ию. Мы об этом писали. Видел статью?
Они искромсали ее в клочки. Господи, - повернулся он к  девушке, -  почему я
должен все повторять для какого-то англичанина?
     - Дальше, - велел Джерри, продолжая писать.
     -  Шесть месяцев  назад  в этом  городе  было  пять  зарегистрированных
авиакомпаний. За последние три месяца выдано тридцать четыре новые лицензии,
на  подходе  еще двенадцать.  Обычная  ставка -  три  миллиона риелей  лично
министру,  и два миллиона делят его люди. Меньше, если  платить золотом, еще
меньше,  если  переводить платеж  за  границу.  -  Мы  едем  по шоссе  номер
тринадцать, - обратился он  к  девушке. - Я подумал, тебе было  бы интересно
взглянуть.
     - Отлично,  -  ответила  девушка и  стиснула колени, зажав  между  ними
здоровую руку Келлера.
     Они проехали мимо статуи с отбитыми снарядом руками. Дорога пошла вдоль
излучины.
     - Если только Уэстерби сможет это переварить,  - добавил Келлер, словно
это только что пришло ему в голову.
     -  Ну,  мне кажется, я  в  хорошей  форме,  -  сказал  Джерри.  Девушка
засмеялась и на минуту приняла его сторону.
     - Красные кхмеры заняли новые позиции на противоположном берегу реки, -
пояснил Келлер, обращаясь преимущественно к девушке.
     За бурным коричневым потоком  Джерри увидел два "Д-28", рыщущих, что бы
разбомбить.  Раздался громкий взрыв, и в небо взвился  темный столб, похожий
на дым жертвенного костра.
     - А чем занимаются здешние китайцы? -  спросил Джерри. -  В Гонконге об
этом месте никто не слышал.
     -  Китайцы  контролируют  восемьдесят процентов нашей торговли, включая
авиакомпании.  И  старые,  и  новоиспеченные.  Камбоджийцы ленивы,  слышишь,
дуреха?  Они снимают сливки  с американской помощи и рады этому.  Китайцы не
такие. О  нет,  сэр.  Китайцы любят  работать,  любят, чтобы  деньги  были в
обороте. Они регулируют наш денежный рынок, транспортную монополию, скорость
инфляции, всю экономику нашей  отрезанной от мира страны. Война превращается
в  принадлежащее Гонконгу дочернее предприятие.  Слушай,  Уэстерби,  ты  еще
живешь с той женой, о которой мне рассказывал, ну с той  хорошенькой,  с вот
такими глазами?
     - Наши пути разошлись, - откликнулся Джерри.
     - Плохо,  брат, она, по твоим рассказам,  была штучка  что надо. У него
была чудесная жена, - сказал Келлер.
     - А ты? - спросил Джерри.
     Келлер покачал головой и улыбнулся девушке
     - Не возражаешь, дуреха, если я закурю? - доверительно спросил он.
     В сросшейся лапе Келлера  была щелка, проделанная словно специально для
того,  чтобы держать сигарету. Ее края потемнели от никотина.  Здоровую руку
Келлер положил обратно на девичье колено.
     Дорога превратилась в проселок, там, где проехала автоколонна, остались
глубокие  борозды.   Впереди  кроны  деревьев  сходились,  образуя  короткий
туннель. Они въехали в него, и в тот же миг справа раздался грохот орудийных
залпов; деревья согнулись дугой, словно под напором тайфуна.
     - З д о р о  в о, - завопила девушка. - Можно  немного  притормозить? -
Она дернула ремень, на котором висел фотоаппарат.
     -  Будьте  моим  гостем.  Артиллерия средних  калибров, -  рекомендовал
Келлер. - Наша, - добавил он, словно отпуская удачную шутку.
     Девушка  опустила окно  и  сняла  несколько кадров.  Огонь не  умолкал,
деревья клонились к  земле,  но  крестьяне на рисовом поле даже не повернули
головы.  Когда  все  стихло,  грохот  сменился  тихим,  словно  эхо,  звоном
колокольчиков на шеях  буйволов. Они поехали дальше. На  ближнем берегу реки
двое мальчишек по очереди катались  на велосипеде.  В воде стайка ребятишек,
блестя смуглой кожей, барахталась и ныряла с автомобильной  камеры.  Девушка
сфотографировала и их.
     - Уэстерби, ты еще не  забыл французский? Мы с Уэстерби когда-то вместе
работали в Конго, - пояснил он.
     - Я слышала, - понимающе ответила девушка.
     - Англичане,  дуреха, получают хорошее образование, -  объяснил Келлер.
