ет?
     -  Может  сработать,  - весело  откликнулся  Келлер. -  И  не  раз  уже
срабатывала. Но разговоры не стихают.
     - Кто действует активнее всех? Келлер назвал несколько компаний.
     - А "Индочартер"?
     - И "Индочартер" в том числе, - ответил Келлер. Джерри решил рискнуть:
     - У них летает один  парень по имени  Чарли Маршалл, наполовину китаец.
Говорят, ему есть о чем рассказать. Ты его не знаешь?
     - Нет.
     Джерри решил, что дальше идти не стоит.
     - И на чем они летают?
     - Кто что достанет. "DC-4",  ты сам их  называл. Нужно  по крайней мере
два: один летает, другой разбирается на запчасти. Дешевле держать самолет на
земле  и  постепенно  общипывать  его,  чем  подкупать  таможенников,  чтобы
пропускали самолетный инвентарь.
     - И какая прибыль?
     - Не выговоришь.
     - А с опиумом часто работают?
     - Господи  помилуй,  в  Бассаке  есть целая  перерабатывающая  фабрика.
Заведение словно из времен "сухого закона". Если это то, что тебе надо, могу
устроить поездку.
     Лоррейн сидела у окна и смотрела на дождь.
     - Макс,  нигде не видно детей,  - объявила  она.  - Ты  говорил,  нужно
смотреть,  не исчезли ли  дети. Я  все время  ищу их  и не вижу ни одного. -
Шофер остановил машину. - Идет дождь, а я  где-то читала, что азиатские дети
любят гулять и играть под дождем. Ты не знаешь, куда делись дети? - спросила
она.
     Но Джерри не расслышал, что  она там читала. Он выглянул через ветровое
стекло и увидел то же, что и шофер, и от  этого у него мгновенно пересохло в
горле.
     - Дружище, ты здесь  хозяин, - тихо  сказал он Келлеру. -  Твоя машина,
твоя война и твоя девочка.
     В зеркале Джерри с болью увидел похожее на пемзу рябое лицо Келлера. На
нем отразились противоречивые чувства: он понимал, что им грозит, но  не мог
ничего сделать.
     - Езжай на  них как можно медленнее, - сказал Джерри, когда ждать стало
уже нечего. - L e n t e m e n t (Медленно ( ф р.)).
     - Правильно, - поддержал Келлер. - Делай, как он говорит.
     Примерно  в  пятидесяти  метрах  впереди  них за сплошной завесой дождя
поперек колеи  застрял серый грузовик. Дорога оказалась перекрыта, В зеркале
они  увидели,  что  сзади,  отрезая путь  к  отступлению,  подползает второй
грузовик.
     - Нужно  показать им руки, - хрипло прошептал Келлер. Здоровой рукой он
опустил стекло.
     Девушка и  Джерри  последовали его  примеру. Джерри  протер  запотевшее
ветровое  стекло  и положил обе руки  на  панель управления. Водитель держал
руль за самый верх.
     - Не улыбайтесь им, не разговаривайте, - приказал Джерри.
     - Господи Боже, - проговорил Келлер. - Боже пресвятой.
     Во всей Азии, подумал  Джерри, журналисты рассказывают свои излюбленные
истории о том, что делают с человеком  красные кхмеры, и в большинстве своем
эти рассказы -  правда. В  эту минуту даже Фрост  поблагодарил бы  судьбу за
свой  относительно  мирный  конец.  Джерри  знал, что кое-кто  из репортеров
держит  при  себе  яд  или  даже  прячет пистолет  на  случай  именно  таких
непредвиденных  встреч. Если вас  поймали,  выбраться можно только в  первую
ночь, вспомнил он,  потом у вас отнимают ботинки, здоровье и Бог знает какие
еще части вашего тела. Первая ночь - ваш последний шанс, говорится в народе.
Он не знал, стоит  ли рассказывать  это девушке, но  не хотел ранить чувства
Келлера. Они тащились вперед на первой передаче, мотор надсадно ревел. Дождь
потоками  заливал  машину,  грохотал по  крыше, стекал на  капот  и стрелами
влетал в раскрытые окна.  Если  увязнем, нам конец, подумал он. До переднего
грузовика  оставалось всего метров пятнадцать. Железное  чудовище сверкало в
потоках  ливня. Из  темной  кабины грузовика  на них  взирали  худые лица. В
последнюю минуту  грузовик чуть  отполз назад,  в заросли, освобождая им для
проезда  узенькую полоску дороги. "Мерседес" накренился. Чтобы не упасть  на
водителя,  Джерри  вцепился  в  дверную стойку. Два  правых  колеса  с  воем
забуксовали,   капот   покачнулся,   и  машина  едва   не   опрокинулась  на
предохранительную решетку грузовика.
