емена. С самого Гровера Кливленда  [5]
светлого дня не видали.
   Вскоре после полудня они вошли в предместье Сан-Хосе, и Саксон  пред-
ложила передохнуть.
   - Я хочу зайти к этим людям и поговорить с ними, -  объявила  она,  -
если только они на меня собак не спустят. Это самое  красивое  местечко,
какое мы видели. Верно?
   Билл, мечтавший о холмах и обширных выгонах для своих  будущих  лоша-
дей, согласился без особого энтузиазма.
   - А какие у них овощи! Погляди только! И все грядки обсажены цветами.
Это почище помидоров, завернутых в папиросную бумагу.
   - Не пойму, зачем им понадобились цветы? - заметил Билл с  недоумени-
ем. - Какой в них толк? Они только занимают место, где  могли  бы  расти
отличные овощи.
   - Вот это-то мне и хочется узнать. - Она указала на женщину,  которая
склонилась над клумбой, разбитой возле самого дома. - Яне знаю, кто она,
но в худшем случае она наговорит нам грубостей. Видишь, она  смотрит  на
нас. Положи-ка свою ношу рядом с моей и пойдем.
   Билл сбросил тюк с одеялом на землю, но  предпочел  подождать.  Когда
Саксон пошла по узкой, окаймленной цветами дорожке,  она  заметила  двух
работавших на огороде мужчин: один из них был старик  китаец,  другой  -
тоже старик, темноглазый  и  тоже  иностранец  неизвестно  какой  нацио-
нальности. Здесь все радовало глаз своей  чистотой  и  порядком,  каждый
клочок земли был возделан так образцово, что это заметил бы даже неопыт-
ный взгляд. Женщина выпрямилась и повернулась к Саксон. Она была средних
лет, стройна и очень просто, но мило одета. Она смотрела на Саксон через
очки, и лицо у нее было доброе, но какое-то нервное.
   - Мне сегодня ничего не понадобится, -  сказала  она,  смягчая  отказ
приветливой улыбкой.
   Саксон в душе застыдилась своей клеенчатой  корзинки.  Очевидно,  эта
женщина видела, как она поставила ее на землю.
   - Мы не разносчики, - торопливо пояснила она.
   -  Ах,  простите!  Незнакомка  улыбнулась  еще  приветливее,   ожидая
дальнейших объяснений.
   Саксон, не чинясь, выложила, в чем ее дело.
   - Мы хотели бы купить землю. Понимаете, мы  решили  стать  фермерами,
но, прежде чем взять участок, надо же осмотреться и выяснить, какая зем-
ля тебе нужна. Когда я увидела ваш чудесный уголок, мне  захотелось  за-
дать вам сотни вопросов. Видите ли, мы ничего не смыслим в сельском  хо-
зяйстве. Всю нашу жизнь мы прожили в городе, а  теперь  решили  навсегда
поселиться в деревне и найти здесь свое счастье.
   Она умолкла. Лицо женщины оставалось таким же приветливым, но  в  нем
как будто появилась легкая ирония.
   - А почему вы решили, что найдете свое счастье в деревне? -  спросила
она.
   - Сама не знаю. Я только знаю, что для бедняков нет жизни  в  городе,
где эти вечные рабочие беспорядки. Если бедняки даже в деревне не  могут
быть счастливы, значит, счастья вообще нет. А это же очень  несправедли-
во, правда?
   - Вы рассуждаете правильно, милочка, но только вы  забыли  об  одном,
что и в деревне сколько угодно бедняков и несчастных людей.
   - Вы не кажетесь мне ни бедной, ни несчастной, - возразила Саксон.
   - Ах вы, душечка моя! Саксон заметила, что лицо ее собеседницы вспых-
нуло от удовольствия.
   - А может быть, я просто создана для деревенской жизни, -  продолжала
женщина. - Вы же сами говорите, что вы коренные  горожане  и  решительно
ничего не знаете о деревне. А вдруг вы здесь погибнете?
   Саксон вспомнила ужасные месяцы, проведенные в домике на Пайн-стрит.
   - В городе я наверняка погибну! Может быть, мне и в деревне будет тя-
жело, но, видите ли, это единственный выход. Или деревня -  или  ничего!
Да и наши отцы и матери всегда жили в деревне. Наконец, я  недаром  стою
здесь, перед вами: это доказывает, что меня всегда тянуло прочь из горо-
да, и я, вероятно, тоже, как вы сказали, создана для деревенской  жизни,
- иначе бы я не была здесь.
