отали кондиционеры.
   - Я все время по ней скучаю. - Глаза  Гейба  впились  в  лицо  Рэчел,
голос его стал более глубоким и хриплым. - Почему же тогда  я  так  тебя
хочу, что у меня все болит?
   Одновременно с его словами откуда-то издали донесся  рокот  громового
раската. Рэчел вздрогнула.
   - Я думаю... Я думаю, нас тянет друг к другу от отчаяния,  -  сказала
она.
   - Я ничего не могу тебе дать, кроме секса, - пробормотал Гейб.
   - Может, именно это мне от тебя и нужно.
   - Не может быть.
   - Мне лучше знать, что может, а чего не может быть.
   Не в силах больше  сопротивляться  искушению,  Рэчел  отвернулась  от
Гейба и отошла от  него  как  можно  дальше,  к  противоположному  концу
балкона. Тучи на небе заметно сгустились, на горы опустился туман.
   - Из меня вытравили все женское, Гейб, - снова заговорила Рэчел после
долгой паузы. - В первую брачную ночь муж прочитал мне лекцию о том, что
мое тело - сосуд Божий и что он  постарается  тревожить  его  как  можно
реже.
   Уложив меня в постель, он ни разу  не  дотронулся  до  моей  груди  и
вообще не ласкал, а просто взял и вошел в меня.
   Мне было ужасно больно, и я начала плакать, и чем больше плакала, тем
счастливее он становился, потому что  слезы  были  доказательством  моей
добродетели,  свидетельством  того,  что  меня  в  отличие  от  него  не
интересуют плотские утехи. Но это было не  так.  Меня,  сколько  я  себя
помню, всегда очень интересовал секс. Так что не надо мне  рассказывать,
чего я хочу, а чего не хочу.
   - Ладно, не буду.
   В голосе Гейба было так много сочувствия,  что  Рэчел  посмотрела  На
него и нахмурилась.
   - Не знаю, зачем я тебе об этом  рассказываю,  -  сказала  она,  -  и
вообще не могу понять, с какой стати мне пришла в голову мысль о сексе с
тобой. При моем-то везении вполне может  оказаться,  что  в  постели  ты
такой же болван, каким был мой муж.
   - Может, и так, - сказал  Гейб,  приподняв  в  едва  заметной  улыбке
уголок рта.
   - А ты был верен  своей  жене?  -  поинтересовалась  Рэчел,  опершись
бедрами на перила.
   - Да.
   - А женщин у тебя было много?
   - Нет. Я полюбил мою жену, когда мне было четырнадцать.
   При этих словах Гейб заглянул в глаза Рэчел, которая  даже  не  сразу
поняла смысл сказанного.
   - Ты хочешь сказать...
   - Да, у меня была только одна женщина, Рэчел.
   - И у тебя никого не было даже после того, как она погибла?
   - Как-то раз  в  Мексике  я  снял  проститутку.  Но  как  только  она
разделась, я ее прогнал. Вполне возможно, ты права насчет  того,  что  в
постели я полный болван.
   Рэчел улыбнулась. После слов Гейба ей почему-то стало хорошо и  легко
на душе.
   - И что, больше никого?
   - Никого, - сказал Гейб и подошел к ней. - И  вот  что:  пока  хватит
вопросов.
   - Ну вот, а я рассказала  тебе  грустную  историю  своей  сексуальной
жизни. Мог бы, между прочим, быть хоть немного пооткровеннее.
   - С тех пор я даже не думал о сексе., хотя прошло уже несколько  лет.
По крайней мере так  было  до  того  момента,  когда  ты  устроила  свой
небольшой стриптиз.
   Глядя на Гейба, Рэчел постаралась скрыть охватившее ее смущение.
   -  Я  была  просто  в  отчаянии.  Сейчас  я,  понятно,  не   особенно
привлекательна, но когда-то меня считали даже хорошенькой.
   Гейб осторожным движением заправил мокрую прядь волос за ухо Рэчел.
