, вас это не касается, - холодно заявила Гермиона. - Так что уберите.
     Рита - она почти уже достала из сумки ядовито-зелёное перо - щёлкнула замочком с таким видом, будто её заставили выпить стакан смердосока.
     - Что вы затеяли? - спросил Гарри, переводя взгляд от Риты к Луне и Гермионе.
     - Перед тем, как ты появился, маленькая мисс Совершенство как раз собиралась просветить нас, - Рита отхлебнула из стакана. - Надеюсь, разговаривать с ним можно? - она посмотрела на Гермиону колючим взглядом.
     - Можно, - невозмутимо отозвалась Гермиона.
     Надо сказать, что безработица не пошла Рите на пользу: волосы, некогда уложенные тугими кудрями, висели некрасивыми лохмами; красный лак на двухдюймовых ногтях облупился, с оправы очков осыпалась часть фальшивых бриллиантиков. Рита сделала ещё один большой глоток и, уголком рта, пробормотала: - Она хорошенькая, Гарри?
     - Ещё одно слово о личной жизни Гарри, и сделка отменяется! Это я вам обещаю, - раздражённо пригрозила Гермиона.
     - Какая ещё сделка? - Рита вытерла губы тыльной стороной руки. - Вы ничего не говорили о сделке, мисс Идеал, вы просто позвали меня сюда и всё. О, когда-нибудь... - Она глубоко, судорожно вздохнула.
     - Да-да, когда-нибудь вы напишете кучу гадостей обо мне и Гарри, - равнодушно бросила Гермиона. - Только вам придётся найти кого-нибудь, кому это интересно.
     - В этом году про него и без меня понаписали кучу гадостей, - Рита, поверх стакана, скосила глаза на Гарри и хрипло зашептала: - Что ты при этом чувствовал? Что тебя предали? Не поняли? Обидели?
     - Он злился, - жёстко и чётко сказала Гермиона. - Он сказал министру магии правду, а тот оказался настолько глуп, что побоялся поверить.
     - Значит, ты продолжаешь утверждать, что Тот-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут вернулся? - Пронзительные глаза Рита впились в Гарри, а рука, отставив стакан, жадно потянулась к замочку сумки. - Согласен с той чепухой, которую городит Думбльдор? Якобы Сами-Знаете-Кто возродился, а ты был единственным свидетелем?
     - Я не был единственным, - огрызнулся Гарри. - Кроме меня, там было больше дюжины Упивающихся Смертью. Назвать их имена?
     - Ну разумеется, - хищно выдохнула Рита и снова затеребила сумочку. Она смотрела на Гарри так, будто в жизни не видела ничего прекраснее. - Только представьте... Заголовок крупным жирным шрифтом: "Поттер обвиняет..." Потом подзаголовок: "Упивающиеся Смертью среди нас - Гарри Поттер называет фамилии". А под большой красивой фотографией - твоей, Гарри, - текст: "Гарри Поттер, неуравновешенный пятнадцатилетний подросток, переживший нападение Сами-Знаете-Кого, вызвал вчера возмущение общественности, обвинив известных, уважаемых граждан колдовского сообщества в принадлежности к Упивающимся Смертью..."
     В её руке как-то само собой оказалось принципиарное перо. Рита уже поднесла его ко рту, но тут восторг вдруг сошёл с её лица.
     - Впрочем, - она опустила перо и испепеляющим взглядом поглядела на Гермиону, - юная мисс Совершенство не захочет, чтобы подобная статья появилась в печати?
     - На самом деле, - сладко пропела Гермиона, - это именно то, чего хочет юная мисс Совершенство.
     Рита удивлённо воззрилась на Гермиону. И Гарри тоже. Зато Луна, мечтательно промурлыкав: "Уэсли - наш король", помешала в коктейле палочкой с насаженной на неё луковкой.
     - Хочет? Чего? Чтобы я написала о том, что он говорит о Том-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут? -глухим голосом спросила Рита.
     - Да, - подтвердила Гермиона. - Всё как есть. Без исключения. И в точности так, как говорит Гарри. Он подробно всё расскажет, назовёт имена Упивающихся Смертью, которых он там видел, опишет внешность Вольдеморта... ну что вы, держите себя в руках, - чуть брезгливо бросила она и, через стол, швырнула Рите салфетку: услышав имя Вольдеморта, журналистка так вздрогнула, что вылила на себя полстакана огневиски.
