ой позже тоже исчез -- но как?
     Теперь уже третий  мальчик бодро направлялся к барьеру -- был еще здесь
-- и вот, внезапно, его уже не стало.
     Другого выхода не оставалось.
     -- Извините, -- обратился Гарри к пухленькой женщине.
     -- Здравствуй, дорогой, -- сказала она. -- Впервые в Хогвартс? Рон тоже
новенький.
     Она  указала на последнего и младшего из своих сыновей. Он был высокий,
худой и подвижный, весь в веснушках,  большерукий и большеногий, и с длинным
носом.
     -- Да, -- сказал Гарри. -- Дело в том, что... Я не знаю, как мне...
     -- Попасть на платформу? -- спросила она ласково, и Гарри кивнул.
     --  Не  волнуйся, -- сказала  она,  -- Нужно  всего лишь  идти прямо на
барьер между  платформами девять и десять. Очень важно не останавливаться  и
не бояться  врезаться.  Если  побаиваешься, то лучше  разбегись.  Давай, иди
сейчас, перед Роном.
     -- Э-э, -- О"кей, -- сказал Гарри.
     Он взялся за тележку и взглянул на барьер. Тот выглядел очень твердым.
     Он направился  к  барьеру. Люди,  мечущиеся между платформами  девять и
десять,  задевали  его,  и  Гарри  пошел быстрее.  Он  наверняка  врежется в
компостер --  то-то  будет радости  -- он пригнулся к  тележке  и побежал --
барьер был все ближе и ближе --  теперь ему не остановиться  -- тележка  уже
неуправляема -- остался только фут -- он зажмурился, готовый  к столкновению

     Но столкновения все не было... он продолжал бежать... открыл глаза.
     Ярко-красный  паровоз  стоял  у  платформы,   полной  людей.  На  табло
значилось:  "Хогвартский экспресс,  11 часов".  Гарри оглянулся, и на месте,
где раньше был компостер, увидел чугунную арку с надписью: "Платформа девять
и три четверти". Он прошел!
     Паровозный дым клубился  над головами  гудящей толпы, кошки всех мастей
путались  под  ногами.  Поверх  людского гомона  и скрипа  тяжелых  сундуков
перекликались встревоженные совы.
     Первые   несколько  вагонов   были  уже   забиты  учениками.  Некоторые
разговаривали с  родственниками, свесившись из окна,  другие сражались из-за
мест. Гарри толкал тележку вдоль платформы в поисках свободного сиденья.  Он
миновал круглолицего мальчика, говорившего: "Ба, я опять потерял мою жабу".
     "Ох, Невилль", -- послышался вздох старой дамы.
     Смуглый курчавый мальчик стоял посреди кучки народу.
     "Дай посмотреть, Ли, ну же".
     Мальчик  приподнял  крышку  коробки, которую  держал  в  руках,  оттуда
высунулась  длинная  волосатая  нога, и окружающие отшатнулись и  завизжали.
Гарри пробивался сквозь толпу, пока не нашел пустое купе почти конце поезда.
Сначала он занес  внутрь клетку с Гедвигой, а потом начал  впихивать в вагон
свой  сундук.  Он  пытался  занести  его  по  ступенькам,  но с  трудом лишь
приподнял с одного конца, дважды пребольно уронив его себе на ногу.
     -- Помочь? -- это был один из рыжеволосых близнецов, за которыми он шел
сквозь барьер.
     -- Да, пожалуйста, -- пропыхтел Гарри.
     -- Эй, Фред! Иди сюда и помоги!
     При помощи близнецов сундук Гарри был наконец водворен в угол купе.
     -- Спасибо,  -- сказал Гарри,  смахивая волосы со лба, чтобы не лезли в
глаза.
     --  Что это  у  тебя? -- спросил вдруг один из близнецов, показывая  на
шрам, похожий на зигзаг молнии.
     -- Чтоб я сдох, -- сказал другой. -- Ты не...?
     -- Он да, -- сказал первый. -- Ведь так? -- переспросил он у Гарри.
