- Конечно! Пожалуйста, - отвечаю  и  важничаю,  прости  господи,  как
черт. - Но я сначала должен кое-что оговорить. Во-первых, я хочу,  чтобы
контракт был заключен на два года; и потом моя смета предусматривает од-
но условие, иначе дело не пойдет.
   - Какое же это условие? - спрашивает.
   - Дорога, - говорю я. - И раз уж мы здесь на месте, я вам сейчас  все
покажу.
   Сказано - сделано. Я показал ему все и объяснил, как мне будет  невы-
годно, если они решат придерживаться своего первоначального плана,  при-
нимая во внимание спуск и подъем к месту выгрузки.
   - Вам тогда придется сделать одно, - говорю, - провести дорогу вокруг
холма, построить бункеры на пятьдесят футов выше и подъездной мост  дли-
ной футов в семьдесят - восемьдесят.
   И знаешь, Саксон, мой прямой разговор подействовал на них. Ведь я го-
ворил правду. И если они заботились о кирпиче, то я  заботился  о  своих
лошадках.
   Совещались они, по-моему, около получаса, а я волновался чуть  ли  не
так же, как тогда, когда ждал, что ты мне скажешь: "да" или  "нет".  Пе-
ресмотрел смету, высчитал, сколько можно будет скинуть, если  потребуют.
Видишь ли, я дал им городские цены, поэтому я и готов был уступить.  По-
том они вернулись.
   - Цены в деревне должны быть ниже, - сказал их главный.
   - Вовсе нет, - говорю я. - Здесь вся земля под виноградниками. Сена и
для своих лошадей не хватает, его приходится возить из  долины  Сан-Хоа-
кин. В Сан-Франциско сено с доставкой дешевле обходится, а здесь  я  его
еще и сам привезти должен.
   Это здорово на них подействовало. Ведь я сказал  истинную  правду,  и
они знали это. Но была тут одна загвоздка. Если бы они догадались  спро-
сить про плату возчикам и цену за ковку лошадей, мне наверняка  пришлось
бы скинуть: ты ведь понимаешь, что здесь, в деревне, где  нет  ни  союза
возчиков, ни союза кузнецов и где плата за помещение ниже, чем в городе,
все это обходится гораздо дешевле. Уф! А сегодня я сговорился  с  кузне-
цом, который живет против почты: он согласен подковать весь мой табун со
скидкой в двадцать пять процентов на каждую подкову; но об этом  я,  ко-
нечно, ни звука. Впрочем, они были слишком заняты своим кирпичом,  чтобы
интересоваться этой стороной дела.
   Билл вытащил из нагрудного кармана бумагу с печатями  и  протянул  ее
Саксон.
   - Вот он, контракт со всеми условиями, ценами и неустойками, - сказал
он. - Я встретил в городе мистера Хэйла и показал ему условие. Он  гово-
рит, что все в порядке. И тут я пустился во всю прыть; объехал весь  го-
род, побывал в Кенвуде, Лондэйле, был всюду, со всеми разговаривал,  все
обсудил. Работа на каменоломне заканчивается в эту пятницу. А в среду на
той неделе я на всех моих лошадях начну возить лес для  стройки,  кирпич
для печей и все, что понадобится. Когда же все будет готово и надо будет
приниматься за глину, я окажусь тут как тут.
   Но ты еще не знаешь главного! По дороге из Кенвуда в Лондэйл  у  меня
вышла задержка пока я ждал у переезда, я пересмотрел свою смету. И  зна-
ешь что? Тебе и за тысячу лет не догадаться! Оказывается, я где-то ошиб-
ся в сложении и назначил им цены на десять процентов выше, чем предпола-
гал. Вот так и находишь деньги! Если тебе теперь понадобится лишний  ра-
бочий для твоих овощей, скажи только слово... Хотя  в  ближайшие  месяцы
придется навести экономию. А теперь иди  и  спокойно  занимай  четыреста
долларов у Гоу Юма. Скажи, что мы  дадим  ему  восемь  процентов  и  что
деньги нам нужны месяца на три-четыре, самое большее.
