этим столом,
словно  приковали его, и  он  задержался  чуть дольше,  чем следовало. Этого
мгновения хватило Алихану,  чтобы он понял: экспресс "Москва -- Симферополь"
отошел у  крыс пока на второй план и теперь  они попытаются разыграть другую
смертельную карту, на которой неожиданно  оказалась их собственная с  братом
жизнь.  О своей  догадке Борз сразу  не  сказал  Аслану, а  продолжал делать
ставки  в прежнем  ритме, уже  обмозговывая  действия Бессараба  в ближайшие
полчаса, как  только  они покинут  казино.  В  эти  минуты Алихан действовал
механически, пригоршнями сыпал фишки наугад, но странно, лопаточка крупье из
сандалового   дерева  в  какие-то  четверть  часа  вернула  им  все  недавно
утерянное.
     Пересыпая часть фишек  в  коробку  Аслана, Борз сказал брату  на родном
языке:
     -- На входе нас будут поджидать знакомые из ресторана.
     Брат, не поднимая головы, ответил беспристрастно:
     -- Значит, Всевышний  не хочет, чтобы  мы перекладывали  свои заботы на
плечи других... -- и  после небольшой паузы, делая крупную ставку на "чет" и
"красное",  добавил:  --  Уйдем  не  позже,  чем   через  полчаса,   они  не
рассчитывают, что мы скоро покинем фартовый стол.
     В эти мгновения никто  из них  не предполагал, что игра закончится чуть
раньше,  и не только для них.  Какие-то  невидимые и  неосознанные  импульсы
подсказали игрокам за столом, что  кавказцы,  задававшие весь  вечер  тон  в
казино, собираются уходить, и оттого ставки снова круто взмыли вверх. К тому
же  появилось  еще  несколько запоздавших  любителей  рулетки,  которые  без
размышлений  включились  в сумасшедшую  гонку. Теперь  перед каждым запуском
рулетки зеленое  поле стола  было сплошь заставлено разноцветными фишками --
такое обычно случается раз-два за вечер, а тут стало нормой.
     В  один из таких  моментов,  когда все уже  сделали  ставки  и  звучало
последнее предупреждение  крупье,  Алихан вдруг взял  три  полные  коробки и
бросил их на "зеро" -- ему не терпелось поскорее схлестнуться с поджидавшими
их  на улице бандитами.  Зал затих,  не понимая,  почему кавказцы  так легко
отказываются от крупного выигрыша, ведь поставить на "зеро" -- все равно что
потерять: желанный ноль иногда не  выпадает неделями. Крупье,  перед тем как
запустить шарик, вопросительно глянул  в сторону хозяев -- уж слишком высока
была  ставка  для молодого заведения, при стодолларовой цене за фишку, но те
кивком дали добро. А через секунду рев  радости и отчаяния буквально взорвал
продымленный зал -- выпало "зеро".
     Кто-то   из   владельцев  тотчас   объявил  о   закрытии  и   пригласил
счастливчиков для расчета в кабинет директора.
     Пока  один из управляющих  обхаживал гостей, угощая их кофе и закусками
из  ресторана   "Серж",  другие  спешно  подсчитывали  убытки  --  к  такому
сокрушительному поражению они оказались не готовы ни финансово, ни морально.
Минут  через двадцать в кабинет, где  шла  пустопорожняя светская беседа  об
игорных  домах в Париже и Лондоне, Лас-Вегасе  и Монте-Карло, ввалились  все
совладельцы     рулетки:    они    могли     выплатить    только    половину
стопятидесятитысячного  выигрыша, об  остальной сумме следовало договориться
мирно или придется  закрывать  казино. Когда братьям объявили, что владельцы
не  в состоянии  выплатить весь выигрыш  сразу, гости приняли это  сообщение
невозмутимо.  Хозяева  боялись  иной  реакции,  предполагая,  что  за  этими
счастливчиками стоят непримиримые конкуренты.
     -- Какой вам нужен срок? -- спокойно спросил Алихан, он, как и хозяева,
совсем не хотел, чтобы казино в Коктебеле закрылось.
     --  Две  недели... -- подумав, ответил один из совладельцев и  поспешно
добавил: -- Мы готовы оставшуюся сумму доставить по вашему адресу.
     --  Спасибо,  --  отрицательно  покачал  головой  Алихан. --  Не  стоит
обременять  себя особыми  хлопотами,  отнесите деньги хозяину  ресторана  "У
Хромого  черта", на  набережной, а он знает, кому  их передать, -- и  встал,
чтобы откланяться.
