вания  -
характерная черта политического портрета Горбачева.
     А.А.Собчак рассказывает о встрече комиссии по расследованию  тбилисских
событий с Горбачевым: ''Беседовали  около часа. Мы просили объяснить, почему
Горбачев  на  первом  Съезде  неправильно  назвал дату своего возвращения из
Англии, когда  и как  его  информировали о  положении  в Тбилиси... Горбачев
сказал, что  на  съезде  он просто оговорился,  что Политбюро по тбилисскому
вопросу не собиралось. Была лишь обычная встреча в зале приемов в аэропорту.
При этом он даже не мог вспомнить, кто  именно  информировал его о положении
дел в  Грузии  ("то ли Чебриков, то ли Лигачев?"). Здесь же он узнал, что на
всякий случай  принято решение оказать Грузии  помощь  войсками  и взять под
охрану стратегические  объекты и  правительственные  здания. Тут же Горбачев
предложил   Шеварднадзе  и  Разумовскому  лететь  в   Тбилиси,  и  даже  был
подготовлен самолет. Но Шеварднадзе  позвонил  в Тбилиси  Патиашвили, и  тот
заверил: срочности нет, обстановка разряжается''.1
     Цену ''оговорки'' мы уже знаем. Что касается других признаний Горбачева
на комиссии, то они не делают ему  чести. Оказывается, на съезде он  говорил
неправду,  заявляя, будто, вернувшись  в Москву, ничего не знал о событиях в
Тбилиси.2
     -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --
     1  Там же. С.41.  -  По  Шеварднадзе, ''позвонить  в  столицу Грузии  и
установить  необходимость выезда''  предложил  Горбачев  (Шеварднадзе  Э Мой
выбор...С. 321).
     Послушаем   осведомленного  и,   как  нам  кажется,  добросовестного  В
И.Болдина. ''Когда с участием  военных, - говорит он, - произошли  события в
Тбилиси,  по  каким-то  причинам погибли  мирные  люди,  надо  было обо всем
правдиво сказать народу. О событиях тех дней все знал М С.Горбачев: в стране
никогда  и  ничего  не  происходило  без  того,  чтобы  генсек  не   был  бы
информирован своевременно, где бы он ни находился - в столице или тридевятом
царстве, в  тридесятом  государстве''  (Бол-дин  В.И.  Крушение  пьедестала.
Штрихи к портрету М.С.Горбачева. М., 1995. С.346.
     267

     На  самом  же деле его проинформировали сразу по прибытии  в московский
аэропорт. Собчак проходит мимо этого различия сообщений Горбачева  на съезде
и   в   комиссии,   демонстрируя   тем  самым   свою  недобросовестность   и
необъективность в качестве ее председателя.
     Говоря о  том,  что  по  тбилисскому вопросу  Политбюро не  собиралось,
Горбачев  хочет,  по-видимому, сказать об отсутствии  решения  Политбюро  по
Тбилиси, а  значит, и о своей  непричастности  к этому решению, приведшему к
пролитию  крови. Но то, что известно о практике принятия самых ответственных
решений партийным руководством, свидетельствует о необязательности отдельных
или  специальных  заседаний Политбюро. Достаточно  было генсеку даже на ходу
обменяться мнениями с  членами Политбюро  (в нашем  случае в зале приемов  в
аэропорту) или посоветоваться с  двумя-тремя особо доверенными  лицами (ввод
советских войск в Афганистан),  а то и наскоро посовещаться в перерыве между
заседаниями  партийных  форумов  (школьная  реформа  при  Андропове),  чтобы
принять решение, причем серьезнейшее. Вот почему ссылку Горбачева на то, что
''Политбюро  по  тбилисскому  вопросу   не  собиралось'',   нельзя   считать
достаточной.
     Рассуждая о причастности Горбачева к тбилисским событиям, можно, хотя и
с  натяжкой, полагать, что  направление  воинских частей в Тбилиси произошло
помимо него, поскольку он был в зарубежной поездке.1 Но использование  армии
для
     -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -
     1 Впрочем, ссылка на  зарубежную поездку становится бессмысленной, если
учесть  свидетельство  В.И.Болдина:  ''Пока в Лондоне  менялись декорации, в
Тбилиси  назревали серьезные  события. Об  этом,  насколько  я знаю, генсеку
докладывал Ю С.Плеханов, поддерживавший постоянную  связь с Москвой. Говорил
М  С.Горбачеву о тревожной обстановке  в  Грузии и  я, со  слов Ф.Д.Бобкова,
первого  заместителя председателя КГБ, который разыскал  меня и по спецсвязи
сообщил, что в  Тбилиси  обстановка выходит  из-под контроля. Полагаю, после
такой информации  М.С.Горбачев  звонил в Москву,  во  всяком  случае в  день
возвращения  в Союз  он  получил исчерпывающую информацию  и  в  аэропорту''
(Болдин В.И. Крушение пьедестала. . . С.347).
     268

