о угодно для помощи защитнику,  и  Том
уговорил дядю Сайласа избрать его, а теперь, когда Том молчал, судье это
не нравилось.
   Нашему растяпе защитнику удалось только одно выжать из Лема и  Джима,
он спросил их:
   - Почему вы не рассказали обо всем, что вы видели?
   - Мы боялись, что сами окажемся замешанными в это дело.  Кроме  того,
мы как раз уезжали на охоту вниз по реке на целую неделю. Но как  только
мы вернулись и услышали, что разыскивают тело Юпитера, мы пошли к Брейсу
Данлепу и рассказали ему все.
   - Когда это было?
   - В субботу вечером, девятого сентября. Тут судья прервал их:
   - Шериф, арестуйте обоих свидетелей по  подозрению  в  укрывательстве
убийцы.
   Обвинитель в возмущении вскочил и начал возражать:
   - Ваша честь, я протестую против столь неоправданного...
   - Сядьте, - заявил судья, положив свой длинный охотничий нож  на  ка-
федру, - и прошу вас уважать суд!
   На том дело и кончилось. Затем вызвали Билла Уиверса.
   Билл принес присягу и заявил:
   - В субботу, второго сентября, перед заходом солнца,  я  шел  с  моим
братом Джеком мимо поля, принадлежащего подсудимому; мы увидели  челове-
ка, который тащил что-то тяжелое на спине, и решили, что это  негр,  ук-
равший кукурузу. Но потом мы разглядели, и нам показалось, что это  один
человек несет другого и, судя по тому, как тот висел на нем, мы  решили,
что это, наверное, пьяный. Мы узнали по походке проповедника  Сайласа  и
подумали, что он нашел на дороге пьяного Сэма Купера:  проповедник  ведь
все старается вернуть Сэма на путь истинный, - вот он, не  иначе,  решил
оттащить его от греха подальше.
   Я видел, как сидящих в  зале,  что  называется  дрожь  пробрала:  они
представляли себе, как дядя Сайлас тащил убитого на свою табачную  план-
тацию, где потом собака разыскала труп. На лицах у  всех  было  написано
негодование, и я слышал, как какой-то парень сказал: "Вот уж  самая  что
ни на есть хладнокровная работа -  тащить  вот  так  человека,  которого
только что убил, и зарыть его, как скотину. А еще проповедник!"
   Том все сидел задумавшись и ни на что не обращал  внимания.  Пришлось
адвокату самому допрашивать свидетеля, он старался, как мог, но толку от
этого было мало.
   Вслед за Биллом Уиверсом вызвали его брата  Джека,  который  повторил
всю историю слово в слово.
   Следующим занял свидетельское место Брейс Данлеп.
   У него был совершенно убитый вид, он почти плакал.
   Кругом все зашептались, зашевелились, многие женщины уж вытирали сле-
зы и жалостливо вздыхали: "Несчастный, бедненький!" В зале все затихли и
приготовились слушать.
   Брейс Данлеп принес присягу и начал свою речь:
   - Я уже давно серьезно волновался за своего брата, но я, конечно,  не
предполагал, что дело зашло так далеко, как он мне говорил. Я  никак  не
мог представить себе, что найдется человек, у которого  поднимется  рука
ударить такое беззащитное создание, как мой брат. "Тут  мне  показалось,
что Том встрепенулся, но тут же опять задумался.)
   - Вы сами понимаете, - продолжал Брейс, - мне и  в  голову  не  могло
прийти, что проповедник может причинить ему вред, - это было  дико  даже
представить себе. И я не обращал внимания, а теперь я никогда в жизни не
прощу себе: если бы я иначе отнесся, то мой бедный брат был бы сейчас со
мной, а не лежал мертвым.
   Тут у Брейса как будто не хватило сил продолжать,  он  переждал  нес-
колько минут, а все вокруг ахали и охали, женщины плакали; потом  насту-
пила мертвая тишина, и все услышали стон,  вырвавшийся  у  бедного  дяди
Сайласа.
