Она уткнулась лицом в старую подушку дивана. Далли почувствовал,  как
спина у него покрывается гусиной кожей.
   - Скажи мне! - уже громче  произнес  Билли  Т.,  а  затем  неожиданно
поднял руку и кулаком ударил девушку в живот.
   Она издала ужасный сдавленный крик, и  тело  ее  содрогнулось.  Далли
почувствовал, будто это его только что ударили кулаком в живот, в голове
его разорвалась бомба. Каждый его нерв натянулся до предела и готов  был
лопнуть, он прыгнул вперед.
   Билли  Т,  услышал  шум  и  повернулся,  но,  прежде  чем   он   смог
пошевелиться, Далли бросил его на бетонный  пол.  Билли  Т.  смотрел  на
него, и его жирное лицо странно и смешно скривилось от удивления.  Далли
отвел ногу и сильно пнул его в живот.
   - Ты, пацан! - давился Билли Т.,  держась  за  живот  и  одновременно
пытаясь вытолкнуть слова. - Сра-а-ный па-а-цан...
   - Нет! - закричала Холли Грейс, видя, что  Далли  готов  ударить  его
снова. Она спрыгнула с дивана и бросилась к Далли, хватая его за руки. -
Нет, не надо!
   Ее лицо было перекошено от страха,  она  попыталась  оттащить  его  к
двери.
   - Ты не понимаешь, - кричала Холли Грейс, - ты сделаешь только хуже!
   Далли сказал ей совершенно спокойно:
   - Слушай, Холли Грейс! Сейчас ты соберешь свою  одежду  и  выйдешь  в
холл. У нас с Билли Т, будет небольшой мужской разговор.
   - Но.., пожалуйста...
   - Иди!
   Она не двигалась. Хотя Далли не хотелось ничего, только глядеть в  ее
красивое, измученное лицо, но он заставил себя  взглянуть  на  Билли  Т.
Пусть Билли Т, был тяжелее его на сотню фунтов, фармацевт был  толст,  и
Далли понял, что  ему  не  составит  большого  труда  превратить  его  в
кровавое месиво.
   Похоже, и Билли Т, понимал  это,  потому  что  его  поросячьи  глазки
перекосило от ужаса, пока он справлялся с "молнией" на брюках и  пытался
подняться на ноги.
   - Убери его отсюда, Холли Грейс! - прохрипел он, задыхаясь.  -  Убери
его отсюда или ты у меня за это заплатишь!
   Холли Грейс вцепилась в руку Далли и потянула его  к  двери  с  такой
силой, что он с трудом удержал равновесие.
   - Уходи, Далли! - умоляла она,  ее  голос  прерывался  от  страха.  -
Пожалуйста, уходи...
   Холли Грейс стояла босая, с расстегнутой блузкой. Освободившись из ее
рук, Далли увидел на ее груди желтый синяк, и рот его пересох от старого
детского страха. Он протянул руку, отвел блузку с ее груди и  выругался,
увидев, что вся кожа покрыта синяками - среди них были и  старые,  почти
прошедшие, и новые. В  больших  глазах  Холли  Грейс  светилась  мука  и
мольба, но чем больше  Далли  в  них  всматривался,  тем  больше  мольба
исчезала и сменялась вызовом. Она запахнула блузку и взглянула  на  него
так, словно он только что подсматривал в ее дневник.
   Голос Далли превратился в шепот:
   - Это его работа?
   Ее ноздри раздулись.
   - Я упала.
   Она нервно облизала губы, и вызов в ее облике ослабел;
   Холли Грейс бросила нервный взгляд на дядю.
   - У нас.., все в порядке, Далли. Мы с Билли Т...у нас все в порядке!
   Лицо Холли Грейс исказилось, и Далли ощутил груз ее горя, словно  оно
было его собственным. Он шагнул от нее к Билли Т., который уже  поднялся
на ноги и стоял, слегка наклонившись вперед и держась за живот.
