ыми
дилерами не было. Согласно корпоративной этике, ее не могло быть в принципе.
Ведь работали  они  на  разные  банки,  преследовали  совсем  разные,  порой
диаметрально противоположные интересы, и выигрыш на торгах  одного  запросто
мог обернуться поражением другого. Какая уж тут дружба...
   В большинстве своем валютные дилеры были молодыми  людьми,  лет  двадцати
пяти - тридцати. Тщательно отутюженные, в свежих сорочках и галстучках,  они
выглядели слегка высокомерными: этакая каста жрецов Золотого Тельца.  Однако
встречались в зале и более пожилые лица, и даже женщины. Те,  кто  постарше,
как правило, не были постоянными торговцами на бирже. То были  фирмачи,  что
желали поучаствовать в купле валюты вместе  с  дилерами  своего  банка.  Они
полагали (с  основанием  или  же  совершенно  безосновательно),  что  дилеры
поменяют их деньги по более выгодному курсу, если они будут стоять у тех над
душой.
   К половине  одиннадцатого,  к  началу  торгов,  из  семидесяти  столов  в
биржевом зале было занято около пятидесяти. Но это отнюдь не  означало,  что
эти полсотни человек - самые крутые игроки,  которые,  собственно,  и  будут
вершить сегодня судьбу Его величества валютного курса. Вовсе нет!  Напротив:
здесь, в зале, собрались представители не самых крупных и  далеко  не  самых
влиятельных банков. Самые крупные и самые влиятельные сидели сейчас,  ожидая
начала торгов, за компьютерами в собственных офисах. От этого зала они  были
отделены порой сотнями метров, а иногда и десятками  километров.  Однако  по
оптико-волоконным кабелям их компьютеры были, вместе с компьютерами  дилеров
в зале, связаны в единую сеть (сокращенно она называлась СЭЛТ,  или  система
электронно-лотовых торгов). И все они: и те, кто находился в зале, и те, кто
сидел  за  так  называемыми  "удаленными  терминалами",  были  равноправными
игроками на рынке  валюты.  Так  что  сколько  конкретно  человек  собралось
сегодня торговать, не видел никто. Но общее их количество было, пожалуй, раз
в десять больше, чем присутствовало в зале человек триста, а может, пятьсот.
   Ирония судьбы!  Когда-то  биржи  начинались  (в  пятнадцатом-шестнадцатом
веке) в тех местах, где собирались торговцы: в  кофейнях  Лондона,  тавернах
Генуи... Чем больше продавцов и покупателей сходились в одно время  в  одном
месте - тем выше была, говоря  языком  экономистов,  концентрация  спроса  и
предложения, и тем справедливей оказывалась цена на чай или лес, пеньку  или
пряности... Всегда биржи были собраниями продавцов и покупателей. Теперь же,
с развитием компьютерных сетей, стало вовсе необязательным, чтобы продавцы и
покупатели физически присутствовали в одном  месте.  Даже  в  России,  с  ее
неразвитостью компьютерных сетей, валютой тоже торговать стало возможно,  не
выходя из собственного офиса. Или даже из дома.  Достаточно  было  протянуть
оптико-волоконную линию и поставить удаленный терминал.
   Правда, удовольствие иметь удаленный терминал -  не  из  дешевых.  Только
одно его  обслуживание  обходилось  примерно  в  пятнадцать  тысяч  долларов
ежегодно - не считая затрат на прокладку оптико-волоконной  линии.  Так  что
банки средней руки  предпочитали  оплачивать  своим  сотрудникам  проездные,
чтобы те ездили на торги на биржу. К тому же системы связи время от  времени
сбоили, и на ММВБ  приходилось  тащиться  даже  тем,  у  кого  в  офисе  был
удаленный терминал.
   До торгов оставалось пять минут. В высокие окна зала нещадно дуло.
   Огромные мониторы под потолком непрерывно передавали  сводку  новостей  с
лент    ведущих    информационных    агентств:    Интерфакс,    Рейтер     и
"Росбизнесконсалтинг".
   Иван бегло глянул на экраны. Опять ничего нового... Закончена регистрация
политических партий перед выборами в Думу... Вялые перестрелки на Кавказе...
