сь. Конни  по собственной инициативе  начала искать перекрестные
ссылки  на  другие досье и  каталоги,  с которыми эти  оперативные документы
могли  быть  связаны.  Существовали  тематические  каталоги по  наемникам  и
летчикам,  работающим по контрактам, не связанным с определенной  компанией.
Были  и  каталоги  по  методам,  которые  Московский Центр  использовал  для
"отмывания"  денег,  предназначавшихся для оплаты  агентов. Был  даже  целый
трактат, который сама  Конни  написала много  лет назад, о выплатах, которые
шли  нелегальной  агентурной  сети Карлы,  функционировавшей  независимо  от
основных,  более или менее известных  резидентур.  Труднопроизносимые  имена
торгпреда  Бориса  не были  включены в  приложение. Были  досье с  основными
сведениями по банку Индокитая и  его  связям с Московским  народным  банком,
досье со статистическими данными  о расширении масштабов деятельности Центра
в  Юго-Восточной  Азии,  досье  по  изучению  вьентьянской  резндентуры.  Но
количество  отрицательных  ответов  все  росло,  и,  по  мере  того  как  их
становилось все больше и больше, надежда таяла. До сих пор в поисках следов,
оставленных Хейдоном, они еще нигде не сталкивались с  таким систематическим
и широкомасштабным  заметанием следов. Это означало, что они нашли то, о чем
и мечтать было трудно, - они нашли след, ориентир, который  поможет им найти
то, что искали.
     След неуклонно вел на восток.
     Только  одна  тоненькая ниточка, обнаруженная  в  ту  ночь, тянулась  к
виновнику  всего  этого.  Они наткнулись на нее уже  где-то после  рассвета,
когда Гиллем  почти засыпал. Откопала это доказательство Конни. Смайли молча
положил  его на стол, и  они уставились на него  при свете настольной лампы.
Это  было похоже  на  ниточку, ведущую к спрятанному  сокровищу; скрепленная
зажимом пачка  бланков  на уничтожение  документов  - всего  немногим  более
десятка,  на  которых  на  средней  строчке  тонким черным фломастером  было
небрежно вписано кодовое  имя того, кто давал на  это разрешение. Обреченные
на  уничтожение  досье  с  документами  относились  к "совершенно  секретной
переписке  с Г/Флигеля"  - то есть  с  Мартелло,  главой управления Кузенов,
который и сейчас занимал ту  же должность, нынешним собратом Смайли. Причина
уничтожения документов была та же, что и в телеграмме Хейдона Сэму Коллинзу,
запрещающей   продолжать  расследование  во   Вьентяне  "в   силу  опасности
скомпрометировать  чрезвычайно  важную  операцию,  проводимую  американскими
коллегами".  Кодовое  имя,  которым  были  подписаны бланки  на  уничтожение
документов, принадлежало Хейдону.



     Вернувшись наверх,  Смайли еще раз  пригласил Сэма в  свой  кабинет. На
Сэме уже не  было  галстука-бабочки.  Из-за щетины  на  щеках  и подбородке,
выделявшейся  на  фоне  его  белой  рубашки,  он выглядел  далеко  не  таким
элегантным.
     Первым  делом Смайли послал Фона за кофе.  Он подождал, пока Фон принес
кофе и удалился, потом налил две чашки,  себе и Сэму, Сэму - с сахаром, себе
-  с  сахарином.  Потом он  устроился в кресле  рядом с Сэмом, чтобы стол не
разделял их - чтобы показать Сэму, что он считает его своим.
     - Сэм, я думаю, тебе следует  рассказать мне немного об этой девушке, -
сказал он очень мягко, как будто  осторожно сообщая печальное известие. - Ты
не стал говорить о ней из рыцарских побуждений?
     Сэма эти слова, казалось, позабавили.
     - Ты  что, потерял все  досье,  старина?  - спросил  он также мягко,  с
выражением  полного  доверия,  как  могут   говорить  мужчины  в  совершенно
неофициальной обстановке, где-нибудь в мужском туалете.
     Иногда  для  того, чтобы  тебе поверили  и  открыли  что-то  секретное,
необходимо и самому поступить так же.
     - Их потерял не я, а Билл, - ответил Смайли просто и без нажима.
     Сэм  впал  в задумчивость.  Сделал он  это подчеркнуто картинно, словно
наблюдая  за  собой со  стороны.  Загнув пальцы на руке - руке игрока,  - он
критически осмотрел свои ногти и неодобрительно покачал головой, увидев, что
они не блещут чистотой.