     - Машина без номерных знаков, - выдохнул Келлер. - Боже милосердный.
     - Не спеши, - предупредил  Джерри  водителя. - Toujours  lentement (Все
время медленно ( ф р.)). Не включай фары. - Он посмотрел взеркало.
     -  Эти были в черных  пижамах? - взволнованно спросила девушка.  - И вы
даже не дали мне сфотографировать?
     Никто не произнес ни слова.
     - Чего они хотели? На кого устроили засаду? - не отставала она.
     - На кого-то еще, - ответил Джерри. - Не на нас.
     - На какого-нибудь  придурка, который едет  за нами, - сказал Келлер. -
Кто знает?
     - Разве нам не нужно кого-нибудь предупредить?
     - Телефона нет, - ответил Келлер.
     Позади они услышали выстрелы, но не остановились.
     - Проклятый дождь,  - пробормотал Келлер скорее про себя. -  Угораздило
же нас под него попасть.
     Дождь и не думал прекращаться.
     -  Господи, Макс,  - возразила  девушка  - Если они  вот  так  запросто
прижали нас к земле, почему они нас просто не прикончили?
     Прежде  чем  Келлер  успел  раскрыть  рот,  водитель  ответил  за  него
по-французски, тихо и вежливо, хотя понял его только Джерри:
     - Когда они хотят  прийти,  они  приходят, - сказал он,  улыбаясь ей  в
зеркале. - Всегда в  плохую погоду. Американцы кладут еще пять метров бетона
на крышу  своего  посольства,  солдаты в накидках  с капюшонами  ползают под
деревьями,  журналисты хлещут  виски,  генералы идут в  курильню, а  красные
кхмеры тем временем выходят из джунглей и перерезают нам глотки.
     - Что он говорит? - спросил Келлер. - Переведи, Уэстерби.
     - Да, о  чем он? - поддержала  девушка.  - Звучало здорово. Как деловое
предложение или что-то в этом роде.
     - Я до конца не понял, ребята. Вроде как чем-то хвастался.
     Все, включая водителя, рассмеялись, но как-то слишком громко.
     И все  это время, понял Джерри, он не думал ни о ком,  кроме Лиззи.  Не
исключая тех  минут, когда они  были  в  опасности, даже  наоборот. Она, как
сияющие лучи солнца, озарившие их, была наградой за то, что он выжил.


     В Пномпене сияло солнце, площадка возле  бассейна весело сверкала в его
лучах. В городе не было дождя. Шальная ракета упала возле  школы для девочек
и  убила  восемь  или  девять детей.  Внешкор-южанин  как  раз  возвращался,
пересчитав трупы.
     - Ну, и как  Макси показал  себя под  выстрелами? -  спросил он Джерри,
столкнувшись с ним в вестибюле, - Сдается мне, его нервишки в эти дни слегка
пошаливают.
     - Убери с моих глаз  свою ухмыляющуюся морду, - посоветовал Джерри. - А
не  то  я с  удовольствием  по  ней  врежу.  -  Южанин  удалился,  продолжая
ухмыляться.
     - Мы могли бы встретиться завтра, - предложила девушка Джерри. - Завтра
я целый день свободна.
     Сгорбившийся Келлер, в рубашке с закатанным рукавом,  медленно, держась
за перила, поднимался по ступенькам следом за ней.
     - Если хочешь, можем встретиться даже сегодня вечером, - добавил она.
     Еще несколько минут Джерри сидел один у себя в комнате и писал открытки
для Кэт. Потом он направился в контору Макса. Он хотел подробнее расспросить
его о Чарли Маршалле. Кроме  того, ему казалось, что старому  Максу нравится
бывать в  его  обществе. Закончив дела, он взял  велорикшу и снова  поехал к
дому Чарли Маршалла, но, сколько ни кричал, сколько  ни колотил в дверь,  он
не  увидел  ничего,  кроме тех же неподвижных босых ног на  нижней ступеньке
лестницы. На  сей раз их  озаряла свеча. Но  листок  из  его блокнота исчез.
Джерри вернулся в город. У него оставался час свободного времени, и он зашел
в  придорожное кафе,  уселся  в  одно  из  сотни пустых кресел и выпил бокал
"перно", вспоминая, как когда-то городские девчонки катили мимо  в крошечных
плетеных колясках и на  певучем французском шептали ему слова любви. Сегодня
вечером,  однако,  ночная тьма не  сулила  ничего  более нежного,  чем треск
ружейных выстрелов, а город словно съежился, ожидая удара.
