уста


     Ко   всем   трудящимся,   ко   всем   рабочим  и  солдатам  Петрограда.
Контрреволюция  надвигается  на  Петроград. Предатель революции, враг народа
Корнилов  ведет на Петроград войска, обманутые им. Вся буржуазия, во главе с
партией  кадетов,  которая  непрестанно  сеяла  клевету на рабочих и солдат,
теперь   приветствует  изменника  и  предателя  и  готова  от  всего  сердца
аплодировать  тому,  как  Корнилов обагрит улицы Петрограда кровью рабочих и
революционных  солдат,  как  он  руками  темных,  обманутых им людей задавит
пролетарскую,   крестьянскую   и   солдатскую   революцию.  Чтобы  облегчить
Корнилову  расстрел  пролетариата, буржуазия выдумала, что в Питере будто бы
восторжествовал  мятеж  рабочих.  Теперь  вы  видите,  что  мятеж  поднят не
рабочими,  а  буржуазией  и  генералами  во  главе  с  Корниловым. Торжество
Корнилова  -  гибель воли, потеря земли, торжество и всевластие помещика над
крестьянином, капиталиста над рабочим, генерала над солдатом.
     Временное  правительство  распалось при первом же движении корниловской
контрреволюции...
     Спасение  народа,  спасение  революции  - в революционной энергии самих
пролетарских    и    солдатских    масс.    Только    своим   силам,   своей
дисциплинированности, своей организованности мы можем доверять...
     Население  Петрограда!  На  самую  решительную борьбу с контрреволюцией
зовем мы вас! За Петроградом стоит вся революционная Россия!
     Солдаты! Во имя революции - вперед против генерала Корнилова!
     Рабочие!   Дружными   рядами  оградите  город  революции  от  нападения
буржуазной контрреволюции!
     Солдаты  и рабочие! В братском союзе, спаянные кровью февральских дней,
покажите  Корниловым, что не Корниловы задавят революцию, а революция сломит
и сметет с земли попытки буржуазной контрреволюции!..
     Вы  смогли свергнуть царизм, - докажите, что вы не потерпите господства
ставленника помещиков и буржуазии - Корнилова.

     ЦК  РСДРП  (большевиков) ПК РСДРП (большевиков) Военная организация при
ЦК РСДРП
     Центральный  совет  фабрично-заводских комитетов Большевистская фракция
Петроградского и Центрального Советов рабочих и солдатских депутатов

ТЕЛЕГРАММА МОСКОВСКОГО ОБЛАСТНОГО БЮРО БОЛЬШЕВИКОВ

     Тверь  из  Москвы.  28/8  21  ч.  43  м.  Служебные  пометки: задержана
распоряжением генерала Стааля.

     Срочная. Тверь. Красная слобода. Рабочий клуб - большевикам
     Корнилов   идет   Петрограду  целью  провозгласить  военную  диктатуру.
Областное  бюро  партии исходя этого предлагает местах немедленно приступить
проведению  жизнь  следующих  мер.  Первое  -  через  местные Советы послать
требование  ЦИК  Советов  немедленной  организации  власти  центре,  местах,
опирающейся  исключительно  на представительство пролетариата, революционную
армию,   беднейшего   крестьянства   программой   деятельности,   изложенной
резолюциях  съезда  партии  экономическом,  политическом  положении  страны.
Второе  -  одновременно предъявлением требования и независимо окончательного
решения  ЦИК  добиваться  осуществления  этих  требований  на местах, прежде
всего   -  освобождения  арестованных  большевиков,  меры  против  погромной
агитации.