Джерри не помнил,  чтобы он был так словоохотлив. - Их не просто обучают, их
в с к  а р м л и в а ю т. Правильно, Уэстерби? Особенно лордов, да? Уэстерби
у нас в некотором роде лорд.
     -  Да  уж  таковы  мы,  приятель.  Ходим  в  школярах,  пока  не станем
мужчинами. Не то что вы, голь перекатная.
     -  Тогда ты будешь  разговаривать с шофером, ладно?  Нам нужно дать ему
кое-какие указания,  а ты переведешь. Он  еще  не  успел выучить английский.
Ехать налево.
     - A gauche, - сказал Уэстерби.
     Шофер - еще юноша - уже успел  приобрести скучающий  вид,  свойственный
всем гидам.
     В  зеркале  Джерри  заметил, что  обгоревшая  рука  Келлера,  державшая
сигарету,  подрагивает.  Интересно, давно  ли это у  него,  подумал  он. Они
проехали  пару деревень. Было очень  тихо. Он вспомнил  Лиззи и отметины  от
когтей  у нее на подбородке. Ему до смерти хотелось сделать с ней что-нибудь
самое обыденное, например, прогуляться по английским полям. Кро говорил, что
она -  дурно  воспитанная девчонка из  предместья.  Джерри тронуло, что  она
столько напридумывала о лошадях.
     - Уэстерби.
     - Что, дружище?
     - Что там у  тебя с пальцами?  Барабанишь все  время. Сам не замечаешь,
что  ли?  Прекрати,  это  меня бесит. Действует на нервы.  - Он повернулся к
девушке. - Они подвергают эту страну бомбардировкам уже много лет, дуреха, -
с жаром произнес он. - Много лет. - И выпустил клуб сигаретного дыма.
     - Так насчет авиакомпаний, - напомнил Джерри, нацеливаясь  карандашом в
блокнот. - Какие цифры?
     - Большинство компаний нанимает воздушные суда  во Вьентьяне на  правах
так называемой  "сухой аренды". В договор  входит техническое  обслуживание,
пилотирование, амортизация  - все, кроме топлива. Может быть, ты это знаешь.
Лучше всего - владеть собственным самолетом.  Тогда  ты  убиваешь сразу двух
зайцев.  Набиваешь карманы на осаде, а  под  конец успеваешь вовремя  унести
ноги. Следи  за  детьми, дуреха,  -  сказал  он  девушке  и снова  затянулся
сигаретой. - Когда кругом бегают дети, беды не  будет. Плохой признак, когда
дети исчезают. Значит, они их спрятали. Всегда смотри, где дети.
     Девушка по имени Лоррейн опять принялась возиться  с  фотоаппаратом. Их
машина  поравнялась с крошечным контрольно-пропускным пунктом. Они  проехали
мимо,  часовые уставились вслед, но шофер даже не сбавил скорости. Доехав до
развилки, шофер остановил машину.
     - К реке, - приказал Келлер. - Скажи ему, чтобы остановил на берегу.
     Джерри перевел. Парень сделал удивленное лицо; казалось, он  собирается
возразить, но передумал.
     - Дети  есть в деревнях, - продолжал  Келлер,  - дети есть и на фронте.
Разницы никакой. И там и там  дети - как  флюгер на ветру. Кхмерские солдаты
забирают семьи с собой на войну, и никто не видит в этом ничего  особенного.
Если отец погибает, семья остается без средств к существованию, -  они  тоже
уходят с военными, потому что там есть еда. И дело, дурни, не только в этом.
Вдовы   всегда   должны   держаться  поближе   к  командованию,  чтобы   при
необходимости    предъявить   доказательства   смерти   отца,   ясно?    Это
по-человечески   интересно,   да,   Уэстерби?   Если   они   не   представят
доказательств,  командиры  будут  отрицать  их  гибель и  заберут  жалованье
убитого себе. Всегда пожалуйста! - сказал он, глядя, как Лоррейн записывает.
- Но не  думайте,  что кто-нибудь это  напечатает. Для всего мира  эта война
окончена. Правда, Уэстерби?
     - F i n i t o - согласился Джерри.
     Лиззи бы развеселилась, подумал он. Будь Лиззи здесь, она бы непременно
нашла в этом  что-нибудь  смешное  и развеселилась. Он  полагал, что  где-то
среди ее взятых напрокат  личностей пылится забытый  оригинал,  и решительно
намеревался его отыскать. Шофер подъехал к  старой женщине и что-то  спросил
по-кхмерски, но она закрыла лицо руками и отвернулась.
     - Почему она так себя ведет, скажите, ради Христа! - сердито  вскричала
девушка. - Мы не хотели ничего плохого. О Господи!
