столик и - даже сразу, без подготовки: "Поехали, мол, красотуля, со  мной  в
сауну".
   Выбралась из толпы. И отправилась в следующую точку вероятного появления.
В казино. Дашин партнер по испано-грузинскому танцу потянулся за ней.
   - Я не собираюсь с вами знакомиться! - строго сказала она ему.
   Он насмешливо улыбнулся:
   - Я с вами - тоже.
   - А зачем за мной идете? - хмыкнула она. Он опять не смутился:
   - Свобода передвижения, крошка!
   Сегодня свита определенно решила его разорить. Все привыкли, конечно, что
денег он не считает, но меру-то знать надо! Особенно когда видят,  что  босс
проигрывает.
   Но прихлебателям, кажется, не было  дела  до  того,  что  происходило  за
игровым столом.
   Охранники тихо трепались и хлобыстали  пиво  "Хольстен".  Нет  бы  лакать
бесплатное здесь "Невское"! Белянка  и  Смуглянка  наперебой  заказывали  то
"Бейлиз" с "Рафаэллами", то виноград в коньяке. Понтуются  подстилки!  Могли
бы на закуску выбрать клубнику со сливками. Так ведь ни хрена! Раз в  городе
уже появилась клубника нового урожая - значит, все!.. Белянка и Смуглянка ее
жрать не будут. Не круто. Подавай им везенный через океан виноград.
   Не денег было жалко. Подумаешь, говна-пирога - деньги! Просто босс всегда
раздражался, когда проигрывал. Терял вроде - пыль, пару штук  "зеленых".  Но
дело-то не конкретно в бабках, а в везухе. Нет везухи в казино - не будет ее
и в бизнесе. А в его работе без удачи - труба. Обязательно нужна удача.
   Он раздраженно сказал Смуглянке:
   - Поставь!
   Та скривила губки. На ее рожице читалось:
   "Как ты меня задолбал!" Засранка. Вмазать бы ей в харю. Так ведь выведут.
Даже его - и то выведут. "Ну, она у меня и так дождется..."
   Девушка неохотно взяла стопку фишек. Его фишек. Раскидала  их  по  столу.
Ставила без ума, без понятия - понастроила на зеленом поле  целый  город  из
бестолковых столбиков. На "семерке" стоит фишек  десять,  а  соседние  числа
даже сплитами не прикрыты.
   Крупье с довольной мордой закрутил колесо. Заширялся по лункам шарик. Бац
- клац - выпало восемь! Ни единой ставки не выиграло!  Все  мимо!  Все  дура
проорала!..
   - Коза др-раная! - рявкнул босс Смуглянке. Девка не обиделась. Потянулась
целоваться. От нее несло коньяком.
   - Мокр-рощелка! - припечатал он.
   Обижаться никому из них не полагалась - ни Белянке, ни Смуглянке. Кто они
такие,  чтоб  обижаться?  Подстилки,  прислуги.  Да  у  любого  толстозадого
охранника или педерастического крупье - и то извилин в миллион  раз  больше,
чем у них обеих, вместе взятых.
   Босс нахмурился. Его проигрыш перевалил за вторую тысячу. Куда  везуха-то
подевалась?
   Он больно ущипнул невезучую Смуглянку за бедро и  принялся  осыпать  стол
фишками. Крупье бросил шарик. И тут вдруг Петя услышал за спиной  мягкий,  с
сексуальной хрипотцой, женский голос:
   - Первые шесть, сто!
   Это означало, что какая-то пришедшая за их стол шалава ставит сто  гринов
на первые шесть цифр. Шарик  застучал,  потом  стал  замедлять  бег,  крупье
заорал: "Ставок больше нет!"  Петру  было  западло  оборачиваться  на  новую
метелку (хотя и интересно). Он успел только заметить тонкую холеную  женскую
руку с аккуратными ноготками. Рука небрежно швырнула дилеру фишку.
