иозный политический скандал. Генерал Тодзио не преминул
воспользоваться выгодной ситуацией и столкнул нерешительного премьера.
Вместе со всем кабинетом принц Коноэ подал в отставку.
  Два года назад такое же потрясение страны и падение правительственного
кабинета было вызвано двойной неудачей - поражением японской армии на
Халхин-Голе и внезапным заключением советско-германского договора. Теперь
это случилось в результате ареста членов группы Зорге. Это имело такое же
значение, как военная или дипломатическая неудача...
  Даже дзусины - члены Тайного совета старейших государственных деятелей
Японии - не могли знать о всех происходящих событиях. Премьер Тодзио
попросил императорского адъютанта Сигеру Хондзио ограничить информацию
престарелых дзусинов - всех бывших премьер-министров. Даже им не следует
доверять некоторых тайн, в том числе и причину отставки кабинета Коноэ.
Хондзио выполнил просьбу нового премьера, с которым его связывали
десятилетия совместной военной службы.
  Это осталось их тайной, хотя адъютант императора брал на себя громадную
ответственность, нарушая придворные обычаи Страны восходящего солнца.
Члены совета взбунтовались, потребовали представить им все секретные
документы, недоумевали по поводу отставки Коноэ, но ничего не могли
сделать. Пожаловались императору. Однако адъютант генерал-лейтенант
Хондзио успел заранее поговорить с сыном неба. Император молча выслушал
дзусинов и ничего им не ответил.
  Что же касается принца Коноэ, то ему предложили экстренно заболеть и лечь
в госпиталь при университете Васеда. Это был негласный арест, и
следователь по особо важным делам явился к нему в палату для допроса по
делу его личного советника Одзаки и немецкого журналиста Зорге.
  Но все это происходило несколькими днями позже...
  Беседа в кабинете посла Отта продолжалась.
  Военный атташе Крейчмер сообщил еще одну новость. Полковник Мацамура из
разведывательного отдела генерального штаба сказал, что на
советско-германском фронте отмечено появление сибирских частей. Об этом
телеграфировал посол Осима. По другим данным, советские дивизии покидают
Дальний Восток и воинские эшелоны движутся по Транссибирской магистрали в
сторону Москвы. Такие же сведения поступили из немецкого генерального
штаба.
  Тот же Мацамура сказал Крейчмеру: по данным японской разведки, перед
началом русско-германской войны на Дальнем Востоке насчитывалось тридцать
советских дивизий, две с половиной тысячи самолетов и столько же танков.
Сейчас там осталось двадцать три пехотных дивизии, тысяча танков и тысяча
самолетов. Русские продолжают перебрасывать свои войска на
советско-германский фронт.
  - Теперь русским ничто не поможет, - уверенно сказал Крейчмер. - Смотрите,
что говорят об этом американские генералы. - Он показал статью из
последнего номера "Нью-Йорк таймс", очерченную красным карандашом.
Какой-то чин из военного министерства писал:
  "Потребуется чудо - такое, какого не было со времени библии, чтобы спасти
красных от полного разгрома в течение очень короткого срока..."
Зорге прикинул: прошел месяц, как он передал в Москву первое сообщение об
изменении путей японской агрессии.
  Вслух он сказал:
  - Этого не может быть, Крейчмер! Русские физически не смогут так быстро
перебросить войска из Сибири. Это сразу выключит единственную их дорогу в
Сибирь. Транссибирская магистраль не рассчитана на подобные экстренные
перевозки. Нужна по меньшей мере неделя, чтобы перевезти на фронт даже
одну дивизию.
  - Согласен, но факт остается фактом, - настаивал Крейчмер. - Все
происходит так, будто русские сидят в японском генеральном штабе и
прекрасно знают, что на востоке им теперь не грозит опасность.
  - Вот это возможно, - согласился Зорге с военным атташе. - У русских
неплохая разведка... Впрочем, это по его части, - Зорге кивнул на
вошедшего Майзингера, который сразу заполнил собой кабинет посла. - Ты
слышал, Йозеф, - шутливо продолжал Зорге, - говорят, русские агенты
проникли в японский генеральный штаб... Чего же ты смотришь?..
  - Если бы я работал в кемпейтай, этого бы не случилось, - отпарировал
эсэсовец. - Ты, вижу, все не можешь простить мне свой проигрыш в покер...