1

     "Разворошить  осиное  гнездо"  -  такое задание дал Антону Путко Феликс
Эдмундович  Дзержинский. Заключалось оно в следующем. Затемно, в четыре утра
-  в  этот  час и запоздавшие осы слетятся в рой и угомонятся, - к гостинице
подойдет  боевая  дружина:  вот-вот должен прибыть первый отряд военморов из
Кронштадта.  Антон  встретит  дружину,  возьмет  под свою команду и совершит
быстрый  налет  на  "Асторию", чтобы ни один из провокаторов не улизнул. Все
арестованные  должны быть доставлены в Смольный, в Народный комитет борьбы с
контрреволюцией.
     Антон  представил  лицо  Олега.  "Долг платежом красен..." Вернувшись в
гостиницу,  сориентировался:  осмотрел  черный ход, поднялся на второй этаж.
Как   отворить  двери  номеров,  не  взламывая,  без  шума?..  Из-за  дверей
доносился  негромкий  гул  -  действительно, как рой ос. Маленькое никчемное
насекомое,  а  может  так  укусить,  что  взвоешь...  Как  же  захватить  их
врасплох?..  Он  снова  спустился  в  вестибюль, вышел на площадь. Бродил по
окрестным  улицам  до  полуночи.  В  городе  нарастало  напряжение: в темени
проносились,  слепя  фарами,  автомобили,  маршировали  колонны  вооруженных
людей. Скорей разделаться с гнездом - и на Выборгскую!..
     Как  он  того  и  хотел,  парадная дверь "Астории" оказалась на запоре.
Позвонил.  Портье  -  тот  же,  со  скобелевской  бородой, - отворил, принял
щедрые чаевые как должное. Поручик изобразил загулявшего:
     - П-послушай,  любезный,  д-давай ключ от номера!.. Когда выходил, ключ
он не отдал. Хитрость удалась.
     Старик  начал  искать, ворча. Но чаевые помогли, да и с пьяным офицером
не было охоты связываться - протянул связку запасных, нанизанных на шнур:
     - Отворите свой нумер и верните, ваше благородие!..
     - Б-будет исполнено, сей м-момент!..
     В  туалетной  он перебрал бирки, отсоединил ключи от "осиных" номеров и
от черного хода и парадного подъезда. Остальные вернул портье.
     В  комнате богатырски храпел, раскинув волосатые руки, Шалый. "Шлепнуть
бы  тебя, не дожидаясь утра!.." - посмотрел Антон на его багровое, распухшее
от  беспробудного  пьянства  лицо.  Сам  он  ложиться не стал. С нетерпением
считал  минуты.  Не высидел. Вышел, оставив дверь полуприкрытой. Кое в каких
номерах  еще  не  спали. Остановился у двадцатого. Тихо. "Почивать изволите,
ротмистр  Дашков?..  За  мной должок..." Вышел он через черный ход. Пока все
складывалось удачно. С какой стороны подойдет отряд?..
     Услышал:  идут!  Направился  навстречу.  К  нему  придвинулся  вплотную
парень  в  черном  бушлате.  Лица  в  темноте  не  разглядеть.  На  голове -
бескозырка набекрень:
     - Путко?  - Представился: - Боцманмат Чир! Вахта прибыла! - Обернулся к
колонне: - Стать на яшку!
     Антон объяснил свой план.
     - Есть!  -  воодушевился  моряк.  -  Возьмем  этих  фраеров! - Приказал
своим: - Выбрать слабину!
     Антона  всегда  забавлял  их  непременный,  от салаги-юнги до адмирала,
жаргон,  непонятный всем остальным смертным - как клеши и походка вразвалку,
будто  шторм  раскачивает  под  ними булыжную мостовую. Но сейчас было не до
забавы.
     У  портье  свалилось  с  носа  пенсне, когда из коридора черными тенями
выступили вдруг моряки.
     - Ша,   дед!   -  ткнул  в  его  живот  маузером  предводитель  отряда,
оказавшийся  на  свету молодым, круглолицым и щедро улыбчивым. - Ни гу-гу! -
И  скомандовал  своим  "братушкам": - Все наверх! Навести чистоту до чертова
глаза! Через пятнадцать минут - рандеву здесь!
     Внизу,  у  стойки,  остались  двое.  Остальные  быстро и тихо поднялись
наверх.  Путко  раздал  ключи.  Сам отворил дверь двадцатой комнаты, включил
свет:
     - Разрешите побеспо...
     Комната  была  пуста.  В  спешке  разбросаны  бумаги,  вещи. Постель не
разобрана. Значит, с вечера не ложился Лашков...
     - Коряво, - оценил Чир.
     Путко и сам понял: коряво. Удрал дружок!..
     - Скорей!
     Из  номеров  уже  выводили  в  страхе  озирающихся, наспех одетых "ос".
Есаул спал в прежней позе, поверх одеяла.
     - Подъем, ваше благородье-отродье! - пнул его боцманмат.
     Шалый взревел, но глаз не открыл.
     - Найтовать?  -  обернулся  к  Антону  моряк.  -  Вязать? Путко тряхнул
казака:
     - Есаул, встать!
     - Ну,  ешь-мышь!..  - разлепил глаза Шалый. - Чего орешь? - И потянулся
к бутыли.
     - Именем революции вы арестованы! Встать!
     - Эй,   Савчук,   Чертков,  -  сюда!  -  выкрикнул  в  коридор  Чир.  -
Протрезвить эту морду!
     Тимофей   уже   и   сам  протрезвел.  Сопнул  ноздрями,  поднялся,  как
вздымается медведь из берлоги.
     - Ну,  ты  мне!  Влеплю  в  ендову!  -  уставил на него маузер командир
отряда. - Двигай! - Спросил у своих: - Как там?
     - Шаире! Все кончено!
     - Этого я сам откантую.
     Есаул  молча  оглядел комнату. Увидел и узнал, наконец, поручика. Криво
усмехнулся:
     - Угу. Понятно... - шагнул к двери.
     Антон  захватил  свой ранец, вышел следом. Задержался в коридоре, чтобы
проверить,  всех  ли  "ос"  выкурили.  Ком-ваты зияли распахнутыми дверями и
были пусты.
     Снизу раздались выстрелы, крики. Он бросился по лестнице:
     - Что?
     - Боцманмата! Чира! Выхватил у него маузер - и наповал!..
     В  застекленную  проломленную,  как  от  удара  снаряда, дверь подъезда
выскакивали в погоню за есаулом моряки. Стрельба доносилась уже с площади.


