эстон.
   Брэндон Парселл, как истинный джентльмен, не выказал потрясения, хотя
не смог найти слов для подобающего ответа.  Миссис  Темплтон  продолжала
трещать, представляя мисс  Бэрд  и,  разумеется,  мистера  Мейхью.  Мисс
Уэстон, похоже, искренне забавлялась.
   Прозвучали первые такты "Голубого Дуная".  Мистер  Парселл  вышел  из
состояния оцепенения и обратился к мистеру Мейхью:
   - Прошу вас, сэр, не будете ли вы так любезны принести немного  пунша
мисс Бэрд? Она только сейчас жаловалась на  жажду.  Мисс  Уэстон,  можно
старому другу пригласить вас на вальс в честь встречи?
   И хотя подобные вещи считались  непростительным  нарушением  этикета,
Парселлу в этот момент было все равно. Кит с улыбкой протянула затянутую
в перчатку руку. Сделав  несколько  шагов,  они  закружились  в  вальсе.
Брэндон долго молчал, прежде чем решился заговорить.
   - Вы изменились, Кит Уэстон, - выпалил он. -  Думаю,  вас  не  узнает
даже собственная нянюшка.
   - У меня никогда не было нянюшки, Брэндон Парселл, как вам  известно,
- сварливо буркнула она.
   Брэндон громко засмеялся. До этой минуты  он  и  не  подозревал,  как
соскучился по разговору с женщиной, чей дух не был сломлен.
   - Представляю, как разохаются мои мать и сестры,  когда  я  расскажу,
где мы встретились. Дома слышали, что Кейн отправил вас в какую-то школу
на Севере, но никто в округе с ним не общается, а Софрония  держит  язык
за зубами.
   Кит по вполне понятным причинам не хотелось говорить о Кейне.
   - Как ваша матушка и сестры?
   - Не так уж и плохо... в сложившихся обстоятельствах.  Потеря  "Холли
гроув" была для них тяжким ударом. Я служу в ратерфордском банке.  -  Он
брезгливо поморщился. - Парселл служит в банке. Времена меняются, не так
ли, мисс Кит Уэстон?
   Кит  вглядывалась  в  точеные  черты  его   лица,   любуясь   коротко
подстриженными усиками, чуть прикрывавшими изгиб верхней,  губы,  вдыхая
исходящие от него слабые, но  приятные  запахи  табака  и  лавровишневой
воды, и отчаянно старалась не выказать жалости.
   Брэндон и его сестры были душой беззаботной веселой компании  молодых
людей лет на пять-шесть старше  ее.  Когда  началась  война,  все  разом
рухнуло. Кит до сих пор помнила, как стояла  на  обочине  дороги,  глядя
вслед Брэндону, скачущему в направлении Чарльстона.  Он  сидел  на  коне
так, словно родился в седле, и носил серый мундир и шляпу  с  пером  так
лихо, что горло девочки сжимали слезы гордости за родной Юг и гнева. Для
нее Брэндон символизировал дух истинного солдата Конфедерации, и  больше
всего на свете она жаждала последовать за ним в битву и сражаться бок  о
бок. Теперь же "Холли гроув" лежала в руинах, а Брэндон Парселл служил в
банке.
   -  А  что  вы  делаете  в  Нью-Йорке,  мистер  Парселл?   -   вежливо
осведомилась она, борясь с внезапной слабостью в ногах.
   - Мой работодатель послал меня  сюда  по  семейному  делу.  Завтра  я
возвращаюсь домой.
   - Должно быть, он высокого мнения о вас, если готов доверить семейные
дела.
   Вместо ответа последовал смешок: очевидно, мнение самого  Брэндона  о
себе было не столь высоким.
   - Если послушать мою мать, так я вообще главное лицо в банке, но,  по
правде говоря, немногим выше мальчика на побегушках.
   - Уверена, что вы скромничаете.
