со своей бывшей первой женой. Конечно, у них остались дети, что, по ее мнению, меняло дело. Но сыну было уже двадцать четыре, а дочери - двадцать два, и Хани не представляла, о чем Дэш может разговаривать со своей бывшей женой. Обычно она старалась не думать о его детях, особенно потому, что оба они были старше ее.
     - Ты ведь говорил, что Ванда снова вышла замуж?
     - Уже давно. За человека, которого зовут Эдвард Риджуэй. Понимаешь, не Эд, а именно Эдвард!
     - Чего она так к тебе пристает?
     - Я думаю, из мести. Она все еще не может успокоиться, что старые игры закончены. Позвонила мне, чтобы сказать, что Джош женится на следующий день после Рождества.
     - Осталось только три недели.
     - Любезно с ее стороны известить меня о женитьбе сына, правда? Теперь мне придется ехать в Тьюлсу на свадьбу.
     Вид у него был мрачный.
     - Ты против его женитьбы?
     - Ему уже двадцать четыре. Думаю, он уже взрослый. Да и все, что поможет ему вырваться из паутины Ванды, к лучшему. Меня просто бесит мысль о том, что придется два дня позволить ей водить меня на поводке. Когда я женился на ней, она была прелестной штучкой, но через несколько лет превратилась в барракуду. Не то чтобы я ее ненавидел. Просто ее чертовски раздражает все, что связано со мной.
     Дэш пошел прочь, а потом медленно повернул назад. Она настороженно посмотрела на него, догадываясь, что у Дэша что-то на уме. Он засунул руку в карман.
     - Хани, а не хотела бы ты... Да нет, не годится.
     - Что?
     - Ничего. Я только... - Он переминался с ноги на ногу. - Я хотел спросить у тебя - не смогла бы ты поехать со мной в Тьюлсу на свадьбу? Ты была бы чем-то вроде буфера. Да нет, тебе, конечно, не захочется покинуть свою семью сразу же после Рождества.
     Хани подумала о Шанталь, раздобревшей и разленившейся от сладкой пищи и просмотра сериалов; о своем дебильном отчиме Баке. И о Гордоне, который все еще не взял в руки кисть. Она подумала о Софи, которая проводит больше времени в постели, чем вне ее, и отказывается следовать любым советам доктора. Идея уехать от всех них и побыть с Дэшем была самым прекрасным рождественским подарком, о котором можно было только мечтать.
     - Я с удовольствием поеду с тобой, Дэш! Мне будет полезно на время уехать.

***

     Этим вечером она медленно спустилась по наклонному въезду в гараж своего дома в Пасадене. Было уже темно, когда она пробралась из гаража домой через осеннюю грязь. Хани щелкнула выключателем, но лампочка, видимо, перегорела, и она ощупью нашла ручку двери, ведущей на кухню. Открыв дверь, Хани с изумлением увидела пламя свечей.
     - С днем рождения!
     - С днем рождения, Хани!
     Пораженная, она увидела все свое семейство, стоявшее полукругом у кухонного стола. Софи вытащила себя из постели, Бак натянул спортивную рубашку, Шанталь втиснула свое дородное тело в малиновые брюки, а в линзах новых очков Гордона отражалось пламя двадцати маленьких свечей, горящих на верхушке праздничного пирога.
     Они не забыли! Они наконец-то вспомнили о ее дне рождения! В глазах у нее защипало, и Хани почувствовала, как в душе тают копившиеся годами обиды.
     - О, мои... Это... - У нее запершило в горле. - Как красиво!
     Все засмеялись, и даже Софи улыбнулась, потому что пирог вовсе не был красив. Сделанный из трех слоев, кривобокий, он был неровно покрыт голубой глазурью самого уродливого оттенка, какой Хани приходилось видеть. Но этот неумело состряпанный, неказистый пирог был для Хани дороже самых роскошных и изысканных тортов, которые ей приходилось пробовать.
     - Я не могу... Мне не верится, что вы сделали это сами. - Она изо всех сил старалась не расплакаться.
     - Ну конечно, мы сделали все сами, - ответила Шанталь. - Это ведь твой день рождения!
     Хани была полна любви, радости и глубокой благодарности. Гордон указал на пирог:
     - Это я испек его, Хани. Я сам, собственноручно!
     - А я помогала, - вставила Шанталь.
     - Мы все помогали, - сказал Бак, почесывая свое пузо. - Кроме Софи.
