ваться, и Хани впервые почувствовала легкий приступ беспокойства.
     - И конечно, одета она совсем не так, как должна одеваться принцесса, - сообщил Пэтчес.
     У Хани вспотели ладони. Да нет же, не собирается же он...
     - Ведь она же не помнит, кто она такая. Но зато красавица, как и подобает прекрасной принцессе, поэтому ее можно запросто узнать, верно ведь?
     Дюжина пар глаз уставилась на Хани. Она почувствовала, себя засушенной бабочкой, пришпиленной булавкой к стене. И повернулась к дверям.
     - Она уходит! - завопил кто-то из детей.
     Не успела она открыть двери, как над головой просвистела веревка и, затянувшись вокруг талии, накрепко притянула руки к туловищу. Ошеломленная, Хани посмотрела вниз.
     Ее поймали в лассо!
     Дети завизжали от восторга, увидев, как она недоуменно рассматривает аркан, не в силах поверить собственным глазам. Клоун начал сматывать лассо. Дети подбадривали его криками. Она споткнулась, от замешательства став еще более неуклюжей. Как он смеет вытворять с ней такое? Ведь знает же, что она не готова к подобному. Ее тело уперлось в его торс.
     - Да она робеет в присутствии незнакомцев, - пояснил Пэтчес, начиная выпутывать ее из лассо. Освободив Хани, он обхватил рукой ее плечо, якобы дружески обнимая, на самом же деле не давая сбежать. - Не волнуйтесь, принцесса! Никто из этих парней не посмеет вас обидеть!
     Она посмотрела на детей, потом с умоляющим видом опять на него.
     - Бедная принцесса! Она вроде как еще и голос потеряла. - Он, казалось, не на шутку поддразнивал ее. Ей захотелось оскорбленно высвободиться, но на виду у всех детей сделать это было немыслимо.
     - А где же ваша корона? - скептически осведомился какой-то мальчуган.
     Хани ждала, что ответит Эрик, но он хранил молчание.
     Секунды шли.
     Он взглянул на свои ногти на свободной руке, затем начал демонстративно исследовать и полировать их в ожидании, когда она заговорит сама.
     - Скажите же нам, принцесса, - тихо попросила маленькая девочка в очках.
     - Я... э-э... я не помню, - наконец смогла выдавить Хани.
     - Ну, что я вам говорил? - Пэтчес, орудуя рукой, ногти на которой только что полировал, звонко щелкнул подтяжкой. - Память - что твой кусок швейцарского сыра. В ней полно дырок! - Голос у него был таким самодовольным, что ее охватило раздражение.
     - Ты что, забыла ее под кроватью? - спросила какая-то девчушка. - Я вот свой "Лайт Брайт" под кроватью забыла!
     - Ох... нет. Кажется, нет.
     - Может, в шкафу? - предложил еще кто-то из детей. Она замотала головой, чувствуя, как рука клоуна все сильнее сжимает ее плечо.
     - В ванной? - прошепелявил какой-то мальчуган. Поняв, что в покое ее оставлять не собираются, Хани выпалила:
     - Я... э-э... я думаю, что оставила ее во дворце!
     Откуда пришло это нелепое предположение? Рука Пэтчеса соскользнула с ее плеча, но, вместо того чтобы прийти на помощь, он недоверчиво переспросил:
     - Ты забыла свою корону во дворце?
     Облегчать ей жизнь он явно не собирался.
     - Она... От нее у меня голова разболелась, - сказала Хани. И затем, почувствовав укол самолюбия, прибавила чуть более твердым голосом:
     - От корон, знаете ли, всегда так.
     - А я и знать не знал! Ношу только свой пиратский платок. - Она ждала, что сейчас-то он уже отпустит ее, но вместо этого услышала:
     - Слыхал я всякие разговоры про принцессу и злые чары.
     - В самом деле?
     - Да, причем от одного крупного знатока таких вещей.
     - Неужели правда? - Она понемногу начала расслабляться.
     - И еще слыхал, что злые чары с принцессы можно снять, если эту самую принцессу... - он подмигнул детям, - поцелует какой-нибудь распрекрасный мужчина!
     Мальчишки издали дружный стон, девчонки захихикали.
     - Поцелует прекрасного мужчину?
     - Уверяю вас, это очень помогает!