   - В субботу, второго сентября - продолжал Брейс, - Юпитер  не  лришел
домой к ужину. Через некоторое время я начал волноваться и послал одного
из моих негров к подсудимому - узнать, в чем дело, но  негр  вернулся  и
сказал, что брата там нет. Я обеспокоился еще больше. Я  лег  спать,  но
никак не мог уснуть и уже поздно ночью встал, пошел к дому  проповедника
и долго бродил там, надеясь, что встречу своего бедного брата. Я не  по-
дозревал тогда, что его уже нет в живых... - Брейс опять  умолк,  теперь
уже женщины плакали все как одна. - Я его, конечно, не встретил, вернул-
ся домой и пытался уснуть, но не мог. Прошел день-другой, и соседи  тоже
начали беспокоиться и вспоминать угрозы, которыми осыпал брата  подсуди-
мый. Возникло подозрение, что мой брат убит, но я этому не поверил.  На-
чались поиски, но тела его не нашли. Я тогда решил, что брат,  вероятно,
уехал куда-нибудь, чтобы отдохнуть от всех этих  передряг,  и  вернется,
когда забудет о своих обидах. Но девятого сентября ночью ко; мне  пришли
Лем Биб и Джим Лейн  и  рассказали  мне  все...  рассказали  об  ужаеном
убийстве. Сердце мое было разбито. И тогда я вспомнил  один  случай,  на
который в свое время я не обратил внимания.
   Я слышал, что подсудимый имеет привычку разгуливать во сне и  сам  не
знает в этот момент, что он делает. Я  расскажу  вам,  что  я  вспомнил.
Поздно ночью в ту ужасную субботу, когда я в отчаянии бродил вокруг дома
подсудимого, я остановился у табачной плантации и  услышал,  как  кто-то
копает - окаменевшую землю. Я подошел поближе, раздвинул кустарник,  что
растет у него вдоль изгороди, и увидел подсудимого, у которого  в  руках
была лопата с длинной ручкой, и он кончал засыпать землей  большую  яму.
Подсудимый стоял ко мне спиной, но ночь была лунная, и я  узнал  его  по
старой куртке: у нее на спине белая заплата, словно попали  снежком.  Он
закапывал человека, которого он убил...
   С этими словами Брейс упал на стул и зарыдал; в зале слышались только
причитания, плач и возгласы: "Это ужасно!.. Это невероятно!" Все были  в
страшном волнении, и шум стоял такой, что можно, было оглохнуть. И вдруг
дядя Сайлас вскочил белый, как бумага, и выкрикнул:
   - Все это правда! До последнего слова! Я убил его, и убил  намеренно!
Клянусь вам, это ошеломило зал. Все вскочили с  мест,  стараясь  получше
рассмотреть его, судья изо всех сил  стучал  молотком  по  столу,  шериф
орал: "Тише! Прекратите беспорядок в суде!"
   И среди всего этого шума и гама стоял наш старик, весь трясясь, с го-
рящими глазами; он старался не смотреть на жену и дочь,  которые  цепля-
лись за него и умоляли успокоиться, он отталкивал их и  кричал,  что  он
хочет очистить свою душу от преступления, хочет снять с себя это невыно-
симое бремя, что он ни часу не может более терпеть! И  тут  дядя  Сайлас
начал свой страшный рассказ, и все в зале - судья, присяжные, обвинитель
и защитник, публика - слушали его затаив дыхание, а Бенни и  тетя  Салли
рыдали так, что казалось, сердце разорвется.
   И вы подумайте - Том ни разу даже не глянул на дядю Сайласа! Ни разу!
Вот так и сидел, уставившись на что-то, - не могу сказать, на что  имен-
но.
   А дядя Сайлас, захлебываясь от волнения, говорил и говорил:
   - Я убил его! Я виновен! Но я не хотел причинить ему вреда, - сколько
бы здесь ни лгали, что я угрожал ему, - до той самой минуты, когда я за-
махнулся на него палкой, - тут мое сердце  окаменело,  жалость  покинула
мою душу, и я ударил его с желанием убить. В эту минуту во мне поднялось
все зло, которое мне причинили, я вспомнил все оскорбления, которые  на-
нес мне этот человек и его негодяй брат, как они сговорились  оклеветать
меня и опорочить мое доброе имя, как они толкали меня на поступки, кото-
рые должны были погубить меня и мою семью, а ведь мы никогда не  сделали
им ничего худого.
   Они хотели отомстить мне. За что? За то, что моя ни в чем не повинная
бедная дочь, сидящая сейчас рядом со мной,  отказалась  выйти  замуж  за
этого богатого, наглого и невежественного труса Брейса Данлепа,  который
проливал здесь лживые слезы по поводу своего брата, хотя на  самом  деле
он никогда не любил его. (Тут я заметил, что Том встрепенулся и как буд-
то обрадовался чему-то.) В тот миг я забыл о боге и помнил только о сво-
их бедах, да простит мне бог! И я ударил его! Я тут же пожалел об  этом,
меня охватило раскаяние, но я подумал о моей бедной семье и  решил,  что
ради их спасения я должен скрыть содеянное мною, и я спрятал труп в кус-
тах, потом перетащил его на табачную плантацию, а глубокой ночью  отпра-
вился туда с лопатой и закопал его там...
