сски!"
   С не меньшим интересом Татьяна наблюдала за сумасшедшим движением  на
дороге. Автобусы были переполнены. Люди свисали с подножек. Было  немало
наших "шестерок" и "девяток". А вот "Пежо" она пока не видела ни одного.
   Казалось, здесь ездят, вообще не соблюдая никаких  правил.  В  Москве
машины хоть на красный свет останавливаются, а здесь гонят как хотят. За
десять минут они два раза чуть не врезались - она даже зажмуривалась,  а
водителю хоть бы что, держится за руль одной рукой и  подмигивает  своей
пассажирке.
   Татьяна спросила - в надежде, что шофер поймет по-английски:
   - Is this difficult to drive in this city?( Не трудно ли здесь водить
машину? (англ.)).
   Тот улыбнулся и ответил с каким-то грузинским акцентом:
   - Канэшна, нэт.

***

   Мелешин несколько раз пытался завязать разговор с водителем.  Но  тот
как воды в рот набрал - усиленно делал вид, что пассажира  не  понимает.
Однако впереди идущую машину, в которой сидела девушка, они ни  разу  не
потеряли из виду,  хотя  движение  в  городе  было  абсолютно  безумным.
Алексей, хоть и был классным водителем, тысячу раз  подумал  бы,  прежде
чем сесть за руль в Стамбуле.
   Наверно, водитель молчит потому, что сосредоточен на дороге.  Нервная
у местных таксистов работенка. От такой к сорока годам поседеешь.
   Наконец Танино такси свернуло  на  относительно  спокойную  улицу,  и
Мелешин немного расслабился. Движение здесь было не столь интенсивным  -
значит, они точно ее не потеряют, если уж на такой сумасшедшей дороге не
упустили.
   Алексей еще раз повторил таксисту про "хорошие  чаевые".  Тот  только
пожал плечами.

***

   Таня предвкушала горячую ванну с пеной. И  свежевыжатый  апельсиновый
сок, который она попросит принести прямо в номер. И  пушистый  халат,  в
который она облачится после ванны,  -  Зоя,  кажется,  говорила,  что  в
"Мармаре" дают халаты?
   Татьяна еще никогда не жила в  пятизвездочных  отелях.  Теоретически,
конечно, она могла себе это позволить и раньше - но как-то в  голову  не
приходило. Зачем тратить на пустую роскошь честно  заработанные  деньги,
если ей и в "трех звездах" неплохо?
   Но теперь все изменилось. Теперь она богата. Она, конечно, не спустит
все  свои  сокровища  на  дорогие  гостиницы,  но  разок-то  можно  себе
позволить!
   - Далеко еще? - поинтересовалась она у водителя  уже  по-русски.  Они
петляли по каким-то пустынным, узким переулкам. На тротуарах  никого  не
было видно  -  только  на  перекрестках  сидели  на  корточках  какие-то
душманы. На ветру полоскалось свежевыстиранное белье.
   Шофер покачал головой - мол, уже рядом. И тут откуда-то из  двора  на
огромной скорости  выскочила  машина  и  перегородила  им  дорогу.  Визг
тормозов такси гулким истерическим эхом прокатился по переулку...

***

   Каждый раз, когда Танино такси  сворачивало,  а  они  -  еще  нет,  у
Алексея замирало сердце. Ему  все  казалось,  что  сейчас  его  "объект"
куда-нибудь исчезнет. Но они  тоже  поворачивали  и  видели  такси  -  и
Мелешин успокаивался...
   Переулки становились все уже и уже. В одном  из  них  водитель  резко
затормозил...
   Танино такси тоже стояло - прямо посередине.
   И дорогу ему перегораживала какая-то черная машина.
   - Стоп, стоп! - закричал Алексей.
   Но его водитель дал по газам и с  криком  "Mafia!"  резко  свернул  в
небольшой "рукавчик".
   Мелешин действовал быстро. Он выхватил  руль  из  рук  шофера,  успев
крикнуть своим помощникам, которые сидели на  заднем  сиденье:  "Держите
его!"
   Они втроем  за  несколько  секунд  выкинули  водителя  из  машины,  и
Алексей, не колеблясь, сел на его  место.  Он  мгновенно  развернулся  и
помчался обратно...
   Танино  такси  по-прежнему  стояло  посреди  переулка.  Багажник  был
открыт.
   А черной машины уже не было. Девушка потерянно стояла возле такси,  и
ее водитель что-то горячо ей втолковывал...
   Алексей понял - груз "ушел".

