молчать, а вот если вы будете  разговари-
вать, то в этом деле есть риск, - может, и небольшой, а все-таки риск. Я
что хочу сказать: если вы будете говорить, люди могут обратить внимание,
что у вас голос совершенно как у Юпитера, а потом могут припомнить  вто-
рого близнеца, о котором был слух, что он умер, и  догадаться,  что  все
это время он скрывался под чужим именем.
   - Ей-богу, ты умный парень! - воскликнул Джек. - Ты совершенно  прав.
Когда кто-нибудь из соседей будет поблизости, я буду притворяться глухо-
немым.
   Если бы я пробрался домой, а о голосе бы забыл...
   Впрочем, я ведь не думал пробираться туда. Я искал какое-нибудь  мес-
течко, где я мог бы укрыться от ребят - тех,  которые  преследуют  меня.
Там бы я загримировался, переоделся и...
   Джек Данлеп побледнел, бросился к двери, прильнул к ней ухом и, тяже-
ло дыша, стал прислушиваться. Нам он прошептал:
   - Мне послышалось, что взводят курок. Бог мой, ну и жизнь! Он упал  в
кресло, совершенно обессиленный и разбитый, и принялся вытирать  пот  со
лба.

   Глава III
   ПОХИЩЕНИЕ БРИЛЬЯНТОВ

   С этого утра мы почти все время проводили вместе с Джеком Данлепом  и
по очереди ночевали у него в каюте на верхней койке. Джек  говорил,  что
он ужасно одинок и очень рад, что при  его  неприятностях  у  него  есть
друзья, с которыми он может поговорить. Мы сгорали от желания узнать его
тайну, но Том сказал мне, что лучший способ - не проявлять  любопытства,
тогда он в каком-нибудь разговоре обязательно проболтается,  а  если  мы
будем расспрашивать его, он перестанет нам доверять, и тогда уж из  него
ничего не вытянешь. Так оно и получилось.
   Мы ясно видели, что Джеку хочется рассказать нам все, но каждый  раз,
когда он, казалось, вот-вот выложит свою тайну, он пугался и начинал го-
ворить о чем-нибудь другом.
   Но в конце концов он все-таки не выдержал.
   Джек все расспрашивал нас о пассажирах, которых мы видим  на  палубе,
но делал вид, что его это не интересует. Мы рассказали. Однако Джек  ос-
тался недоволен, он сказал, что мы рассказываем недостаточно подробно, и
попросил описать пассажиров во всех деталях. Том описал ему всех. И вот,
когда Том дошел до одного из самых неотесанных и оборванных  пассажиров,
Джек вздрогнул, у него перехватило дыхание, и он пробормотал:
   - Бог мой, это один из них! Они здесь, на пароходе, я так и  знал.  Я
надеялся скрыться от них, но никогда не верил, что мне это удастся.  Ну,
продолжай.
   Том стал описывать ему другого противного и грубого палубного  пасса-
жира; Джек опять задрожал и сказал:
   - Это он! Это второй! Если бы только была хоть одна  темная  грозовая
ночь, я сумел бы сойти на берег. Они наверняка поручили кому-нибудь сле-
дить за мной. Они ведь могут пойти в буфет и раздобыть там выпивку,  вот
они и воспользовались этим, чтобы подкупить какого-нибудь  грузчика  или
юнгу следить за мной. Если бы даже мне удалось ускользнуть на берег так,
чтобы никто меня не видел, они все равно узнают об  этом  самое  большее
через час.
   Тут он принялся ходить взад-вперед по каюте и в конце концов  расска-
зал нам свою историю. Он рассказал нам о всяких своих делах и  неудачах,
а потом перешел к последнему делу.
   - Это была игра на доверии. Мы сыграли ее  с  ювелирным  магазином  в
Сент-Луисе. Охотились мы за парочкой шикарных брильянтов,  крупных,  как
орехи. Все в городе бегали на них смотреть. Мы были одеты с  иголочки  и
проделали все это среди бела дня. Мы приказали принести нам эти брильян-
ты в гостиницу, а там мы рассмотрим их и решим, покупать ли их.  И  пока
мы рассматривали брильянты, мы подменили их поддельными. Эти-то стекляш-
ки и унес с собой приказчик, после того как мы  заявили,  что  брильянты
недостаточно чистой воды, чтобы стоить двенадцать тысяч долларов.
   - Двенадцать тысяч долларов! - воскликнул Том. - И  вы  уверены,  что
они стоят таких денег?
   - До последнего цента.
   - И вам удалось их увезти?