   Отдых премьер-министра в Сочи... Новая статья в "Санди Таймс  мэгэзин"  о
коррупции в России... Разве что про  мамонта  серьезные  информагентства  не
известили, зато прошла информация, что председатель Международного валютного
фонда в очередной раз заявил:  фонд  будет  предоставлять  России  обещанные
кредиты... Словом,  ничего  такого,  что  на  сегодняшних  торгах  могло  бы
серьезно повлиять на поведение курса, в России и мире не случилось.
   Один из мониторов демонстрировал, что происходило с  курсом  в  последние
две недели. Как ни странно, он неуклонно снижался.  Две  недели  тому  назад
доллар стоил двадцать шесть с небольшим рублей. Затем его цена стала  плавно
падать, иногда совершая редкие броски вверх. Сегодня курс  к  началу  торгов
был рекордно низок: 23 рубля 99 копеек.
   Иван хорошо  помнил:  падение  курса  началось  с  публикации  статьи  во
влиятельной  деловой  газете.  Ее  автор,  ссылаясь  на   высокопоставленные
источники в Кремле,  Министерстве,  финансов  и  Центральном  банке  России,
утверждал,  что  спешно  и  секретно  разрабатывается  указ  президента,  по
которому в стране будет запрещено хождение иностранной валюты. Все  валютные
обменки, сообщалось в статье, с первого ноября  сего  года  будут  закрыты..
Установят некий фиксированный  курс,  заведомо  заниженный  -  скорее  всего
десять рублей за один доллар - по которому  в  течение  всего-навсего  одной
недели государство станет принимать  валюту  от  населения.  Затем  хождение
иностранных  дензнаков  будет  в  России  запрещено.  В  Уголовном   кодексе
восстановят статью, карающую - и весьма строго!  -  за  незаконные  валютные
операции.
   Газетная  публикация  выглядела  убедительной.  В  ней  приводилась  даже
ксерокопия предполагаемого указа. Правда, пресс-служба президента в  тот  же
день выступила с опровержением. Пресс-секретарь назвал статью "злонамеренным
и  провокационным  бредом".  Опровергли  статью  и   министр   финансов,   и
председатель Центробанка, и даже  министр  юстиции.  Но,  как  водится,  чем
громче звучали  опровержения,  тем  охотнее  простые  россияне  верили,  что
государство готовится в очередной  раз  облапошить  их.  Те,  у  кого  нервы
оказались послабее, стали продавать, пока не поздно, валюту. Курс  "зеленых"
в обменных пунктах пополз вниз. Следом начал снижаться курс на торгах  ММВБ.
И к понедельнику, двадцать  пятого  октября,  он  упал  до  рекордно  низкой
отметки - 23 рубля 99 копеек.
   Статья, наделавшая так  много  шума,  была  опубликована  в  "Независимой
ежедневной  газете",  издателем  и  главным  редактором  которой  был  Игорь
Валерьевич Цыкунов.
 
*** 
 
   До начала торгов оставалось пять минут. Напольные часы красного дерева, с
позлащенным маятником и гирями, стоявшие  в  углу  просторного  помещения  с
высоченными  потолками  -  кабинета  председателя   Центрального   банка   -
показывали двадцать пять минут одиннадцатого.
   Председатель Центробанка повернулся к компьютеру и набрал свой код.
   Через несколько секунд его удаленный терминал также подключился к  единой
торговой системе.
   Председатель Центробанка, Главный Банкир России, был  пожилым,  мудрым  и
осторожным человеком. Иначе бы он не сделал финансовую карьеру -  тем  более
еще в советские времена.
   Возглавив  главный  банк  страны,  он  прекрасно  видел,   что   нынешние
руководители государства - люди в финансовых вопросах, как правило, столь же
невежественные, сколь и все предыдущие.  Основными  показателями  успешности
его,  Главного  Банкира,  работы  они  считали  два.  Первый  -  это  размер
золото-валютного резерва страны. Второй - курс доллара по отношению к рублю.
Валютный резерв должен быть большим. Курс рубля по  отношению  к  доллару  -
любым, лишь бы давал доходы от вывоза леса, пеньки и  сала,  и  не  совершал
резких скачков. Вот и вся арифметика. Все остальные данные,  характеризующие
состояние финансов в стране - причем с гораздо большей полнотой. и точностью
- были обыкновенно для министров, премьеров, депутатов скучной, малопонятной
заумью.