     - А я подобрала цвет глазури, - сказала Софи с обиженным видом.
     Их лица расплывались перед ней, мягкие, красивые и любимые, в золотом свете мерцающих свечей. Хани простила им все слабости и хотела быть вместе с ними. Они были ее семьей. Она была их частью, и они были частью ее, и каждый из них был драгоценен!
     Гордон ухмыльнулся, как школьник, у которого есть секрет. На толстых щеках Софи играла рассеянная улыбка, а голубые глаза Шанталь сияли в свете свечей. Смутившись оттого, что она так расчувствовалась, Хани шлепнула себя по щекам.
     - Все вы... Вы у меня такие... - Ей хотелось сказать им о том, что было у нее на сердце, но чувства были слишком сильны, и у нее перехватило горло.
     - Давай, Хани! Режь пирог!
     - Разрежь его, Хани! Мы так голодны!
     - Уверена, что он очень вкусен.
     Она засмеялась, когда Бак вручил ей большой кухонный нож и подтолкнул к пирогу:
     - Задувай свечи!
     - С днем рождения! С днем рождения!
     Хани задула свечи, смеясь сквозь слезы. И снова попыталась найти слова, которые смогли бы выразить, что все это для нее значит.
     - Я так счастлива... Я...
     - Режь прямо посередине, - сказал Гордон, направляя ее руку. - Не хочу, чтобы ты разрушила мое произведение.
     Слеза скатилась с ее щеки, когда она направила нож в центр пирога.
     - Это чудесно... Я так...
     Пирог взорвался.
     Вслед за этим раздался дружный взрыв хохота; полетели в стороны куски шоколада. Пирог подбросило прямо в лицо Хани; комки голубой, глазури прилипли к лицу и одежде. Куски пирога разметало по стенам и раскидало по полу.
     Все остальные дружно отпрянули от стола, как только Хани стала разрезать пирог, и остались невредимы. Взрыв задел только ее.
     Бак схватился за живот, зайдясь в громком утробном хохоте. Даже Софи присоединилась к нему.
     - Ты видел ее лицо?
     - Мы ее обдурили! - кричала Шанталь. - Это была идея Гордона! Гордон, какой же ты умница!
     - Говорил же вам, что это сработает! - ржал Гордон. - Я говорил вам! Посмотрите на ее волосы!
     Шанталь хлопала в ладоши, радуясь сообразительности мужа.
     - Гордон вырезал дырку в центре пирога и засунул туда этот большой шарик с петардой. Мы сломали три петарды, стараясь сделать все правильно. Затем заморозили пирог целиком, чтобы ты ничего не смогла понять, и когда твой нож проткнул шарик...
     Хани тяжело задышала, отступила немного назад, пристально оглядев собравшихся. Они столпились вокруг разоренного праздничного стола, как стая шакалов, объевшихся на преступном пиршестве. Их злобность просто душила ее, хотелось собрать чемодан, бежать куда глаза глядят и никогда их больше не видеть.
     - Ох-ох, да она же сумасшедшая, - насмешливо произнес Гордон. - Как всегда, собирается испортить шутку.
     - Ты ведь не будешь дуться, не так ли, Хани? - вступила в разговор Шанталь. - Мы так здорово повеселились! Ты ведь не собираешься все испортить?
     - Проклятие, - сказал Бак. - Нам следовало бы подумать об этом заранее.
     - Нет, - произнесла Хани сдавленным шепотом. - Я не собираюсь портить вам шутку. Это был грандиозный розыгрыш. Правда. Я... я лучше наведу порядок!
     Она повернулась и бросилась по коридору в заднее крыло дома; кусочки пирога и льда отваливались от ее новой шелковой блузки. От боли внутри дышать было трудно. Ей хотелось убежать прочь, покинуть их и никогда не возвращаться. Она бы...
     У Хани вырвался сдавленный стон. А что потом? Кто займет их место? Не Дэш. Она строила воздушные замки, мечтая о нем. А он может заполучить любую женщину, какую только пожелает, но она-то здесь при чем? Эта семья была всем, что у нее осталось!
     В голове послышалось одинокое позвякивание призрачного вагончика, поскрипывающего на деревянном настиле американских горок. Она закрыла глаза, пытаясь избавиться от настойчивого голоса, постоянно твердившего, что весь ее успех, все ее деньги и даже самые прекрасные в мире наряды не способны спасти ее от одиночества.