***

   Мелешину было страшно - чуть ли не впервые в жизни. Когда они с дедом
попадали в шторм на своем утлом "Альбатросе", когда  он  в  армии  мочил
"дедов" - он никогда еще не боялся так.
   Так, как сейчас, когда он звонил сказать, что упустил груз.

***

   Гостиница была роскошной. В ресепшн внизу играл струнный квартет.
   Официанты в белых  перчатках  разносили  аперитивы  и  кофе.  Шастали
богатые старухи. На  их  сморщенных  декольтированных  шеях  побрякивали
бриллианты.
   Портье с холодным любопытством осмотрел Танин "челночный прикид",  но
в номере не отказал. Ему лишь бы платили. А тут девушка - русская,  судя
по всему, - размахивает пачкой наличных. Странно все в  этой  России!  В
газетах пишут, что там одни забастовки и голод, но портье еще ни разу не
встречал голодных русских. А  гостей  из  России  в  пятизвездном  отеле
останавливалось немало. И совсем не "челноки".
   Татьяна проигнорировала высокомерные взгляды,  которыми  ее  одаривал
персонал гостиницы. Она мельком  посмотрела  лишь  на  карточку-визитку,
которую ей выдали на ресепшн. На месте имени было  написано  "Тапуа",  а
вместо фамилии - отчество: "Ivanovna". Таня  только  улыбнулась.  Турки!
Что с них взять - все перепутали!
   Вертлявый мальчик-портье принес ее багаж в просторный светлый номер.
   Она торопливо сунула ему доллар - поскорей бы остаться одной! - и без
сил опустилась на огромную кровать, застеленную шелковым покрывалом.
   Номер был  идеальным.  Прохладная  чистота,  мебель  из  натурального
дерева, пушистый ковер на  полу.  Ванная  отделана  мрамором,  висит  не
меньше десятка махровых полотенец разных размеров. В ванной  -  отводная
трубка телефона... И вся эта роскошь - для  нее,  Тани.  В  первый  -  и
последний! - раз в жизни.
   "Вот и кончилось мое богатство, - с грустью думала она.  -  Вот  я  и
снова обычная девушка Таня. Не будет виллы в пригороде Парижа, не  будет
и спортивной машины..."
   Она, не вставая с кровати, дотянулась до барного шкафчика и  вытащила
оттуда бутылочку с ромом.  Обычно  она  никогда  не  пила  раньше  шести
вечера, но сегодня ей просто необходимо было отметить свою  убедительную
победу.
   Ром мгновенно ударил  в  голову.  Таня  закусила  солеными  орешками,
которые тоже нашлись  в  баре,  и  подумала:  "Наверно,  все  это  жутко
дорого".
   Эх,  была  бы  она  богата!  Никогда  бы  больше  не  выгадывала,  не
высчитывала, что и где купить  подешевле.  И  жила  бы  только  в  таких
гостиницах!
   Надеюсь, у меня достаточно денег, чтобы расплатиться за ром и  орешки
из бара...
   Татьяна пересчитала те доллары, которые она догадалась  рассовать  по
карманам, - их оказалось почти шесть тысяч.  Этого  с  избытком  хватит,
чтобы оплатить любой счет даже в такой крутой гостинице. И на  билет  до
Москвы хватит.
   И на... А на что еще? Что она будет делать  дальше?  Просто  вернется
домой?
   Таня перекатилась на другую сторону кровати, к тумбочке с телефоном -
ее мобильный в Стамбуле не работал. Она набрала Балерин номер и,  ожидая
соединения, подумала: "Звонок  из  гостиницы,  наверно,  тоже  влетит  в
копеечку..."

***

   Валерий Петрович хорошо знал свою падчерицу.
   Он выслушал все ее заверения в том, что  она  сегодня  же  вылетит  в
Москву. Он попросил, чтобы она перезвонила, когда купит  билет,  положил
трубку, и понял.
   Понял, что Таня в Москву  завтра  не  вернется.  Понял,  что  она  не
отступится от своей мечты о  сокровищах.  И  все  его  просьбы-мольбы  -
бросить это темное дело! - пошли впустую. Бабули-княгини нет? Вместо нее
- загадочный русский мужчина, который не оставил на  письме  даже  своих
отпечатков? Таня согласна и  на  загадочного  мужчину.  И  на  бандитов,
которые за ней следят и которые,  судя  по  всему,  отобрали  сокровища,
стоило ей вывезти их за границу.
   Но она сделает все для того, чтобы вернуть свой - а она  уже  считала
его своим! - клад.