   Поэтому  Главный  Банкир  всегда  старался  самолично  следить  за  ходом
валютных торгов. У Центрального банка (а значит, у него лично) было право: в
любой момент - к  примеру,  если  цена  доллара  начинала  излишне  расти  -
выбросить на торги порцию валюты  из  резерва  Центробанка  (совершить,  как
говорили, валютную интервенцию)  и  этим  остановить  рост.  Или,  напротив,
скупить на торгах валюту - и тем самым не дать "зеленому" слишком упасть:
   Главному Банкиру ставили в заслугу,  что  весь  последний  год,  год  его
правления, курс не совершал резких скачков, а валютный резерв неуклонно рос.
   Тем более что это резко контрастировало с тем, что  происходило  при  его
предшественниках. Они, эти мальчики в коротких штанишках,  выкинули  десятки
миллиардов долларов в  топку  валютных  торгов,  чтобы  поддержать  прежнюю,
абсолютно нереальную, заниженную цену -  шесть  рублей  за  доллар.  Десятки
миллиардов западных кредитов проорали! А теперь ему приходится оправдываться
и огрызаться перед Международным валютным фондом за те полученные миллиарды.
   В его правление валютный резерв увеличился на семь миллиардов долларов.
   В том числе - на один миллиард после появления той  панической  статьи  в
"Ежедневной независимой газете".
   Главный Банкир, как, наверное, никто другой в России, понимал, что у  нас
валютный курс - что дышло. И  если  соотношение,  скажем,  западногерманской
марки и доллара с точностью  до  четвертого  знака  после  запятой  отражает
положение немецкой экономики по сравнению с американской, то у нас... У  нас
курс отражает все, что угодно, кроме реального состояния дел в финансах.
   На стоимость валюты влияло множество  вещей.  И  количество  ограничений,
которое государство наложило на импортеров и экспортеров. И степень давления
той или иной коалиции - импортеров или экспортеров  -  на  правительство.  И
сумма  слухов,  циркулирующих  в  обществе.  И  информация,  что  утекла  из
правительства к игрокам на валютном рынке... И  только  в  самой,  наверное,
последней степени - реальное состояние дел в экономике.
   Главный Банкир понимал это. Но многие из тех, кто пытался командовать им,
- не понимали. И спрашивали с него за валютный курс - так же, как раньше,  в
советские времена, спрашивали за урожайность одного гектара или  приплод  от
одной свиноматки.
   Что ж, у него всегда было чем отчитаться перед ними.
   Напольные  часы  в  углу  кабинета  пробили  два  раза.  Ровно   половина
одиннадцатого. Валютные торги начались.
 
*** 
 
   В половине одиннадцатого Таня  допивала  третью  чашку  кофе  и  смотрела
вполглаза черно-белый советский детектив на первом канале.
   Вдруг изображение на экране дернулось. Появилась  заставка,  не  виданная
Таней с советских времен:  фотоснимок  Кремля,  вид  с  моста;  поверху,  на
голубом небе, надпись: ИНТЕРВИДЕНИЕ. От этой картинки повеяло холодком.
   Заставка исчезла, и на экране появилась студия новостей. Взволнованная  и
даже, кажется, запыхавшаяся дикторша скороговоркой проговорила:
   - Мы прерываем наши передачи, чтобы передать экстренное сообщение.
   Сейчас на прямой линии связи с нами находится  специальный  корреспондент
Петр Фаддеечев, который передает с места события... Петр, вы слышите меня?
   На экране возник корреспондент. Ежась от холода, он стоял  в  распахнутом
пальто у какого-то державного железного забора и смотрел мимо камеры. В руке
у него был микрофон, возле уха - сотовый телефон.
   - Петр? - взволнованно повторила дикторша., -  Вы  слышите  меня?  -  Да,
слышу, Екатерина! - всполохнулся корреспондент.
   Голос его тоже был взволнованным. Облачко пара вырывалось из его рта.
   - Петр, расскажите нам,  откуда  вы  ведете  свой  репортаж?  -  спросила
дикторша.
   - Екатерина, я нахожусь близи правительственного аэропорта  Внуково-2,  -
взволнованно начал корреспондент. - Там, позади меня, за оградой, вы  можете
видеть летное поле. На поле - я  попрошу  сейчас  показать  -  стоит  личный
самолет президента России.
   Камера сделала наезд: за плечом репортера, за кованой оградой аэропорта и
державными елями вдоль нее, виднелся хвост самолета с надписью  "РОССИЯ"  на
фюзеляже.