   Босс тоже на всякий случай бросил полтинник гринов на все шесть цифр,  от
единицы до шести, и  только  потом  не  выдержал,  все  ж  таки  на  метелку
обернулся.
   За его спиной стояла коза, одетая в обычном для "Снежного вихря" стиле  -
юбчонка в обтяжку, половина сисек торчит наружу. Телка не самая молодая,  но
высокая, худая, ладно  причесанная.  Одно  необычно:  глаза  васильковые,  а
физиономия - осмысленная. И глаз горит. Неприкрытым интересом к жизни горит.
И - к мужчинам. И, возможно, лично к нему, Петру. Никаких следов обычных для
данного заведения чувств: усталости и скуки. Точнее - усталой скуки.  Или  -
скучной усталости. А таких живеньких баб в клубешниках - бо-ольшой  дефицит!
Да вообще, по жизни, - явная нехватка.
   - Пять, красное, - сообщил крупье.
   Телка выиграла, сука такая! Вот что значит: глаз у нее горит!
   Дилер выдал этой козе пятьсот гринов. И только двести пятьдесят  долларов
отстегнул ему, Петру. Из его ставок выиграла единственная: та самая, что  он
на всякий случай бросил в последний момент на поле от одного до шести.  И  в
то же время - на ставках, небрежно разбросанных по всем остальным полям,  он
проиграл  баксов  четыреста!  Он  не  глядя  пробурчал  в  сторону   везучей
незнакомки:
   - Что, знаешь способ, как надрать казино?
   - Знаю, - обворожительно улыбнулась она. При этих задорных словах  крупье
хмуро глянул сначала на нее, а затем -  в  сторону  наблюдающего  за  столом
супервайзера. Супервайзер ответил дилеру не менее мрачным взглядом:  смотри,
мол, в оба!
   А телка рассмеялась. Повторила:
   - Конечно, знаю способ!.. Нужно тырить фишки, когда не видит крупье.  Так
говорил один еврей. Фамилия еврея, - лукаво добавила она, обращаясь к боссу,
- была Эйнштейн.
   - Я знаю эту хохмочку, - мрачно отпарировал Петя. - И кто такой  Эйнштейн
- тоже знаю.
   Глянул телке исподлобья прямо в глаза. Та смешалась, отвела взгляд.
   Забрала со стола свою  победную  стодолларовую  фишку.  Разменяла  ее  на
четыре другие, меньшего достоинства - по двадцать пять "зеленых". И  тут  же
мимолетно раскидала их по числам:
   "двадцать два", "девять",  "тридцать  один",  "четырнадцать".  Улыбнулась
насторожившемуся, насупившемуся дилеру:
   - Молодой человек, вы не волнуйтесь. Я - фишки красть со стола не буду. И
опять повернулась к боссу:
   - На самом деле, мой секрет прост. Я не люблю проигрывать.
   - А кто любит? - пробурчал Петя.
   - Но я к тому же наблюдательна.  Вон  на  табло  указаны  числа  двадцати
последних выигрышей. Цифры  от  одного  до  шести  не  выпадали  уже  десять
бросков. Значит, была вероятность, что выпадет число  именно  от  одного  до
шести, правда?
   Петя углядел: за спиной бабы маячит огромный, с волосатыми лапами, мужик.
Остро глянул на незнакомку, заявил:
   - Не лечи меня. Вероятность-хреноятность! Ты лучше скажи мне: ты  играешь
на свои?
   - А то на чьи же?
   Смуглянка с Белянкой некрасиво водрузили локти на стол и сверлили женщину
ядовитыми взглядами. "Бабке далеко за тридцать, а туда же, клеится к  нашему
Петюне!" - синхронно думали они.
   Тетка снисходительно усмехнулась - в том числе в адрес Петиных телочек:
   - Я, понимаете ли, женщина несовременная. Одалживаться не люблю.
