единорога, наклонилась  к ране на
боку и стала пить оттуда кровь.
     -- АААААААААА!
     Малфой испустил дикий крик и  пустился бежать. Клык  последовал за ним.
Фигура подняла голову и уставилась прямо на Гарри -- кровь единорога стекала
по ее груди. Она встала на ноги и шагнула к нему -- а он не мог пошевелиться
от страха.
     Затем боль пронзила его голову, такая, как никогда раньше, как будто бы
его  шрам охватил огонь --  полуослепнув,  он  отшатнулся. Сзади послышалось
цоканье копыт, и что-то выскочило перед ним, загородив фигуру.
     Боль  в  голове  Гарри  была так сильна,  что он  опустился  на колени.
Потребовалась  минута,  или две, чтобы она унялась.  Когда он  поднял глаза,
фигура  исчезла. Над ним стоял кентавр, но не Ронан и  не Бэйн; у этого были
светлые волосы и палевое туловище.
     -- С тобой все в порядке? -- спросил кентавр, помогая Гарри подняться.
     -- Да... Спасибо... Что это было?
     Кентавр не  ответил. У него были невероятно голубые  глаза, как светлые
сапфиры. Он  внимательно  осмотрел Гарри, задержав взгляд на шраме,  который
выступил, багровея, на лбу Гарри.
     -- Ты сын  Поттера, -- сказал кентавр.  --  Лучше  бы  тебе вернуться к
Хагриду. Лес небезопасен в эту  пору --  особенно  для тебя. Ты можешь сесть
верхом? Так будет быстрее.
     --  Меня  зовут  Флоренцо, -- добавил он, сгибая передние  ноги,  чтобы
Гарри смог забраться ему на спину.
     Внезапно с другой стороныполяны послышался звук скачущих копыт. Ронан и
Бэйн продирались сквозь деревья, бока их тяжело вздымались.
     -- Флоренцо!  --  возмутился Бэйн. --  Что  ты делаешь? Посадил себе на
спину человека! Тебе не стыдно? Ты что, простой мул?
     --  Ты хоть понимаешь, кто это? -- ответил  Флоренцо.  --  Это  мальчик
Поттер. Чем быстрей он покинет лес, тем лучше.
     --  Что  ты наговорил ему? --  загремел  Бэйн. -- Помни,  Флоренцо,  мы
клялись  не  сопротивляться  небесам.  Ты читал,  что предсказывало движение
планет?
     Ронан нервно бил копытом по земле.
     --  Я  уверен, Флоренцо считает, что поступает правильно. -- сказал  он
своим печальным голосом.
     Бэйн яростно взбрыкнул задними ногами.
     --  Правильно!  Как  это  связано  с  нами?  Кентавров  волнует  только
предначертанное!  Не  наше  дело скакать вокруг,  словно ослы, за теми,  кто
заблудился в Лесу!
     Флоренцо  внезапно  в  гневе  встал  на дыбы,  так что  Гарри  пришлось
схватиться за его плечи, чтобы не упасть.
     -- Ты что, не видишь единорога? -- обрушился  Флоренцо  на Бэйна. -- Ты
понимаешь, почему  его убили?  Или планеты не  раскрыли  тебе этот секрет? Я
лично против  того, кто таится в Лесу, Бэйн, и если придется, то  да, я буду
заодно с людьми.
     И  Флоренцо  пустился вскачь; Гарри,  как мог, цеплялся за  него, и они
проносились между деревьями, оставив Ронана и Бэйна позади.
     Гарри не понимал, что происходит.
     -- Почему Бэйн так  рассердился?  --  спросил он. -- И от кого вы  меня
спасли?
     Флоренцо замедлил  шаг, предупредив Гарри, чтобы  он  берег  голову  от
низко висящих ветвей, но не  ответил на  вопросы. Они долго ехали в молчании
среди деревьев, и  Гарри  решил, что Флоренцо  не хочет с ним разговаривать.
Они уже миновали самые густые заросли, когда кентавр внезапно остановился.
