акая-то
старая развалина. На время я поселилась в нем, но сразу же снесла коров-
ник, свиной хлев, курятник, все подчистую. Соседи только головой покачи-
вали да вздыхали, глядя, как безрассудно хозяйничает бедная вдова, кото-
рой в пору только прокормиться. Но худшее было впереди. Они  просто  ос-
толбенели, узнав, сколько я заплатила за трех прекрасных свиней улучшен-
ной честерской породы, - шестьдесят долларов за трех  маленьких,  только
что отнятых от матки поросят. Затем я отправила всех непородных  кур  на
рынок и заменила их белыми леггорнами. Обе старые коровы, которые переш-
ли ко мне вместе с усадьбой, были проданы мяснику по  тридцать  долларов
каждая, а за двести пятьдесят я купила двух чистокровных джерсейских те-
лок - и получила на этом прибыль, между тем как тот  же  Кэлкинс  и  ос-
тальные фермеры продолжали возиться с  лядащими  коровенками,  дававшими
так мало молока, что оно не окупало даже кормов.
   Билл одобрительно кивнул.
   - Помнишь, что я тебе говорил о лошадях, - опять обратился он к  Сак-
сон; и, поощренный вниманием хозяйки, очень толково рассказал о  лошадях
- с деловой точки зрения.
   Когда он после ужина вышел покурить, миссис Мортимер  вызвала  Саксон
на разговор о ней самой и Билле и не обнаружила ни  малейшего  смущения,
узнав о его склонности к боксу и к избиению штрейкбрехеров.
   - Красивый молодой человек, и очень порядочный, - сказала она Саксон.
- Это видно по его лицу. А уж как любит вас и  гордится  вами!  Я  прямо
сказать не могу, до чего мне понравилось, как он смотрит на вас, особен-
но когда вы говорите. Он очень считается с вашим мнением, иначе он бы не
отправился с вами в это странствие, - ведь это же ваша затея.  -  Миссис
Мортимер вздохнула. - Вы счастливица, дорогое дитя, действительно счаст-
ливица. И вы еще не знаете, что такое мужской ум. Посмотрите, что будет,
когда он проникнется вашими планами. Вы будете поражены, как он примется
за дело. Тогда уж вы за ним не угонитесь. Но пока - ваше дело руководить
им. Не забудьте, что он дитя города. Нелегко будет отучить его  от  при-
вычного образа жизни.
   - О... ему город тоже опротивел... - начала Саксон.
   - Не так, как вам. Любовь не заполняет целиком существования мужчины.
Город причинил вам больше зла, чем ему. Ребеночка ведь  вы  потеряли.  А
его интерес к ребенку и чувство к нему были  довольно  мимолетны,  и  их
нельзя сравнить с глубиной и живостью ваших чувств!
   Миссис Мортимер повернулась к входившему в комнату Биллу.
   - Ну что, поняли, наконец, чем вам не нравится моя система?
   - Кажется, понял, - ответил он, усаживаясь  в  указанное  ему  миссис
Мортимер большое кресло, - Дело в том...
   - Минуточку, - прервала она его, - это отличное,  большое  и  крепкое
кресло, и вы тоже большой и сильный, а ваша женушка очень устала... Нет,
нет, сидите, - ей нужна ваша сила. Да, да, прошу вас, дайте и ей местеч-
ко.
   Она подвела Саксон к мужу и посадила к нему на колени.
   - Вот так, сэр! Вместе вы прямо картинка. А теперь выкладывайте  ваши
возражения против моего способа пробивать себе дорогу в жизни.
   - Дело не в вашем способе, - быстро возразил Билл.  -  Он  совершенно
правильный. Он замечательный. Я только хочу сказать, что для  нас-то  он
не годится. У нас ничего бы не вышло. У вас было много преимуществ - бо-
гатые знакомые, люди, знавшие, что вы были библиотекарем, а  ваш  муж  -
профессором. У вас... - Тут он запнулся, не находя слов,  которые  могли
бы выразить мысли, еще неясные ему самому. - У вас были возможности, ка-
ких у нас нет. Вы образованная, и... как бы это сказать...  умеете  дер-
жаться и знаете, как надо вести дела. Все это не для нашего брата.
   - Но, голубчик, и вы можете этому научиться, - убежденно заявила она.
   Билл покачал головой.
