проносился  мимо
них галопом на своем здоровенном коне, -  сабля  гремит,  шпоры  звенят,
длинные волосы развеваются по ветру, а сам он строен, как индеец, и изя-
щен, как голубоглазый принц из волшебной сказки или как мексиканский ка-
бальеро. Удалось же ему в дни Гражданской войны с небольшим отрядом  со-
вершить рейд в тыл мятежников и вернуться обратно, непрерывно  отстрели-
ваясь и крича, как дикарь, и требуя от своих людей новых подвигов.  Кэди
рассказывал мне об этом; он воевал вместе с твоим отцом.
   Если бы только твой отец поселился в Сан-Франциско, он стал бы навер-
няка одним из первых богачей Запада. И ты была бы тогда богатой  молодой
особой, разъезжала бы по Европе, построила себе целый дворец на Ноб-Хил-
ле, где живут все эти Флуды и Крокеры, и владела бы большей частью акций
Фэйрмаунт-отеля и еще нескольких таких же концернов.
   А почему этого нет? Разве твой отец был недостаточно умен? Ничего по-
добного: его ум действовал, как стальной капкан. Но ему не  давал  покоя
дух времени, все в нем бродило, кипело, он  не  мог  усидеть  на  месте.
Просто тебе повезло меньше, чем всем этим молодым женщинам  из  семейств
Флудов или Крокеров. Твой отец не догадался подцепить ревматизм - вот  и
все!
   Саксон вздохнула, затем улыбнулась.
   - Все равно я их всех за пояс заткнула! - сказала она. -  Девушки  из
этих семейств не могут выйти замуж за боксера, а я вышла.
   Том поглядел на нее сначала растерянно, затем с все возрастающим вос-
хищением.
   - Ну, одно я могу сказать, - заявил он торжественно, - Биллу  повезло
- он даже не подозревает, как здорово ему повезло!
   Наконец-то доктор Гентли разрешил снять лубки  с  рук  Билла.  Саксон
потребовала, чтобы он отдыхал еще две недели, тогда уж никакого риска не
будет. К тому времени опять подойдет срок уплаты за квартиру, и они  бу-
дут должны уже за два месяца, но домовладелец соглашался подождать, пока
Билл встанет на ноги.
   В назначенный Саксон день Сэлингер прислал за мебелью, и агент вернул
Биллу семьдесят долларов.
   - Все остальное мы засчитали за прокат, - пояснил агент. - Теперь  уж
ваша мебель пойдет как подержанная. Для Сэлингера это чистейший  убыток,
и он не обязан был брать все обратно, сами понимаете. Запомните  же:  он
благородно поступил с вами, и если будете снова устраиваться,  не  забы-
вайте его.
   Благодаря этой сумме и деньгам, вырученным за продажу рукоделий  Сак-
сон, они уплатили все мелкие долги, и у них осталось еще несколько  дол-
ларов.
   - Для меня долги - хуже яда, - сказал Билл, обращаясь к Саксон.  -  А
теперь мы не должны ни одной душе, кроме домовладельца и доктора Гентли.
   - И ни того, ни другого не следует заставлять  ждать  слишком  долго.
Это им не по карману, - сказала она.
   - Они и не будут ждать, - спокойно отвечал Билл.
   Она одобрительно улыбнулась: как и Билл, она ненавидела долги; так же
ненавидели их первые пионеры Запада, воспитанные в  духе  строгой  пури-
танской морали.
   Воспользовавшись отсутствием Билла, Саксон разобрала вещи  в  комоде,
пересекшем в свое время Атлантический океан на борту парусного  судна  и
прерии - в повозке, запряженной волами. Она поцеловала  дырку,  пробитую
пулей в сражении при Литтл Мэдоу, поцеловала саблю отца - и  перед  ней,
как всегда, встал его образ: он сидел на чалом боевом коне. Она благого-
вейно перечла стихи своей матери в альбоме и - на прощание - обвила свою
талию атласным алым испанским корсажем,  затем  снова  раскрыла  альбом,
чтобы в последний раз полюбоваться на гравюру, где были  изображены  ви-
кинги, которые с мечами в руках выскакивают на песчаный берег Англии.  И
опять Билл представился ей викингом, и она задумалась над  удивительными
странствиями ее родного племени. Ее народ всегда жаждал земли, и  Саксон
была счастлива, чувствуя, что она - истинная дочь своего народа!  Разве,
несмотря на жизнь в большом городе, она не ощутила в себе ту же  тягу  к
земле? И разве она, побуждаемая этой тягой, не  собирается  пуститься  в
далекий путь, как это делали в старину ее предки,  как  это  сделали  ее
отец и мать? Она вспомнила рассказ матери о том, какой волшебной показа-
лась им обетованная земля, когда их разбитые повозки и  измученные  волы
спустились по раннему снегу Сиерры в широкие долины цветущей,  солнечной
Калифорнии. Саксон часто представлялось, что она - девятилетняя  девочка
и смотрит с покрытых снегом вершин вниз, в долину, как смотрела  некогда
ее мать. Она вспомнила и прочла вслух стансы матери:
   Словно нежная арфа Эола,
   Муза поет все нежней...
