за
рысей, за лисиц. Конечно, мы с тобой проберемся и  в  Санта-Росу.  Может
быть, земля на побережье нам не  подойдет  и  придется  продолжить  наши
странствия.
   Тем временем костер погас, и Саксон кончила расчесывать  и  заплетать
на ночь свои косы. Приготовления ко сну были несложны, и очень скоро они
улеглись рядом под одеялом. Саксон закрыла глаза, но  уснуть  не  могла.
Никогда еще сон не был от нее так далек. Ей впервые приходилось ночевать
под открытым небом, и сколько она ни старалась забыться в этой непривыч-
ной обстановке - все ее усилия были напрасны. К тому же  она  устала  от
долгой ходьбы, а песок, к ее удивлению, оказался  вовсе  не  так  мягок.
Прошел час. Саксон убеждала себя, что Билл заснул, хотя чувствовала, что
ему так же не спится, как и ей. Потрескивание тлеющего уголька заставило
ее вздрогнуть. Билл тоже зашевелился.
   - Билли, - шепнула она, - ты не спишь?
   - Нет, - послышался тихий ответ. - Я все ледку и думаю: а  ведь  этот
проклятый песок тверже, чем цементный пол. Мне-то все равно, но  вот  уж
никогда не думал!
   Оба улеглись поудобнее, но это не помогало,  -  их  лодке  оставалось
по-прежнему мучительно жестким.
   Вдруг где-то поблизости пронзительно резко затрещал кузнечик, и  Сак-
сон снова вздрогнула. Несколько минут она сдерживалась. Билл первым  по-
дал голос:
   - Знаешь, что-то мне эта штука не нравится.
   - Ты думаешь, не гремучая ли это змея? - спросила  она,  стараясь  не
выдать голосом своего волнения.
   - Да, я как раз это и подумал.
   - Я видела двух змей в витрине аптекарского магазина Баумана. Знаешь,
Билл, у них ведь один зуб пустой, и когда они укусят, яд по дуплу стека-
ет в ранку.
   - Бр-р-р! - повел плечами Билл, но его шутливый тон показался  ей  не
очень искренним. - Все говорят, это верная смерть, разве что  ты  второй
Боско. Помнишь Боско?
   - "Боско глотает змей живьем! Боско глотает змей живьем!"  -  отозва-
лась Саксон, подражая крику ярмарочного зазывалы.
   - Не беспокойся: у змей Боско мешочки с ядом  были  предусмотрительно
вырезаны, иначе у него бы ничего не вышло. И почему я никак не могу  ус-
нуть? Хоть бы эта проклятая трещотка замолчала. Интересно, змея это  или
не змея?
   - Никакая не змея, - решила Саксон. - Все гремучие змеи давно уничто-
жены.
   - А откуда же Боско достает своих? - вполне резонно заметил  Билл.  -
Ты-то почему не спишь?
   - Наверно, оттого, что мне это все в диковинку,  -  отвечала  она.  -
Ведь я же никогда не ночевала под открытым небом.
   - Я тоже. До сих пор я думал, что это большое удовольствие. - Он  по-
вернулся на другой бок и тяжело вздохнул. - Но, по-моему, мы со временем
привыкнем. Что могут другие, то сможем и мы, а ночевать под открытым не-
бом приходится очень многим. Значит, все в порядке. Нам и здесь  хорошо!
Мы свободны и независимы, никому ничего не платим, сами себе хозяева...
   Он внезапно замолк. Из кустов время от времени доносился какой-то шо-
рох. Когда они пытались определить, откуда он, шорох почему-то  затихал,
но как только ими овладевала дремота, он столь же таинственно  возобнов-
лялся.
   - Кажется, кто-то подползает к нам, - прошептала Саксон, теснее  при-
жимаясь к Биллу.
   - Во всяком случае, не дикий индеец, - попытался он ее утешить, - Это
было все, что он мог придумать для ее  успокоения;  затем  он  притворно
зевнул. - Чепуха! Чего нам бояться! А ты вспомни, что приходилось  пере-
живать первым пионерам!
   Несколько минут спустя у Билла затряслись плечи, и Саксон поняла, что
он смеется.