   - Самообман и самообольщение - типичные черты любого южанина. Вера  в
собственную непобедимость  впиталась  в  нас  с  молоком  матери.  Но  я
прозрел. Ни Юг, ни я не смогли себя защитить. Полный крах.
   - Неужели все так плохо?
   Не прерывая танца, он подвел ее к мраморной колонне и закружил.
   -  Вы  несколько  лет  не  были  в  Радерфорде.  Все  стало   другим.
Авантюристы всех мастей и мародеры раздирают страну, как гиены - падаль.
Солдаты-янки патрулируют улицы. И  отводят  глаза,  когда  всякая  шваль
пристает к порядочным людям. Законодательство штата - попросту насмешка,
вернее, издевательство. - Последнее слово  он  буквально  выплюнул,  как
будто оно жгло язык. - Живя здесь, вы и понятия не  имеете,  каково  нам
приходится.
   Кит вдруг стало нестерпимо стыдно, словно она предала своих,  покинув
Юг и уехав сюда.
   Музыка кончилась,  но  ей  так  хотелось,  чтобы  танец  продолжался.
Наверное, и Брэндону тоже, потому что он не разжал рук.
   - Полагаю, у вас уже есть партнер на последний танец ?
   Кит кивнула и неожиданно для себя объявила:
   - Поскольку вы мой сосед и  земляк  и  к  тому  же  завтра  покидаете
Нью-Йорк, уверена, что  мистер  Мейхью  не  станет  возражать,  если  вы
займете его место.
   Он взял ее руку и скользнул губами по тыльной стороне ладони.
   - В таком случае он глупец.
   Едва Брэндон отошел, как рядом появилась Элсбет и утащила  подругу  в
гостиную, временно служившую дамской гардеробной.
   - Кто он, Кит? Все девушки только о нем и говорят.  Ах,  до  чего  же
похож на поэта! Господи, твои банты развязалась, а на юбке пятно! Как ты
умудряешься? А волосы...
   Она толкнула Кит на стул перед зеркалом и выхватила  из  ее  прически
серебряные филигранные гребни, которые сама же подарила на прошлый  день
рождения.
   - Не знаю, почему ты не позволила мне зачесать их  наверх?!  В  таком
виде ты похожа на дикарку.
   - По той же причине, что не дала зашнуровать себя в  корсет.  Терпеть
не могу всего,  что  стесняет  мою  свободу!  Элсбет  ответила  знакомой
озорной улыбкой.
   - Ты женщина, а женщинам не полагается никакой свободы.
   Кит рассмеялась:
   - О, Элсбет, что бы я делала без тебя эти три года?
   - Давно вылетела бы из школы.
   Кит благодарно сжала руку подруги:
   - Я уже поблагодарила тебя?
   - Сто раз. И это мне следовало бы сказать тебе спасибо.  Если  бы  не
ты, я бы так и не научилась постоять за себя. Жаль только, что отец  так
гнусно себя повел. Никогда не прощу его за то, что не поверил тебе.
   - Не хотелось бы становиться между тобой и твоим отцом.
   - Знаю, - кивнула Элсбет, с удвоенной энергией набрасываясь на волосы
Кит. - Ну зачем только я ругаю тебя за неряшливость? Ты  по-прежнему  не
образцовая молодая леди, и все же половина мужчин в Нью-Йорке  воспылали
к тебе жгучей страстью!
   Кит сделала забавную гримаску.
   - Иногда мне становится не по себе от их взглядов. Словно на  мне  ни
клочка одежды.
   - Все это только твое воображение, - отмахнулась  Элсбет  и,  заколов
непокорные локоны гребнями, обняла подругу. - Просто ты так красива, что
они не могут отвести глаз.
   - Глупышка! - рассмеялась  Кит,  вскакивая  со  стула.  -  Его  зовут
Брэндон Парселл, и он ведет меня к ужину.
   - К ужину? А я думала, мистер Мейхью...
   Но было поздно. Кит уже исчезла.