   В этот момент вскочил Том и закричал:
   - Теперь я знаю! Он очень величественно махнул рукой в  сторону  дяди
Сайласа и сказал ему:
   - Сядьте! Убийство было совершено, но вы не имеете  к  нему  никакого
отношения!
   Ну, должен вам сказать, тут все замерли, и можно было  услышать,  как
муха пролетит. Дядя Сайлас в полном замешательстве опустился на  скамью,
но тетя Салли и Бенни даже не заметили этого, до того они были  потрясе-
ны, - они уставились на Тома, рты у них так и остались  разинутыми,  они
просто ничего не могли сообразить. Да и все  в  зале  сидели  совершенно
ошеломленные.
   В жизни своей не видел, чтобы люди выглядели  такими  беспомощными  и
растерянными. А Том, совершенно спокойный, обратился к судье:
   - Ваша честь, вы разрешите мне сказать?
   - Ради бога, говори! - только и мог сказать растерявшийся и смущенный
судья.
   А Том постоял секунду-другую - для эффекта, как он это называл,  -  и
спокойненько так начал говорить:
   - Вот уже две недели на здании суда висит маленькое объявление, в ко-
тором предлагается награда в две тысячи долларов тому,  кто  найдет  два
большие брильянта, украденные в Сент-Луисе. Эти брильянты стоят  двенад-
цать тысяч долларов. Но к этому мы еще вернемся. А сейчас я расскажу вам
об убийстве - как оно произошло и кто совершил его, во  всех  подробнос-
тях.
   Все так и подались вперед, стараясь не пропустить ни слова.
   - Этот вот человек, Брейс Данлеп, который так горевал здесь  о  своем
убитом брате, хотя вы все знаете, что он его ни в грош не ставил,  хотел
жениться на этой девушке, а она ему отказала. Тогда  Брейс  сказал  дяде
Сайласу, что он заставит его пожалеть об этом. Дядя Сайлас  знал,  какая
сила у Брейса Данлепа и понимал, что он не может бороться с ним. Вот  он
и боялся, и волновался, и старался сделать все что мог, чтобы смягчить и
задобрить Брейса Данлепа. Дядя Сайлас даже взял к себе на ферму это нич-
тожество, его брата Юпитера, и стал платить ему  жалованье,  лишая  ради
этого свою семью всего необходимого. А Юпитер стал делать все, что подс-
казывал ему его брат, чтобы оскорблять дядю Сайласа, терзать и волновать
его. Он старался довести дядю Сайласа до того,  чтобы  тот  обидел  его,
чтобы соседи стали думать о дяде Сайласе плохо. Так  оно  и  получилось.
Все отвернулись от дяди Сайласа и начали говорить о нем  самые  скверные
вещи, и это так его расстраивало и мучило, что он бывал просто не в  се-
бе.
   Так вот, в ту самую субботу, о которой здесь так много говорили, двое
свидетелей, выступавших здесь, Лем Биб и Джим Лейн, проходили мимо  того
места, где работали дядя Сайлас и Юпитер Данлеп.  Вот  это  единственная
правда из того, что они здесь говорили, все остальное  -  ложь.  Они  не
слышали, как дядя Сайлас сказал, что убьет Юпитера, они не слышали звука
удара, они не видели убитого, и они не видели, как  дядя  Сайлас  прятал
что-то в кустах. Посмотрите на них - видите, как они жалеют теперь,  что
дали волю своим языкам. Во всяком случае, они пожалеют об  этом  прежде,
чем я кончу говорить.
   В тот субботний вечер Билл и Джек Уиверсы действительно  видели,  как
какой-то человек тащил на себе другого. Тут они сказали  правду,  а  все
остальное - вранье.
   Во-первых, они решили, что это какой-то негр утащил кукурузу  с  поля
дяди Сайллса. Они и не подозревали, что кто-то слышал их разговор. Обра-
тите внимание, какой у них сейчас глупый вид. Дело в том, что они  потом
узнали, кто это был, а почему они присягали здесь, что по походке узнали
дядю Сайласа, известно им самим, - ведь они, когда клялись здесь, знали,
что это был не он.
   Один человек действительно видел, как убитого закапывали на  табачном
поле, - но закапывал его совсем не дядя Сайлас. Дядя Сайлас в это  время
спокойно спал в своей постели.