   Калифорнийские долы
   Эхом откликнулись ей.
   Саксон блаженно вздохнула и отерла глаза. Быть может, тяжелые времена
миновали? Быть может, это был ее переход через прерии  и  они  с  Биллом
благополучно его совершили, а сейчас взбираются на вершины Сиерры, чтобы
потом спуститься на цветущую равнину?..
   Утром, в день отъезда, повозка Сэлингера подъехала к дому, чтобы заб-
рать мебель. Домовладелец, стоявший у калитки, взял у них  ключи,  пожал
им руки и пожелал удачи.
   - Вы правильно делаете, - заявил он одобрительно. - Ведь  и  я  сорок
лет назад пришел в Окленд пешком, со скаткой за плечами. Покупайте деше-
вую землю, как покупал я. На старости лет она спасет вас от  богадельни.
Теперь новые города вырастают как грибы, - начинайте и вы с малого. Ваши
руки всегда вас прокормят и дадут крышу над головой,  а  земля  принесет
вам достаток. Мой адрес вы знаете. Когда скопите много  денег,  пришлите
мне ваш должок. Ну, желаю удачи! И не обращайте внимания на то, что ска-
жут люди. Кто ищет - тот находит!
   Когда Билл и Саксон тронулись в путь, соседи с любопытством  смотрели
на них из-за полуоткрытых ставен, а  ребята  изумленно  таращили  глаза.
Билл нес за плечами одеяла и подушки в чехле из просмоленного  брезента.
Кроме одеял, там лежало белье и другие необходимые в дороге вещи. Снару-
жи к ремням были привязаны сковородка и котелок. Билл держал в руке  ко-
фейник. Саксон несла небольшую складную корзинку, обтянутую черной  кле-
енкой; за спиной у нее висел маленький футляр с укулеле.
   - Мы, наверно, похожи на огородные пугала, - ворчал  Билл,  ежась  от
каждого брошенного на него взгляда.
   - Представь себе, что мы отправляемся на экскурсию, - успокаивала его
Саксон.
   - Но ведь мы идем не на экскурсию...
   - Никто же этого не знает, - возразила она. - Это знаешь только ты. А
если ты думаешь, будто они это думают, так они на самом деле вовсе этого
не думают. По всей вероятности, они говорят себе: люди  отправляются  на
экскурсию. А самое лучшее - что ведь оно так и есть! Так и есть! Правда!
   Тут и Билл воспрянул духом, но на всякий случай пробормотал,  что  он
голову оторвет первому негодяю, который захочет над ним  посмеяться.  Он
украдкой взглянул на Саксон. Ее щеки горели, глаза сияли.
   - Знаешь, Саксон, - вдруг начал он, - я видел как-то раз  оперу,  там
ребята странствовали с гитарой за плечами, как ты со своей  музыкой.  Ты
мне их напомнила. Они все время пели песни.
   - Поэтому я и взяла с собой укулеле, - ответила Саксон.  -  Мы  будем
петь на проселочных дорогах и у костров на привалах. Мы с тобой  отправ-
ляемся на экскурсию - вот и все. У нас каникулы, и мы решили  посмотреть
окрестности. Увидишь, как будет весело! Мы даже не знаем, где  нам  при-
дется сегодня ночевать, - да и вообще ничего не знаем. Подумай, как  за-
бавно!
   - Верно, верно, это своего  рода  спортивное  задание,  -  согласился
Билл. - А все-таки давай свернем, чтобы не идти этой улицей. На том углу
стоят несколько знакомых ребят, и мне совсем не хочется с ними драться.
 
 
   ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
 
 
   ГЛАВА ПЕРВАЯ
 
   Трамвай доходил до Хейуордса, но Саксон предложила выйти у Сан-Леанд-
ро.