Скажи лучше, когда ты намерен отыграться?..
  Но доктор Зорге уже перешел на серьезный тон:
  - Не рано ли ты, Эйген, сообщаешь в Берлин, что японцы не ударят теперь по
советскому Дальнему Востоку? Я сегодня читал шифровку.
  - К сожалению, нет, - ответил Отт, - надежды привлечь Японию на нашу
сторону не оправдались.
  - Японцы просто оказались дальновиднее, чем думали в Берлине, - сказал
Зорге.
  - То есть? - спросил Крейчмер.
  - Номонганские события, или Халхин-Гол, как называют русские, показали
упорство советских войск. И нынешняя война тоже. В оценке событий нужна
трезвость, и, по-моему, японцы проявили ее. Они не хотят очертя голову
лезть на север, имея в Квантунской армии семнадцать дивизий против
тридцати советских.
  - Теперь их двадцать три, - уточнил Крейчмер. - К тому же японские дивизии
удвоенного состава, - значит, их тридцать четыре.
  - Согласен, - продолжал спорить Зорге. - Эти цифры были верны к началу
войны. Теперь на советской границе стоит миллионная Квантунская армия, и
все же Япония не станет воевать на два фронта - в Южных морях и на севере.
Она будет воевать там, где что-то плохо лежит. Вот смотрите последние
данные...
  Зорге достал листок из записной книжки и прочитал несколько цифр.
  - Откуда у вас такие сведения? - спросил Крейчмер.
  - Из самых достоверных источников - полковник Сугияма из оперативного
отдела генштаба.
  - Дайте их мне...
  - Пожалуйста!.. Не стану же я публиковать эти цифры в своих
корреспонденциях. Меня сразу вышлют за разглашение военной тайны. Берите,
я добрый, - Рихард небрежно протянул листок Крейчмеру. - Однако извините,
господа, я должен покинуть вас... Эйген, я заеду попозже, если не
разболеюсь.
  Рихарду во что бы то ни стало нужно было теперь увидеться с Вукеличем. Где
бы он мог сейчас быть? В агентстве, дома? Набрав номер, услышал его голос.
Спросил, что нового, вставил условную фразу: нужна срочная встреча.
Условились съехаться в пресс-центре.
  Вукелич ждал. Столкнулись на лестнице, поздоровались и разошлись. Листок с
шифрованной записью остался в руке Бранко.
  - Очень срочно. Обязательно сегодня, - тихо сказал Рихард. - Пусть Макс
держится осторожнее. Ко мне не заходить. Подозреваю слежку...
  После полудня Макс Клаузен вернулся со взморья. Он поставил свою машину
перед конторой мотором к двери - знак того, что задание выполнено, - и
пошел заниматься коммерческими делами.
  Вечер того дня Рихард провел вместе с Исии в "Рейнгольде" у папаши Кетсля.
Он был грустен и молчалив. Задумавшись, пристально смотрел на молодую
женщину.
  - Почему вы так на меня смотрите, Ики-сан? Я плохо выгляжу?
  - Нет, Митико... Сегодня я буду тебя называть Агнесс... Мы будто вчера
только с тобой познакомились. Помнишь, вон у того столика... Но теперь нам
не надо встречаться. Уезжай лучше из Токио.
  - Я же сказала, Ики-сан, я никуда не поеду... Я хочу дышать тем же
воздухом, что Ики-сан, ходить по той же земле, видеть это же небо...
Почему же... - Исии отвернулась, скрывая слезы.
  - Послушай, Митико, не будем сегодня говорить о грустном...
  Зорге сделал над собой усилие и, казалось, повеселел. Но из головы Рихарда
не уходила мысль - почему Одзаки сегодня не пришел на встречу?
  Через час они вышли из ресторанчика, и Зорге подозвал такси. Они
простились на улице. Рихард помог Исии сесть в машину, нежно поцеловал
руку и долго еще стоял посреди улицы под фонарем, глядя вслед удаляющейся
машине, - большой, широкоплечий, с копной непослушных волос. Таким и
запомнился он Исии. Накрапывал дождь. Это была их последняя встреча. Исии
Ханако никогда больше не видела Рихарда.
