рь, Далли вынес ее  наружу  и  усадил  на  тротуар.
Послышался вой сирен. Далли тут же взвалил ее  на  спину  и  потащил  по
направлению к "Ривьере".
   - Она что, даже идти не может? - спросил Скит, ловя  брошенные  Далли
ключи от машины.
   -  Нет  она  слишком  любит  спорить.  -  Далли  взглянул  на  быстро
приближавшиеся мигалки. - Лучше нам убраться отсюда к дьяволу.
   Не слишком нежно бросив ее на заднее сиденье машины, он впрыгнул  сам
и закрыл дверь.
   Несколько минут они ехали молча. Возбуждение от драки у Франчески  не
прошло. Ее зубы стучали, а руки дрожали,  когда  она  пыталась  прикрыть
разорванный  перед  блузки  и  затолкать  болтающиеся  клочья  ткани  за
бюстгальтер. Вскоре она поняла, что это занятие  безнадежное.  Франческа
сложила руки на груди, страстно желая получить хоть  какое-то  выражение
сочувствия, хоть небольшой знак, что кто-то о ней заботится.
   Далли полез под  переднее  сиденье  и  вытащил  закупоренную  бутылку
шотландского  виски.  Он  отвинтил  пробку,  сделал  большой  глоток   и
задумчиво посмотрел на Франческу. Она полагала,  что  сейчас  ее  начнут
расспрашивать,  и  готовилась  отвечать  с  максимальным   достоинством.
Франческа прикусила нижнюю губу, чтобы та перестала дрожать.
   Далли наклонился к Скиту:
   - Я что-то не видел  той  рыжеволосой  официантки.  Ты  успел  о  ней
разузнать?
   - Ага. Бармен сказал, что  она  отправилась  в  Богалузу  с  каким-то
парнем, который работает в электрической компании.
   - Хреново.
   Скит глянул в зеркало заднего обзора:
   - Похоже, что у этого парня только одна рука.
   - Серьезно? Тебе бармен не сказал, как это случилось?
   - Несчастный случай на производстве или что-то в этом роде. Пару  лет
назад парень работал на инструментальном заводе под Шревенпортом, и рука
попала под пресс. Так шлепнуло, что кулак раскатался в блин.
   - Думаю, что это не помешает его любви с твоей официанткой.  -  Далли
глотнул еще раз.  -  Женщины  странно  относятся  к  таким  вещам.  Вот,
например, леди, которую мы встретили в прошлом году  в  Сан-Диего  после
"Турнира Энди Вильямса"...
   - Прекратите! - закричала Франческа, не владея собой.  -  Неужели  вы
такие бессердечные, что просто ради приличия не можете спросить, все  ли
у меня в порядке? Ведь там была страшная свара! Вы  что,  не  понимаете,
что меня запросто могли убить?
   - Не думаю, - ответил Далли, - кто-нибудь скорее всего не допустил бы
этого.
   Она размахнулась и изо всей силы ударила его по руке.
   - Ox! - Он потер место, куда пришелся удар.
   - Она что, ударила тебя? - спросил с возмущением Скит.
   - Ага.
   - А ты собираешься дать ей сдачи?
   - Я думаю.
   - Я на твоем месте дал бы!
   - Знаю, что ты  дал  бы.  -  Он  взглянул  на  Франческу  потемневшим
взглядом. - И я бы дал, если бы полагал, что она собирается оставаться в
моей жизни примерно две с половиной минуты.
   Франческа уставилась на него не веря своим ушам; она жалела  о  своей
импульсивной вспышке.
   - Вы это серьезно? - спросила она.
   Скит проскочил на желтый свет.
   - Как далеко отсюда до аэропорта?
   - Через весь город. -  Далли  наклонился  вперед  и  обхватил  спинку
сиденья. - Если ты раньше не обратил внимания, мол-ель  -  за  следующим
светофором и вниз, через квартал.