     -- Не  нужна  ли вам машина или  сопровождающие для безопасности? Такие
деньги в  Крыму  могут вскружить шальные  головы,  -- предложил один из явно
теневых руководителей.
     -- И за это спасибо,  но мы с удовольствием  прогуляемся вдвоем... -- И
братья, пожав протянутые на прощанье руки, поспешили к выходу.
     Когда  они  появились  во дворе ночного  клуба,  то  увидели опустевшую
автостоянку.  Роскошные кабриолеты  разъехались, отплыл и катер на Феодосию,
его сигнальные огни еще мелькали вдали на волнах, разошлись и завсегдатаи из
"Сержа",  кругом, казалось,  разлились  покой  и  тишина.  Неоновые  вывески
погасли, на территории горел  один слабенький фонарь у розария, а за оградой
стояла кромешная тьма, ни огонька -- энергетический кризис.
     Еще на  высоком  крыльце, откуда  наверняка они хорошо  просматривались
из-за ярко освещенного подъезда, Аслан достал свой "плейер", не спеша  надел
наушники и тотчас услышал голоса затаившихся невдалеке в кустах людей.
     -- Появились лохи, да еще с музыкой...
     Другой голос добавил:
     -- Да хоть с гармонью, значит, ничего не подозревают... чайники.
     А третий бас, наверняка Бессараба, подытожил:
     -- Что музыка, это  хорошо, значит,  без охраны,  без  машины, тогда бы
облом.  Но  я  везучий...  Будем  мочить ножами, как договорились.  А теперь
вперед!  Сзади они могут почуять "хвост"... Устроим им засаду у стройки, там
и  закопаем, как в прошлый раз... Сворачивать им некуда, дорога одна... -- И
разговор оборвался, послышались быстро удаляющиеся шаги.
     -- Ясна программа? -- обернулся Аслан к брату, пряча "плейер" в карман,
и объяснил, где их поджидают.
     Как  только  они вышли  со  двора, оба,  как  по команде,  склонившись,
достали  из-под широченных модных брючин прилаженное у щиколотки  оружие:  у
Алихана   оказался   в   руках   пятнадцатизарядный   итальянский   пистолет
"бернанделли",  у Аслана -- семнадцатизарядный  голландский  "глок",  оба  с
глушителями.  На сегодня,  после  "калашникова", это были  самые  почитаемые
игрушки   у   отечественных   киллеров   и  их  будущих   жертв:   банкиров,
предпринимателей, коммерсантов.
     Когда в сумерках они бежали  к  причалу на последний рейс  прогулочного
теплохода,  оба отметили,  что на пирс и  в казино ведет одна  дорога  вдоль
моря,  густо обсаженная разросшимися  кипарисами  и  серебристыми  тополями.
Приметили  они и глубокий  осыпа-ющийся котлован заброшенного долгостроя  --
нового корпуса "Голубая волна". Образ жизни и время приучили их замечать все
вокруг.  Планируя  свой  визит в казино, они отдавали себе отчет, что  будут
возвращаться глубокой ночью, поэтому подобный расклад с засадой тоже держали
в голове. А тут Бессараб, как на блюдечке, выложил точное  место встречи  --
можно  сказать,  преподнес  подарок,  что  бывает  не  часто. В руках у  них
бесшумное скорострельное оружие, и право первого выстрела тоже за ними, ведь
Бессараб открыто объяснил: будем мочить, и могилу им определил...
     --  Не торопись, убавь шаг,  -- придержал Аслан брата,  -- нужно, чтобы
глаза привыкли  к темноте. На этот раз все преимущества на нашей стороне. Не
находишь,  чересчур все удачно складывается?  Не  нравится  это  мне, как-то
нечестно.
     --  У них  зато  по-благородному...  -- огрызнулся Алихан  и  вдруг зло
добавил: -- Стреляем только подельников Бессараба,  ему я хочу  сказать пару
слов, он не заслуживает легкой смерти...
     Минут через  пять глаза привыкли к мраку, и, несмотря на темень, дорога
вблизи просматривалась.  До котлована оставалось  метров двести, когда Аслан
тихо попросил брата:
     --  А теперь давай рассказывай мне громко по-русски анекдот, желательно
новенький. Надо  снять  с  них  напряжение  --  ведь  идут  люди  с  хорошим
настроением,  с крупным  выигрышем...  глупые овечки на заклание... Чайники,
как он сказал...
