й момент, -  о запросе
отсюда, из  Лондона,  полученном однажды  во Вьентьяне,  относительно  неких
денежных  сумм, переводившихся туда  из  Парижа? Это был обычный стандартный
запрос, поручавший провести  "расследование  на  месте - по  возможности, не
разглашая, кто в  нем  заинтересован, с  целью подтвердить или  опровергнуть
имеющуюся информацию" - что-нибудь в  этом  роде.  Не припоминаешь  случайно
чего-нибудь такого?
     Перед  ним лежал исписанный  листок  бумаги, и данный  вопрос был  лишь
одним из многих. По ходу разговора Смайли делал какие-то пометки карандашом,
не поднимая глаз на Сэма.  Но  точно так же, как мы слышим лучше, когда наши
глаза закрыты, так и он, даже не глядя на Сэма,  почувствовал,  как тот весь
напрягся и превратился во внимание.  Сэм немного вытянул ноги, скрестил  их,
движения его стали замедленными и очень плавными.
     -   Ежемесячные  переводы  в   банк  Индокитая,  -   сказал  Сэм  после
приличествующей  случаю  паузы. - Изрядные суммы.  Переводились с канадского
зарубежного счета в парижском филиале этого банка. - Он назвал номер счета -
Выплаты производились в последнюю  пятницу  каждого месяца. Начиная с января
семьдесят третьего или около того. Не помню ли я? Еще как помню.
     Смайли  сразу же заметил,  что  Сэм настраивается на  долгую  игру.  Он
помнил все очень отчетливо, но информация,  которую он  сообщил, была весьма
скупа: это было похоже не на откровенный ответ, а на дебют длинной шахматной
партии.
     Все еще склоняясь над бумагами, Смайли заметил:
     - Сэм, не могли  бы мы  немного пройтись по  основным  фактам? Здесь, в
досье, документы подшиты не совсем правильно, и возникают кое-какие вопросы.
Я хотел бы, чтобы  ты внес поправки и восстановил истину в том, что касается
лично тебя.
     - Разумеется, - согласился  Сэм  и с удовольствием затянулся коричневой
сигаретой.
     Он  смотрел на  руки  Смайли и  время от  времени,  нарочито небрежно и
совсем не  долго, - ему в  глаза.  А  Смайли, в  свою очередь, изо  всех сил
старался непредвзято  судить  о  запутаннейших ситуациях  из жизни  рядового
агента.  Вполне  вероятно,   что  Сэм  попытается  укрыть  от  его  внимания
что-нибудь совершенно не относящееся  к делу. Например, возможно, он немного
смошенничал и  ввел Центр  в  заблуждение  относительно того,  как  истратил
казенные деньги, а теперь боится, что этот обман обнаружится.
     Может  быть,  он  составил  свое донесение в Центр  на  основе  фактов,
высосанных  из  пальца,  вместо  того, чтобы действительно навести  справки,
возможно,  рискуя  при  этом головой?  В конце концов, Сэм  был  уже  в  том
возрасте,  когда  оперативный  сотрудник думает прежде  всего о  собственной
шкуре. Или все было как раз наоборот: проводя свое расследование, Сэм копнул
глубже, чем было санкционировано штаб-квартирой? Тогда, когда на него сильно
надавили, вместо того чтобы сообшить,  что у  него нет никаких сведений,  он
составил  донесение,  полагаясь  на  непроверенные  слухи.  Может  быть,  он
заключил какую-то  не  слишком благовидную сделку с  местными  Кузенами. Или
местные службы безопасности начали  его  шантажировать  - на жаргоне Саррата
это называлось: "ангелы немножко поджарили его", - и Коллинз решил угодить и
нашим и вашим,  так  чтобы спасти свою шкуру и продолжать радоваться  жизни,
при  этом  не  потеряв пенсии, заработанной  в  Цирке.  Чтобы понять, почему
сейчас Сэм ведет себя  так, а не иначе,  Смайли  должен был помнить обо всем
этом и многом другом. Очень опасно пытаться судить о реальной  жизни, сидя в
кабинете за письменным столом.
     Поэтому, по предложению Смайли, они "прошлись" по всем фактам.