   Скит нажал на акселератор, и "Ривьера" рванулась вперед;
   Франческу вдавило  в  сиденье.  Она  пристально  смотрела  на  Далли,
стараясь пристыдить  его,  чтобы  он  извинился  и  его  можно  было  бы
великодушно простить. Она прождала остаток дороги до отеля.
   Они свернули  на  хорошо  освещенную  стоянку,  и  Скит  проехал  ее,
остановившись перед рядом ярко окрашенных металлических дверей с черными
номерами. Он выключил зажигание, и они с Далли выбрались из машины.  Она
не верила своим глазам, видя, как захлопнулась  одна  дверца  машины,  а
потом другая.
   - До утра, Далли!
   - Пока, Скит!
   Франческа выскочила за ними,  сжимая  в  руке  сумочку  и  безуспешно
пытаясь закрыть ею блузку.
   - Далли!
   Сорванный шелк выскользнул из пальцев Франчески, когда она  закрывала
дверцу машины. Неужели он не видит, как она беспомощна, как ей нужна его
помощь?
   - Ты должен мне помочь! - сказала она, глядя на него такими огромными
жалобными глазами, что казалось, кроме них на небольшом лице ничего нет.
- Я рисковала жизнью, придя в тот бар только для того, чтобы встретиться
с тобой.
   Далли взглянул на ее  грудь  в  бежевом  бюстгальтере,  Стянул  через
голову выцветшую майку и бросил ей:
   - Вот тебе майка с моего плеча, детка. Больше ничего у меня не проси!
   Не веря своим глазам, она смотрела, как он входит в  свою  комнату  и
закрывает дверь - закрывает дверь перед ее носом!
   Страх, живший в  ней  весь  день,  вырвался  наружу,  затопив  каждую
частицу ее тела. Франческа никогда не испытывала такого страха, не умела
с ним справляться и поэтому превратила его во что-то понятное ей -  лаву
раскаленного гнева. Никто  с  ней  так  не  обращался!  Никто!  Она  ему
покажет! Он ей заплатит за все!
   Франческа бросилась к двери и стукнула  по  ней  сумочкой  один  раз,
потом другой, представляя, что это его наглая, противная физиономия. Она
с проклятиями лупила в дверь ногами, отводя душу. Взрыв  гнева  высветил
ее яркий характер, сделавший Франческу легендой.
   Дверь распахнулась. По другую сторону, с голой грудью, стоял Далли  и
сердито глядел на нее. Он у  нее  посердится!  Она  ему  покажет!  Он  и
представить не может, как можно сердиться!
   - Ты, ублюдок! - Она промчалась мимо него и запустила сумочкой  через
всю комнату. Сумочка пробила телевизионный экран с  великолепным  звуком
взрывающегося стекла.
   - Ты развратный,  слабоумный  ублюдок!  -  Франческа  пнула  стул.  -
Бессердечный сукин сын! - Она перевернула его сумку.
   А потом Франческа дала себе волю.
   Выкрикивая оскорбления и обвинения, она бросала пепельницы и подушки,
кидала лампы, выкидывала ящики из  стола.  Всплыли  на  поверхность  все
унижения и оскорбления, перенесенные ею  за  последние  двадцать  четыре
часа:  розовое  платье,  "Блю  Чокто",  тени  персикового  тона...   Она
наказывала Клоуи за то, что та умерла;
   Ники - за то, что бросил ее; она била Лью Штайнера; нападала на лорда
Байрона; разрывала на клочки Миранду Гвинвик и, конечно, сметала с  лица
земли  Далли  Бодина.  Далли  -  самый  красивый  мужчина  в  ее  жизни,
единственный  мужчина,  на  которого  она  не   произвела   впечатления,
единственный, посмевший захлопнуть дверь У нее перед носом!
   Далли с минуту смотрел на разгром, положив руки на бедра. Банка крема
для бритья пролетела мимо него и врезалась в зеркало.
