оторый будет делать одежду для самых красивых?
Флер Савагар... Мишель Антон.
   Казалось, мир замер, все остановилось, как  будто  крутили  фильм,  а
проектор сломался. Он был в старомодной лиловой  атласной  рубашке  и  в
шерстяных свободных брюках на подтяжках. Немногим выше,  чем  когда  она
видела его в последний раз. Может быть, сейчас в нем пять футов и  шесть
дюймов.  Блестящие  светлые  волосы  спускались  волнами  к  подбородку.
Узкоплечий, узкогрудый, с нежными чертами лица. Она  отвела  взгляд.  Ей
было больно видеть этот налет голубизны...
   - Привет, Флер.
   Он сделал несколько шагов в ее сторону, но не протянул руку.
   Она отметила утомленную грацию, свидетельство аристократической крови
или давних больших денег. Да, он двигался как Алексей.
   Прошло несколько минут, прежде чем Кисеи уловила  что-то  непонятное.
Она посмотрела на одного, потом на другого.
   - Вы знакомы?
   Мишель Антон кивнул.
   Флер  пришла  в  себя  и  изобразила  приятную  улыбку.  Ей  уже   не
Семнадцать, и она не собиралась перед каждым обнаруживать свои чувства.
   - В общем-то Мишель - это мой брат Майкл.
   - О Боже! - Взгляд  Кисеи  заметался  между  ними.  -  Что  мне  надо
сделать? Заиграть на органе?
   Майкл засунул руку в карман брюк.
   - А как насчет нескольких нот на чем-нибудь попроще?
   Флер не понравилась его враждебность. Это у нее есть право злиться на
него.
   - Ты знал, что я в Нью-Йорке? - спросила она.
   - Знал.
   Ей хотелось быть сдержанной, разумной при встрече с ним.  Но  она  не
могла. Схватив сумочку, Флер ткнулась носом в щеку Кисеи и  выбежала  из
уборной.
   Кисеи догнала ее почти на улице.
   - Флер, подожди. Боже, извини. Я понятия не имела.
   - Все в порядке. Кисеи. Просто это шок. Вот и все.
   -  Флер,  Мишель  действительно...  Он  действительно   замечательный
парень.
   Флер повернулась к ней.
   - И ты считаешь, что я ужасная, да?
   - Конечно, нет. Я думаю, вам надо получше узнать друг  друга,  прежде
чем ты вычеркнешь его из своей жизни.
   Флер увидела такси и остановила его.
   - Иди к своим, Магнолия. Выпей за меня. Я поеду домой спать.
   В ту ночь она долго не могла заснуть.
   В следующие несколько недель она собиралась забыть о Майкле.  Однажды
вечером Флер шла по Пятьдесят пятой улице  в  западной  части  города  и
изучала номера над дверями. Было почти семь  часов,  все  магазины  были
закрыты. Хорошо, иначе ей было бы не пробраться по этой улице.
   Она нашла нужный номер, и ей стало ясно,  что  брат  не  был  слишком
удачливым бизнесменом. Хороший адрес, но фасад  не  производил  должного
впечатления.  Окна  слишком  малы  и  плохо  освещены.  Но  в  них  была
выставлена самая красивая одежда,  которую  Флер  когда-либо  доводилось
видеть.
   Кисеи сказала, что  работы  Майкла  замечательные,  но  подруге  было
свойственно преувеличивать, поэтому Флер  не  отнеслась  серьезно  к  ее
словам. Особенно после того, как Кисеи  намекнула,  что  лучше  бы  Флер
подружиться с Майклом. Рассмотрев платья, Флер поняла, что похвалы Кисеи
были совершенно справедливыми.
   Он явно был противником моды, делавшей женщин похожими на мужчин.
   В  маленькой  витрине  бутика  были  выставлены   четыре   прелестных
женственных платья, вызывавших в памяти и картины Ренессанса, и  мюзиклы
Басби Беркли. Глядя на шелка и джерси, на красиво  уложенный  крепдешин.