2

     Минувшей  ночью состоялось объединенное заседание ЦИК Советов рабочих и
солдатских  депутатов  совместно с Исполкомом Совета крестьянских депутатов.
Оба   Совдепа   под   нажимом   большевиков  сначала  отказались  поддержать
требование  Керенского  об  установлении  им  единоличной власти. Меньшевики
предложили,  а  эсеры  подпели  -  и  общими  усилиями  провели резолюцию, в
которой  предлагалось  оставить  у  власти Временное правительство в прежнем
составе,     заменив     лишь    "демократическими    элементами"    ушедших
министров-кадетов.  Свою  резолюцию  этой  же  ночью  они  повезли в Зимний.
Керенский  отверг  ее:  он принял решение создать по наполеоновскому образцу
Директорию, "Совет Пяти".
     Эсеры  и  меньшевики  противились  недолго,  дали свое согласие. Тут же
министр-председатель  огласил  состав  Директории.  Глава  конечно  же - он.
Далее  -  Терещенко,  министр  иностранных дел; Никитин - министр внутренних
дел;  Верховский  -  военный министр и контр-адмирал; Вердеревский - морской
министр. Все, на взгляд Керенского, пешки.
     Хотя,   как  тотчас  стало  известно  ему,  большевистская  фракция  на
заседании  в  Смольном  предложила резолюцию (конечно же отвергнутую лидером
меньшевиков  Церетели  и  его единомышленниками), в которой подчеркнула, что
борьба  между  Временным  правительством  и  партией  Корнилова  -  это лишь
"борьба  двух  методов  ликвидации  революционных  завоеваний",  -  он в эти
смутные  часы решил защитить себя от корниловцев штыками именно большевиков:
приказал,  чтобы вместо юнкеров посты вокруг Зимнего и в самом дворце заняли
матросы  крейсера  "Аврора". Позавчера Керенский считал экипаж этого корабля
самым "разложенным" на всем Балтийском флоте.
     Ночью  же,  еще  до  утверждения состава "Совета Пяти", в Зимний начали
прибывать  "заинтересованные  лица".  В  полночь  заявились от совета "Союза
казачьих  войск"  давние  знакомцы Дутов и Караулов. Они потребовали дать им
пропуска на выезд из Петрограда в Ставку "для ула-жения конфликта".
     - Убедите  Корнилова отказаться от гражданской войны, а если генерал не
согласится,    призовите    казачество    встать   на   сторону   Временного
правительства. В этом случае пропуска я вам дам!
     Керенский хорошо запомнил их последнюю встречу. "Со шприцем..."
     Атаманы сказали, что обсудят условия министра-председателя.
     Спустя  два  часа  приехал  во  дворец  вызванный  срочной  телеграммой
генерал Алексеев.
     - Предлагаю вам пост верховного главнокомандующего.
     Старый  штабист  попросил  ознакомить  его с положением, сложившимся за
минувшие   сутки,  со  всеми  документами.  Перечитал  телеграммы,  перебрал
сухонькими пальцами ленты переговоров со Ставкой по Юзу.
     - Решительно  отказываюсь,  -  заключил  он.  -  Дело  нужно  закончить
выяснением  недоразумений,  соглашением  и  оставлением генерала Корнилова в
должности.
     Отказ  Алексеева  не обескуражил Керенского. Не желает? Оно и к лучшему
-   меньше   возможных   претендентов.   Но   начали   поступать  ответы  от
главнокомандующих   фронтами.  Первым  грубо  и  недвусмысленно  откликнулся
глав-коюз  Деникин: "Я солдат и не привык играть в прятки... Сегодня получил
известие,  что  генерал Корнилов, предъявивший известные требования, могущие
еще  спасти  страну  и  армию,  смещается  с  поста главковерха. Видя в этом
возвращение  власти  на путь планомерного разрушения армии и, следовательно,
гибели  страны,  считаю долгом довести до сведения Временного правительства,
что по этому пути я с ним не пойду".
     Ах  так!.. Керенский решил внести раскол в генеральскую "семью": тотчас
послал   главнокомандующему   Северным  фронтом  Клембовскому  телеграмму  о