   - Невероятно! - пробормотал он. Далли  высунул  голову  из  двери.  -
Скит! Иди сюда. Ты должен это увидеть!
   Скит уже спешил к ним:
   -  Что  происходит?  Похоже...  -  Он  застыл  в  дверях,  глядя   на
разгромленную комнату. - Зачем она это сделала?
   - Будь я проклят, если знаю! - Далли нагнулся, уклоняясь от  летящего
телефонного справочника Нового Орлеана. - Проклятие! В  жизни  не  видел
ничего подобного!
   - Может быть, ей кажется, что она - рок-звезда?  Эй,  Далли!  Из  нее
получится хороший деревянный клэб номер три!
   Далли двигался молниеносно,  как  и  подобает  спортсмену,  и  в  два
больших шага оказался рядом с Франческой.
   Она ощутила, что поднимается в воздух. Мгновение ее ноги болтались  в
воздухе, а потом что-то твердое уперлось ей  в  живот  и  она  оказалась
переброшенной через его плечо.
   - Отпусти меня! Отпусти меня, ты, сукин сын!
   - Это запросто. Лучший клэб из тех, что у меня были!
   Далли пошел к выходу. Франческа не закрывала рта, пока он выносил  ее
из комнаты. Его плечо давило ей в живот, руками  он  обхватил  сзади  ее
ноги. Она слышала голоса и краем глаза видела, как открываются  двери  и
из них выглядывают люди в пижамах.
   - Никогда еще не видел женщины, которая бы так  испугалась  маленькой
серой мышки! - выкрикнул Далли.
   Франческа колотила кулаками по его голой спине.
   - Я подам на тебя в суд! Сукин сын! - кричала она. - Я  добьюсь,  что
тебя арестуют! Я отсужу у тебя каждое пенни...
   Он резко свернул направо.  Она  увидела  кованую  железную  изгородь,
ворота, лампы, светящие из-под воды...
   - Нет! - душераздирающе крикнула Франческа, и Далли бросил ее в самую
глубокую часть плавательного бассейна.
 
Глава 10 
 
   Скит подошел к Далли, и мужчины встали на  краю  бассейна,  глядя  на
Франческу. Наконец Скит заметил:
   - Что-то медленно она всплывает.
   Далли засунул палец в карман джинсов.
   - Похоже она не умеет плавать. Надо было бы мне сообразить.
   Скит повернулся к нему:
   - Ты заметил, как занятно она произносит "ублюдок"?  У  меня  так  не
получится. Редкостное произношение.
   - Ага. Не с ее чудным акцентом выговаривать наши добрые  американские
ругательства.
   Франческа барахталась в бассейне, постепенно начиная идти ко дну.
   - Ты что, в следующем веке собираешься туда прыгать и спасать ее?
   - Следовало бы. Если ты сам не думаешь это сделать.
   - Ну уж нет. Я пошел спать.
   Скит повернулся и пошел к выходу,  а  Далли  начал  снимать  ботинки,
присев на край скамьи. Иногда он поглядывал вниз, оценивая, сколько  еще
она сможет продержаться,  и,  когда  решил  что  пора,  подошел  к  краю
бассейна и нырнул.
   Франческа только сейчас осознала, как ей не хочется умирать. Несмотря
на историю с кино,  бедность,  потерю  всего  состояния,  она  была  еще
слишком молода. У нее вся жизнь впереди. Но вода тянула Франческу  вниз,
и она поняла, что сейчас это случится. Ее легкие горели,  конечности  не
слушались. Она уже умирала, хотя толком еще и не жила.
   Вдруг кто-то обхватил ее за грудь и стал поднимать наверх, тесно сжав
и не позволяя двигаться, вытягивая ее  на  поверхность,  спасая  ее!  Ее
голова показалась из воды, и легкие сделали судорожный  вдох.  Франческа
жадно хватала воздух, давясь и кашляя, вцепившись в обхватившую ее руку,
боясь, что ее отпустят, рыдая и радуясь, что все еще жива.