Флер пыталась вспомнить, сколько времени она  уже  не  носит  платьев  и
блузок. Она давно  не  покупала  себе  ничего,  кроме  губной  помады  и
тампаксов. Все деньги она вкладывала в рыночные бумаги.

***

   За весной пришло лето, а за летом осень.  Кисеи  примкнула  к  другой
большой  труппе,  которая,  к  несчастью,  выступала   исключительно   в
Нью-Джерси. Флер  отметила  свое  двадцатипятилетие,  уговорила  Паркера
повысить ей зарплату и вложила деньги в какао.
   Она теряла чаще, чем выигрывала, но скоро поняла, что  на  рынке  это
нормальное явление. Когда на  ее  долю  выпадали  удачи,  они  приносили
много. Питер дал ей хороший совет. Флер быстро  училась  на  собственных
ошибках, и ее исходные шесть тысяч скоро превратились в тридцать пять. К
сожалению, чем больше денег она делала, тем труднее было расставаться  с
ними и вкладывать в рискованные  предприятия.  Но  тридцать  пять  тысяч
долларов для нее были так же бесполезны, как и шесть тысяч.
   Зима была в разгаре. Флер больше не рассчитывала  на  Питера  и  сама
принимала  решения.  Говядина  поднялась  в  цене.  Свинина  упала.  Она
увлеклась медью и сделала почти двадцать тысяч долларов за шесть недель.
У нее начались боли в желудке, но  Флер  продолжала,  а  когда  получала
деньги, то все до последнего цента бросала на рынок.
   Первого июня, через полтора года после того, как Флер  начала  делать
деньги, она оставила работу у Паркера, продала все, что у  нее  было,  и
вложила всю сумму в "Чейз Манхэттен" на тридцатидневный  депозит.  Итак,
через восемнадцать месяцев Флер имела  девяносто  три  тысячи  долларов,
боли в желудке  и  у  нее  часто  немели  кончики  пальцев.  Она  начала
подыскивать офис  и  через  три  недели  подписала  контракт  на  аренду
четырехэтажного дома.
   Когда она входила в дом, раздался телефонный звонок. Решив,  что  это
Кисеи, с которой они планировали встретиться вечером в галерее, а  потом
вместе поужинать, она кинула сумочку на кресло и сняла трубку.
   - Привет.
   - Здравствуй, детка.
   Услышав ласковый  знакомый  голос,  она  сильнее  стиснула  трубку  и
заставила себя медленно вздохнуть. Этого голоса она не слышала пять лет.
   - Что тебе надо, Алексей?
   - И никакого обмена любезностями?
   - У тебя минута. Потом я вешаю трубку.
   Он тяжело вздохнул.
   - Ну хорошо, дорогая. Я  звоню  тебе,  чтобы  поздравить  с  недавней
финансовой победой. Довольно отчаянный шаг. Но когда  успех  в  кармане,
его никто не оспаривает. Насколько я знаю, ты сегодня подписала контракт
на трехлетнюю аренду дома.
   Она похолодела.
   - Откуда ты знаешь?
   - Я говорил тебе раньше, дорогая.  Моя  обязанность  -  все  знать  о
людях, о которых я забочусь.
   - Ты совершенно не заботишься обо мне, - холодно сказала  она.  -  Не
играй со мной ни в какие игры, Алексей.
   - Наоборот, я очень забочусь о тебе. Я  долго  этого  ждал,  дорогая.
Надеюсь, ты меня не разочаруешь.
   - Чего ты долго ждал? О чем ты говоришь?
   - Охраняй свою мечту, дорогая. Охраняй ее лучше, чем я свою.