     Рита, не сводя глаз с Гермионы, промокнула грязный плащ. И нахально заявила:
     - В "Прорицательской" такой материал не примут. Может, вы не заметили, но его россказням никто не верит. Его считают психом. Вот если мне будет позволено повернуть историю иначе...
     - Нам не нужна очередная статья про то, что у Гарри поехала крыша! - возмутилась Гермиона. - Нет уж, спасибо! Я хочу, чтобы у него появилась возможность рассказать правду!
     - На "правду" нет спроса, - отрезала Рита.
     - Вы хотите сказать, что "Прорицательская" этого не напечатает, потому что Фудж не позволит! - раздражаясь, крикнула Гермиона.
     Рита посмотрела на неё долгим, тяжёлым взглядом. Затем, перегнувшись через стол, деловито сказала:
     - Скорее, Фудж зависит от "Прорицательской газеты", но... результат один. Они не напечатают положительную статью о Гарри. Это не станут читать. Это идёт в разрез с настроениями общественности. Побег из Азкабана достаточно напугал людей. Никто не хочет верить, что Сами-Знаете-Кто вернулся.
     - Значит, цель существования "Прорицательской газеты" - рассказывать людям то, что они хотят слышать? - процедила Гермиона.
     Рита, подняв брови, выпрямилась и осушила стакан с огневиски.
     - Глупая девочка. Цель существования "Прорицательской газеты" - увеличение объёма продаж, - ледяным тоном сообщила она.
     - А мой папа считает, что это ужасная газета, - неожиданно вмешалась в разговор Луна и, посасывая луковку, воззрилась на Риту огромными, выпуклыми, слегка безумными глазами. - Он публикует только то, что, по его мнению, обязаны знать читатели. А на деньги ему плевать.
     Рита окинула Луну презрительным взглядом.
     - Полагаю, наш папа издаёт какую-нибудь глупую деревенскую газетёнку? - осведомилась она. - Что-нибудь вроде "Двадцать пять способов слиться с муглами в экстазе" и даты сельских распродаж?
     - Нет, - Луна окунула луковку в ледниколу, - папа - редактор "Правдобора".
     Рита так громко фыркнула, что на неё стали оборачиваться.
     - Стало быть, он публикует лишь то, что, по его мнению, обязаны знать читатели? - уничижительно повторила она. - Да его издание годится только на то, чтобы удобрять сады.
     - Что ж, значит, у вас будет шанс немного поднять планку, - приятным голосом сказала Гермиона. - Луна говорит, что её папа будет рад взять у Гарри интервью. И напечатать его.
     Рита некоторое время молча смотрела на них обоих, а потом разразилась хохотом.
     - "Правдобор"! - заливалась она. - Думаете, если его интервью напечатают в "Правдоборе", публика ему поверит?
     - Кто-то не поверит, - размеренно произнесла Гермиона. - Но в рассказе о побеге, опубликованном в "Прорицательской", есть очевидные нестыковки. Мне кажется, многие уже задумались, нет ли другого объяснения, поэтому, если их вниманию будет представлена альтернативная версия, пусть даже в... - она покосилась на Луну, - в... скажем так, необычном журнале... думаю, многие захотят это прочесть.
     Рита помолчала, чуть склонив голову набок и внимательно глядя на Гермиону.
     - Хорошо, предположим, я напишу статью, - отрывисто сказала она. - Сколько я за это получу?
     - Папа обычно не платит авторам, - сонно проговорила Луна. - Они работают с ним потому, что печататься в нашем журнале - большая честь...Ну и, конечно, чтобы увидеть в печати свою фамилию.
     У Риты опять сделался такой вид, будто она наглоталась смердосока. Она гневно повернулась к Гермионе.
     - То есть я что, должна работать бесплатно?
     - В общем, да, - спокойно отозвалась Гермиона, чуть пригубив из своего стакана. - В случае отказа я, как вы понимаете, сообщу властям, что вы - незарегистрированный анимаг. Думаю, "Прорицательская" неплохо заплатит за репортаж из Азкабана.
     Видно было, что Рита готова отдать что угодно за возможность засунуть бумажный зонтик из своего стакана Гермионе в нос.
     - Полагаю, у меня нет выбора? - чуть дрогнувшим голосом пробормотала журналистка, открыла сумочку, достала пергамент и выжидательно подняла принципиарное перо.
     - Папа будет очень рад, - радостно сказала Луна. Рита сжала челюсти.
     - Ну что? - Гермиона повернулась к Гарри. - Готов поведать людям правду?
     - Да, - ответил Гарри, следя за тем, как Рита ставит перо на пергамент.