     Через  несколько  минут,  когда  они,  деланно  покатываясь  со  смеху,
приближались к котловану,  Алихан,  особо чувствительный  к запахам,  уловил
сигаретный  дым и тут  же у единственного дуба, под которым вечером  работал
фотограф с обезьянкой, заметил мелькнувший огонек сигареты.
     --  Как  только пройдем  этот старый  дуб, они набросятся сзади,  чтобы
кончить одним ударом под лопатку, приготовься...
     Не переставая балагурить и смеяться, они приближались к роковому месту,
все  ближе и ближе  к дубу, правда смещаясь от него чуть  правее, к  морю, к
краю дороги,  чтобы  лишить  нападающих  возможности легко запрыгнуть им  на
спину.
     Едва братья минули облюбованное фотографом место,  сзади у них раздался
легкий шум, на который они мгновенно развернулись, --  два здоровенных парня
с  ножами в  руках пытались  в  рывке достать их, а третий, чуть поодаль  --
видимо Бессараб, -- бежал  на страховку. Почти  одновременно  прозвучало два
хлопка,  слившихся в один, --  так  гасятся пистолетные  выстрелы  новейшими
глушителями,  --  и Бессараб  не  понял,  отчего  оба его  подельника  разом
рухнули,  словно  поскользнулись,  и  распластались на  асфальте,  а  сам он
оказался ловким приемом сбит с ног.  Когда длинное холодное  дуло пистолета,
ломая зубы, впихнули ему в рот, до Бессараба дошло, отчего  "поскользнулись"
его подручные и на каких "чайников" они наехали.
     Ожидая  такого   же  тихого   выстрела,   Бессараб  почему-то  вспомнил
отрезанную  голову  другого  своего   подельника,  беспредельщика   Кувалды,
обнаруженную однажды поутру у себя в огороде.
     Однако выстрела не последовало, зато человек с пистолетом в руке сказал
тихо, но внятно:
     --  Бессараб,  ты  умрешь  не  потому, что  хотел отнять наши  жизни  и
закопать  нас,  как  собак,  безымянными,  в  грязном  котловане, -- за  это
заплатили своей  жизнью  твои дружки.  Ты  умрешь,  потому  что  ты,  крыса,
обираешь  старого  и  малого,  ты  живешь  западло. Мы  приговорили тебя еще
вечером, когда ты  задумал пустить под откос поезд. Убить и искалечить сотни
людей... Ради наживы...
     Наверное,  в этот  момент Бессараб начал  седеть на глазах, потому  что
наутро, когда его  обнаружат, в его буйной цыганской  шевелюре  не будет  ни
одного темного волоса. Быть может, он и  впрямь  подумал,  что  настигла его
карающая  десница Господа. Иначе  откуда узнали  эти молодые чеченцы, что он
решил убить их и закопать в котловане?.. Пустить под откос экспресс  "Крым"?
Откуда?.. Откуда?..
     -- Ты не заслуживаешь ни  ножа,  ни  пули. Ты  хотел  доллары, ты  их и
получишь... -- И оторвав  дуло пистолета от окровавленных губ,  Алихан вдруг
стал в истерике впихивать ему в рот пачку долларов...
     Стоявший рядом с ним Аслан добавил из своих рук еще одну пачку... Минут
через пять набитый долларами Бессараб затих...

        "Глава 3. "Пекинский" банкет"

        "1"
     В   тот   же   самый  день   на  излете  августа,  когда   в  ресторане
"Редиссон-Ростов" Тоглар ужинал вместе с очаровательной девушкой из магазина
"Астория",  а братья Цуцаевы разорили казино в Коктебеле, Слава  Неделин, по
кличке Картье, отмечал день рождения в московской гостинице "Пекин". Точнее,
гулял в одноименном ресторане, популярном среди столичных завсегдатаев еще с
шестидесятых годов. В  недавние времена китайский ресторан стал  излюбленным
местом  московских фарцовщиков, и  днем зал  был  переполнен: здесь  обедали
деловые  люди, крутившие свой бизнес на Садово-Кудринской  в торговом центре
"Кабул".  Кстати, в молодые годы слыл своим человеком в ресторане и Вячеслав
Кириллович Иваньков, известный теперь всему миру под кличкой Япончик, ученик
легендарного,  недавно  умершего в  собственной постели Монгола. В обеденный
перерыв за  персональным столом в глубине за-ла, у эстрады, Япончик  собирал
дань  с  фарцовщиков. Для полноты характеристики модного  ресторана  следует
напомнить, что в свое время шеф-повар "Пекина" оказался резидентом китайской
разведки. Не лишним будет сказать и то, что  в "Пекине" во время московского
тура игр всегда  останавливалось тбилисское "Динамо", где в ту пору блистали
Михаил Месхи и Слава Метревели... На  третьем этаже,  в буфете, часто  можно
было встретить за стаканом портвейна великого актера Олега Даля, забегавшего
из  расположенного  напротив  театра  "Современник".  Шумной  некогда   была
гостиница "Пекин", и китайский ресторан при ней процветал.