   - Нет. Вы меня не поняли. Ну вот, представьте себе, что я, к примеру,
являюсь со своим вареньем и джемом в этот шикарный ресторан, - как  яви-
лись вы, - и хочу поговорить с главным метрдотелем. Так вот, я с  первой
минуты оказался бы не к месту в его конторе. Да я и  сам  чувствовал  бы
себя не на месте и от этого обиделся бы и тут же полез бы  на  стену,  а
так дела не делаются. А потом я бы вообразил, будто он считает меня нео-
тесанным дикарем, - где уме мне вареньем торговать! А дальше? Меня взор-
вало бы от любого пустяка: "Пусть не думает, что я задаюсь, это он зада-
ется", и так далее. Понимаете? Уж я так воспитан. Либо принимайте, какой
я есть, либо ничего не надо, а варенье я так бы и не продал.
   - Все, что вы сказали, - правда, - весело подхватила миссис Мортимер.
- Но у вас есть жена. Поглядите на нее. Она  произведет  самое  выгодное
впечатление на любого дельца. Каждый из них  с  удовольствием  выслушает
ее.
   Билл выпрямился, в его глазах вспыхнул опасный огонек.
   - В чем я еще провинилась? - смеясь, спросила хозяйка.
   - Я пока еще не собираюсь пользоваться для таких  дел  красотой  моей
жены, - сердито пробурчал он.
   - И вы совершенно правы. Вся беда в том, что вы оба  отстали  лет  на
пятьдесят от современности. Вы - американцы старого покроя. И то, что вы
очутились в самой гуще современной жизни, просто чудо. Вы - Рип Ван Вни-
кли [6]. Где это видано в наш век упадка, чтобы молодая пара из большого
города, взвалив на плечи тюки с одеялами, пешком отправилась искать себе
землю? В вас живет все тот же дух наших аргонавтов!  Вы  принадлежите  к
той же породе людей, которые некогда запрягали  своих  волов  и  держали
путь на Запад, к странам, лежащим по ту сторону заходящего солнца. Держу
пари, что это были ваши отцы и матери, деды и бабушки!
   Глаза Саксон засияли, а глаза Билла снова стали приветливыми.
   - Я сама принадлежу к этой старой породе, - горделиво продолжала мис-
сис Мортимер. - Моя бабушка была одной из  немногих  уцелевших  участниц
партии Доннера. Мой дед, Язон Уитни, обогнул мыс  Горн  и  участвовал  в
восстании на Сономе. Он находился в Монтери, когда  Джон  Маршалл  нашел
золото в Сэттери. Одна из улиц в Сан-Франциско названа его именем.
   - Я знаю эту улицу, - вставил Билл. - Это Уитни-стрит. Она вблизи Ра-
шин-Хилл. Мать Саксон тоже прошла через прерии.
   - А дедушку и бабушку Билла убили индейцы, - добавила Саксон.  -  Его
отец был совсем малышом и жил у индейцев, пока белые его не  освободили.
Он даже не знал своего имени и был усыновлен неким мистером Робертсом.
   - Да что вы говорите! Значит, мы с  вами,  дорогие  дети,  почти  что
родственники, - радостно воскликнула миссис Мортимер. - На  меня  так  и
повеяло былыми временами! Теперь они, в наше столь  быстротечное  время,
увы, забыты. Я особенно интересовалась нашим прошлым, потому что состав-
ляла каталог для библиотеки, и прочла все, что касается тех лет. - Вы, -
указала она на Билла, - вошли в историю, или, вернее, ваш отец. Я теперь
вспоминаю. Все это описано в "Истории" Бенкрофта. На партию пионеров,  в
которой находился ваш отец, напало племя модоков. В обозе было восемнад-
цать повозок. В живых остался только ваш отец; он был еще совсем крошкой
и не понимал, что произошло. Его потом усыновил начальник отряда белых.
   - Совершенно верно, - отозвался Билл. - Это были модоки.  Партия  бе-
лых, вероятно, направлялась в Орегон. Все они были перебиты.  Интересно,
не знаете ли вы чего-нибудь о матери Саксон? Она  в  те  времена  писала
стихи.
   - Они где-нибудь печатались?
   - Да, - отвечала Саксон, - в старых газетах Сан-Хосе.
   - А вы помните наизусть какое-нибудь стихотворение?
   - Помню. Одно из них начиналось так:
   Словно неясная арфа Эола,
   Муза поет все нежней...
   Калифорнийские долы
   Эхом откликнулись ей.
   - Мне почему-то знакомы эти строки, - задумчиво сказала миссис Морти-
мер.
   - Там было еще другое. Оно начиналось так:
   От толпы убежала туда, где лучом
   Озарен изваянии торжественный ряд;
   Вакх, увенчанный свежим зеленым плющом,
   И Психея с Пандорой недвижно стоят... И дальше в том же  роде.  Я  не
все понимаю в этих стихах. Они были посвящены моему отцу...