Глава 23

   Флер уперлась каблуками в перила помоста и  наблюдала,  как  клонится
трава от дуновения ветра, как меняется  ее  цвет.  Она  радовалась,  что
приехала  сюда.  Ей  нравился  дом  из  стекла,   дранки   и   солнечных
коллекторов,  обращенных  в  сторону   пляжа   на   этом   фешенебельном
Аонг-Айленде  в  городке  Куок.  Киеси  долго  уговаривала  ее  провести
праздник 4 Июля на побережье, а она отказывалась. Потом из-за жары и  от
мысли, что это у  нее  последняя  возможность  хоть  немного  отдохнуть,
передумала. Ей хотелось  выключить  маленький  проигрыватель,  постоянно
шуршавши" в голове: с него несся голос Алексея Охраняй свою мечту.
   Тонкое предупреждение. Флер без труда поняла, о чем он. Все эти  годы
Алексей желал отомстить за свой "роял". Теперь он угрожал ее агентству.
   Она вспомнила, как долго  ее  не  отпускало  чувство,  что  он  может
возникнуть в любой момент и утащить  ее  обратно  в  дом  на  рю  де  ла
Бьенфезанс. Она представляла, как он запрет ее в пристройке со свисающим
с потолка парашютом. Она помнила об отвратительной похоти Алексея...
   Шел  год  за  годом,  ничего  не  происходило,   и   Флер   перестала
беспокоиться. Но после телефонного звонка все в секунду переменилось.
   Она старалась отвлечь себя, воображая свой новый дом.  Всю  последнюю
неделю она встречалась с декоратором, который осматривал интерьер  дома,
где  должно  было  располагаться  агентство  "Флер  Савагар  и  коллеги,
менеджмент для знаменитостей".
   Декоратор остался доволен. Передняя часть трех этажей  будет  служить
офисом, решил он, а задняя - жилищем Флер.  Немного  поспорив,  художник
согласился следовать ее указаниям и пообещал, что она сможет переехать в
середине августа. До этого времени Флер предстояло нанять сотрудников  и
подписать договоры с клиентами.
   Флер подсчитала, что, если не случится ничего непредвиденного и удача
повернется к ней лицом, она продержится на плаву до февраля.  Но  потом,
понимала она, придется рассчитывать только на себя денег, отложенных  на
черный день, не будет. Она знала: для того чтобы ее бизнес окреп и встал
на йоги, нужен год. Но года  в  запасе  у  нее  нет,  поэтому  требуется
работать с утроенной энергией и не тратить время и силы па  беспокойство
из-за Алексея Единственное, что ей надо, - быть постоянно намеку.
   Она говорила себе, что ничего не упустит. С тех пор как она  изложила
Паркеру концепцию "агентства для избранных", Флер знала, что это великая
идея. Она решила не ограничиваться музыкантами и актерами. Она  займется
художниками и писателями, спортсменами: всеми, у кого есть  потенциал  и
кто хочет подняться на самый верх.
   У нее уже были три хороших клиента. "Раф Харбор" ("Бурная гавань")  -
группа, созданная  Саймоном  Кэйлом,  когда  "Неон  Линкс"  окончательно
выдохлась. Еще Оливия Крейгтон, вырванная из  жадных  лап  Бада  Шоу,  и
Кисеи. Конечно, на них долго не продержаться, но у  всех  троих  большие
возможности.
   Подумав о Кисеи, Флер нахмурилась и сдвинула солнечные очки  на  лоб.
Ничего, кроме роли Ирины в  студийной  постановке  "Вишневого  сада"  на
Си-би-эс, Флер не смогла ей найти после "Кошки  на  раскаленной  крыше".
Подруга снова перестала  ходить  на  пробы.  В  последнее  время  у  нее
появилось слишком много мужчин,  и  каждый  новый  поклонник  оказывался
мускулистее и глупее предыдущего. Флер винила себя Кисеи нужно показать.
А она до сих пор  никак  не  могла  это  устроить.  Не  слишком  хороший
результат для человека, который должен успеть проявить себя до февраля.
   Флер вспомнила о хозяине дома, в который они  приехали  на  выходные.
