у.  Она
по-прежнему ощущала запах одеколона "Инглиш Ледер", но теперь  к  нему
примешивались и  другие.  Горячая  резина.  Пот.  И  моча.  Не  ее  ли
случайно? Неужели она обмочилась от страха? Она не знала. Нижняя часть
ее тела полностью онемела.
     - Не  прикасайтесь  ко  мне,  -  сказала  она  дрожащим  голосом,
разительно отличающимся от привычного спокойно-властного тона. Вытянув
руку за спиной, она попыталась нащупать кнопку вызова полиции.  Где-то
она есть, черт возьми, где-то здесь, погребенная под кипами бумаг.
     - Анна-Анна-бо-Банна, банана-фанна-фо-Фанна, - нараспев  протянул
человек в рогатой маске с  интонациями  глубокой  задумчивости,  затем
рывком захлопнул за собой дверь. Они очутились в кромешной тьме.
     - Не подходите, - выдавила  она,  обходя  вокруг  стола,  скользя
вдоль  стола.  Если  бы  только  ей  удалось  проскочить   в   туалет,
запереться...
     - Фи-фай-мо-Манна...
     Слева от нее. И близко. Она бросилась в противоположную  сторону,
но  недостаточно  проворно.  Ее  обхватили  крепкие  руки.  Она  снова
попыталась закричать, но руки сжали  ее  мертвой  хваткой,  выдавливая
воздух из легких. У нее перехватило дыхание.
     "Будь я Мизери Честин, я бы..," - подумала она, и в  эту  секунду
зубы Нормана впились в ее горло, он терся об нее всем своим телом, как
озабоченный  подросток  на  аллее  Проституток,  а  потом   его   зубы
{прокусили} ее горло, и что-то теплое полилось по груди,  но  она  уже
больше ничего не ощущала.



                                  7


     К тому времени, когда  прозвучали  последние  вопросы,  подписаны
последние заявления и заполнены все бланки, голова Рози кружилась, как
волчок, ее не покидало легкое чувство собственной нереальности, словно
после растянувшегося на весь день изнурительного экзамена.
     Густафсон вышел из комнаты,  чтобы  подшить  документы  в  нужную
папку, неся бумаги перед собой так, будто держал в руках чашу  Грааля,
и Рози встала. Она направилась к Биллу, который поднялся  одновременно
с ней. Герт покинула  комнату  чуть  раньше,  отправившись  на  поиски
туалета.
     - Мисс Макклендон? - окликнул ее Хейл. Усталость  Рози  мгновенно
испарилась, уступив место внезапному тошнотворному предчувствию.  Хейл
стоял рядом; она осталась с ним наедине, Билл  слишком  далеко,  чтобы
услышать  что-либо  из  сказанного,  и,  когда  коп  откроет  рот,  он
заговорит тихим заговорщическим тоном.  Он  посоветует  ей  прекратить
молоть чепуху о муже, бросить эти глупости  поскорее,  пока  еще  есть
время, если ей не хочется нарваться  на  дополнительные  неприятности.
Коп порекомендует ей вообще никогда не распространяться о полицейских,
держать рот закрытым до тех пор, пока кто-либо из них: а) не задаст ей
вопрос  или  б)  не  расстегнет  брюки.  Он  напомнит  ей,   что   все
происходящее - чисто семейное дело, что...
     - Я {твердо} намерен разыскать его, - тихо проговорил Хейл. -  Не
знаю, смогут ли мои слова убедить вас, как бы я ни  старался,  но  все
равно, - мне кажется, вы должны услышать.  Я  {твердо}  намерен  найти
его. Обещаю.
     Она посмотрела на него с раскрытым от удивления ртом.
     - Я собираюсь сделать это, потому что он убийца,  потому  что  он
сумасшедший, потому что он опасен.  И  еще  я  собираюсь  сделать  это
оттого, что  мне  не  нравится,  с  каким  видом  вы  оглядываетесь  и
подпрыгиваете всякий раз, когда где-нибудь хлопает  дверь.  И  как  вы
сжимаетесь при каждом движении моих рук.
     - Я не пони...
     - Да все вы прекрасно понимаете. Вы  ничего  не  можете  с  собой
поделать. Но это не страшно, потому что я знаю, {отчего} вы  так  себя
чувствуете. Будь я женщиной и пройди через то,  что  довелось  вынести
вам...
     Он не договорил и посмотрел на нее вопросительно.
     - Вам никогда не приходило в  голову,  что  вы  жутко  везучая  -
остаться в живых после такого?