   - Это любовное стихотворение, - прервала ее миссис Мортимер. - Я пом-
ню его. Подождите минуточку... та-та-та, та-та-та, та-та-та, та-та!..
   Осыпали брызги ей руки и стан,
   Блеснув на груди аметистом, они
   Дождем осыпаются в светлый фонтан.
   - У меня так и остались в памяти эти "брызги аметистов",  хотя  имени
вашей матушки я не припомню.
   - Ее звали Дэзи, - начала Саксон.
   - Нет, Дэйелл, - внезапно вспомнив, поправила ее миссис Мортимер.
   - Ее так никто не называл!
   - Но она подписывалась этим именем. А как дальше?
   - Дэзи Уилей Браун.
   Миссис Мортимер подошла к книжным полкам и скоро вернулась с  большой
книгой в простом холщовом переплете.
   - Это сборник "Из архивов прошлого", - пояснила она. - Между  прочим,
здесь собраны и все лучшие стихи, печатавшиеся в газетах того времени. -
Она быстро пробежала глазами оглавление; вдруг ее взгляд на чем-то оста-
новился. - Я была права: Дэйелл Уилей Браун. Вот она. Десять стихотворе-
ний: "Поход викинга", "За  золотом",  "Верность",  "Кабальеро",  "Могилы
Литтл Мэдоу"...
   - Мы отбивались там от индейцев, - взволнованно перебила ее Саксон. -
И моя мать, она была тогда еще совсем девочкой, вышла из лагеря  и  при-
несла воды для раненых. И индейцы не стали стрелять в нее. Все говорили,
что это было настоящее чудо. - Она вскочила с колен  Билла  и,  протянув
руки к книге, воскликнула: - Дайте мне взглянуть на  эти  стихотворения!
Дайте взглянуть! Это для меня новые стихи. Я их не знаю. Можно мне пере-
писать их? Я выучу их наизусть. Подумать только - стихи моей матери!
   Миссис Мортимер стала усиленно протирать очки; и в течение целого по-
лучаса, пока Саксон жадно читала дорогие строки, написанные ее  матерью,
миссис Мортимер и Билл сидели молча.  Кончив,  Саксон  заложила  пальцем
знаменательные страницы; не сводя глаз с книги, она несколько раз благо-
говейно повторила:
   - И я не знала, ничего не знала! За последние полчаса  миссис  Морти-
мер, видимо, что-то усиленно обдумывала. Потом она изложила  свой  план.
Она уже на опыте убедилась в преимуществе интенсивного метода как в зем-
леделии, так и в молочном хозяйстве и поэтому намерена по истечении сро-
ка аренды устроить на остальных десяти акрах молочную ферму. Ферма,  как
и все ее начинания, должна  стать  образцовой,  что  потребует  дополни-
тельных рабочих рук. Билл и Саксон именно те люди,  какие  ей  подойдут.
Будущим летом она сможет поселить их в домике, который собирается  выст-
роить. А пока что она так или иначе достанет Биллу работу на  зиму,  она
гарантирует ему работу, а у конечной остановки  трамвая  есть  маленький
домик, который сдается внаем. Под ее наблюдением Билл мог  бы  сразу  же
взять на себя руководство постройкой. Таким образом, они  будут  кое-что
зарабатывать, готовясь самостоятельно вести хозяйство,  и  у  них  будет
время хорошенько осмотреться.
   Но напрасно она их уговаривала. В конце концов Сак сон  высказала  за
себя и Билла их общую точку зрения:
   - Мы не можем остановиться на первом же месте,  хотя  бы  даже  таком
красивом и приветливом, как ваша долина. Мы даже еще  не  уяснили  себе,
чего мы хотим. Мы должны идти дальше, посмотреть всякие места  и  всякие
способы вести хозяйство - и тогда уже решить, что нам  нужно.  И  нельзя
спешить с таким решением. Все это надо делать основательно. А кроме  то-
го... - она заколебалась, - кроме того, нам не нравится плоская равнина.
Биллу хочется, чтобы на нашем участке были холмы. И мне тоже.
   Когда они собрались уходить, миссис Мортимер решила  подарить  Саксон
сборник "Из архивов прошлого", но молодая  женщина  покачала  головой  и
взяла у Билла деньги.
   - Там указано, что сборник стоит два доллара, - сказала она. - Не мо-
жете ли вы купить мне такую книгу и оставить ее у себя? Когда мы  устро-
имся, я напишу вам, и вы мне перешлете.
   - Ох уж эти американцы!  -  пожурила  ее  миссис  Мортимер,  принимая
деньги. - Но обещайте мне писать время от времени, как у вас идут дела.