Чарли Кинкэннон поддерживал студийную труппу, ставившую "Вишневый  сад".
И отчаянно надеялся пополнить  коллекцию  "красавчиков"  Кисеи.  Он  был
невысокий, очень умный, и Флер сомневалась, что когда-нибудь  он  станет
чьим-то соперником. Жаль, думала она, потому что Чарли,  на  ее  взгляд,
гораздо больше подходил Кисеи, чем всякие "красавцы  мужчины"  с  мощной
мускулатурой, с которыми она имела дело.
   Дверь  внутреннего  дворика  открылась  у  нее  за  спиной,  и   Флер
обернулась. Вышла подруга, одетая для  вечеринки  в  нечто  "конфетное":
полосатое и розово-голубое. Серебряные серьги-сердечки свисали до  плеч.
Сквозь кудряшки Кисеи пропустила ленточку. Розовые босоножки на  плоской
подошве были отделаны бисером на пальцах.
   Она показалась Флер похожей на семилетнюю грудастую девочку.
   Кисеи потягивала кокосовый сок через испачканную помадой соломинку.
   -  Сейчас  восемь,  и  гости   этого,   как-его-там-зовут,   начинают
собираться. Не хочешь переодеться?
   Флер  критически  изучила  свои  белые  шорты,  натянутые  прямо   на
купальник. Горчичное пятно на  них  повторяло  очертания  штата  Айдахо.
Конечна, их надо сменить к  что-то  сделать  с  волосами,  собранными  в
простой хвост. Но вместо этого она зевнула и потянулась к бокалу Кисеи.
   -  Лучше  я  пойду  в  душ.  И  знаешь,  перестань  называть  Чарльза
как-его-там-зовут. Чарли Кинкэннон очень хороший человек.
   Кисеи сморщила нос.
   - Ну и забери его себе.
   - Может, и стоит. Он мне нравится. Кисеи, он правда мне нравится.  Он
не ест бананы и не пялится на небоскребы, как другие твои поклонники.
   - Очень остроумно, Флеринда. Я дарю его тебе. - Кисеи снова  потянула
напиток. - Он похож на одного  знакомого  баптистского  священника.  Тот
хотел меня  спасти  и  одновременно  боялся,  что,  если  спасет,  то  я
перестану распутничать.
   - Я не могу этого  выносить!  -  воскликнула  Флер.  -  Если  у  тебя
неодолимая потребность изображать  из  себя  секс-бомбу,  делай  это  на
сцене: там ты хоть заработаешь нам денег!
   - Ты говоришь как настоящий кровопийца.  Из  тебя  получится  великий
агент. Между прочим, все незанятые куски  мужской  плоти,  которые  тебя
увидели, уже жаждут познакомиться.
   Флер отмахнулась. Послушать Кисеи, так все мужчины в мире хотят  Флер
Савагар.
   Во дворике появились новые гости.  Она  нехотя  поднялась,  отряхнула
песок с ноги, отпила еще глоток из бокала Кисеи и пошла внутрь.
   Дом был обставлен, как  и  положено  на  Лонг-Айленде:  с  шиком.  На
выложенном плитками полу была расставлена  японская  мебель,  ничего  не
говорившая о личности  хозяина.  Чарльз  сидел  на  диване,  не  обращая
внимания на гостей, угрюмо уставившись  в  рюмку  с  чем-то  похожим  на
коньяк.
   - Ты можешь уделить мне минуту. Флер? - спросил он.
   - Конечно.
   Она села рядом с ним. Чарли Кинкэннон напоминал ей  и  внешне,  и  по
темпераменту героев Дастина Хоффмана: мужчин, которые, несмотря на  свои
деньги, умудрялись быть немного не в ладу с остальным миром.
   - Что-то случилось?
   Он серьезно посмотрел на нее.
   - Меня, конечно, смущает, что я веду себя как подросток, Флер, но как
ты думаешь, каковы мои шансы с Кисеи?