***

   Мимо прошел официант с третьим подносом птифуров. Кит потянулась было
к пирожному, но вовремя одернула себя. Она уже съела два и, кроме  того,
очистила большую тарелку с закусками.  Если  Элсбет  заметила  -  а  она
наверняка заметила, - не миновать очередной лекции. Темплтонские девушки
на людях всегда клевали как птички.
   Брэндон взял у нее возмутительно пустую тарелку и отставил в сторону.
   - Признаюсь, что люблю выкурить трубку после обеда. Не согласитесь ли
показать мне сад?  Если,  разумеется,  не  возражаете  против  табачного
запаха.
   Кит понимала, что,  сейчас  ей  следует  показывать  Бертрану  Мейхью
стереоскопические виды Ниагарского водопада и ловко  наводить  на  мысль
сделать предложение, но она не нашла в себе сил отказать Брэндону.
   - Совсем не возражаю. Когда я была моложе, сама курила.
   Брэндон предостерегающе нахмурился.
   - Насколько я знаю, у вас было несчастное детство, о котором лучше не
упоминать, - шепнул он и повел ее к двери, открывающейся прямо в сад.  -
Поразительно, как  блестяще  удалось  вам  преодолеть  все  несчастья  и
недостатки вашего воспитания, не говоря  уже  о  способности  так  долго
терпеть этих янки.
   Девушка  улыбнулась  и  увлекла  его  на  выложенную  кирпичом,  ярко
освещенную бумажными фонариками дорожку.
   "Этих янки"?
   Она подумала об Элсбет, Фанни Дженнингс, Маргарет Стоктон  и  даже  о
миссис Темплтон и снова улыбнулась.
   - Вы не правы. Не все они так плохи.
   - А как насчет джентльменов? Что вы к ним испытываете?
   - Некоторые довольно приятны, другие - нет.
   Брэндон немного поколебался, прежде чем спросить:
   - Вам уже кто-нибудь делал предложение?
   - Я не приняла ни одного.
   -  Я  рад,  -  кивнул  он,  и  они,  не  сговариваясь,  остановились.
Непонятно, как это произошло, но его руки опустились на  ее  плечи.  Кит
ощутила дуновение ветерка,  ерошившего  волосы,  и  поняла,  что  сейчас
Брэндон ее поцелует.
   Он мягко привлек ее к себе. Кит знала, знала, что это случится. И что
она позволит ему себя поцеловать.
   Ее первый настоящий поцелуй.
   Глубокая морщина пересекла лоб Брэндона. Он уронил руки и отступил.
   - Простите, я едва не забылся.
   - Вы хотели меня поцеловать.
   - Как ни совестно признаться, это единственное, о чем я мечтал с  той
минуты, как увидел вас.  Но  мужчина,  который  силой  навязывает  знаки
внимания даме, - не джентльмен.
   - А если дама согласна?
   Выражение его лица смягчилось.
   - Вы так невинны, Кит! Поцелуи ведут к большим вольностям!
   Кит  подумала  о  Евином  грехе,  вспомнила  лекцию   о   супружеских
отношениях, которую обязаны были перед выпуском прослушать  все  старшие
девушки.
   Миссис Темплтон твердила о боли и  долге,  обязанностях  и  терпении.
Советовала позволять мужьям делать в постели все, что заблагорассудится,
каким бы неприличным и даже ужасным это ни казалось.  Предлагала  в  это
время читать про  себя  отрывки  из  Библии  или  стихи.  Но  так  и  не
объяснила, в чем именно заключается первородный грех.  Оставила  простор
для их неутомимого воображения.
   Лилит Шелтон сообщила, что у ее  матери  была  тетка,  рехнувшаяся  в
первую брачную ночь. Маргарет где-то слышала, что при этом идет кровь. А
Кит обменялась тревожными взглядами  с  Фанни  Дженнингс,  отец  которой
выращивал чистокровных коней на ферме неподалеку от Саратоги. Только Кит
и Фанни видели, как вздрагивает  и  пятится  кобыла,  которую  покрывает
торжествующий жеребец.