назначении   его   исполняющим   должность   главковерха.  Не  устоит  перед
искушением Владислав Наполеонович!..
     Однако Владислав Наполеонович устоял:
     "Военному  министру.  Готовый  служить родине до последней капли крови,
не  могу  во имя преданности и любви к ней принять эту должность, так как не
чувствую   в  себе  ни  достаточно  сил,  ни  достаточно  умения  для  столь
ответственной  работы в переживаемое тяжелое и трудное время..." Более того,
Клембовский   добавил:   "Считаю  перемену  Верховного  командования  крайне
опасной,   когда   угроза   внешнего  врага  целостности  родины  и  свободе
повелительно  требует  скорейшего  проведения  мер для поднятия дисциплины и
боеспособности   армии".   Значит,   Корнилов   опирается   на  главкоюза  и
главкосева!..
     Подоспел  отклик  и  от главнокомандующего Западным фронтом Балуева: "В
отношении  мер,  какие  должны  быть  приняты, я вполне согласен с генералом
Корниловым.  Считаю  уход  генерала  Корнилова гибелью для армии и России...
нынешнее  положение России требует безотлагательного принятия исключительных
мер,  и  оставление  генерала Корнилова во главе армии является настоятельно
необходимым, несмотря ни на какие политические осложнения".
     Едва  министр-председатель  успел  дочитать  телеграмму главкозапа, как
адъютант  положил  перед  ним  расшифрованное  донесение из штаба Румынского
фронта,   от   помощника   главнокомандующего  генерала  Щербачева:  "Вполне
разделяя  меры,  предложенные генералом Корниловым для поднятия дисциплины в
целях  восстановления  боеспособности  армии, считаю долгом совести заявить,
что  смена генерала Корнилова неминуемо гибельно отразится на армии и защите
России".
     Вот   оно   что!   Заговор   генералов!  Всех!..  Заранее  сговорились!
Объединились!  Согласовали  ответы!  Ишь  сыплют:  "совесть,  долг,  родина,
свобода, преданность и любовь к
     России"!..  Знает  он цену этим словам! Ригу отдали Вильгельму из любви
к  родине?..  А теперь открывают немцам дорогу на Питер тоже "во имя свободы
и  спасения  России"?..  О, как они ему ненавистны!.. Знает, кто он для них:
"фигляр",   "балерина",   "штафирка",   "психопат"!..   И   вправду  станешь
психопатом! Ох, тяжкий крест власти... А надобно тащить, как на Голгофу...
     И  вдруг  подумал:  а  зачем? Не счастливей было бы заурядным присяжным
поверенным  -  процессы  по  делам  уголовным,  гражданским  и политическим,
гонорары,  спокойные  вечера в кругу семьи или в ложе театра?.. Любовница?..
А что, может быть, хватило бы сил на все... Не говоря уже о деньгах...
     Тряхнул  головой,  ебрасывая дурман: "Ну, нет! Вкусивший славы!.." Он -
любовник  революции. Избранник судьбы. Так угодно было провидению. Умрет, но
не отступится!..
     Словно   бы   поддержкой   в   эту   минуту   поступила  телеграмма  от
главнокомандующего  Кавказским  фронтом  генерала  Пржевальского: "Я остаюсь
верным  Временному  правительству  и  считаю  в данное время всякий раскол в
армии и принятие ею участия в гражданской войне гибельными для отечества".
     Нашелся  один...  Но  зато  все  остальные... А под их началом огромное
количество  войск: десятки и десятки дивизий, миллионы вооруженных солдат...
Что  он  сможет  противопоставить  им,  если  двинут  они все вослед конному
корпусу?.. Куда ни кинь...
     Пошли  уже  сообщения  с  "театра": дивизии Корнилова сосредотачиваются
вблизи  Луги;  через  станцию  Оредеж  проследовало  девять  новых поездов с
войсками,  в  головном  -  железнодорожный батальон; авангард мятежников - у
деревни  Семрино,  что  в  сорока  пяти верстах от столицы; саперы разрушают
баррикады,  возведенные  поперек  полотна,  восстанавливают  пути;  какие-то