     - Да, - кивнула она. Ее дрожащие неги подкашивались.  Билл  стоял
за ограждением и следил  за  ней  с  явной  тревогой.  Она  попыталась
улыбнуться ему и подмяла палец - еще минутку.
     - Вам действительно  повезло,  -  заверил  ее  Хейл,  Он  оглядел
помещение,  и  Рози  проследила  за  его  взглядом.  За  одним  столом
полицейский записывал  показания  плачущего  подростка  в  свитере  со
школьной эмблемой  на  груди.  За  другим,  в  этот  раз  отгороженным
высоким, от пола до потолка, стеклом с проволочной сеткой, полицейский
в форме  и  детективный  инспектор,  снявший  пиджак,  так  был  виден
пристегнутый к ремню служебный  пистолет  тридцать  восьмого  калибра,
склонились над столом, едва  не  стукаясь  лбами,  изучая  разложенные
снимки. Перед рядом видеотерминалов, в противоположном конце  комнаты,
Густафсон обсуждал свой отчет с парнем, которому, как показалось Рози,
не больше шестнадцати лет.
     - Вам известно о копах очень многое, - заметил Хейл, - но, уверяю
вас, почти все, что вы знаете, не соответствует истине.
     Она не нашлась, что ответить, но он, похоже, и не ждал ответа.
     - Знаете, в чем заключается главная причина моего желания поймать
его,  мисс  Макклендон?  Numero  uno  [номер  один  (исп.)]  в  старом
хит-параде?
     Она кивнула.
     - Я хочу посадить его за решетку, {потому что} он полицейский.  К
тому же вознесенный в герои, чтоб ему провалиться. Но в следующий раз,
когда его рожа появится на первых страницах газет,  это  будут  снимки
либо {покойного} Нормана Дэниелса, либо Нормана Дэниелса в  наручниках
и полосатой робе заключенного.
     - Спасибо за ваши слова, лейтенант, - поблагодарила Рози.  -  Для
меня они значат очень многое.
     Хейл подвел ее к Биллу, который открыл дверцу и принял ее в  свои
объятия. Она закрыла глаза и прижалась к нему.
     - Мисс Макклендон? - снова окликнул ее Хейл. Она  открыла  глаза,
увидела возвращающуюся в комнату  Герт  и  помахала  ей  рукой.  Затем
перевела взгляд - робкий, но не испуганный - на Хейла.
     - Если хотите, можете называть меня Рози.
     Он ответил ей короткой улыбкой.
     - Не желаете ли услышать кое-какие новости?  Думаю,  они  помогут
вам покинуть это место, не вызвавшее у вас заметной симпатии, в лучшем
настроении.
     - Д-да... говорите.
     - Если можно, позвольте {мне} высказать предположение, -  вступил
в разговор Билл. - У вас возникли проблемы с полицейским управлением в
родном городе Рози.
     - В самую  точку,  -  кисло  усмехнулся  Хейл.  -  Они  почему-то
стесняются ответить на наш запрос по  поводу  группы  крови,  даже  не
хотят  прислать  нам  его  отпечатки  пальцев.  Мы  уже  связались   с
полицейскими юристами. Какие скромняги!
     - Они прикрывают его, - заявила Рози. - Так я и знала.
     - Пока. Это инстинкт, как и тот, что заставляет  нас  забыть  обо
всем и броситься на поиски убийцы,  когда  погибает  полицейский.  Как
только они  узнают,  что  все  это  далеко  не  шутка,  то  перестанут
подбрасывать песок в шестеренки.
     - Вы действительно так считаете? - спросила Герт.
     Он на секунду задумался, потом уверенно кивнул головой.
     - Да. Я так считаю.
     - А как насчет полицейской защиты  для  Рози,  пока  все  это  не
кончится? - поинтересовался Билл.
     Хейл снова кивнул.
     - Рядом с вашим домом на Трентон-стрит, Рози, уже стоит машина.
     Она посмотрела на Герт, на Билла, на Хейла; ее  снова  захлестнул
страх.  Как  только  ей  казалось,  что  она  начинает  контролировать
ситуацию, тут же возникал  новый  поворот,  влекущий  за  собой  новые
осложнения.
     - Почему? {Почему}? Он ведь не знает,  где  я  живу,  не  {может}
знать, где я живу! Потому-то он и пришел на пикник: думал  найти  меня
там. Синтия ведь не сказала ему, верно?
     - Она утверждает, что нет.  -  Хейл  сделал  ударение  на  втором
слове, но не настолько сильное, чтобы Рози его уловила. Однако это  не
ускользнуло от внимания Билла и Герт, которые обменялись взглядами.
