у в молчаний; Флер всю дорогу
ругала себя за глупость и бесчувственность, пытаясь  понять,  как  может
какая-то женщина, завоевавшая Джейка Коранду, отпустить его. Что  же  за
чудовище его бывшая жена?
   Джейк думал о том же. О Лиз. Он встретил ее в  самом  начале  второго
года  учебы  в  колледже.  Он  шел  после  баскетбольной  тренировки   в
университетский театр на репетицию, а она как раз была на  сцене;  Самая
красивая девушка из всех, которых ему доводилось  видеть,  и  в  тот  же
вечер он пригласил ее на свидание. Она отказала.
   Он удивился, обычно Джейку Коранде не отказывали. Джейк выяснил,  что
ей ничего не известно о его  баскетбольных  успехах,  и  он  постарался,
чтобы она узнала. Но девушка не передумала.
   Обнаружив, что  она  из  богатой  семьи,  владевшей  акциями  крупной
сталелитейной компании, Джейк обвинил ее в снобизме. Она не  осталась  в
долгу и заявила, что терпеть не может парней, которые приволакиваются за
каждой юбкой. А у Джейка была именно такая репутация.
   Лиз сопротивлялась, что разжигало Джейка еще  сильнее.  Она  казалась
ему похожей на темненького котенка, мягкая, приятно пахнущая. Ночами  он
воображал, как гладит ее.
   В свободное время Джейк болтался возле театра. Узнав, что  девушка  в
следующем семестре собирается ходить в класс  драматургии,  он  добился,
чтобы и его приняли туда. Его жизнь переменилась навсегда.  Работая  над
первым заданием, он поражался: казалось, слова  берутся  из  ниоткуда  и
льются  неудержимым  потоком.  Он  писал  о  хорошо  знакомых  людях,  о
завсегдатаях рабочих баров Кливленда, где ему приходилось быть мальчиком
на побегушках. О Стивах, Питах, Винни... Один  за  другим  они  занимали
место отца, которого у  него  не  было.  Мужчины  интересовались  учебой
Джейка в школе и всыпали по первое число за прогулы. А однажды  вечером,
узнав от матери, что полиция  поймала  его  за  попытку  угнать  машину,
отвели в кусты за баром и как следует отлупили.
   Сочинение Джейка произвело впечатление на  преподавателя.  И  на  Лиз
тоже. Теперь они вместе  гуляли,  рассказывали  друг  другу  о  прошлом,
строили  планы  на  будущее.  Лиз,  вместо  того  чтобы  испугаться  его
бедности, наоборот, восхитилась ею. Иногда они ездили в Колумбус  на  ее
голубом "мустанге", устраивали пикники на берегу реки. Джейк  чувствовал
себя сильным, уверенным, ему хотелось защищать ее.  Они  вместе  читали,
говорили об искусстве и реальности. Постепенно он  разрушил  все  стены,
воздвигнутые  им  вокруг  себя  на  окраинах  Кливленда.  Лиз  оказалась
чувственной и ранимой девушкой, она ненавидела спорт, но ходила смотреть
на игру Джейка, а потом смеялась над глупостью и бессмысленностью  этого
занятия. Он хохотал вместе  с  ней.  Они  занимались  любовью.  А  после
отправлялись  есть  мороженое,  рассуждая  о  своей   близости   как   о
религиозном опыте.
   Несмотря  на  молодость,  Лиззи  считала,  что  для  них  с   Джейком
естественно пожениться. Особенно когда отец пригрозил лишить  ее  всякой
помощи. Тогда она объявила  отцу,  что  беременна,  и  он  выгнал  их  в
Янгстаун немедленно обвенчаться.  Но  узнав,  что  она  обманула  его  и
никакой  беременности  нет,  отец  прекратил  выписывать  чеки.   Джейку
пришлось наняться работать в ресторан.
   На театральном отделении появился новый студент. Возвращаясь с работы
поздно вечером, Джейк находил их с Лиз за серым кухонным  столиком,  они
болтали об искусстве и реальности. А однажды он обнаружил их в  постели.
У студента-выпускника не было опыта Джейка, приобретенного на  городских
окраинах, и все  произошло  молниеносно.  Лиз  плакала,  просила  Джейка
простить ее. Ей так одиноко, призналась она. И так тяжело  быть  бедной.
Джейк ощущал свою вину, это из-за него круто изменилась жизнь Лиззи.
   И простил. Через две недели, вернувшись домой с  работы,  он  увидел,
что она стоит на коленях перед одним из сокурсников и  работает  языком.