части  подходят  по  Северо-Западной  железной  дороге;  еще  какие-то  - по
Московско-Виндаво-Рыбинской;  кавалерийские  полки  выгружаются  в Вырице, в
пятидесяти девяти верстах от Питера, чтобы идти по шоссе...
     Снова  заявились  Дутов  и Караулов. Теперь они уже не просили, а нагло
требовали пропуска в Ставку.
     - Никаких  пропусков!  - закусил удила министр-председатель. - Корнилов
назвал меня и других членов
     Временного    правительства   немецкими   агентами,   поэтому   никаких
переговоров!
     Следом   пожаловал  Милюков.  Любезно  предложил  свое  посредничество:
может-де  выехать  в  Могилев,  чтобы  убедить главковерха пойти на уступки;
может,  и  не  покидая  Питера,  оказать  содействие - переговорить с Лавром
Георгиевичем по аппарату Юза.
     - Нет и нет!
     Министр  иностранных  дел и он же член "Совета Пяти", Терещенко передал
декларацию, врученную дуайеном дипломатического корпуса:
     "Представители  союзных  держав  собрались  под  председательством сэра
Джорджа   Бьюкенена   для  обсуждения  положения,  создавшегося  в  связи  с
конфликтом   между   Временным  правительством  и  генералом  Корниловым.  В
сознании  своего  долга  оставаться  на  своем  посту для оказания, в случае
надобности,  защиты  своим соотечественникам, они вместе с тем считают своей
важнейшей  задачей  необходимое поддержание единства всех сил России в целях
победоносного  продолжения  войны,  ввиду  чего  единодушно  заявляют, что в
интересах   гуманности   и   желания  устранить  непоправимое  бедствие  они
предлагают  свои  добрые  услуги в единственном стремлении служить интересам
России и делу союзников".
     Демарш послов заставлял призадуматься.
     Керенский  созвал  совещание  - бывших министров и новых членов "Совета
Пяти". Почувствовал полнейший разброд в умах:
     - Положение  безысходно,  через  несколько  часов  кор-ниловские войска
будут уже в Питере!..
     - Только  что  позвонили из Луги: гарнизон сдался мятежникам, выдал все
оружие!  Казаки из Луги направляются к станции Тосно! Два эшелона прорвались
из Нарвы и сейчас в полуверсте от Гатчины!
     - Они уже на станции Антропшино! Это в тридцати верстах!..
     - Кровопролитие в Петрограде неизбежно!..
     - Что  же  делать?  -  Александр  Федорович  обвел глазами собравшихся.
Министры   были   похожи   на   черных   улиток,   готовых  юркнуть  в  свои
скорлупки-убежища.
     - Может   быть,   Александр  Федорович,  вам  следует  уступить  кресло
министра-председателя  генералу  Алексееву? - подал предложение Кошкин, один
из кадетских вождей, вчера еще выдвигавшийся Керенским в "Совет
     Пяти",  срочно  вызванный  из  первопристольной, а теперь, оказывается,
подготовивший вот какую мину.
     - Против  генерала  Алексеева  Лавр  Георгиевич  не  пойдет  - и, таким
образом, конфликт будет исчерпан. Как вы полагаете, господа?
     Уже и не к нему, председательствующему, обращается!..
     Адъютант,  наклонившись,  шепотом доложил, что прибыли представители от
созданного    в    Смольном    какого-то   Народного   комитета   борьбы   с
контрреволюцией.
     Керенский приостановил заседание:
     - Одну минутку, господа!
     Вышел  в  соседнюю  комнату.  Лица  малознакомые и вовсе незнакомые. Но
чувствуется в них твердость:
     - Социалистические  партии  уступать  Петроград  генералу  Корнилову не
намерены.  Против  генерала  поднялись  все  части  гарнизона,  все заводы и
фабрики, весь пролетариат. На помощь идут моряки Кронштадта.
     Один - угрюмый, злой - добавил:
     - Говорю  от  имени  партии  большевиков: все, как один, будем бороться
против Корнилова. Но не в поддержку Временного правительства.
     Потом  разберемся,  в  чью  поддержку.  Главное... Керенский вернулся в
Малахитовый зал:
     -