   - Что ты обещал сделать, если она все расскажет? - спросил  Далли.  -
Чем ты угрожал ей?
   - Не твое собачье  дело!  -  ухмыльнулся  Билли  Т.,  пытаясь  бочком
выскользнуть в дверь.
   Далли преградил ему путь:
   - Что он грозил с тобой сделать, Холли Грейс?
   - Ничего. - Ее голос был сухой и мертвый. - Он ничего не говорил.
   - Вякни хоть слово об этом, и я напущу на  тебя  шерифа!  -  завизжал
Билли Т. - Я скажу, что ты вломился в мой магазин!
   Все в этом городе знают, что ты - хулиган, и никто тебе не поверит!
   - Неужели?
   Далли без предупреждения  схватил  картонный  ящик  с  надписью:  "НЕ
БРОСАТЬ!" и изо всех сил запустил его в стену рядом с головой  Билли  Т.
Магазин наполнился звуком бьющегося стекла.
   Холли Грейс затаила дыхание, а Билли Т, изрыгал проклятия.
   - Чем он угрожал тебе, Холли Грейс? - снова спросил Далли.
   - Я.., я не знаю. Ничем.
   Он запустил в стену вторым ящиком. Из груди Билли  Т.  вырвался  крик
ярости, но он не решался помериться с юной силой Далли.
   - Прекрати! - закричал он. - Прекрати  немедленно!  -  Все  его  лицо
покрылось крупными каплями пота, а голос от бессильной ярости перешел  в
визг. - Прекрати, ты слышишь, что я говорю!
   Далли не терпелось погрузить  кулаки  в  эту  жирную  рожу,  хотелось
избить  Билли  Т,  до  бесчувствия,  но  какое-то   внутреннее   чувство
останавливало его. Он понял, что лучший способ помочь Холли Грейс -  это
разорвать завесу молчания, с  помощью  которой  Билли  Т,  держал  ее  в
страхе.
   Далли взял очередной ящик и слегка покачал в руках:
   - У нас вся ночь впереди, Билли Т., а у тебя склад забит  барахлом  -
будет где поразмяться!
   Он швырнул ящик  в  стену.  Ящик  раскрылся,  и  из  него  высыпались
маленькие бутылочки; в воздухе поплыл едкий запах  спиртовых  препаратов
для натирания.
   Холли Грейс слишком долго была в напряжении и не выдержала первая:
   - Перестань, Далли! Прекрати!  Я  скажу  тебе,  но  обещай  мне,  что
уйдешь. Обещай!
   - Обещаю! - солгал Далли.
   - Это.., это из-за моей мамы.  -  Всем  своим  существом  она  молила
понять ее. - Он выгонит мою маму, если я скажу! Он это  сделает,  ты  не
знаешь его!
   Далли пару раз встречался в городе с Виноной Кохаган, она  напоминала
ему Бланш Дю-Буа, персонаж одной из пьес, которые этим летом давала  ему
почитать мисс Чандлер. Рассеянная  и  милая  стареющая  женщина,  Винона
теряла нить разговора забывала свои вещи, не помнила имена  людей  и,  в
общем, оставляла впечатление человека не вполне здорового.  Далли  знал,
что она сестра больной жены Билли Т., и слышал,  что  она  ухаживала  за
миссис Дентон, пока Билли Т, был на работе.
   Холли Грейс продолжала говорить,  захлебываясь  в  потоке  слов,  как
будто прорвало плотину и она не могла больше сдерживаться:
   - Билли Т, сказал, что у мамы с головой не в порядке,  но  это  ложь!
Она просто немного со странностями. Но Билли Т, сказал, что  если  я  не
буду  делать,  как  ему  хочется,  то  он  ее  выгонит  и   поместит   в
психиатрическую  лечебницу   штата.   Оттуда   люди   никогда   уже   не
возвращаются. Ты понимаешь? Я не могла допустить, чтобы он сделал  такое
с моей мамой. Она нуждается во мне.