     - Стыдится, - застывшим голосом ответил Келлер.
     У них за спиной громыхнул еще один артиллерийский залп.  Им показалось,
что захлопнулась дверь, отрезавшая путь  назад. Они миновали б у д д и й с к
и й х р а  м и въехали  на рыночную площадь, огороженную деревянными домами.
Девушки за прилавками не обращали на них никакого внимания, дети  продолжали
играть  с бантамскими  петухами.  На них  смотрели  лишь монахи в шафрановых
одеяниях.
     - А для чего был нужен контрольно-пропускной пункт? - спросила девушка,
делая снимки. - Разве мы попали в опасную зону?
     - Приближаемся, ребята, приближаемся. А теперь лучше помолчите.
     Впереди трещали  автоматные  очереди  M-16  вперемежку  с  АК-47. Из-за
деревьев, прямо на них, выскочил джип, но в  последнюю секунду, громыхнув на
ухабе, свернул в сторону. В тот же миг солнце  скрылось за  облаками. До сих
пор  они  считали,  что  этот свет,  прозрачный  и живой,  отмытый  дождями,
принадлежит им по праву. Стоял март  - сухой сезон,  - а в Камбодже в войну,
как в  крикет,  играют только  в  хорошую погоду.  Но  когда со  всех сторон
набежали  черные тучи, деревья сгрудились  вокруг них, как зимой, деревянные
домики погрузились во тьму.
     - Как одеваются красные кхмеры? -  спросила девушка, понизив голос. - У
них есть какая-нибудь ф о р м а ?
     -  Наряд  из перьев  и  набедренная  повязка, -  прогрохотал Келлер.  -
Кое-кто даже без штанов. - Он смеялся, но в его хохоте слышалась напряженная
нотка; Джерри заметил, что изуродованная лапа с сигаретой дрожит.  - Черт их
побери, они одеваются, как простые крестьяне. В эти обычные черные пижамы.
     - Здесь всегда так пусто?
     - По-всякому, - ответил Келлер.
     И хошиминовские сандалии, - рассеянно вставил Джерри.
     На  другой стороне  дороги  взлетела  пара зеленых речных  птиц.  Треск
автоматных очередей не усиливался.
     -  У  тебя, кажется, была дочь или как? Что  с  ней  теперь? -  спросил
Келлер.
     - С ней все в порядке. Просто отлично.
     - Как ее зовут?
     - Кэтрин, - ответил Джерри.
     - Похоже, мы от них  удаляемся,  -  разочарованно сказала  Лоррейн. Они
проехали  мимо  старого трупа с оторванными  руками.  Мухи  сплошной  черной
массой облепили раны на лице.
     - А они всегда так делают? - с любопытством спросила девушка.
     - Что делают?
     - Снимают сапоги?
     -  Иногда  снимают,  иногда они  оказываются не того размера, - ответил
Келлер, снова  ни с того ни с  сего вспыхивая от гнева. - У одних коров есть
рога, у других - нет, а третьи - не коровы, а лошади. А теперь заткнетесь вы
наконец? Откуда ты родом?
     - Из Санта-Барбары, - ответила девушка.
     Внезапно деревья кончились.  Они миновали поворот и снова  оказались на
открытом месте,  неподалеку от реки. Водитель остановился, хотя его никто об
этом не просил, и медленно попятился обратно.
     - Куда он едет? - спросила девушка. - Кто его просил?
     - По-моему, друзья, он боится за  шины, -  сказал Джерри, обращая все в
шутку.
     - За тридцать-то долларов в день? - спросил Келлер, тоже в шутку.
     Наконец они нашли небольшое поле битвы. Впереди, над  речной излучиной,
на безжизненном холме стояла разрушенная деревня. Вокруг не  было ни  одного
живого  дерева. Белели обвалившиеся стены  с  желтыми свежими  изломами. Это
место с  вытоптанной  растительностью выглядело так,  словно  здесь когда-то
стоял  форт Иностранного легиона; впрочем,  возможно,  так  оно и  было.  За
стенами, будто на стройке, сбились в кучу коричневые грузовики. Они услышали
несколько выстрелов и треск короткой очереди. Может быть, это были охотники.
Мигая, пролетела трассирующая  пуля,  рванули три минометных  снаряда. Земля
вздрогнула, машина  сотряслась,  и шофер  беззвучно  поднял  стекло.  Джерри
сделал  то же самое. Но девушка  открыла дверцу и вышла, показав классически
стройные ноги. Покопавшись в сумке, она достала телеобъектив, привинтила его
к фотоаппарату и всмотрелась в увеличенное изображение.