     - Вот видите! И Герт тоже ничего ему не сообщила! Правда, Герт?
     - Нет, мэм, - подтвердила Герт с долей иронии.
     - Тогда давайте просто считать, что я перестраховываюсь  -  и  не
будем об этом больше. Двое  моих  ребят  дежурят  перед  вашим  домом,
несколько машин - по  меньшей  мере  две  -  на  всякий  случай  будут
курсировать неподалеку. Мне совсем не хочется  снова  пугать  вас,  но
псих, знакомый с полицией не понаслышке, - это особенный  псих.  Лучше
не полагаться на удачу.
     - Вам виднее, - неохотно уступила Рози, пожимая плечами.
     - Мисс  Киншоу,  я  попрошу  кого-нибудь  доставить   вас,   куда
скажете...
     - В Эттингер, - немедленно заявила Герт,  разглаживая  больничный
халат. - Выступлю с демонстрацией мод на концерте.
     Хейл улыбнулся и протянул руку Биллу. - Мистер  Штайнер,  приятно
познакомиться с вами. Билл пожал руку полицейского.
     - Мне тоже. Спасибо за все.
     - Моя работа. - Он перевел взгляд с Герт на Рози.  -  Доброй  вам
ночи, девушки. - Хейл снова коротко  взглянул  на  Герт,  и  лицо  его
расплылось в улыбке, от которой он, казалось, мгновенно помолодел  лет
на пятнадцать. - Здорово вы его,  -  сказал  он  и  рассмеялся.  Через
секунду к нему присоединилась и Герт.



                                  8


     На ступеньках полицейского участка Билл,  Герт  и  Рози  постояли
минутку тесной группой. Со стороны  озера  легкий  ветер  гнал  клочья
сырого тумана. Пока что он был не очень густым, образовывая призрачные
нимбы вокруг уличных фонарей и  стелясь  тонкой  скатертью  низко  над
тротуаром, но Рози подумала, что  через  час-другой  его  можно  будет
резать ножом.
     - Может, переночуешь сегодня  в  "Дочерях  и  сестрах",  Рози?  -
предложила Герт.  -  Народ  вернется  с  концерта  через  пару  часов;
разговоров хватит на всю ночь.
     Рози, которой совершенно определенно не хотелось  возвращаться  в
"Дочери и сестры", повернулась к Биллу.
     - Если я поеду домой, ты со мной останешься?
     - Конечно, - торопливо сказал он  и  взял  ее  за  руку.  -  И  с
огромным удовольствием.  И  можешь  не  волноваться  из-за  отсутствия
удобств - я еще не встречал дивана, на котором не смог бы уснуть.
     - Ты не знаком с моим, - заметила она, зная, что  ее  миниатюрный
диванчик не причинит ему неудобств, ибо на нем ему спать не  придется.
Ее кровать одинарная, а это значит, что им придется тесновато,  однако
ей подумалось, что теснота не всегда мешает. Более того, в вынужденной
близости есть даже своя прелесть.
     - Еще раз спасибо тебе, Герт, - сказала она.
     - Никаких проблем, - откликнулась та. На  мгновение  крепко  сжав
Рози в своих объятьях, она отпустила ее, наклонилась к Биллу  и  сочно
чмокнула в щеку.  Из-за  угла  здания  выехала  полицейская  машина  и
остановилась у ступенек; двигатель сыто урчал на холостом ходу.
     - Береги ее, парень.
     - Обязательно.
     Герт направилась  к  машине,  затем  остановилась  и  указала  на
"харлей" Билла,  стоявший  на  одном  из  прямоугольников  парковочной
площадки с вывеской: "ТОЛЬКО ДЛЯ АВТОМОБИЛЕЙ ПОЛИЦЕЙСКОГО УПРАВЛЕНИЯ".
     - И не кувыркнись в тумане на своем драндулете.
     - Я буду ехать аккуратно, мамочка, обещаю.
     Герт погрозила ему  в  шутку  большим  коричневым  кулаком,  Билл
выпятил подбородок и прикрыл глаза, изобразив страдальческое выражение
лица, и Рози, не выдержав, расхохоталась. Она никогда не  думала,  что
ее разберет смех на  ступеньках  полицейского  управления,  однако  за
последнее время произошло много такого, чего она совсем не ожидала.
     {Очень} много.