   Освободившись из объятий Саксон, Билл  начал  прогуливать  жеребенка,
чтобы тот остыл. Вдруг он  остановился  так  неожиданно,  что  жеребенок
ткнулся мордой ему в спину, с испугу взвился на дыбы, и  пришлось  снова
его успокаивать. Саксон ждала: она догадалась,  что  Билла  осенила  ка-
кая-то новая мысль.
   - Скажи, - спросил он, - ты что-нибудь понимаешь в  таком  деле,  как
банковые счета и чеки?
 
 
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
 
   Ясным июньским утром Билл попросил Саксон надеть костюм для  верховой
езды, чтобы испытать новую верховую лошадь.
   - Я освобожусь не раньше десяти, - отозвалась она, -  когда  отправлю
повозку со второй партией овощей.
   Несмотря на то, что дело быстро развивалось, Саксон обнаружила неожи-
данные способности и так умело распределяла работу, что у нее оставалось
много свободного времени. Она нередко забегала к миссис Хэйл, -  теперь,
когда Клара Хастингс вернулась и постоянно бывала у тетки, эти посещения
доставляли Саксон особенное удовольствие.  Молодая  женщина  расцвела  в
дружеской атмосфере этого дома. Она начала  читать  и  старалась  разби-
раться в прочитанном; выкраивала время для книг,  для  рукоделий  и  для
Билла, которого нередко сопровождала в его разъездах.
   Он был еще более занят, чем  Саксон,  ибо  дела  требовали  его  при-
сутствия в самых разных местах, но он все-таки находил время следить  за
конюшней и за лошадьми жены. Билл стал настоящим деловым человеком, хотя
зоркий взгляд миссис Мортимер при проверке его книг и обнаружил  некото-
рые упущения в графе расходов. С помощью Саксон она в конце концов  зас-
тавила его более тщательно вести записи, и теперь Билл и  Саксон  каждый
вечер после ужина принимались за бухгалтерию. А потом, покончив с  дела-
ми, Билл располагался в большом кресле, - он настоял на  его  покупке  в
первые же дни после заключения договора с кирпичным  заводом,  -  Саксон
усаживалась к нему на колени и тихонько перебирала струны укулеле. Иног-
да они подолгу беседовали о своих делах или строили планы на будущее. То
Билл вдруг скажет:
   - Знаешь, Саксон, я твердо решил заняться политикой. Стоит. Даю  сло-
во, стоит. И если на ту весну десяток моих упряжек не будет работать  на
постройке дорог и привозить мне денежки со всей округи, то я  вернусь  в
Окленд и буду просить хозяина снова взять меня на работу.
   То Саксон расскажет новости:
   - Знаешь, между Калиенте и Элдриджем открывают первоклассную гостини-
цу; говорят, в горах хотят строить большой санаторий.
   Или же:
   - Вот ты провел воду на свой луг - теперь отдай его мне под овощи;  я
его арендую у тебя. Прикинь-ка, сколько ты мог бы вырастить на  нем  лю-
церны, и я заплачу тебе за нее по рыночной цене с  вычетом  расходов  на
выращивание.
   - Ладно уж, бери, - Билл подавлял вздох. - Я так занят, что  мне  не-
когда заниматься пустяками.
   Это была явная ложь: ведь нашел же он время поставить плотину и  про-
вести воду.
   - Право, так будет лучше, Билл, - утешала его Саксон, зная, что тоска
по широким пространствам владеет им сильнее, чем когда-либо. - Зачем те-
бе возиться с каким-то несчастным акром земли? Участок в сто сорок акров
- другое дело! Мы непременно купим его, когда умрет старик  Шэвон.  Ведь
этот участок на самом деле принадлежит к ранчо "Мадроньо"; когда-то  они
составляли одно целое.