   Собеседница одобрительно кивнула, она смотрела на Саксон с  все  воз-
раставшим интересом.
   - Этот молодой человек... - начала она.
   - Мой муж. Он был возчиком до того, как началась большая  забастовка.
Моя фамилия Роберте, Саксон Роберте, а мужа зовут Вильям Роберте.
   - Меня зовут миссис Мортимер, - сказала собеседница с  легким  покло-
ном. - Я вдова. А теперь, если вы позовете вашего мужа, я постараюсь от-
ветить на некоторые из ваших многочисленных вопросов.  Пусть  он  внесет
вещи сюда. Так о чем же именно вам хотелось меня спросить?
   - О, обо всем сразу. Приносит ли вам ферма доход? Как вы со всем  уп-
равляетесь? Сколько стоила ваша земля? Сами ли вы построили  этот  хоро-
шенький домик? Сколько вы платите вашим рабочим? Как вы научились  всему
и как узнали, что лучше сажать и что выгоднее?  Где  выгоднее  продавать
овощи? Как вы их продаете? - Тут Саксон остановилась и рассмеялась. - О,
я, собственно, даже еще не начала спрашивать. Почему вы  посадили  цветы
по краям грядок? Я видела участки португальцев в окрестностях Сан-Леанд-
ро, они никогда не сажают на одной грядке цветы и овощи.
   Миссис Мортимер остановила ее движением руки.
   - Дайте мне сначала ответить на ваш последний вопрос. Это, можно ска-
зать, ключ ко всему остальному.
   Но тут подошел Билл, и объяснение пришлось отложить. Саксон  предста-
вила его миссис Мортимер.
   - Не правда ли, милочка, цветы вам сразу бросились в глаза? - продол-
жала та. - Они-то и заставили вас войти в мой сад и заговорить со  мной.
Вот поэтому-то они и посажены вместе с овощами, чтобы привлекать  внима-
ние. Вы и представить себе не можете, сколько людей обращает на них вни-
мание и скольких они заманили сюда, ко мне. Дорога эта  крайне  оживлен-
ная, горожане, часто катаются по ней. Нет... с автомобилями мне  не  ве-
зет. Людям, сидящим в автомобилях, ничего из-за пыли не видно. Но  когда
я начинала, почти все еще ездили на лошадях. Мимо меня постоянно  проез-
жали городские дамы. Мои цветы, да и весь участок бросались им в  глаза;
они останавливали свои экипажи. А я - я всегда оказывалась здесь,  перед
домом, и меня можно было окликнуть. Обычно мне удавалось  зазвать  их  к
себе, чтобы показать цветы - и, понятно, овощи. Все у меня было красиво,
опрятно, в образцовом порядке. Это привлекает людей. И... - миссис  Мор-
тимер пожала плечами, - вы же знаете,  соблазняют  человека  глаза  его.
Овощи, растущие среди цветов, прельщали их.  Им  хотелось  моих  овощей,
непременно моих. И они получали их по цене вдвое против рыночной и  пла-
тили с большим удовольствием. Я в некотором роде  вошла  в  моду,  стала
предметом увлечения этих дам. И никто не был внакладе. Овощи были  прек-
расные, ничуть не хуже других овощей на рынке, а подчас и  гораздо  све-
жее. Не забывайте, что мои покупатели одним ударом убивали двух  зайцев:
помимо всего прочего, они совершали доброе дело - они не только получали
самые лучшие и самые свежие овощи прямо с грядки, но и гордились  созна-
нием, что помогают достойной вдове. Стало даже признаком  хорошего  тона
покупать овощи у миссис Мортимер. Но не стоит вдаваться в эту тему,  она
завела бы нас слишком далеко. Короче говоря, моя маленькая усадьба стала
излюбленным местом, куда ездили прокатиться или просто убить время. Ста-
ло известно, кто я такая, кем был мой муж и что я делала раньше. С неко-
торыми из дам я была знакома в лучшие времена.  Они  всячески  старались
содействовать мне. К тому же я завела обычай угощать своих клиентов  ча-
ем. Таким образом, покупательницы становились как бы моими гостями. Я  и
теперь подаю чай, когда они приезжают, желая похвастать мною перед свои-
ми приятельницами. Итак, вы видите,  что  цветы  сослужили  мне  немалую
службу.
   Саксон с увлечением выслушала этот рассказ, зато Билл явно не  разде-
лял ее восторга. Его синие глаза словно затуманились.
   - Ну, говорите, не стесняйтесь, - обратилась к нему миссис  Мортимер.