     - Тогда валяйте, Рита, - безмятежно улыбнулась Гермиона и выудила вишенку со дна своего стакана.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

ВИДЕННОЕ - НЕПРЕДВИДЕННОЕ

     Луна сказала, что не знает точно, когда интервью с Гарри появится в "Правдоборе"; в ближайшем номере папа планировать разместить огромную увлекательную статью - рассказы очевидцев о недавних встречах со складкорогими стеклопами. "А поскольку это чрезвычайно важно, не исключено, что Гарри придётся подождать до следующего выпуска", - закончила Луна.
     Вспоминать о возрождении Вольдеморта было нелегко. Но Рита старалась выудить всё до мельчайших подробностей, и Гарри изо всех сил напрягал память, понимая, что обязан воспользоваться уникальным шансом, который ему предоставили. Интересно, как воспримут его историю? Впрочем, Гарри не сомневался, что многие лишь уверятся в его невменяемости - не в последнюю очередь потому, что интервью выйдет в журнале, печатающем бредовые россказни про складкорогих стеклопов. Но, после побега Беллатрикс Лестранг и её соратников, Гарри одолевало страстное желание сделать хоть что-нибудь, а уж поможет или нет - увидим...
     - Жутко хочется посмотреть, как Кхембридж отреагирует на твой "выход в свет"! - воскликнул Дин за ужином в понедельник. Узнав об интервью, он был потрясён. Симус сидел по другую сторону от Дина и жадно поглощал пирог с курицей и ветчиной, но, чувствовалось, внимательно прислушивался к разговору.
     - Ты правильно поступаешь, Гарри, - сказал Невилль, сидевший напротив. Он сильно побледнел, но всё-таки спросил, очень тихим голосом: - Наверно, было... тяжело... вспоминать... об этом?
     - Да, - пробормотал Гарри, - но люди должны знать, на что способен Вольдеморт.
     - Конечно, - кивнул Невилль, - и не только Вольдеморт, его приспешники тоже... все должны знать...
     Невилль не договорил и стал доедать печёную картошку. Симус поднял глаза, но, встретившись взглядом с Гарри, вновь уткнулся в тарелку. Вскоре Дин, Симус и Невилль отправились в гриффиндорскую башню, а Гарри с Гермионой остались за столом ждать Рона, который ещё не вернулся с квидишной тренировки.
     В Большой зал вошли Чу Чэнг и её подруга Мариэтта. У Гарри сразу подвело живот, но Чу, даже не поглядев в его сторону, уселась к нему спиной. Гермиона, посмотрев на стол "Равенкло", поинтересовалась у Гарри:
     - Кстати, а что у вас произошло? Почему ты пришёл со свидания так рано?
     - Раз уж ты спрашиваешь... то в сущности, - протянул Гарри, придвигая к себе блюдо с рассыпчатым пирогом из ревеня и накладывая вторую порцию, - это было не свидание, а полнейшая катастрофа.
     И рассказал Гермионе о сцене в кафе мадам Пуднафут.
     - ...а потом, - закончил он, проглотив последний кусочек пирога, - она вскочила и говорит: "До свидания, Гарри"! И выбежала на улицу! - Гарри положил ложку и удручённо посмотрел на Гермиону. - Ну вот скажи, что всё это значит? А?
     Гермиона, поглядев на затылок Чу, вздохнула.
     - Ох, Гарри, Гарри, - она грустно покачала головой, - извини, но ты проявил ужасную бестактность.
     - Я? Бестактность? - возмутился Гарри. - А она? Всё было хорошо, а она вдруг заявляет, что Роджер Дэвис звал её на свидание, и начинает рассказывать, как ходила в это идиотское кафе обниматься с Седриком!... Что, по её мнению, я должен был почувствовать?
     - Понимаешь, - сказала Гермиона с беспредельным терпением человека, который вынужден объяснять полуторагодовалому малышу, страдающему повышенной возбудимостью, что один плюс один будет два, - не надо было посреди свидания говорить, что ты хочешь встретиться со мной.
     - Но, но, - захлебнулся Гарри, - но... Ты же сама просила, чтобы я пришёл в двенадцать и привёл её с собой! Что, надо было сделать это тайно от неё?