   Далли не мог  видеть  это  выражение  беспомощности  в  ее  глазах  и
запустил в стену еще одним ящиком. Ему было только семнадцать, и  он  не
знал, как прогнать это выражение. Но  разрушение  не  помогло,  и  Далли
крикнул ей:
   - Послушай, Холли Грейс, не будь больше такой дурой! Он  не  прогонит
твою мать! Он больше не будет делать мерзости, потому что иначе  я  убью
его голыми руками!
   Она перестала выглядеть как побитая собака,  но  Далли  понимал,  что
Билли Т, издевался над ней слишком долго и  Холли  Грейс  не  могла  так
быстро поверить, что дядины  мерзости  позади.  Далли  переступил  через
груду мусора и сгреб Билли Т, за плечи белого аптекарского халата. Билли
Т, пискнул и поднял руки, защищая голову. Далли встряхнул его:
   - Ты ведь пальцем ее больше не тронешь, а. Билли Т.?
   - Нет! - всхлипывал он. - Нет, я ее не  трону!  Отпусти  меня!  Холли
Грейс, скажи ему, чтобы он меня отпустил!
   - Ты ведь знаешь, что, если  хоть  прикоснешься  к  ней,  я  приду  и
доберусь до тебя, правда?
   - Да.., я...
   - Ты ведь знаешь, что я убью  тебя,  если  ты  хоть  пальцем  до  нее
дотронешься?
   - Знаю! Пожалуйста...
   Наконец Далли сделал то, что ему хотелось с тех пор, как  он  впервые
заглянул на склад. Он  отвел  кулак  и  врезал  им  в  жирную  поросячью
физиономию Билли Т. Он ударил его еще  несколько  раз,  пока  не  увидел
достаточно крови, чтобы ему полегчало. Он перестал бить его до того, как
Билли Т, потерял сознание, и придвинулся совсем близко к его лицу:
   - А теперь иди и звони в полицию, Билли Т. Иди и требуй,  чтобы  меня
арестовали. Но пока я буду сидеть  в  камере  у  шерифа,  я  расскажу  о
маленьких грязных играх, в которые ты тут играешь! Я  расскажу  об  этом
каждому  копу,  каждому  адвокату.  Каждому  человеку,   который   будет
проходить мимо моей камеры, и офицеру, который будет  рассматривать  мое
дело.
   Эта история разнесется быстро. Люди будут притворяться, что не  верят
в нее, но каждый раз, видя тебя, они будут вспоминать ее  и  думать  про
себя: а вдруг все это правда?
   Билли Т, ничего не ответил. Он лежал на полу,  хныкая  и  держась  за
разбитое лицо пухлыми ладонями.
   - Пойдем, Холли Грейс! Мы с тобой должны рассказать  об  этом  одному
человеку.
   Далли сгреб ее туфли и колготки и, осторожно взяв за руку,  повел  со
склада. Но Холли Грейс, услышав, что он намеревается  сделать,  завопила
на него:
   - Ты же обещал, лжец! Ты же обещал, что никому не скажешь!
   Далли ничего не ответил, ничего не попытался объяснить.
   Он не мог видеть этот страх в ее глазах и представлял себе, что на ее
месте был бы напуган не меньше.
   Винона Кохаган скрестила руки на своем розовом  фартуке  с  оборками,
сидя в гостиной дома Билли Т, и слушая рассказ Далли. Холли Грейс стояла
у лестницы с белыми закушенными губами,  как  будто  желала  умереть  со
стыда. Вдруг Далли пришло в голову, что она не плачет. С  того  момента,
как он ворвался на склад, ее глаза оставались сухими.
   Винона не задала им ни единого  уточняющего  вопроса,  поэтому  Далли
подумал, что в глубине души она могла догадываться о развлечениях  Билли
Т. Но тихое страдание в ее глазах сказало Далли, что мать не подозревала
о мучениях дочери. Он убедился, что Винона любит Холли Грейс и никому не
позволит ее  мучить,  чего  бы  ей  это  ни  стоило.  Когда  наконец  он
направился  к  двери,  то  был  убежден,  что  Винона,  при  всей  своей
рассеянности, поступит правильно.