     ''очистки'' площади  у Дома правительства не могло  состояться без  его
ведома уже потому,  что он был  в это время  в Москве. В данной связи особую
ценность  представляет  свидетельство  В.М.Чебрикова   о  том,  что  говорил
Горбачев при  встрече на аэродроме. Вот отрывок  из стенограммы: ''ЧЕБРИКОВ.
На аэродроме состоялся разговор, какие меры принимаются.  Горбачев дал такой
совет:  пусть товарищ  Шеварднадзе и товарищ Разумовский вылетают в Тбилиси.
Но сделайте  так:  взвесьте,  подумайте, когда лететь. Я согласен  сейчас же
отпустить. Но это дело такое...''.1 Горбачев,  как  видим, хотя и ''согласен
сейчас  же  отпустить''  в  Тбилиси  ''товарища Шеварднадзе''  и  ''товарища
Разумовского'',  но призывает  на этот счет  хорошенько подумать, когда туда
лететь, ибо ''это дело такое...''. Чувствуется, Горбачеву не хотелось, чтобы
его ближайший  соратник по ''перестройке''  прилетел в Тбилиси  раньше,  чем
надо,  оказался  в  пекле  событий и взял  ответственность  за них  на себя.
Поэтому  он  как  бы  намекнул:  спешить не  надо,  а нужно  ''взвесить''  и
''подумать''.
     Э.Шеварднадзе ''подумал'', ''взвесил'' и появился в грузинской  столице
9  апреля во второй  половине дня, когда кровавая  драма  уже свершилась.2 А
ведь он мог вылететь немедленно, поскольку самолет для вылета был уже готов,
но  не  вылетел  под  предлогом  успокоительной  информации,  полученной  от
грузинского  руководства.  А  генсек  (и  это  очень  важно   для  понимания
происходившего) не торопил3. Отсюда наше
     -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --
     1 С о б ч а к А.А. Тбилисский излом... С.42.
     2Шеварднадзе Э. Мой выбор...С.321.
     3  В.И.Болдин  уверен  в  том,  что  ''руководитель  МИД   не  вылетел,
несомненно обговорив этот вопрос с М.С.Горбачевым'' (Там же).
     269