     - И это все? - с  сомнением спросила она. - Неужели мы  так и не увидим
врага? Я не вижу ничего, кроме наших, и все заволокло темным дымом.
     - Они там, на другой стороне, дурочка, - начал Келлер.
     - И мы их не увидим?
     Ненадолго наступила тишина, мужчины советовались без слов.
     -  Послушай, -  сказал Келлер.  -  Это была  всего  лишь увеселительная
прогулка, ясно, дуреха? Подробности этого дела могут  меняться очень сильно.
Поняла?
     - Я  просто подумала, что здорово было  бы  увидеть  врага. Мне хочется
встретиться с ними лицом к лицу, Макс. Правда, хочется. Очень.
     Они пошли пешком.
     Иногда  это делается,  чтобы  спасти  лицо,  подумал Джерри.  Иногда  -
потому, что ты считаешь, что не  довел дело  до  конца, если не напугался до
смерти.  Иногда ты идешь,  чтобы  напомнить  себе, что  жизнь  - это подарок
судьбы. Но чаще всего  ты идешь просто потому, что другие идут, идешь, чтобы
доказать,  что  ты  мужчина,  чтобы  не  отрываться  от  остальных.  Раньше,
возможно, Джерри шел  по  более  утонченным  причинам.  Например,  чтобы, по
Хемингуэю, познать самого себя. Чтобы поднять свой  порог страха. Потому что
в битве, как и в любви, желание нарастает.  Когда ты побывал  под автоматным
огнем, одиночные  выстрелы  кажутся несущественными. Если прошел  бомбежку -
автоматные очереди для тебя детская игра, хотя бы потому, что при выстреле в
упор твои мозги остаются на месте, а при попадании снаряда -  вылетают через
уши. Существует мир,  об этом  Джерри не забывал. В  самые тяжелые  времена,
когда уходило  все - деньги, дети,  женщины, - у  него  оставалось  ощущение
мира. Он понимал, что его единственная обязанность - оставаться живым. Но на
этот  раз, подумал он, причина  - глупее  не придумаешь:  найти  обкуренного
наркотиками летчика, который знал человека, любовницей которого была  Лиззи.
Они шли медленно, потому что девушка в короткой юбке с трудом пробиралась по
скользкой колее.
     - Великолепная девочка, - пробормотал Келлер.
     - Что надо, - покорно согласился Джерри.
     Он  со  смущением  припомнил,  как   в  Конго  они  стали   задушевными
приятелями, рассказывали друг  другу все о своих привязанностях и слабостях.
Девушка взмахнула руками, чтобы удержаться на неровной земле.
     Н е н а ц е л и в а й с я, подумал Джерри, Б о г а р а д и, н е н а ц е
ли в а й с я. В о т т а к, ф о т о г р а ф ы и п о п а д а ю т с я.
     -  Шагай дальше, дуреха,  - резко бросил Келлер. -  Не думай  ни о чем.
Шагай. Уэстерби, хочешь вернуться?
     Они обошли маленького мальчика,  который, как ни в чем не бывало, играл
в пыли с камешками. Джерри пришло в голову, что малыш, должно быть, оглох от
стрельбы.  Он  обернулся.  "Мерседес" стоял  под  деревьями.  Впереди, среди
валунов, он увидел людей, приготовившихся к стрельбе; их было больше, чем он
ожидал. Внезапно  грохот стал громче.  На противоположном берегу  взорвались
две  бомбы.  Два "Д-28" пытались расширить зону  пожара.  У них  под ногами,
взметнув клубы  мокрой глины и  пыли, в берег врезался отскочивший рикошетом
осколок. Мимо на  велосипеде безмятежно проехал крестьянин. Он приблизился к
деревне, медленно пробрался среди  развалин и направился к деревьям. Никто в
него  не выстрелил, никто не окликнул. Может, он на их  стороне, а может, на
нашей, подумал Джерри.  Например, прибыл в город  вчера  вечером, швырнул  в
кинотеатр пластиковую бомбу, а теперь едет восвояси.
     -  Господи! - со смехом  воскликула девушка  -  Как же мы не подумали о
велосипедах?