     -- Я -- что? -- сказал Гарри.
     -- Гарри Поттер, -- ответили близнецы хором.
     -- Да, это он, -- сказал Гарри. -- То есть, да, это я.
     Оба мальчика вытаращились на него, и Гарри почувствовал,  что краснеет.
Затем, к его облегчению, из открытой двери вагона раздался голос:
     -- Фред, Джордж, где вы там?
     -- Идем, мам.
     Бросив на Гарри последний взгляд, близнецы выскочили из купе.
     Гарри  уселся  возле  окна,  откуда,  оставаясь  незамеченным,  он  мог
наблюдать за  рыжеволосым  семейством на платформе,  и  слышать, о  чем  они
говорят. Мать как раз вытаскивала носовой платок.
     -- Рон, у тебя нос в чем-то выпачкан.
     Младший  из мальчиков попытался  увернуться, но она поймала его и стала
оттирать ему кончик носа.
     -- Мам, пусти. -- он вырвался.
     --  А-а,  крошка  Ронни  испаськал  носисек,  --  просюсюкал  один   из
близнецов.
     -- Заткнись, -- сказал Рон.
     -- А где Перси? -- спросила мама.
     -- Вон идет.
     На  сцене   появился  старший   из   мальчиков.  Он  уже  переоделся  в
развевающуюся черную Хогвартскую  мантию, и  Гарри заметил  у него на  груди
сверкающий серебряный знак с буквой "П".
     -- Мне  пора,  мама, --  сказал он.  -- Я  сижу  спереди, там два  купе
отведено для нас, префектов.
     -- Ой, Перси,  неужели ты префект?  -- с  большим интересом осведомился
один из близнецов. -- Так надо было сказать, мы-то и понятия не имели..
     --  Погоди-погоди,  мне  кажется, я  припоминаю, как  он  что-то  такое
говорил, -- вставил другой. -- Один раз...
     -- Или два...
     -- В минуту...
     -- Все лето напролет.
     -- Заткнитесь, а, -- сказал Перси-префект.
     -- А почему это у Перси новая мантия? -- спросил один близнец.
     --  Потому  что он  Префект, --  сказала  мама  с гордостью.  -- Ладно,
дорогой, хорошей тебе учебы -- пошли мне сову, когда доберетесь.
     Она чмокнула Перси в щеку, и он ушел. Она повернулась к близнецам.
     -- Так, а вы  двое  чтоб вели себя прилично  в этом году. Если я получу
еще хоть одну сову с сообщением, что вы -- что вы взорвали унитаз или что-то
в этом роде...
     -- Взорвали унитаз? Мы в жизни не взрывали унитаза.
     -- Но мысль отличная, мам, спасибо за идею.
     -- Не смешно. И присматривайте за Роном.
     -- Не волнуйся, с масечкой Ронничкой все будет в порядочке.
     --  Заткнитесь,  -- опять  сказал  Рон.  Он  был  почти одного роста  с
близнецами, и его нос до сих пор был красным после маминых оттираний.
     -- Да, мам, знаешь? Угадай, кого мы только что встретили в поезде?
     Гарри отпрянул от окна, чтобы его не увидели.
     -- Помнишь  того черноволосого  мальчика, который стоял рядом с нами на
станции? Знаешь, кто он?
     -- Кто же?
     -- Гарри Поттер!
     Гарри услышал девочкин голосок:
     --  Ой,  мамочка,  можно я пойду в поезд посмотрю на него, мамочка,  ну
пожалуйста...
     -- Ты его уже  видела, Джинни, а  он, бедный, ведь не слон  в зоопарке.
Это правда, Фред? Откуда вы знаете?
     -- Спросили. Шрам его видели. Он и вправду похож на молнию.
     -- Бедняжка. Теперь понятно, почему он один. А я-то думала. Он  был так
вежлив, когда спрашивал, как попасть на платформу.
     -- Ладно тебе, лучше  скажи, как ты думаешь,  он  помнит,  как выглядел
Ты-Знаешь-Кто?