   - Ты очень красивая, - сказал он. - Это стало особенно заметно  после
того, как ты перестала морить себя голодом. У тебя даже румянец на щеках
появился.
   - Вот только  нос  у  меня  холодный.  Ладно,  все  нормально.  Я  не
напрашиваюсь на комплименты, и не надо мне врать.  Мне  только  хотелось
сказать, что когда-то я выглядела очень неплохо.
   - Но мне действительно захотелось сделать тебе комплимент.
   - И где же он? Что ты считаешь комплиментом? Слова  насчет  холодного
носа?
   - Я ни слова не сказал про холодный нос, это ты  про  него  говорила.
Я... - Гейб рассмеялся. - Ты кого хочешь с ума сведешь. Не могу  понять,
почему мне с тобой так хорошо.
   - Подумай вот над чем, Боннер. Если то, как  ты  со  мной  обращался,
было выражением твоего хорошего ко  мне  отношения,  то  тебе,  пожалуй,
следовало бы поразмыслить, достаточно ли хорошо ты  владеешь  искусством
общения.
   Гейб улыбнулся.
   - Ты вся дрожишь, - сказал он.
   - Мне холодно, - солгала Рэчел.
   - Ну, уж эту-то проблему,  мне  кажется,  я  в  состоянии  решить,  -
заметил Гейб.
   Рука его снова коснулась ее  волос.  Осторожно  отодвинув  в  сторону
закрывавшие часть ее лица пряди, Гейб наклонил голову и коснулся  губами
щеки Рэчел.
   Тело ее так и льнуло к нему. Почувствовав губы Гейба на  своей  щеке,
Рэчел охватила  его  руками  за  пояс  и  потянула  к  себе.  Мышцы  его
напряглись и затвердели под ее ладонями. Ее обожгло тепло, исходящее  от
его груди. Рэчел ощутила бедрами его  эрекцию,  и  внизу  живота  у  нее
что-то горячо запульсировало.
   Губы Гейба стали ласкать мочку ее  уха.  Рэчел  показалось,  что  она
вот-вот оглохнет от его хриплого дыхания.
   Она закрыла глаза и подумала о том, как много она вынуждена поставить
на карту в этот момент. Ей казалось, что если она не остановит Гейба, то
ни о каких нежных чувствах между ними потом нечего будет и мечтать -  их
отношения  будут  ограничиваться  только  сексом.  Неужели  ей  придется
оставить свою мечту о настоящей, единственной и неповторимой любви?
   Впрочем, Рэчел тут же пришло в голову, что на самом  деле  она  давно
распростилась с этой мечтой. Возможно,  это  произошло  потому,  что  ей
слишком долго пришлось бороться за выживание, - в таких  условиях  людям
бывает не до того, чтобы мечтать. Она  очень  долго  не  позволяла  себе
никаких излишеств - ничего, кроме удовлетворения самых насущных  нужд  и
потребностей. Так стоило ли  теперь  отказываться  от  того,  что  могло
доставить ей удовольствие?
   Гейб отодвинулся на несколько дюймов,  и  его  ладони  накрыли  груди
Рэчел.  Почувствовав  тепло  его  рук,  она  разом  отбросила  сомнения.
Большими пальцами Гейб стал осторожно поглаживать ее соски.
   - Знаешь, - прошептал он ей на ухо, - как только  я  вошел  в  дом  и
увидел тебя в этом твоем мокром розовом платье,  мне  ужасно  захотелось
дотронуться до тебя.
   Он осторожно провел по соскам ногтями,  и  из  груди  Рэчел  вырвался
тихий стон наслаждения. Гейб принялся повторять свое  движение  снова  и
снова, и вскоре Рэчел ощутила, как по всему ее телу прокатилась  горячая
волна желания.
   Она  осторожно  дотронулась  рукой  до  его  джинсов   и   сразу   же
почувствовала всю силу его желания. Тогда  она  стала  ласкать  его  все
смелее и смелее.