     -  Этим  клубом теперь  уже почти не надо управлять, - задумчиво сказал
он, - Признаться, он мне уже порядком наскучил. Деньги, деньги... Пожалуй, я
уже созрел  для перемен, пора заняться чем-нибудь посерьезнее, показать,  на
что я способен.
     Смайли понял,  к  чему  Сэм  клонит,  но он  знал, что  должен проявить
твердость.
     - Сэм,  я  совсем  на мели.  Я  едва могу прокормить  тех, кто  на меня
работает.
     Коллинз в задумчивости отхлебнул из своей чашки,  улыбаясь Смайли из-за
струйки поднимавшегося пара.
     - Кто она, Сэм? Что это за история? Сейчас абсолютно не имеет значения,
насколько серьезен был  твой проступок, как  сильно ты нарушил  правила. Все
это дело прошлое. Я обещаю, что тебе ничего не будет.
     Сэм  встал,  засунул руки в  карманы, покачал головой и, как это мог бы
сделать  Джерри  Уэстерби, начал  кружить по комнате,  разглядывая  довольно
странную  и  мрачную коллекцию на стенах:  фотографию группы университетских
преподавателей в мантиях; в рамке под стеклом написанное от руки письмо ныне
покойного премьер-министра; все тот же портрет Карлы и много чего другого...
     - Никогда не ставь сразу все свои фишки, - заметил Сэм, стоя так близко
напротив  фотографии Карлы,  что  от  дыхания  запотело  стекло,  -  так мне
когда-то  говаривала моя  старая матушка. - Никогда  не  отдавай  так просто
кому-нибудь все, что  у  тебя  есть.  Ведь  мы так  мало  имеем  в жизни.  И
расходовать это нужно бережно и расчетливо. А ведь игра-то продолжается, так
ведь?  -  спросил он. Потом протер рукавом запотевшее стекло. - В этом вашем
заведении  довлеет ощущение  голода. Я почувствовал это,  как  только вошел.
Стол большой, сказал я себе, малыш сегодня обязательно чем-нибудь поживится.
     Подойдя к столу, Сэм  сел в  кресло  Смайли, как бы проверяя, насколько
удобно в нем сидеть. Кресло  поворачивалось  вокруг своей оси  и наклонялось
вперед и назад. Сэм проверил и то и другое.
     -  Мне нужен бланк требования о розыске, - сказал он.- В правом верхнем
ящике,  -  ответил Смайли, не  сводя с Сэма  глаз.  Тот  открыл ящик, достал
тонкий желтый бланк и, положив его на стекло, приготовился писать.
     В течение  нескольких минут Сэм молча заполнял графы,  время от времени
останавливаясь,  словно  продумывая   фразы  до  совершенства,  затем  снова
продолжал.
     - Позвони мне, если она объявится, - сказал он Смайли и, игриво помахав
Карле, вышел.
     Когда Коллинз ушел,  Смайли  взял  со  стола  заполненную бумагу вызвал
Гиллема и вручил ее, не  говоря ни слова.  На лестнице Гиллем остановился  и
прочитал, что же там было написано.

     Э л и з а б е т, о н а ж е Л и з з и, У э р д и н  г т о н, о н а ж е Л
и з  з и Р  и к а  р д о, - это было написано на верхней строчке. Дальше шли
детали: В о з р а с т - о к о л о д в а д ц а  т и с е м и. Г р а ж д а н ст
в о В е л и к о б р и т а н и и. С е м е й н о е п о л о ж е н и е - з а м у
ж е м, и н ф о р м а ц и и о м  у ж е н е т, д е в и ч ь я ф а м и л и я н е
и з в е с т н а, в 1 9 7 2  -7 3 г о д а х б ы л а г р а ж д а н с к о й ж е
н о й М а л ы ш а Р и к а р д о, к о т о р о г о н а н а с т о я щ и й м о м
е н т н е т в ж и в ы х. П о с л е д н е е м е с т о п р е б ы в а н и я - В
ь е н т ь я н, Л а о с. П о сл е д н е е и з в е с т н о е м е с т о р а б о
т ы - с е к р е т а р ь - м а ш и ни с т к а к о м п а н и и " И н д о ч а р
т е р В ь е н т ь я н Ю А ". Д о э т о г о т а н ц е в а л а в н о ч н о м к
л у б е ( п л а т н а я п а р т н е р ш а), т о р го в а л а в и  с к и, б ы
л а п р о с т и т у т к о й в ы с о к о г о к л а с с а.