***

   Шлягун  в  своем  кабинете  в  мэрии  Южнороссийска  положил   трубку
телефона.
   Дела складывались паршиво донельзя.
   Дикая злоба разъедала все внутренности Шлягуна. Были бы рядом  мудаки
Рустам с Мелешиным, он бы пришиб их, ни секунды не медля.  Глаза  бы  им
выдавил.
   Яйца раздавил.
   Козлы упустили девку!  Она  сорвалась,  и  теперь  весь  его,  Шляги,
красивый план летел к черту!
   Шляга глухо застонал, выдернул  из  розетки  лампу  и  изо  всех  сил
шандарахнул в стену.
   Стало вроде полегче. Шляга достал из  холодильника  бутылку  водки  и
засосал из горла. Голова чуть-чуть прояснилась. Слепая злоба отступила.
   Что злиться на судьбу! Она играет в свои игры. Кто ждал, что  Рустама
возьмут на границе? Кто знал, что Мелешин окажется полным придурком? Эх,
был бы я там, в Стамбуле! Они давно были б у меня  в  кармане!  Я  -  не
Мелешин.
   Но если б да кабы - во рту росли бы яйца!
   Надо думать, что делать дальше.
   В случайности Шляга не верил. Чтобы случайный,  с  понтом,  грабитель
случайно выбрал из сотни пассажиров "Катьки" именно ту, что везла хабару
на пару "зеленых лимонов"? Ха! Расскажите это вашей бабушке.
   Значит, телка  не  так  проста,  как  кажется.  Значит,  это  он.  Ее
сообщник.
   Значит, они сговорились. Наверно, еще там, в Южнороссийске.
   Он  в  Стамбуле  спокойненько,  быстренько,  кинув  козла   Мелешина,
перебросил себе товар. И с понтом ушел на дно.
   И что теперь? Искать его? В Стамбуле семь миллионов жителей. А он уже
сейчас может быть где угодно. В Москве. В Лондоне. В Стокгольме. Если он
использовал девку втемную и не станет с  ней  делиться  -  хрен  мы  его
отыщем.
   Но что-то подсказывало Шляге:  телка  -  не  лохтерпила.  Она  не  из
таковских. Бля буду, она - сообщница.
   А коли так, рано или поздно она с ним встретится. Они должны,  должны
увидеться еще хотя бы раз!
   И вот тогда надо не щелкать хлебальником. Накрыть и его, и хабар.
   А это значит: надо вести девицу. Сколько нужно будет - столько вести.
   Пусть месяц, пусть два... Хотя так долго не понадобится.
   Не похоже, чтобы у  девки  было  море  бабок.  Скоро  у  нее  капуста
кончится, она поедет в свою Москву, а вот  перед  этим  они  обязательно
повидаются. Гадом буду - свидятся.
   И вот тогда-то и мы с ними свидимся.
   В Южнороссийске, за окнами мэрии, раскочега-ривался  не  по-весеннему
жаркий день.
   Михаил Ефремович Шлягун включил кондиционер и вызвал Леночку.
   Секс, как и водка, его успокаивал.