   Дыхание Гейба  стало  громким  и  хриплым,  но  Рэчел  уже  не  могла
остановиться. Пальцы ее  охватили  язычок  его  молнии.  Он  отшатнулся,
словно это движение причинило ему боль. Грудь его так высоко вздымалась,
что казалось, будто он вот-вот задохнется.
   - Пожалуй, нам не стоит торопиться, - с трудом выговорил он.
   Всего  несколько  секунд  назад  Рэчел  буквально  теряла  голову  от
желания, но теперь ее словно  окатило  ледяной  водой.  Она  услышала  в
голосе Гейба нотки сдержанности и благоразумия, так хорошо  знакомые  ей
еще со времен замужества.
   - Я не хочу тебя торопить. Не хочу, чтобы ты делала  что-то,  к  чему
еще не готова, - пояснил Гейб.
   Слова  его,  полные  трезвости  и  холодной  рассудочности,   глубоко
оскорбили ее, - получалось, что Гейб  считал  ее  неспособной  принимать
какие-либо самостоятельные решения, словно она  была  в  его  глазах  не
взрослой женщиной, а неким слабым, неполноценным существом.
   "Вот так, - подумала Рэчел, - я открыла ему душу, а  он  ничегошеньки
не понял".
   - Тебе все это,  должно  быть,  непривычно,  -  пробормотал  Гейб  и,
отодвинувшись от нее еще дальше,  рассеянно  провел  ладонью  по  груди,
словно разглаживая футболку. - Пошли в дом.
   Рэчел одновременно хотелось ударить Гейба по лицу, накричать на  него
и разрыдаться. С какой стати она решила, что он способен ее понять?
   - Я вовсе не девственница!  -  выкрикнула  она,  не  в  силах  больше
сдерживаться. - И ты не мог сделать ничего такого, что показалось бы мне
грубым или непристойным!
   Ты все испортил, Боннер, и теперь не смей даже прикасаться ко мне.  И
вообще, катись ты к черту!
   Повернувшись, Рэчел  бросилась  по  скользким  деревянным  ступенькам
вниз, на заросшую, неухоженную лужайку.
   Ветви кустарника нависали над вымощенной плитняком  дорожкой,  стебли
травы хлестали Рэчел по лодыжкам.
   - Рэчел!
   Она оставила свои башмаки в комнате, отведенной для стирки, но сейчас
ей было на это наплевать, - Рэчел скорее готова была взобраться на  гору
Страданий босиком, чем снова позволить кому-либо обращаться с собой, как
с бесчувственной куклой.
   Руки Рэчел сжались в кулаки. Внезапно она поняла,  что  ей  вовсе  не
хочется удирать. Наоборот, ее распирало от желания вернуться  и  сказать
Боннеру в лицо, что он толстокожий, тупоголовый болван.
   Снова развернувшись, она пошла назад и увидела, что Боннер шагает  ей
навстречу, причем его крепко стиснутые челюсти да и все  выражение  лица
не предвещают ничего хорошего.
   - Тебе не кажется,  что  ты  ведешь  себя  несколько  неадекватно?  -
спросил он.
   Рэчел ужасно  захотелось  выкрикнуть  ему  прямо  в  лицо  что-нибудь
грубое, даже непристойное, но она чувствовала, что пока  еще  неспособна
на такие вещи. Ничего, подумала она про себя,  еще  несколько  недель  в
компании Гейба Боннера - и  в  том,  что  касается  ругани,  она  станет
профессионалом.
   - Пошел ты в задницу, - бросила она.
   В три длинных шага Боннер покрыл разделявшее их расстояние и, схватив
ее, принялся расстегивать на ней платье.
   При этом вид у него был скорее раздраженный, чем злобный.
   - Ты хочешь, чтобы я был грубым? - спросил он, продолжая расстегивать
пуговицы. - Острых ощущений захотелось, да? Сейчас я  тебе  покажу,  что
такое острые ощущения. Тебе известно, что есть мужчины, которые получают
удовольствие от того, что сначала доводят женщину до оргазма,  а  потом,
когда он наконец наступает, душат ее, душат насмерть?