     Словно боясь  нарушить  установившиеся  в последние  дни правила, архив
всего минуты через  три выдал стандартный, наводящий уныние ответ: " С о ж а
л е  е м, д а н н о е л  и  ц о в к а р  т о те к  е  н е з н а ч и т с я ".
Вдобавок    ко   всему,   "матушка"-распорядительница   не   согласилась   с
формулировкой "проститутка высокого класса". Она утверждала, что  правильнее
будет сказать: "проститутка высшей категории".
     Любопытно,  но Смайли ничуть не смутила скрытность  Сэма, Он, казалось,
спокойно принимал ее как неотъемлемую принадлежность  профессии. Он запросил
копии всех сообщений, присланных Сэмом из Вьентьяна или откуда бы то ни было
еше  за последние  десять с небольшим лет и которые уцелели после того,  как
Хейдон  тщательно  почистил архив. Получив документы, в свободные (если  так
можно  сказать) часы Джордж перелистал их и, дав волю пытливому воображению,
постарался  представить  себе,   какими  же   тенями   населен   скрытый  от
постороннего глаза мир Сэма.


     В  этот  критический  момент  расследования  Смайли,  как  впоследствии
единодушно утверждали все,  кто об  этом знал, продемонстрировал  совершенно
удивительное  чувство такта.  Другой, менее умный человек,  мог  бы сразу же
броситься  к Кузенам и потребовать, чтобы  Мартелло  в срочном порядке нашел
американские документы, связанные с уничтоженными в Цирке, и предоставил ему
возможность с  ними  ознакомиться. Но  Смайли не  хотел  поднимать  панику и
показывать, что что-то случилось. Поэтому он решил действовать через  своего
самого скромного и неприметного помощника.
     Молли Минин была хороша собой, всегда  аккуратна и подтянута, возможно,
немного  замкнута и даже чуть-чуть казалась "синим чулком". Она не так давно
окончила колледж, но уже считалась  незаменимым сотрудником "старой гвардии"
Цирка в силу того,  что  здесь работали ее брат и ее отец. Во время  "краха"
она проходила стажировку, у нее еще не закончился испытательный  срок, и она
работала  в канцелярии - у нее, можно сказать, еще только  резались молочные
зубки.  После всех событий она осталась в  Цирке  вместе  с  небольшим ядром
сотрудников центральной конторы и  даже получила, если, конечно,  это  можно
так назвать,  перевод с повышением в отделение контроля, откуда, если верить
легендам и мифам Цирка,  ни  один  мужчина,  не  говоря  уже  о женщине, "не
возвращался живым".  Но у Молли, должно быть, благодаря генам, было  то, что
среди  людей  этой  профессии называлось врожденным инстинктом.  Пока многие
вокруг нее  все еще обменивались  впечатлениями  и рассказывали  друг  другу
забавные  истории  о том, что они делали и во что  были  одеты в тот момент,
когда  услышали  об  аресте Хейдона,  Молли  тихо и  спокойно  работала  над
созданием  неофициального  канала  общения  со  своим  коллегой,  занимающим
аналогичную  должность  у Кузенов  на  Гроувенор-сквер.  Канал  позволил  бы
действовать в обход тщательно продуманных оградительных процедур,  введенных
Кузенами после "краха".
     В этом деле больше всего на руку  Молли сыграла  рутина. Обычно девушка
бывала  там  по  пятницам.  Каждую  пятницу  она  выпивала  чашечку  кофе  с
компьютерщиком  Эдом  или  разговаривала о  серьезной  музыке с  Мардж,  его
напарницей.
     Иногда Молли оставалась, чтобы потанцевать или сыграть в шафлборд (Игра
с передвижением деревянных  кружочков по  размеченной доске) или  в  кегли в
"Сумеречном  клубе"  в  подвале  Флигеля.  И  в  пятницу  же,  - разумеется,
совершенно случайно - она прихватывала с собой небольшой списочек запросов о
наведении справок о тех или иных интересующих ее людях. Даже если случалось,
что  в  какой-то день  не  нужно было наводить  справки ни  о ком,  Молли не
ленилась  придумать  что-нибудь,  чтобы не  потерять  этот канал.  В одну из
пятниц, по просьбе Смайли, Молли Минин  включила в  свой списочек имя Малыша
Рикардо.
     - Только,  пожалуйста,  Молли, он не должен привлекать к  себе  особого
внимания, - обеспокоенно наставлял ее Смайли.
