количество посетителей снизилось  примерно  на  одну  десятую  от
обычного... Это из-за змей, папа.
   - Змей? - переспросил хакан.
   - Кто-то выпустил на рынке во  время  торговли  змей,  неядовитых.  -  Он
поискал слово, но в  хозарском  языке  его  не  оказалось,  и  Услан  сказал
по-русски:
   - Уж!
   - Хулиганы? - коротко спросил (тоже по-русски) хакан.
   - Наверное, папа.
   - Поймал хулиганов?
   - Не стал искать.
   - Отчего?
   - Лишний шум. Плохая слава. Не нужно.
   - И что?
   - Все бывает. Забудем.
   - Хорошо.
   Великий хакан пощелкал костяшками четок. Затем еле заметно кивнул второму
сыну, Нариму.
   Нарим Каримов, по кличке Черный,  рассказал:  сколько  ясака  собрано  за
неделю с "черных хозар", а также с тех неверных, кто работал  под  хозарской
крышей. Рассказал о выгоде,  что  принесли  за  последнюю  неделю  похищения
автомобилей неверных по заказу "хороших людей". Поведал  также  о  том,  как
расходятся две последние партии героина,  пришедшие  горными  тропами  через
Кавказ.
   -  На  двадцать  процентов  больше  "снежка"  за  неделю  ушло,  папа,  -
похвастался Черный. - Неверные хотят все больше ширева.
   - Хотят - пусть получают, - молвил хакан. Помолчал и неожиданно спросил:
   - А зачем в  твоем  сервисе  хорошим  людям  автомобили  в  зеленый  цвет
покрасили?
   Нарим ожидал вопроса. Он знал, что хакан всегда сам знает обо всем.
   Старший сын Услан улыбнулся. И двоюродный брат Бендер улыбнулся тоже.
   Им никто не разрешал улыбаться.
   - Вышла ошибка, папа, - спокойно сказал Нарим. - На моем  лучшем  сервисе
случилась ошибка. Кто-то не правильной краски добавил.
   - Нашел - кто плохой краски добавил?
   - Начальника сервиса Эльшада оштрафовал на десять тысяч. Всех  рабочих  в
горы отослал. Пусть коз пасут.
   - Они не видели, чем машины людям красят? Слепые, да?
   - Краска необычная. Выглядит как черная.  На  свету  -  зеленеет.  Кто-то
специально долил.
   - Кто - нашел?
   - Нет.
   - Смотри, Нарим: если гадить тебе безнаказанно будут  -  значит,  уважать
перестали.
   - Я понял тебя, папа.
   Третьим,  последним,  должен  был  говорить  о  делах  племянник,   тудун
Бандаров. Но тут произошло непредвиденное событие.
   В кафе, близоруко щурясь в  полутьме  от  уличного  солнца,  вдруг  вошел
русский человек. Бесстыдно одетый: в майке с голыми плечами  и  в  шортах  с
голыми коленями.
   Вообще-то кафе на время совещания не закрывали. Милиционеры, ОМОН и РУБОП
и без того знали, что в дни хозарских толковищ туда без особого  приглашения
лучше не соваться. В другие дни, впрочем, тоже.
   Иных же завсегдатаев, кроме хозарской верхушки - "белых хозар", у кафе не
имелось. А случайных проезжих отпугивали хотя бы пять стоящих  перед  входом
непростых машин. На маленькой площадке рядом с  Кольцевой  припаркован  был,
во-первых, черный внушительный "шестисотый"  "Мерседес".  Внимательный  глаз
мог бы заметить, что автомобиль далеко не простой, бронированный.  Непростым
был и его номер, содержащий три буквы А. (На нем ездил великий хакан.) Рядом
с ним располагался бордовый 320-й "Мерседес" Услана. Подле помещался  черный
джип "Мерседес Брабус" Черного.  И  еще  "БМВ-семерка"  Бандарова.  А  также
автомобиль "БМВ" шестой серии, на котором перемещалась  охрана  хакана.  Все
эти машины, суммарной стоимостью более миллиона долларов, заставляли  любого
случайного проезжего задуматься: а стоит ли вообще входить в скромное  кафе?
