- Беги! - крикнул он. - Беги, если жизнь тебе дорога!
   Повторять этого не пришлось, довольно было и одного раза. Гек пустил-
ся бежать во весь дух, не дожидаясь повторения. Мальчики не останавлива-
лись, пока не добежали до навеса возле старой бойни на другом конце  го-
рода. Как только они влетели под навес, разразилась гроза и хлынул  про-
ливной дождь. Том, едва переводя дыхание, сказал:
   - Гек, вот было страшно! Стал я пробовать ключи, тихонько, как  можно
тише; попробовал два, а наделал такого шуму, что я даже дышать  не  мог,
так испугался. А в замке они все равно не поворачивались. Я уж и сам  не
знал, что делаю, дернул за ручку, а дверь и отворилась! Она и заперта-то
не была! Я шмыг туда, снял с фонаря полотенце и...
   - Ну и что? Что ты увидел, Том?
   - Гек, я чуть не наступил на руку индейцу Джо!
   - Быть не может!
   - Да! Лежит на полу и спит как убитый, раскинув руки и все с  тем  же
пластырем на глазу.
   - Господи! Что же ты сделал? Он проснулся?
   - Нет, не пошевелился даже. Пьян, наверно. Я подхватил полотенце,  да
бегом.
   - Ну, я бы и думать забыл про полотенце.
   - Да, как бы не так! Мне здорово влетит от тети Полли, если я его по-
теряю.
   - Слушай, Том, а сундук ты видел?
   - Гек, я даже глядеть не стал. Сундука я не видел, и креста не видел.
Ничего я не видел, кроме бутылки и жестяной кружки на полу рядом  с  ин-
дейцем Джо; а еще я видел в комнате два бочонка и много бутылок. Так что
видишь теперь, почему там нечисто?
   - Ну, почему?
   - А виски держат, вот это и значит нечисто! Может, и во всех  тракти-
рах Общества трезвости есть такие комнаты, где виски держат, как ты  ду-
маешь?
   - Пожалуй, что так. Ну кто бы мог подумать? А знаешь, Том, сейчас са-
мое подходящее время украсть сундук, если индеец Джо валяется пьяный!
   - Да, как же! Попробуй поди!
   Гек вздрогнул.
   - Ой нет, тогда не надо.
   - И я тоже думаю, что не надо. Одна бутылка рядом с  индейцем  Джо  -
этого мало. Было бы три, тогда другое дело, я бы попробовал.
   Они долго молчали и думали, и наконец Том сказал:
   - Слушай, Гек, давай больше не будем пробовать, пока не узнаем навер-
но, что индеец Джо ушел. Уж очень страшно. А если мы будем стеречь  каж-
дую ночь, то, конечно, увидим когда-нибудь, как он уходит, и мигом  вых-
ватим сундук.
   - Ну что ж. Я буду стеречь нынче ночью и каждую ночь потом  уже  буду
стеречь, если ты сделаешь все остальное.
   - Хорошо, сделаю. Тебе только придется пробежать один квартал по  Гу-
пер-стрит и мяукнуть, а если я сплю, то ты брось горсть песку в окно,  и
я проснусь.
   - Ладно, так и сделаю!
   - Ну вот что, Гек, гроза прошла, я иду домой. Часа через два  и  све-
тать начнет. А ты ступай туда, постереги пока что.
   - Сказал, что буду стеречь, значит, буду. Хоть целый год проторчу  на
улице. Днем буду спать, а ночью стеречь.
   - Вот и ладно. А где же ты будешь спать?
   - На сеновале у Бена Роджерса. Он меня пускает, и  дядя  Джек,  негр,
что у них работает, - тоже. Я таскаю воду, когда ему надо, а он мне дает
чего-нибудь поесть, когда попрошу, если найдется лишний кусок. Он  очень
хороший негр. И меня любит за то, что я не деру нос перед неграми.  Иной
раз даже обедаю с ним вместе. Только ты никому не говори. Мало  ли  чего
не сделаешь с голоду, когда в другое время и думать про это  не  захотел
бы.
   - Ну, если ты мне не понадобишься днем, спи на здоровье.  Зря  будить
не стану. А если ты ночью заметишь что-нибудь такое, беги прямо ко мне и
мяукай.