   - Это было проще простого. Я думаю, что эти ювелиры до сих пор не до-
гадываются, что их обокрали. Но оставаться в Сент-Луисе,  конечно,  было
глупо, и мы стали думать, куда нам скрыться. Один предлагал одно, другой
другое, тогда мы бросили монету, и выпала Верхняя Миссисипи. Мы положили
брильянты в бумажный пакетик, написали на нем наши имена и отдали их  на
хранение конторщику в гостинице с условием, чтобы он  не  отдавал  этого
пакета никому из нас в отдельности. После этого мы, каждый сам по  себе,
отправились в город. Вероятно, у всех у нас была одна и та же мысль.  Я,
конечно, не уверен, но думаю, что дело было именно так.
   - Какая мысль? - спросил Том.
   - Обокрасть остальных.
   - Как, одному забрать все, что вы добыли вместе?
   - Конечно. Том Сойер возмутился и заявил, что никогда в жизни не слы-
шал о такой низости. Но Джек Данлеп объяснил, что в их профессии это де-
ло обычное. Если уж ты взялся за такое дело, сказал он,  то  должен  сам
защищать свои интересы, никто другой за тебя этого не сделает. Потом  он
стал рассказывать дальше.
   - Понимаете, вся трудность была в том, что невозможно  разделить  два
брильянта между тремя. Вот если бы их было три... но об этом нечего  го-
ворить, их было не три, а только два. Так вот, бродил я по самым  глухим
улочкам и все думал, думал. И наконец  я  сказал  себе  -  я  стяну  эти
брильянты при первом же удобном случае, приготовлю себе другую одежду  и
все, что нужно, чтобы меня нельзя было узнать, удеру от своих  приятелей
и, как только окажусь в безопасности, переоденусь,  -  пусть  они  потом
найдут меня, если сумеют. Купил я себе фальшивые бакенбарды, очки и  вот
эту одежду, спрятал все это в саквояж и пошел. Вдруг в одной их тех  ла-
вок, где продается всякая всячина, вижу через окно одного из своих прия-
телей. Это был Бэд Диксон. Сами понимаете, как я обрадовался. Посмотрим,
сказал я себе, что он будет покупать. Притаился и слежу. Ну, как вы  ду-
маете, что он купил?
   - Бакенбарды? - спросят я.
   - Нет.
   - Очки?
   - Нет.
   - Да помолчи ты, Гек Финн! Ты ведь только мешаешь. Так что же он  ку-
пил, Джек?
   - Никогда в жизни не догадаешься. Это  был?  всего-навсего  отвертка.
Просто маленькая отвертка.
   - Вот так-так! А зачем она ему понадобилась?
   - Вот и я задрался над этим. Это было очень странно. Я просто  ничего
не мог понять. Стою и думаю, что же он собирается делать с этой  штукой?
Когда Бэд вышел из магазина, я сначала спрятался, а потом  стал  следить
за ним дальше. Он зашел к старьевщику и купил там красную фланелевую ру-
баху и еще какие-то отрепья.
   Те самые, которые сейчас на нем, - как вы сказали. Потом я отправился
на пристань, спрятал свои вещи на пароходе, на котором мы решили  уехать
вверх по реке, и пошел обратно. Тут мне второй раз чертовски повезло.  Я
увидел третьего нашего компаньона, когда он покупал старую  одежду.  Ну,
забрали мы наши брильянты и сели на пароход.
   Вот тут-то мы и оказались в затруднительном положении: никто  из  нас
не мог лечь спать, - мы должны были сидеть и караулить друг  друга.  Это
было просто ужасно, что мы оказались связанными друг с  другом.  Дело  в
том, что мы никогда друзьями не были и сошлись только для этого дела.  А
недели за две до этого мы вообще перессорились.
   Но что поделаешь, когда два брильянта на троих. Ну, мы поужинали, по-
том часов до двенадцати бродили вместе по палубе и курили, затем спусти-
лись в мою каюту, заперли дверь и развернули  бумагу,  чтобы  убедиться,
что брильянты на месте. Положили мы наш сверток на нижней койке на самом
виду, а сами сидим и сидим. А спать хочется - чем  дальше,  тем  больше,
просто сил нет. Наконец первым сдался Бэд Диксон. Когда он уже  захрапел
во всю мочь, голова у него упала на грудь и  стало  ясно,  что  он  спит
крепким сном, Гэл Клейтон кивнул на брильянты и на дверь - и я  его  по-
нял. Я дотянулся до бумажного свертка, мы оба с Гэлом встали и замерли -
Бэд не пошевелился; тогда я с величайшей  осторожностью  повернул  ключ,
нажал ручку двери, мы на цыпочках выбрались из каюты и тихонечко прикры-
ли за собой дверь.