- С чем вы не согласны?
   К удивлению Саксон, он ответил прямо и - к еще большему ее  удивлению
- выдвинул против миссис Мортимер такие доводы, какие ей самой и в голо-
ву бы не пришли.
   - Все это ловкие фокусы, - сказал он. - Вот что  я  увидел  из  ваших
слов...
   - Да, но эти фокусы достигают цели, - прервала его миссис Мортимер, и
ее живые глаза весело сверкнули за стеклами очков.
   - И да, и нет, - упрямо отозвался Билл со своей обычной  внушительной
неторопливостью. - Если бы каждый хозяин сажал овощи на одной  грядке  с
цветами, то каждый хозяин получал бы за свои овощи двойную  цену  против
рыночной, и тогда никаких двойных рыночных цен уже не было  бы.  Значит,
ничего бы не изменилось.
   - Это теория, а я говорю о фактах, - настаивала миссис Мортимер. -  А
факт тот, что другие хозяева этого не делают.  И  факт,  что  я  получаю
двойные цены. С этим-то вы спорить не можете.
   Ей, видимо, не удалось переубедить Билла. Но и он затруднялся ей  от-
ветить.
   - Все равно, - пробормотал он, медленно покачивая головой. - Я в этом
смысла не вижу. Я хочу сказать: нам это не годится - моей  жене  и  мне.
Может быть, погодя я как-нибудь разберусь, где закавыка.
   - А пока давайте пройдемся по моим - владениям, -  предложила  миссис
Мортимер. - Я хочу, чтобы вы все видели, и я расскажу, как и что  я  де-
лаю. Потом мы присядем, и вы узнаете, с чего я начинала.  Видите  ли,  -
она посмотрела на Саксон, - мне хочется хорошенько втолковать вам, что в
сельском хозяйстве главное - как взяться за дело. Я ведь  сперва  ничего
не понимала, и у меня не было такого славного, сильного муженька, как  у
вас. Я была совсем одна. Но это я вам расскажу потом.
   За час, проведенный среди овощей,  ягодных  кустов  и  фруктовых  де-
ревьев, на Саксон обрушилось столько новых сведений, что она лишь стара-
лась их запомнить, с тем чтобы разобраться после, на досуге.  Билл  тоже
смотрел и слушал с интересом, но он предоставил Саксон беседовать с  хо-
зяйкой, а сам лишь изредка задавал вопросы. Во дворе, где все  было  так
же чисто и благоустроенно, как перед домом, хозяйка показала  им  птичий
двор. Здесь, в особых вольерах, разгуливало несколько сот мелких  белос-
нежных курочек.
   - Белые леггорны, - пояснила миссис Мортимер. - Вы не  представляете,
какой доход они мне дали в этом году. Я никогда не  держу  курицу  после
того, как она перестает нестись.
   - То же самое говорил я тебе, Саксон, насчет лошадей,  -  прервал  ее
Билл.
   - И только благодаря тому, что я вывожу цыплят в те сроки, какие  мне
нужны, - что у нас пока делают разве какие-нибудь  единицы  из  десятков
тысяч, - куры у меня несутся зимой, когда птица обычно перестает нестись
и когда цена на яйца особенно высока. У меня свои постоянные покупатели.
Они платят мне за дюжину на десять центов больше рыночной  цены,  потому
что я поставляю только однодневные яйца.
   Она мельком взглянула на Билла и увидела, что он все еще  хмурится  и
занят своими мыслями.
   - Ну как, не согласны? - спросила она.
   Он помотал головой:
   - Нет, не согласен. Если бы каждый хозяин продавал однодневные  яйца,
вам не удалось бы продавать ваши на десять центов дороже рыночной  цены,
и все опять осталось бы по-прежнему.
   - Но тогда все яйца были бы однодневные, не забывайте этого! Все  ре-
шительно, - настаивала миссис Мортимер.
   - А нам с Саксон это ни к чему, - возразил он. - Вот в этом-то я  все
время и старался разобраться и, наконец, разобрался. Вы говорите о  тео-
рии и о фактах. Десять центов выше рыночной цены - это для Саксон и  для
меня теория. А факт - что у нас нет ни яиц, ни кур, нет земли, на  кото-
рой эти куры могли бы разгуливать, и места, где бы они могли нестись.
   Хозяйка сочувственно кивнула головой.
   - И еще что-то тут есть, с чем я не согласен. Я чувствую, но пока мне
трудно сказать, что именно, - продолжал он. - Но есть, есть...