Не лучше ли обойти, объехать его стороной?
   А вот поди ж ты: нашелся безголовый русский, что не задумался.
   Бесстыдно одетый иноверец, вошедший в кафе, привык к полусумраку и только
тут увидел диспозицию: за барной стойкой никого нет. За  одним  из  скромных
столов восседают четверо великолепно одетых хачиков -  в  штучных  костюмах,
сшитых на заказ туфлях, с дорогущими швейцарскими золотыми часами. За другим
расположились четверо чуреков попроще, в спортивных штанах. Играют в  нарды.
Майки игроков странно оттопыриваются. И все восьмеро хачиков  при  появлении
русского  немедленно  прекратили  разговор  на  иноземном  наречии  и  игру.
Наступила такая тишина, что, казалось, кем-то брошенные кости  нард  застыли
неподвижно в воздухе. И восемь пар  глаз  уставились  на  наглого  чужака  -
неотрывно, немигающе, нехорошо.
   - Хозяйка! - слабым голосом пискнул полураздетый русский.
   Из кухни показалось лицо бармена. Однако он никакого внимания не  обратил
на неверного в шортах, а посмотрел вопросительно на хакана.
   У русского холодок пробежал по коже. Похоже, до него стало доходить,  что
в данном заведении его, мягко говоря, не ждали. И он, возможно,  проклял  ту
минуту,  когда  его  дернул  черт  (нехороший,  исламский  черт  -  шайтан!)
остановиться у странного кафе "Ана" на обочине Кольцевой. Русский  отчего-то
понял, что достаточно одного движения бровей любого  из  сидящих  за  столом
богатых черных - и он просто исчезнет. Навсегда исчезнет. И никто никогда не
найдет ни его самого,  ни  того,  что  от  него  останется:  бренного  тела,
грошовой одежды, жалкой машины.
   Пауза затянулась. (Или  она  только  неверному  показалась  бесконечной?)
Хакан кивнул буфетчику и коротко сказал по-русски:
   - Обслужи.
   - Мне бы пива. Холодного.
   Голос русского срывался. Первое слово он еще  произнес  уверенно,  второе
показалось каким-то хрипением, третье и вовсе не вышло.
   Бармен молча достал из холодильника бутылку "Гессера", протянул незваному
гостю и, коротко усмехаясь, бросил:
   - Восемьдесят рублей.
   Русский благоразумно понял, что сейчас не время  и  не  место  спорить  о
безрассудной цене пива, покопался в карманах  шортиков,  достал  стольник  и
протянул буфетчику. Тот небрежно смахнул купюру в стол. Русский взял ледяное
пиво и почти побежал к выходу. Сдачу, небрежно  брошенную,  как  собаке,  на
стойку, он и взять забыл. Неверному внезапно показалось, что он  только  что
избежал, пожалуй, едва ли не самой большей опасности в своей жизни.
   - Закрой, - коротко приказал хакан буфетчику. Тот на полусогнутых, словно
навеки провинившийся, побежал к входной двери.
   - Извините, господин хакан, я  виноват,  господин  хакан,  -  в  четверть
голоса бормотал он по-хозарски, - пусть все кары Аллаха обрушатся  на  меня,
нерадивого, накажите меня, господин хакан, - да будет  свято  в  веках  ваше
имя!..
   Хакан сделал небрежный жест бармену, извиняющий его, - тем самым  заткнув
поток его словоизвержений. Сказал третьему гостю за столом, третьему  тудуну
- племяннику своему Бандарову:
   - Продолжай.