   - Ну, в общем-то трудно сказать.
   - Другими словами, никаких?
   Флер с радостью задушила бы в то мгновение свою подругу.
   - Пойми, Чарли, дело не в тебе. Сейчас у Кисеи  трудный  период,  она
занимается саморазрушением. Она не видит в мужчине человека.
   Он обдумал ее слова. Потом сказал:
   - Интересная перемена ролей с точки зрения социологии. Но не  слишком
утешительная. Я понимаю, я не очень хорош  как  сексуальный  объект,  но
прежде женщины не обращали на это внимания из-за моего богатства.
   Такое заявление мог сделать только Чарли Кинкэннон, подумала Флер. За
это он ей и нравился. Она вдруг решила протянуть ему руку помощи.
   - Чарли, кроме Саймона, которого в общем-то можно не брать в  расчет,
ты единственный мужчина в жизни Кисеи, который понимает, как  она  умна.
Ты сумеешь привлечь ее внимание, если сосредоточишься на ее мозгах, а не
на теле.
   Чарли с упреком посмотрел на Флер.
   - Я не хотел бы показаться шовинистом.  Флер,  но  игнорировать  тело
Кисеи очень трудно. Особенно тому, у кого с сексом все в порядке.
   Она сочувственно улыбнулась.
   - Извини, но это единственное, что я могла бы тебе посоветовать.
   Потом она услышала знакомый голос и подняла голову. Майкл,  разодетый
в мадрасский блейзер, желтую сетчатую майку и шорты, вышел  из  кухни  в
гостиную. Все удовольствие от уик-энда сразу улетучилось.
   После их встречи они раза  два  натыкались  друг  на  друга,  холодно
кивали,  но  даже  поел;  этого  она  чувствовала  себя  раздраженной  и
настроение портилось на несколько часов. Почему она не  догадалась,  что
если у  Чарли  собирается  компания  Кисеи,  то  и  он  там  будет?  Она
внимательно посмотрела на его спутника, мускулистого молодого человека с
темными волосами, которые все время падали на глаза. Танцор, решила она,
увидев, как его ноги замерли в первой позиции.
   Дом был полон гостей,  а  Флер  так  и  не  переоделась.  Она  быстро
извинилась перед Чарли и, выскользнув за дверь, пошла в  сторону  пляжа.
Выплывшая на небо луна освещала пенистые гребни волн, но Флер  никак  не
могла заставить себя любоваться чудесной  картиной.  Ну  зачем  появился
Майкл? Еще несколько минут назад она с удовольствием думала о вечеринке.
Чарли Кинкэннон финансировал много пьес, шедших не на Бродвее, так  что,
кроме членов труппы Кисеи, наверняка будут и другие люди.  Значит,  если
вернуться, то, потягивая коктейль через соломинку вместе с Кисеи,  можно
завести новые знакомства.
   Когда ноги вдавились в прохладный мокрый песок,  Флер  вдруг  поняла,
что пришло время вести себя иначе. Деньги закончатся, а вместе с ними  и
ее бизнес. Засунув руки в карманы шортиков, Флер повернула к дому.
   Она размышляла о Кисеи и Чарли, когда вдруг из-за  дюны,  примерно  в
пятидесяти  ярдах  от  нее,  появился  человек.  Он  наблюдал,  как  она
приближается. Вокруг тихо, пляж пустынный,  они  совершенно  одни.  Флер
насторожилась. Мужской силуэт выделялся на фоне  ночного  неба;  человек
был гораздо выше ее, и если придется сцепиться с ним, ей не  справиться.
Он  напряженно  наблюдал  за  ней,  не  скрывая  своего  интереса.  Флер
посмотрела в сторону дома -  тот  был  слишком  далеко;  если  звать  на
помощь, никто не услышит. А разве ей  понадобится  помощь?  От  жизни  в
Нью-Йорке она совсем свихнулась. Может, это кто-то из гостей Чарли  тоже
ушел с вечеринки? Но Флер прибавила шагу, держась поближе к воде.  Краем
глаза она видела лохматую голову, похожую на голову Чарльза  Мэнсона,  с
еще  более  лохматыми  усами.  Фраза  "Беспорядочное  бегство"   молнией
пронеслась в голове.