     Запрос  из Лондона о  проведении оперативного расследования  на  месте,
сказал Сэм, поступил в обычной форме. Старина Мак показал его Сэму, до  того
как он  получил назначение  в  Париж. Мак  был связным  сотрудников Цирка  в
английском посольстве во  Вьентьяне.  Они  встретились вечером  на  одной из
конспиративных квартир. Все шло как обычно, хотя с самого начала стало ясно,
что речь идет о русских.  Сэм даже  вспомнил, что он уже  тогда сказал Маку:
"Лондон,  должно  быть, думает,  что это  деньги  из  спецфонда  Московского
Центра", потому что вместе с  другими пометками в начале шифровки он заметил
перед  текстом  сообщения кодовое  название  аналитического отдела  Цирка по
вопросам изучения Советского Союза. (Про себя Смайли отметил, что Маку вовсе
не следовало показывать  Сэму эту шифровку.)  Сэм также вспомнил, что сказал
Мак в  ответ  на его замечание: "Вот уж  чего им  не стоило делать,  так это
выгонять  старушку  Конни  Сейшес".  Сэм  от всей  души  с  ним  согласился.
Вообще-то,  по словам Сэма, выполнить это задание  было довольно несложно. У
Коллинза в банке Индокитая был свой человек, снабжавший Сэма информацией,  -
хороший парень, назовем его Джонни.
     - Это зафиксировано здесь, Сэм? - вежливо поинтересовался Смайли.
     "Допрашиваемый" уклонился  от  прямого ответа, и Смайли  вполне понимал
его  нежелание распространяться об  этом. Еще не  родился такой  оперативный
сотрудник,  который сообщал бы  о всех своих информаторах. Точно так же, как
иллюзионисты  всеми  силами стараются  сохранить  свои секреты,  оперативные
сотрудники - хотя  и  по другим причинам - всегда по природе своей стремятся
сохранить в тайне имена своих "добровольных помощников".
     -  Джонни  -  очень  надежный источник, -  убежденно  сказал  Сэм. - Он
великолепно  проявил себя в  нескольких  операциях,  связанных  с  торговлей
оружием и наркотиками, и я готов поручиться за него перед кем угодно.
     -  А-а, так  ты  и этими делами  занимался тоже - да, Сэм?  -  произнес
Смайли с уважением.
     Вот как, Сэм подрабатывал на стороне, помогая местному бюро по борьбе с
наркотиками,   отметил  про  себя  Смайли.  Немало  оперативных  сотрудников
занималось этим, многие - даже с согласия штаб-квартиры:  в их мире это было
чем-то вроде реализации промышленных отходов,  а также источником небольшого
дополнительного дохода. В этом не было ничего особенного, но Смайли взял эту
информацию на заметку.
     -  Джонни был парень что надо, - повторил  Сэм.  - Интонация говорила о
том, что он не потерпит возражений.
     - Ничуть не сомневаюсь, - все так же вежливо откликнулся Смайли.
     Сэм продолжил.  Он заглянул к Джонни в  банк  Индокитая и рассказал ему
кое-что, чтобы тот  не  очень распространялся о  поручении. Через  несколько
дней скромным  служащий Джонни  покопался  в  банковских  книгах и обнаружил
записи о переводах. Вот так в руках Сэма оказалось первое звено цепочки.
     - Обычно  все происходило  так, - продолжал Сэм. - В последнюю  пятницу
каждого месяца  из Парижа на имя мсье Делассю, проживающего в отеле "Кондор"
во  Вьентьяне, по  телексу  приходил денежный перевод,  который выплачивался
предъявителю паспорта, номер которого был указан. - И Сэм снова легко и  без
усилий назвал все номера. -  Банк высылал  извещение  в  понедельник, с утра
пораньше.  Делассю  там появлялся, получал деньги наличными,  укладывал их в
кейс и удалялся. На этом все и заканчивалось.
     - И сколько?
     -  Началось  с небольших  сумм, но они быстро выросли. Потом продолжали
расти. Потом снова еще немного подросли.
     - И на чем же остановились?
     -  Двадцать  пять  тысяч  американских  долларов  крупными купюрами,  -
ответил Сэм без малейшей заминки.
     Смайли поднял брови.
     - В месяц? - спросил он, всем своим видом показывая удивление.
     - Игра шла крупная, - согласился Сэм и погрузился вмолчание, которое не
торопился прерывать.
     Есть  какая-то  особая  напряженность в  умных  людях, интеллектуальные
способности   которых   оказываются  востребованными  не  полностью.  Иногда
случается, что  они  просто  не в  состоянии контролировать проявление своих
эмоций.  И в этом смысле под ярким светом прожекторов  они  гораздо уязвимее
своих глупых коллег.
     -  Ты  сравниваешь, насколько все,  что  я говорю, совпадает  с  досье,
старина? - спросил Сэм.