   Брэндон сунул руку в карман  и  вытащил  трубку  и  потертый  кожаный
кисет.
   - Не понимаю, как вы можете жить в этом городе. Не слишком похоже  на
"Райзен глори", верно?
   - Иногда я думала, что умру от тоски по дому.
   - Бедная Кит! Тяжело вам пришлось?
   - Не так, как вам. "Райзен глори" по крайней мере уцелела.
   Брэндон прислонился к ограде сада.
   - Прекрасная  плантация.  Пусть  ваш  папаша  не  слишком  смыслил  в
женщинах, зато лучше его хлопка не было во всей округе.
   Он продул трубку, набил табаком,  закурил  и  задумчиво  взглянул  на
собеседницу.
   - Хотите, скажу вам то, что не говорил ни одной живой душе?
   Легкая дрожь прошла по спине девушки.
   - Конечно!
   - Всю свою жизнь я мечтал о "Райзен глори". Эта плантация куда лучше,
чем "Холли гроув". Как  жестока  судьба,  отдавшая  лучшую  плантацию  в
стране янки-авантюристу!
   Сердце Кит отчаянно заколотилось, но  разум  взял  верх  и  в  голове
зароились новые планы.
   - Я собираюсь вернуть ее, - медленно выговорила девушка.
   - Помните, что я сказал насчет самообмана. Не делайте тех же  ошибок,
что остальные.
   - Это не самообман, - свирепо прошипела Кит. - С тех пор  как  попала
на  Север,  я  успела  многое  узнать,  о  деньгах.  Золото  -   великий
уравнитель. А у меня  оно  есть.  Как  только  получу  свое  наследство,
немедленно выкуплю "Райзен глори" у Бэрона Кейна.
   - На это  потребуется  целое  состояние.  Кейн  вбил  себе  в  голову
безумную идею. Хочет прясть свой хлопок прямо на месте. Строит прядильню
в "Райзен глори" и уже выписал станки из Цинциннати.
   Софрония не удосужилась ей ничего сообщить, но сейчас не время думать
об этом. На карту поставлено нечто более важное.
   Немного подумав, Кит объявила:
   - У меня пятнадцать тысяч долларов, Брэндон. Этого хватит?
   - Пятнадцать тысяч?!
   Для  обобранного,  разрушенного  Юга  это  и  вправду  было  огромным
богатством, и Брэндон от удивления потерял дар речи.
   - Вам не следовало говорить мне это, - выдохнул он наконец.
   - Но почему?
   - Я... я хотел навестить вас, когда вы вернетесь в "Райзен глори", но
то, что вы сказали, бросает тень на мои... мотивы.
   Поскольку  мотивы  Кит  были  куда  более  туманны,  девушка   весело
рассмеялась:
   - Какой вздор! Я никогда не смогла бы усомниться в ваших побуждениях.
Вы, разумеется, вольны навестить меня в "Райзен  глори".  Я  намереваюсь
вернуться, как только куплю билеты и отдам все распоряжения.
   Решение было принято мгновенно. Она не может выйти замуж за  Бертрана
Мейхью, по крайней мере сейчас. Пока не убедится,  куда  могут  привести
волнующие новые возможности. Плевать ей на все письма  Кейна.  Она  едет
домой.
   Ночью, засыпая, она мечтала о том, как пойдет по полям "Райзен глори"
рука об руку с Брэндоном Парселлом.
   Представьте только!

Часть третья
ЛЕДИ-ЮЖАНКА

   Мы кипим при различных температурах.
   Ралф Уолдо Эмерсон

Глава 7

   Коляска чуть накренилась, когда лошади свернули на длинную извилистую
подъездную аллею "Райзен глори". Кит замерла в предвкушении.