   Они осмотрели коровник, свинарник и псарню. Все было невелико, но все
приносило доход, уверяла миссис Мортимер и тут же подсчитывала свои  ба-
рыши. У них дух захватывало от цен, которые она платила  и  получала  за
породистых персидских кошек, свиней, шотландских колли и джерсейских ко-
ров. И для молока джерсейских коров у нее был особый рынок сбыта, причем
она получала за кварту на пять центов больше, чем  стоило  молоко  коров
лучших местных пород. Билл сразу отметил разницу между ее фруктовым  са-
дом и тем, который они осматривали накануне, а миссис  Мортимер  указала
ему на ряд дополнительных преимуществ; многое из ее объяснений Билл  так
и не понял и вынужден был принять на веру.
   Затем она познакомила их еще с одной отраслью своего хозяйства -  из-
готовлением домашнего варенья и джемов, которые она поставляла  заказчи-
кам по совершенно несуразным ценам. Саксон и Билл сидели в удобных  пле-
теных креслах на веранде и слушали рассказы миссис Мортимер о  том,  как
она подняла цену на свои варенья и джемы, сбывая их только лучшему  рес-
торану и самому аристократическому клубу в Сан-Хосе. Начиная  это  дело,
она отправилась с образцами к владельцу ресторана и  буфетчику  клуба  и
после долгих споров убедила  их  создать  себе  из  ее  товаров  "специ-
альность", всячески рекламируя их посетителям, а главное - резко повысив
цену на все блюда, в состав которых они входят.
   Пока она говорила, глаза Билла снова  затуманились.  Миссис  Мортимер
увидела это, смолкла и стала ждать, что последует.
   - А теперь начните сначала, - попросила Саксон.
   Миссис Мортимер согласилась только при условии, если они останутся на
ужин. Несмотря на явную неохоту Билла, Саксон приняла приглашение.
   - Итак, - продолжала свой рассказ миссис Мортимер, - вначале я ничего
не понимала в сельском хозяйстве, ведь я родилась и выросла в городе.  О
деревне я знала лишь, что туда ездят отдыхать, но я всегда  предпочитала
курорты, горы или море. Я много лет была старшим  библиотекарем  донкас-
терской библиотеки и почти всю свою жизнь провела среди книг; потом выш-
ла замуж за мистера Мортимера. Он тоже имел дело только с книгами, - мой
муж был профессором Санмигельского университета. Он долго болел, а когда
умер, я осталась без всяких средств. Даже его страховка  была  истрачена
до того, как я могла развязаться с кредиторами. Что касается меня, то  я
была совершенно измучена, нервы сдали окончательно, я ни на  что  больше
не годилась. Но у меня еще оставалось пять тысяч долларов, и я,  недолго
думая, решила заняться сельским хозяйством. Климат  здесь  превосходный,
участок этот недалеко от Сан-Хосе - конечная остановка трамвая  всего  в
четверти мили отсюда, - и я купила его. Две тысячи заплатила  наличными,
а на остальные две дала закладную. Таким образом, земля обошлась мне  по
двести долларов за акр.
   - Двадцать акров! - воскликнула Саксон.
   - Это ведь ужасно мало, - заметил Билл.
   - Много, даже слишком много! Прежде всего  я  сдала  десять  акров  в
аренду, и до сих пор сдаю их. Даже с теми десятью акрами, которые я себе
оставила, я долго не знала, что делать. И только сейчас я чувствую,  что
мне стало тесновато.
   - И эти десять акров кормят вас и двух работников? - удивился Билл.
   Миссис Мортимер всплеснула руками и засмеялась.
   - А вы слушайте! Я же много лет была библиотекарем и умею разбираться
в книгах. И вот я прежде всего перечитала почти  все,  что  написано  по
этому вопросу, и подписалась на лучшие  сельскохозяйственные  журналы  и
газеты, И вы еще спрашиваете, как это десять акров могут прокормить меня
и моих двух работников! Я вам расскажу. У меня работают не два, а четыре
человека. Десять акров должны прокормить и кормят не только их, а еще  и
Анну, - это шведка, вдова, она ведет у меня домашнее хозяйство и положи-
тельно незаменима в сезон варений и джемов, - да еще ее  дочку,  которая
ходит в школу и помогает ей, да моего племянника, взятого мною на воспи-
тание. Таким образом, десять вполне заменяют мне  все  двадцать  и  дают
возможность содержать и дом, и службы, и весь мой племенной скот.
   Саксон вспомнила, что монтер говорил о португальцах.