     - Я ни с чем не сравниваю то, о чем ты говоришь, Сэм. Ты же знаешь, как
все  бывает   в  такие   времена,   как  сейчас.  Хватаешься  за  соломинку,
прислушиваешься ко всему, что ветер принесет.
     - Это точно, - промолвил сочувственно Сэм.
     После того, как они обменялись взглядами, выражающими взаимное доверие,
Коллинз снова возобновил свой рассказ.
     Итак, Сэм проверил отель "Кондор". Один  тамошний портье был постоянным
источником  информации  вспомогательного характера -  на  кого он  только не
работал. Делассю не жил  в отеле, но администратор, не  смущаясь, признался,
что  за  небольшое  вознаграждение  разрешил   ему  использовать  адрес  для
получения корреспонденции. Случилось так, что следующий понедельник оказался
как  раз первым понедельником  после последней  пятницы  месяца.  С  помощью
Джонни  Сэм поболтался под разными  предлогами  в  банке и сумел великолепно
рассмотреть  этого самого  мсье Делассю,  когда  тот вошел в банк, предъявил
свой французский паспорт, пересчитал деньги, уложил их в  кейс и  вернулся к
поджидавшему его такси.
     Вообще такси, как объяснил Сэм, были  во Вьентьяне  редкостью.  Каждый,
кто  хоть   что-нибудь   значил,   имел  машину  с  шофером,  поэтому  можно
предположить, что Делассю не хотел называться кем-то, кто что-нибудь значит.
     -  Вот  так  все  и  было  -  заключил  Сэм  с  интересом  наблюдая  за
продолжавшим писать Смайли.
     - Да, вот так-то.
     Как и его предшественник Босс, Смайли никогда не использовал блокнотов:
только отдельные листы бумаги.  Он писал  на  стекле,  которое Фон тщательно
протирал дважды в день.
     - Ну как: совпадает с досье или есть отклонения?
     - Я бы сказал, что ты идешь прямо по курсу, Сэм, - ответил начальник. -
Что  мне доставляет истинное  удовольствие  -  так это детали. Ты же знаешь,
какие у нас бывают досье.
     В тот же  вечер  Сэм  снова  тайно встретился со своим непосредственным
начальником  Маком. Он  внимательно,  не  торопясь перебрал архив фотографий
тамошних   русских,  и  ему   удалось   опознать   в   Делассю   не  слишком
привлекательные черты  второго секретаря советского  посольства по  вопросам
торговли, человека с военной выправкой, лет пятидесяти с гаком, не судимого,
чьи полное имя  и фамилия  были известны,  но  совершенно  непроизносимы,  и
потому в дипломатических кругах его знали как торгпреда Бориса.
     Сэм,  разумеется,  отлично  помнил  все  его  непроизносимые имена.  Он
продиктовал их Смайли достаточно медленно,  чтобы тот мог записать печатными
буквами.
     -  Ну  как,  записал?  -  спросил  Коллинз,  всем  своим видом  выражая
готовность помочь.
     - Да, спасибо, записал.
     - Что, кто-то потерял картотеку в автобусе?
     - Вот именно, - подтвердил Смайли, усмехнувшись.
     Когда месяц спустя снова наступил  понедельник, продолжал Сэм, он решил
действовать  осторожно.  Поэтому,  вместо  того  чтобы самому  следовать  за
торгпредом Борисом, он поручил  сделать это своим двум подручным из местных,
специализировавшимся на слежке.
     Лаосские мальчики сработали филигранно.  На дереве ни один  листочек не
пошелохнулся: никого не спугнули, а с Цирком их связать никому бы и в голову
не пришло.
     - Они работали на нас?
     -  Три года, верой и правдой, - подтвердил Сэм, -  И  здорово работали,
просто великолепно, - добавил он. В нем заговорил оперативный сотрудник, для
которого все его гуси-подчиненные - настоящие лебеди.
     Именно  эти  ребята и проследили маршрут  кейса во время его следующего
путешествия. Такси  - на  этот раз уже другое,  не то,  что  месяц назад,  -
повозило  Бориса  по городу и  через  полчаса высадило неподалеку от главной
площади,  поблизости  от Банка  Индокитая.  Торгпред Борис немного прошелся,
нырнул в местный банк и положил деньги, сразу всю сумму, на один счет в этом
банке.