   Не понимая толком, что происходит, она чувствовала, что ее вытягивают
из бассейна; последние клочья ее стильной  шелковой  блузки  остались  в
воде. Но даже почувствовав под собой твердую поверхность бетона, она  не
хотела отпускать Далли.
   Наконец, задыхаясь и хватая воздух, Франческа вымолвила:
   - Я никогда тебе не прощу... Я тебя ненавижу...
   Она прильнула к нему, прижавшись к его голой груди, закинув руки  ему
на плечи и обнимая его так крепко, как еще никого в жизни.
   - Я ненавижу тебя, - с трудом произнесла она, - не отпускай меня.
   - Ну что, встряхнулась немного, Фрэнси?
   У Франчески не было сил ответить. Все, на что ее хватало, - держаться
за несравненную жизнь. Франческа держалась за него, пока  Далли  нес  ее
назад в комнату мотеля, не отходила от него,  пока  Далли  объяснялся  с
ожидавшим их администратором, не отпускала его, когда  Далли  вытянул  и
повертел в руках ее сумочку из сваленных в кучу вещей.
   Он отнес Франческу в другую комнату и наклонился, чтобы  положить  ее
на кровать:
   - Ты можешь спать здесь, пока...
   - Нет! - На нее вновь накатила уже привычная волна паники.
   Он старался убрать ее руки со своей шеи:
   - Уймись, Френси, уже почти два часа ночи. Я должен поспать хоть пару
часов.
   - Нет, Далли! - вскричала она, глядя прямо в эти голубые ньюмановские
глаза; сердце выскакивало у нее из груди. - Не  покидай  меня!  Я  знаю:
если я отпущу тебя, ты уедешь. Я проснусь завтра, а тебя не будет,  и  я
не буду знать, что мне делать!
   - Я не уеду, пока не поговорю с тобой, - заверил он ее.
   - Обещаешь?
   Он стянул с нее промокшие туфли от Боттега Венета,  которые  каким-то
чудом остались у нее на ногах, и бросил их на пол вместе  с  принесенной
сухой футболкой.
   - Да, обещаю.
   Хотя он дал обещание, прозвучало оно неохотно, и у Франчески вырвался
короткий невнятный возглас протеста, когда Далли пошел к двери:
   - Далли!
   Но он ушел.
   Перед тем как скользнуть под одеяло, у  Франчески  откуда-то  нашлись
силы, чтобы стянуть мокрые брюки и нижнее белье, оставив их лежать кучей
перед кроватью. Ее мокрая голова упала на подушку, глаза  закрылись,  но
за мгновение до того, как заснуть, у нее мелькнула мысль, что  лучше  бы
Далли оставил ее на дне бассейна.
   Франческа спала глубоко и крепко, но утром ее будто толкнуло  что-то,
и она проснулась часа через четыре после того, как первые солнечные лучи
пробились через тяжелые шторы. Сбросив одеяло, она соскочила  с  кровати
и, голая, проковыляла к окну - болела каждая мышца. Душа ее  успокоилась
лишь после того, как Франческа отодвинула штору и  выглянула  наружу,  в
серый, с накрапывающим дождиком день. "Ривьера" была на месте.
   Ее  сердце  забилось  в  нормальном  ритме,  и   Франческа   медленно
направилась к зеркалу, инстинктивно делая  то,  что  она  делала  каждое
утро, сколько себя помнила, приветствуя свое отражение. Оно говорило ей,
что за ночь мир не изменился и по-прежнему вращается по обычной орбите -
вокруг ее красоты.
   Из ее груди вырвался сдавленный крик отчаяния.