                                  9


     Несмотря на все случившееся, поездка на мотоцикле от полицейского
управления  до  Трентон-стрит   доставила   ей   ничуть   не   меньшее
удовольствие, чем утреннее путешествие на  озеро.  Она  прижималась  к
спине Билла, ведущего мотоцикл по лабиринту городских улиц, и  большой
"харлей-дэвидсон" уверенно рассекал сгущающийся туман.  Последние  три
квартала ей казалось, что они движутся по коридору сна с обитыми ватой
стенами. Фара "харлея" вырывала из тумана яркий  цилиндрический  кусок
пространства, словно луч фонаря в прокуренной комнате.  Когда  Билл  в
конце концов свернул на Трентон-стрит, дома превратились в призраки, а
Брайант-парк скрылся за непроницаемой белой стеной.
     Перед домом номер восемьсот девяносто семь стоял обещанный Хейлом
черно-белый полицейский автомобиль  с  надписью  на  боку  "Служить  и
защищать". Перед полицейской машиной оказалось свободное  место.  Билл
свернул на этот пятачок, ногой перевел рычаг переключения скоростей  в
нейтральное положение и выключил зажигание.
     - Ты вся дрожишь, - заметил он, помогая ей слезть с мотоцикла.
     Она кивнула и, заговорив,  обнаружила,  что  ей  нужно  приложить
немалые усилия, чтобы  зубы  не  стучали.  Дело  не  в  холоде,  а  во
влажности. Но даже тогда она внутренне понимала, что дело не в  том  и
не в другом; где-то  на  глубинном  уровне  Рози  сознавала,  что  все
развивается не так, как должно.
     - Ладно, давай спрячем тебя в сухое теплое место. - Он убрал  два
шлема, вытащил ключ из замка зажигания "харлея" и сунул его в карман.
     - Самая замечательная мысль века, - прокомментировала она.
     Он взял ее за руку и повел по тротуару к ступенькам жилого  дома.
Когда они проходили  мимо  черно-белой  машины,  Билл  поднял  руку  и
приветственно помахал полицейскому за рулем. Полицейский высунул  руку
из окошка в ленивом ответном салюте, и в свете уличного фонаря на  его
пальце сверкнуло кольцо. Его напарник, по всей видимости, спал.
     Рози  раскрыла  сумочку,  выудила  ключ,  чтобы  отпереть   дверь
подъезда в этот поздний  час,  вставила  его  в  замочную  скважину  и
повернула. Она почти не  соображала,  что  делает,  все  положительные
эмоции смел и раздавил нахлынувший с новой силой  страх,  навалившийся
на нее, как огромная чугунная болванка,  падающая  с  чердака  старого
обветшалого дома, пробивая здание этаж за этажом, до самого основания.
Живот ее свело от леденящего холода, волнами накатывала головная боль,
и {не могла понять почему}.
     Она увидела {нечто}, и была до такой степени поглощена отчаянными
попытками найти разумное объяснение своему состоянию, понять это самое
"нечто", что ее слух не воспринял,  как  с  легким  щелчком  открылась
дверца полицейской машины и так же негромко закрылась. Она не услышала
и слегка поскрипывающих шагов человека, идущего по  тротуару  за  ними
следом.
     - Рози?
     Голос Билла из темноты. Они находились уже в вестибюле, но она  с
трудом могла рассмотреть висевший справа на  стене  портрет  какого-то
старикашки  (если  она  не  ошибалась,  это  был  Кэлвин  Кулидж)  или
ветвистый силуэт  вешалки  с  медными  ножками  и  блестящими  медными
крючками, стоящей у основания лестницы. Черт побери, почему здесь  так
{темно}?
     Потому что свет не включен,  разумеется,  вот  почему.  Однако  в
сознании  звучал  и  другой,  более  сложный  вопрос;  отчего  коп  на
пассажирском сиденье  черно-белой  полицейской  машины  спал  в  такой
неудобной позе, уткнувшись подбородком в грудь и  натянув  фуражку  на
лоб так низко, что больше походил на злодея  из  гангстерского  фильма
тридцатых годов? И почему он вообще спит,  если  на  то  пошло,  когда
объект, за которым поручено наблюдать, должен вот-вот появиться? "Хейл
разозлился бы, если бы узнал, - подумала она вскользь. - Он  наверняка
захотел бы поговорить с этим копом. Он захотел  бы  поговорить  с  ним
начистоту".
     - Рози? Что случилось?
     Размеренные звуки шагов за ними ускорились и  перешли  на  частый
топот бегущего человека.