   - Я, конечно, никому не желаю смерти, - ворчливо заметил Билл, - но у
него земля пропадает зря, и он только истощает ее своим непородным  ско-
том. Я эту землю знаю всю, каждый дюйм. У него под лугами не меньше  со-
рока акров, а воды в горах столько, что всю  долину  оросить  молено.  И
кормов можно вырастить столько, что просто дух  захватывает.  Потом  там
есть по меньшей мере пятьдесят акров пастбища для моих племенных кобыл -
и луга, и рощицы, и холмы... А еще пятьдесят акров у него  под  лесом  -
там и красивые уголки есть и дичь водится. Да и  та  старая  глинобитная
конюшня пригодится: покрыть ее заново, и в плохую погоду туда всю скоти-
ну можно загонять. Посмотри, какое никудышное  пастбище  за  Пингом  мне
приходится арендовать для моих лошадей! А ведь они могли бы  пастись  на
этих ста сорока акрах, если бы земля  принадлежала  мне.  Интересно,  не
согласится ли Шэвон сдать ее в аренду?
   В другие вечера Билл не заносился так высоко.
   - Придется махнуть завтра в Петалуму, Саксон. На ранчо Аткинсона  бу-
дет аукцион; может, удастся что-нибудь подцепить стоящее.
   - Тебе все еще мало лошадей?
   - Разве ты не знаешь, что у меня две упряжки возят лес для новой  ви-
нодельни? А Барней растянул себе связки. Чтобы  поправиться,  ему  долго
придется не работать. А Бриджет совсем выбыла из строя. Мне  это  совер-
шенно ясно. Уде я ее лечил, лечил... она и ветеринара сбила с толку.  Да
и другим лошадям не мешает передохнуть маленько. Серые все время на  тя-
желой работе. А чалый, видно, этой проклятой травы наелся. Мы думали,  у
него зубы не в порядке, оказывается - нет. Беречь лошадей и вовремя  ле-
чить их - это верный способ сэкономить деньги, ведь лошади самые неясные
создания на свете. Если я соберусь с деньгами, то выпишу из Колюзы  пар-
тию мулов; знаешь - таких рослых, сильных. Их у  нас  здесь  расхватают,
как горячие пирожки; мне-то они ни к чему, я их выпишу только на  прода-
жу.
   Иногда Билл, будучи в более веселом настроении, принимался шутить:
   - Кстати, Саксон, если уж разговор  зашел  о  расчетах,  то  сколько,
по-твоему, стоят Хазл и Хатти? Ну, их рыночная цена?
   - Зачем тебе?
   - Я тебя спрашиваю.
   - Ну... столько, сколько ты заплатил за них, - триста долларов.
   - Так. - Билл погрузился в размышления. - Они, конечно, стоят гораздо
больше, но пусть будет по-твоему. А теперь возвратимся к нашим расчетам:
может, ты мне выдашь расписку на триста долларов?
   - Вот грабитель!
   - Нисколько. Разве ты не даешь мне расписки,  когда  я  уступаю  тебе
корм и сено? Всем известно, как аккуратно ты ведешь книги и  заносишь  в
них каждый пенни, - продолжал он дразнить ее. - А раз уж ты такая  дело-
вая женщина, то тебе придется рассчитаться со мной и за этих лошадок.  Я
ими не пользуюсь уж не помню сколько времени.
   - Но ведь тебе достанутся жеребята, - возразила она. - А мне  в  моем
хозяйстве племенные кобылы ни к чему. В ближайшие дни Хазл и  Хатти  пе-
рестанут возить овощи, да и вообще они слишком хороши для такой  работы.
Присмотри мне другую пару вместо них. Вот на ту пару я тебе дам  распис-
ку, только без комиссионных.
   - Хорошо, - согласился Билл. - Значит, я получу обратно Хазл и Хатти.