   А теперь, прежде чем продолжать, я хочу спросить вас, не обращали  ли
вы внимания на то, что, когда человек глубоко задумается или взволнован,
он, сам того не замечая, делает какой-нибудь определенный жест.  Некото-
рые поглаживают подбородок, некоторые почесывают  нос,  другие  потирают
шею, третьи крутят цепочку, четвертые пуговицу. Есть и такие которые ри-
суют пальцем на нижней губе, на щеке или  под  подбородком  какую-нибудь
цифру или букву. Так бывает со мной,  например.  Когда  я  волнуюсь  или
сильно задумаюсь, я рисую на щеке или на губе букву "В" и почти  никогда
не замечаю, что я делаю.
   Это Том здорово подметил. Я сам делаю то же  самое,  только  я  рисую
букву "О". И я увидел, что многие кивают головами, соглашаясь с Томом.
   - Теперь я буду рассказывать дальше. В ту субботу, -  хотя  нет,  это
было накануне ночью, - к пристани Флаглера, в сорока милях отсюда,  при-
чалил пароход. Был сильный дождь и гроза.  На  этом  пароходе  находится
вор, и у него были те два брильянта, о которых сказано в  объявлении  на
дверях суда. Этот вор тайком высадился на берег со своим саквояжем и ис-
чез в темноте, надеясь благополучно добраться до нашего городка.  Но  на
том же пароходе прятались еще два  его  бывших  сообщника,  которые,  он
знал, собираются при первой же возможности убить его и забрать  брильян-
ты. Дело в том, что украли эти брильянты они втроем, а он один  захватил
драгоценности и скрылся с ними.
   Не прошло и десяти минут после того, как этот человек сошел на берег,
а эти ребята узнали об этом и бросились вслед за ним. Наверное, при све-
те спичек они обнаружили его следы. Во всяком случае, они незаметно  шли
по его следам всю субботу. Перед заходом солнца он добрался до  платано-
вой рощи около поля дяди Сайласа и укрылся там, чтобы переодеться, преж-
де чем войти в город. Это случилось как раз после того, как дядя  Сайлас
ударил Юпитера Данлепа дубинкой по голове, - а он его действительно уда-
рил.
   Но в ту минуту, когда преследователи увидели, что вор скрылся в  пла-
тановой роще, они выскочили из кустов и бросились туда вслед за ним. Они
напали на него и принялись избивать. Он кричал и стонал, но  они  безжа-
лостно убили его. Двое людей, которые шли в это время по дороге, услыша-
ли его крики и бросились в платановую рощу, - а они туда и так направля-
лись, - и когда убийцы увидели их, пустились наутек,  а  двое  пришедших
бросились за ними. Но гнались они совсем недолго - минуту или две, а по-
том потихоньку вернулись обратно в платановую рощу.
   Что же они потом стали делать? Я вам расскажу. Они обнаружили одежду,
которую убитый вор успел вытащить из своего саквояжа, и один из них  на-
дел ее на себя.
   Том выждал минуту - опять-таки для пущего эффекта - и именно  продол-
жал:
   - Человек, который надел на себя одежду убитого был... Юпитер Данлеп!
   - Господи! - воскликнули в зале, а дядя Сайлас сидел совершенно  оше-
ломленный.
   - Да, да, это был Юпитер Данлеп. И, как вы понимаете, ничуть не мерт-
вый. Затем эти двое сняли с убитого сапоги и надели на него старые  рва-
ные башмаки Юпитера, а сапоги убитого надел на себя Юпитер Данлеп. Затем
Юпитер Данлеп остался в роще, а второй человек спрятал труп и после  по-
луночи отправился к дому дяди Сайласа, взял там старую  зеленую  рабочую
куртку, которая висела на веревке в проходе между домом и кухней, лопату
с длинной ручкой, пробрался на табачную плантацию и зарыл там труп.
   Том остановился и помолчал с полминуты.
   - Кто бы вы думали, был этот убитый? Это  был...  Джек  Данлеп,  дав-
ным-давно пропавший без вести грабитель!
   - Господи!
   - А человек, который закопал его, был...  Брейс  Данлеп,  его  родной
брат!
   - Господи!
   - А кто бы вы думали, этот гримасничающий идиот, который вот уже нес-
колько недель притворяется глухонемым? Это Юпитер Данлеп!