     -  Вот  так-то.  - Сэм зажег новую  сигарету, даже не  стараясь  скрыть
недоумения  по поводу того,  что  Смайли заставляет  его  так долго и  нудно
пересказывать дело, столь полноотраженное в документах.
     - Вот  уж и вправду так-то, -  пробормотал  Смайли,  усердно  продолжая
записывать.
     Сэм мог считать, что миссия выполнена. Неопровержимые факты добыты.  На
некоторое время  Коллинз затаился. Пыль улеглась, а в это время одна девушка
из числа подчиненных, должна была нанести последний удар.
     - Как ее звали?
     Сэм  сказал.  Девушка  из  местных,  не  очень  молоденькая,  прошедшая
подготовку в Саррате и работавшая под крышей той же торговой компании, что и
он.  Эта  девушка (уже  не  первой  молодости),  зайдя в местный банк еще до
Бориса, дождалась своей очереди, кстати стоя перед ним, и, подождав, пока он
заполнит приходный ордер и все прочие бумаги, устроила небольшой спектакль.
     - Как она это сделала, Сэм? - спросил Смайли.
     - Потребовала, чтобы ее обслужили первой, - сказал Сэм с  усмешкой. - А
наш друг Борис, поскольку он совсем не был склонен уступить женщине, считал,
что  у него  ничуть не  меньше  прав, и возражал. Они  обменялись отнюдь  не
самыми лестными словами.
     - Все  это  время приходный  ордер лежал  на  стойке  перед  банковским
служащим,  - сказал Сэм,  - и, разыгрывая сцену, помощница прочитала, что на
нем  написано:  двадцать  пять тысяч американских  долларов  на внешний счет
какой-то богом забытой авиакомпании  "Индочартер  Вьентьян ЮА".  За душой  у
которой только всего  и  было, что несколько латаных-перелатанных самолетов,
металлический ангар, кипа почтовой  бумаги с затейливым рисунком, молчаливая
блондинка в конторе (слова  не вытянешь!) и всегда готовый на любую авантюру
пилот-мексиканец, из-за своего огромного роста известный  в городе как Малыш
Рикардо.
     Слух  у Смайли был так обострен,  что он мог бы услышать, как  падает с
дерева  лист. Но  он услышал другое -  если бы  это  можно было слышать:  он
услышал звук воздвигаемой стены. Смайли  сразу же  понял  - по изменившемуся
ритму  речи, по  тому, как  голос  Сэма  стал немного  напряженнее,  по едва
уловимому изменению позы и выражения лица, - все это говорило о том, что Сэм
рассказывает нечто  малозначительное  и не  заслуживающее  внимания.  Именно
поэтому было понятно, что он приближается к самому главному.
     Джордж  мысленно  заложил это  место  закладкой, решив вернуться к нему
потом, а пока поговорить об этой небольшой авиакомпании.
     - А-а, - сказал он небрежно, словно не придавая этому особого значения,
- ты хочешь сказать, что еще раньше знал про эту компанию?
     Сэм ограничился уклончивым: Вьентьян - это тебе не огромный город вроде
Лондона.
     - Но ты знал о ней? Вот что меня интересует.
     - Во Вьентьяне все знали Малыша Рикардо,  - ответил Сэм, ухмыляясь  еще
шире.
     Смайли сразу  понял,  что  Сэм  хитрит.  Но  тем  не  менее  решил  ему
подыграть.
     - Расскажи мне про Рикардо, - попросил он.
     - Это  один из парней, которые работали  на "Эйр Америка". Во Вьентьяне
их было видимо-невидимо. Они участвовали в тайной войне в Лаосе.
     - И проиграли ее, - сказал Смайли, снова записывая что-то.
     - Однозначно, - согласился Сэм, наблюдая за тем, как Смайли откладывает
в сторону один исписанный листок и берет  другой из ящика письменного стола.
-  Рикардо был  местной знаменитостью. Летал вместе с капитаном Рокки  и его
парнями. Говорят, они пару раз совершали увеселительные прогулки в провинцию
Юнань по  поручению Кузенов. Когда  война закончилась, он немного поболтался
без дела, а  потом начал работать  с китайцами.  Между собой мы называли все
эти компании "Эйр опиум".  К  тому  времени, как Билл отозвал меня, они  уже
вполне встали на ноги.
     И снова он сделал  вид, что Сэму удалось его обмануть. Пока Сэм думает,
что он ничего не заметил и ему удастся сбить его со следа, он будет говорить
без умолку.  А  вот  если  он  решит, что Смайли  подбирается  близко к  его
тщательно  оберегаемому секрету, тогда он сразу же  замолчит и из него слова
клещами не вытянешь.