     -- Гарри Поттер, известно ли тебе, как используется кровь единорога?
     --  Нет, --  ответил Гарри, озадаченный таким вопросом. -- На Снадобьях
мы используем только рог и волосы из хвоста.
     --  Потому  что  это  чудовищная  вещь,  убить  единорога,  --  пояснил
Флоренцо.  --  Только  тот,  кому   нечего   терять,  способен  на  подобное
преступление, чтобы получить все. Кровь единорога  сохранит тебе жизнь, даже
если ты  на волосок от смерти, но страшной ценой. Ты убиваешь нечто невинное
и  беззащитное,  чтобы  спасти  себя,  и  получаешь только  половину  жизни,
проклятую жизнь, с того момента, как кровь коснется твоих губ.
     Гарри  уставился  на  затылок  Флоренцо.  В  лунном  свете  он  отливал
серебром.
     -- Но кто  может быть в таком отчаянии? -- поинтересовался он вслух. --
Если будешь навеки проклят, то лучше смерть, так ведь?
     --  Так,  --   согласился  Флоренцо,  --  если  только  ты  не   должен
продержаться в живых ровно  столько, чтобы выпить  что-то еще -- что-то, что
вернет тебе всю силу и власть  -- что-то,  что  означает,  что ты не  умрешь
никогда. Мистер Поттер, вы знаете, что спрятано в школе в настоящее время?
     -- Философский  камень! Конечно  же -- Эликсир  Жизни! Но  я  не пойму,
кто...
     -- Подумай о ком-то, кто  ждал многие годы, чтобы  вернуть свою власть,
кто цепляется за жизнь, ожидая своего шанса...
     Словно  железные  тиски сжали сердце Гарри.  Сквозь  шорох деревьев  он
снова услышал то, что Хагрид сказал ему в ночь их первой встречи: "Говорили,
будто он  погиб. По-моему, глупости. Я уверен, что в  нем не осталось ничего
человеческого, чтоб умереть."
     -- Вы имеете в виду, -- прохрипел Гарри, -- что это Вол...
     -- Гарри! Гарри, с тобой все нормально?
     К ним по тропе бежала Гермиона, а за ней спешил запыхавшийся Хагрид.
     --  Со  мной все  отлично,  -- выговорил Гарри,  с трудом  понимая, что
говорит. -- Единорог погиб, Хагрид, он там, позади, на поляне.
     --  Тут  я  тебя  оставлю,  --  пробормотал   Флоренцо,  когда   Хагрид
заторопился осмотреть единорога. -- Теперь ты в безопасности.
     Гарри соскользнул с его спины.
     -- Удачи тебе, Гарри Поттер, -- сказал Флоренцо. -- И раньше  случались
ошибки в толковании хода планет,  даже у кентавров.  Надеюсь,  так будет и в
этот раз.
     Он повернулся и ускакал вглубь леса, оставив позади дрожащего Гарри.


     Рон  крепко  уснул  в гостиной,  дожидаясь их  возвращения. Когда Гарри
будил его, он кричал что-то о  фолах в Квиддиче. Через секунду, однако, он с
вытаращенными глазами слушал, что Гарри рассказывал  им с Гермионой о  своих
приключениях в Лесу.
     Гарри не  сиделось.  Он  бегал туда и сюда перед  камином. Его  все еще
трясло.
     -- Снэйпу нужен камень для Волдеморта... А Волдеморт ждет  в  лесу... А
мы все это время думали, что Снэйп просто хочет разбогатеть...
     -- Прекрати называть это имя!  -- сказал Рон испуганным шепотом, словно
боялся, что Волдеморт может услышать.
     Гарри не слушал его.
     --  Флоренцо спас  меня, хотя не должен был... Бэйн был  в ярости... Он
все говорил, что нельзя влиять на то, что предсказали планеты... Они, должно
быть,  предсказывают  скорое  возвращение  Волдеморта...  Бэйн  считал,  что
Флоренцо должен был дать Волдеморту убить  меня... Думаю, это  тоже обещание
звезд.