   Гейб рывком стащил платье с плеч Рэчел до пояса, так что она не могла
пошевелить руками. Затем он наклонился и укусил ее за  внутреннюю  часть
груди.
   - Мне больно! - невольно вскрикнула Рэчел.
   - Вот и хорошо, что больно. Если будешь мне мешать, я это повторю.
   Губы Гейба сомкнулись на ее соске, и вся ее злость разом улетучилась.
   - А так не больно? - спросил он.
   - О, Гейб... - прошептала Рэчел, невольно вздрагивая от его  хриплого
голоса и от ощущения его теплого дыхания на своей прохладной коже.  -  А
что, если ты опять все испортишь?
   - Я думаю, будет лучше, если ты проследишь, чтобы я  все  делал  так,
как надо.
   - Наверное, - вздохнула Рэчел и прижалась щекой к груди Гейба.
   - А пока подумай, насколько широко ты сможешь  раздвинуть  ноги  -  я
собираюсь провести между ними довольно много времени, -  сказал  Гейб  с
легкой ухмылкой.
   Рэчел застонала от удовольствия - кажется, Гейб Боннер наконец-то все
понял правильно.
 
Глава 11 
 
   В тот самый миг, когда Рэчел начала было  расслабляться,  думая,  что
теперь, возможно, все будет именно  так,  как  ей  хочется,  Гейб  снова
отстранился от нее.
   - Я знаю, что за это ты меня растерзаешь, - заговорил он,  -  но  мне
все  же  кажется,  что  распутная  женщина  вроде   тебя   должна   быть
поосторожнее.
   - Что ты имеешь в виду?
   - С того момента, как мы с тобой это затеяли, ты  успела  задать  мне
добрую дюжину вопросов, но при этом не поинтересовалась, есть ли у  меня
с собой презерватив.
   Гейб был прав. Мысль  о  противозачаточных  средствах  Рэчел  даже  в
голову не пришла. Наверное, это можно было объяснить тем, что раньше она
никогда ими не пользовалась.
   - А в самом деле, у тебя есть презерватив?  Ну  конечно,  нет.  Глупо
было спрашивать. С какой стати ты будешь носить его  с  собой?  -  Рэчел
снова накинула платье на плечи и окинула Гейба  мрачным  взглядом.  -  У
некоторых женщин с сексом все так просто. Интересно,  почему  у  меня  с
этим сплошные сложности?
   Гейб шутливо коснулся кулаком ее скулы и улыбнулся.
   - Ну, вообще-то презерватив у меня есть, - сказал он.
   - Правда?
   Просунув руку под воротник платья Рэчел, он ласково погладил ее шею.
   - Всю последнюю неделю мы так  хотели  друг  друга,  что  между  нами
только что искры не  проскакивали.  Вот  я  на  всякий  случай  и  купил
несколько этих штучек в понедельник, - пояснил Гейб. - И не бойся, что в
городе начнут судачить  о  моей  покупке.  Никто  ничего  не  знает.  За
презервативами я съездил в Бревард. - Он помолчал немного. - Я бы ни  за
что на свете не сделал ничего такого, что могло тебя обидеть или сделать
предметом сплетен.
   От интонации,  с  которой  была  сказана  последняя  фраза,  у  Рэчел
потеплело на душе.
   - Ну что, теперь ты готова наконец заняться тем, о чем мы оба  только
и думаем, или мы еще сто лет будет стоять здесь и беседовать? -  спросил
Гейб.
   -   Готова...   -   Рэчел   улыбнулась,   чувствуя,    что    остатки
нерешительности, все еще мучившие ее, бесследно исчезли. - Пойдем в дом.