     Мать внезапно посуровела.
     -- Я запрещаю  спрашивать его об этом, Фред. И думать  не смей.  Только
твоих напоминаний ему в первый школьный день не хватало.
     -- Да ладно, не разоряйся уж.
     Раздался свисток.
     -- Быстрее, -- сказала мама, и все три мальчика взобрались в вагон. Они
высунулись из  окна,  чтобы мама  поцеловала их на  прощание,  и тут младшая
сестренка заплакала.
     -- Не надо, Джинни, мы пришлем тебе стаю сов.
     -- Мы пришлем тебе сиденье от Хогвартского унитаза.
     -- Д-ж-о-р-д-ж!
     -- Шутка, мам.
     Поезд  тронулся. Гарри смотрел,  как мама мальчиков махала  вслед, а их
сестренка, то плача,  то смеясь, бежала за поездом, пока  тот не разогнался;
тогда она вернулась и тоже стала махать рукой.
     Гарри следил,  как  девочка с  мамой исчезали из виду, пока поезд делал
поворот. За окном промелькнули дома. Внезапно он  ощутил  приступ  восторга.
Грядущая неизвестность наверняка будет лучше того, что остается позади.
     Дверь  купе  отъехала  в   сторону,  и  вошел  младший  из  рыжеволосых
мальчиков.
     -- Здесь кто-нибудь сидит? -- спросил  он,  указывая на место  напротив
Гарри. -- А то везде уже занято.
     Гарри покачал  головой,  и мальчик сел. Он  взглянул на Гарри, а  затем
быстро перевел взгляд за окно, как будто и не смотрел. Гарри заметил, что на
носу у него до сих пор было черное пятнышко.
     -- А, Рон, -- это вернулись близнецы.
     -- Слушай,  мы  пошли  в  середину, там  у  Ли Джордана  --  гигантский
тарантул.
     -- Хорошо, -- пробурчал Рон.
     -- Гарри, -- сказал другой близнец. -- Мы еще  не представились? Фред и
Джордж Уизли. А это наш брат Рон. До скорого.
     --  Пока,  --  сказали Гарри и Рон. Близнецы  задвинули за  собой дверь
купе.
     -- Ты взаправду Гарри Поттер? -- вырвалось у Рона.
     Гарри кивнул.
     -- Ой -- ну, я думал, может, Фред и Джордж опять шутят. И у тебя правда
есть -- ну, знаешь...
     Он указал на лоб Гарри.
     Гарри  откинул назад челку,  чтобы  показать шрам. Рон  широко  раскрыл
глаза.
     -- И это было когда Ты-Знаешь-Кто -- ?
     -- Да, -- ответил Гарри, -- но я не помню.
     -- Совсем ничего? -- жадно спросил Рон.
     -- Ну, я помню вспышку зеленого света, а больше ничего.
     -- Ух ты,  -- сказал Рон. Он  сидел и несколько минут пялился на Гарри,
затем, опомнившись, быстро отвернулся к окну.
     -- А в вашей семье все волшебники? -- спросил Гарри, находя Рона ничуть
не менее интересным, чем Рон находил его самого.
     -- Э-э, думаю,  что  да, -- ответил  Рон. --  Кажется, мамин троюродный
брат -- бухгалтер, но мы в семье о нем особо не говорим.
     -- Значит, ты уже хорошо знаешь магию.
     Уизли  явно принадлежали  к  тем  самым  потомственным  волшебникам,  о
которых говорил бледный мальчик в Диагональном проулке.
     -- Я  слышал, тебе доводилось жить с  Магглами, -- сказал Рон. -- Какие
они?
     --  Жуткие. Не все, конечно. Но мои  дядя, тетя и кузен точно. Хотел бы
я, чтобы у меня было три брата-волшебника.