Но уде ты, пожалуйста, выплати мне все за прокат, - ведь  ты  долго  ими
пользовалась.
   - Если ты заставишь меня платить за прокат Хазл и Хатти, я  предъявлю
тебе счет за стол, - грозно заявила она.
   - А если ты предъявишь счет за стол, я потребую с тебя проценты с де-
нег, которые я вложил в этот дом.
   - Не можешь,  -  рассмеялась  Саксон,  -  это  наш  дом,  наша  общая
собственность.
   Он свирепо зарычал и сделал вид, будто задыхается от негодования.
   - Удар прямо под ложечку! - пояснил он. - Сбила с ног! Но как это хо-
рошо звучит, а? Наш дом... - Он с восторгом повторял эти слова. -  Когда
мы с тобой поженились, верхом наших  мечтаний  была  постоянная  работа,
кое-какие тряпки да немного жалкой мебели... как бы  за  нее  выплатить,
потертую да обшарпанную. Если бы не ты, у нас никогда не было бы никакой
"общей собственности".
   - Какие глупости! А что я бы без тебя делала?  Ты  прекрасно  знаешь,
что это ты заработал деньги на наше обзаведение. И ты платишь  жалованье
Гоу Юму, и Чан Чи, и старому Юхи, и миссис Пауль, и все  это  твоих  рук
дело, о чем тут говорить.
   Она ласково погладила его по плечам и мощным бицепсам.
   - Вот они все это сделали, Билл.
   - Какого черта! Твоя голова - она все сделала. Какой прок в моих мус-
кулах, если бы не  было  головы,  чтобы  управлять  ими?  Только  лупить
штрейкбрехеров, избивать жильцов да выпивать, привалившись к стойке  ба-
ра. Единственная умная вещь, до которой додумалась моя голова, - это же-
ниться на тебе. Честное слово, Саксон, без тебя я бы пропал.
   - Какого черта, Билл, - передразнила она мужа, к  его  великому  удо-
вольствию. - Что ждало бы меня, если бы ты не избавил меня от прачечной?
Я бы оттуда не вырвалась. Ведь я была совершенно беззащитной  девчонкой.
Если бы не ты, я бы и сейчас там торчала. У миссис  Мортимер  было  пять
тысяч долларов, а у меня - ты!
   - Женщине в жизни пробиться труднее, чем мужчине, - заметил он в зак-
лючение. - А я тебе вот что скажу: мы оба были нужны друг другу. Мы  ра-
ботали, как пара лошадок. Мы все делали вместе.  Если  бы  нам  пришлось
действовать порознь, ты и сейчас гнула бы спину в прачечной, а я, в луч-
шем случае, служил бы в оклендской конюшне и слонялся бы по танцулькам.
   Саксон стояла под "отцом всех мадроньо", наблюдая, как Хазл  и  Хатти
вывозят из ворот полную повозку овощей, когда во двор въехал Билл,  ведя
на поводу гнедую кобылу, шелковистая шерсть которой вспыхивала в солнеч-
ных лучах золотыми искрами.
   - Четырехлетка, породистая. Озорница, но без коварных штучек, -  нах-
валивал Билл, остановившись рядом с Саксон. - Кожа тонкая, как  папирос-
ная бумага, морда атласная, но эта лошадь перегонит любого мустанга. По-
гляди, какие легкие! А ноздри! Зовут ее Рамона, - испанское имя: ее мать
"Мореллита" моргановских заводов.
   - И ее продают? - прерывающимся голосом спросила  Саксон,  восхищенно
сжимая руки.
   - Потому-то я и привел ее, чтобы тебе показать.
   - Но за нее, наверно, хотят очень дорого? - продолжала Саксон: ей ка-
залось невероятным, чтобы у нее могла быть такая изумительная лошадь.