   - С минуты на минуту мы здесь, во Внуково-2, - продолжил телевизионщик, -
ожидаем,  что  сюда  прибудет  президентский  кортеж.  И,   самое   главное,
Екатерина, мы здесь с минуты на минуту ожидаем, что будет объявлено  о  том,
что президент отбывает за границу на длительное лечение. И в  связи  с  этим
он, опять же с минуты на минуту, должен подписать указ о том,  что  все  его
полномочия главы государства передаются его преемнику -  премьер-министру...
Екатерина?
   - Петр, мы слышим вас!.. Скажите, Петр, из каких источников  вы  получили
эту информацию?
   - Екатерина, это источники в самом близком президентском  окружении.  Но,
повторяю, официально  об  отречении  президента  еще  ничего  не  объявлено.
Никакой официальной информации нет! Мы просто ждем, что она появится у нас с
минуты на минуту! Екатерина?
   - Петр, известно ли, куда конкретно, в какую страну отбывает президент?
   - Об этом тоже пока ничего неизвестно.
   - Петр, скажите, а что сейчас происходит в аэропорту?
   - Екатерина, вокруг аэропорта приняты повышенные меры безопасности.
   Подъезжая  сюда,  мы  видели  вдоль  трассы  довольно  много  сотрудников
милиции.
   Больше, чем обычно, охраны и вокруг самого аэропорта. Екатерина?
   - Петр, есть ли у вас информация: выехал ли президент из своей резиденции
в аэропорт?
   - Нет, Екатерина, такой информации у нас нет.
   - Петр, есть ли у вас сведения: когда  ожидается  прибытие  президента  в
правительственный аэропорт?
   - Нет, Екатерина, и этих сведений у нас тоже нет, но, судя по данным, что
мы получили, это может произойти с минуты на минуту.
   - Петр, ожидается ли, что президент выступит перед журналистами?
   - Никакой информации об этом нет, но, по нашим данным, это маловероятно.
   - Выступит ли перед журналистами его пресс-секретарь?
   - Это вполне возможно.
   - Петр,  спасибо  вам  за  сообщение!  Оставайтесь  с  нами  на  связи  и
немедленно сообщайте нам сюда, в Останкино, обо всем, что происходит  вокруг
аэропорта.
   Таня вглядывалась в экран. Она, кажется, узнала репортера:  это  был  тот
самый парень, что приезжал на научную конференцию - в тот  день,  когда  она
познакомились с Кругляевым.
   "Ну вот, - подумала она. - Началось".
 
*** 
 
   "Началось, - подумал Валентин Николаевич. - Немного раньше, чем нужно, но
все равно почти вовремя".
   Он сделал звук телевизора погромче. Откинулся в своем чудо-кресле.
   Взволнованная  скороговорка  репортера  у   ворот   Внуково-2   явственно
разносилась в напряженной полутьме кабинета.  Валентин  Николаевич  пощелкал
пультом, быстренько попрыгав по другим каналам. На них царила тишь, гладь да
божья благодать.
   Программа   "Здоровье",   реклама   суперсжигателя   жира,   американский
молодежный сериал, бразильская "мыльная опера"...  Ничего,  через  несколько
минут эти каналы тоже взорвутся экстренными сообщениями.
   Валентин Николаевич глянул на монитор компьютера. На  экране  были  цифры
продолжающихся валютных торгов.  Вот-вот  биржа  отреагирует  на  паническое
сообщение...
   Еще лет пять назад, когда он заимел свой собственный  небольшой  банк,  к
особняку была проложена  оптико-волоконная  линия.  Это  позволяло  ему,  не
выходя из кабинета и не светясь на публике, участвовать в играх на  валютной
и фондовой бирже. Немало, ох, немало он за это время выиграл на курсах акций
или долларов.
   Он был игроком решительным и осторожным, осмотрительным  и  азартным.  Та
несчастная игра с Игреком многому научила его.  И  прежде  всего  тому,  что
ставкой в игре может быть собственная жизнь...
   За прошедшие пять лет  Валентин  Николаевич,  благодаря  умелой  игре  на
биржах, почти удвоил свое состояние. А сегодня он одним махом утроит его.
   Сегодня - особенный день. День, который он так долго вынашивал и готовил.
   Сегодня ему предстоит игра, ставка в которой сто миллионов долларов.
 
*** 
 
? Иван Коломийцев сегодня с утра купил для клиента своего банка один миллион долларов. На это он потратил 23 миллиона 990 тысяч рублей. 