   Она проводила их до большой дороги.
   - Вы молодчины, - сказала она, прощаясь. - Как бы и мне хотелось пой-
ти вместе с вами, - вот так, с мешком за спиной. Вы оба чудесные ребята.
Если я смогу чем-нибудь вам помочь - дайте мне знать. Я уверена, что вас
ждет удача, и мне хотелось бы приложить к этому руку. Напишите,  если  у
вас выйдет с казенной землей, хотя, предупреждаю, я не  очень-то  в  это
верю. Как бы она не оказалась слишком далеко от рынков сбыта.
   Миссис Мортимер пожала руку Биллу, крепко обняла и поцеловала Саксон.
   - Ничего не бойтесь, - серьезно сказала она на ухо Саксон. - Вы побе-
дите. Вы стоите на верном пути, и вы были совершенно правы,  отказавшись
от моего предложения. Но помните, что это предложение, а может  быть,  и
более заманчивое, никуда от вас не уйдет. Вы оба еще  очень  молоды.  Не
спешите. Где бы вы ни остановились, хотя на время, давайте мне знать,  и
я вам пришлю всякие сельскохозяйственные отчеты и материалы.  До  свида-
ния. Желаю вам больших, больших, больших успехов!
 
 
   ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
 
   В этот вечер Билл неподвижно сидел на краю кровати в маленьком номере
гостиницы; он глубоко задумался.
   - Что ж, - заметил он, наконец, с протяжным вздохом. - Можно  сказать
одно: на свете еще есть хорошие люди. Возьмем миссис Мортимер.  Чудесный
человек, настоящая американка старого закала.
   - Умная, образованная женщина, - согласилась Саксон, -  и  ничуть  не
стыдится такой работы. Все наладила сама, своими силами.
   - На двадцати акрах - нет, на десяти! И заплатила  за  них,  и  ввела
всякие усовершенствования, и себя кормит, и четырех  работников,  кухар-
ку-шведку с дочерью, своего племянника! Просто не верится. Десять акров!
Мой отец не признавал участка меньше ста шестидесяти  акров.  Даже  твой
братец Том и тот все на мили мерит... А ведь она женщина, и  притом  со-
вершенно одинокая! Нам повезло, что мы с ней встретились.
   - Чем не приключение! - воскликнула Саксон. - В пути именно так и бы-
вает. Никогда не знаешь, что тебя ждет завтра. Мы встретились с ней  как
раз в то время, когда ужасно устали, и все спрашивали себя, скоро ли бу-
дет этот Сан-Хосе. Мы и не мечтали с такой встрече. И обошлась она с на-
ми вовсе не как с бродягами. А какой дом у нее -  чистый,  красивый.  На
полу ни пылинки. Я и не думала, что комнаты могут  быть  обставлены  так
уютно и изящно.
   - И пахнет в них так хорошо, - добавил Билл.
   - Да-да! В журнале для женщин это называется "создать  атмосферу".  Я
раньше не понимала, что это значит. А про дом миссис  Мортимер  действи-
тельно скажешь, что в нем царит атмосфера красоты и уюта.
   - Это вроде твоих вышитых вещиц, - сказал Билл.
   - И это следующий шаг после того, как человек научился  держать  свое
тело чистым, свежим и красивым; нужно, чтобы и его дом был свежим,  чис-
тым и красивым.
   - Но так не может быть в помещении, которое сдается жильцам, а только
в собственном доме, Саксон. Для сдачи внаем таких домов не строят.  Одно
мне ясно: дом миссис Мортимер в конце концов стоил недорого. Дело  не  в
цене, - дело в том, как он построен. Лес-то самый обыкновенный, его мож-
но купить на любом лесном складе. И наш домик на Пайн-стрит из такого же
точно леса, но построен он совсем по-другому. Я не умею объяснить, но ты
сама понимаешь, что я хочу сказать.
   Саксон, занятая воспоминаниями о только что оставленных уютных комна-
тах, рассеянно повторила:
   - Да, все дело в том - как...
   На следующее утро они рано двинулись в путь и принялись отыскивать  в
предместье Сан-Хосе дорогу на Сан-Хуан и  Монтери.  Саксон  хромала  все
сильнее. Началось с водяной мозоли на пятке, затем волдырь лопнул, и те-
перь башмак мучительно натирал ногу. Билл вспомнил советы  отца  относи-
тельно ухода за ногами и зашел в мясную лавку, чтобы купить на пять цен-
тов бараньего сала.