Это уже было чересчур для религиозных  опытов.  Ее  невинность,  как  он
вскоре обнаружил, делили легионы мужчин.
   Он забрал ключи от ее "мустанга", уехал в  Колумбус  и  завербовался.
Потом загнал машину в реку Олентанги.  Бумаги  о  разводе  настигли  его
около Дананга. Отец Лиз заплатил за процедуру.
   Когда  Джейк  оглядывался  назад,  он  понимал,  какими  до  смешного
наивными детьми они были. Но он не мог смеяться. Вьетнам,  последовавший
сразу за предательством Лиз, отучил даже улыбаться.
   Образ Лиз преследовал  его,  когда  он  писал  сценарий  "Затмения  в
воскресное утро". Развивая тему невинности и продажности, он чувствовал,
будто она сидит у него за плечом и  шепчет  слова  прямо  в  ухо.  Джейк
изобразил ее в сценарии как Лиззи. Девушку с невинным  лицом  и  сердцем
шлюхи. Лиззи, которая ничуть не похожа  на  красивую  огромную  девочку,
бежавшую рядом с ним.
   Джейк оглянулся и увидел, что Флер наблюдает за ним.  У  него  внутри
возникло странное волнение, когда он уловил нежность в зелено-золотистых
глазах, устремленных на него. Не надо. Цветик, не смей!
   Он протянул руку и быстро дернул ее за волосы.
   - Ты хороший ребенок. Сама знаешь. Будь у меня сестра,  я  бы  хотел,
чтобы она походила на тебя. Разве что не такая противная.

Глава 13

   Съемочная площадка рождает двоих собственных действующих  лиц.  Место
съемок "Затмения в воскресное утро" не отличалось от других. Джонни  Гай
относился к числу организованных  режиссеров,  поэтому  на  площадке  не
слышалось обычного ворчания членов киногруппы о  пустой  трате  времени.
Еда была хорошая, взрывы темперамента редкими, все  постепенно  вошло  в
свой ритм. Члены группы немного распустились,  ходили  помятыми,  потому
что спали почти не раздеваясь. Мужчины перестали бриться,  а  женщины  -
краситься.
   После недели ночных съемок все чихали и кашляли, по этой  причине  на
столике, где обычно стояли кофе и пирожные, появилась огромная бутыль  с
витамином "С". Но атмосфера оставалась хорошей.
   Все знали, что делают особый фильм. Один из тех, который через  много
лет позволит им с гордостью говорить:
   - В семьдесят шестом я работал на "Затмении"...
   Белинда была одним из немногих источников разногласий. Она умудрилась
испортить отношения  с  некоторыми  женщинами,  отвечавшими  за  грим  и
костюмы Флер. Но мужчины любили ее. Она приносила им кофе,  подтрунивала
над их женами и любовницами, занималась  рекламными  листками.  В  эпоху
ярых феминисток они смотрели на Белинду как на драгоценную реликвию,  не
оспаривавшую существование различий между мужчиной и женщиной.
   Джейк видел, как она пытается распространить свои чары на подуставших
членов съемочной группы, и насмехался над ней Но когда он раздражался на
Джонни Гая или когда надо было что-то  переписать,  сам  искал  Белинду.
Обожание, которым тебя одаривают, всегда успокаивает, если к тому же  от
тебя ничего не требуют взамен.
   У Джейка уже зарождалась идея новой пьесы, и он поймал себя  на  том,
что ему хочется рассказать о ней Белинде. Она с горячностью отнеслась  к
его мыслям, а он, излагая замысел, увлекся им еще сильнее;  идея  обрела
большую  четкость,  чем  вначале.  В  тот  вечер  он  пригласил  Белинду
поужинать. Она отказалась, сославшись на то, что должна  помочь  Флер  с
ролью, которую девочке предстоит выучить до завтрашнего дня. Но когда не
будет рядом Флер и ей не понадобится  ее  помощь,  она  с  удовольствием
поужинает с Джейком.
   Коранда понял  намек,  он  ему  не  понравился.  Скрытность  не  была
свойством его натуры.
   В отличие от Белинды Флер надоело ходить каждый день на  работу.  Она
говорила себе, что так положено, но  с  тоской  вспоминала,  как  быстро
снимали коммерческие фильмы, а здесь все тянется целую вечность. Снимают
двадцать секунд диалога, потом тридцать минут жди, пока установят  свет.
Еще двадцать секунд съемок, и снова  полчаса  ожиданий.  Она  завидовала
команде - по крайней мере там все были при деле.
   Но Флер понимала, ее раздражает кое-что другое, не просто эта  скука.
Во-первых, она не слишком хорошо справлялась с ролью.