     Однако сильнее всего наводили страх не взрывы, а тишина. Именно тишина,
а  не   грохот   выстрелов,  была,  словно  сами  джунгли,  родной   стихией
приближающегося врага.


     Когда дипломату хочется поговорить,  в первую очередь он думает о  еде.
Из-за комендантского часа в дипломатических кругах ужинают  рано.  Дело не в
том,  что к  работникам посольств применяются те же  суровые  меры, что и  к
простым смертным, просто дипломаты всего мира высокомерно  полагают, что они
обязаны подавать пример - правда, сам дьявол не знает, кому и в чем.
     Резиденция  советника  располагалась  в   тенистом  зеленом  уголке  по
соседству   с  дворцом  Лон   Нола.  Подъезжая,   Джерри  увидел,   как   из
правительственного лимузина  высаживаются гости. За ними из битком  набитого
джипа  внимательно наблюдали милиционеры. То ли члены королевской  семьи, то
ли высокопоставленные религиозные деятели, подумал Джерри, выходя из машины;
хотя это всего-навсего прибыли на ужин американский дипломат с супругой.
     - О, вы, должно быть, мистер Уэстерби, - сказала хозяйка.
     Эта рослая дама одевалась в "Харродз";  мысль о том, чтобы принимать  у
себя ж у р н а л и с т а, равно как и всякого,  кто не является дипломатом и
не  достиг  в  этой  области  консульского  ранга,  казалась  ей  необычайно
забавной.
     - Джону  до смерти хочется встретиться с вами, - радостно объявила она,
и Джерри решил, что она старается  его успокоить - ей кажется, что он  очень
стесняется.
     Он поднялся по лестнице. Хозяин, сутулый жилистый человечек  с большими
усами,  ждал  его  наверху. В  нем ощущалось какое-то мальчишество,  которое
Джерри больше привык встречать у священников.
     - Вот это здорово!  Наповал. Вы настоящий  джентльмен. Очень рад. Будем
друзьями. Боюсь, нам сегодня не разрешат  посидеть на балконе.  - Он  бросил
озорной  взгляд  в  сторону  американцев.   -  Хорошие  люди  слишком  редко
встречаются. Предпочитают  прятаться.  Видели,  куда вас сажают? - Он поднял
указующий перст к обрамленному кожей плану, где указывалось, кто рядом с кем
должен сидеть за столом. - Вам надо кое с кем встретиться. Это  ненадолго. -
Он потянул его в сторону, но только чуть-чуть. - Все исходит  от меня, ясно?
Я  всем  это  дал  понять. Не позволяйте им загонять  вас  в  угол.  Просто,
понимаете, налетит небольшой ш к в а л.  Сугубо местного значения. Не  вам в
этих делах разбираться.
     Главный из  американцев, смуглый аккуратный человек,  вначале показался
невысоким, но, когда он остановился  и пожал Джерри  руку, оказалось, что он
почти  одного с  ним роста. Он был одет в клетчатый пиджак из шелка-сырца, в
руках держал переносное радиопереговорное устройство  "уоки-токи"  в  черном
пластиковом футляре,  В карих глазах  светился  ум,  но глядели  они слишком
уважительно, и Джерри, пожимая ему руку, сказал себе: "Он из Кузенов".
     -  Рад познакомиться, мистер Уэстерби.  Насколько мне  известно, вы  из
Гонконга.  Тамошний  губернатор  -  мой  хороший  друг.  Бекки,  это  мистер
Уэстерби,  друг гонконгского губернатора  и добрый  знакомый  Джона,  нашего
хозяина.
     Он  жестом  подозвал  женщину,  увешанную  кустарными   украшениями  из
тусклого серебра, явно купленными на базаре. Ее яркая одежда выделялась даже
в азиатской многоцветной толпе
     -  О, м и  с  т е р  У э  с т  е р б  и, -  произнесла она. - Так вы из
Гонконга? З д р а в с т в у й т е.
     Остальные  гости представляли собой пеструю компанию местных торговцев.
Их подругами были евразийки, француженки и корсиканки.  Мальчик-слуга ударил
в серебряный гонг.
     Потолок  обеденного  зала  был  упрочнен цементом,  но на  входе Джерри
заметил,  что кое-кто  все-таки поднимает глаза, чтобы убедиться, что они  в
безопасности.