  Перед тем как вернуться домой, Зорге проехал мимо конторы Клаузена. Машина
стояла мотором к двери, - значит, все в порядке, шифровка ушла в эфир.
  Он так и не справился с гриппом и лежал в постели. Через день к нему все
же заехал Клаузен, вопреки "карантину". Решили, что посещение больного не
вызовет подозрений. Они гадали: почему Одзаки и Мияги не явились на
встречу? Рихард высказал предположение: отставка кабинета вызвала много
дел у Одзаки.
  - Ну, а Мияги? - спросил Клаузен.
  Ответа не было. Тревога не покидала разведчиков. Клаузен вспомнил, как он
был моряком. В двадцать пятом году перегонял шхуну из Бремена в Мурманск.
Первый раз попал в Союз.
  Рихард спросил:
  - Значит, ты передал донесение? - Вероятно, он не слушал, что говорил
Клаузен.
  - Передал, но не все. Закончил тем, что войны не будет. Не хватило
времени. Об отзыве нашей группы передам завтра. Теперь можно паковать
чемоданы.
  А назавтра Клаузена арестовали. И его жену Анну. Арестовали Бранко
Вукелича и еще многих других. Среди арестованных были Джозеф Ньюмен,
корреспондент американской газеты "Нью-Йорк геральд трибюн", британский
экономист сэр Джордж Сэнс - оба предположительно из группы Вукелича.
  Министр юстиции Ивамура подписал ордер на арест принца Кинкадзу из
министерства иностранных дел. По распоряжению министра юстиции арестовали
сына бывшего премьер министра Японии Инукаи. Но министр Ивамура так и не
решился на арест сотрудника германского посольства Рихарда Зорге.
Требовалась подпись более важного лица. Ордер об аресте Зорге подписал сам
Тодзио - новый премьер-министр японского кабинета.
  Вызывало сомнение и поведение бывшего премьер-министра Японии принца
Коноэ, а также германского посла Эйгена Отта. Но решение такого вопроса
было вне компетенции министра юстиции Ивамура...
  Позже арестовали еще врача Ясуда. Среди арестованных оказались люди девяти
национальностей. Выходило, что обнаружена широкая международная
организация.
  Когда рано утром агенты кемпейтай явились арестовывать Зорге, вместе с
ними был государственный прокурор Мицусада ‚сикава, руководивший
заключительной операцией. Он прежде всего бросился в комнату советского
разведчика и удивился: это была комната ученого. Прокурор ни у кого не
видел в доме так много книг. На столе лежал раскрытый томик стихов Ранрана
- древнего поэта Японии. ‚сикава прочитал старинную хокку:

  Осенний дождь во мгле!
  Нет, не ко мне - к соседу
Зонт прошелестел...

  Рядом с Ранраном лежал толстый немецкий ежегодник "Ярбух - 1935 год".
  Обыск был очень тщательный, но он не дал против Зорге никаких улик.
  Следователь ‚сикава руководил обыском и у других арестованных. У
германского коммерсанта Макса Клаузена нашли за деревянной панелью
коротковолновый передатчик, у французского журналиста Вукелича обнаружили
микропленку с негативами секретных документов, но у доктора Зорге -
ничего. И только позже ‚сикава обратил внимание на то, что у Клаузена и у
Вукелича были такие же немецкие справочники, как и у Рихарда Зорге. Что бы
это могло значить? Может быть, шифр?
  Ключ к таинственным передачам, уходившим много лет из Японии в эфир, был
найден.
  Известие об аресте Рихарда Зорге произвело в германском посольстве
ошеломляющее впечатление. Генерал Отт, обычно говоривший тихим ровным
голосом, так не соответствовавшим его огромному росту, сейчас просто
гремел в своем кабинете. Лицо его было совершенно багровым.
  - Они хотят поссорить нас с Японией! - кричал он. - Пусть для этого
избирают другие способы... Мы не потерпим! Я добьюсь, что Берлин порвет
дипломатические отношения с Токио... Они дождутся!.. Это же чудовищно,
неслыханно - обвинить Зорге в том, что он советский агент! Сегодня они
арестовали Зорге, завтра арестуют меня. Это оскорбление нации...
Послушайте, Майзингер, немедленно езжайте в кемпейтай к генералу Накамура
и потребуйте освободить Зорге. Пусть не валяют дурака. Эта их работа -
сплошная шпиономания!..