   Холли  Грейс  не  глядела  ему  вслед,  когда  Далли  уходил,  и   не
поблагодарила его.
   Несколько дней Холли Грейс не было в школе. Вскоре Далли, Скит и мисс
Сибил нанесли визит в  "Пьюрити  Драгз".  Они  предоставили  мисс  Сибил
провести большую часть разговора, и  в  результате  Билли  Т,  пришла  в
голову мысль, что он больше не может оставаться в Вайнетте.
   Когда наконец Холли Грейс вернулась в школу, она  смотрела  на  Далли
как на пустое место. Он не хотел дать ей понять, насколько его  задевало
столь высокомерное отношение, и флиртовал с ее лучшими подругами.  Далли
старался, чтобы всякий раз, когда мог встретить ее,  рядом  с  ним  были
красивые девочки. Однако этот  прием  оказался  не  так  хорош,  как  он
надеялся, потому что каждый раз, когда он встречал Холли Грейс, рядом  с
ней был богатый старшеклассник. Правда,  иногда  ему  казалось,  что  он
улавливает тень застарелой грусти в ее глазах. Наконец, смирив гордость,
Далли подошел к ней и спросил, не  пойдет  ли  она  с  ним  на  домашние
танцульки. Он спрашивал таким тоном, как будто его не особенно заботило,
пойдет она с ним или нет, как будто он  делал  огромное  одолжение  даже
самой идеей пригласить ее. Далли хотел, чтобы  у  Холли  Грейс  осталось
впечатление, что для него все это пустяки, что  приглашение  последовало
просто так, к слову.
   Холли Грейс приняла приглашение.
 
Глава 18 
 
   Холли Грейс, бросив взгляд на стоявшие  на  камине  часы,  вполголоса
выругалась. Далли, как обычно, опаздывал. Знает ведь, что ей через  пару
дней уезжать в Нью-Йорк и некоторое время они не будут видеться. Неужели
так трудно хотя бы раз прийти вовремя?  Интересно,  проводил  ли  он  ту
английскую девушку? В его духе было бы уйти, не сказав ни слова.
   Она надела к  вечеру  персикового  цвета  свитер  с  высоким  горлом,
заправив его в новенькие, плотно сидящие джинсы.
   Длину  сигароподобных  штанин   джинсов   подчеркивали   трехдюймовые
каблуки. Она  не  носила  украшений,  полагая,  что  надевать  серьги  и
ожерелье при такой, как у нее, пышной гриве белокурых волос - все  равно
что золотить лилию.
   - Холли Грейс, милая, - заметила Винона из кресла, стоящего в  другом
конце гостиной. - Ты не видела моей книжки с  кроссвордами?  Только  что
была здесь, а сейчас я ее не вижу.
   Холли Грейс, выудив книгу из-под вечерней газеты,  уселась  на  ручку
кресла, в котором сидела мать, и подсказала ответ  на  двадцать  три  по
вертикали. Ее  мать  не  нуждалась  в  этой  подсказке,  да  и  книгу  с
головоломками она по-настоящему не теряла, но ей  хотелось  внимания,  и
Холли  Грейс  никогда  не  упускала  случая  его  проявить.  Они  вместе
принялись трудиться над кроссвордом. Холли Грейс обняла плечи  Виноны  и
прижалась щекой к голове матери, к ее поблекшим светлым волосам,  вдыхая
слабый аромат шампуня "Брек" и лака для волос  "Аква-нет".  В  кухне  Эд
Грейлок, ставший мужем Виноны три  года  назад,  возился  с  испорченным
тостером, подпевая приемнику, из которого неслось "Ты так прекрасна". На
высоких нотах его голос затихал, но стоило  Джо  Кокеру  перейти  в  его
диапазон, вновь набирал силу. Холли Грейс  чувствовала,  как  ее  сердце
переполняется любовью к этим двоим -  здоровяку  Эду  Грейлоку,  наконец
давшему Виноне счастье, которого она заслуживала, и ее милой  рассеянной
матери.