   Мужчина  пошевелился,  и  каждый  мускул   Флер   напрягся.   Наконец
незнакомец отшвырнул банку с пивом, которую держал в руке, и  направился
к ней длинными быстрыми шагами.
   Свихнулась она от жизни в Нью-Йорке или нет, но больше Флер ждать  не
могла. Она рванула мимо него.
   Она дышала так громко, что ничего больше не слышала. Потом расслышала
глухие удары за спиной и поняла, что он бежит за ней. Сердце  колотилось
в груди; Флер понимала,  что  сможет  оторваться:  она  хорошо  накачала
мышцы, только надо бежать чуть быстрее обычного.  Да,  чуть  быстрее,  и
все.
   Она старалась держаться ближе к воде, где песок был плотнее.
   И не спускала глаз с дома, который казался до ужаса далеким.
   Может ли она рискнуть и бежать прямо к дюнам? А  если  она  утонет  в
песке и потеряет скорость? Она же опытная бегунья, ему  не  догнать  ее.
Рано или поздно он выдохнется.
   Но он не выдыхался. Он держался.
   От страха ей стало трудно дышать, она не могла обрести  ритм,  легкие
жгло огнем. Изнасилование.
   Слово билось в голове и не отпускало. Что она читала про это?
   Она  вспомнила:  надо  попытаться  отговорить.  Но  она   не   сможет
произнести ни слова, у  нее  сбилось  дыхание.  Она  читала,  что,  если
разговор не поможет, надо попытаться вызвать у насильника  отвращение  к
себе: пустить слюну или вызвать рвоту. Это нетрудно. Но что  она  скажет
потом остальным? Я у него вызвала такое отвращение, что  насильник  меня
не захотел? Боже, да о чем это она? Она сошла с ума! Она спятила!
   Почему он не отстанет?
   Вместо того чтобы отстать, мужчина приближался.
   -  Отстань  от  меня!  -  крикнула   Флер,   но   слова   скомкались,
превратившись в непонятный набор звуков.
   Он что-то кричал. Близко. Почти в ухо. Она не слышала, что он кричал.
Не хотела слышать. Потом ощутила что-то  на  плече.  .Что  это  было  на
плече? Внезапно Флер повернулась и упала на песок, он вместе с ней;  его
рука ударила ее в плечо, а тело прижало ее тело. И тут она  поняла,  что
она слышала. Одно слово. "Цветик"!
   Грудь тяжело  поднималась  под  его  тяжестью,  когда  Флер  пыталась
продохнуть, на зубах скрипел песок. Она  собрала  остатки  сил  и,  сжав
кулак, ударила его по спине. Раздалось резкое злое  восклицание,  но  он
перестал давить так сильно; концы его волос коснулись ее щеки, когда  он
приподнялся над ней на руках. Она почувствовала на лице  его  дыхание  и
снова ударила.
   Удар заставил его еще  отодвинуться,  и  Флер  поднялась  на  колени,
молотя его кулаками куда попало  -  в  руку,  в  шею  -  и  каждый  удар
сопровождая сдавленными рыданиями.
   Вдруг он прижал ее к себе и стиснул так крепко, что чуть  не  выдавил
из нее весь воздух.
   - Перестань, Цветик. Это я, Джейк.
   - Я понимаю, что это ты. Ты,  сволочь!  -  задыхаясь,  ругалась  она,
втиснутая в его майку. - Отпусти!
   - Не отпущу, пока не успокоишься.
   - Я спокойна.
   - Нет, не спокойна.
   - Спокойна.
   - Повтори.
   - Сукин сын!
   Она снов