   Когда буфетчик исчез на кухне, Бандаров-Бендер поведал великому хакану  о
том, что произошло  за  неделю  в  тех  сферах,  за  которыми  он  поставлен
смотрящим:  в  гипермаркете  "Восьмой  океан",   казино   "Золотая   фишка",
ресторанах и ночных клубах. Рассказал  о  возникавших  на  прошедшей  неделе
трудностях с поставщиками, а  также  о  новом  способе  увода  денег  из-под
налогов, что изобрел главный бухгалтер гипермаркета.  Рассказал  не  потому,
что проблемы требовали участии Семьи в их разрешении, а потому что  сведения
могут в дальнейшем пригодиться всей Семье.
   - У тебя проблема  была,  -  совсем  не  вопросительно,  а  утвердительно
произнес хакан. Он, конечно, откуда-то уже прослышал о делах племянника.
   - Да, дорогой Сурен Ахмедович. Все кассы магазина  в  один  момент  стали
сбой давать. К каждой покупке тридцать три копейки прибавили.
   - Почему прибавляли - понял?
   - Компьютерный сбой.
   Последние слова Бандаров произнес по-русски. В хозарском языке, одном  из
древнейших на земле, не имелось, конечно же, понятия "компьютер".
   - Почему сбой?
   - Компьютер - темная вещь. Хуже женщины. Оба  двоюродных  брата,  тудуна,
усмехнулись. Хакан даже выражения лица не переменил.
   -  Почему  сразу  после  того  инспектора  на  наш  магазин  налетели   -
торгинспекция, префектура, администрация?
   - Шакалы. Кушать хотят.
   - Кушать они всегда хотят. Я тебя спросил: почему они сразу налетели?
   - Я узнавал, почему. Кто-то им письма написал - по электронный почта.
   "Электронный"  (как  и  "торгинспекция",  "префектура",  "администрация")
Бандаров опять произнес по-русски.
   - Про что этот "кто-то" написал?
   - Про эти тридцать три копейки.
   - Нашел, кто написал?
   - Нет. Я его маму в рот греб!
   К грязным ругательствам красивый древний язык также не был  приспособлен,
и Бандарову снова пришлось, чтобы их выразить, говорить на языке неверных.
   - Может, сам компьютер взял и письма написал? - лукаво спросил хакан. Оба
кузена-тудуна,   братья   Каримовы,   разулыбались   шутке    отца    своими
ярко-белозубыми ртами.
   Бандаров свирепо глянул на них - никому не позволено  над  ним  смеяться!
Однако дяде ответил смиренно:
   - Не знаю, дорогой хакан, не могу вам сказать, кто письма написал.
   - Хорошо, - словно бы удовлетворившись  объяснением  Бандарова,  произнес
великий хакан и переменил тему:
   - У тебя с милицией были проблемы, - опять совсем  не  вопросительно,  но
утвердительно сказал Каримов-старший.
   - Да, дорогой хакан.
   - Расскажи.
   - Задержали. Моя машина в розыске была.
   - Почему задержали?
   - Отпустили милиционеры. Извинились. Долго извинялись, я их  маму  в  рот
гребал! Сказали: произошла ошибка.
   - Ошибка, - повторил хакан. Затем полузакрыл глаза.  Замолчал.  Его  лицо
вдруг на глазах осунулось, побледнело.
   Ничто не нарушало тишины  за  столом.  Затем,  после  паузы  (что  любому
постороннему,  нехозарскому  человеку  показалась   бы   нарочито   длинной,
театральной), хакан произнес:
   - Змеи на рынке. Это одна  ошибка...  -  Отец  оглядел  своих  сыновей  и
племянника суровым, взыскующим взглядом. -  Зеленый  краска  в  автосервисе.
Вторая ошибка... - Хакан перешел на русский, потому что дальше  в  его  речи
следовало  чересчур  много  слов,  эквивалента  которым  не  существовало  в
хозарском языке. - Дальше идем... Компьютер копейки в  магазине  прибавляет.