   Выспись она лучше, потрясение было бы не  столь  сильным,  но  сейчас
Франческа с трудом осознавала  представшую  перед  глазами  картину.  Ее
прекрасные волосы свисали спутанными космами, длинная  царапина  портила
изящную линию шеи, тело было покрыто синяками, а ее  нижнюю  губу  -  ее
идеальную нижнюю губу - раздуло в трубочку от пирожного.
   В панике  она  схватила  сумочку  и  устроила  ревизию  всего  своего
имущества: дорожная бутылочка геля для ванн от Рене Гарро  зубная  паста
(от зубной щетки  и  следа  не  осталось),  три  тюбика  губной  помады,
персиковые тени для век, бесполезная пачка  противозачаточных  таблеток,
которые упаковала горничная Сисси. В сумочке оказались также два оттенка
румян, портмоне из крокодиловой кожи и флакон дезодоранта "Фам". Это  да
выцветшая темно-синяя футболка, которую ей кинул Далли прошлой ночью,  и
небольшая кучка влажной одежды на полу составляло  все  ее  достояние..,
все, что у нее осталось на свете!
   Величина потерь не укладывалась в ее голове, и она  побежала  в  душ,
где отдала должное коричневой бутылке шампуня, предоставляемого мотелем.
Затем с помощью оставшейся косметики Франческа попыталась привести  себя
в порядок. Натянув противные влажные  джинсы  и  справившись  с  мокрыми
босоножками, она спрыснулась "Фам" и надела футболку Далли.
   Взглянув вниз, она  с  удивлением  увидела,  что  слева  на  футболке
большими белыми буквами написано слово AGGIES. Еще одна тайна, еще  одна
загадка - она чувствовала себя как пришелец на чужой планете.  Почему  у
нее не было такого ощущения в Нью-Йорке? Не закрывая глаз,  она  видела,
как спешит по Пятой авеню, обедает у Ла Каравелли, проходит через фойе у
Пьера. Чем больше она думала об оставленном ею  мире,  тем  более  чужой
ощущала себя там, где оказалась. Звякнул звонок.
   Франческа быстро поправила прическу, не рискуя еще  раз  взглянуть  в
зеркало.
   Далли стоял, прислонившись к  дверному  косяку,  в  мокрой  от  дождя
ветровке и выцветших джинсах, протертых на одном колене  до  дыр.  Концы
его влажных волос вились.
   Крашеный блондин, подумала  она  пренебрежительно,  ненатуральный.  И
давно пора постричься. А также сменить гардероб.
   Плечи его распирали швы свитера,  а  джинсы  опозорили  бы  нищего  в
Калькутте.
   Бесполезно! Как бы ясно Франческа ни видела его недостатки и  как  бы
ей ни хотелось  низвести  его  до  стандартного  уровня,  он  все  равно
оставался самым великолепным мужчиной из всех, кого она встречала.
   Далли посмотрел на нее сверху вниз:
   - Френси, еще прошлой ночью я делал  буквально  все,  чтобы  ты  ясно
поняла - я не желаю выслушивать твою историю.
   Но коль  ты  рвешься  рассказать  ее,  а  мне  не  терпится  от  тебя
избавиться, то давай сделаем это прямо сейчас.
   С этими словами он вошел в ее комнату, опустился  на  стул  с  прямой
спинкой и вытянул ноги, положив ботинки на край стола.
   - Ты должна мне где-то около двухсот баксов.
   - Двухсот...
   - Ты тут неплохо порезвилась прошлой ночью. -  Он  отклонился  назад,
балансируя на задних ножках стула. -  Телевизор,  две  лампы,  несколько
пробоин в картине Шитрока, рама пять на четыре. Все потянуло на  пятьсот
шестьдесят долларов,  и  то  лишь  потому,  что  я  обещал  управляющему
разыграть с ним восемнадцать лунок в следующий раз, как  буду  здесь.  У
тебя в портмоне было чуть больше трехсот долларов -  не  хватило,  чтобы
заплатить за все это.