   Что тут началось! Поднялся такой шум, что вы за  всю  свою  жизнь  не
увидели бы такой суматохи. А Том подскочил к Юпитеру и сорвал с него оч-
ки и фальшивые бакенбарды. Перед нами оказался убитый  Юпитер,  живой  и
целехонький. Тетя Салли и Бенни с плачем бросились обнимать  и  целовать
дядю Сайласа, и до того затискали бедного старика, что он совсем потерял
голову. А публика принялась кричать:
   - Том Сойер! Том Сойер! Замолчите все, пусть он рассказывает  дальше!
Рассказывай дальше, Том Соейр!
   Том был на верху блаженства, потому что его хлебом не  корми,  только
дай ему быть в центре внимания, стать героем, как он говорит. Когда  все
утихло, он опять заговорил:
   - Мне осталось сказать немного: когда Брейс Данлеп измучил дядю  Сай-
ласа до того, что бедный старик совсем лишился  ума  и  в  конце  концов
стукнул его пустоголового братца по голове  дубинкой,  Брейс,  вероятно,
решил, что это подходящий случай. Юпитер побежал в лес, чтобы спрятаться
там, и я думаю, что план у них был такой, - чтобы Юпитер  той  же  ночью
скрылся из этих мест. Тогда Брейс убедил бы всех, что дядя  Сайлас  убил
Юпитера и где-то закопал его труп. Таким образом, Брейс рассчитывал  до-
конать дядю Сайласа и добиться того, чтобы он уехал из этих мест, а  мо-
жет быть, и того, чтобы его повесили, этого я не знаю. Но  когда  они  в
платановой роще нашли своего убитого брата, - хотя они  не  узнали  его,
так он был изуродован, - они придумали другую штуку: переодеть Юпитера в
одежду Джека, а того закопать в одежде Юпитера и подкупить Джима  Лейна,
Билла Уиверса и остальных дать ложные показания. Вот посмотрите  на  них
всех, какой у них вид, - я ведь предупреждал их, что они пожалеют  преж-
де, чем я кончу говорить, так оно и вышло...
   Так вот, мы с Геком Финном плыли на одном пароходе с ворами, и покой-
ник рассказал нам все про брильянты; кроме того, он сказал нам,  что  те
двое убьют его, если только поймают. Мы обещали  помочь  ему,  насколько
это будет в наших силах. Мы как раз были около платановой рощи и  слыша-
ли, как его там убивали, но попали мы в рощу только  рано  утром,  после
того как прошел ливень, и в конце концов решили, что там никого не  уби-
ли. А когда мы увидели здесь Юпитера Данлепа, переодетого точно так, как
собираются переодеться Джек, мы были уверены, что это Джек, к тому же он
мычал, изображая из себя глухонемого, как и было условлено.
   После того как все бросили разыскивать тело, мы  с  Геком  продолжали
поиски - и нашли труп. Конечно, мы ужасно гордились этим, но когда  дядя
Сайлас сказал нам, что это он убил  Юпитера,  мы  просто  оцепенели.  Мы
страшно жалели, что нашли труп, и решили спасти дядю Сайласа от  висели-
цы, если только сможем. Это было нелегко, потому что дядя Сайлас не раз-
решил нам выкрасть его из тюрьмы, как мы украли, если вы помните, нашего
негра Джима.
   Весь этот месяц я ломал голову, чтобы придумать  какой-нибудь  способ
спасти дядю Сайласа, но ничего не мог сообразить. Так что сегодня, когда
мы пришли в зал суда, у меня никакого плана не было, и я не видел  выхо-
да. Но потом я заметил кое-что, и это кое-что заставило меня задуматься.
Это был пустяк, и я не мог быть уверен, но я стал припоминать и следить.
Все время, пока я делал вид, что сижу в раздумье, я наблюдал. И  вскоре,
как раз когда дядя Сайлас выпаливал свои признания, что это он убил Юпи-
тера Данлепа, я снова увидел то, что ожидал.
   Тут я вскочил и прервал заседание, - я понял, что передо  мной  сидит
Юпитер Данлеп. Я узнал его по одному движению, которое я заметил  раньше
и запомнил. Год назад, когда я был здесь, я это заметил.
   На этом месте Том замолчит и с минуту раздумывал - опять-таки для эф-
фекта, - я-то отлично знал его фокусы. Потом он повернулся, словно соби-
раясь вернуться на свое место, и протянул этак лениво и небрежно:
   - Ну вот, кажется, и все. Такого шума я еще  не  слыхивал,  весь  зал
кричал:
   - Что ты увидел? Не смей уходить, чертенок ты эдакий! Ты что же, рас-
писывал все это, пока у нас слюнки не потекли, а