     Застучали осколки кирпича - автоматная очередь прошила развалины вокруг
них. Господь смилостивился  над ними - под ногами, на речном берегу, темнели
какие-то  пятна, похожие  на шкуру леопарда,  -  покинутые  огневые позиции,
вырытые в  глине. Джерри давно их заметил. Он схватил девушку и бросил ее на
землю. Келлер  тоже  растянулся.  Лежа  рядом  с  ней,  Джерри ощутил полное
отсутствие интереса  к происходящему. Лучше  получить пулю-другую здесь, чем
вытерпеть то,  что  выпало  на долю  Фрости. Пули со свистом  пролетали  над
дорогой  и вздымали фонтанчики грязи.  Они лежали  неподвижно,  ожидая, пока
огонь  стихнет.  Девушка  восторженно  смотрела   на  другой  берег  реки  и
улыбалась.  Глаза у нее были  арийские,  светло-голубые, как цветки  льна. У
самой  воды позади них упала мина,  и Джерри  во второй раз прижал Лоррейн к
земле.  Над ними прокатилась взрывная волна; после нее сверху, умиротворяюще
медленно, начали опускаться султаны мелкой земли. Но девушка,  не переставая
улыбаться,  поднялась  на ноги.  Когда  в  Пентагоне говорят  о цивилизации,
подумал  Джерри, они  подразумевают тебя. Бой внезапно  разгорелся  с  новой
силой.  Грузовики исчезли, все  заволокло  густым дымом. Сверкая  вспышками,
непрестанно ухали минометы,  все быстрее и яростнее  строчили  автоматы. Над
краем окопа появилось белое как смерть, изрытое оспинами лицо Келлера.
     -  Красные  кхмеры взяли  их за жабры, - прокричал он. -  Переправились
через реку, двинули вперед и теперь заходят с  другого фланга. Нам надо было
выбрать местечко потише!
     Воспоминания одно за другим возвращались к Джерри. Господи, подумал он,
когда-то мы с  Келлером дрались из-за  девчонки. Он попытался вспомнить, как
ее звали и кто победил.
     Они  продолжали  ждать.  Выстрелы  утихли. Они  вернулись  в  машину  и
добрались  до развилки  как раз  вовремя,  чтобы  столкнуться  с отступающей
автоколонной.  Вдоль  обочины  были  грудами свалены убитые и раненые, возле
них, обмахивая  лица пальмовыми  листьями, скорчились на земле отупевшие  от
горя женщины. Они снова вышли из машины. Беженцы гнали перед собой буйволов,
подгоняли  друг  друга, катили  ручные тележки,  вопили  на свиней  и детей.
Какая-то старуха завизжала, увидев в  руках девушки фотоаппарат: она приняла
его за  ствол ружья.  Одни звуки, например,  треск  велосипедных  звонков  и
жалобные вопли, раздавались  со всех сторон, и  Джерри не мог понять, откуда
они доносятся; другие слышались с вполне определенного направления - влажные
всхлипы умирающих  и приближающийся  грохот  минометного огня.  Келлер бежал
рядом  с  грузовиком   и  пытался  найти  хоть  одного  офицера,  говорящего
по-английски;  Джерри  ковылял  рядом  с  ним  и выкрикивал  те  же  вопросы
по-французски.
     - А, к  черту, - заявил Келлер; ему  внезапно все опротивело. - Поехали
домой. Ну и н а р о д, ну и ш у м, - пожаловался он тоном английского лорда.
     Они вернулись в "мерседес".
     Какое-то  время   им  не  удавалось  выбраться  из  колонны.  Грузовики
оттесняли их на обочину, беженцы вежливо  стучали в окно и просили подвезти.
Один раз Джерри померещилось,  что на заднем сиденье армейского мотоцикла он
увидел Ганса Призывающего Смерть. На следующей  развилке Келлер велел шоферу
повернуть налево.
     - Там спокойнее, - пояснил он  и  опять положил здоровую руку на колено
девушке.
     Но у Джерри из головы не выходило  тело Фроста в морге, его белые щеки,
распахнутый в крике рот.
     -  Моя  матушка  в  с  е  г  д  а  мне  говорила,  -  заявил  Келлер  с
простонародным  протяжным выговором. - "Сынок, -  говорила она, - никогда не
возвращайся в джунглях той же дорогой, которой приехал". Дурочка, а дурочка!
     - А?
     - Дуреха, ты просто  потеряла невинность. Прими смиренные поздравления.
- Его рука скользнула чуть выше.
     Внезапно хлынул проливной дождь. Со всех  сторон доносился шум льющейся
воды, словно прорвались тысячи водопроводных  труб. Они проехали поселок, по
улицам которого  в панике куда-то неслись  ошалевшие куры. Под  дождем мокло
пустое кресло цирюльника. Джерри повернулся к Келлеру.
     - Так что там говорят об экономике страны в осадном положении,  - снова
начал  разговор  Джерри, когда  оба  уселись  поудобнее. -  О движущих силах
рыночной экономики и тому подобном. Ты считаешь, эта штука сработа