   ГЛАВА XXIX

   Первое, что услышал Том в пятницу  утром,  было  радостное  известие:
семья судьи Тэтчера вчера вернулась в город. И клад, и индеец Джо  сразу
отошли на второй план, и Бекки заняла первое место в его мыслях. Том по-
бежал к ней, и вместе со своими одноклассниками они наигрались до  упаду
в "палочку-выручалочку" и в другие игры. День закончился очень удачно  и
весело. Бекки упросила наконец свою маму  устроить  завтра  долгожданный
пикник, и та согласилась. Девочка сияла от радости, да и  Том  радовался
не меньше. Приглашения были разосланы еще до вечера, и все дети в город-
ке, предвкушая удовольствие, принялись впопыхах собираться на пикник. От
волнения Том не мог уснуть до поздней ночи: он очень  надеялся  услышать
мяуканье Гека и завтра на пикнике удивить Бекки и ее гостей, показав  им
клад. Но ему пришлось разочароваться - сигнала в эту ночь не было.
   В конце концов настало утро, и часам к десяти или  одиннадцати  весе-
лая, шумная компания собралась в доме судьи Тэтчера, чтобы  оттуда  дви-
нуться в путь. В те времена было не принято, чтобы пожилые  люди  ездили
на пикники и портили детям удовольствие. Считалось, что дети находятся в
безопасности под крылышками двух-трех девиц лет восемнадцати  и  молодых
людей немножко постарше. Для такого случая наняли старенький  пароходик,
и скоро веселая толпа повалила по главной улице, таща корзинки с  прови-
зией. Сид захворал, и ему пришлось отказаться от этого удовольствия; Мэ-
ри осталась дома ухаживать за ним. На  прощанье  миссис  Тэтчер  сказала
Бекки:
   - Вы вернетесь, должно быть, очень поздно: Быть может, тебе лучше пе-
реночевать у кого-нибудь из девочек, что живут поближе к пристани.
   - Можно, я останусь ночевать у Сюзи Гарпер?
   - Очень хорошо. Смотри же, веди себя как следует, будь умницей.
   Когда они шли по улице, Том сказал Бекки:
   - Знаешь, Бекки, вот что мы с тобой сделаем. Вместо того чтобы идти к
Джо Гарперу, мы поднимемся в гору и пойдем к вдове Дуглас. У нее  бывает
сливочное мороженое почти каждый день - да еще какими порциями! Она  нам
обрадуется, вот увидишь.
   - Ой, вот будет весело!
   Бекки задумалась на минутку и сказала:
   - А как же мама?
   - Откуда же она узнает?
   Девочка опять подумала и нерешительно сказала:
   - По-моему, это нехорошо все-таки...
   - Ну, чего там "все-таки"! Твоя мама не узнает, так что же тут плохо-
го? Лишь бы с тобой ничего не  случилось,  больше  ей  ничего  не  надо,
по-моему, она тебе и сама позволила бы, только ей в  голову  не  пришло.
Конечно, позволила бы!
   Щедрое гостеприимство вдовы Дуглас было соблазнительной приманкой,  и
уговоры Тома скоро оказали свое действие. Было решено не говорить  нико-
му, какие у них планы на этот вечер. Вдруг Тому пришло в голову, что Гек
может явиться нынче ночью и подать сигнал. Эта мысль чуть  не  испортила
ему будущее удовольствие. И все же он никак не мог пожертвовать весельем
у вдовы Дуглас. Да и для чего жертвовать, рассуждал он: если сигнала  не
было вчера ночью, то с какой стати его ждать непременно сегодня?  Весело
будет наверняка, а насчет клада еще неизвестно. И, как всегда у  мальчи-
шек, перевесило то, к чему тянуло сильнее: в этот день он  решил  больше
не думать о сундуке с деньгами.
   Тремя милями ниже города пароходик замедлил ход у лесистой  долины  и
причалил к берегу. Толпа высыпала на берег, и скоро повсюду в лесу и  на
крутых склонах раздались крики и смех. Перепробовав все игры, выбившиеся
из сил и разгоряченные шалуны опять сошлись в лагерь,  нагуляв  завидный
аппетит, и набросились на разные вкусные вещи. После  пира  они  уселись
отдыхать и разговаривать в тени раскидистых дубов. Скоро кто-то крикнул:
   - Кто хочет в пещеру?
   Оказалось, что хотят все. Достали свечи и сейчас же все пустились на-
перебой карабкаться в гору. Вход в пещеру был довольно высоко на  склоне
горы и походил на букву "А". Тяжелая дубовая дверь  никогда  не  запира-
лась. Внутри была небольшая пещера, холодная, как погреб, со стенами  из
прочного известняка, которые были возведены самой природой и усеяны кап-
лями влаги, словно холодным потом. Стоять здесь в глубоком мраке и  гля-
деть на зеленую долину, освещенную солнцем, было  так  интересно  и  та-
инственно. Но скоро первое впечатление рассеялось, и опять начались  ша-
лости. Как только кто-нибудь зажигал свечу, все остальные  набрасывались
на него гурьбой; и сколько он ни защищался от  нападающих,  свечу  скоро
вышибали у него из рук или тушили,  и  тогда  снова  поднимался  веселый
крик, смех и возня. Но все на свете когда-нибудь кончается.  Мало-помалу
шествие, вытянувшись вереницей,  начало  спускаться  по  крутому  склону
главной галереи, и ряд колеблющихся огней смутно осветил  высокие  каме-
нистые стены почти до самых сводов, сходившихся над  головой  на  высоте
шестидесяти футов. Главная галерея была не шире восьми или десяти футов.