     - Разумеется, - ответила Молли.
     Чтобы  напустить,  как  она это  называла, туману,  Молли  выбрала  еще
десяток имен, начинающихся на "Р". Когда она дошла до Рикардо, выглядело это
следующим  образом; "Ричарде - под вопросом - или Рикнард -  под вопросом  -
или Рикардо, профессия: учитель - под вопросом -  или летчик-инструктор",  -
так,  чтобы информация о Рикардо возникла лишь как одна из возможных версий.
Национальность: мексиканец -  под  вопросом - араб. Как  бы между прочим она
добавила информацию, что вообще-то он, возможно, уже умер.
     Когда  Молли  вернулась  в  Цирк,  наступил поздний  вечер.  Гиллем был
совершенно на пределе.  Когда  тебе сорок, очень трудно проводить  ночи  без
сна, решил он. В двадцать или в шестьдесят организм довольно легко переносит
бессонницу:  он  уже  знает,  что  к  чему, а сорок  -  это  все  равно  что
подростковый  возраст: подросток  спит, чтобы  повзрослеть, мужчина -  чтобы
оставаться молодым.
     Молли было  двадцать три. Она сразу же  прошла в кабинет Смайли и села,
держась,  как всегда, очень прямо и подтянуто; ноги вместе, словно по стойке
"смирно". Начала доставать что-то из своей сумочки под внимательным взглядом
Конни Сейшес и даже еще более внимательным - но уже по совсем другой причине
- взглядом Питера Гиллема.
     - Очень жаль, что  я так задержалась,  - сказала она  сурово, -  но  Эд
настоял  на том, чтобы мы сходили  на фильм "Настоящая отвага", который  они
очень любили  и который сегодня  в  очередной  раз  показывали в "Сумеречном
клубе", и  потом мне не сразу  удалось от  него отделаться, а  я  не  хотела
делать это резко, чтобы не обидеть его, особенно сегодня.
     Молли протянула Смайли конверт - он  вскрыл его, достав  оттуда длинную
светло-желтую компьютерную распечатку.
     - Отделаться-то все-таки удалось? - поинтересовался Гиллем.
     - Как все прошло? - было первым вопросом Смайли.
     - Абсолютно нормально. - ответила девушка.
     - До чего же любопытное послание! - было следующим восклицанием Смайли.
Но  по   мере  того  как  он  читал,  выражение  лица  постепенно  менялось,
превращаясь в совсем не свойственную ему злорадную ухмылку.
     Конни была гораздо менее сдержанна. К тому моменту, когда она прочитала
и передала бумагу Гиллему, она уже откровенно смеялась.
     -  Ну и  Билл! До  чего же умный, негодяй! Подумать только,  всех сумел
направить по ложному следу, всех одурачить! Черт меня подери!
     Чтобы  нейтрализовать Кузенов, Хейдон использовал тот  же трюк, что и в
Цирке, но только наоборот. Если перевести все, что говорилось в компьютерной
распечатке,  на  обычный язык,  то  вырисовывалась  захватывающе  интересная
картина.
     Беспокоясь,  как  бы   Кузены  не  занялись  таким   же  расследованием
деятельности   компании   "Индочартер",   (это   означало   бы   бесполезное
дублирование Цирка), Билл Хейдон, как глава Лондонского управления, направил
во Флигель в соответствии с  постоянно действующим соглашением  между  двумя
родственными  службами уведомление о разграничении сфер влияния. Американцев
ставили   в   известность,   что   Лондон  в   настоящее  время   занимается
расследованием, связанным с "Индочартер Вьентьян ЮА", и что Цирк направил на
место  своего  сотрудника.  Как и полагалось  в подобных случаях, американцы
согласились не проявлять никакой инициативы в обмен на то, что англичане  по
завершении  расследования поделятся  с ними  информацией, которую им удастся
добыть. А для того чтобы помочь англичанам в операции.  Кузены сообщили, что
они больше никак не связаны с пилотом, известным как Малыш Рикардо.
     Короче говоря, это  был великолепный - возможно, даже непревзойденный -
образец  игры,  когда  при  помощи  одной  стороны  нейтрализовали  другую и
наоборот, в результате чего в выигрыше осталась третья.
     - Спасибо, Молли, -  вежливо поблагодарил Смайли  после  того,  как все
имели удовольствие самолично ознакомиться с  этим  шедевром. - Огромное тебе
спасибо.