     Конечно,  Неделин  праздновал свое  двадцативосьмилетие  в  "Пекине" не
оттого,  что  питал  слабость  к  историческим  стенам,  помнившим  молодого
Япончика, отнюдь;  новые времена -- новые  рестораны. У крутых  парней  ныне
свои престижные заведения. Правда,  любят заглянуть сюда,  по доброй памяти,
люди старой  гвардии,  обожающие китайскую кухню и помнящие, что  знаменитый
суп из акульих плавников  стоил в ту пору ровно три рубля!  Слава Неделин --
завсегдатай  ночных  клубов  "Метелица",  "Арлекино",  "Сохо", "Карусель"  и
других,  более  богемных,  где  собираются  люди искусства,  как,  например,
"Пилот", -- как раз не мог отпраздновать день рождения ни в одном из них, не
вызвав обиды хозяев других  заведений, потому и выбрал старомодный  "Пекин".
Но,  честно  говоря,  "Пекин"  и был  больше по  душе  Неделину  -- армию он
отмантулил   во   Владивостоке,   в  самоволках   приохотился   к  китайским
ресторанчикам, выросшим  там  как грибы. К тому  же он не  любил "парижскую"
тесноту новых ресторанов и ночных клубов, то ли дело социалистический размах
отгроханного  в  пятидесятых "Пекина"  -- высочайшие, в два этажа,  потолки,
простор  зала  сродни  даже не  футбольному,  а полю  для  гольфа, солидная,
тяжелая,  из  редчайших  пород  дерева  мебель,  обтянутая  толстой,  хорошо
отполированной  бычьей кожей,  массивные столы, которые, если и захочешь, не
опрокинешь. Тончайший фарфор столовых и чайных сервизов, расписанный сценами
из   жизни  богдыханов.   К  тому  же  китайская  сторона,  недавно  ставшая
совладельцем  ресторана,  сделала своими  силами  роскошный  ремонт.  Лучшие
художники, дизайнеры, архитекторы Поднебесной вернули залу прежнюю красоту и
величие.  Нет,  не  случайно,  отнюдь  не  случайно  Картье  выбрал   именно
"Пекин"...
     Для  долгого  застолья,  торжественных мероприятий китайские  рестораны
подходят более всего:  блюда за вечер меняют  раз  двадцать, все они легкие,
красочно приготовленные и поданные, много экзотики.
     Меню он составлял со знающими людьми, и радикальных блюд -- типа черных
яиц  тридцатидневной  выдержки  -- избежал,  однако  китайскую  водку-ханжу,
зеленого,  красного,  синего цветов,  настоянную  на  змеях,  заказал. Среди
приглашенных были люди с  неординарным вкусом,  их ни "Абсолютом", ни "Камю"
не удивишь -- пройденный этап.
     Прием  в  честь  дня  рождения  давал Неделину  возможность  лишний раз
напомнить  о себе как о  человеке оригинальном, широкой  натуры, прожигателе
жизни -- с одной стороны. С другой -- как удачливом предпринимателе, занятом
непонятно  чем. О роде своей  деятельности он говорил небрежно, как о чем-то
недостойном   его   тонкой  души:  импорт-экспорт,   --  и  это  отбивало  у
любопытствующих желание узнать подробнее, чем  занимается  фартовый  Картье.
Хотя фирму  он имел на  самом деле и  слыл своим  человеком среди  некоторой
части банкиров и крупных предпринимателей, но и это знакомство состоялось на
почве  досуга:  в  казино, на  всяких  модных тусовках,  вернисажах, показах
высокой  моды.  Однако  о таких существенных деталях  он  умалчивал,  только
вдруг, при  удобном  случае,  когда  разговор  заходил о какой-нибудь важной
персоне, мог небрежно  вынуть визитку с именем упоминавшегося с  придыханием
господина и  бросить как бы невзначай, что они,  возможно, встретятся с  ним
завтра в клубе. Он умел поддерживать свой рейтинг, не давал погаснуть костру
разговоров о себе, умело и вовремя подбрасывая в него "дровишки".