На каждом шагу по обеим сторонам открывались новые высокие расщелины го-
раздо уже главной галереи. Пещера Мак-Дугала представляла собою  настоя-
щий лабиринт извилистых, перекрещивающихся между собой коридоров,  кото-
рым не было конца. Говорили, что можно было целыми днями и ночами  блуж-
дать по запутанной сети расщелин и провалов, не находя выхода из пещеры,
что можно было спускаться все ниже и ниже в самую  глубь  земли,  и  там
встретить все то же - лабиринт под лабиринтом, и так без конца. Никто не
знал всей пещеры. Это было немыслимое дело.  Большинство  молодых  людей
видело только часть пещеры, и обычно никто не заходил дальше. Том  Сойер
знал пещеру не лучше других.
   Вся компания прошла по главной галерее около трех четвертей  мили,  а
потом отдельные группы и пары стали сворачивать в боковые коридоры,  бе-
гать по мрачным переходам и пугать друг друга, неожиданно выскакивая  на
перекрестках. Даже в знакомой всем части пещеры можно было потерять друг
друга из виду на целых полчаса.
   Мало-помалу одна группа за другой, запыхавшись, подбегала  к  выходу,
все веселые, закапанные с ног до головы свечным салом,  перепачканные  в
глине и очень довольные проведенным в пещере днем. И только тут все уди-
вились, что время прошло так незаметно и что скоро стемнеет.  Пароходный
колокол звонил уже с полчаса. Однако все были очень  довольны,  что  так
романтически завершается день, полный приключений.  Когда  пароходик  со
своим шумным грузом выплыл на середину реки, никто, кроме  капитана,  не
жалел о потраченном времени.
   Гек уже стоял на своем посту, когда огни пароходика  замелькали  мимо
пристани. Он не слышал никакого шума, потому что молодежь  присмирела  и
притихла, как это обычно бывает с людьми, которые очень устали.  Сначала
Гек удивился, что это за пароход и почему он не останавливается у  прис-
тани, потом перестал об этом думать и занялся своим делом. Ночь станови-
лась все темнее и облачнее. Пробило десять часов, затих шум колес, разб-
росанные кое-где огоньки стали - мигать и гаснуть, на улицах  больше  не
встречалось прохожих. Городок отошел ко сну, оставив маленького  сторожа
наедине с тишиной и привидениями. Пробило одиннадцать часов, и в тракти-
ре погасли огни; все погрузилось во мрак. Гек ждал, как ему  показалось,
ужасно долго, но ничего не случилось.  Он  начал  колебаться.  Стоит  ли
ждать? Да и выйдет ли какой-нибудь толк? Уж не бросить ли все  да  и  не
завалиться ли спать?
   Вдруг он расслышал какой-то шум и сразу насторожился. Дверь, выходив-
шая в переулок, тихо закрылась. Он бросился за угол  кирпичного  склада.
Минутой позже мимо прошли, чуть не задев его, два человека, у одного  из
них было что-то под мышкой. Должно быть, сундук! Значит, они  собираются
переносить клад. Стоит ли звать Тома? Это было бы глупо -  они  уйдут  с
сундуком, и поминай как звали. Лучше пойти за ними и выследить их; авось
в темноте они его не заметят. Рассуждая сам  с  собой,  Гек  выскользнул
из-за угла и, крадучись, как кошка, пошел за бродягами. Он неслышно сту-
пал босыми ногами, держась на таком расстоянии, чтобы не упустить их  из
виду.
   Они прошли три квартала по улице вдоль реки, а потом свернули налево.
Сначала они шли все прямо, а дойдя до тропинки,  ведущей  на  Кардифскую
гору, стали подниматься по ней. Они прошли, не останавливаясь, мимо дома
старика валлийца, на склоне горы, и лезли все выше и выше. "Ладно, - по-
думал Гек, - значит, они хотят зарыть сундук на старой каменоломне".  Но
бродяги даже не остановились там. Они прошли дальше к вершине. И  вдруг,
свернув на узкую тропинку между высокими кустами сумаха, сразу пропали в
темноте. Тек прибавил шагу и стал нагонять их, потому  что  увидеть  его
они не могли. Сначала он бежал, потом замедлил шаг, боясь, что наткнется
на них; прошел еще немного, остановился, прислушался: ни  звука,  слышно
было только, как бьется его сердце. Уханье филина донеслось  до  него  с
горы - плохая примета. Но шагов не слышно. Господи, неужели все пропало?