   - Четырнадцать, красное! - сообщил крупье. Дамочка прихватила за один раз
еще свыше восьми сотен гринов. Вот  это  везение!  Босса  почему-то  безумно
потянуло к этой козе - в принципе не молодой и не слишком красивой. Он любил
удачу - во всех ее проявлениях. И - тянулся к  ней.  Удача  его  возбуждала.
Петя ухмыльнулся, спросил:
   - Ну и  что?  Сейчас  тоже  ставила  по  своей  вероятности-хреноятности?
Женщина охотно ответила:
   - В принципе, да. - Понизила голос и почти сексуально спросила:
   - Объяснить?
   Волосатый мужчина из-за ее спины подкрался  поближе  и  тоже  внимательно
слушал. Петины телочки скуксили рожи. Они  охотно  вцепились  бы  дамочке  в
волосы. Но Петр не любил,  когда  его  напрягают.  Тем  более  -  скандалят.
Поэтому Белянке со Смуглянкой  оставалось  только  вызывающе  позевывать.  А
дамочка - нимало не смущаясь ни их, ни крупье, ни супервайзера, ни Петю,  ни
мужика за спиной - сообщила хорошо поставленным голосом:
   - Посмотрим на электронное табло. Обратим внимание также на то,  в  какую
часть круга бросает шарик крупье. Так вот, в этот раз дилер бросал  шарик  с
цифры "пять". А в предыдущий раз - это случилось за десять игр до нынешней -
после пятерки выиграла цифра "тридцать один".
   Красотка сделала паузу, проверила реакцию.  Ее  заинтересованно  слушали.
Петр при этом ухмылялся, его девки скептически морщили носы и  ни  черта  не
понимали, а крупье с супервайзером внимали хмуро-заинтересованно.
   - Обычно один и тот же дилер, -  продолжила  лекцию  холеная  дамочка,  -
бросает шарик примерно с одинаковой силой. И в этот раз он  снова  швырял  с
пятерки.  Значит,  есть  шанс,  что  шарик  снова  остановится  около  цифры
"тридцать один".
   Посмотрим на круг рулетки. В районе  числа  "тридцать  один"  расположены
также "двадцать два", "девять" и "четырнадцать". Когда господин дилер сейчас
бросил шарик с  цифры  "пять",  -  дама  благосклонно  кивнула  крупье  (тот
недопустимо  задерживал  игру  и,  развесив  уши,  слушал  импровизированную
лекцию), - я поставила именно на те цифры, что расположены  вокруг  прошлого
его попадания.  А  именно:  "тридцать  один",  "девять",  "двадцать  два"  и
"четырнадцать". Раз он после пятерки лупит именно  в  тот  район  -  значит,
думаю, поставлю-ка туда и я... -  Телка  сделала  паузу,  лукаво  подмигнула
Петру, чуть приблизилась к нему и прошептала:
   - Вот вам и вероятность-хреноятность!
   Сразу же после импровизированной лекции  супервайзер  моментально  сменил
крупье.  Тот  ушел  поникший.  Петя,  набычившись,  молчал.  Смугляночка   с
Беляночкой придвинулись к нему - как бы  желая  своими  телами  защитить  от
непрошеной гостьи свою собственность. Петя не  все  понял  из  того,  о  чем
вещала телка. Однако почувствовал, что она, без сомнения,  самая  головастая
баба из числа тех, что он встречал в казино. И, может, вообще где бы  то  ни
было. И поэтому - а главное, потому, что ей везло, - он вдруг  дико  захотел
ее. Даже обычно вялый дружок (над  которым  частенько  трудились  поочередно
ротиками Смуглянка с Белянкой) вдруг  чуть  не  выпрыгнул  из  штанов.  Петя
потянул лапу к незнакомке. Дамочка легко  отстранилась.  Тогда  он  туповато
спросил:
   - И много у тебя способов надирать казино?
   - Мы с тобой брудершафт не пили, - ласково ответила дамочка.  И  добавила
многозначительно:
   - Пока не пили. Но еще об одном способе надрать казино  я,  так  и  быть,
расскажу. Он таков: выиграл - и сразу уходи.