Это третья ошибка... Инспекция из-за этого  сразу  же  в  магазин  приходит.
Четвертая ошибка!..
   Четыре раза щелкнули не спеша, весомо  четки  в  руках  великого  хакана.
Верные его тудуны слушали, опустив головы. Хакан посмотрел на них  и  весомо
продолжил:
   - Милиция дорогого племянника задерживает. Это пятая ошибка.
   Хакан помедлил. Он не стал говорить, что и его самого пытались задержать.
Его, великого хакана! И кто?!  Московская,  родная,  раскормленная  хозарами
милиция!.. Это происшествие тоже явно попадало в разряд случаев,  иронически
названных Каримовым "ошибками". И, наконец,  "ошибка",  носящая  магический,
седьмой номер по счету, - задержание в аэропорту, причем с новым,  абсолютно
чистым  паспортом,  известного  хозарского  мастера  "мокрых   дел"   Карена
Пахарова. Об этой "ошибке" хакан также не стал говорить тудунам. И без  того
хватало совпадений.
   Во время речи хакана его  сыновья  и  племянник  сидели,  опустив  глаза.
Охрана за соседним столом перестала бросать кости. Даже, казалось, грузовики
мимо кафе прекратили ездить. , - Много ошибок, - закончил свою речь хакан. И
веско, в присущем ему афористическом стиле резюмировал:
   - А много ошибок - это уже не ошибки. Это проблема. Одна проблема.
   И хакан кивнул младшему сыну Нариму Каримову по кличке Черный:
   - Разберись.
 
ПАВЕЛ СИНИЧКИН 
В ТО ЖЕ САМОЕ ВРЕМЯ 
 
   Отъехав от кафе "Ана" на семь километров, я остановился на обочине,  снял
парик, бороду, очки и залпом выпил ледяную бутылку "Гессера".  Не  пропадать
же моим кровным ста рублям.
   Теперь я твердо  знал,  что  Саня  из  РУБОПа  дал  мне  в  целом  точную
информацию. И покончить с хозарами и хозарской проблемой можно  кардинальным
способом. Достаточно будет в определенный день и час ворваться в кафе  "Ана"
и удачно кинуть две-три осколочные гранаты.  Это,  как  говаривал  один  мой
решительный друг (ныне, к  сожалению,  покойный),  "не  проблема".  Проблема
заключалась в другом: смогу ли я сделать это? А если смогу, то каковы шансы,
что я уйду из этого кафе живым?
   Шансов уйти живым практически нет, ответил я сам себе.
   Готов ли я платить такую цену - вместо  двенадцати  тысяч  долларов,  что
назначили любимому Катиному племяннику в качестве отступных?
   И еще вопрос (всем вопросам вопрос): готов ли  я  перебить,  без  суда  и
следствия, как минимум восемь человек? За что? За то,  что  они  иной  веры,
привычек, излома бровей? За то, что они числятся в  милицейских  компьютерах
как бандиты? За  то,  что  они,  вероятней  всего,  в  самом  деле  являются
бандитами?
   Нет, ответил я сам себе честно, ни  к  чему  такому  я  не  готов.  Я  не
камикадзе. И я не благородный шериф. Я  не  создан  для  того,  чтобы  сеять
справедливость с помощью гранат и автомата, направо и налево, не щадя правых
и виноватых.
   Я заел пиво "антиполицаем". Пустую бутылку аккуратно  положил  на  заднее
сиденье машины (терпеть не могу захламлять окружающую среду).
   Если начинать войну с хозарами, решил я, то не такими средствами.  Совсем
не такими.
 
В ТО ЖЕ САМОЕ ВРЕМЯ 
 
   Спортивный голубой "Мерседес" выглядел лихо. Тупорылые "бээмвухи" рядом с
ним никли. А безвкусный розовый лимузин, стоящий у самого  входа,  смотрелся
полным анахронизмом. Кому  в  такую  жару  нужны  крытые  машины  -  даже  с
кондиционером? Никакой кондишен не сравнится с нахальным уличным ветром.