     Поэтому  Джордж  снова что-то аккуратно  записал  на своем листочке,  а
потом добродушно продолжал:
     - Отлично. А теперь, если можно, давай вернемся к тому, что  ты  сделал
дальше, ладно? Мы знаем про деньги,  мы знаем,  кто  их  получает, мы знаем,
через кого это делается. Как ты поступил, Сэм?
     Ну, если память ему  не изменяет,  он выждал  день или  два,  обдумывая
ситуацию. Там были определенные н ю а н с ы, объяснил Сэм, на глазах обретая
уверенность, были  кое-какие мелкие детали. Во-первых, имел  место Не Совсем
Обычный  Случай  с Торгпредом  Борисом. Борис, как  Сэм уже сказал, считался
настоящим  русским  дипломатом (если  таковые вообще существуют). Сведений о
его  работе  на  какую-нибудь другую контору не было. Он  разъезжал  повсюду
один,  имел исключительное право  подписи, когда  речь шла об огромной сумме
денег, а, как подсказывал Сэму его  небольшой опыт, и то и другое  говорило,
что он работает "под крышей" и его официальная должность - только прикрытие.
     - И не  просто  под крышей, а под суперкрышей, черт  побери. Значит, он
был  большой шишкой и имел  в своем распоряжении огромные деньги  для оплаты
услуг  какого-то  исключительно ценного агента, то есть имел звание не  ниже
полковника, а  может быть,  и повыше,  так  ведь? И о каких  еще  нюансах ты
говорил, Сэм?  - спросил Смайли, все еще  держа Сэма на длинном поводке и не
показывая,  что он кое-что заподозрил, все еще не делая попыток приблизиться
к тому, что было важным для Сэма.
     -  Эти  деньги шли не  по обычным  каналам, - сказал  Сэм. -  Это  были
целевые выплаты. Так говорил Мак. Так думал я. Мы все так думали.
     Смайли приподнял голову. Движения его стали еще более замедленными, чем
раньше.
     - Почему? - спросил он, глядя на Сэма в упор.
     -  У советской  резидентуры  во Вьентьяне  было три  банковских счета в
разных банках.  Кузены  приглядывали  за всеми.  Так было уже  на протяжении
многих  лет. Они знали о каждом центе, который снимали с  этих счетов; более
того, по номеру счета, с  которого снимались деньги, они даже знали, на  что
они идут: на сбор информации или на подрывную работу. Там были свои курьеры,
которые  снимали  деньги  со  счетов  и   передавали  их  кому  следует,   и
существовала система трех  подписей, если нужно было снимать со  счета сумму
больше тысячи баксов.  Господи  Боже мой, Джордж, ну что ты  в самом  деле -
ведь все это есть в досье!
     - Сэм, я хочу,  чтобы ты вел себя так, как будто досье не существует, -
очень серьезно  ответил Смайли. Он продолжал писать. - Мы тебе все объясним,
когда придет время. А до тех пор, пожалуйста, потерпи  немного  и не задавай
вопросов.
     -  Хорошо, как скажешь, - откликнулся  Сэм, переведя дух и почувствовав
себя непринужденнее.
     Смайли  отметил:  Сэм решил,  что опасность прошла стороной и теперь  у
него под ногами твердая почва.
     Тогда-то Джордж и предложил позвать старушку Конни и, возможно, Дока ди
Салиса  вместе послушать Сэма, Ведь Юго-Восточная Азия,  в конце концов, его
вотчина.  С  точки зрения тактики,  Смайли  был  готов еще немного  потянуть
время, выжидая, когда наступит  подходящий  момент, чтобы заняться маленьким
секретом  Сэма; а с точки зрения  стратегии, все то, что уже рассказал  Сэм,
представляло исключительный интерес. Поэтому Гиллема  отправили  за  Конни и
Доком, а Смайли тем временем устроил небольшой перерыв. Оба они, и Смайли, и
Сэм, немного расслабились.
     - Ну, как идут дела? - вежливо поинтересовался Сэм.
     - Я бы сказал, мы переживаем н е к о т о р ы й  спад, - признал Смайли.
- А как ты? По работе не скучаешь?
     - Это уж не Карла ли? - удивился Сэм, изучая фотографию на стене.
     Голос Смайли вдруг зазвучал чопорно и неопределенно:
     - Где? Ах, это... Да, это он. Боюсь, что сходство не очень большое,  но
лучшего у н