   За эту удачную сделку он не получит ни шиша. Даже премии в сто рублей  не
выпишут. Это была Ванина работа. "Ничего, - подумал Иван, - сегодня я  смогу
поиграть и на свои... Если, конечно, верить этой Татьяне..."
   А Татьяне, несмотря ни на что, ему хотелось верить.
   Очень она к себе располагала. Если уж  ей  -  такой  убедительной,  такой
открытой, - не верить, то кому из женского пола верить вообще?
   Всю ночь Иван провел в тягостных раздумьях.  Забылся  только  около  пяти
утра. А когда проснулся в восемь, голова была на удивление свежей, ясной,  и
в ней выкристаллизовалось решение: верить. Верить Татьяне и делать так,  как
она говорит. То, что случилось ранним утром, только подтвердило ее правоту.
   Торги продолжались. Следом за Ваней другой дилер приобрел лот в сто тысяч
долларов, выставленный по цене 24.10.
   Третий прикупил триста тысяч долларов уже по цене 24.15.
   Прошло десять минут  с  начала  торгов,  а  курс,  словно  устав  за  две
последние недели падать, медленно пополз вверх. Он уже прибавил  шестнадцать
копеек.
   Вдруг по залу прокатился шелест недоумения и удивления.
   На одном из мониторов, транслирующем передачи первого  канала,  появилась
взволнованная дикторша, затем - репортер у державной ограды аэропорта...
   И практически сразу - репортер еще вел свой диалог с дикторшей в студии -
на мониторах, которые передавали сообщения информагентств, появилось:
   МОЛНИЯ! 10.43. ЗДОРОВЬЕ ПРЕЗИДЕНТА -  ПРЕЗИДЕНТ  ОТБЫВАЕТ  НА  ЛЕЧЕНИЕ  -
ПЕРЕДАВ ЧАСТЬ ПОЛНОМОЧИЙ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРУ.
   Как только что сообщил первый канал  телевидения,  ссылаясь  на  сведения
анонимных высокопоставленных источников, президент России  готовится  отбыть
на длительное лечение за рубеж. Его самолет якобы готов к вылету в аэропорту
Внуково-2. На период  своего  отсутствия  в  стране  президент  предполагает
передать  свои  полномочия  премьер-министру.  Никаких   подтверждений   или
опровержений сообщению официальные лица пока не дали.
   Валютная биржа, уже подогретая игрой на повышение, которую с утра затеяли
несколько дилеров, среагировала на тревожную новость панически.
   Буквально каждую секунду Иван видел в правой трети своего терминала,  как
выкупаются выставленные на продажу  доллары.  Исчезла  строчка  60  рядом  с
цифрой 24.3. Это означало, что куплено шестьдесят  тысяч  долларов  по  цене
двадцать четыре рубля тридцать копеек.  Затем  в  мгновение  ока  испарились
цифры 180 подле показателя 24.4: кто-то решился приобрести  сто  восемьдесят
тысяч за двадцать четыре рубля и сорок копеек. Еще пять секунд - и нет  цифр
2100 возле отметки 24.5... Все те долларовые лоты которые  были  заявлены  к
продаже (а это составляло в сумме примерно семь  миллионов  долларов!)  были
скуплены секунд за двадцать.
   Сосед Вани азартно выкрикнул, не отрываясь от терминала:
   - Все оффера ушли, остались одни биды!
   На сленге дилеров это означало: заявок, или офферов, на продажу  долларов
на торгах больше нет - остались лишь заявки на покупку валюты.
   Опять на самом верху что-то стряслось! Опять что-то  чрезвычайное!  Опять
никто не знает: что там будет с Родиной и с нами! И  поэтому  дилеры  срочно
избавлялись от несчастной, битой, неконвертируемой валюты - рублей. И хотели
купить  доллары.  Доллары,  доллары,  доллары!  Твердые,  мощные,   свободно
конвертируемые!
   И никто в эти минуты не хотел доллары  продавать.  Ни  единой  заявки  на
продажу валюты не было на экране Ваниного терминала.
   Ровным счетом ничем не сдерживаемый, курс резко прыгнул вверх. Вот он уже
пересек отметку 25... Вот подошел к цифре 26...
   Даже Ваня,  многое  знавший,  пребывал  в  некотором  остолбенении.  Семь
месяцев цена американского дензнака топталась вокруг одной цифры -  двадцать
пять руб