   - Не все ли равно, откуда мы начнем свой поход, - сказала она, - ведь
идти пешком нам все равно придется. Раз мы  решили  подыскать  себе  зе-
мельный участок и хотим хорошенько разузнать, что и как, то  чем  скорее
мы примемся за дело, тем лучше. И потом нам же надо ознакомиться с  раз-
ного рода участками - и пригородными и расположенными далеко в горах.
   - Это верно штаб-квартира португалов, - неизменно, как припев, повто-
рял Билл, когда они проходили по Сан-Леандро.
   - Похоже, что они совсем вытеснили наших, - решила Саксон.
   - Их тут полным-полно! - ворчал Билл. - Видно, для свободного  амери-
канца уже нет места в его собственной стране.
   - Значит, он сам виноват, -  сердито  отозвалась  Саксон,  болезненно
воспринимавшая все эти обстоятельства, над которыми ей впервые  пришлось
задуматься.
   - Не знаю, по-моему - американец, если захочет, ни в чем  не  уступит
португалу. Но только он, слава богу, этого  не  хочет.  Он  не  способен
жить, как свинья.
   - В деревне, может быть, и нет, - возразила Саксон. - А  в  городе  я
видела множество американцев, живущих, как свиньи.
   Билл нехотя согласился с ней:
   - Вероятно, они бросают фермы и убегают в город в поисках лучшего,  а
там им тоже приходится несладко.
   - Погляди, сколько ребятишек! - воскликнула Саксон. - Это они идут из
школы. Почти все - португальцы; заметь. Билли: португальцы, а не  порту-
галы, - Мерседес научила меня правильно произносить это слово.
   - Небось у себя дома не бегали такими франтами, - усмехнулся Билл.  -
Пришлось тащиться в этакую даль, чтобы раздобыть порядочную одежду и по-
рядочную жратву. А какие кругленькие, прямо масляные шарики!
   Саксон утвердительно кивнула.
   - В том-то и дело. Билли, - обрадовалась Саксон, словно сделала очень
важное для себя открытие. - Эти люди обрабатывают землю, - им не  мешают
забастовки.
   - И это, по-твоему, называется обрабатывать? - возразил он,  указывая
на участок, размерами не больше акра, мимо которого они проходили.
   - Да, у тебя размах широкий, - засмеялась она. - Ты вроде дяди Билла:
он имел тысячи акров, мечтал о миллионе, а кончил тем, что  стал  ночным
сторожем. Это-то и губит нас, американцев. Нам подавай большие масштабы!
Об участке меньше ста шестидесяти акров мы и слышать не хотим.
   - Все равно, - упрямился Билл. - Большие масштабы куда лучше, чем ма-
ленькие, вроде этих дурацких садиков.
   Саксон вздохнула.
   - Уде не знаю, что хуже, - сказала она, помолчав, - обрабатывать нес-
колько акров собственной земли собственной упряжкой или не иметь ни кола
ни двора, работать на чужих лошадях и получать жалованье.
   Билл поморщился.
   - Продолжай в том же духе, Робинзон Крузо, - добродушно пробурчал он.
- Хорошенько прочисть мне мозги. Как ни  грустно,  а  все  это  истинная
правда. Черта лысого! Какой же я был свободный американец,  если,  чтобы
жить,  мне  приходилось  править  чужими  лошадьми,  бастовать,   лупить
штрейкбрехеров, а после всего этого я оказался даже не в состоянии  вып-
латить деньги за какие-то несчастные столы  и  стулья.  Что  ни  говори,
ужасно обидно было отдавать наше кресло, - тебе оно так нравилось. Нема-
ло хороших часов провели мы в нем.
   Сан-Леандро давно остался позади. Теперь они брели по местности,  где
вся земля была разбита на маленькие участки; Билл называл  их  "хуторка-
ми". Саксон вынула свое укулеле, чтобы развлечь его песней.  Для  начала
она спела "Будь добр к моей дочурке", а затем перешла к старинным негри-
тянским духовным песням, одна из которых начиналась словами:
   О страшный суд, последний час
   Все ближе, ближе, ближе,
   Уже я слышу трубный глас...
   Все ближе, ближе, ближе!
   Большой дорожный автомобиль, пролетев мимо, поднял облако пыли.  Сак-
сон пришлось прервать песню, и она воспользовалась этим для того,  чтобы
изложить Биллу свои последние соображения:
   - Запомни, Билли, мы ни в коем случае не должны хвататься  за  первый
же участок, который нам попадется. Мы должны решать это дело с открытыми
глазами.
   - Да, они пока у нас закрыты, - согласился он.