   Она быстро поднялась.
   Смуглянка и Белянкой не смогли скрыть своей радости.
   Волосатый мужик за спиной дамочки тоже оживился.
   - Подожди, - буркнул босс в сторону тетки. - Пошли похаваем.
   Его  модельки  скривились.  А  орангутанг  за  спиной  женщины   нахально
просипел:
   - Между прочим, девушка со мной. Она дернула плечиком. Сначала обратилась
к своему вроде бы спутнику:
   - Я - не с вами. Я - сама по себе. - Потом обернулась к боссу:
   - Хавать? - протянула чуть презрительно. Улыбнулась и мило добавила:
   - Спасибо, сыта.
   Быстро отвернулась и сделала один шаг прочь от стола.
   Петр почти крикнул:
   - В Монте-Карло полетишь? Со мной? На неделю?
   Телка бросила на него благосклонный взгляд через плечо. Промурлыкала:
   - С незнакомыми людьми я не езжу даже  в  булочную.  Но...  Вот  если  вы
оставите мне свою визитку...
   - Колька,  визитки!  -  крикнул  босс  охраннику.  А  Смуглянка  воровато
выскочила из зала. "Сейчас вызнает,  на  чем  я  приехала,  и  проколет  мне
колесо!" - весело подумала Даша. Дебют ей явно удался.
 
КАТЯ КАЛАШНИКОВА 
В ТО ЖЕ САМОЕ ВРЕМЯ 
 
   Катя Калашникова впервые в жизни возненавидела свой возраст.
   Еще вчера тридцать два года казались ей в самый раз. Уже не юность, но  и
до старости далеко. Самый сок. И  любой  мужчина  (кроме  безнадежно  тупых)
понимает: вот она, настоящая женщина. У нее уже есть статус, жизненный опыт,
уверенность в себе. А лицо - еще молодо, фигура - стройна, волосы - густы  и
блестящи.
   Катя снисходительно поглядывала на  глупышек  студенток.  Среди  девчонок
имеется, признаться, немало весьма симпатичных. Но, боже, что эти дурочки  с
собой творят! Кладут на  веки  сиреневые  тени,  носят  бесформенные  штаны,
красят шевелюру в  зеленый  или  синий  цвет...  И  потом  еще  злятся,  что
парни-однокурсники  от  них  шарахаются,  а  цветы  дарят  -  своей  любимой
"преподше" Екатерине Сергеевне Калашниковой.
   Да, есть за что ценить тридцатилетний возраст!
   Метания юности и эксперименты над собой позади. Ты уже худо-бедно  знаешь
людей. И немного - самое себя. Одеваешься стильно, красишься строго. Ты вряд
ли потонешь в безумной любви или зависнешь на круглосуточной вечеринке.
   "Зрелым женщинам жить легче", - еще вчера полагала Катя.
   Еще вчера она - любила себя. И - ценила.
   А сегодня Катя отчаянно думала: "Ну почему мне  уже  далеко  не  двадцать
лет?!"
   Она впервые обнаружила у  своего  тридцатилетнего  возраста  существенный
минус.
   Катя вспоминала, как в двадцать лет она могла за пару ночей подготовиться
к экзамену по кошмарным "основам структурной лингвистики". Как  за  три  дня
проходила  семестровый  курс  литературы  эпохи  Возрождения.  Да  что   там
литература! Когда понадобилось сдавать экзамен перед неожиданно  свалившейся
на нее поездкой в Сорбонну,  она  за  неделю  умудрилась  освоить  непростую
французскую грамматику. Выучила  сотни  не  правильных  глаголов.  Расширила
словарный запас -  на  пятьсот  слов!  Запомнила  наизусть  двадцать  стихов
Верлена!
   Сейчас  же  подвиги  студенческой  и  аспирантской  юности  казались   ей
подлинными подвигами Геракла.