     -- Да перестанешь ты называть имя? -- зашипел Рон.
     -- Так что мне только осталось подождать, пока Снэйп украдет камень, --
продолжал Гарри, -- и Волдеморт сможет прийти и  прикончить меня... Полагаю,
Бэйн порадуется.
     Гермиона  выглядела  очень  напуганной, но  все  же нашла  утешительные
слова:
     --  Гарри, всем известно, что  Сам-Знаешь-Кто боится только Дамбльдора.
Пока  Дамбльдор рядом, Сам-Знаешь-Кто не прикоснется к тебе.  И  потом,  кто
сказал,  что кентавры  не  могут  ошибаться?  Это звучит,  как  предсказания
судьбы, а  профессор МакГонагалл говорила  мне, что  это очень неточный  вид
магии.
     Небо  начало светлеть, когда они закончили  разговор. Они отправились в
кровать измотанными, с пересохшими глотками.  Но сюрпризы  этой  ночи еще не
кончились.
     Когда Гарри натягивал на себя простынь, он обнаружил под ней  аккуратно
сложенный Плащ-Невидимку. К нему была пришпилена записка:

     На всякий случай.





Глава шестнадцатая. ПО ТУ СТОРОНУ ЛЮКА





     Все грядущие годы Гарри  так  и не удастся вспомнить, как ему удавалось
сдавать экзамены, ежеминутно ожидая, что в дверь вот-вот вломится Волдеморт.
Тем  не  менее дни сменяли один  другой, и пока не было сомнений в  том, что
Пушок за запертой дверью жив-здоров.
     Было невыносимо душно  и жарко,  особенно в  том  зале, где они сдавали
письменные экзамены. На экзамене им  выдали специальные новые перья, которые
были обработаны заклинанием против списывания.
     Были  и практические экзамены. Профессор Флитвик  вызывал их в класс по
одному  и  просил заставить  ананас  сплясать  на  парте  чечетку. Профессор
МакГонагалл наблюдала, как они превращают мышь в табакерку -- дополнительные
баллы начислялись за красоту табакерки, но сбавлялись, если у нее оставались
усы.  Снэйп нагонял  на них нервную  дрожь,  дыша  им  в  затылок,  пока они
пытались вспомнить, как составляют Эликсир Забывчивости.
     Гарри  старался  изо  всех  сил,   пытаясь   не  обращать  внимания  на
пронзительную боль во лбу, которая не оставляла его  со времени прогулки  по
Лесу.  По мнению Невилля, у  Гарри был  экзаменационный невроз,  потому  что
Гарри  не  мог уснуть, но  на  самом деле  деле  его постоянно будили старые
кошмары,  ставшие еще  хуже  от  присутствия в них  залитой кровью фигуры  в
капюшоне.
     Может быть, потому, что они не видели в лесу того, что видел Гарри, или
потому,  что у них  не  было  непрестанно болевшего шрама  на  лбу, но Рон и
Гермиона не так переживали из-за Камня, как Гарри. Они, разумеется,  боялись
Волдеморта, но он не являлся к ним во сне,  к тому же подготовка к экзаменам
отнимала столько сил, что времени размышлять о намерениях Снэйпа или кого-то
другого у них просто не было.
     Самым последним экзаменом была История  Магии. Час ответов на вопросы о
всяких трухлявых древних волшебниках, изобретших самопомешивающиеся тигли, и
впереди свобода, целая  свободная неделя до оглашения результатов экзаменов.
Когда призрак  профессора  Биннса велел  положить  перья и сдать пергаменты,
Гарри невольно зааплодировал вместе со всеми.
     --  Было гораздо легче, чем  я думала,  -- сказала  Гермиона, когда они
смешались  с толпой, рванувшейся на залитый  солнцем  двор. --  Могла  бы не
учить  ни  про Кодекс Поведения  Оборотней от 1637  года,  ни  про восстание
Элфрика Энергичного.