     Он начал прихорашиваться перед детьми, почистил парик, мизинцем разгладил подрисованную бровь. В ожидании того, что должно последовать, дети развеселились еще больше.
     Его озорство было таким заразительным, что ей пришлось скрыть улыбку.
     - Вы уверены?
     - Будучи отзывчивым человеком и все такое прочее... - он потрепал себя сзади по штанам, стряхивая воображаемую пыль, - я решил предложить на эту работу лично себя!
     С комической развязностью он наклонился к ней, искривив рот в умопомрачительной гримасе.
     Хани едва не расхохоталась. С трудом удержавшись, она несколько мгновений изучающе разглядывала его поджатые губы. Затем посмотрела на детей и закатила глаза. Они захихикали, и этот звук наполнил ее неизъяснимым удовольствием.
     Она повернулась к клоуну:
     - Поцелуй, говорите?
     Она произнесла это так, словно ей предлагали рыбий жир. Пэтчес закивал головой. И, не переставая кривляться, уточнил:
     - Большую буську, принцесса. Вот сюда! - И указал на свои накрашенные губы.
     - От красавца? - уточнила она.
     По-прежнему кривя рот, он напряг мускулы и стал рисоваться.
     Она оглянулась на детей, и те расхохотались еще пуще.
     - Так значит, поцелуй от красавца, да? Ну что ж, хорошо.
     Пройдя мимо него, она приблизилась к маленькому мальчику с шоколадной кожей и загипсованной ногой. Наклонившись, она подставила ему щеку. Он вспыхнул; но послушно запечатлел на ней мимолетный поцелуй. Увидев его смущение, дети начали улюлюкать.
     Хани выпрямилась. Нарисованная улыбка Пэтчеса, словно резиновая, растянулась во все лицо. И тут шум замер, все выжидающе уставились на нее, желая увидеть, сработает ли поцелуй. Она пошла очень медленно, в свойственной всем принцессам освященной веками манере, стряхивая с себя злые чары. Ее глаза постепенно расширялись, пока не стали огромными и полными изумления.
     - Вспомнила! Я из... - "Откуда?" Вдохновение покинуло ее. - Я из округа Паксавачи, штат Южная Каролина! - воскликнула она.
     - Да это же прямо тут, принцесса, - сказал ребенок с ногой в гипсе.
     - В самом деле? Ты хочешь сказать, что я дома?
     Он согласно кивнул.
     - А имя свое вы помните? - спросил еще кто-то.
     - А как же, конечно, помню. Меня зовут... Попкорн! - Это слово, первым пришедшее в голову, несомненно, было навеяно запахами из небольшой кухни за соседней дверью.
     - Это какое-то бестолковое имя, - заметил один из мальчиков постарше.
     Но она уже обрела почву под ногами:
     - Я принцесса Попкорн Амарилис Браун из округа Паксавачи, штат Южная Каролина!
     Синий глаз клоуна подмигнул ей посреди белой краски, покрывавшей его лицо.
     - Ну, хорошо, принцесса Попкорн! Раз уж вы вспомнили свое имя, может, поможете мне раздать здесь кое-какие рождественские подарки?
     И она помогла ему распределить подарки, которые он принес, - это оказались дорогие карманные видеоигры. Маленькие пациенты пришли в восторг, и, смеясь вместе с ними, Хани впервые за многие месяцы почувствовала легкость на сердце.
     В конце концов появились медсестры и развели детей по палатам. Пэтчес пообещал заглянуть в каждую палату и повидаться со всеми перед уходом.
     Оставшись в холле один на один с Хани, Эрик отвернулся от нее и принялся укладывать свои штучки. Он скрутил лассо и уложил его в сумку, принесенную с собой; она ждала, что он скажет, но он молчал. Наклонившись, она подняла оброненный им мячик. Эрик повернулся к ней, и она протянула ему мяч.
     - И давно вы этим занимаетесь? - тихо спросила она.
     Она ожидала, что он не захочет отвечать, но, напротив, его лицо приобрело озабоченное выражение. Она поняла почему, едва он заговорил.
     - Ну ладно, принцесса. Корки обещал научить меня жонглировать, как только мы потопим вон тех под "Веселым Роджером"!