   Калашникова понимала:  ей  не  справиться  с  той  задачей,  которую  она
добровольно на себя возложила. И теперь Катя в отчаянии  перелистывала  свои
тетради. Бесполезно! Все изученное смешалось в бестолковую  кашу.  "Если  бы
мне надо было не учить, а анализировать, делать выводы!  -  отчаянно  думала
Калашникова. - Но мне же нужно просто запоминать. Зубрить. Долбить".
   Она честно "долбила". И понимала, что это - бесполезно.
   Все  старания  окажутся  напрасными;  если  она  не   придумает   чего-то
кардинального. Срочно не придумает.
   Катя позвонила знакомому психоаналитику. С трудом выдержала  обязательный
трехминутный треп о политике и погоде и нетерпеливо спросила:
   - Мне нужно за очень короткий срок усвоить большой  объем  информации.  А
память уже, увы, не та. Подводит. Запоминаю, но - медленно. Есть способы?..
   Доктор ее расстроил.
   Способы  улучшить   память,   безусловно,   имелись.   Врач   посоветовал
медикаменты, специальные тренинги, сеансы гипноза. Но даже самые  новомодные
лекарства "для памяти" оказались не рассчитаны на экстремальную ситуацию.
   - Самое лучшее -  это  добрые,  хорошо  проверенные  средства,  -  весомо
проговорил на  прощание  доктор.  -  Ну,  к  примеру,  ноотропил.  Начинайте
принимать ноотропил прямо сегодня. По две таблетки четыре раза в день. Через
пару недель заметите явное улучшение, - посоветовал доктор.
   "Через пару недель мои знания, похоже, никому не понадобятся", - подумала
Катя.
   Оставалось попробовать еще один, радикальный способ.
   Катя позвонила коллеге, профессору Бахтиярову.
   Анвар Шойвович Бахтияров,  языковед,  балагур  и  любимец  всей  кафедры,
внимательно ее выслушал.
   - Я очень сочувствую вам и вашей семье, - мягко сказал он. - И  идея  мне
ваша в принципе нравится. - Бахтияров помедлил.
   - Но есть у меня хоть какие-то шансы? - робко  спросила  Катя.  Профессор
задумался.
   - Вы уже занимались? - спросил он.
   - Немного. Несколько дней.
   - И сколько у вас еще времени?
   - Точно не знаю. Но тоже немного.
   - Недели, дни?
   - Скорее дни.
   - Тогда бесполезно, - мгновенно отреагировал профессор.
   Катя непроизвольно всхлипнула.
   - Хорошо, приезжайте, - обреченно сказал Бахтияров.
   Профессор Бахтияров ее не встречал. Дверь открыла  горничная.  Восточного
вида. Смуглая, черноглазая. Худая, платье  до  полу,  губы  поджаты,  взгляд
неприветливый.
   Катя вежливо поздоровалась. Женщина хмуро  взглянула  на  нее.  Ее  глаза
царапнули обнаженные Катины коленки.
   - Профессор у себя? - поинтересовалась Калашникова.
   Горничная неприязненно пробормотала по-русски:
   - Не понимаю.
   Катя удивилась. Бахтияров как-то рассказывал, что его  прислуга  живет  в
Москве уже лет десять, "чертовски мила и абсолютно незаменима".
   Катя улыбнулась странной женщине и сочувственно спросила:
   - Как же вы в магазины-то ходите, если по-русски не говорите?
   Горничная буркнула что-то невразумительное, но - немного  знакомое.  Катя
напрягла измученную за последние сутки память и вспомнила: это словечко  она
уже слышала. Дурацкое такое слово, почти без гласных.
   Оказалось, горничная пытается ей хамить.
   Катя ответила по-русски:
   - Сами вы развратница.
   Женщина изумленно взглянула на нее и неожиданно улыбнулась.
   - Профессор - в зале, - свободно сказала она по-русски.