     Она  мысленно  прокрутила  картину  в   обратную   сторону,   как
видеопленку с записью. Увидела, как  Билл  приветствует  взмахом  руки
копа за рулем черно-белой машины, словно говоря ему: "Привет,  приятно
видеть вас здесь". Увидела, как коп поднял руку в ответном приветствии
и как отразился на его кольце свет уличного фонаря. Машина  находилась
слишком далеко, чтобы она могла  прочесть  слова,  выгравированные  на
кольце, и тем не менее Рози знала, что там  написано.  Она  много  раз
видела те же слова отпечатанными на своем собственном теле, как  штамп
службы санитарного надзора за качеством  пищевых  продуктов.  "Служба,
верность, общество".  Легкие  шаги  торопливо  следовали  за  ними  по
ступенькам. С громким и  резким  стуком  захлопнулась  входная  дверь.
Кто-то хрипло и тяжело дышал  внизу,  у  основания  лестницы,  и  Рози
ощутила запах одеколона "Инглиш Ледер".



                                  10


     Рассудок Нормана сорвался в новую,  в  этот  раз  очень  глубокую
пропасть беспамятства, когда он стоял без рубашки перед  раковиной  на
кухне "Дочерей и сестер", смывая кровь с лица и груди. Повисшее  низко
над горизонтом оранжевое солнце ослепило его, когда он поднял голову и
потянулся  за  полотенцем.  Он  дотронулся  до  полотенца,  а   затем,
казалось, без малейшей  паузы,  не  успев  моргнуть  глазом,  оказался
снаружи, где было темно. На  голове  его  снова  красовалась  кепка  с
эмблемой "Уайт Сокс". Кроме того, он был в плаще "Лондон Фог".  Одному
Богу известно, где он раздобыл его, но одежда пришлась  очень  кстати,
ибо на город опустился густой туман. Норман провел ладонью по  дорогой
водостойкой ткани плаща и ему понравилось ощущение. Элегантная вещица.
Он еще раз попытался вспомнить, где и как стал его обладателем, но  не
смог. Не убил ли он кого? Может, и так, друзья и соседи, может, и так;
все возможно, когда человек находится в отпуске.
     Он  окинул  взглядом  Трентон-стрит  и  увидел  машину  городской
полицейской службы - в те годы, когда Норман  только  начинал  карьеру
копа, такие машины называли  "чарли-дэвидами",  -  завязшую  по  самую
крышу  в  тумане  примерно  в  трех  четвертях  пути   до   следующего
перекрестка. Он сунул руку  в  глубокий  левый  карман  плаща  -  черт
побери, по-настоящему шикарный  плащ,  надо  отдать  должное  чьему-то
вкусу - и нащупал что-то резиновое и смятое. Он радостно улыбнулся.
     - El toro, - прошептал он. - El toro grande.
     Норман сунул руку в другой карман, не зная, что там  обнаружится,
но уверенный, что там находится предмет, без которого ему не обойтись.
     Он  наткнулся  на  него,  коснувшись  кончиком  среднего  пальца,
вздрогнул от боли, затем осторожно извлек его из  кармана.  В  тусклом
свете уличных фонарей блеснул хромированный нож для открывания  писем,
взятый на письменном столе Мод.
     "Как она верещала", - подумал он и усмехнулся, поворачивая нож  в
руке, позволяя свету фонаря белой жидкостью пробежаться по лезвию. Да,
она верещала... но потом замолкла. В  конце  концов  девочки  {всегда}
замолкают, отчего всем становится намного легче.
     Между  тем   ему   предстоит   решить   серьезную   проблему.   В
припаркованной в тумане машине находятся двое - да - один и  другой  -
патрульные;  они  вооружены  пистолетами,  в  то  время  как   в   его
распоряжении всего лишь хромированный нож для  открывания  писем.  Ему
нужно выманить их из автомобиля и прикончить, причем как  можно  тише.
Ничего себе задачка; самое неприятное заключается в том, что  он  даже
не представляет, каким образом сделать это.
     - Норм. - раздался шепот из его левого  кармана.  Он  погрузил  в
карман руку и извлек маску. Пустые  глазницы  быка  вперились  в  него
отсутствующим  взглядом,   и   ухмылка   Фердинанда   показалась   ему
многозначительной. При тусклом освещении гирлянды  цветов,  украшавшие
рога маски, вполне могли сойти за отслаивающиеся сгустки крови.
     - Что? - переспросил он низким шепотом заговорщика. - Что такое?
     - Устрой себе сердечный приступ, - прошептал эль торо.
     И Норман последовал его совету. Он медленно зашагал по тротуару к
тому месту, где стояла черно-белая полицейская машина, и  частота  его
шагов уменьшалась по мере приближения к ней: все