     -- Пять, -- заметил Рон. Он  почему-то помрачнел. -- Я  шестой из нашей
семьи в  Хогвартсе. Можно сказать, мне есть на кого  равняться. Билл и Чарли
уже  закончили  -- Билл был  Первым  Учеником,  а Чарли капитаном команды по
Квиддичу. Теперь Перси -- префект. Фред и Джордж часто влипают в истории, но
отметки у них хорошие, все думают, что они забавные и любят их.  А  от  меня
ждут, что я  буду  так  же хорош, как  братцы,  но  если я и буду, никто  не
удивится, я  ж не первый такой. Потом,  с пятью братьями никогда не получишь
ничего нового. От Билла мне досталась мантия, от Чарли -- волшебная палочка,
а от Перси -- старый крыс.
     Рон сунул  руку под куртку  и  вытащил  толстую  серую крысу.  Животное
спало.
     --  Его зовут  Скабберс, и  толку  от  него  никакого,  он  даже  и  не
просыпается. Когда Перси стал  префектом, он  получил от папы сову, но мы не
могли себе позво... В смысле, а я получил Скабберса.
     У Рона покраснели уши. Казалось, он решил, что сболтнул лишнего, потому
что замолчал и снова стал глядеть в окно.
     Гарри  вовсе не  видел  ничего  ужасного  в  том, что кто-то  не  может
позволить себе  сову.  В конце концов,  до прошлого  месяца у него самого не
было никаких денег,  и  он  рассказал  Рону об  этом, и о том, как донашивал
старую  одежду  Дадли,  и о  том, что  никогда  не получал подарков  на день
рождения. Кажется, это взбодрило Рона.
     -- ...И пока Хагрид мне не рассказал, я не знал ни что я волшебник,  ни
о своих родителях, ни о Волдеморте ...
     Рон судорожно втянул в себя воздух.
     -- Что с тобой? -- спросил Гарри.
     -- Ты произнес Сам-Знаешь-Чье имя! -- сказал Рон,  выглядя потрясенным.
-- Я думал, что как раз ты-то --
     -- Я не хотел  показаться храбрым, или что-то в этом роде, когда назвал
имя,  --  сказал  Гарри. --  Я  не  знал,  что  нельзя. Понимаешь?  Мне надо
столькому  учиться... Пари  держу, -- тут он  впервые произнес вслух то, что
мучило его столько времени, -- Пари держу, я буду хуже всех в классе.
     -- Не будешь. Куча народу приходит из магглских семей,  и все нормально
выучиваются.
     Пока они  разговаривали, поезд уносил их все  дальше от Лондона. Теперь
они проносились мимо  полей, где  паслись коровы  и овцы. Мальчики притихли,
глядя на мелькающие мимо поля и луга.
     Около половины двенадцатого из коридора донеслось позвякиванье и в купе
заглянула  улыбающаяся  морщинистая  женщина,  спросив:  "Хотите  что-нибудь
купить, дорогие?"
     Гарри, который еще не завтракал, подскочил,  но Рон, уши которого снова
порозовели, пробормотал, что захватил сэндвичи. Гарри вышел в коридор.
     С  Дарсли у  него никогда не было денег на сладости, и теперь, брякая в
карманах золотом и серебром,  он был готов купить столько сникерсов, сколько
мог унести  -- но на тележке сникерсов  не  было. А  были Драже Любого Вкуса
Берти Ботта, Лучшая Надувная  Жвачка Друббла, Шоколадные Лягушки,  тыквенные
пастилки,
     кексы-тигли,  лакричные  волшебные палочки  и множество других странных
вещей, которых Гарри в жизни  не  видывал. Не желая  что-нибудь упустить, он
купил  всего понемножку, и заплатил женщине одиннадцать  серебряных сиклей и
семь бронзовых кнутсов.
     Рон  смотрел  во  все  глаза,  пока  Гарри затаскивал добычу в  купе  и
сваливал на пустое сиденье.
     -- Голодный, да?
     --  Помираю с  голоду, --  признался  Гарри, откусывая  огромный  кусок
тыквенной пастилки.