   Катя распахнула дверь в гостиную. Бахтияров восседал в кресле, спиной  ко
входу. На Катины  шаги  он  не  обернулся.  Читал  внушительную,  с  золотым
тиснением книгу явно девятнадцатого века издания.
   "А на факультете - всегда улыбается, бежит  к  ручке  прикладываться",  -
подумала Катя. И несколько обиженно произнесла:
   - Здравствуйте, Анвар Шойвович.
   Профессор обернулся. Неулыбчиво  взглянул  на  нее.  Выстрелил  короткой,
гортанной фразой.
   Катя нахмурилась. Она разобрала слово "почтение", но  смысла  реплики  не
поняла.
   Бахтияров внимательно разглядывал ее.  Повторил  ту  же  фразу  -  только
гораздо медленнее. Катя мучительно переводила:  "Женщины.  Обязаны.  Биться?
Бить? Нет, стучать. Выдавать? А, наверно, проявлять почтение".
   Странная шутка.
   Но Катя решила принять игру профессора.  Она  пожала  плечами.  Вышла  из
комнаты. Несколько громче, чем следовало, захлопнула за собой  дверь.  Потом
постучала. Услышала бахтияровский голос - уже по-русски: "Войдите".
   Во второй раз вошла в гостиную. И - увидела, что Анвар Шойвович встречает
ее у двери, широко улыбается, тянется целовать ручку.
   - Странные у вас шутки, - холодно сказала Катя вместо приветствия.
   Профессор ничуть не смутился. Весело ответил:
   - Екатерина Сергеевна, милая! Вы же сами меня об этом просили!  Катя  все
еще сердилась:
   - Мне кажется, я просила вас не об этом! Профессор провел  ее  к  креслу.
Усадил. Сам устроился напротив. Его глаза смотрели строго. "Как на экзамене,
- подумала Катя. - Помнится, лет десять назад я сдавала ему  языкознание.  И
еле тогда вытянула на четверку".
   - Екатерина Сергеевна, -  обратился  к  ней  Бахтияров,  -  вынужден  вас
расстроить. Я не смогу выполнить вашу просьбу.
   - Но по телефону вы говорили, - перебила Катя.
   - Я не учел двух вещей, - оборвал ее профессор. - Во-первых, вы - женщина
скорее даже не русского, а европейского склада. Вы, наверное, понимаете, что
я имею в виду? Ум, независимость, самостоятельность... А кроме того, вы, что
немаловажно, - женщина успешная.
   - Что в том плохого? - пожала плечами Катя. Профессор продолжил:
   - Были бы вы студенткой, я еще мог бы попробовать. Но вы - преподаватель.
Кандидат наук, доцент.
   - Вы считаете, что в тридцать лет (Катя таки убавила  себе  два  "лишних"
года) учиться уже бесполезно?
   - Ваши годы тут ни при чем, - отмахнулся профессор. И продолжил:
   -  Я  просто  понял,  что  не  могу  требовать  от  вас   безоговорочного
послушания. А без этого у нас с вами ничего не получится. - Он сбавил резкие
нотки в голосе:
   - Катенька, я же видел, как  вы  обиделись.  Обиделись  -  из-за  мелочи,
ерунды, рабочего момента. Из-за того, что я попросил вас не  входить  в  мой
кабинет без моего разрешения.
   Катя пробурчала:
   - Да уж, вашу шутку я не оценила. Я, даже когда на ученый совет  прихожу,
обычно не стучусь.
   Профессор горячо возразил:
   - В этом-то и проблема! Я ведь с  вами  вовсе  не  шутил!  Для  хозарской
женщины такое поведение - это норма, понимаете? Она просто  не  умеет  вести
себя по-другому!
   - Я разве просила обучить меня нормам  хозарского  поведения?  -  сказала
Катя в пространство.
   - А без этого вы хозар не поймете! -  быстро  ответил  профессор.  -  Вам
нужно научиться быть, как  они.  Чувствовать,  как  они.  Думать,  как  они.
Поступать, как они...
   Катя  молчала.  Переваривала  усл