   Ничего ужасного не происходило, но у нее получалось не так  блестяще,
как у Линн. Белинда упрекнула Флер в излишней требовательности  к  себе,
заявила,  что  у  нее  синдром  человека,  привыкшего   во   всем   быть
самым-самым. Действительно, сколько помнила себя  Флер,  она  стремилась
быть самой умелой, самой быстрой, самой сильной. Так трудно отказываться
от старых привычек.
   Причина была и в Джейке. Он ерошил ей волосы, тащил играть  с  ним  в
баскетбол, вопил на нее, когда она с ним спорила Он вообще  относился  к
ней как к младшей сестренке. Она ненавидела его за это. Даже больше, чем
когда  он  приглашал  какую-нибудь  молоденькую  старлетку  с   большими
сиськами и курносым носом на площадку, а потом исчезал  с  ней  в  конце
дня. Смотреть, как они имеете уходят, было для нее подобно  смерти.  Она
делала все, чтобы играть лучше. Может быть, тогда она станет ему  больше
нравиться?
   По воскресеньям Флер ездила верхом и загоняла себя  так,  что,  кроме
усталости,  ни  о  чем  не  могла  думать.  Она  устала  быть   моделью,
посредственной актрисой, девчонкой, по-щенячьи влюбленной в  мужчину,  у
которого, казалось, кроме раздражения,  она  не  вызывала  никаких  иных
чувств. Флер решила, что причина в  одном:  она  единственная  на  свете
девятнадцатилетняя девственница, не заточенная в монастыре. Она  читала,
что игрой гормонов можно объяснить очень  многое.  Ее  гормоны  кричали,
вопили, требуя внимания.
   Очень  редко,  когда  рано  утром  не  было  съемок,  Флер  принимала
приглашения от некоторых  достойных  внимания  голливудских  холостяков.
Большинство оказывались скучными, но один нет. Она решила направить свои
чувства, сжигавшие ее изнутри, на этого  мужчину.  Он  был  очень  умен,
интересен,  пожалуй,  один  из  самых  интересных,  кого  ей  доводилось
встречать. И с ним было забавно. Он оказался красивее Джейка и  приятнее
в обхождении. Он слыл пожирателем женских сердец. Это Флер совершенно не
волновало, она искала в нем противоядие, а не постоянного  спутника.  Во
время третьего свидания она спросила, не хочет  ли  он  пойти  с  ней  в
постель.
   Он не рассмеялся, но и в постель не взял. Он посоветовал ей  подумать
еще раз и как следует. В глубине души Флер испытала огромное облегчение.
Уоррен  Битти  оказался  очень  приличным  мужчиной.  Единственным   его
недостатком было то, что он не Джейк Коранда.
   В пятницу вечером,  после  окончания  съемок,  Спано  организовал  на
площадке вечеринку. Флер надела  трехдюймовые  каблуки  и  крепдешиновый
саронг, который завязала на груди, оставив плечи оголенными. Джонни  Гай
напился и пытался ее поцеловать. Джейк подошел, вмешался в их  борьбу  и
накинулся на Джонни Гая с кулаками Только Дику Спано удалось  прекратить
шумную схватку.
   Белинда сказала, что мальчики есть мальчики, но Флер чувствовала себя
униженной. Она  злилась  на  Джонни  Гая,  поставившего  ее  в  неловкое
положение, а еще больше на Джейка из-за  попытки  защитить  то,  что  не
интересовало его самого.
   Пришло время всей киногруппе ехать на съемки в другое место,  и  Флер
испытала некоторое облегчение. Хоть какая-то перемена обстановки.
   Дик Спано снял небольшой мотель недалеко от Айова-Сити для актеров  и
съемочной группы. Удачно расположенный, он стал чем-то вроде  командного
поста. Было у мотеля одно преимущество. Бар.
   Флер досталась самая обычная комната с висячими лампами, пластиковыми
корзинками для мусора и с репродукцией картины Сера
   "Воскресный день на острове Гранд-Жатт" на стене. Картон изогнулся  и
стал похож на картофельный чипе. Белинда сморщила нос.
   - Тебе повезло. А  у  меня  "Подсолнухи"  .
   - Не жалуйся, - сказала Флер более резко, чем  хотелось  бы.  -  Тебе
вообще не было необходимости сюда ехать.
   - Не капризничай, дорогая. Ты же знаешь, я никогда не  оставлю  тебя.
Вспоминая годы в Париже, когда мне нечего было делать, кроме как пить, я
поражаюсь, что вообще выжила. Этот год - самый лучший в моей жизни.