   Открытый "Мерседес" въехал на  стоянку  клуба  "Снежный  вихрь"  и  ловко
втиснулся меж двумя иномарками. Парковка вышла профессиональной:  слева,  со
стороны шофера, - пространство шириной в метр, справа, где никто не сидел, -
сантиметров в десять. Водительская дверца распахнулась. На  вымытый  асфальт
ступили стройные ножки в еле  заметных  глазу  летних  колготках.  Небрежный
щелчок центральным замком, царственный кивок охране.
   Приезд удался - ее явно заметили.
   Шофер, скучавший  в  "Лексусе"  по  соседству,  восхищенно  проговорил  в
пространство:
   - Сколько ж такая тачка стоит?
   Прекрасная незнакомка расслышала его реплику. Снисходительно  улыбнулась.
Беззаботно сказала:
   - Кажется, стольник. Точно не помню.
   Она более не смотрела на неприметного  шоферюгу.  А  у  того  перехватило
дыхание от ее ножек и терпкого запаха духов. Долго он смотрел ей вслед. Даже
тогда, когда дама уже шагнула в душное, слепящее темнотой чрево клуба.
   Швейцар оказался следующей жертвой. Он восхищенно следил,  как  ее  бедра
слегка колышутся в такт шагам. Юбка у незнакомки была длинной, но разрез  не
оставлял сомнений: под легкой тканью прячутся весьма соблазнительные ножки.
   Охранник на фэйс-контроле заглянул в беспечное, холеное лицо женщины:
   - Вы к нам впервые? Будьте добры,  откройте  сумочку.  Оружие,  наркотики
имеются?
   - Ничего интересного у меня нет, - заверила она его и распахнула сумку из
крокодильей кожи.
   Внутри  обнаружились  водительские  права,  ключи  от  машины,  крошечный
мобильник, золотая зажигалка. И весомая пачка долларов, небрежно перетянутая
резинкой.
   Она поймала взгляд секьюрити, устремленный  на  купюры.  Смешно  сморщила
идеальной формы носик:
   - У вас, кажется, дорогой клуб?
   Охранник хотел сказать ей, что таким женщинам в "Снежном  вихре"  платить
не приходится. Здесь всегда в избытке мужчин с тугими "лопатниками".  Мужики
бороздят клубешник в  поисках  одиноких,  одноночных  красоток.  А  моделек,
старлеток нынче мало - разъехались по Канарам да Сейшелам. Так  что  господа
вряд ли позволят, чтобы ты, красавица, сама платила за свои коктейли.
   Конечно же, секьюрити промолчал. А то дамочка сама не знает,  зачем  сюда
пришла. Разберется, что здесь к чему. Уж  далеко  не  целка.  Охранник  лишь
коротко и корректно проинформировал:
   - Ресторан - прямо, дискотека - направо, казино - налево.
   Дама  на  секунду  задумалась.  И   повернула   направо,   в   грохот   и
светопреставление дискотеки.
 
*** 
 
   "Только бы он оказался здесь", - думала Даша,  лавируя  в  плотной  толпе
танцоров. Она с любопытством рассматривала и  клуб,  и  публику.  На  первый
взгляд - роскошно. Паркет, бархатные портьеры,  кожаные  кресла  у  столиков
красного дерева. Вроде  бы  ничего  общего  с  теми  дискотеками,  куда  она
хаживала  в  юности.  Но  если  присмотреться...  Что  ей   эта   обстановка
напоминает?.. Ага, поняла. "Бэкграунд" (это слово  любит  Катька)  похож  на
послевоенную атмосферу в ее любимой книге "Унесенные ветром". Посетители изо
всех   сил   стараются   выглядеть   благородными,   рафинированными,   даже
аристократичными. На запястьях мужчин тускло мерцают "Ролексы" и  "Лонжины".