   Глубокие  рытвины,  уродовавшие  аллею,  сколько  она  себя  помнила,
исчезли, и кто-то позаботился насыпать  поверх  свежий  гравий.  Сорняки
выдернули, дорогу расширили. Только деревья остались прежними:  знакомые
дубы, эвкалипты и платаны приветствовали ее. Сейчас откроется дом.
   Но когда коляска одолела последний поворот, Кит даже не  взглянула  в
сторону дома. Ее внимание привлекло нечто куда более важное.
   За зеленеющим газоном, за садом и новыми хозяйственными  постройками,
за самим зданием,  насколько  хватало  глаз,  расстилались  поля.  Поля,
которые выглядели  в  точности  как  до  войны,  с  бесконечными  рядами
хлопковых кустов,  растянувшихся,  подобно  зеленым  лентам,  на  темной
плодородной почве.
   Кит подскочила, испугав  компаньонку.  Та  от  растерянности  уронила
мятную карамельку, которую уже готовилась сунуть в рот, и зеленый  шарик
затерялся в пышных белых  оборках  ее  платья.  Доротея  Пинкни  Калхоун
испуганно взвизгнула.
   Выпускница Темплтона, будь она даже самой отъявленной мятежницей, все
же  раз  и  навсегда  затвердила,  что  неприлично  путешествовать   без
компаньонки, не говоря уже о том, чтобы жить в одном  доме  с  неженатым
мужчиной. Последнее вообще не лезет ни в какие рамки, даже при том,  что
он ее чертов  сводный  брат.  Нельзя  давать  Кейну  повод  отослать  ее
обратно, а поскольку он вообще не  желает  видеть  ее  здесь,  наверняка
будет искать подходящий предлог.
   Совсем  нетрудно  оказалось  найти  обедневшую  южанку,  стремившуюся
вернуться домой после многих лет совместного существования в одном  доме
с овдовевшей золовкой-северянкой. Мисс Долли была дальней  родственницей
Мэри Когделл, и Кит  узнала  ее  имя  из  письма,  полученного  от  жены
священника. Миниатюрной  фигуркой  и  блеклыми  белокурыми  локончиками,
завитыми штопором, мисс Долли напоминала  старую  фарфоровую  куклу.  Ей
было далеко за пятьдесят, и она обожала старомодные платья с воланчиками
и широкими верхними юбками, под которые надевала не менее восьми нижних.
   Кит уже обнаружила, что  мисс  Долли  была  прирожденной  кокеткой  и
поэтому жеманно хлопала поредевшими ресницами при виде каждого  мужчины,
которого считала джентльменом. И ни минуты не сидела  спокойно.  Руки  в
кружевных митенках то и дело взлетали, вылинявшие  локоны  подпрыгивали,
древние рюшечки трепетали. Она трещала о котильонах, снадобьях от  кашля
и коллекции фарфоровых  собачек,  пропавшей  во  времена  ее  молодости.
Милая, совершенно безвредная и, как вскоре обнаружила Кит, немного не  в
себе. Не  в  силах  смириться  с  поражением  Конфедерации,  мисс  Долли
позволила себе небольшую роскошь  вечно  оставаться  в  прошлом,  в  тех
прекрасных днях, когда война  только  начиналась,  факел  надежды  горел
высоко и возможность капитуляции казалась немыслимой.
   - Янки! - воскликнула мисс Долли, когда  экипаж  остановился.  -  Они
атакуют нас! О Боже... Боже...
   Вначале привычка обращаться к событиям, случившимся семь  лет  назад,
так, словно с тех пор ничего не  изменилось,  немного  выводила  Кит  из
себя. Но она быстро поняла, что тихое помешательство мисс Долли -  всего
лишь способ совладать с вышедшей из-под контроля действительностью.
   - Ничего подобного, - поспешно заверила она. - Я  остановила  экипаж,
потому что хочу прогуляться.
   - Дорогая моя, это невозможно. Повсюду рыщут мародеры. А ваша кожа...