   Кругом все спали, пароход спокойно плыл по широкой  реке  в  туманном
свете луны. Мы, не говоря друг другу ни слова, пробрались на верхнюю па-
лубу над кормой и уселись там на световом люке. Нам не нужно было ничего
говорить друг другу, каждый из нас отлично понимал, на что мы пошли. Бэд
Диксон проснется, обнаружит кражу и бросится сюда, к нам, - этот человек
никого и ничего на свете не боялся. Он прибежит сюда, и либо  мы  должны
будем выбросить его за борт, либо он попытается убить нас. При этой мыс-
ли меня начинала пробирать дрожь, потому что я не такой храбрец, как не-
которые, но я слишком хорошо знал, чем все для меня кончится, если я по-
кажу, что струсил. Я надеялся только на то, что пароход где-нибудь прис-
танет и мы сможем ускользнуть на берег и избежать таким образом  схватки
с Бэдом Диксоном. Но надежды на это было мало - на Верхней Миссисипи па-
роходы редко пристают к берегу.
   Время шло, а Бэд Диксон не появлялся. Уже рассветать  начало,  а  его
все не было.
   - Черт меня побери! - говорю я. - Что ты  думаешь  по  этому  поводу?
По-моему, здесь что-то не так!
   - Ах, дьявол! - восклицает мне в ответ Гэл. - Уж не  думаешь  ли  ты,
что он обдурил нас? Разверни-ка бумагу!
   Я разворачиваю, и - бог мой! - в ней нет ничего, кроме двух  кусочков
сахара. Вот почему Бэд Диксон мог сидеть там и спокойно спать всю  ночь!
Здорово, а? По-моему, очень здорово! У него заранее был заготовлен  вто-
рой такой же пакетик, и он подменил его у нас под носом.
   Мы поняли, как он нас обдурил. Однако надо было что-то придумать, ка-
кой-то план. Так мы и сделали. Мы решили, что завернем бумагу точно так,
как она была, тихонечко проберемся обратно в каюту, положим ее на старое
место, на койку, и притворимся, что мы и не подозреваем, что он  обдурил
нас и посмеивался над нами, притворяясь, что храпит. А потом мы уж ни на
шаг не отстанем от него и в первую же ночь, как окажемся на берегу,  на-
поим его, обыщем и заберем брильянты. Ну, а  потом  придется  прикончить
его, если это не будет слишком рискованно. Если нам удастся  отобрать  у
него добычу, волей-неволей от него нужно будет избавиться, а  не  то  он
наверняка будет нас преследовать и так или иначе прикончит нас. По прав-
де говоря, я не очень-то надеялся на этот план. Напоить-то мы его напоим
- от выпивки он никогда не откажется, - а что толку от этого? Его  можно
хоть год обыскивать и так и не найти...
   Вот тут-то меня и осенило, я чуть не задохнулся от  волнения!  Мне  в
голову пришла такая догадка, что я почувствовал, словно у меня мозги все
перевернулись. И, черт побери, я сразу обрадовался и успокоился. Понима-
ете, я сидел, сняв сапоги, чтобы ноги немного отдохнули,  и  как  раз  в
этот момент я взял один сапог, чтобы надеть, и случайно глянул  на  каб-
лук. Тут меня и осенило! Вы помните о той маленькой отвертке?
   - Ну еще бы, конечно! - в возбуждении воскликнул Том.
   - Так вот, когда я взглянул на этот каблук, я понял, где  он  спрятал
брильянты! Смотрите на мой каблук. Видите, здесь есть стальная  пластин-
ка, и прикреплена она маленькими винтиками. У Бэда нигде больше не  было
винтиков, кроме как на каблуках. И раз ему понадобилась отвертка, то  я,
кажется, догадался, для чего.
   - Гек, вот здорово! - воскликнул Том.
   - Надел я, значит, свои сапоги, мы спустились вниз, пробрались в каю-
ту, положили бумажку с двумя кусочками сахара на койку, уселись  сами  и
тихо, спокойно слушаем, как храпит Бэд Диксон. Очень скоро уснул  и  Гэл
Клейтон, но я держался. Никогда в жизни я не был таким бодрым, как  тог-
да. Я надвинул шляпу пониже, чтоб не видно было лица, а сам шарю глазами
по полу, ищу обрезки кожи. Долго я так высматривал, даже  начал  подумы-
вать, что, может, моя догадка неправильна, и  наконец  все-таки  заметил
их. Кусочек кожи лежал у стенной перегородки, почти такого же цвета, как
ковер. Это был маленький круглый кусочек, не толще моего мизинца.