Он уже собирался задать стрекача, как вдруг кто-то  кашлянул  в  четырех
шагах от него. Сердце у Гека чуть не выскочило,  но  он  пересилил  свой
страх и замер на месте, весь дрожа, словно его трепали сразу все двенад-
цать лихорадок, а слабость на него напала такая, что он боялся,  как  бы
не свалиться на землю. Теперь он знал, где находится: он был около изго-
роди, окружавшей усадьбу вдовы Дуглас, в пяти шагах от перелаза. "Ладно,
- подумал он, - пускай зарывают здесь; найти будет нетрудно".
   Послышался очень тихий голос, говорил индеец Джо:
   - Черт бы ее взял! Может, у нее гости? Свет горит до поздней ночи.
   - Я ничего не вижу.
   Теперь говорил тот оборванец, бродяга из старого  дома.  Сердце  Гека
сжалось от смертельного холода: так вот  кому  собирался  мстить  индеец
Джо! Первой мыслью Гека было убежать. Но тут он вспомнил, что вдова Дуг-
лас всегда была добра к нему, а эти люди, может,  собираются  убить  ее.
Гек пожалел, что у него не хватит храбрости предупредить вдову; он очень
хорошо знал, что не отважится на это, - они могли увидеть  его  и  схва-
тить. Все это, и не только это, промелькнуло у него в голове за короткий
миг между словами бродяги и ответом индейца Джо:
   - Тебе кусты мешают. Ну, смотри в эту сторону. Теперь видишь, что ли?
   - Да. Ну, конечно, у нее гости. Брось ты это дело!
   - Как! Бросить, когда я уезжаю отсюда навсегда? Когда, может, другого
случая больше не будет? Ну, нет! Опять-таки говорю тебе, как не раз  го-
ворил: мне наплевать на ее деньги, можешь их забрать себе. А вот муж  ее
ко мне придирался, и не один раз это было; он же меня и посадил как бро-
дягу, когда был судьей. Да это еще не все! Куда там! Он велел меня  отс-
тегать плетью - отстегать на улице перед тюрьмой, как негра! И весь  го-
род это видел! Плетью! Понимаешь ты это? Он перехитрил меня и умер.  Ну,
зато она мне заплатит!
   - Не убивай ее! Не надо!
   - Не убивай? А кто говорит про убийство? Его бы я убил, а ее не соби-
раюсь. Когда хотят отомстить женщине, ее не убивают - это ни к чему!  Ее
уродуют, рвут ноздри, обрубают уши, как свинье!
   - Господи, это уж...
   - Тебя не спрашивают! Молчи, пока цел! Я ее привяжу к  кровати.  Если
истечет кровью и умрет, я тут ни при чем. Плакать не стану. А ты,  прия-
тель, мне поможешь, для того я тебя и взял, одному  мне  не  управиться.
Если будешь отлынивать - убью! Понял? А если придется тебя убить, то  уж
и ее заодно прихлопну - тогда, по крайней мере, никто не узнает, чья это
работа.
   - Ну что ж, если без этого нельзя, тогда идем. Чем скорей, тем лучше.
Меня всего так и трясет.
   - Сейчас? А гости? Смотри не вздумай меня выдать, чтото я тебе не ве-
рю. Нет, подождем, пока свет погаснет, спешить некуда.
   Гек понял, что за этим последует молчание, еще  более  страшное,  чем
все эти разговоры насчет убийства, и, затаив дыхание, живо шагнул назад;
долго балансировал на одной ноге, с опасностью свалиться вправо или вле-
во, и наконец осторожно опустил другую ногу. Потом он  сделал  еще  один
шаг назад, так же осторожно и с тем же риском, потом еще один и еще -  и
вдруг сучок треснул у него под ногой. Он перестал дышать и  прислушался.
Ни звука - тишина была полная. Гек себя не помнил от радости. Он  повер-
нулся между двумя стенами кустов сумаха, осторожно, как поворачивает ко-
рабль, и с опаской зашагал прочь, но, выйдя на дорогу у каменоломни, по-
чувствовал себя в безопасности и побежал так, что только пятки засверка-
ли. Он бежал все быстрее под гору, пока не добежал до фермы валлийца. Он
так хватил в дверь кулаками, что из окон  сейчас  же  высунулись  головы
старика и двух его дюжих сыновей.