   - Это уже тебя не касается, - отрезал Билл. - Она  будет  куплена  на
деньги кирпичного завода, а не на деньги с твоих овощей. Скажи одно сло-
во - и Рамона твоя. Ну как?
   - Сейчас, подожди минутку.
   Саксон попыталась вскочить в седло, но лошадь нервно под ней запляса-
ла.
   - Постой, сейчас я привяжу свою, - сказал Билл. - Она не  приучена  к
женскому обществу, в этом все дело.
   Саксон крепко сжала поводья, схватилась за гриву,  поставила  ногу  в
сапожке со шпорой на ладонь Билла и легко вскочила в седло.
   - Она привыкла к шпорам, - крикнул ей вдогонку Билл, - испанская  по-
рода. Сразу не осаживай, обращайся спокойно. И поговори с ней. Она  бла-
городных кровей, сама понимаешь.
   Саксон кивнула, стрелой вылетела за ворота  и  помчалась  по  дороге.
Проезжая мимо калитки "Тихого уголка", она помахала рукой Кларе Хастингс
и продолжала путь к ущелью Дикарки.
   Когда Саксон вернулась, лошадь была вся в мыле.
   Саксон обогнула дом, миновала вольеры, ягодные кусты и цветники и ос-
тановилась подле Билла, который, покуривая папироску,  сидел  верхом  на
своей лошади, у самой границы участка. Через просвет между деревьями они
вместе взглянули на луг. Но это был уже не луг: он был разбит с  матема-
тической точностью на квадраты, прямоугольники и узкие полоски, отливав-
шие всеми оттенками зеленого цвета. Гоу Юм и Чан Чи в широченных китайс-
ких соломенных шляпах сажали лук. Старый Юхи возился подле главной  оро-
сительной канавы, открывая мотыгой одни боковые канавы и  закрывая  дру-
гие. Под навесом, позади сарая, слышен был стук молотка, - это  Карлсен,
видимо, обвязывал проволокой ящики с овощами. Из дому доносилось  сочное
сопрано миссис Пауль, распевавшей псалмы, и жужжание сбивалки  для  яиц.
Свирепый лай Поссума указывал, что пес где-то продолжает ожесточенную  и
безнадежную войну с белками. Билл затянулся и выпустил дым,  не  отрывая
глаз от луга. Саксон почувствовала, что он чем-то встревожен. Его  рука,
державшая повод, лежала на луке седла, и Саксон мягко  положила  на  нее
свободную руку. Билл медленно перевел взгляд  на  взмыленную  лошадь  и,
точно ничего не замечая, посмотрел на Саксон.
   - Гм, - произнес он, словно просыпаясь. - Что  касается  интенсивного
огородничества, то этим португальцам из Сан-Леандро теперь  нечем  хвас-
таться перед нами. Посмотри, сколько воды. Знаешь, эта вода кажется  та-
кой вкусной, что мне иногда хочется встать на четвереньки и всю ее выла-
кать.
   - Еще бы! Это в таком-то климате и не нуждаться в воде! - воскликнула
Саксон.
   - И нечего бояться, что она убежит от нас. Если подведут  дожди,  под
боком Сонома, она-то никуда не денется. Все, что нужно, - это  поставить
насос с мотором.
   - Но ставить его и не понадобится, Билл. Я как-то спрашивала на  этот
счет старика Томсона. Он живет здесь с пятьдесят третьего года и  уверя-
ет, что в долине еще ни разу не было неурожая по случаю  засухи.  У  нас
дождь идет когда нужно.
   - Давай покатаемся, - внезапно предложил он. - Ты ведь свободна?
   - С удовольствием, но сперва расскажи мне, что случилось.
   Он бросил на нее быстрый взгляд.
   - Ничего не случилось, - пробурчал он. - Впрочем, я вру. Да и не  все
ли равно? Рано или поздно ты узнаешь. Достаточно  поглядеть  на  старика
Шэвона: ходит как очумелый. Его золотые залежи иссякли.