     Визитная  карточка  на  серебряной  подставке   провозглашала,  что  он
является "достопочтенным  Дж.Уэстерби"; меню в серебряном  держателе обещало
ему le roast beef a  l'anglaise (Ростбиф по-английски ( ф р.)); в серебряных
подсвечниках   красовались   длинные,    похожие    на   церковные,   свечи.
Слуги-камбоджийцы  порхали на  полусогнутых ногах,  разнося подносы с  едой,
приготовленной сегодня утром, когда включали электричество. Справа от Джерри
сидела немало повидавшая французская красотка; между ее  грудями, у  выемки,
выглядывал кружевной платочек. Другой такой же платочек она держала в руке и
после  каждого съеденного  кусочка  или  глотка  вытирала  маленький  ротик.
Визитка гласила, что зовут ее графиня Сильвия.
     -  Je suis tres, tres diplomee, -  прошептала она Джерри, отщипывая еду
крохотными  кусочками.  -  J'ai  fait  lascience  politique,   mecanique  et
l'electricite generale  (Я  очень, очень образованная.  Я  изучала политику,
механику и общую теорию электричества ( ф р.)). В январе у меня было плохо с
сердцем. Сейчас я поправилась.
     -  Отлично, теперь обо мне.  Я  не имею опыта н  и в  ч е  м,  - заявил
Джерри, обратив все в шутку, но явно переусердствовал. - Мастер на все руки,
ничего  за  душой, вот я каков. -  Перевести это на французский оказалось не
так-то  легко.  Пока  он  трудился  над  этим, где-то  поблизости  раздалась
автоматная  очередь,  такая  длинная,  что,  казалось, оружие  не  выдержит.
Ответных выстрелов не последовало. Беседа застопорилась.
     - Надо полагать, какой-то идиот стреляет в гекконов, - сказал советник.
     Жена  весело  рассмеялась  ему  в  ответ, словно война  была  небольшой
интермедией, которую они разыграли для гостей. Снова наступила тишина,  куда
более глубокая,  чем раньше. Красотка-графиня  положила вилку на тарелку, та
звякнула, как ночной трамвай.
     - Dieu (Боже ( ф р.)), - сказала она.
     Вдруг заговорили все разом. Жена американца спросила Джерри, где он в о
с п  и т ы в а л  с  я  ; когда он  наконец выпутался из этого  вопроса, она
поинтересовалась,  где  же  его  д  о  м.  Он  назвал  старый адрес  Пэт  на
Тарлоу-сквер, потому что не хотел распространяться о Таскане.
     - Мы владеем землей в Вермонте, - жестко заявила она в ответ. - Но пока
ничего на ней не строили.
     Одновременно громыхнули два  реактивных снаряда. Джерри  определил, что
они упали примерно  в километре к востоку, и оглянулся, проверяя, закрыты ли
окна.  Тут  он заметил,  что  карие  глаза  мужа-американца  сверлят  его  с
таинственной настойчивостью.
     - Какие у вас планы на завтра, мистер Уэстерби?
     - Конкретно никаких.
     - Если мы сможем чем-то быть вам полезны, дайте нам знать.
     - Благодарю, - ответил Джерри,  подозревая, однако, что суть вопроса не
в этом.
     Швейцарский торговец с  благоразумным лицом жаждал рассказать  какую-то
интересную историю. Он с радостью вце-

     - Не  так  давно  весь  город  полыхал от обстрела,  мистерУэстерби,  -
говорил  он. -  Мы все готовились  к  смерти.  О, да.  Мы были уверены,  что
сегодня же умрем. С неба сыпалось все: снаряды, трассирующие пули.  Потом мы
услышали,  что  боеприпасов  было  потрачено  на  миллион  долларов.  И  так
несколько  часов  подряд.  Некоторые из моих друзей  ходили  и пожимали друг
другу руки. -  Из-под  стола появилась целая  армия муравьев.  Они  стройной
колонной двинулись  по  белоснежной скатерти,  осторожно  огибая  серебряные
подсвечники и  вазы с цветами гибискуса, - Американцы рассылали радиограммы,
суетились,   все  тщательно  вычисляли,  кто  на  каком   месте  окажется  в
эвакуационных  списках,  но,  что самое  смешное, телефоны  работали  и даже
электричество  было.   И  какова,  оказывается,  была  цель?  -  Все  вокруг
истерически хохотали. - Лягушки! Какие-то прожорливые лягушки!
     - Жабы, - поправил кто-то, но это не помешало веселью.