     Он не только намеренно неверно истолковал ее вопрос, но и продолжал пребывать в образе Пэтчеса. В этом не было ничего удивительного для Хани. Каждый раз, входя в образ, он всегда поступал именно так. Хани продолжала прислушиваться, не исчезло ли чувство облегчения. Ей вдруг в голову пришла мысль, что с этим пиратом-клоуном она чувствовала себя как за каменной стеной, при общении же с Эриком Диллоном такого ощущения не было.
     - Вы же говорили, что его имя Корни, - поправила она.
     - Их было двое. Близнецы.
     Она улыбнулась:
     - Ну ладно, Пэтчес. Будь по-вашему.
     Уложив свою сумку, он повернулся к двери:
     - Я хочу зайти кое к кому из ребят постарше, принцесса. Не хотите пойти со мной?
     Чуть поколебавшись, она согласилась.
     Так и провели этот рождественский день пират Пэтчес и принцесса Попкорн Амарилис Браун, навещая детей на третьем этаже больницы округа Паксавачи, неся с собой утешение, волшебные фокусы и видеоигры. Пэтчес сообщал всем старшим ребятам, что она его подружка, на что принцесса Попкорн Амарилис возражала категорическим "нет". Она уверяла, что у принцесс не бывает приятелей, а есть лишь подданные. И среди ее подданных нет ни одного клоуна.
     Пэтчес отвечал, что поклонов не отвешивал сроду, но, ежели она подарит ему поцелуй, он тотчас поклонится. И все в том же духе.
     В этот день она услышала кое-что, чего не слыхала многие месяцы. Это был звук ее собственного смеха. Было в Эрике нечто магическое, какая-то мягкость, привлекавшая детей и позволявшая им совершенно свободно карабкаться к нему на колени, следовать по пятам. Его озорная веселость давала ей возможность забыть о своем горе хотя бы на несколько часов и сожалеть, что она не может подобно детям забраться к нему на колени. Эта мысль не вызвала ни уколов совести, ни ощущения неверности памяти Дэша. В конце концов нет ничего плохого в, желании обнять клоуна.
     Уже почти стемнело, когда они покинули больницу. Но и тогда он не вышел из образа Пэтчеса. Пока они шли через стоянку для автомобилей, он самым возмутительным образом продолжал флиртовать с нею. А потом сказал:
     - Посетите детишек со мной позже на этой неделе, принцесса! Тогда мы можем испробовать фокус с кинжалом, который я сам придумал.
     - А я случайно не буду задействована в нем в качестве мишени?
     - Как вы угадали?
     - Интуиция.
     - Он же совершенно безопасен. И вряд ли я когда-нибудь промахнусь.
     Хани расхохоталась:
     - Нет уж, спасибо, плут вы этакий!
     Но вот они подошли к его фургону, и ее смех смолк. Когда он заберется внутрь, этот пират-клоун исчезнет, а вместе с ним исчезнет и принцесса. Сейчас она была сродни тем больным детям, умолявшим его не уходить. Она вспомнила о своем пустом трейлере, о том суровом, мрачном человеке, каким он был с нею в парке. Мягкие, грустные слова слетели с уст прежде, чем она успела подумать.
     - Я бы с удовольствием взяла вас к себе домой.
     Она уловила слабое колебание, а потом он сказал, опуская сумку:
     - Извините, принцесса. Я обещал своим дружкам, что буду участвовать с ними в налете.
     Хани почувствовала себя невероятно глупо. Пытаясь скрыть смущение, она прищелкнула языком:
     - Собираетесь устроить пирушку в ночь на Рождество, так, что ли, Пэтчес? У вас нет ни капельки стыда! А я для разнообразия собралась приготовить настоящий обед.
     Наступило короткое молчание. Впервые за этот день клоун, казалось, утратил часть своей самонадеянности.
     - Может, я смогу прислать вместо себя кого-нибудь из приятелей. Составить вам компанию.
     Его ответ был как ушат холодной воды. Он-таки заставил ее ощутить свою уязвимость. Она принялась внимательно изучать носки туфель.
     - Если его зовут Эрик, то его мне и даром не надо!
     - Не буду с вами спорить, - ответил он, не выходя из игры. - Скверный тип, доложу я вам.
     Между ними повисло молчание. На автостоянке стояла тишина, ночь была ясная. Словно понуждаемая кем-то, Хани подняла подбородок и пристально посмотрела в набеленное лицо клоуна. Умом она понимала, кто там, за этим гримом, но сейчас Рождество, впереди длинная ночь, и сердце ее отказалось подчиняться холодному разуму.