     Конечно, его имиджу поспособствует и новый белый шестисотый "мерседес",
припаркованный на платной  стоянке  перед "Пекином"... Автомобиль появился у
не-го всего неделю  назад, и, конечно, не все, кому надо, его видели, и хотя
последняя  Славкина  машина, японская  "мазда",  производила впечатление, но
"мерс"  есть  "мерс".   К  тому   же  с  "мерседесом"  он   заполучил  такое
покровительство, которое  не идет в сравнение даже с личным парком иномарок.
Можно сказать, что "мерс" Картье достался бесплатно, но  ведь пришлось из-за
него рисковать жизнью, ставить судьбу на кон -- в прямом смысле слова.
     Есть люди, которые постоянно ходят по лезвию ножа, таким был и Неделин,
и, наверное, ему больше подходила бы кличка Канатоходец. По природе своей он
не  был игроком и славы  "каталы"  чурался, хотя знал многих профессионалов,
живущих  игрой. Однако, видимо, имел достаточно  высокую репутацию азартного
игрока,  если  к нему  -- недели  за две  до  дня  рождения --  обратились с
предложением очень солидные люди. Конечно, он и сегодня не  был уверен,  что
встретился именно с  первыми людьми, затеявшими  грандиозную аферу, где  ему
предназначалась  главная  роль.  Разумеется,   ему   обещали  страховку,  не
избавившую от сомнений, что  в случае какого-либо промаха ему просто оторвут
голову. Можно было отказаться, но игра стоила свеч, другой  такой шанс войти
в доверие к самым крутым людям в столице ему вряд ли когда бы выпал.
     В тот  вечер  его отвезли куда-то  в Подмосковье, в большой  загородный
дом,  поразивший Славку не  роскошью  -- к этому он привык, навидался,  -- а
какой-то изысканной утонченностью, начиная от архитектуры здания до цветовой
гаммы   всего  интерьера.  Принимали  его  в  каминном  зале  два   солидных
джентльмена, лет сорока, не меньше, которых Картье никогда не встречал -- он
слыл среди знакомых прекрасным физиономистом и мог поклясться в этом.
     Больше  говорил  поджарый  господин,  носивший толстые плюсовые  очки в
золотой оправе от "Тиффани". У ног  его покоилась большая холеная  пятнистая
собака   неизвестной  Картье  породы,  которую   хозяин  время  от  времени,
наклоняясь, поглаживал по голове.
     Никакого чая, кофе,  церемонных разговоров о житье-бытье, сразу о деле,
да  таком серьезном,  что  можно было  подумать,  не шутят  ли  господа,  не
разыгрывают ли, но Картье давно уже научился держать паузу и язык за зубами.
     --  Мы  решили  пригласить вас, -- начал  разговор хозяин  собаки,  как
только его провели в каминный  зал и усадили  в высокое кресло,  на ощутимой
дистанции,  -- вероятно, чтобы почувствовал: для сближения  с такими  людьми
следует  проделать  путь  долгий  и  непростой,   --  чтобы  поручить   одно
деликатное, не лишенное риска  дело. Опережая ваш  вопрос, почему  выбор пал
именно  на вас,  объясню. Для успеха операции нужен человек  с незапятнанной
репутацией, широко  известный  в  определенных  кругах,  -- мы  долго искали
такого человека  и  в конце концов  остановили  свой  выбор на вас,  Картье.
Примите  мои поздравления, у  вас прекрасная репутация, высокий имидж. У вас
нет  откровенных врагов, правда, есть завистники,  но успех всегда вы-зывает
зависть. Вас знают во всех игорных  заведениях Москвы, по  нашим  данным, вы
играли  и  в  казино  Коктебеля,   в  прошлом  году   взяли  немалый  куш  в
Санкт-Петербурге. Вы слывете  человеком  при деньгах, так что крупная  игра,
затеянная вами, ни у кого не вызовет подозрения.
     Так как Неделин продолжал хранить молчание, да  вопросов от него никто,
видимо, и не ожидал, хозяин продолжил:
     --  Мы  решили,  с  вашей  помощью  разумеется, разорить  известное  и,
возможно, любимое вами казино "Трефовый туз".
     Заметив  удивление на  вытянувшемся лице гостя, хозяин дома, поглаживая
привставшую собаку, спокойно продолжил:
     -- Да, именно это казино мы решили завалить. Знаем, кто его держит, под
чьей крышей он сидит, кто поддерживает  хозяина и  крышу. Мы решили в том же
районе   построить  по   специальному  француз