     - Надо было сказать по-другому, - всё тем же противно-снисходительным тоном объяснила Гермиона. - Сказать, что это ужасно некстати, но я вынудила тебя пообещать, что ты придёшь в "Три метлы", а тебе ужасно не хочется и вообще ты рассчитывал провести весь день с ней, но, раз уж так вышло, то пожалуйста, пожалуйста, не могла бы она пойти с тобой, потому что, может быть, тогда тебе удастся пораньше от меня отделаться. И кстати, неплохо было бы сказать, какой уродиной ты меня считаешь, - подумав, добавила Гермиона.
     - Но я вовсе не считаю тебя уродиной, - удивлённо поднял брови Гарри.
     Гермиона засмеялась.
     - Гарри, ты ещё хуже Рона... хотя, пожалуй, всё-таки нет, - вздохнула она. В Большой зал как раз ввалился хмурый Рон, весь измазанный грязью. - Понимаешь... Когда ты сказал, что встречаешься со мной, Чу расстроилась и решила заставить тебя ревновать. Она хотела понять, сильно ли тебе нравится.
     - Так вот оно что... - протянул Гарри. Рон рухнул на скамью напротив и начал стаскивать к себе все стоявшие поблизости тарелки. - А разве не проще прямо спросить, кто мне нравится больше, ты или она?
     - Девочки обычно такие вопросы не задают, - ответила Гермиона.
     - А должны бы! - с чувством воскликнул Гарри. - Я бы тогда так и сказал: ты мне очень нравишься. И ей не пришлось бы выпадать в истерику по поводу смерти Седрика!
     - Я не говорю, что её поведение разумно, - заметила Гермиона. Тут к ним присоединилась Джинни, тоже вся в грязи и расстроенная. - Я просто пытаюсь объяснить, что она в тот момент чувствовала.
     - Тебе надо написать книжку для мальчиков, - сказал Рон Гермионе, нарезая картошку, - с толкованиями фортелей, которые выкидывают девочки.
     - Точно, - горячо поддержал Гарри, глядя на стол "Равенкло". Чу встала и, упорно не глядя в его сторону, ушла. Огорчённый, он повернулся к Рону и Джинни: - Так как прошла тренировка?
     - Кошмарно, - хмуро буркнул Рон.
     - Брось, - сказала Гермиона и посмотрела на Джинни, - уверена, всё было не так уж и...
     - Так уж, так уж, - закивала Джинни, - даже хуже. Ангелина под конец чуть не плакала.
     Рон и Джинни пошли мыться и переодеваться; Гарри и Гермиона вернулись в шумную общую гостиную к ставшей уже привычной горе домашних заданий. Гарри успел полчаса провозиться с новой звёздной картой по астрономии, когда к нему подошли Фред и Джордж.
     - Рона с Джинни нет? - Фред огляделся, подвинул себе стул и, когда Гарри отрицательно помотал головой, продолжил: - Хорошо. Мы наблюдали за их тренировкой. На матче из них сделают котлету. Без нас это не команда, а ерунда какая-то.
     - Да ладно тебе! Джинни вполне ничего, - отдал дань справедливости Джордж, усаживаясь рядом с Фредом. - Даже не знаю, как она умудрилась научиться играть, мы же её вечно прогоняли.
     - А она с шести лет залезала в сарай и тайком брала ваши мётлы, по очереди, - сказал голос Гермионы из-за шаткой башни учебников по древним рунам.
     - А-а, - протянул Джордж, слегка удивившись. - Тогда понятно.
     - Рону удалось взять хоть один мяч? - глаза Гермионы появились над "Магическими иероглифами и логограммами".
     - Вообще-то, когда он забывает, что на него смотрят, у него всё получается, - Фред закатил глаза к потолку. - Придётся в субботу попросить народ поворачиваться к стадиону спиной, когда Кваффл будет пролетать возле Рона.
     Он нервно вскочил, отошёл к окну и уставился в темноту.
     - Знаете, без квидиша здесь, в школе, делать нечего.
     Гермиона укоризненно на него посмотрела:
     - А экзамены?
     - Я уже говорил, П.А.У.К. нас мало интересует, - ответил Фред. - Злостные закуски готовы, мы теперь знаем, как избавляться от фурункулов - пара капель маринада горегубки и порядок. Ли подсказал.
     Джордж широко зевнул и печально посмотрел на облачное ночное небо.
     - Даже не знаю, хочу я идти на этот матч или нет. Представляете, что будет, если нас сделает Заккерайес Смит? Я, наверно, убью себя.
     - Лучше уж его, - отозвался Фред.
     - Вот это в квидише и плохо, - рассеянно пробормотала Гермиона, склоняясь над переводом, - из-за него между колледжами возникает вражда.