     Призрак вагончика "Черного грома", поскрипывая, взбирался на холм. Но как Хани ни пыталась, ей никак не удавалось заставить его прокатиться по всем горкам.

Глава 15

     На следующий день после Рождества Хани и Дэш полетели в Тьюлсу на свадьбу его сына. В полете они почти не разговаривали, и ей казалось, что он уже жалеет о той минутной слабости, когда пригласил ее. Наверное, ей лучше было бы уклониться, но она последовала за ним, как делала всегда, готовая довольствоваться даже крохами его внимания.
     Уже в аэропорту Хани сказала себе, что полет вместе с Дэшем лучше, чем остаток отпуска в кругу семьи. Даже вечеринка по случаю дня рождения, которую труппа и обслуживающий персонал устроили ей три недели тому назад, не сгладила неприятных воспоминаний о случившемся. С тех пор большую часть времени она проводила дома, уединившись в своей спальне.
     Аэропорт Тьюлсы был переполнен отпускниками. И конечно, многие из них узнали Дэша, ибо трудно было ошибиться, завидев его высокую фигуру в "стетсоне" и поношенном кожаном пиджаке. Она же, никем не узнанная, шла рядом. Большие солнечные очки закрывали глаза, а отросшие волосы выглядели не по-детски, и никто из толпы не разглядел в ней девчонку-сорванца по имени Дженни Джонс.
     Столь вызывающую одежду Хани выбрала не только потому, что она не была похожа на костюм Дженни, но еще и потому, что она знала, как это не понравится Дэшу. Мягкий золотисто-коричневый подчеркнуто свободного покроя джемпер соскользнул с одного плеча. Она надела его с облегающими кожаными брюками, поясом из золотых колечек, гармонирующим с золотыми сережками, имевшими форму обручей, и с маленькими черными туфлями на платформе с бронзовой аппликацией в виде карты бубен. Меховой жакет, переброшенный через руку, завершал ансамбль, являющий собой олицетворение богатства и соблазнительности.
     Как Хани и предполагала, увидев ее перед полетом, Дэш нахмурился:
     - Не понимаю, с какой стати ты так вырядилась. Да еще эти чертовски тесные брюки!
     - Прости, папочка, - произнесла она насмешливо.
     - Я тебе не отец!
     - Тогда прекрати вести себя как отец!
     Он свирепо посмотрел на нее и отвел взгляд в сторону.
     К тому времени вокруг него собралась толпа пассажиров.
     - Нам нравится ваш сериал, мистер Куган!
     - Не могли бы вы дать автограф для моей дочери? Она хочет стать актрисой. Конечно, ей только восемь, но...
     - Мы очень любим вашу Дженни. В настоящей жизни она такой же чертенок?
     Дэш взглянул через плечо на Хани, которая стояла поодаль и привлекла внимание нескольких мужчин отнюдь не своей известностью.
     - Она чертенок, так и есть.
     Позже, когда они сели во взятый напрокат автомобиль, он опять начал ее распекать:
     - Не понимаю, почему бы тебе не надеть что-нибудь поприличнее? Все смотрят на тебя так, словно ты не знаю кто.
     - Как будто я твоя любовница на этот месяц?
     Он завел "линкольн", включил передачу, сильно нажал на акселератор и ничего не ответил.

***

     Свадьба была назначена на семь вечера. Они устроились в том же отеле, где должен был состояться прием. Хани обнаружила, что Дэш заказал им отдельные комнаты на разных этажах, как будто более близкое расположение их комнат могло запятнать его репутацию. Оставив багаж, они направились в дом Ванды Риджуэй.
     Фешенебельный "Эйкес" был одним из новых крупных жилых массивов Тьюлсы. После того как они миновали колонны, установленные на въезде в эту часть города, Хани заметила, что все улицы носят имена знаменитых скаковых лошадей. Большой, в колониальном стиле дом Риджуэев находился на Сиэтл-Слю-Вэй. Хотя был еще только полдень, рождественские огни у подъезда уже зажглись, а у входной двери были составлены молочные канистры, украшенные веточками зелени. Пока Хани следовала по дорожке за Дэшем, она вспоминала все, что знала о нем и его первой жене.
     Дэш и Ванда встретились, когда участники родео, в котором он был наездником, прибыли в маленький городок штата Оклахома, где она жила. Ко времени его отъезда она была уже беременна, об этом он узнал спустя три месяца, когда она подкараулила его в Тьюлсе. Ему было девятнадцать, а ей восемнадцать.