     предположение: Горбачев знал, какой финал приближается в Тбилиси. Нечто
вроде  намека,   подтверждающего  правомерность  нашей  догадки,  находим  в
горбачевских мемуарах, где автор, как нам кажется, невольно проговаривается,
чуть-чуть приподнимая завесу над тайной:  ''Когда я прилетел из Лондона, мне
прямо  в  аэропорту  сказали,  что   в  Грузию  введены  войска  для  охраны
"объектов". Разбираться на ходу в деталях было трудно, но, почувствовав, что
"что-то назревает", я поручил Шеварднадзе и Разумовскому выехать в Тбилиси и
прояснить  ситуацию''.  Вот  это  эзоповское ''что-то назревает''  и  выдает
Горбачева. Конечно,  наивно ждать от него  откровенных признаний,  ибо  ему,
чтобы уйти от ответственности, необходимо было сохранять вид незнающего.
     В  своих мемуарах он это  и  делает:  ''Сколько мне  пришлось выдержать
"испытующих взглядов", слышать прямых упреков, что-де генсек знал обо  всем,
что  предпринималось  грузинским  руководством. В марте  1994 года Г.Попов в
одной  из публикаций  заявил: никогда не поверю, что Горбачев не знал. Попов
может  не  верить  -  это  меня   не  волнует.  А  вот  многочисленным  моим
друзьям-грузинам  могу  сказать  с  чистой  совестью:  решение  принято  без
согласования со  мной.  Возмутителен  факт, что войска были  брошены  против
граждан, а Верховный Главнокомандующий был в неведении относительно ЧП''." В
устах  Горбачева слова  о  ''чистой  совести'' звучат  бессовестно.  Неверие
Попова нам представляется более правдоподобным, чем ''неведение'' Горбачева,
которому, как ни крути, не ''отвертеться'' от простого факта: ''войска  были
брошены против  граждан'' на вторые сутки после его  возвращения  в Москву.3
Вероятно, Горбачева ждали, чтобы окончательно оп-
     -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -
     1 Горбачев М.С. Жизнь и реформы...С.514.
     2 Там же. С.515-516.
     3 Сомнения насчет неосведомленности М.С.Горбачева  высказывает и бывший
первый секретарь ЦК  Компартии Грузии Д  И.Патиашвили.  Он говорит: ''Есть у
меня  вопрос  и  лично  к  Михаилу  Сергеевичу  Горбачеву.  Он  неоднократно
подчеркивал,  что  был не  полностью информирован  о  том,  что  произошло в
Тбилиси.  Но  почему же тогда за  все эти годы он не принял  бывшего первого
секретаря бывшей теперь  Компартии  Грузии,  не попытался со мной связаться,
предпочитая общаться  только  через Болди-на?  Или его вполне  удовлетворили
объяснения ближайшего окружения?''. (Патиашвили  Д. Тбилиси.  9  апреля 1989
года// Известия.  1991,  16  сентября).  А  вот  свидетельство  В.И.Болдина,
человека из  ближайшего горбачевского окружения, называемого Д.И.Патиашвили:
''Уже  после событий  в столице Грузии я  узнал  некоторые их подробности от
бывшего  первого секретаря Компартии Грузии  Д.И.Патиашвили.  Он  прилетел в
Москву и искал встречи с М.С.Горбачевым, с которым был в хороших отношениях.
Два  дня он  упорно сидел в  приемной  генсека,  ожидая беседы, но  Горбачев
избегал с  ним встречи. Патиашвили было  сказано ожидать в гостинице вызова.
Но как я понял М.С.Горбачева, он не  хотел этой неприятной встречи, всячески
ее оттягивал. А потом  и вовсе попросил меня встретиться с Д.И.Патиашвили  и
узнать, что он хочет. . . Многие нежелательные встречи, неприятные сообщения
генсек перекладывал  на  кого-нибудь  другого.  Так случилось и в тбилисском
деле. Расхлебывали  его Е.К.Лигачев,  Г.П Разумовский, военные.  А беседу  с
Д.И.Патиашвили генсек возложил на  меня, хотя это было более  чем нелогично.
Удивлен был  и  Патиашвили.  Факт отказа  от встречи  свидетельствовал,  что
Горбачев все знал, но  не хо-тель иметь свидетеля этой информации''. (Болдин
В.И. Крушение пьедестала. . . С.347-348).
     270

     ределиться.  Посовещавшись  в  аэропорту  со  встречавшими, он спокойно
поехал   на   дачу   отдыхать,   а   другой   участник   встречи   Е.Лигачев
''скоропалительно'',  по выражению А.А.Собчака,  ушел в отпуск.1 Так бывает,
когда трудное  решение принято,  груз с  души  снят и,  следовательно, можно
расслабиться.  А  дело  взяли  в руки лица,  находившиеся  ''за  кадром''  и
направлявшие  события  так, как  того требовал сценарий  ликвидации  великой
Державы.
     По-видимому,  генерал  И.Н.Родионов  и   партийное  руководство  Грузии
поддались тем, кто толкал их на кровавое дело. Если это  было бы по-другому,
т.е. ответственность  за  произошедшее 9 апреля у Дома правительства целиком
лежала на Родионове и грузинских руководителях,  то им пришлось бы  серьезно
отвечать за содеянное, тем более, что шум вокруг
     -- -- -- -- -- -- -- -- -
     1 Собчак А.А. Тбилисский излом...С.42.
     271