***

   Таня бесцельно шла по стамбульской  набережной.  Она  вспомнила,  как
злилась всего-то позавчера, когда гуляла по Южнороссийску,  что  местные
рестораны не вывешивают перед входом меню.
   Здесь меню висели. В придачу к ним  на  пороге  каждого  ресторанчика
стояли зазывалы, которые так и норовили втащить к себе  посетителей.  Но
Татьяна злилась все равно, злилась  еще  больше.  Только  теперь  не  на
рестораны, а на свою неудачу. Ее обманули! Ее подставили! Ее предали!
   Она наконец выбрала, где поесть, и мрачно уселась за столик у окна.
   Быстро,  как  и  вчера  в  Южнороссийске,  сделала  заказ  и  глубоко
задумалась. Что же дальше?
   У нее - вместе со  своими  деньгами  -  имелось  больше  шести  тысяч
долларов. И еще - яйцо Фаберже, которое до сих пор  уютно  гнездилось  в
бюстгальтере. По-хорошему - это уже состояние. Интересно, сколько  яичко
стоит?
   Тысяч тридцать, не меньше. Может, действительно плюнуть и вернуться в
Москву?
   Она и так уже неплохо заработала...
   Заработала? Ты разве хотела только "заработать"  ?  Разбогатеть  -  и
все?
   Конечно, хотела. Но еще больше ты стремилась разгадать загадку.
   А загадка сейчас стала еще интересней.
   С удовольствием поглощая острые баклажанчики, фаршированные  орехами,
и запивая их приятным светлым вином, Татьяна прикинула, как  действовать
дальше.
   Взгляд, который она подняла от столика, официант воспринял как призыв
и со всех ног бросился к ней. Нигде, кроме как в Стамбуле,  она  еще  не
видела такой предупредительной обслуги.
   Официант немедленно притащил шиш-кебаб - огромное блюдо с  тоненькими
ломтиками мяса, залитыми сметаной, и горой жареной картошки.
   Настроение у нее улучшилось.
   Она покончила с кебабом и с нескрываемым удовольствием  принялась  за
восточные сладости - истекающие  маслом  и  медом  пирожные  с  орехами.
Запивала их свежевыжатым апельсиновым соком. Под конец трапезы официант,
непрерывно кланяясь, принес ей чашечку крепчайшего, настоящего турецкого
кофе со стаканчиком ледяной кристально чистой воды.
   И за все про все - всего-то восемь долларов! Ай да Турция!
   Таня  подозвала  официанта,  протянула  ему  щедрые  чаевые  -   тот,
показалось, хочет бухнуться ей в ноги - и  поинтересовалась,  далеко  ли
отсюда ближайший пункт проката автомобилей.
   Оказалось, что до него можно  дойти  пешком,  -"Наверно,  это  добрый
знак", - подумала Таня. К ней снова возвращалось хорошее  настроение.  У
нее появился план.
   Она вполне может себе позволить ненадолго задержаться в Стамбуле. Чем
черт не шутит? И почему действительно не пошутить с чертом, используя те
деньги, которые она все  равно  не  заработала,  а  просто  вытащила  из
загадочного чемоданчика?
   Татьяна вспомнила, как однажды ее мама  высокопарно  сказала:  "Чужие
деньги еще никому не принесли счастья. Никогда!" Тогда дочка  с  ней  не
согласилась, и у них разгорелась привычная горячая  перепалка,  которая,
как обычно, закончилась тем, что каждая осталась при своем мнении...
   Сейчас Таня подумала: "Мамми была права!"
   Не станет она тратить эти деньги на какие-нибудь дурацкие шмотки!  Но
и бедным их не  раздаст!  Она  их  использует  на  то,  чтобы  разгадать
загадку!
   Татьяна  вышла  из  ресторана  на  набережную  и  бодро  зашагала   в
направлении офиса проката автомобилей.
   Поглощенная своими мыслями, она не замечала, что ее опять "ведут". На
этот раз - четверо.

***

   Старый жирный дурак! Эгоистичный осел. Да еще тупоголовый комитетчик.
   Валерий Петрович припомнил все эпитеты, которыми его  наградила  Юлия
Николаевна. Ничего в Общем-то особо оскорбительного. Он сам  себя  ругал
еще крепче.
   - Ты немедленно вылетаешь в Стамбул! - истерично кричала  его  бывшая
супруга. Французская тушь уже не выдерживала ее слез  и  растекалась  по
щекам неопрятными подтеками.
   - Юлечка, я все еще невыездной, - спокойно отвечал он.
   - Тогда сделай мне загранпаспорт! Немедленно! Я поеду сама! Раз  тебе
наплевать!
   Валерий Петрович только вздохнул.
   -  Юля,  с  ней  уже  ничего  не  случится,  понимаешь?   Ее   просто
использовали.
   Для того, чтобы она вывезла чемодан за границу. Таня это сделала. Она
им больше не нужна. Ее никто не обидит.
   Юлия Николаевна нервно вскочила на ноги и залепила ему пощечину своей
хрупкой лапкой.
   - Как я могу тебе верить? Ты уже говорил, что нет никакого клада!
   "Пусть ребенок развеется!" Во что ты ее втравил?!
   Ходасевич тяжело поднялся и молча отправился на кухню за валерьянкой.
   На столике возле телефона лежал список  номеров  советских  купюр  из
чемоданчика. Номера ему продиктовала Таня.