   - Я вспомнил одну историю, которую частенько рассказывал отец, -  по-
яснил он. - О старухе Сюзен Клегхорн, одной из  орегонских  пионерок.  У
нее было бельмо на глазу, и прозвали ее "Кривая Сюзен", но  стрелок  она
была отличный, с нею никто не мог сравниться. Однажды, когда пионеры шли
через прерии, на обоз напали индейцы. Пионеры живо поставили  повозки  в
круг, люди и волы укрылись внутри круга. Это дало им  возможность  отра-
зить нападение и убить много врагов. Индейцы ничего с ними не могли  по-
делать, и тогда они придумали вот какую штуку: чтобы выманить  белых  на
открытое место, они взяли двух девушек, захваченных из другой партии пе-
реселенцев, и начали пытать их. Проделывалось это у всех на виду, но  на
таком расстоянии, что пули не могли их  достать.  Индейцы  рассчитывали,
что белые не утерпят, выскочат из-за своих фургонов - и тут-то они их  и
прикончат.
   Белые не знали, как быть: если они бросятся на выручку  девушек,  ин-
дейцы всех их перебьют, а затем нападут и на обоз. И все до  одного  по-
гибнут. Что же делает старуха Сюзен? Она приволакивает откуда-то  старое
длинноствольное кентуккийское ружье, загоняет в него тройной заряд поро-
ха, прицеливается в громадного индейца,  особенно  усердно  хлопотавшего
около девушек, и как бабахнет! Ее отбросило назад, и плечо у  нее  отня-
лось - она не владела им до самого Орегона, - но этого  индейца  уложила
на месте. Он так и не узнал, откуда его стукнули.
   Но я, собственно, не эту  историю  хотел  рассказать.  Старуха  Сюзен
весьма уважала Джона Ячменное Зерно. Она только и ждала случая,  как  бы
нализаться, так что ее сыновьям, дочерям  и  старику  вечно  приходилось
прятать его подальше.
   - Кого прятать? - спросила Саксон.
   - Джона Ячменное Зерно. Ах, да, ты, конечно, не знаешь! Это старинное
название виски. Ладно. Вот в один прекрасный день  вся  семья  собралась
куда-то уйти, - это было в местности, называвшейся Бодега; они  перебра-
лись туда уже из Орегона. Сюзен уверяла, будто у нее ревматизм  так  ра-
зыгрался, что она  шагу  ступить  не  может,  и  осталась  дома.  Но  ее
родственники были тоже не дураки. В доме имелась большая  бутыль  виски,
галлона на два. Они ничего не сказали Сюзен, а перед уходом велели одно-
му из ее внуков влезть на высокое дерево во дворе за коровником и привя-
зать бутыль на высоте шестидесяти футов над землей. Однако и это не  по-
могло: когда они вечером вернулись домой, то нашли Сюзен в кухне на полу
мертвецки пьяной.
   - Неужели она влезла на дерево? - удивленно  спросила  Саксон,  когда
увидела, что Билл не намерен продолжать.
   - Ничего подобного! - весело засмеялся он. - Она  поставила  под  бу-
тылью большую лохань, затем извлекла на свет свое старое ружье  и  вдре-
безги разнесла бутыль, вот и все. После этого она просто  начала  лакать
виски прямо из лохани.
   И опять, едва Саксон задремала, шорох возобновился, на этот  раз  еще
ближе. Ей казалось, будто кто-то крадется, и ее возбужденному  воображе-
нию представился подползающий к ним хищный зверь.
   - Билли, - шепнула она.
   - Да я и сам прислушиваюсь, - отозвался Билл; голос его звучал удиви-
тельно бодро.
   - Может быть, это пантера или... дикая кошка?
   - Нет, не может быть. Все дикие звери здесь давно перебиты. Это  мир-
ный фермерский район.
   Легкий ветерок тронул листья и заставил Саксон вздрогнуть. Загадочный
треск сверчка оборвался с подозрительной внезапностью.  Затем  вместе  с
шорохом послышался глухой, но тяжелый удар, от которого  Саксон  и  Билл
сразу вскочили и сели на своем ложе. Все стихло, и они  снова  улеглись,
но теперь даже тишина казалась им зловещей.
   - У-уф! - вдруг с облегчением вздохнул Билл. - Будто бы  я  не  знаю,
что это такое. Самый обыкновенный кролик. Я же слышал, как ручные кроли-
ки стучат задними лапками об пол, когда прыгают.
   Саксон изо всех сил старалась заснуть. Но песок как будто  становился
все жестче, суставы ныли от лежания на нем. И хотя  рассудок  решительно
отвергал возможность настоящей опасности, воображение не уставало  рисо-
вать их яркими красками.
   Послышались новые звуки. Они уже не были похожи ни на  треск,  ни  на
шорох; видимо, какое-то крупное животное продиралось сквозь кусты. Сучья
трещали и ломались под ним, а один раз  путешественники  ясно  услышали,
как ветки раздвинулись, чтобы пропустить кого-то, а затем снова  сомкну-
лись.