   Часы   пробили   семь.   Поддавшись   чувству   легкой    ностальгии,
преследовавшей ее весь день, Холли Грейс  встала  и  чмокнула  Винону  в
щеку:
   - Если Далли когда-нибудь заявится сюда, скажи ему, что  я  в  школе.
Возможно, приду поздно.
   Она прихватила сумочку и, направившись к дверям,  крикнула  Эду,  что
пригласит Далли на завтрак.
   Школа была  закрыта  на  ночь,  но  она  молотила  в  дверь  рядом  с
механическими мастерскими  до  тех  пор,  пока  сторож  не  впустил  ее.
Каблучки Холли Грейс цокали  по  бетонным  ступеням,  ведущим  в  задний
вестибюль,  запахи  прошлого  обрушились  на  нее,  ее  шаги,  казалось,
принялись отстукивать ритм песенки "П-О-Ч-И-Т-А-Н-И-Е", которую запела в
ее ушах королева соул <Соул - негритянский песенный стиль,  отличающийся
проникновенностью звучания.>. Она было начала подпевать  вполголоса,  но
вдруг, сама не зная почему, перешла на песню "Уходи, Ренни" и,  повернув
за угол, направилась в спортивный зал, а  там  грянула  бит-группа  "Янг
Раскалз", и это уже был день ежегодной встречи  выпускников,  шестьдесят
шестой год...
   Холли Грейс не сказала Далли Бодину и трех слов с  тех  пор,  как  он
повез ее на футбольный матч в "кадиллаке Эльдорадо"  выпуска  шестьдесят
четвертого года цвета бургундского вина, который, она  знала  совершенно
точно, ему не принадлежал. В его салоне были глубокие велюровые  кресла,
автоматически  поднимающиеся  стекла  и  стереоприемник,  во  всю   мощь
ревевший "Прекрасная любовь...". Ей хотелось узнать, где это он раздобыл
такую машину, но не было желания первой начинать разговор.
   Откинувшись  на  велюровые  подушки  кресла  и  скрестив  ноги,   она
попыталась напустить на  себя  такой  вид,  словно  всю  жизнь  ездит  в
"Эльдорадо" и даже, возможно, сам "Эльдорадо" создан специально для нее.
Однако трудно изображать светскую даму,  когда  так  нервничаешь,  а  из
желудка доносится урчание, ибо все, что ей пришлось съесть на обед,  это
полбанки кемпбелловского куриного супа-лапши. Впрочем,  нельзя  сказать,
чтобы это ее уж слишком волновало. Ведь Винона и  не  могла  приготовить
ничего более сложного на нелегальной плитке в задней комнате которую они
сняли у Агнес Клейтон сразу после того, как покинули дом Билли Т.
   На  горизонте  в  ночном  небе  засияло  пятно  света.  Вайнетт   был
единственным  городком  в  округе,  стадион   колледжа   которого   имел
освещение, и его жители чрезвычайно гордились этим.
   Все болельщики из близлежащих городков съезжались  сюда  вечерами  по
пятницам  посмотреть  игру  команды  Вайнетта,  когда   занятия   в   их
собственных школах заканчивались. Поскольку  сегодня  был  день  встречи
выпускников, да еще команда "Вайнетт  Бронкос"  играла  с  прошлогодними
чемпионами региона, народу собралось больше обычного. Далли  припарковал
"Эльдорадо" на улице в нескольких кварталах от стадиона.
   Он не говорил ничего, пока они шли по тротуару, но, дойдя  до  школы,
сунул руку в карман темно-синей  куртки,  с  виду  совершенно  новой,  и
извлек пачку "Мальборо".
   - Сигарету?