     Гермиона  была  не против  задним числом  пройтись по  всему  материалу
экзамена, но  Рон  заявил,  что  его  от  этого  тошнит, так  что они просто
прибежали  к озеру и растянулись под  деревом. Близнецы Уизли  и  Ли Джордан
дергали за щупальца огромного кальмара, выползшего погреться на мелководье.
     -- Конец  зубрежке, -- счастливо проговорил  Рон, потягиваясь на траве.
-- Мог бы  быть повеселее, Гарри,  у нас есть  целая неделя  до того, как мы
узнаем, насколько мы глупы, так что пока можно не беспокоиться.
     Гарри потирал лоб.
     -- Хотел бы я знать, что это означает, -- вырвалось у него. -- Мой шрам
все болит и болит -- раньше такое тоже бывало, но не так сильно.
     -- Сходи к мадам Помфри, -- предложила Гермиона.
     -- Я не болен, -- ответил Гарри. -- Я  думаю, это предупреждение... Это
значит, что опасность близка...
     Рону не хотелось напрягаться, слишком уж было жарко.
     --  Расслабься,  Гарри, Гермиона  права,  Камень  в безопасности,  пока
Дамбльдор  рядом.   И   нет  никаких  свидетельств,  что  Снэйп  узнал,  как
разобраться  с Пушком. Ему однажды уже  чуть не оторвали ногу,  он не  будет
торопиться  со следующей попыткой. Скорей  уж  Невилль станет членом сборной
Англии по Квиддичу, чем Хагрид подставит Дамбльдора.
     Гарри кивнул,  но не мог  избавиться от неопределенного  чувства, будто
забыл сделать  что-то важное.  Когда он  попытался объяснить  это остальным,
Гермиона сказала:
     --  Это  все экзамены. Я тоже проснулась  прошлой ночью,  и уже  успела
перечесть половину  своих  записок по Трансфигурации,  прежде чем вспомнила,
что уже сдала ее.
     Гарри все же был уверен, что беспокоящее его странное  чувство не имеет
отношения к занятиям. Он наблюдал, как к школе летит сова  с зажатым в клюве
письмом.  Он получал  письма только от Хагрида.  Хагрид никогда  не  предаст
Дамбльдора, Хагрид никому не скажет,  как пройти мимо Пушка... никогда... но

     Внезапно Гарри вскочил.
     -- Ты куда? -- сонно спросил Рон.
     -- Мне только  что пришло в голову, --  сказал Гарри. Он побелел. -- Мы
должны немедленно повидаться с Хагридом.
     -- Зачем? -- недоумевала Гермиона, еле поспевая за ним.
     -- Вам не кажется это немного  странным -- приговаривал Гарри,  взбегая
по травянистому склону -- Хагрид хочет дракона  больше всего на свете, и тут
как  тут  появляется незнакомец,  и  у  него в кармане  совершенно  случайно
оказывается драконье  яйцо?  Интересно, сколько народу шатается по  округе с
драконьими  яйцами,  если  это  противозаконно? И как ему  повезло встретить
именно Хагрида, а? Как я раньше не догадался?
     --  Ты это о чем? --  не понял Рон, но Гарри, несшийся прямо к Лесу, не
ответил.
     Хагрид сидел  перед своим  домиком в кресле; его рукава  и штанины были
закатаны, и он лущил горох в большую миску.
     -- Привет, -- улыбнулся он. -- Закончили экзамены? Хотите чего попить?
     -- С удовольствием, -- сказал было Рон, но Гарри перебил его.
     -- Нет, мы  спешим. Хагрид, мне надо тебя спросить. Помнишь ночь, когда
ты  выиграл Норберта? Как выглядел тот незнакомец,  с  которым  ты  играл  в
карты?
     -- Без понятия, -- небрежно ответил Хагрид. -- Он не снимал капюшона.
     Он заметил, что все трое ошеломлены, и удивленно поднял брови.