     - Не стоит благодарности, - ответила строгая и подтянутая, напоминавшая
медсестру  Молли. - А Рикардо действительно  нет в живых, господин Смайли, -
закончила девушка и назвала ту же дату смерти, что и Сэм Коллинз. Послеэтого
она  защелкнула замочек сумочки,  поправила юбку  на коленях,  которые могли
вызвать восхищение у самого придирчивого ценителя женской красоты, и изящной
походкой вышла из комнаты. Взгляд Гиллема снова неотрывно следовал за ней.


     После этого дня  жизнь  в Цирке пошла иначе: изменился ритм, изменилось
настроение у людей. Лихорадочные поиски следов -  хоть каких-нибудь следов -
закончились. Теперь  они могли  идти к цели, а не тыркаться наугад  в разные
стороны.  Деление  на  два  дружественных,  но все-таки четко разграниченных
клана   расследователей,  почти   полностью  исчезло:   и   "большевики",  и
"желтолицые" стали частью одной команды под общим руководством Конни и Дока,
хотя,  конечно   же,   специализация  по-прежнему   сохранялась.   На   долю
архивокопателей, конечно, выпадали радости, но были они  как  колодцы  вдоль
бесконечно длинной  пыльной  дороги,  пролегающей  по  неприветливым местам.
Иногда "путники" совсем изнемогали от  "жажды", думая, что вот-вот упадут  и
не смогут подняться.
     Конни потребовалась всего неделя на  то, чтобы установить, кто же такой
этот торгпред Борис, советский казначей во Вьентьяне,  -  ключевая фигура  в
переводе  денег компании  "Индочартер Вьентьян ЮА". Он оказался человеком по
фамилии  Зимин,  бывшим военным,  много лет назад окончившим  разведшколу на
окраине Москвы, готовившую сотрудников для  Карлы, которой  сам Карла уделял
огромное  внимание.  В  архиве  были  материалы о том, что  в  прошлом,  под
фамилией  Смирнов,  этот  Зимин  выполнял  роль казначея, через которого шли
деньги для  агентурной сети, созданной Восточной Германией в Швейцарии шесть
лет назад.  А еще раньше он появлялся  в Вене  под фамилией Курский.  Помимо
казначейских  функций,  он  специализировался  на  подслушивании,  а   также
Ловушках  и добыче компромата.  Некоторые  говорили, что  это был тот  самый
Зимин, который  очень ловко использовал женщину для того,  чтобы  в Западном
Берлине  подставить  и получить компромат на  одного  французского сенатора.
Впоследствии сенатор продал добрую  половину государственных  секретов своей
страны.
     Торгпред  Борис  уехал из  Вьентьяна ровно через месяц после  того, как
сообщение Сэма было получено Лондоном.
     После этой  небольшой победы  Конни поставила  перед  собой  задачу  на
первый взгляд невыполнимую. Она хотела выяснить, какую схему  передачи денег
Карла  (или его  казначей  Зимин) мог  придумать для  того,  чтобы  заменить
раскрытую  "золотую  жилу".  У  Конни  было  несколько  исходных  положений.
Во-первых,  общеизвестная  консервативность  всех  без   исключения  крупных
разведслужб и их нежелание менять  уже  оправдавшие себя,  испытанные методы
решения  профессиональных  задач.  Во-вторых,  поскольку  речь шла об  очень
больших суммах,  не  стоило  отметать  предположение,  что  Центр должен был
заменить  старую  схему  новой  довольно  быстро. В-третьих,  наличествовала
самоуспокоенность Карлы. До "краха" он думал, что Цирк стреножен его путами,
после  считал его ни  для кого не опасным.  Наконец, Конни просто надеялась,
что  ей  помогут  ее  просто-таки энциклопедические знания предмета.  Собрав
воедино огромные горы материала, поступившего, но умышленно не обработанного
(он  пребывал в заброшенном  состоянии все те годы, что старуха находилась в
изгнании),  команда  Конни занялась установлением связи между,  казалось бы,
далекими друг  от друга событиями:  проверкой, сопоставлением,  составлением
графиков  и диаграмм,  выявлением индивидуального почерка  того или  другого
сотрудника  Центра Члены  этой  команды  страдали от  жесточайших  мигреней,
ожесточенно  спорили,  играли  в  пинг-понг  и  иногда  -  с  чрезвычайными,
доведенными   до   крайности  предосторожностями   -   с   согласия   Смайли
предпринимали робкие  и скромные шаги для  расследования на местах.  Некоего
доверенного человека в  Сити (Исторический, коммерческий и фи