   - А нам необходимо их открыть. Кто ищет - тот находит. У нас  сколько
угодно времени, чтобы всему научиться. Неважно, если на это  потребуется
несколько месяцев; мы ведь ничем не связаны. Как говорится, семь раз от-
мерь, один раз отрежь! Надо как можно больше беседовать с людьми  и  все
разузнать. Мы должны заговаривать с каждым  встречным  и  расспрашивать.
Всех расспрашивать. Это единственный способ узнать все, что надо.
   - Не очень-то я умею расспрашивать, - смущенно отозвался Билл.
   - Тогда я возьму это на себя, - воскликнула Саксон. - Нам нужно выиг-
рать эту игру, а потому необходимо все знать. Погляди, как живут  порту-
гальцы! Куда девались все американцы? Ведь после мексиканцев они  первые
завладели этой землей. Почему же они ушли отсюда? Как португальцы  доби-
лись таких успехов? Видишь, нам придется задавать миллион вопросов.
   Она ударила по струнам, и снова весело зазвенел ее чистый голос:
   Я возвращаюсь в Дикси,
   Я возвращаюсь в Дикси,
   К цветущим апельсинам в глухом саду,
   А здесь уже морозы,
   А здесь тоска и слезы...
   Вновь потянуло в Дикси,
   И я иду!
   Саксон оборвала пение и воскликнула:
   - Какой чудесный уголок! Погляди вон на ту беседку, она вся увита ви-
ноградом!
   Все вновь и вновь восхищалась она маленькими владениями, мимо которых
они шли. Саксон то и дело останавливала Билла словами: "Посмотри,  какие
цветы! ", или: "Вот так овощи! ", или: "Гляди-ка, у них и корова есть!"
   Мужчины-американцы, проезжавшие мимо них в колясках  или  в  легковых
машинах, с любопытством поглядывали на Саксон и Билла. Саксон относилась
к этому гораздо спокойнее, чем Билл, который то и дело  недовольно  вор-
чал. Они увидели монтера телефонной компании, сидевшего у обочины дороги
и уплетавшего свой завтрак.
   - Давай остановимся и расспросим его, - шепнула Саксон.
   - А что толку? Это же телефонист.  Что  он  смыслит  в  сельском  хо-
зяйстве?
   - Как знать! Во всяком случае, это свой парень, рабочий. Пойди,  Бил-
ли, и заговори с ним. Он сейчас отдыхает и будет рад поболтать  с  нами.
Видишь дерево за калиткой? Как странно срослись его  ветви.  Прямо  чудо
какое-то! Спроси про это дерево - это хорошее начало, а  там  разговори-
тесь.
   Поравнявшись с монтером, Билл остановился.
   - Добрый день! - буркнул он.
   Монтер, совсем молодой парень, который только что  собирался  разбить
крутое яйцо, помедлил и взглянул на них.
   - Добрый день, - откликнулся он.
   Билл сбросил с плеч поклажу, а Саксон поставила наземь корзинку.
   - Торгуете? - спросил парень, не решаясь адресоваться прямо к  Саксон
и обращаясь сразу к обоим; при этом он  покосился  на  обшитую  клеенкой
корзинку.
   - Нет, - поспешно ответила она. - Мы присматриваем для себя  участок.
Вы не слыхали о хорошем свободном участке в этих краях?
   Он снова отложил яйцо и окинул их пристальным взглядом, словно оцени-
вая их денежные возможности.
   - А вы знаете, сколько в этих краях стоит земля? - спросил он.
   - Нет, - отвечала Саксон. - А вы?
   - Еще бы мне не знать! Я здесь родился. Участки вроде этого  идут  от
двух и трех до четырех и пяти сот долларов за акр.
   - Фью-ю! - свистнул Билл. - Нет, нам такой земли не надо.
   - Но почему такая дороговизна? Разве это городские участки? - допыты-
валась Саксон.
   - Нет. Португальцы взвинтили цены на землю.
   - А я думал, хорошая, плодородная земля идет по сто долларов за  акр,
- сказал Билл.
   - О, эти времена давно прошли. Верно, когда-то ее отдавали за эту це-
ну, а иной раз, если покупатель попадался солидный, то и со всем  скотом
в придачу.
   - А как тут насчет казенной земли? - осведомился Билл.
   - Казенной тут нет и никогда не было.  Все  это  раньше  принадлежало
мексиканцам. Мой дед купил тысячу шестьсот акров лучшей здешней земли за
тысячу пятьсот долларов - пятьсот сразу, остальные в рассрочку  на  пять
лет, без процентов. Но это было  давно.  Он  пришел  с  Запада  в  сорок
восьмом году, так как искал мягкий и здоровый климат.