     -- В этом нет ничего необычного, в Кабаньей Голове -- это паб в деревне
--  всегда  полно странного  народу. Может,  это  торговец  драконами, почем
знать? Я не видел его лица, под капюшоном-то.
     Гарри опустился на землю рядом с миской гороха.
     -- О чем ты говорил с ним, Хагрид? Ты упоминал Хогвартс?
     --  Могло  быть  и  так,  --  проговорил Хагрид,  нахмурясь  и  пытаясь
вспомнить. --  Да... Он спросил, кто я, и  я сказал, что я тутошний егерь...
Он немного  поспрашивал,  за  какими-такими  зверушками  я гляжу... И я  ему
рассказал... И сказал, что всегда хотел дракона...
     Я  толком  не упомню,  потому  что он все покупал мне  выпивку...  Счас
посмотрим... Да, и он сказал, что у него  есть яйцо дракона, и можно сыграть
на него в картишки, если хочу... но он должен быть уверен, что я управлюсь с
драконом, он не хотел отдавать его абы  кому... А я и скажи, что после Пушка
дракон пустяки...
     -- А он -- он  спросил, кто такой Пушок, -- спросил Гарри, изо всех сил
стараясь говорить спокойно.
     -- Ну... да -- много ты видел трехголовых  псов,  даже возле Хогвартса?
Так я сказал ему, что с Пушком легче легкого, если знать, как его успокоить,
просто сыграй ему чуток музыки, он тут же и заснет...
     Хагрид внезапно испугался.
     --  Я не должен был говорить вам! -- воскликнул он. --  Забудьте, что я
сказал! Эй -- вы куда?
     Гарри, Рон и Гермиона не перемолвивились ни словом, пока не добежали до
замка, который после улицы показался сырым и холодным.
     --  Мы должны  идти к  Дамбльдору!  -- сказал Гарри. --  Хагрид сообщил
незнакомцу,  как  пройти  мимо Пушка,  а  под  плащом  был либо  Снэйп, либо
Волдеморт --  все очень просто, надо  было только напоить Хагрида.  Надеюсь,
Дамбльдор  поверит  нам.  Флоренцо  сможет  подтвердить,  если  Бэйн его  не
остановит. А где кабинет Дамбльдора?
     Они оглянулись, словно ожидая  увидеть  нужный  указатель.  Им  никогда
никто не говорил, где  живет Дамбльдор,  и они  даже  не  знали,  кого можно
спросить.
     -- Нам только надо, -- начал Гарри, но вдруг через холл послышалось:
     -- Что вы делаете здесь, в помещении?
     Это была профессор МакГонагалл, несшая большую стопку книг.
     -- Нам надо видеть профессора Дамбльдора,  -- очень храбро,  по  мнению
Гарри и Рона, заявила Гермиона.
     -- Видеть профессора Дамбльдора? -- переспросила профессор МакГонагалл,
как если бы это было весьма странное желание. -- Зачем?
     Гарри сглотнул -- и что теперь?
     -- Это наш секрет, -- сказал он,  тут же пожалев  об  этом,  потому что
ноздри профессора МакГонагалл угрожающе затрепетали.
     --  Профессор Дамбльдор уехал  десять минут назад, -- холодно  пояснила
она. --  Он  получил важную  сову из  Министерства  Магии и тут же вылетел в
Лондон.
     -- Он уехал? -- с отчаянием сказал Гарри. -- Именно теперь?
     -- Профессор  Дамбльдор великий  волшебник,  Поттер,  его  время  очень
ценно, --
     -- Но это важно.
     -- То, что ты хочешь сказать, важнее, чем Министерство Магии, Поттер?
     --  Дело  в  том,  --  Гарри  отбросил  последние предосторожности.  --
Профессор, речь идет о Философском Камне.
     Что бы ни ожидала услышать профессор МакГонагалл, но явно не это. Книги
выпали у нее из рук, и она не стала их подбирать.
     -- Откуда ты знаешь? -- пробормотала она.