  Полковник Майзингер стоял набычившись, уперев в бока свои тяжелые кулачищи.
  - Я сам готов, господин посол, разгромить всю японскую контрразведку. Это
дело чести эсэсовца! Я до конца буду партнером Зорге.
  - Да, да! Действуйте от своего и от моего имени! Я поеду сейчас в
министерство иностранных дел. Я знаю, что им сказать! Заготовьте
телеграмму в Берлин, в самых решительных тонах. Это же черт знает что!
Надо информировать фюрера...
  В министерстве иностранных дел германского посла принял новый министр,
господин Того. Он был вежлив, предупредителен, но непреклонен и решительно
отказался выполнить требование генерала Отта.
  - Господин посол, - сказал Того, - я огорчен вместе с вами, но это очень
серьезно... Распоряжение об аресте доктора Зорге подписал новый
премьер-министр генерал Тодзио. Вероятно, это первый документ, который
подписал премьер на новом высоком посту. Доказательства неотвратимы -
Рихард Зорге обвиняется в шпионаже в пользу Советской России... Примите
мои уверения, господин посол...
  - Да вы с ума все сошли! - нарушая дипломатический такт, воскликнул Отт.
  - Я полагаю, что господин посол слишком взволнован, допуская такие
выражения... Я охотно его извиняю. - Того, сквозь зубы шумно вдохнув
воздух, поднялся со своего кресла. Министр давал понять, что аудиенция
окончена.
  Единственно, чего смог добиться Отт, - согласия на встречу с Зорге в
тюрьме Сугамо. Того пообещал договориться об этом с полицейскими властями.
Генерал-майор Эйген Отт ни на секунду не мог поверить, что его лучший друг
доктор Зорге, который вытащил его из японской казармы в Нагая, работает на
советскую разведку. Этого просто не может быть! Отт сам не новичок в
разведке и умеет разбираться в людях. Отт знает Рихарда добрый десяток лет
и в какой-то мере именно ему обязан своим назначением на должность
германского посла в Японии.
  Даже потом, через много лет, после того как генерала Отта убрали с
занимаемого поста в результате этой непостижимой для него истории, Отт так
ни во что и не поверил.
  - Зорге - советский разведчик?! Да вы с ума сошли! - восклицал он. - Этого
не могло быть. Я его прекрасно знал.

  П‚РЛ-ХАРБОР - В ТОКИО И ВАШИНГТОНЕ

  Военный клан пришел наконец к власти...
  Новый премьер-министр генерал Тодзио почтительно склонился перед троном и
возложил к стопам императора список членов сформированного им кабинета.
Лорд хранитель печати Кидо торжественно поднял свиток и передал его сыну
неба. В тронном зале воцарилась благоговейная тишина. Император развернул
упругий свиток, медленно перечел фамилии министров и одобрительно кивнул.
Церемония формирования кабинета была закончена. Отныне власть в
государстве переходила к военным. Вершителями политики Японской империи
становились разведчики и диверсанты, столь долго этого добивавшиеся.
  Бывший главный жандарм Квантунской армии Хидеки Тодзио был возведен в
высший государственный ранг шинина, и в тот же день ему присвоили звание
полного генерала. Чтобы сосредоточить в своих руках военную и гражданскую
власть, премьер Тодзио оставил за собой портфели военного министра и
министра внутренних дел.
  Министром военно-морского флота стал прославивший себя в Китае адмирал
Симада. Только месяц назад он возвратился в Токио, и его приезд
превратился в демонстрацию могущества военно-морского флота империи. Ему
оказывали всяческие почести, прославляли подвиги адмирала. Газеты писали:
  "Адмирал Симада, бывший командующий флотом китайского фронта, известный
своими выдающимися заслугами, с триумфом вернулся в Токио. На вокзале он
услышал милостивые слова императора, переданные адъютантом Его Величества.
Генерал Хондзио был послан Троном для встречи адмирала Симада.
  С вокзала, в сопровождении кавалерийского эскорта, адмирал Симада отбыл на
аудиенцию к Его Величеству в экипаже, присланном за ним министром
императорского двора. Во дворец адмирал проследовал через главные ворота
как почетный гость императора.