     По словам Дэша, Ванда принадлежала к тому типу женщин, которым нравилось сидеть всю жизнь на одном месте и заниматься благотворительностью. С самого начала она возненавидела его кочевую жизнь, и их брак закончился еще до рождения второго ребенка. Она так и не простила Дэшу ни поглядывание на других женщин, ни то, что он сбил ее с правильного жизненного пути.
     Однако, приглашая Дэша и Хани войти в холл двухэтажного особняка и обнимая своего бывшего мужа, она тщательно скрывала свою враждебность.
     - Рэнди, дорогой мой, я так рада видеть тебя!
     Ванда была кругленькой симпатичной женщиной в шелковом платье с оборками, чуть более нарядном, чем того требовало торжество. Светлые волосы с помощью лака были уложены в виде шлема - прически, распространенной среди состоятельных женщин Юго-Запада, на пальцах сверкали бриллианты. Позади Ванды высилась рождественская елка Риджуэев, сверху донизу украшенная деревянными сердечками, бантами и миниатюрными мешочками с мукой.
     - Джош говорил, что ты не появишься, а как молилась Мередит, чтобы ты приехал, но я сказала ему, что папа не пропустит свадьбу - ни за что! А его невеста Синтия - просто прелесть. Джош! Мередит! Ваш папа приехал! Ах, да! Вот черт, Мередит еще на занятиях по Библии, а Джошу пришлось в последнюю минуту отправиться к агенту бюро путешествий.
     Ванда повернулась к Хани:
     - Ну а теперь позволь узнать, кто это? Ты ведь не женился снова, не так ли?
     В отличие от фанатов в аэропорту глаза у Ванды были ястребиные, и она узнала спутницу бывшего мужа еще прежде, чем Хани сняла солнечные очки. Губы у бывшей жены стали чуть тоньше.
     - Бьюсь об заклад, это же твоя маленькая милая партнерша. Какой сюрприз! Вы наша самая дорогая гостья! Эдвард, никогда не догадаешься, кто к нам пришел. Эдвард!
     Средних лет мужчина с редеющими волосами, мягким взглядом и круглым животиком появился в холле из задних комнат дома:
     - Здравствуй, Дэш. У меня был включен фен в ванной, и я не слышал, как ты вошел.
     - Эдвард, смотри, кого Рэнди привел с собой! Маленькую Хани Джейн Мун, одну из твоих любимых актрис, которую ты ставишь наравне с Дж. Р. Эвином и "Веселой троицей". Не правда ли, она мила, как попка младенца?
     - Здравствуйте, мисс Мун, и добро пожаловать! Ваш приход - для нас большая честь. Дорогая, в жизни вы выглядите, несомненно, более взрослой. - Его взгляд выражал только восхищение, в нем не было и тени фамильярности, и Хани решила, что Эдвард ей нравится, несмотря на красный в зеленую крапинку галстук-бабочку.
     После того как пиджак и "стетсон" Дэша поместили в стенном шкафу с множеством деревянных крючков и аккуратных полочек, Ванда повела их в похожую на пещеру гостиную, украшенную всеми разновидностями деревянных расписных гусей, вещиц из соломки и плетеных корзин. В комнате пахло гвоздикой, разложенной по керамическим горшочкам, на которых масляной краской были нарисованы красные сердечки. Ванда указала на бар в углу, украшенный оловянными пивными кружками и гравюрами, изображавшими игру в гольф:
     - Предложи Рэнди что-нибудь выпить, Эдвард, а для Хани в холодильнике найдется немного лимонада.
     - Если вы не возражаете, я предпочла бы немного вина, - сказала Хани, решив сразу поставить себя как надо и не дожидаться, когда Ванда со своими почти шестью футами роста начнет навязывать ей что-то свое.
     Дэш неодобрительно посмотрел на Хани:
     - А для меня сгодится и "севен-ап". - Он опустился на кушетку с подушками из красного клетчатого вельвета. Хани присела рядом, раздумывая, какой же надо иметь характер женщине, способной предложить спиртное вылечившемуся алкоголику.
     Зазвонил телефон. Ванда торопливо вышла, чтобы ответить. Эдвард гремел ледяными кубиками на подносе, и у Хани появилась возможность незаметно обратиться к Дэшу.