   Значит, на месте этого кусочка лежит сейчас брильянт, сказал я  себе.
Через некоторое время я увидел и вторую такую же пробку.
   Нет, вы подумайте, какой  хладнокровной  продувной  бестией  оказался
этот Бэд! Он продумал весь свой план и заранее знал, что  мы  будем  де-
лать; и мы, как два идиота, точно проделали все, как он хотел. Он остал-
ся сидеть в каюте, и у него было сколько угодно времени, чтобы отвинтить
стальные пластинки на своих каблуках, вырезать в них две ямки, запрятать
туда брильянты и привинтить пластинки обратно. Он дал нам украсть кусоч-
ки сахара и сидеть потом всю ночь ждать его, чтобы выбросить за борт.  И
клянусь дьяволом, мы именно так и сделали!
   По-моему, это было здорово хитро придумано.
   - Еще бы! - с восторгом воскликнул Том.

   Глава IV
   ТРОЕ СПЯЩИХ

   - Так мы весь день и просидели, притворяясь, что  наблюдаем  друг  за
другом. И должен вам сказать, что для двух из нас это была паршивая  ра-
бота и нам было чертовски трудно притворяться. К вечеру мы высадились  в
одном из маленьких городков в штате Миссури, не доезжая Айовы, поужинали
в местной гостинице и взяли себе наверху комнату с койкой и  двуспальной
постелью. А когда мы туда отправились - впереди хозяин с сальной свечой,
а за ним все гуськом, причем я последним, - я  спрятал  свой  саквояж  в
темной прихожей под столом. Мы запаслись виски и сели играть в карты  по
маленькой. Но как только Бэд начал пьянеть, мы  перестали  пить,  а  его
продолжали угощать. И так мы его угощали, пока он не свалился со стула и
не захрапел.
   Тут мы и приступили к делу. Я предложил разуться, чтобы не шуметь,  и
снять с Бэда сапоги, чтобы легче его было переворачивать  и  обыскивать.
Так мы и сделали. Я поставил свои сапоги рядом с  сапогами  Бэда,  чтобы
они были под рукой. Потом мы раздели Бэда и принялись шарить по его кар-
манам, в швах, в носках, в сапогах, в его вещах  -  повсюду.  Брильянтов
нигде не было. Когда мы нашли отвертку, Гэл мне и говорит:
   - Как ты думаешь, зачем она ему понадобилась? Я сказал,  что  понятия
не имею, а как только он отвернулся, сунул ее в карман. Наконец Гзлу все
это надоело, у него что называется руки опустились, и он мне говорит:
   - Пора бросить это дело. А я только этого и ждал. И говорю ему:
   - Есть одно место, где мы еще не искали.
   - Где?
   - У него в животе.
   - Ах, черт меня побери! Мне это и в голову не пришло. Вот уж когда мы
до них добрались! А как мы их достанем?
   - А вот как, - говорю ему, - ты оставайся здесь с ним, а я пойду  ра-
зыщу аптеку, и там я наверняка достану кое-что, чтобы его вывернуло  на-
изнанку вместе с брильянтами.
   Гэл согласился на этот план, и тут я прямо у него на  глазах  надеваю
сапоги Бэда вместо своих, и он ничего не замечает. Сапоги оказались нем-
ного велики мне, но хуже было бы, если б они были  малы.  В  прихожей  я
прихватил свой саквояж и через минуту уже был на улице  и  припустил  по
дороге вдоль реки со скоростью пять миль в час.
   Так вот, должен вам сказать, это совсем не такая плохая штука  -  хо-
дить на брильянтах. Прошло минут пятнадцать, и я  подумал,  что  отмахал
уже больше мили, а в той комнате в гостинице все спокойно. Еще пять  ми-
нут, и я сказал себе, что  нас  разделяет  уже  гораздо  большее  прост-
ранство, а Гэл начинает удивляться, что могло  со  мной  случиться.  Еще
пять минут - и я представляю себе, что он уже беспокоится -  ходит,  на-
верное, по комнате. Еще пять минут - я одолел мили две с половиной, а он
уже в полном волнении - не иначе как ругается  последними  словами.  Еще
немного - и я себе говорю: прошло сорок минут - он уже понимает,  -  тут
что-то неладно. Пятьдесят минут - и он наконец догадался! Он решил, что,
пока мы обыскивали Бэда, я нашел брильянты, спрятал их в карман  и  виду
не показал. Теперь он бросается в погоню за мной. Он начнет  разыскивать
в пыли свежие следы, но они с таким же успехом могут повести его вниз по
реке, как и вверх.