     Американский   дипломат,   воплощение    любезнейшей   самокритичности,
объяснил, в чем суть рассказа:
     -  У  камбоджийцев  есть  древнее  суеверие,  мистер   Уэстерби.  Когда
наступает  лунное  затмение,  нужно  как  можно  громче  шуметь.  Устраивать
фейерверки,   греметь  консервными  банками,  а  еще  лучше  -   расстрелять
боеприпасов  на  миллион долларов.  Потому  что в  противном случае  лягушки
сожрут луну. Нам следовало бы это знать, но мы не  знали и поэтому поставили
себя в очень глупое положение - гордо заключил он.
     - Да,  боюсь,  дружище,  вы здесь  опростоволосились,  - удовлетворенно
произнес советник.
     Улыбка  американца  оставалась  искренней и открытой, но  глаза  горели
настойчивостью, словно один профессионал передавал другому важное сообщение.
     Кто-то  заговорил о  слугах  и  об  их  удивительном  фатализме.  Конец
спектаклю положил громкий  взрыв, раздавшийся будто бы совсем рядом. Графиня
Сильвия  взяла  Джерри  за  руку,  хозяйка  вопросительно  улыбнулась  мужу,
сидевшему на другом конце стола.
     - Джон, милый, - спросила она  самым  радушным голосом, - это к нам или
от нас?
     -  От нас, - со смехом ответил  он. -  От нас, конечно. Если не веришь,
спроси нашего друга-журналиста. Он ведь был на нескольких войнах, не так ли,
мистер Уэстерби?
     Снова  повисло  молчание,  будто   бы  они  коснулись  запретной  темы.
Американская леди без умолку болтала об  участке земли в Вермонте. М о ж е т
б ы т ь, они в конце концов что-нибудь на нем построят. Возможно, уже пора.
     - Пожалуй, нужно н а п и с а т ь тому архитектору, - подумала вслух.
     - Все-таки, пожалуй, стоит,  - согласился ее муж, но в этот миг  все их
собрание оказалось в самой гуще заранее подготовленного сражения.
     Где-то совсем близко, осветив  внутренний двор, прогрохотал долгий залп
мелкокалиберной зенитной пушки, отчаянным непрерывным огнем разразились штук
двадцать  пулеметов.  При  свете  вспышек  они  видели, как  в дом торопливо
вбегают  слуги.  Перекрывая грохот,  слышались отдаваемые визгливым  голосом
приказы  и ответы на них;  звенели, будто обезумев, ручные гонги. В  комнате
никто не шевелился, только американский дипломат поднес к губам "уоки-токи",
вытащил антенну и что-то  пробормотал, потом приложил аппарат  к уху. Джерри
опустил глаза и увидел, что  рука графини доверчиво скользнула в его ладонь.
Она потерлась  щекой о его плечо.  Стрельба стала стихать. Он  услышал,  как
невдалеке  упала  небольшая  бомба.  Пол  не  вздрогнул,  но  пламя   свечей
приветственно  качнулось,  а  на  каминной  полке  с  громким щелчком  упало
несколько  пригласительных  карточек.  Этим  и  ограничились видимые потери.
Потом,   напоследок,  раздалось  тихое  рычание  удаляющегося  одномоторного
самолета, словно где-то захныкал капризный ребенок. Его перекрыл беззаботный
смех советника. Он обратился к жене:
     - Что ж, теперь, пожалуй, д е л о н е в з а т м е н и и. Не так ли, Х и
л л з  ? Вот  что значит жить по соседству с  Лон Нолом. Одному из  летчиков
надоело,  что  ему  не платят,  вот он и  сел  в самолет и  наугад обстрелял
дворец.  Дорогая, не отведешь ли ты наших дам попудрить носики и приготовить
все, что нужно?
     В  его  глазах горит  гнев - вот что это  такое,  подумал Джерри, снова
поймав взгляд  американца. Он похож на человека, который направлен с миссией
к бедным, но вместо этого ему приходится терять время среди богатых.


     Джерри, советник и  американец молча стояли в кабинете на первом этаже.
Советник чудовищно робел.
     - Хм, да, -  начал он.  - Ну вот, теперь я вывел вас в свет  и могу вас
покинуть. Виски в графине. Хорошо, Уэстерби?
     -  Хорошо,  Джон,  -  ответил  американец,  но  советник,  казалось, не
расслышал.
     -  Только  не  забывайте, Уэстерби, мандат у нас, х  о р  о ш о  ? Наша
постель еще не остыла. Хорошо? - Он исчез, понимающе погрозив пальцем.
     Кабинет, освещенный свечами, был пропитан  мужским духом. В нем не было
ни зеркал,  ни  картин на стенах, лишь ребристый  тиковый потолок да зеленый
металлический письменный стол. Чернота за окном навевала ощущение мертвенной