  проволоки или новой  ловушки,  работник кладбища схватил  за  рукав
одного  из  своих сотрудников,  а  другой колотил  воздух. Пул слышал только
отголоски их беседы. Он помахал, чтобы дать понять, что  он выходит,  что он
безоружный  законопослушный  гражданин  и беспокоиться не о  чем. Человек  в
сером пиджаке не обращал  теперь  на  него ровно никакого  внимания. Молодой
человек  в  черной  куртке с  подложенными  плечами, в  котором Майкл  узнал
помощника распорядителя похорон, стоял рядом со своим боссом, явно смущенный
поведением  своего разнервничавшегося  коллеги. Майкл сделал еще шаг вперед,
размышляя  о  том,  что найденную  им карту  нужно  будет непременно  отдать
полиции, и тут вдруг остановился как вкопанный.
     Он опять услышал запах Бога -- этот ни с чем несравнимый запах цветов и
солнца. Здесь этот запах был еще сильнее, чем возле могилы Робби. Но на этот
раз  в глазах  у  него  не было  темно и  запах  не  сопровождался  никакими
видениями. Он был вполне земного происхождения. Легкий порыв ветра унес его,
затем принес снова. Майкл увидел слева целый островок колышущихся сине-белых
цветов, который и был источником этого  чудесного  запаха. Они  расцвели  во
время оттепели и  умудрились каким-то  образом пережить последовавшее  затем
похолодание. Майкл не знал, что это за цветы. Они чем-то походили  на сильно
распустившиеся тюльпаны,  но лепестки их  были синими, а ближе к середине --
белыми. Они росли  под  дубами, и их высокие зеленые стебли прорезали покров
из  опавших  листьев,  как маленькие копья. До Майкла опять  долетел сильный
ароматный запах.
     Когда Майкл снова посмотрел вперед, мужчина в сером пиджаке тыкал в его
сторону указательным пальцем.
     -- ...вывести его отсюда немедленно, Ваткинс... -- донеслось до Майкла.
     Ваткинс сделал неуверенный шаг вперед,  человек в  сером подтолкнул его
со словами:
     -- Давай, пошевеливайся.
     Ваткинс неуверенно побрел в строну Пула. Он приложил  ладонь  к глазам,
чтобы  лучше  видеть  то,  что  происходит  в  лесу,  и Майкл  подумал, что,
наверное, кажется ему расплывчатой  серой тенью,  как незадолго до этого сам
он  видел  Коко.  Огромный  живот  Ваткинса  колыхался,  он  что-то  пытался
объяснить  жестами.  При  этом  белое  пятно  его  лица выглядело  угрюмым и
расстроенным.
     -- Ничего плохого! -- крикнул ему Майкл, протягивая вперед руку.
     Ваткинс  побежал  по той же  тропинке, по которой  незадолго  до  этого
углублялся в чащу Майкл. Вот  он  нагнулся, чтобы проскочить  под свисающими
низко над тропинкой ветками дерева.
     -- Стой! -- заорал Майкл.
     Человек  в  сером  пиджаке сделал  шаг вперед,  видимо  тоже  собираясь
преследовать Майкла, а  Ваткинс сделал еще  один  неуверенный  шаг вперед  и
перелетел через проволоку.
     Пул слышал, как он тяжело плюхнулся на землю. Майкл побежал к Ваткинсу.
Тот повернул к нему свою огромную голову с буквой "О" вместо рта. Секунду он
удивленно смотрел на Майкла, затем буква "О" начала издавать гневные крики.
     -- Заткнись, -- велел Ваткинсу его босс.
     -- Он порезал меня!
     -- О чем ты, черт побери?
     Ваткинс поднял руку, залитую кровью.
     -- Взгляните, мистер Дель Барка.
     Дель Барка встал перед Майклом Пулом и снова направил свой указательный
палец ему в грудь.
     -- Стойте  здесь  --  я арестовываю вас, -- заявил он.  --  Вы нарушили
границу частного кладбища и к тому же ранили моего сотрудника.
     -- Успокойтесь, -- попросил его Пул.
     -- Я требую, чтобы вы объяснили, что делали в лесу.
     -- Я  пытался поймать человека,  который  устроил  эту  ловушку, -- Пул
подошел  к тому месту, где лежал  поверженный Ваткинс, выставив вперед левую
ногу.  Лицо его  было красным,  волосы лоснились от пота. На  левой  штанине
расплывалось бесформенное кровавое пятно.
     -- Какую еще ловушку? -- спросил Дель Барка.
     -- Расслабьтесь, -