     -- Профессор,  я думаю  --  я знаю,  что  Сн..., что кто-то  собирается
попытаться украсть Камень. Мне надо поговорить с профессором Дамбльдором.
     Ее глаза были полны испуга и подозрения.
     -- Профессор Дамбльдор вернется завтра, -- наконец сказала она. -- Я не
знаю, как  вы узнали про  Камень,  но будьте уверены,  никто  не  может  его
украсть, так он хорошо защищен.
     -- Но профессор...
     -- Поттер,  я знаю, что  говорю,  -- отрезала  она. Наклонилась и стала
подбирать  книги.  --   Полагаю,  вам  стоит  пойти  на  улицу  наслаждаться
солнышком.
     Но они не пошли.
     -- Этой ночью, --  сказал Гарри,  убедившись, что профессор МакГонагалл
отошла на достаточное расстояние.  -- Снэйп  будет  пытаться пролезть сквозь
люк этой ночью. Он нашел все, что нужно и  убрал с дороги Дамбльдора. Это он
послал письмо, готов поспорить, в Министерстве Магии страшно удивятся, когда
Дамбльдор появится на пороге.
     -- Но что мы можем...
     Гермиона ахнула. Гарри и Рон резко обернулись.
     Рядом стоял Снэйп.
     -- Добрый день, -- вкрадчиво сказал он.
     Они уставились на него.
     -- Не  стоит  вам находиться в  замке в такой денек,  -- произнес он со
странной, дергающейся улыбкой.
     --  Мы  были...-- начал Гарри,  не имея ни малейшего представления, что
говорить дальше.
     -- Вам надо  быть осторожнее,  -- заметил Снэйп.  -- Когда вы  шныряете
всюду  подобным образом, люди могут  подумать, что вы  что-то замышляете.  А
Гриффиндору вовсе незачем терять еще очки, не так ли?
     Гарри покраснел. Они повернулись к выходу, но Снэйп снова окликнул их.
     -- Предупреждаю  тебя, Поттер,  --  еще  одна ночная вылазка и  я лично
позабочусь о твоем отчислении. Всего вам хорошего.
     Он удалился в направлении учительской.
     На наружной лестнице Гарри повернулся к остальным.
     -- Вот что мы сейчас будем делать, -- прошептал он значительно. -- Один
из  нас  пойдет следить за Снэйпом  -- подождет его  за дверью учительской и
будет всюду идти за ним, когда он выйдет. Гермиона, лучше это будешь ты.
     -- Почему я?
     --  Это  очевидно,  --  встрял  Рон.  --  Ты  притворишься,  что  ждешь
профессора Флитвика. --  Он заговорил тоненьким  голоском, -- Ах,  профессор
Флитвик,  я  так волнуюсь,  мне кажется, я неверно ответила на вопрос  номер
четырнадцать пункт б...
     -- Ох, заткнись,  -- сказала Гермиона, но  согласилась  идти следить за
Снэйпом.
     -- А  мы  подежурим  около  коридора на третьем этаже,  -- сказал Гарри
Рону. -- Пошли.
     Но эта  часть плана не  сработала. Как  только  они добрались до двери,
отделяющей  Пушка  от  остальной  части   школы,  они  снова  наткнулись  на
профессора МакГонагалл, и в этот раз она вышла из себя.
     -- Вы, я вижу, считаете себя лучшей защитой, чем арсенал заклинаний, --
бушевала она. -- С меня достаточно  этой чуши! Если я услышу, что  вы  снова
бродите неподалеку, я сниму с Гриффиндора еще пятьдесят баллов! Да, Уизли, с
моего собственного Дома!
     Гарри и Рону пришлось вернуться в гостиную. Не успел Гарри сказать: "По
крайней мере  Гермиона у Снэйпа на хвосте", портрет толстой дамы отодвинулся
и вошла Гермиона.
     -- Извини, Гарри, -- объяснила она, -- Снэйп вышел и спросил, что я т