     - Расскажите о нем, - тихо попросила она.
     Засунув руки в карманы, он сказал, стараясь уклониться от ответа:
     - Это не слишком годится для нежных ушек принцессы.
     - Мои ушки не такие уж и нежные.
     - Вы просто будьте с ним поосторожнее, вот и вся премудрость.
     - Почему?
     - Вы слишком красивы, разве не так? А его раздражает, едва он подумает, что женщина может быть такой красивой, какая она есть. Самый тщеславный человек из всех, кого я знаю. Не любит, даже если кто-то просто смотрится в одно с ним зеркало, Если хотите знать, первым делом он сопрет ваши бигуди и удерет с вашим туалетным зеркалом.
     Хани засмеялась, неожиданно для себя обрадовавшись, что он не стал говорить серьезно. Но тут его лоб под намалеванной красной бровью собрался в морщины, и она почувствовала, как он напрягся.
     - По правде говоря, принцесса... - Он выудил из кармана ключ и вставил его в замочную скважину задней дверцы. - Думаю, вам следует держаться от него как можно дальше. Похоже, вам в жизни пришлось хлебнуть немало неприятностей - ну там с этими злыми заклятиями и все такое, - так что негоже еще и это навешивать на вас. Говорю вам, у этого типа не сердце, а прямо-таки кусок льда.
     Она подумала о детишках, шумно требовавших его внимания, объятиях, которые он дарил, утешении, которое он принес. Ничего себе кусок льда!
     - Раньше я думала, что так оно и есть, - твердо сказала она, - но больше уже не верю в это.
     - Лучше не проявляйте ко мне мягкость, принцесса, иначе мне придется, вопреки вашему хорошему мнению обо мне, дать вам один совет.
     - Валяйте.
     Прислонившись к кузову фургона, он не дрогнув встретился с ней взглядом.
     - Будь по-вашему. Прежде всего вы поступили мудро, приняв у него деньги. Этот тип слишком богат и не станет плакать из-за каких-то пенни. И потом, вы должны сделать то, что он говорит насчет вашей карьеры. Плохого он не посоветует, и в этом вы можете ему довериться. - Он сунул руку в карман своих шаровар. - Но это и все, на что вы можете рассчитывать. У него не очень хорошо получается с хрупкими людьми, принцесса. Он не намеревается причинять им боль, но именно так всегда и происходит. Она первой отвела взгляд.
     - Я не должна бы... Та ночь в ванной... Я была так измучена, вот и все.
     - С твоей стороны это было не слишком разумно, принцесса. - Голос у него стал хриплым. - Ты не та женщина, которая может легко смириться с такими вещами.
     - Нет та! - воскликнула она. - Именно так я все это и воспринимала. Это ничего не значит, потому что я до сих пор влюблена в своего мужа. И он сможет это понять.
     - Сможет?
     - Конечно! Он же знает о сексе все. А это был всего лишь секс. Именно секс. Ничего особенного.
     - Ну ладно, принцесса. Тогда тебе не о чем жалеть. Это должно было быть правдой, но не было, и ей никак не удавалось понять почему.
     Он мягко улыбнулся и забрался в грузовик.
     - Пока, принцесса!
     - Пока, Пэтчес!
     Мотор завелся сразу, и он медленно выехал со стоянки. Она провожала взглядом фургон, пока он не скрылся за углом. Вдали тихо звонили церковные колокола. Над ее головой одна за другой зажигались звезды.
     На ее душу тяжелым облаком легла печаль.

Глава 27

     В ту ночь в дверях ее трейлера появился Эрик. На нем были черные джинсы и темный пиджак поверх темно-серого свитера. Длинные волосы спутал ветер, а единственный глаз выглядел так же таинственно и загадочно, как повязка, закрывавшая второй. Ишь ты, чудо ночное...
     Он не появлялся в этом трейлере с тех пор, как переехал в "Загон", и его враждебно искривленные губы свидетельствовали о том, что он не собирается просить разрешения войти. Вместо этого Эрик стоял снаружи, разглядывая ее, как будто именно она была человеком, сующим нос в чужие дела.