   - Если раньше была пантера, то теперь это, наверное,  слон,  -  уныло
заметил Билл. - Ух, какой тяжеленный! Прислушайся-ка. Сюда подходит!
   Звуки по временам смолкали, потом раздавались  снова,  все  громче  и
ближе. Билл опять приподнялся, сел и обнял рукой  Саксон,  которая  тоже
села.
   - Я сегодня еще ни на минуту не заснул, -  пожаловался  он.  -  Тс-с!
Опять начинается. Хотелось бы мне разглядеть, что это за зверь.
   - Шум от него такой, будто лезет медведь, - прошептала Саксон; у  нее
зуб на зуб не попадал - то ли от нервного возбуждения, то ли  от  ночной
свежести.
   - Да уж, конечно, не кузнечик.
   Билл хотел было встать, но Саксон схватила его за руку.
   - Что ты хочешь делать?
   - Я ничуть не боюсь, - ответил он. - Но, даю слово, это действует мне
на нервы. Если я не выясню, в чем дело, я могу, пожалуй, испугаться. Уж:
лучше я пойду на разведку. Не беспокойся, я буду осторожен.
   Ночь была так темна, что едва Билл отполз на расстояние вытянутой ру-
ки, как его уже не стало видно. Саксон сидела и ждала. Загадочные  звуки
прекратились, но можно было следить за продвижением Билла по треску  су-
хих веточек и сучков. Спустя несколько минут он вернулся и забрался  под
одеяло.
   - Видно, я его спугнул. У него, должно быть, хороший  слух:  услышал,
что я к нему подбираюсь, и махнул куда-то в кусты. А я уж: так  старался
ступать как можно тише...
   Господи, опять!
   Они снова сели. Саксон подтолкнула Билла.
   - Тут он, - беззвучно прошептала она. - Слышно, как дышит... Вот сей-
час фыркнул...
   Сухая ветка обломилась с таким треском и так близко от них, что  оба,
уже не стыдясь друг друга, в тревоге вскочили на ноги.
   - Я больше не позволю ему нас дурачить! - рассердился Билл. - Он  нам
этак скоро на голову полезет.
   - Что же ты намерен делать? - тревожно спросила она.
   - Орать буду во всю глотку. Как-нибудь да заставлю его показаться.
   И, набрав воздуху в легкие, он закричал что есть мочи.
   Результат далеко превзошел все их ожидания, и у Саксон сердце заколо-
тилось от страха. Окружавшая их темнота мгновенно  наполнилась  шумом  и
движением, кусты трещали и ломались, слышался тяжелый топот разбегающих-
ся животных. К великому облегчению Билла и Саксон, звуки  все  удалялись
и, наконец, замерли вдали.
   - Ну, что ты на это скажешь? - нарушил Билл наступившую тишину. - Про
меня в свое время говорили, что на ринге я ни черта  не  боюсь.  Хорошо,
что они не видели меня сегодня. - Он застонал. - Мне этот проклятый  пе-
сок до смерти надоел. Лучше я встану и разведу огонь.
   Это было нетрудно: под золою еще тлели угольки, и скоро костер  запы-
лал. Несколько звездочек проглянули в туманном небе. Билл  посмотрел  на
них, подумал и собрался идти.
   - Куда ты? - окликнула его Саксон.
   - Мне кое-что пришло в голову, - уклончиво ответил Билл и  решительно
вышел из освещенного костром круга.
   А Саксон сидела, плотно закутавшись в одеяло, и восхищалась его  сме-
лостью. Он даже топора не взял с собой, а пошел в ту сторону, в  которую
удалились загадочные животные.
   Минут десять спустя он вернулся, посмеиваясь.
   - Здорово надули меня мерзкие твари! Скоро  я,  кажется,  собственной
тени испугаюсь! Что это было? Уф! Ты ни за что  на  свете  не  угадаешь.
Стадо телят! И они перепугались больше нашего.
   Он закурил папироску, а затем тоже лег под одеяло рядом с Саксон.
   - Хороший из меня фермер получится, - бурчал он, - если десяток  соп-
ливых телят может напугать меня до смерти. Ручаюсь, что  твой  отец  или
мой и глазом бы не моргнули. Измельчал нынче народ, вот что.
   - Неправда, - возмутилась Саксон. - Народ такой же, как и был.  И  мы
не отступим перед тем, перед чем не отступили бы наши отцы, мы даже куда
крепче их. Только мы по-другому воспитывались, вот и все. Всю жизнь про-
жили в городе, привыкли к городским звукам и к городским условиям  и  не
знаем деревенских. Мы выросли вдали от природы, вот тебе и все  объясне-
ние. А теперь мы с тобой собираемся стать детьми природы. Дай срок, и мы
будем так же крепко спать под открытым небом, как  спал  твой  отец  или
мой.