     Рон  вытащил  довольно мятый сверток  и развернул  его.  Там  оказалось
четыре сэндвича. Он заглянул в один и вздохнул:
     -- Вечно она забывает,что я терпеть не могу вареное мясо.
     --  Давай  меняться,  --  предложил  Гарри,  протягивая   пастилку,  --
налетай...
     -- Ты не  будешь это,  оно пересохшее, -- сказал Рон, и быстро добавил,
-- конечно, ей не хватает времени, с нами-то пятью.
     -- Давай, бери пастилку, -- сказал Гарри, которому  до сих пор  было не
только  нечем,  но и не с кем делиться. Было  так замечательно  сидеть тут с
Роном, поглощая все эти пастилки и кексы (сэндвичи были забыты).
     -- А это что? --  спросил Гарри у  Рона, показывая  на пачку Шоколадных
Лягушек. -- Это ведь не настоящие лягушки, правда? -- Он чувствовал, что его
уже ничем не удивишь...
     --  Нет,  --  сказал Рон. --  Посмотри на карточку,  а  то  у  меня нет
Агриппы.
     -- Чего?
     --  Ой, конечно, откуда тебе  знать -- внутри  Шоколадных Лягушек  есть
карточки, чтобы собирать  -- Знаменитые Ведьмы и Волшебники. У меня уже штук
пятьсот, но Агриппы и Птолемея нет.
     Гарри  развернул Шоколадную  Лягушку  и  достал карточку. На  ней  было
мужское лицо с  полукруглыми очками,  кривым носом, струящимися  серебряными
волосами, усами и бородой.
     Под картинкой была подпись: Альбус Дамбдльдор.
     -- Так это тот самый Дамбльдор! -- сказал Гарри.
     -- Только не говори, что ты никогда не слышал про Дамбльдора! -- сказал
Рон. -- Можно еще Лягушку, вдруг мне достанется Агриппа -- спасибо--
     Гарри перевернул карточку и прочел:
     Альбус Дамбльдор, в настоящее время директор Хогвартса.
      Признанный многими величайшим волшебником современности,
       Профессор Дамбльдор особенно  знаменит своей победой над темным магом
Гринделвальда в 1945, открытием двенадцети свойств крови дракона, а также
      работами в области алхимии со своим соавтором Николасом Фламелем.
      Профессор Дамблльдор увлекается камерной музыкой и игрой в кегли.
     Гарри опять  перевернул карточку, и к свему потрясению увидел, как лицо
Дамьбльдора исчезло.
     -- Он исчез!
     -- Ну нельзя же  ожидать от  него, чтобы он  торчал там  целый день, --
сказал  Рон.  --  Он вернется.  ...Нет, опять Моргана, а  у меня  уже  шесть
таких... хочешь? Можешь начать свою коллекцию.
     Рон покосился на кучу нераспечатанных Шоколадных Лягушек.
     -- Давай, бери, --  сказал  Гарри. -- Только знаешь, у магглов  люди на
фотографиях не двигаются.
     -- Что, совсем? -- Рон казался потрясенным. -- Надо же.
     Гарри следил,  как  Дамбльдор скользнул обратно на  карточку  и  слегка
улыбнулся.  Рону было интереснее есть Лягушек,  чем рассматривать Знаменитых
Ведьм и Волшебников,  но Гарри  не мог отвести от них  глаз. Скоро  он  стал
обладателем не только  Дамбльдора и Морганы, но также Хенгтста из Вудкрафта,
Альберика Граниона, Цирцеи, Парацельса  и Мерлина. Он с трудом  оторвался от
фотографии чесавшей свой нос  друидессы Клиодны,  чтобы  открыть пакет Драже
Любого Вкуса Берти Ботта.
     --  С  этими посторожнее,  --  предупредил  Рон. -- Когда они  говорят:
"Любого  вкуса", они  иимеют  в виду  любой  вкус  --  знаешь,  попадаются и
обычные,  вроде шоколада, мяты или  мармелада,  но с тем  же  успехом  можно
нарваться на  шпинат,  печенку или требуху.  Джордж  утверждал,  ему  как-то
попалась со вкусом соплей.