     Она приготовилась было сделать язвительное замечание, но внезапно ее осенило, что похожий на пирата клоун будет разочарован в ней, если она не окажет гостеприимство его другу. Мысль была нелепа, но, когда она отступила от двери, дав ему войти, ей пришло в голову, что этой осенью нелепым было все: она жила в покинутом парке развлечений, занимаясь строительством американских горок, ведущих неизвестно куда, и единственный человек, с которым она была счастлива, был одноглазый клоун-пират, шептавший магические заклинания над больными детьми.
     - Входи, - сказала она сухо. - Я как раз собираюсь ужинать.
     - Я ничего не хочу. - Его голос был тоже недружелюбен, но он все же вошел.
     - Все равно поешь.
     Она вытащила из шкафа вторую тарелку, разделила куриную грудку и подала ему вместе с внушительной порцией риса и разогретой булочкой. Поставив ему стул напротив себя за маленьким столом, она тоже принялась за курицу.
     Ели в тишине. Курица показалась ей суховатой, и она что-то ворчливо заметила по этому поводу. Он ел механически, но довольно быстро, и она поняла, что Эрик был голоден.
     Хани поймала себя на мысли, что ищет у него на лице хоть какие-то остатки клоунской белой краски, которую он мог не полностью смыть под душем, или крохотные розовые крапинки в волосах - малейший намек на того нежного веселого клоуна. Но ей не удалось увидеть ничего, кроме тяжелой складки у рта и непонятно почему отталкивающего выражения лица. Это был другой человек.
     Эрик отодвинул свою тарелку.
     - Я встречался с твоим агентом, и у меня есть несколько присланных мне сценариев. На днях собираюсь принять решение относительно твоего первого проекта. - Голос был резок, тон деловой, в нем не было и следа клоунского веселья.
     Она перестала есть.
     - Я хотела бы кое-что сказать по этому поводу.
     - Не сомневаюсь, что хотела бы, но мы об этом не договаривались.
     - Ты не терял времени даром.
     - Ты должна мне много денег. Хочу, чтобы ты знала заранее, что я не собираюсь выбирать комедию и эта роль не имеет никакого сходства с Дженни Джонс.
     Она встала и схватила свою тарелку.
     - Но я больше ничего не умею делать, и ты это знаешь.
     - Ты была великолепна, играя принцессу.
     Она подошла к раковине и открыла кран. Ей не хотелось говорить с ним о принцессе и вообще о том, что произошло между ними сегодня. День был слишком хорош, и ей ни за что не хотелось его портить.
     - Это одна и та же роль, - сказала она, надеясь положить конец спору.
     - Даже не близко. - Он принес свою тарелку и поставил ее в раковину.
     Она обдала ее водой из-под крана.
     - Конечно, одна и та же. Ведь Дженни - это я, да и принцесса тоже.
     - Это примета хорошего актера - вместо того чтобы пытаться создать образ, используя внешние данные, лучшие актеры создают образы, используя разные стороны своей личности. Именно так ты сыграла Дженни, и то же самое произошло сегодня.
     - Ты ошибаешься. Дженни - это не просто часть моей личности. Дженни - это я сама и есть.
     - Если бы это было правдой, ты никогда бы не вышла замуж за Дэша.
     Она стиснула зубы, не желая увязнуть в споре. Он подошел к столу.
     - Подумай обо всех тех баталиях, что происходили между тобой и режиссерами на протяжении нескольких лет. Я могу напомнить множество случаев, когда ты жаловалась по поводу того, как построены диалоги, или по поводу отдельных действий, говоря, что Дженни так не поступила бы.
     - А также то, что я едва ли когда-нибудь выигрывала те баталии.
     - Именно об этом я и говорю. Тебя заставляли произносить диалог так, как он был написан. Ты делала все, что предписывал сценарий. И это была не ты.
     - Ты не понимаешь. - Она выкручивалась, пытаясь возражать ему. - Я пыталась. Я прочла вслух множество разноплановых ролей, и я кажусь себе в них ужасной.
     - Это меня не удивляет. Ты, вероятно, играла, вместо того чтобы жить. Возьми какую-нибудь из тех ролей снова, но на этот раз не старайся изо всех сил. Не играй. Просто живи. - Он сел на стул с прямой спинкой, стоявший у стола, и вытянул ноги, не гляди на нее. - Я почти принял решение относительно участия в телевизионном мини-сериале, который тебе был предложен. Действие происходит во время второй мировой войны.
     - Если я не получаю роль преданной, как собачон