     - Не понимаю, как у тебя хватило нахальства утверждать, что я разговариваю больше, чем любая из твоих бывших жен. Да Ванда могла бы рекорд установить по разговорчивости!
     Дэш впервые за день улыбнулся ей.
     - Ванда через некоторое время успокаивается, а ты - никогда.
     Едва Ванда вернулась в комнату, как в дверях показалась молодая женщина. Она была худощава и на первый взгляд невзрачна - каштановые волосы подчеркивали тусклый цвет лица. Но при ближайшем рассмотрении обнаруживались тонкие правильные черты, которые были бы привлекательны, если бы к ним добавить немного косметики. Когда она увидела Дэша, сидевшего на кушетке, ее бледные губы растянулись в улыбке, и она стала почти хорошенькой.
     - Папа!
     Дэш вскочил, как только увидел ее, бросился к ней, и она исчезла в его объятиях, как кролик, нырнувший в нору.
     - Здравствуй, Тыквочка! Как поживает моя девочка?
     Наблюдая за ними, Хани испытала приступ знакомой боли. Несмотря на развод и жизнь порознь, этих людей по-прежнему связывали узы, разорвать которые ничто не в силах.
     - Слава Богу, - тихо ответила девушка. - Я знала, что он принесет тебя сегодня сюда.
     - Меня принес сюда "Боинг-747", Мери.
     - Нет, папа! Наш Бог это сделал. - На ее лице появилось выражение чрезвычайной уверенности, и Хани стало интересно, как отзовется на это Дэш.
     Он предпочел отступить.
     - Мередит, хочу познакомить тебя с необыкновенной личностью. Это Хани Джейн Мун, телезвезда и моя партнерша по сериалу!
     Мередит повернулась. Увидев Хани, она изменилась в лице, будто отец ударил ногой по ее кроличьей клетке. И без того узкие губы сузились до почти полного исчезновения, взгляд серых глаз потемнел и стал враждебным. Хани показалось, что запахло жареным, как будто Мередит пропустила сквозь нее смертельную дозу электрического тока.
     - А, мисс Мун... Да будет с вами Бог!
     - Спасибо, - ответила Хани. - С вами тоже.
     Ванда залпом выпила порцию "Джека Дэниэлса".
     - Довольно уже этой Иисусовой чепухи, Мередит. Пора бросить эти штучки.
     - Мама!
     Дэш усмехнулся. Ванда посмотрела на него и тоже улыбнулась. На несколько секунд перепалка прекратилась, и Хани смогла на мгновение представить, как выглядела эта семья, когда все были молодыми.
     Как только Ванда начала расписывать планы на вечер, от этого мгновения не осталось и следа. По словам Ванды, родственники должны были прибыть с минуты на минуту. Сервировщики установили стол с закусками в столовой, и она надеялась, что крабы и устрицы ни у кого не вызовут аллергии. Всем нужно быть в церкви ровно в шесть тридцать. Во время обеда на приеме в отеле все будут в изысканных дорогих нарядах, и она также надеялась, что дорогая маленькая Хани привезла с собой что-нибудь особенное из одежды.
     "Дорогая маленькая Хани" извинилась и направилась в туалетную комнату. В раковине, выступавшей из стены, лежало дорогое мыло также в форме раковины, и еще там был контейнер с душистой смесью. В комнате пахло тыквенным пирогом и сиренью. Когда Хани вышла из туалетной комнаты, Ванда уже ушла в столовую, чтобы отчитать бакалейщика, но зато вернулся жених.
     Мередит Куган мало походила на отца, а ее двадцатичетырехлетний старший брат Джош выглядел чуть расплывчатой, смягченной версией Дэша, версией, в которой все угловатые линии и четкие плоскости отца были как бы размыты. Джош обрадовался знакомству с Хани и начал дружелюбно расспрашивать о полете. В это время в комнату вернулась Ванда и перебила его:
     - Джош говорил тебе о новой работе в "Фэган Кэн"?
     - Нет вроде бы, - ответил Дэш.
     - Он собирается стать заведующим бухгалтерией. Расскажи отцу об этом подробнее, Джош! Расскажи, какой важной персоной предстоит тебе стать.
     - Не думаю, что это такая уж большая должность, сэр. Но все-таки стабильная работа, а "Фэган" - фирма солидная. Ванда подняла бокал с бурбоном:
     - Расскажи отцу, какой у тебя будет прекрасный офис!