   Флер подняла глаза от кучи лифчиков, которые вывалила в верхний  ящик
комода, и посмотрела на мать. Белинда в шелковом платье и золотых  цепях
была совершенно не к месту в  обшарпанной  комнате  мотеля.  Однако  она
казалась  совершенно  счастливой.  Флер  тоже  хотелось  быть  такой  же
счастливой. Она уставилась на аккуратные стопки нижнего белья.
   - Белинда, я подумала: а что мне захочется делать после того, как все
это кончится?
   - Не напрягайся так, дорогая. Для этого у нас есть Гретхен  и  Паркер
Дэйтон. - Белинда пошарила в  косметичке  Флер  и  вытащила  щетку.  Она
провела ею по волосам, потом изучила результат в зеркале. - Нам с  тобой
предстоит решить насчет "Парамаунт".
   Предложение действительно искушающее. Паркер  уверен,  для  тебя  это
хороший вариант. Но Гретхен считает, нам надо сначала закончить  дела  с
Эсти Лаудер.
   Флер вынула из чемодана кроссовки. Она уже думала об  этом  и  знала:
Белинде не понравится ее мнение. Но решила, что выиграет, если правильно
поведет разговор с матерью.
   - Может, нам подождать,  прежде  чем  что-то  делать,  -  начала  она
осторожно. - Я бы не против немного отдохнуть. Ты бы тоже отправилась  в
путешествие. Повеселилась бы на вечеринках.
   Белинда рассматривала свое отражение в зеркале, наклоняя голову то на
один бок, то на другой.
   - Не дури, детка. - Она пальцем поправила локон. - Ну, может,  стоить
сказать мягче: дорогая, я бы сама хотела принять решение.
   Флер прекратила притворяться, что разбирает вещи. Она  не  могла  вот
так сразу начать работать в  другом  фильме.  А  от  мысли  снова  стать
моделью ей стало нехорошо.
   - Белинда, я действительно хочу сделать передышку. Я работаю два года
изо дня в день. Мне нужен отпуск.
   Белинда положила щетку. Атмосфера в комнате внезапно стала тяжелой от
напряжения.
   - Не может быть и речи. Это самоубийство, Флер,  -  выпасть  из  поля
зрения публики.
   - Белинда, но мне  нужно  время.  -  Она  забыла,  что  следует  быть
тактичной,  вспылила  и  уже  собиралась  пойти  на  попятную.   -   Все
завертелось так быстро. Я уже не помню, когда  сама  принимала  решение.
Все было прекрасно, да, но откуда мне значь, чего я сама хочу  от  своей
жизни?
   Белинда посмотрела на дочь так,  как  будто  у  нее  выросли  голубые
волосы.
   - А что еще ты можешь хотеть?
   Ее изумление  было  настолько  неподдельным  и  искренним,  что  Флер
заколебалась.
   - Да я не знаю, - призналась дочь. - Я не уверена.
   - Не уверена? Ну так вот, я  могу  тебе  объяснить.  Я  понимаю  твои
проблемы. Очень трудно чего-то хотеть, сидя  на  вершине.  У  тебя  есть
абсолютно все на этом свете.
   - Пожалуйста, Белинда, ну попытайся понять. Я  не  говорю,  что  хочу
другую карьеру. Мне просто нужно осмотреться и убедиться, что именно это
нужно мне самой.
   Белинда казалась чужим, холодным, отдалившимся человеком.
   - У  тебя  что-то  на  уме?  Что-то,  способное  сделать  тебя  самой
знаменитой, самой восхитительной в мире? Нечто более блистательное,  чем
положение кинозвезды? Чем же ты намерена заняться? Преподавать в  первом
классе?
   - Нет.
   - А как насчет того, чтобы стать санитаркой? Ты ведь можешь  измерять
температуру, мыть судна. Так прекрасно и благородно! Тебе подойдет?
   - Нет, я...
   - Ну тогда что? Чего ты хочешь?
   - Да я не знаю! - Флер села на край кровати, чувствуя себя несчастной
и сконфуженной.
   Белинда наказала ее молчанием. А когда она наконец заговорила,  голос
ее звучал обвиняюще.
   - Ты испорченная, Флер. Очень. У тебя  есть  все,  что  только  можно
хотеть, ты получила это на серебряном подносе. Никогда в жизни  тебе  не
приходилось трудиться ради чего-то. В твоем возрасте я точно знала, чего
хочу. Я готова была на все ради своей цели.
   Побольше решительности, Флер.
   Флер не переносила, когда Белинда так смотрела на нее. Неодобрительно
и почти с презрением.