   - Думаю, это ни к чему, - сказал Гейб, задумчиво глядя на нее. - Если
бы ты была честной, порядочной женщиной, я бы действительно отвел тебя в
дом, но поскольку ты у нас распутница, кровать тебе ни к чему.
   С этими словами он стащил платье с ее  плеч  и  охватил  ладонями  ее
грудь.
   В следующую секунду оба они уже стояли на коленях в мокрой  траве,  а
платье  Рэчел  соскользнуло  вниз  до  самых  бедер.  В   мозгу   Рэчел,
затуманенном желанием, вдруг мелькнула мысль, что они до сих пор ни разу
не поцеловались, и ей вдруг захотелось, чтобы губы их слились в одном из
тех жарких, бесстыдных поцелуев, о которых она грезила. Она  отклонилась
назад, чтобы увидеть упрямый  рот  Гейба,  затем  запрокинула  голову  и
закрыла глаза. Губы Гейба слегка коснулись ее губ, но  поцелую  помешала
прядь ее волос. Рэчел подняла руку, чтобы откинуть ее  с  лица,  но  при
этом потеряла равновесие и опрокинулась на спину.
   Гейб улегся рядом с ней  и,  сунув  руку  под  подол  платья,  провел
ладонью по внутренней стороне  ее  бедра.  Темная,  мокрая  прядь  волос
прилипла колечком к его лбу. Его  белая  футболка,  намокнув  от  дождя,
стала совсем прозрачной, и Рэчел без труда могла разглядеть под ней  его
тело. Пальцы Гейба тем временем добрались до тонкой ткани ее трусиков.
   - К тебе так приятно прикасаться, - пробормотал он.
   Лежа почти обнаженной в высокой, мокрой траве, Рэчел по  идее  должна
была бы замерзнуть, но ей, наоборот, было  жарко.  Когда  Гейб  принялся
ласкать ее через тонкую нейлоновую ткань трусиков, трогая ее именно там,
а точнее, почти там, где его прикосновения были наиболее  желанными,  ей
стало так хорошо, что она долгое время была не в состоянии произнести ни
слова. - На нас слишком  много  одежды,  -  с  трудом  пробормотала  она
наконец, зажимая в кулаке насквозь промокшую ткань футболки Гейба.
   - Ты читаешь мои мысли...
   Даже когда они поднялись на колени, чтобы раздеться,  Гейб  умудрялся
продолжать ласкать бедра Рэчел. Дыхание ее стало частым  и  прерывистым.
Рывком вытащив его футболку из джинсов, она стала  снимать  ее  с  Гейба
через голову, а  он,  просунув  палец  под  резинку  трусиков,  принялся
осторожно поглаживать ее. Тихо охнув, Рэчел обмякла и приникла к нему.
   - Не двигайся, - прошептал Гейб.
   Он на секунду убрал  руку,  давая  Рэчел  короткую  передышку,  затем
продолжил ласки. Еще одна небольшая пауза.
   И снова нежное поглаживание...
   - О нет... - простонала Рэчел.
   Гейб зажал губами мочку ее уха, словно животное, нежным  покусыванием
удерживающее самку на месте во время спаривания, Руки Рэчел потянулись к
поясу его джинсов. Одним резким движением расстегнув молнию,  она  сжала
пальцами напрягшуюся плоть Гейба. Теперь уже застонал он.
   - Не надо... - едва слышно взмолился Гейб, хотя рука  его,  проникшая
между бедрами Рэчел, продолжала ритмично двигаться.
   - Не надо... - прошептала Рэчел, лаская Гейба.
   Оба затрепетали, приблизившись вплотную к краю пропасти, в которую ни
Гейб, ни Рэчел еще не готовы были прыгнуть.
   Гейб убрал руку. Рэчел сделала то  же  самое.  Не  сговариваясь,  оба
одновременно встали на ноги и окончательно освободились от одежды. Затем
они сделали нечто вроде ложа из платья Рэчел и джинсов и футболки Гейба.