   - Что за шум? Кто там стучит? Что надо?
   - Пустите скорей! Я все расскажу!
   - А кто ты такой?
   - Гекльберри Финн! Скорей отоприте!
   - Вот как, Гекльберри Финн! Не такое это имя,  чтобы  перед  ним  все
двери распахивались настежь! Пустите его всетаки, ребята, послушаем, что
там стряслось!
   - Только, ради бога, никому не говорите, что это я вам сказал, - были
первые слова Гека, после того как его впустили. - Ради бога, а  то  меня
убьют! Ведь вдова меня всегда жалела, и я все расскажу, непременно расс-
кажу, если вы обещаете не выдавать меня.
   - Ей-богу, тут что-то есть, это он не зря говорит! - воскликнул  ста-
рик. - Ну, валяй рассказывай, никто тебя не выдаст, паренек.
   Через три минуты старик с сыновьями, вооружившись как следует, подни-
мались в гору и были уже  у  начала  дорожки  между  кустами  сумаха,  с
ружьями в руках. Гек не пошел за ними дальше. Он  спрятался  за  большим
камнем и стал слушать. Долго тянулось тревожное молчание, а потом  вдруг
сразу раздались выстрелы и крики.
   Гек не стал дожидаться разъяснений. Он выскочил из-за камня и пустил-
ся бежать под гору так, что дух захватило.


   ГЛАВА XXX

   В воскресенье утром, чуть только забрезжил свет, Гек в потемках вска-
рабкался на гору и тихонько постучался в  дверь  старика  валлийца.  Все
обитатели дома спали, но сон их был тревожен после волнений прошлой  но-
чи. Из окна его окликнули:
   - Кто там?
   Испуганный голос Гека ответил едва слышно:
   - Пожалуйста, впустите меня! Это я, Гек Финн.
   - Перед этим именем моя дверь всегда откроется, и ночью и днем.  Вхо-
ди, милый, будь как дома!
   Такие слова бездомному мальчику приходилось слышать впервые, и никог-
да в жизни ему не говорили ничего приятнее. Он не мог припомнить,  чтобы
раньше кто-нибудь приглашал его быть как дома.
   Дверь быстро отперли, и Гек вошел. Его усадили, а старик со всем сво-
им выводком рослых сыновей стал поспешно одеваться.
   - Ну, сынок, надеюсь, ты как следует проголодался, потому завтрак нам
подадут, как только взойдет солнце, с пылу горячий, можешь быть спокоен!
А мы с ребятами ждали тебя вчера, думали, что ты у нас заночуешь.
   - Я уж очень испугался, - сказал Гек, - и убежал.  Как  пустился  бе-
жать, когда пистолеты выстрелили, так и не останавливался целых три  ми-
ли. А теперь я пришел потому, что хотелось все-таки узнать, как было де-
ло; и пришел перед рассветом,  потому  что  боялся  наткнуться  на  этих
дьяволов, даже если они убиты.
   - Ах ты бедняга! Видно, ты устал за эту ночь, - вот тебе кровать, ло-
жись, когда позавтракаешь. Нет, они не убиты, вот что жалко. Видишь  ли,
мы знали, где их искать, с твоих же слов; подкрались на цыпочках и стали
шагах в десяти от них; а на дорожке темно, как в погребе. И вдруг  захо-
телось мне чихнуть! Вот незадача! Стараюсь удержаться - и не  могу.  Ну,
думаю, сейчас чихну, - и чихнул! Я стоял впереди с пистолетом  наготове,
и только чихнул, эти мошенники зашуршали - ив кусты. А я  кричу:  "Пали,
ребята!" - и сам стреляю прямо туда, где шуршит.  Ребята  мои  тоже.  Но
все-таки они удрали, мерзавцы этакие, а мы гнались за  ними  через  весь
лес. Кажется, ре задели ни одного. Они оба сделали по  выстрелу  и  тоже
мимо. Как только не стало слышно шагов, мы  сейчас  же  бросили  погоню,
спустились под гору и разбудили полицейских. Они собрали отряд и пошли в
обход по берегу реки, а как только рассветет,  шериф  со  своими  людьми
обыщет весь лес. Мои ребята тоже пойдут с ними. Хорошо бы знать,  каковы
эти мошенники с виду, это бы нам очень помогло. Да ведь ты их, верно, не
рассмотрел в темноте?
   - Нет, я их увидел еще в городе и пошел за ними.
   - Вот это отлично! Так опиши их нам, опиши, мой мальчик!
   - Один - это глухонемой испанец, которого видели