   - Мое портмоне? - Она схватилась за застежки сумочки. -  Ты  лазил  в
мое портмоне? Как ты мог!  Это  же  моя  собственность.  Ты  никогда  не
должен...
   Пока Франческа вытягивала портмоне из сумочки, ее ладони стали такими
же холодными и влажными, как его мокрые джинсы. Она открыла  портмоне  и
заглянула  внутрь.  Когда  она  наконец  смогла   говорить,   голос   ее
превратился в шепот:
   - Пусто... Ты взял все мои деньги!
   - По таким счетам надо платить немедленно, если ты не Хочешь привлечь
внимание местных копов.
   Франческа осела на край кровати. Чувство потери настолько переполняло
всю ее, что тело казалось одеревеневшим. Она достигла дна. Именно в этот
момент. Прямо сейчас.  Все  пропало  -  косметика,  одежда  и,  наконец,
деньги. У нее  не  осталось  ничего!  Ее  настигла  катастрофа,  которая
приближалась со скоростью курьерского поезда после смерти Клоуи.
   Далли постучал рукой по столу.
   - Френси, я не могу тебе помочь, но, похоже, в этой твоей сумочке нет
ни кредитной карточки, ни билета на самолет. Ну а теперь я  хочу,  чтобы
ты  быстренько  сказала  мне,  что  твой  билет  в  Лондон  хранится   у
какого-нибудь мистера "Вукак-его-там", и что этот самый мистер заперт  в
одной из двадцатипятицентовых камер хранения в аэропорту.
   Франческа обхватила грудь руками и уставилась на стенку.
   - Я не знаю, что делать, - выдавила она через силу.
   - Ты большая девочка, и тебе лучше считаться с реальными фактами.
   - Мне нужна помощь. - Она повернулась к нему, стараясь чтобы Далли ее
понял. - Я не справлюсь с этим сама.
   Передние ножки стула стукнулись о пол.
   - Нет, ты  справишься!  Это  твоя  проблема,  леди,  и  не  собирайся
переложить ее на меня.
   Его голос был резким и грубым, совсем  не  как  у  смеющегося  Далли,
подобравшего ее на дороге, или рыцаря в сверкающих доспехах, спасшего ее
из лап смерти в "Блю Чокто".
   - Если ты не хочешь мне помочь, - выкрикнула Франческа, - нечего было
предлагать эту поездку! Оставил бы меня, как и все прочие!
   - Быть может, тебе лучше подумать,  почему  это  все  хотят  от  тебя
избавиться?
   - Я не виновата, как ты не поймешь! Это стечение обстоятельств.
   Она начала рассказывать ему все, начиная со смерти Клоуи, запинаясь и
глотая слова, торопясь выговориться, пока он  не  ушел.  Она  рассказала
ему, как продала все, чтобы купить обратный билет, а потом поняла,  что,
даже если у нее будет билет, она не сможет вернуться в Лондон без денег,
без одежды, к сплетням о своем унижении в этом ужасном кино  у  всех  на
устах - , да она стала бы всеобщим посмешищем!  Тогда  она  поняла,  что
должна остаться в Америке, где ее никто не знает, пока  Ники  не  кончит
развлекаться со своей блондинкой и у нее не появится шанс  поговорить  с
ним по телефону. Поэтому она и отправилась искать Далли в "Блю Чокто".
   - Ты понимаешь? Я не могу уехать в Лондон до тех пор,  пока  не  буду
знать, что Ники ждет меня в аэропорту.
   - Ты ведь говорила мне, что он был твоим женихом?
   - Был.
   - Так почему же он отправился развлекаться с той блондинкой?
   - Он обиделся.
   - Боже мой, Френси...
   Бросившись на колени перед его стулом, она посмотрела на Далли своими
завораживающими глазами.
   - Я не виновата, Далли. Правда. Когда мы виделись в последний раз, мы
страшно рассорились, потому