Сверху Гейб бросил крохотные  желтые  трусики  Рэчел.  Затем  он  шагнул
назад, чтобы получше разглядеть ее,  и  принялся  рассматривать  все  ее
омываемое дождем тело с едва заметными веснушками на груди. Затем взгляд
его опустился вниз, к ее животу и бедрам.
   Рэчел тем временем так же внимательно и сосредоточенно изучала Гейба:
его мускулистую грудь и  плоский,  с  четко  обозначившимися  под  кожей
мышцами живот. Волосы у него в паху намокли от дождя  и  облепили  тело,
отчего его восставшая плоть казалась еще более впечатляющей.
   Рэчел почувствовала непреодолимое желание снова дотронуться до него.
   - Не торопись, - сказал Гейб чуть громче, чем говорил до этого.  -  У
тебя есть пять секунд.
   Он дал  ей  время,  чтобы  она  прислушалась  к  себе.  А  потом  она
почувствовала,  как  он  осторожно  опрокидывает  ее  на  спину,  на  их
импровизированную постель, а потом раздвигает и  сгибает  в  коленях  ее
ноги.
   - О, Боннер... Пожалуйста, не разочаровывай меня, - прошептала Рэчел.
   - Твое счастье, что я такой человек: чем бы  я  ни  занимался,  лучше
всего делаю это тогда, когда на меня оказывают давление.
   Рэчел снова застонала, на этот раз от отчаяния. Она не  ожидала,  что
Боннер будет так медлить, изучая ее тело, осторожно трогая  ее  жесткими
пальцами, языком... Когда он принялся осторожно ласкать  ее  губами,  из
груди ее вырвались всхлипывания.
   Поняв,   что   она   вот-вот   достигнет   пика,   Боннер   не   стал
останавливаться, и через каких-нибудь несколько секунд тело Рэчел  свело
сладкой судорогой.  Когда  она  пришла  в  себя,  глаза  ее  наполнились
слезами.
   - Спасибо, Боннер, - прошептала она.
   - Не за что.
   Гейб потянулся к выпавшему из кармана джинсов  бумажнику,  в  котором
лежали предусмотрительно купленные им презервативы,  но  Рэчел  схватила
его за руку.
   - Подожди еще немного... - попросила она.
   Гейб издал протестующий стон, но, повинуясь  ее  желанию,  снова  лег
рядом с ней. Рэчел порадовалась, что он позволил ей взять инициативу  на
себя,  и  теперь  сама   принялась,   удовлетворяя   копившееся   годами
любопытство, разглядывать его тело,  временами  осторожно  прикасаясь  к
нему.
   Затем она опять легла на спину. Гейб схватил  бумажник  и,  судорожно
роясь в нем, сказал сдавленным голосом:
   - Прости, я понимаю, что тебе, наверное, хочется  мной  поруководить,
но поверь, ты получишь гораздо больше удовольствия, если  позволишь  мне
решать, что и как мы будем делать.
   Гейб кротко улыбнулся, и Рэчел, глядя ему в лицо, четко  уловила  тот
момент, когда в глазах его мелькнула тень воспоминания. Он прикрыл веки,
и она поняла, что Гейб пытается  заставить  себя  забыть,  что  женщина,
лежащая на траве под ним, - не его жена. При мысли о том,  что  в  такой
момент он пытается представить себе кого-то другого, Рэчел содрогнулась,
но, сумев все же справиться с собой, мягко сказала:
   - А теперь смотри, постарайся как следует, а не то мне придется  дать
тебе коленом под зад и найти себе кого-нибудь помоложе.
   Гейб открыл глаза.  Улыбнувшись  ему,  Рэчел  взяла  у  него  из  рук
презерватив.
   - Я сама все сделаю.
   - Ну уж нет, - возразил Гейб и выхватил целлофановый пакетик у нее из
пальцев.
   - Вечно ты мне весь кайф портишь.
   - Не дерзи мне, девчонка.
   Рэчел поняла, что ей, к счастью, удалось отвлечь Гейба от  неприятны