***

   Итак, что же мы имеем?
   Человек в черной куртке. Говорил по-английски. С акцентом? Если  и  с
акцентом, то  не  с  американским.  Американский  акцент  Татьяна  легко
определяла на слух. Но и не с русским.
   Да и сказал-то он немного: "Не двигаться! Открыть багажник!" Водитель
такси ему беспрекословно подчинился...
   У него был пистолет.  А  может  быть,  револьвер.  Таня  не  особенно
разбиралась в оружии.
   Рост...  кажется,  средний  рост.  Волосы  -  светлые,  даже  слишком
светлые.
   Парик? Может, и парик... Про лицо она ничего сказать не может -  весь
низ лица был закрыт шелковым платком. В таких  любили  скакать  народные
мстители из старых вестернов. Глаза? Глаза, кажется, голубые. Или серые.
Или  зеленые.  Что  там  особо  разглядишь  за  одну  минуту  под  дулом
револьвера!
   Да, не густо.  Средний  рост,  английский  с  непонятным  акцентом...
Черная куртка... Черный платок на лице...
   Может, это он и есть - тот самый человек в черном, о котором говорила
"колдунья" Мария Петровна? А если даже это он  -  что  с  того?  Звонить
старушке и спрашивать, как его искать?
   Глупости все это. В колдунов Таня не верит.
   Маловато зацепок получается...
   Единственный путь розысков,  который  видела  Татьяна,  -  это  найти
машину, на которой ехал грабитель.
   "С машиной-то у тебя промашечка вышла", - злорадно подумала она.
   Несмотря на то, что Татьяна была до  смерти  перепугана,  она  успела
заметить две вещи: во-первых, на автомобиле не было номеров. А во-вторых
,  она  рассмотрела  на  черном  боку  машины  наклейку:   "rent-a-саг"(
"Арендованная машина" (англ.)).
   Значит, ей нужно найти то место, где он брал напрокат  свою  дурацкую
тачку. Свой "Опель Вектра" черного цвета.

***

   Валерий Петрович Ходасевич смотрел на яркую зелень своего московского
двора.
   Мысли его были  далеко:  где-то  там,  на  стамбульских  улицах,  где
носилась в одиночестве его взбалмошная, авантюрная, милая падчерица.
   В какую странную  историю  она  попала,  думал  полковник  Ходасевич.
Точнее, не попала, а втравила в нее самое себя. В странную - и  опасную.
И вляпалась она в нее - тут Юлия Николаевна совершенно права  (пусть  не
по форме,  но  по  содержанию)  -  благодаря  его,  отчима,  молчаливому
попустительству.
   И ее, Таню, надо вызволять из  этого  приключения.  А  вызволить  ее,
великую упрямицу, будет непросто. Для этого ее надо  убедить,  что  пора
возвращаться. А вернется она - уж я-то знаю  Танин  характер!  -  только
если признает свое поражение. Или если разгадает загадку.
   Но кто сказал, что ключи от загадки - в Стамбуле? Или в Париже? Или в
Южнороссийске?
   С таким же успехом они  могут  отыскаться  в  Москве.  Или  -  вообще
нигде...
   Валерий Петрович запыхтел и закурил очередную сигарету. Пачки сигарет
и зажигалки были у него разложены по всей квартире  -  на  подоконниках,
столах, в туалете, в ванной, - чтобы не приходилось долго искать курево,
когда придет охота подымить. Всюду стояли и пепельницы.
   Он потащился на  кухню,  включил  электрочайник  и  уселся  за  стол,
покрытый чисто протертой клеенкой. Тут же под рукой были стопки  желтой,
выцветшей от времени бумаги и авторучки, купленные когда-то  в  "Детском
мире" по тридцать копеек.
   Валера привык сопровождать свой мыслительный процесс записями. Может,
поэтому  он  не  сделал  впечатляющей  карьеры  в  своем  таком   сугубо
конспиративном ведомстве. А может, напротив, именно поэтому и сделал...
   Кто ж теперь поймет, сделал или не сделал он карьеру. Кто знает, чего
он мог достичь потенциально - и чего на самом деле добился. Этого  ни  в
одном личном деле не найдешь. Ни в одном послужном - списке. Даже у  них
там, в КГБ.
   Только на небесах.
   Валерий Петрович задумался и принялся записывать на бумаге вопросы.
   Всякий он начинал вопросительным знаком, словно писал  по-испански  -
им же и заканчивал. Вопросительных знаков было много. ? - Почему  письмо
от "княжны" пришло именно к Юлии Николаевне - ?  ?  -  Действительно  ли
письма посылались из Франции - ?
   Жаль, конверты забрала с собой Татьяна. Осталось только одно  письмо,
посланное с экспресс-почтой  (оно  сейчас  находилось  на  экспертизе  у
Козьмина). ? - Какое отношение автор писем  -  по  заключению  Козьмина,
русский по происхождению мужчина лет  45-60,  с  высшим  образованием  и
высоким уровнем интеллекта - имел к сокровищам - ?
   Ну, на этот вопрос может быть самый простой ответ: именно он когда-то
этот самый клад и прятал. Но тогда: ? - Что помешало ему  сейчас  самому
воспользоваться этим кладом - ?
   Действительно - что?
   Он инвалид и прикован к постели?
   Он осужден в России за тяжкие  преступления  и  полагает,  что  будет
схвачен, едва переступит границу? Но сейчас есть столько возможностей  -
особенно там, на юге, - перейти границу нелегально.