  Адмирал Симада с достоинством приблизился к Трону, сделал подробный доклад
о военном положении за полтора года службы, о блокаде китайского побережья
и действиях орлов-летчиков, бомбивших с авианосцев внутренние районы Китая.
  Его Величество внимательно выслушал доклад, милостиво даровал адмиралу
Симада благодарственную императорскую грамоту за заслуги".
  Обласканный императором, Симада ныне стал министром военно-морского флота.
Его назначение не обошлось без стараний лорда хранителя печати маркиза
Кидо. Маркиз был человеком крайних взглядов, разделял точку зрения военных
кругов и подсказал императору решение, угодное военному клану.
  Кроме министерских портфелей военные завладели всеми ключевыми позициями в
государстве: адъютантом императора был квантунец Хондзио, главным военным
советником императорской ставки - генерал Доихара; бывший разведчик
адмирал Ямамото командовал объединенным военным флотом империи;
председателем планового управления, занимавшегося планированием военной
экономики, стал генерал Судзуки. В прошлом он возглавлял отдел разведки в
генеральном штабе. Маркиз Кито добился влиятельного поста главного
императорского советника. За ним, не ограничивающим себя никакими
моральными устоями в управлении государством, укрепилось прозвище
"токийского Макиавелли".
  И только министр иностранных дел господин Того, со своим наивным
либерализмом, оставался белой вороной среди воинствующих японских
политиков. Военному клану он служил отличной ширмой, за которой до поры до
времени удобно было скрывать свои действительные намерения. Однако его
влияние и роль были ограничены тем, что советником в министерстве
иностранных дел поставили Сиратори, а кроме того провели профилактическую
чистку дипломатического аппарата. Из Европы и других стран отозвали больше
двадцати недостаточно надежных послов, советников. Среди них оказался и
сам Того, вызванный из Москвы.
  Ко всему прочему, в канун назревающих событий в Токио учредили "Ассоциацию
помощи Трону" - массовую национальную партию, построенную по
германо-фашистскому образцу. Одним из создателей партии был все тот же
маркиз Кидо. Теперь можно было приступить к действиям. Главное - не
упустить удобный момент для начала войны.
  Прошло всего пять дней с того часа, как Тодзио стал премьером. В храме
Ясукуни предстояло молебствие в память погибших в войне за империю. Все
эти дни Тодзио не мог выбрать время, чтобы встретиться с Кидо; он позвонил
ему по телефону:
  - Кидо-сан, я прошу вас приехать в храм Ясукуни на четверть часа раньше...
  Была пора хризантем. Светило уже нежаркое солнце. У храма толпились
женщины, одетые в разноцветные кимоно, но в дальнем притворе храма было
сумрачно и безлюдно.
  - Пора начинать, Кидо-сан, нельзя дольше испытывать судьбу, столь
благосклонную к нам, - сказал премьер. - Переговоры с Америкой ничего не
дают.
  - Я уже разговаривал с императором, - ответил Кидо. - Его величество
согласился - пора вытаскивать тигренка из пещеры... Я предложил заранее
подготовить рескрипт о войне. Но пока переговоры пусть продолжаются. Не
послать ли вам в Штаты посла Курусу - в помощь Номура.
  - Я согласен... Но пусть флот начнет готовить операцию "Ямато". Теперь
ничто не сможет изменить решений Тайного совета...
  Храм постепенно заполнялся людьми. Священник ударил в гонг, призывая богов
внять молитве собравшихся. Премьер и лорд хранитель печати прошли на свои
места и стали молиться о душах павших в последней войне...
  Заседание Тайного совета, о котором упомянул Тодзио, происходило в
сентябре, там решили: войны с Россией не начинать и сосредоточить внимание
на Южных морях.
  "Члены Тайного совета, - говорилось в секретном протоколе, - считают, что
необходимо использовать все дипломатические возможности, чтобы принудить
Англию и Соединенные Штаты принять требования Японии. Если будет
установлено, что до конца октября дипломатические переговоры не принесли
успеха, начать военные действия против Америки, Великобритании и
Нидерландов".
  Переговоры затягивались, и конца им не было видно. Американцы стояли на
своем - требовали отвести японские войска из французского Индокитая и
континентального Китая. Принц Коноэ намерев