   - Не курю. - Ее голос прозвучал натянуто, с неодобрением, совсем  как
у  мисс  Чандлер,  когда  она  объясняла  правила  употребления  двойных
отрицаний. Ей хотелось вернуть свои слова  назад  и  сказать  что-нибудь
вроде: "Конечно, Далли, с удовольствием. Почему  бы  тебе  не  прикурить
одну для меня?"
   Холли Грейс заметила кое-кого из их друзей, направлявшихся на стоянку
для автомашин, и кивнула парню, которому отказала  в  свидании  на  этот
вечер.  Она  видела  на  других  девчонках  новые   шерстяные   юбки   и
первоклассные  платья,  купленные  специально  для   этого   случая,   и
лакированные туфельки на низком квадратном каблуке  с  большими  бантами
поперек носка. На Холли Грейс была черная  плисовая  юбка,  которую  она
носила в школу раз в  неделю,  начиная  еще  с  ее  юниорского  года,  и
плиссированная хлопчатобумажная блузка. Холли обратила внимание, что все
другие парни держали своих подружек за руку, а Далли упорно держал  свои
руки в карманах спортивных брюк. "Не надолго, - с горечью подумала  она,
- еще до наступления темноты эти руки будут на мне".
   Они  присоединились  к  толпе,  плывущей  с  автостоянки  в   сторону
стадиона. И зачем она сказала, что пойдет с  ним?  Зачем  сказала  "да",
прекрасно догадываясь о желаниях этого  всем  известного  Далли  Бодина,
чего только не повидавшего на своем веку?
   Они остановились у стола, за которым "Пеп-Клаб"  организовал  продажу
огромных желтых хризантем  с  крошечными  золотыми  футбольными  мячами,
болтавшимися на, коричневых и белых  ленточках.  Далли,  повернувшись  к
ней, нехотя спросил:
   - Хочешь цветок?
   - Нет, спасибо. - Голос эхом отозвался в ее ушах,  такой  холодный  и
надменный.
   Он остановился так неожиданно, что парень, шедший сзади, уткнулся ему
в спину.
   - Думаешь, я не могу себе позволить это купить? - насмешливо  спросил
он вполголоса. - Думаешь, у  меня  не  хватит  денег  на  этот  паршивый
трехдолларовый  цветок?  -  Он  извлек  потертый  коричневый   бумажник,
изогнувшийся по форме бедра, и шлепнул пятидолларовую бумажку на стол. -
Беру один, - сказал он миссис Гуд, консультанту из "Пеп-Клаба". -  Сдачи
не надо. - Он протянул хризантему Холли Грейс. Два желтых лепестка мягко
опустились на манжету ее блузки.
   Что-то сработало у нее  внутри.  Она  оттолкнула  цветок  и  сердитым
шепотом ответила на его выпад:
   - Приколи его сам! Ты ведь для этого купил его, не так ли?
   Поэтому можешь начинать лапать, не дожидаясь танцев!
   Холли Грейс замолчала, испугавшись собственного взрыва, и сжала  свою
руку с такой силой, что ногти вонзились в ладонь.
   Она стала молча молиться, чтобы Далли понял ее  чувства  и  улыбнулся
своей мягкой улыбкой, одной из тех, которые  посылал  другим  девчонкам.
Холли хотела, чтобы он сказал, что пригласил ее совсем  не  ради  секса,
что она нравится ему так же, как и он ей, что не винит  ее  в  проделках
Билли Т.
   - Не возьму я от тебя это дерьмо!
   Он сердито отбросил цветок, повернулся спиной к стадиону и зашагал по
улице прочь.
   Холли Грейс смотрела на цветок и ленточки, валявшиеся в  пыли.  Когда
она присела, чтобы поднять его, мимо промелькнула Джоани Брэдлоу в своем
светло-коричневом джемпере и темно-коричневых туфельках без каблуков  от
Капеццио. Джоани буквально кидалась на Далли весь первый месяц занятий в
школе. Холли Грейс довелось однажды услышать, как  та  посмеивалась  над
ним в туалете:
   - Знаю, что он водится с плохой  компанией,  но,  ей-богу,  он  такой