   - Но только, пожалуйста, не на песке, - взмолился Билл.
   - Об этом не может быть и речи. Это мы сегодня поняли раз и навсегда.
А теперь молчи и попытайся заснуть.
   Страхи рассеялись, но сейчас песок особенно раздражал их, и лежать на
нем казалось невыносимым. Билл задремал первым, глаза Саксон  сомкнулись
только тогда, когда где-то в отдалении запели петухи. Однако  песок  все
время давал себя знать, и сон путников был неспокоен.
   Как только начало светать, Билл выполз из-под одеяла и  развел  яркий
костер. Саксон, дрожа, подсела к нему. У них был измученный  вид,  глаза
ввалились. И все-таки первой рассмеялась она. Билл нехотя  присоединился
к ней, но, увидев кофейник, просиял и немедленно поставил его на огонь.
 
 
   ГЛАВА ТРЕТЬЯ
 
   От Окленда до Сан-Хосе сорок миль, и Саксон с Биллом легко прошли это
расстояние за три дня. Они больше не встречали словоохотливых и сердитых
на весь свет монтеров, и им вообще редко представлялся случай  побеседо-
вать со встречными. Иногда попадались бродяги со скатками через плечо, -
они шли кто на север, кто на юг; из разговоров с ними Саксон скоро поня-
ла, что они очень мало, а подчас и совсем ничего не понимают в  сельском
хозяйстве. В большинстве случаев это были старики, изможденные и отупев-
шие, у них на уме была только работа да где хорошо платят  или  когда-то
хорошо платили, причем всегда оказывалось, что это очень далеко  отсюда.
От них ей удалось узнать одно: что местность, через которую они проходи-
ли, была областью мелких хозяйств, наемный труд здесь применялся  редко,
а если это и бывало, то приглашались рабочие-португальцы.
   Фермеры были неприветливы; они обгоняли Билла и Саксон на  своих  по-
возках, часто порожняком, но ни разу никто не предложил подвезти их. Ес-
ли при случае Саксон обращалась к одному из них с вопросом, он  с  любо-
пытством или подозрительно оглядывал ее и отвечал шуткой, а то  и  вовсе
уклонялся от ответа.
   - Разве это американцы, черт бы их побрал! -  возмущался  Билл,  -  В
старину люди были добрее, общительнее.
   Но Саксон помнила свой последний разговор с братом.
   - Это дух времени. Билли. Он изменился. А кроме того, они живут слиш-
ком близко к городу. Подожди судить, пока мы не будем далеко от городов,
- там они, наверное, окажутся приветливее.
   - Нет, до чего же здесь народ вредный! - не унимался Билл.
   - Может быть, они по-своему  правы,  -  засмеялась  Саксон.  -  Почем
знать, а вдруг это ближайшие родственники тех самых штрейкбрехеров,  ко-
торым пришлось иметь дело с тобой?
   - Если бы еще это было так! - горячо воскликнул Билл. - Но все равно,
будь у меня хоть десять тысяч акров,  это  не  помешало  бы  мне  твердо
знать, что любой человек, который идет по дороге со скаткой через плечо,
ничем не хуже меня, а может быть, и лучше. Во всяком случае, я бы отнес-
ся к нему с полным уважением.
   Поначалу Билл спрашивал насчет работы на каждой ферме, а потом только
на больших. Ответ всегда был один - работы нет. Некоторые фермеры  гово-
рили, что после первых дождей понадобятся рабочие руки  для  пахоты.  То
здесь, то там понемногу начиналась сухая вспашка, но большая часть  фер-
меров выжидала.
   - Ты же не умеешь пахать, - сказала Саксон.
   - Нет, но я полагаю, что это дело нехитрое. А кроме того, я поучусь у
первого, кого увижу за плугом.
   Возможность поучиться представилась Биллу на следующее  же  утро.  Он
влез на изгородь, окаймлявшую небольшое поле, и стал наблюдать, что  де-
лает идущий за плугом старик.
   - Пустяки, ничего не может быть легче, - пренебрежительно заметил он,
- Если такой старый хрыч справляется с одним плугом, я справлюсь с  дву-
мя.
   - А ты пойди попробуй, - стала его подзадоривать Саксон.
   - Зачем?