   - Ничего, мисс Долли, постараюсь не загореть. Встретимся в доме через
несколько минут.
   И Кит, не дожидаясь дальнейших протестов, спрыгнула на землю и знаком
велела кучеру ехать дальше. Не глядя  вслед  удалявшемуся  экипажу,  она
взобралась на поросший травой  холмик,  чтобы  лучше  рассмотреть  поля,
подняла вуаль и поднесла к глазам ладонь, прикрывая их от солнца.
   Растениям было почти шесть  недель...  Вскоре  бутоны  превратятся  в
кремовые цветы с четырьмя лепестками, которые позже дадут  жизнь  ватным
комочкам. Даже при умелом управлении отца "Райзен  глори"  не  выглядела
такой  процветающей.  Хозяйственные  постройки,  сожженные  янки,   были
восстановлены, а загон для лошадей окружала чисто побеленная ограда. Все
выглядело ухоженным и добротным.
   Взгляд  девушки  остановился  на  доме,  из   которого   ее   изгнали
восьмилетней девочкой. Все  тот  же  мягко  изгибающийся  фасад  теплого
кремового оттенка,  подсвеченный  сейчас  розоватыми  лучами  заходящего
солнца. Но были и перемены: красная черепичная крыша залатана, ставни  и
передняя дверь блестят свежей черной краской, и даже отсюда  видно,  как
сверкают  стекла  в  окнах.  На  фоне  общего  разорения   и   ужасающих
опустошений, которые она  видела  из  окна  поезда,  плантация  казалась
оазисом красоты и процветания. Увиденное должно было порадовать Кит,  но
она не испытала ничего, кроме гнева и неприязни. Все это происходило без
нее.
   Она опустила усыпанную мушками вуаль и направилась к дому.
   Долли Калхоун одиноко  стояла  рядом  с  экипажем.  Губки,  сложенные
бантиком,  обиженно  дрожали.  Подумать  только,  ее  грубо  бросили   в
незнакомом окружении!
   Кит наградила ее ободряющей улыбкой и обошла  громоздящиеся  сундуки,
чтобы заплатить кучеру из  последних  денег.  Тот  взобрался  на  козлы,
щелкнул кнутом, а Кит взяла мисс  Долли  под  руку,  помогла  взойти  на
крыльцо и подняла медный молоток.
   Молодая девушка, открывшая дверь, была  незнакомой,  что  еще  больше
расстроило Кит. Ей хотелось видеть родное лицо Эли, но  она  знала,  что
старик умер прошлой зимой. Кейн не позволил ей приехать на  похороны.  И
теперь к старым счетам прибавились новые.
   Горничная  с  любопытством  оглядела  гостей  и  груду   сундуков   и
чемоданов, валявшихся на земле.
   - Я бы хотела видеть Софронию, - сказала Кит.
   - Миз Софронии нет дома.
   - Когда она придет?
   - Сегодня утром Магическая Женщина заболела, и миз Софрония пошла  ее
навестить. Не знаю, когда вернется.
   - А майор Кейн?
   - Он в поле, но вот-вот будет.
   Что ж, это  к  лучшему.  Если  повезет,  они  успеют  внести  вещи  и
устроиться до его появления.
   Кит осторожно взяла за руку мисс Долли и вместе  с  ней  протиснулась
мимо ошеломленной горничной.
   - Пожалуйста, прикажите поднять наверх наш багаж. Это  мисс  Калхоун.
Ей наверняка  хотелось  бы  Спокойно  выпить  стакан  лимонада  в  своей
комнате. Я подожду майора Кейна в гостиной.
   Заметив, что горничная колеблется, Кит вопросительно  подняла  брови.
Но  у  девушки   не   хватило   мужества   спорить   с   хорошо   одетой
посетительницей.
   - Да, мэм, - пролепетала она.
   Осталось договориться с мисс Долли. Страшно подумать,  как  отнесется
бедняжка к известию о том, что отныне ей пр