   - Что ж, места здесь хорошие, - согласился Билл.
   - Да, конечно. Если бы он и отец удержали эту землю, она  бы  кормила
их лучше всякого золотого прииска и мне бы не  пришлось  работать  из-за
куска хлеба. А вы чем занимаетесь?
   - Я возчик.
   - В оклендской забастовке участвовали?
   - А как же! Я всю жизнь проработал в Окленде.
   Тут оба пустились в рассуждения о профсоюзных делах и ходе  забастов-
ки, но Саксон не позволила им уклониться в сторону и снова  вернулась  к
разговору о земле.
   - Каким образом португальцы взвинтили цену на землю? - спросила она.
   Парень с трудом оторвался от профсоюзных дел и некоторое время недоу-
менно смотрел на нее, пока, наконец, вопрос дошел до его сознания.
   - Потому что они работают до седьмого пота. Они работают утром, днем,
вечером, причем все выходят в поле - и женщины и дети. Потому что они из
двадцати акров извлекают больше дохода, чем мы из ста шестидесяти.  Пос-
мотрите на старика Сильву, Антонио Сильву. Я помню его,  когда  сам  еще
вот такой был. У него денег на обед не хватало, когда он  попал  в  наши
края и снял в аренду землю у моих родных. А теперь у него двести пятьде-
сят тысяч долларов чистоганом, да и кредита  наберется  почитай  что  на
миллион. Я уж не говорю про имущество всех остальных членов его семьи.
   - И он добыл все это из земли, которая принадлежала  вашей  семье?  -
спросила Саксон.
   Парень нехотя кивнул.
   - Так почему же они сами не сделали этого? Монтер пожал плечами:
   - Почем я знаю?
   - Деньги ведь лежали в земле, - настаивала она.
   - Черта с два они там лежали! - ответил он с раздражением. - Мы и  не
догадывались, что она может дать такие деньги. Полагаю, что деньги  были
в голове у португальцев: они знали больше нашего, вот и все.
   Однако Саксон была так явно неудовлетворена его объяснением, что  за-
детый за живое монтер сорвался с места.
   - Пойдемте, я покажу вам, - сказал он, - я покажу вам, почему  должен
работать на других, хотя мог быть миллионером, если б мои родичи не ока-
зались растяпами. Мы, природные американцы, всегда были растяпами!  Рас-
тяпами с большой буквы!
   Он провел их в сад - к дереву, которое с первой же  минуты  привлекло
внимание Саксон. От ствола отходили четыре ветви; двумя футами выше вет-
ви снова сходились, скрепленные друг с другом живой древесиной.
   - Вы думаете, оно само так выросло? Его заставил так  вырасти  старик
Сильва: он связал молодые побеги, пока дерево было  молодым.  Ловко,  а?
Вот видите! Это дерево не боится бури: естественные скрепы  сильнее  же-
лезных. Поглядите на ряды деревьев. Тут они все  такие.  Видите?  И  это
только один из их фокусов. А у них этих выдумок - миллион!
   Сами посудите: таким деревьям не нужны подпорки, когда  ветви  гнутся
от плодов. А у нас бывали годы, когда к каждому  дереву  приставляли  до
пяти подпорок. Представьте себе десятки акров плодовых деревьев: для них
понадобится несколько тысяч подпорок. Подпорки стоят денег, а какая воз-
ня их ставить и потом убирать! Естественные же скрепы не требуют никаких
хлопот, они всегда на месте. Да, португальцы здорово нас обогнали! Идем-
те, я все покажу вам.
   Билл с его городскими понятиями о нарушении границ чужих владений был
смущен свободой, с какой они разгуливали по чужому участку.
   - Не беда, лишь бы мы ничего не потоптали, - успокоил его монтер. - А
потом ведь это бывшая земля моего деда. Здесь все меня знают. Сорок  лет
назад старик Сильва приехал с Азорских островов. Годика два-три  он  пас
овец в горах, затем появился у нас в Сан-Леандро. Эти пять акров -  пер-
вая земля, которую он арендовал. С этого началось. Потом он брал в арен-
ду участки уже по сотне и больше акров. А тут с Азорских островов к нему
так и повалили всякие дяди, тетки, сестры - все они, как  вам  известно,
там между собой в родстве, - и очень  скоро  Сан-Леандро  превратился  в
португальский поселок.
   Сильва купил эти пять акров у деда. Мой отец к  тому  времени  совсем
влез в долги, и Сильва стал покупать у  него  участки  в  ст