     Рон взял зеленую конфетку, внимательно осмотрел и прикусил краешек.
     -- Бэ-э -- вот видишь? Проростки.
     Они  здорово повеселились, поедая  Драже Любого Вкуса.  Гарри  попались
гренка, кокос, печеные бобы,  клубника,  карри,  трава, кофе,  сардины, и он
даже  так  расхрабрился,  что  надгрыз  загадочное  серое,  к  которому  Рон
притронуться побоялся. Это был перец.
     Местность за окном стала более дикой. Аккуратные поля исчезли. За окном
проносились леса, вьющиеся реки и темно-зеленые холмы.
     В дверь купе постучали, и вошел круглолицый мальчик, которого Гарри уже
видел на платформе девять и три четверти. Он выглядел плачевно.
     -- Простите, -- вы случайно не видали тут жабы?
     Когда они покачали головами, он возопил:
     -- Он потерялся! Он все время удирает от меня!
     -- Найдется, -- попытался утешить его Гарри.
     -- Да-а, -- тоскливо сказал мальчик. -- Ну, если вы его увидите...
     И ушел.
     --  Не понимаю, чего он  так распереживался, -- заметил Рон. -- Если бы
мне всучили жабу, я бы постарался поскорей ее потерять. С другой стороны, не
мне говорить, у меня-то вообще Скабберс.
     Крыса по-прежнему дрыхла у Рона на коленях.
     -- Он сдохнет, и разницы не заметишь, -- сказал Рон с отвращением. -- Я
вчера попытался  сделать его желтым, чтоб он был поинтереснее, но заклинание
не сработало. Сейчас покажу, смотри...
     Он покопался  в своем сундуке  и вытащил  весьма  потрепанную волшебную
палочку. Местами на ней были щербины, и что-то белое проглядывало на конце.
     -- Единорожьи волосы торчат. Ладно...
     Только  он поднял палочку,  как дверь  купе снова  открылась.  Мальчик,
утративший  жабу,  вернулся,  на  этот  раз  с  девочкой. На  ней  уже  была
хогвартская форма.
     --  Кто-нибудь видел  жабу?  А то Невилль потерял,  -- сказала девочка,
обладавшая командным  голосом, копной  каштановых  волос и довольно большими
передними зубами.
     -- Мы ему  уже сказали, что  не видели, -- ответил Рон, но  девочка  не
слушала, глядя на палочку в его руке.
     -- О, ты колдуешь? Ну-ка, посмотрим.
     Она уселась. Рон выглядел неуверенно.
     -- Э-э... Ладно.
     Он прочистил горло.
     "Солнце, лютики, шалфей,
     Глупый жирный крыс, желтей".
     Он взмахнул  палочкой, но ничего не произошло. Скабберс остался серым и
спящим.
     -- Ты уверен, что это  настоящее заклинание? -- спросила девочка. -- Не
больно-то оно хорошо. Я пробовала несколько несложных заклинаний, просто для
практики, и у меня  все получалось. У нас  в семье нет волшебников, это было
так неожиданно, когда я получила письмо, но я была так ужасно рада, конечно,
я  считаю,  что лучшей  школы  колдовства просто не существует,  насколько я
слышала,  --  Я, разумеется,  выучила  все  наши учебники наизусть, я только
надеюсь, что этого будет достаточно -- между прочим, я Гермиона Грейнджер, а
вы кто?
     Все это было сказано очень быстро.
     Гарри глянул на Рона и  с  облегчением понял по его  потрясенному лицу,
что тот тоже не выучил всех учебников наизусть.
     -- Я Рон Уизли, -- пробормотал Рон.
     -- Гарри Поттер, -- сказал Гарри.
     --  Ой, правда, -- изумилась Гермиона. -- Я про тебя  все,  разумеется,
знаю -- я брала несколько книжек для дополнительного чтения, и про тебя есть
в  Современной И