   - Извини, может, ты права.
   Но Белинда не собиралась так легко простить дочь.
   - Я разочарована в тебе. Впервые за все  время,  с  тех  пор  как  ты
родилась, я должна сказать тебе, что разочарована. - Она подошла к двери
и взялась за ручку. - Подумай, от чего ты собираешься отказаться,  Флер.
А когда окажешься готова к разумному разговору, найди меня. - Не добавив
ни слова, мать вышла.
   Флер пришлось напомнить себе, что она не ребенок, она не в монастыре,
где приходилось стоять и смотреть, как уезжает мать.
   Но через несколько минут  Флер  уже  бежала  по  коридору  в  комнату
Белинды. На стук никто не ответил,  она  с  трудом  удерживала  себя  от
паники. Наверное, Белинда пошла в вестибюль  за  газетой,  говорила  она
себе. Просто за газетой. Вот и все. Но в вестибюле не было никого, кроме
нескольких членов съемочной группы; никто из них не видел Белинду.
   Флер пошла обратно, спрашивая всех подряд,  т  видели  ли  они  мать.
Сердце ныло. Кто-то сказал о баре.
   Чувствуя, как нехорошо становится на душе.  Флер  снова  пошла  вниз.
Несколько секунд глаза привыкали к темноте бара, потом, оглядевшись, она
увидела одинокую  Белинду  за,  столиком.  Соломинкой  мать  размешивала
напиток. Через два года она снова вернулась к рюмке,  из-за  нее,  из-за
своей дочери.
   - Зачем ты пришла сюда, Белинда? -  Флер  протянула  руку  и  закрыла
рукой бокал. Похоже, это был скотч. - Слушай, пойдем покатаемся.
   - Я хочу допить. Флер. У меня нет настроения, я тебе не компаньон.
   Флер скользнула в кресло напротив Белинды.
   - Пожалуйста, не пей. - Она взяла мать за руку. -  Не  позволяй  себе
напиваться из-за испорченной дочери. Ты мне очень нужна.
   - Нет, я не нужна тебе, детка. Это совершенно ясно, я толкаю тебя  во
что-то, чего ты не хочешь. Против твоей воли.
   - Это не правда. Помнишь, ты мне давно говорила?  Между  нами  особая
связь. Как будто мы один человек, а не два. - Она заплакала. -  Что  для
тебя счастье, то и для меня. - Флер попыталась улыбнуться, но у  нее  не
получилось. - Давай поедем, прокатимся. Решим насчет "Парамаунта".
   Белинда низко опустила голову.
   - Не отвергай меня, детка. Я не выдержу, если ты меня отвергнешь.
   - Нет, такого никогда не случится. Идем отсюда.
   Они подошли к арендованной машине, когда Белинда вдруг вспомнила, что
оставила сумочку в баре. Флер вернулась за ней.
   Наклонившись за сумочкой, она заметила, что напиток Белинды  все  еще
на столе и он не тронут. Белинда не отпила ни глотка.

***

   Хотя Белинда официально не входила в группу, она всегда была там, где
нужно. Она разучивала с  актерами  роли,  обзванивала  членов  съемочной
группы, массировала шею Джонни Гаю, снимая напряжение. Однажды  ее  даже
видели в городской скобяной лавке, где она покупала какую-то деталь  для
электродрели. Но в основном она проводила время возле Флер, и взгляд  ее
часто замирал на Джейке.
   К концу первой недели у Джейка появился выходной, потому  что  Джонни
Гай  снимал  сцену  с  Линн  и  Флер.  Выспавшись  как  следует,  он   с
удовольствием постоял в душе, а когда выходил из ванной,  услышал  стук.
Обернув бедра полотенцем, Джейк открыл дверь.
   На  пороге  стояла  Белинда  и  наманикюренными  пальчиками   держала
бумажный мешок.
   - Привет. Хочешь позавтракать?
   - А кофе есть?
   - Конечно.
   - Входи.
   Она положила мешок на телевизор и вытащила два стаканчика.
   Один дала ему, себе взяла другой  и  направилась  к  единственному  в
комнате стулу. Села, закинув ногу  на  ногу,  и  подол  юбочки  оказался
гораздо выше колен.
   - Утром ужасно болела голова, и я решила остаться.
   Он снял крышку со стаканчика кофе и бросил в корзину для мусора.
   - Сейчас лучше?
   - А как ты догадался?
   - Интуиция.
   Швырнув подушки к изголовью, он сел на кровать и откинулся на них.
   - Джейк, ты считаешь себя мятежной душой?
   - Да я бы не сказал. А поч