   - Вот что тебе нужно, - сказал он Саксон: - иметь удобную обувь и хо-
рошенько смазывать ноги салом. Как только мы выберемся из города, мы все
это наладим. Хорошо бы прервать наше путешествие. Хорошо бы  мне  раздо-
быть работу и дать тебе несколько дней передохнуть. Уж я постараюсь.
   Когда они достигли городской окраины, он оставил Саксон на  шоссе  и,
свернув в длинную  подъездную  аллею,  направился  к  видневшейся  вдали
большой ферме. Он возвратился сияющий.
   - Все в порядке! - воскликнул он, подходя ближе. - Дойдем вон до  тех
деревьев - там есть ручеек, и мы раскинем лагерь. Я начну работать завт-
ра с утра. Два доллара в день на моих харчах. А если на его харчах,  так
полтора. Я ему сказал, что предпочитаю первое и что  все  мое  хозяйство
при мне. Погода прекрасная, и мы тут отлично перебудем  несколько  дней,
пока твоя нога не заживет. Идем. Устроим настоящий, заправский лагерь.
   - Как ты достал работу? - спросила Саксон, когда они бродили по бере-
гу ручья, выбирая место для лагеря.
   - Подожди, устроимся, тогда и расскажу. Все это было прямо как сон.
   Только когда были сделаны постели, разведен костер и в котелке  заки-
пели бобы, Билл, бросив у костра последнюю охапку хвороста, начал:
   - Во-первых, Бенсон - отнюдь не старозаветный старикашка. По  виду  и
не скажешь, что фермер.  Современный  тип,  крепкой  хватки,  говорит  и
действует как настоящий делец. Я понял это сразу, когда попал на  ферму,
хотя еще не видел его самого. А он меня в пятнадцать секунд раскусил.
   - Пахать умеете? - спрашивает.
   - Конечно, - отвечаю.
   - А насчет лошадей как?
   - Я вырос в конюшне, говорю. И тогда - помнишь, за мной ехала фура  с
машинами, запряженная четверкой? Только я это сказал,  она  как  раз  во
двор и въехала.
   - И с четверкой справитесь? - роняет будто так, мимоходом.
   - Еще бы! Можете их запрячь хоть в плуг, хоть в швейную машину,  хоть
в карусель.
   - Ну-ка, садитесь на козлы, берите вожжи, - говорит он тут же, не те-
ряя ни секунды. - Видите сарай! Объезжайте-ка его справа и станьте задом
для разгрузки. А надо тебе сказать, что не так просто объехать этот  са-
рай. Я сразу по следам колес заметил, что все объезжают его слева. Ну, а
мне предстояло сделать двойной поворот, вроде восьмерки - с одной сторо-
ны угол загона, с другой - угол сарая. Вот тут и обогни! Да еще кучи на-
воза набросаны на самой дороге, их не успели убрать. Но я стою себе  как
ни в чем не бывало. Возчик передал мне вожжи, и я вижу, что он про  себя
ухмыляется: думает, где уж ему! Пари держу, что сам  он  бы  с  этим  не
справился! Я и виду не подал, когда поехали, а ведь я и лошадей-то хоро-
шенько не разглядел. Ты бы посмотрела, как я погнал  их  прямехонько  на
кучу навоза: левая чуть не задела стенку сарая, а ступица правого колеса
прошла дюймов на шесть от углового столба загона! Иначе никак не получа-
лось. А лошади у него - красота! Передние чуть наземь не сели,  когда  я
их осадил, дал тормоз и остановился как раз там, где было велено.
   - Ладно, я вас беру, - говорит Бенсон. - Вы мастер.
   - Ерунда, - говорю с этаким ледяным равнодушием. - Вы мне  по-настоя-
щему трудную работу дайте. - Он улыбнулся, - должно быть, понял.
   - Вы здорово знаете свое дело, - говорит. - Я не всякому лошадей  до-
верю. Большая дорога не место для вас. Вы хороший работник, да, верно, с
пути сбились. Ладно, будете пахать на моих лошадях, начнете завтра с ут-
ра. - Вот и видно, что умен парень, да не совсем. Он ведь не узнал, умею
я пахать или нет.
   Когда Саксон подала бобы, а Билл - кофе, она задержалась,  осматривая
все, что стояло на разостланном одеяле - сахар в жестянке, сгущенное мо-
локо, нарезанную солонину, салат-латук, помидоры, ломти  свежего  хлеба,
тарелки с бобами, от которых шел пар, и кружки с кофе.
   - Совсем не то, что вчерашний ужин! - воскликнула она, всплеснув  ру-
ками. - Вчера у нас было настоящее приключение, прямо  из  книжки.  Прав
был тот мальчуган, с которым мы ловили рыбу. Помнишь,  как  крас