   И вот тут-то я увидел человека, который ехал навстречу мне на муле, и
я, не подумав, вдруг бросился в кусты. Такая глупость! Когда этот  чело-
век поравнялся со мной, он остановился и некоторое время ожидал, пока  я
выйду, а потом поехал дальше. Только я уж больше не веселился. Я  сказал
себе, что этой глупостью испортил все дело, что не  миновать  мне  беды,
если только этот человек повстречается с Гэлом Клейтоном.
   Часам к трем утра я добрался до Александрии, увидел  там  у  пристани
этот пароход и ужасно обрадовался, потому что решил, что я теперь в пол-
ной безопасности. Уже рассветало. Я поднялся на борт,  взял  эту  каюту,
переоделся в новое платье и поднялся в рубку лоцмана, чтобы понаблюдать,
хотя и считал, что большой нужды в этом нет. Сижу  там,  думаю  о  своих
брильянтах и все жду, когда пароход отчалит. Жду, жду - а он не отплыва-
ет.
   Оказывается, чинили машину, а я ничего не знал; мне, понимаете, очень
редко приходилось ездить на пароходах.
   Короче говоря, так мы стояли до самого полудня, только я  задолго  до
этого спрятался в своей каюте, потому что перед завтраком я увидел  вда-
леке человека, который шел к пристани, и походка у него была  похожа  на
походку Гэла Клейтона. Мне просто нехорошо стало. Я сказал себе: если он
узнает, что я нахожусь на этом пароходе, то я попал, как мышь в мышелов-
ку. Ему нужно будет только следить за мной и ждать, ждать, пока я  сойду
на берег, в полной уверенности, что он остался  за  тысячу  миль,  сойти
вслед за мной, идти за мной до какого-нибудь подходящего  места,  заста-
вить меня отдать ему брильянты, а после этого... я-то знаю, что он  сде-
лает потом! Это ужасно, ужасно! А теперь получается,  что  и  второй  на
борту. Вот уж не везет мне, ребята, так не везет! Но  вы  ведь  поможете
мне спастись, правда ведь?
   Мальчики, вы не бросите несчастного, за которым охотятся чтобы  убить
его? Вы спасете меня? Я буду благословлять землю, по которой вы ходите!
   Мы успокоили Джека и улеглись спать, сказав, что придумаем  какой-ни-
будь план и поможем ему, а он не должен так бояться. Вскоре к нему  вер-
нулось хорошее настроение, он отвинтил  стальные  пластиночки  на  своих
каблуках, вытащил брильянты и принялся поворачивать их и так и эдак, лю-
боваться ими, восхищаться. И что правда, то правда, когда свет падал  на
брильянты, они выглядели замечательно - они вроде бы вспыхивали, и  вок-
руг них словно разливалось сияние. И все-таки я подумал, что Джек  поря-
дочный дурак. Если бы я был на его месте, я отдал бы эти  брильянты  тем
парням, и пусть бы они сошли на берег и оставили меня в покое.  Но  Джек
был сделан из другого теста. Он говорил, что  в  этих  брильянтах  целое
состояние и что он не в силах с ними расстаться.
   Наш пароход дважды останавливался, чтобы чинить машину, и  стоял  по-
долгу, один раз - ночью; но было не так уж темно, и Джек  побоялся  схо-
дить. А вот когда мы остановились в третий раз, случай оказался подходя-
щим.
   Во втором часу ночи пароход причалил у дровяного склада, милях в  со-
рока от фермы дяди Сайласа. Ночь была темная,  и  собирался  дождь.  Тут
Джек решил попытать счастья и попробовать незаметно удрать.  На  пароход
начали грузить дрова. Вскоре дождь полил как из ведра, да  еще  поднялся
сильный ветер. Ну, ясно, все матросы, которые носили дрова,  нахлобучили
на головы мешки, чтобы прикрыться от дождя. Мы нашли такой же мешок  для
Джека, и он, прихватив свой саквояж, сошел на берег вместе с  матросами.
Когда мы увидели, что он миновал освещенное факелом место и исчез в тем-
ноте, мы наконец вздохнули с облегчением. Только радость наша  оказалась
преждевременной. Кто-то, я думаю, сообщил им, потому что минут через де-
сять его два компаньона стремглав бросились вслед за ним на берег и про-
пали из виду. До самого рассвета мы с Томом ждали и надеялись,  что  они
вернутся, только они так и не вернулись. Мы совсе