Дамы украшены бриллиантами и одежками от модных модельеров. Только все равно
стороннему наблюдателю в голову лезет поговорка про свиное рыло  и  калашный
ряд. Потому  что  -  вдруг  на  крепком  мужском  предплечье  мелькнет  явно
зоновская татуировка. А тут из-под черной штанины от "Хьюго  Босса"  возьмет
да и выглянет голубой копеечный носок. А вон  ту  красавицу  -  ни  дать  ни
взять, свежеиспеченная "мисс Вселенная"!  -  Даша  точно  однажды  видела  в
"Дорожном патруле": в  репортаже  о  разгроме  элитного  массажного  салона.
Кондиционерная свежесть воздуха смешивается с дорогими туалетными водами - а
сквозь элитные ароматы все равно пробивается порой ядреный запах пота.
   Даша  не  танцевала  уже  лет  десять.  Она  боялась,  что  за  прошедшее
десятилетие дискотечная культура совершила мощный рывок и она, с ее навыками
начала девяностых, будет смотреться старомодно.  Но,  к  счастью,  танцевать
народ стал только хуже. Мужики, как водится, просто  топчутся  на  месте.  А
девчонки  яростно  выкручивают  руками  -  вроде  бы  делают  па.  "Это  они
латиноамериканские танцы изображают!" - догадалась Даша.
   Танцующие мужики жадно пялились Даше в вырез открытой кофточки. А  девицы
так и норовили  оттоптать  ноги  -  ее  спасала  только  хорошая  каратешная
реакция.
   Того, кого она искала, здесь, на "танцплощадке", не  оказалось.  Но  Даша
решила не спешить. Почему бы ей не позволить себе потанцевать - раз  уж  она
здесь? Тем более что мужики наперебой стали игнорировать собственных  дам  и
делать в ее сторону зазывные жесты. Она  выбрала  самого  колоритного  типа:
огромный, сильный и чисто вымытый. Рожа - бандитская, ручищи -  великанские,
а глаза - хитрые.
   Как раз заиграла Дашина любимая "Spanish gitar".
   Танцующие  девчонки  принялись  с  удвоенной  энергией  трясти  руками  и
корпусом, изображать испанок. Это у  них  получалось  неважно.  Даша  быстро
припомнила, как танцевали фламенко в любимом фильме "Миссия  невыполнима-2".
Призвала на помощь пластику,  развитую  на  многолетних  у-шуйных,  а  потом
каратешных тренировках. Она поймала ритм и зацокала каблучками  по  звонкому
паркетному полу. Ее партнер тоже не растерялся. Хотя танцевать  фламенко  он
явно не умел, мужичина принялся рьяно притопывать и вздымать  руки  в  стиле
лезгинки. Выходило у него, прямо скажем, неплохо. По крайней мере, задорно.
   Они с  мужиком  быстро  оказалась  в  центре  круга.  Танцующие  девчонки
благоразумно  убрались  подальше,  зато   в   рядах   зрителей   прибавилось
представителей сильного пола.  Даша  на  минуту  забыла,  зачем  она  здесь.
Полностью отдавшись танцу, даже о Ленчике пару секунд не думала.
   На последних аккордах музыки публика зааплодировала. А Дашин  партнер  по
зажигательному танцу обвил ее за талию и выставил вперед колено. С  намеком:
мол, требуется завершающее па. Даша игру приняла. Оперлась на  крепкую  ногу
мужика и нагнулась спиной назад, аж до  самого  пола.  Получилось  эффектно.
Мужики-зрители, привлеченные то ли  Дашиной  гибкостью,  то  ли  вырезом  ее
кофточки, восхищенно завыли.
   "Жаль, нужного мне зрителя - нет! - подумала Даша. -  А  без  него  зачем
здесь жизнь прожигать? Пора уходить с танцпола".
   Она ловко отбилась от последовавших приглашений потанцевать, присесть  за