   - Какие золотые залежи?
   - Ну, да его глина. Это то же самое. Он получал с  кирпичного  завода
по двадцать центов за ярд.
   - Значит, конец и твоему договору на доставку глины. -  Саксон  сразу
поняла размеры постигшей их катастрофы. - А что говорят на заводе?
   - Там совсем носы повесили. Хотя и держат все в секрете. Целую неделю
они рыли и бурили землю в горах, а их химик японец ночами сидел над ана-
лизами всякого мусора, который они к нему волокли. Ведь им нужно  совсем
особую глину для их кирпича, такую не везде найдешь.  Эксперты,  которые
исследовали глину Шэвона, сделали глупейшую ошибку, а может, им лень бы-
ло поставить как следует земляные работы. Во всяком случае  они  здорово
переоценили запасы этой глины. Да ты не расстраивайся. Как-нибудь выкру-
тимся. Все равно ты ничем помочь не можешь.
   - Нет, могу, - сказала Саксон. - Мы не купим Рамону.
   - Это тебя не касается, - ответил он. - Я покупаю ее, и цена не имеет
никакого значения при той крупной игре, какую я веду. Продать лошадей  я
всегда успею. Но они приносили мне порядочный доход, а  этот  договор  с
кирпичным заводом был и вовсе прибыльным делом.
   - Слушай, а что, если бы сдавать лошадей напрокат для работ по  прок-
ладке дорог в нашем округе? - спросила она.
   - Об этом я уже думал. И я тут своего не упущу. Есть слухи, что рабо-
ты в каменоломнях возобновятся, а тот парень, который возил  им  камень,
подался куда-то к Пюджет-Саунду. Не такая уж беда, если мне даже придет-
ся продать большую часть моих лошадей. У нас остается твой  огород;  это
дело верное. Просто мы не сможем идти вперед полным ходом,  как  до  сих
пор. Вот и все. Теперь я уже не боюсь деревни. Пока мы добирались  сюда,
я понял, как много тут можно сделать. Нет, кажется, камешка  на  дороге,
который бы нам не пригодился. А теперь скажи, куда мы поедем?
 
 
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
 
   Легким галопом лошади выехали за ворота, грохоча копытами, промчались
по мосту мимо ранчо Хэйлов и свернули к ущелью  Дикарки:  Саксон  решила
навестить "свою" луговину на уступе горы Сономы.
   - Знаешь, Саксон, когда я сегодня ездил за Рамоной, мне сообщили  ин-
тересную новость, - сказал Билл, решив на время забыть о неприятностях с
глиной. - Дело идет о тех ста сорока акрах. Я по дороге  встретил  Шэво-
на-сына и, сам не знаю почему, - вернее всего, в шутку, -  спросил  его,
не сдаст ли мне старик тот участок в аренду. И что же ты думаешь? Оказы-
вается, эти сто сорок акров вовсе не принадлежат его отцу, он сам  арен-
дует их. Потому-то мы и видим там постоянно его скот. Этот участок вкли-
нивается в землю старика, а вокруг вся земля принадлежит ему.
   - А потом я встретил Пинга, и  он  сказал,  что  участок  принадлежит
Хильярду и что Хильярд хочет продать его, но старик Шэвон не дает насто-
ящей цены. На обратном пути я заглянул к Пэйну. Он бросил  кузницу:  его
лягнула лошадь, у него спина болит; и  он  решил  заняться  перепродажей
недвижимости. Он тоже подтвердил, что Хильярд действительно намерен про-
дать эту землю и даже занес ее в  списки.  Шэвон  истощает  пастбища,  и
Хильярд решил арендного договора с ним не возобновлять.
   Они выбрались из ущелья Дикарки, повернули  лошадей,  остановились  у
его края и стали смотреть на три поросшие лесом холма в середине  желан-
ного участка.
   - И все-таки мы его по