   - Десять акров здесь ни при чем! - воскликнула она. - Все это вы сде-
лали благодаря вашим знаниям, и вы это прекрасно понимаете.
   - В том-то и дело, милочка. Это доказывает, что человек с головой мо-
жет преуспеть в сельском хозяйстве. Помните всегда, что земля щедра.  Но
и она требует щедрости, а старозаветному американскому фермеру это  нев-
домек. Соображать надо, вот в чем суть. Когда такой допотопный хозяин  и
догадывается, что его истощенная земля нуждается в удобрении, он не  же-
лает видеть разницу между дешевыми -  плохими,  и  хорошими  -  дорогими
удобрениями.
   - Как бы мне хотелось все это узнать! - воскликнула Саксон.
   - Я поделюсь с вами всем, что знаю сама. Но вы, наверно, очень  уста-
ли; по-моему, вы даже прихрамываете. Войдемте в дом. А о вещах не беспо-
койтесь - я пошлю за ними Чанга.
   Для Саксон, при ее врожденной любви к красоте и изяществу, внутреннее
убранство домика оказалось своего рода откровением. Ей еще  не  приходи-
лось бывать у людей среднего достатка, и то, что она увидела, не  только
превзошло все, что она могла себе представить, но и сильно отличалось от
тех картин, какие она себе рисовала. Подметив, как заблестели глаза  мо-
лодой женщины, как она внимательно разглядывает все вокруг, миссис  Мор-
тимер с величайшей готовностью стала показывать ей дом. Будто бы для то-
го, чтобы похвастать перед гостями, она рассказала, как все сделала сво-
ими руками, не забывая упомянуть, что  сама  красила  полы,  сколачивала
книжные полки и собирала  присланное  ей  антикваром  старинное  кресло.
Билл, осторожно ступая, следовал за женщинами. Хотя он держался свободно
и независимо, ему удалось избежать слишком явных промахов даже  за  сто-
лом, а ведь им с Саксон впервые пришлось обедать в частном доме, где  во
время еды прислуживают.
   - Если бы вы пожаловали ко мне в будущем году, - с сожалением сказала
миссис Мортимер, - я бы поместила вас в комнате для  гостей,  которая  у
меня к тому времени будет готова.
   - Ничего, не беда, - отозвался Билл, - и так большое вам спасибо.  Мы
доедем до Сан-Хосе, а там переночуем в гостинице.
   Видя, что миссис Мортимер все еще очень огорчена тем,  что  ей  негде
уложить их, Саксон перевела разговор на другое  и  попросила  рассказать
еще о себе и своем хозяйстве.
   - Помните, я говорила вам, что земля обошлась мне  всего  две  тысячи
наличными, - продолжала миссис Мортимер. - У меня оставалось три  тысячи
на все мои начинания. Конечно, друзья и родственники  предсказывали  мне
полную неудачу. И, конечно, я натворила кучу ошибок. Но их было  бы  еще
больше, если бы я не продолжала расширять свои познания по сельскому хо-
зяйству. Я делаю это и до сих пор. - Она  указала  на  тянувшиеся  вдоль
стен полки с книгами и журналами. - Я все время не переставала  учиться.
Я твердо решила быть в курсе всего нового и выписала себе отчеты опытных
станций. Скоро я пришла к выводу, что наши фермеры, которые  хозяйничают
по старинке, делают все шиворот-навыворот, - и, знаете ли, была недалека
от истины. Вы не можете себе представить, до чего доходит их тупость.  Я
и советовалась с ними, и обсуждала разные новшества,  и  критиковала  их
устаревшие методы, и требовала, чтобы они хоть  как-то  обосновали  свою
нетерпимость, свои предвзятые мнения. Но результат был всегда один:  они
говорили, что я сумасшедшая и сама себе яму рою.
   - Но ведь вы победили! Вы победили! Миссис Мортимер благодарно  улыб-
нулась Саксон.
   - Иногда мне и самой удивительно, как я не провалилась. Но мои предки
были люди упорные, и мы так долго были оторваны  от  земли,  что  сумели
увидеть вещи по-новому. Если мне что-нибудь представлялось правильным, я
тут же применяла это на практике, каким  бы  нелепым  оно  ни  казалось.
Возьмем хотя бы прежний фруктовый сад. Он никуда не годился. Ну  никуда!
Старик Кэлкинс чуть не умер от разрыва сердца, когда увидел, что я с ним
сделала. А поглядите на этот сад сейчас!  Вместо  дома  стояла  к