   - Трусишка! - накинулась она на него, хотя с лица ее не сходила улыб-
ка. - Ну что тебе стоит, попроси! В крайнем случае он  откажет.  Подума-
ешь! Ты выстоял двадцать раундов против "Грозы Чикаго" - и не дрогнул!
   - Нашла с чем сравнивать, - возразил он, однако перескочил через  из-
городь. - Ставлю два доллара против одного, что старикашка меня вытурит.
   - Ничего он тебя не вытурит! Скажи, что хочешь поучиться,  и  попроси
разрешения пройти два-три раза за плугом. Объясни, что это ему ничего не
будет стоить.
   - Ладно! А если он заупрямится, я у него просто отберу его  проклятый
плуг.
   Саксон, сидя на изгороди, следила за  переговорами,  хотя  ничего  не
могла расслышать. Через несколько минут вожжи  были  перекинуты  за  шею
Билла, а руки его легли на рукоятки плуга. Лошади двинулись, старик поп-
лелся рядом, и на Билла посыпались указания. Сделав несколько  поворотов
по вспаханному полю, старик подошел к Саксон.
   - Он и прежде пахал малость, а? Саксон покачала головой.
   - Нет, ни разу в жизни. Но он умеет править лошадьми.
   - Да, видно, что он не совсем новичок в деле и смекалка есть. -  Ста-
рик усмехнулся и отрезал себе кусок жевательного табаку,  -  Думаю,  что
засидеться с вами он мне не даст.
   Невспаханная площадь все уменьшалась, но Билл не обнаруживал  желания
бросить работу, а Саксон и старик, наблюдавшие за ним, понемногу  разго-
ворились. Саксон немедленно повела на него атаку  и  скоро  убедилась  в
том, что старик фермер чрезвычайно подходит под то описание,  какое  дал
монтер своему отцу.
   Билл кончил вспашку всего поля, и старик пригласил их к себе  перено-
чевать, - в усадьбе имеется пустой домик с маленькой плитой, и  он  даст
им парного молока. А если Саксон хочет испытать свои таланты, она  может
подоить корову.
   Урок доения прошел не так успешно, как урок пахоты, но когда Билл ис-
черпал, весь запас своего остроумия, Саксон предложила ему  попробовать,
и он не менее позорно провалился. Саксон неутомимо наблюдала и выспраши-
вала и очень скоро поняла, что эта усадьба совсем непохожа на ту,  кото-
рую она видела в Сан-Леандро. И усадьба и  фермер  безнадежно  устарели.
Здесь и не слыхали о новой системе интенсивного земледелия. Участок  не-
померно велик и очень плохо обрабатывается. В доме, в конюшнях, в  амба-
рах - всюду полное запустение, все разваливается. Двор перед домом зарос
сорной травой. Огорода нет. Небольшой фруктовый сад заглох и одичал: де-
ревья зачахли, стали сучковатыми и поросли серым  мхом.  Саксон  узнала,
что сыновья и дочери фермера разъехались по разным  городам.  Одна  дочь
замужем за врачом, другая преподает в педагогическом училище штата; один
сын служит машинистом на железной дороге, другой - архитектор, третий  -
репортер уголовного суда в Сан-Франциско. Время от времени они  посылают
родителям немного денег.
   - Что ты на это скажешь? - спросила  Саксон  Билла,  курившего  после
ужина папиросу.
   Он выразительно пожал плечами.
   - Что ж, здесь все яснее ясного. Старый чудак оброс мохом, как и  его
деревья. После Сан-Леандро и слепому видно, что он ни черта не  смыслит.
А его клячи! Для них было бы благодеянием, а для него чистой  экономией,
если бы кто-нибудь взял да пристрелил их. Ручаюсь,  что  у  португальцев
таких лошадей не увидишь. И тут дело вовсе не в чванстве и не в  желании
щегольнуть хорошими лошадьми. Это просто правильный подход.  Это  выгод-
нее. Само хозяйство это подсказывает. Старые лошади и больше корма  тре-
буют, чем молодые, и так работать не могут. А подковывать  что  молодых,
что старых - цена одна. Его клячи совсем не годятся, они только разоряют
его. Достаточно поглядеть на их работу и вспомнить, сколько работают ло-
шади в городах.
   Саксон и Билл спали как убитые и после раннего завтрака собрались ид-
ти дальше.
   - Я бы охотно оставил вас на несколько дней, - с сожалением  говорил,
расставаясь с ними, старик, - да никак не  выйдет.  Теперь,  когда  дети
разбрелись, ферма только-только кормит нас со старухой, и то не  всегда.
Вот как нынче затянулись плохие вр