     Она подняла глаза, чтобы найти "Тарабарий Толковиана" и встретилась с полными ужаса и отвращения взглядами Фреда, Джорджа и Гарри.
     - А что? Так и есть! - упрямо мотнула головой Гермиона. - Это же всего-навсего игра!
     - Гермиона, - покачав головой, сказал Гарри, - ты, конечно, хорошо разбираешься в чувствах и прочих делах, но в квидише ты ровным счётом ничего не понимаешь.
     - Возможно, - мрачно согласилась Гермиона и снова взялась за перевод, - зато моё настроение не зависит от спортивных достижений Рона.
     Гарри скорее бы спрыгнул с астрономической башни, чем согласился с ней, но в субботу, наблюдая за игрой, понял, что готов отдать любые деньги за равнодушие к квидишу.
     Лучшим в этом матче была его непродолжительность; агония гриффиндорских болельщиков продлилась всего двадцать две минуты. Что было худшим, сразу не скажешь. Четырнадцатый мяч Рон пропустил совершенно по-идиотски; Слопер, метивший в Нападалу, попал по губам Ангелине; Кирк при виде Заккерайеса Смита с Кваффлом в руках завопил от страха и скатился с метлы... Правда, как ни удивительно, "Гриффиндор" проиграл всего десять очков: Джинни ухитрилась выхватить Проныру из-под носа хуффльпуффского Ищейки Соммерби, и счёт в итоге стал 240 : 230.
     - Молодец, - похвалил Гарри. Все сидели в общей гостиной, печальные, как после похорон.
     - Мне просто повезло, - пожала плечами Джинни. - Проныра был какой-то вялый, а Соммерби простужен, он как раз чихнул и закрыл глаза. А, ладно!... Вот когда ты вернёшься в команду...
     - Джинни, мне запретили играть пожизненно.
     - Не пожизненно, а пока в школе Кхембридж, - поправила Джинни. - Две большие разницы. Короче, когда ты вернёшься, я хочу попробоваться в Охотники. Ангелина с Алисией в следующем году уйдут, а мне больше нравится забивать, чем гоняться за Пронырой.
     Гарри поискал глазами Рона. Тот сидел в углу, глядя на колени, на бутылку усладэля, которую сжимал в руках.
     - Ангелина не даёт ему уйти из команды, - Джинни словно прочитала мысли Гарри. - Говорит: я знаю, у тебя есть способности.
     За это Гарри был глубоко благодарен Ангелине, но в то же время считал, что гуманнее всё-таки отпустить Рона из команды. Сегодня бедняга опять ушёл со стадиона под громогласную песню "Уэсли - наш король!", которую с удовольствием горланили слизеринцы - нынешние фавориты квидишного кубка.
     Подошли Фред с Джорджем.
     - Язык не поворачивается над ним шутить, - сказал Фред, бросив взгляд на сгорбленную фигуру в углу. - Хотя... как он прошляпил четырнадцатый...
     Фред бешено заколотил руками по воздуху - словно пытался стоя плыть по-собачьи.
     - ...ладно, прибережём шутки до лучших времён.
     Очень скоро Рон встал и поплёлся спать. Гарри, из уважения к его чувствам, немного подождал, прежде чем отправиться наверх: если Рон хочет, пусть притворится спящим. И действительно, когда Гарри наконец вошёл в спальню, Рон громко - неправдоподобно громко - храпел.
     Гарри лёг и стал вспоминать матч. Как обидно наблюдать за игрой со стороны! Джинни играла неплохо, но сам он поймал бы Проныру значительно быстрее... был момент, когда мячик завис у лодыжки Кирка; если бы Джинни не растерялась, "Гриффиндор" мог и выиграть...
     На стадионе Кхембридж сидела несколькими рядами ниже Гарри и Гермионы. Пару раз она неуклюже оборачивалась и смотрела на него, растягивая широкую пасть в злорадной ухмылке. Эта картина так ясно всплыла в памяти, что Гарри бросило в жар от злости. Но потом он вспомнил, что перед сном нужно освободиться от всех эмоций - Злей неустанно напоминал об этом в конце каждого занятия окклуменцией.
     Он попробовал успокоиться, но мысли о Злее и Кхембридж лишь усиливали раздражение и обиду. Как же сильно он ненавидит обоих! Рон постепенно перестал храпеть и задышал ровно, глубоко. Гарри потребовалось гораздо больше времени, чтобы заснуть; уставшее тело молило об отдыхе, но мозг никак не желал отключаться