     тбилисских  событий был  поднят колоссальный.  Но они,  как  говорится,
''вышли  сухими из воды''. Военные же получили повышения по службе. Генерала
Родионова  вскоре назначили  на  важную и  престижную  должность  начальника
Военной  академии  Генерального  штаба  Вооруженных  Сил   СССР.  Совершенно
очевидно,  что это назначение не могло  произойти без  согласия  Горбачева -
Верховного Главнокомандующего Вооруженными Силами Советского Союза. Кажется,
Верховный был доволен  Родионовым.1 Это еще раз подтверждает нашу догадку  о
том, что Горбачев знал, чем завершатся события в Тбилиси.
     Любопытно  и  другое:  Родионов  не  вызывал  неприятия  и  со  стороны
президента-демократа Б.Н.Ельцина, который дал  ему портфель министра обороны
в  правительстве  В.С.Черномырдина,  и  только  разногласия  с  президентом,
возникшие  в  процессе  работы, положили конец его министерской, а заодно  и
военной карьере.
     На   повышение   пошел   и   генерал   Самсонов,  ставший   командующим
Ленинградским  военным  округом, что опять-таки не  могло  произойти,  минуя
Горбачева.  При  Ельцине он стал начальником  Генерального штаба Вооруженных
Сил  РФ.  Все  эти  повышения очень  красноречивы. Кстати,  на  это  обратил
внимание  и   Д.И.Патиашвили,  который   в  интервью  корреспонденту  газеты
''Известия'' говорил:  ''Но как  получилось, что  те, кто  непосредственно и
гораздо глубже  нас был причастен к  событиям,  неожиданно  "пошли в  гору",
получили   новые   чины,   восседают   в   теплых   креслах,   улыбаются   с
телеэкранов?''.2
     -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --
     1  А.И.Лебедь  видит  в  назначении Родионова  на  должность начальника
Академии Генерального штаба  косвенное признание беспочвенности обвинений  в
его адрес: ''Позднее М.С.Горбачев и иже с ним  косвенно  признали  нелепость
навешанных  на  генерала   обвинений,  назначив   его  начальником  Академии
Генерального штаба, но  значительно позднее и именно косвенно'' (Лебедь А.И.
За Державу обидно...С.217). Мы все-таки полагаем,  что здесь главным образом
было поощрение генерала, угодившего высшему начальству.
     2Патиашвили Д. Тбилиси. 9 апреля 1989.
     272

     Представляет  интерес поведение  во  время  тбилисских  событий второго
секретаря  ЦК  Компартии  Грузии  Б.В.Никольского и, конечно, его дальнейшая
судьба. В составе высших функционеров  в  Грузии  Никольский  зарекомендовал
себя  сторонником решительных действий  с  применением  военной  силы. И тут
следует вспомнить, что второй секретарь ЦК любой союзной республики выступал
прежде  всего   как  представитель  Москвы   в   республиканском   партийном
руководстве. Через него в первую очередь осуществлялось влияние  ЦК  КПСС на
местах.  Он был  своего рода  ''оком'' Москвы  на  периферии, блюстителем ее
интересов  и  потому  тесно  связан  с  ней.  Отсюда  возникает  вопрос,  не
формировалось  ли желание  Никольского  использовать  армию  в  Тбилиси  под
воздействием определенных московских кругов?...
     Б.В.Никольскому,  как  известно,  принадлежит  инициатива  демонстрации
военной  силы  -  прохождения танков и БТР  по  улицам Тбилиси, которая лишь
обострила ситуацию,1 ускорив кровавую развязку.2 И вот Никольского, когда он
после  событий 9 апреля был освобожден от обязанностей  второго секретаря ЦК
Компартии Грузии, трудоустроили в  должности председателя  Плановой комиссии
Москвы, а  потом  посадили  в  кресло  одного  из руководителей  московского
правительства.  Москва  уже  тогда   была   гнездом  российских  демократов.
Никольский верно служил им.  В дни августовского ''путча'' он  показал  свое
демократическое  нутро. Собчак  пишет:  ''Борис Никольский, по свидетельству
Г.Х.Попова, Ю.М.Лужкова и других руководителей Москвы, вел себя безупречно -
трое  суток  не покидал  своего  поста,  сделал  все  от него  зависящее для
поражения путчистов''.3
     -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -
     1 Шеварднадзе
  Э. Мой выбор.. .С.73, 321.
     2 По  словам А.А.Собчака, ''подобные  демонстрации военной техники были
одновременно также проведены в ряде городов Прибалтики, нетрудно догадаться,
откуда   шла   инициатива   и   соответствующие,   по-видимому,   телефонные
распоряжения'' (Собчак А.А. Тбилисский излом... С. 123).
     3 Там же. С.73.
     273

     Таким образом, недавнее кровавое прошлое Родионова и Никольского ничуть
не  смущало демократов,  и они  пользовались их  расположением.  Этот  факт,
безусловно, знаменателен...
     В кровавом исходе тбилисских событий были  заинтересованы не только те,
кто  на  самом верху вел  тайную  разрушительную  работу против СССР,  но  и
представители грузинской  оппозиции.  Укоряя генерала  Родионова,  отдавшего
приказ вытеснить с площади митингующих, А.А.Собчак  замечает: ''Жаль только,
что он не пригляделся к площади  повнимательней. И  не  увидел, кто  на  ней
митингует. Мальчишки и девчонки! Да,  они кричали и говорили вещи, для слуха
генерала и коммуниста непривычные, более того - кощунственные. Хотя, если бы
тот же Родионов присмотрелся к происходящему, уверен, что у него не возникло
бы желание вывести солдат  на борьбу с митингующими''.1 Однако позволительно
спросить: кто вывел этих  ''мальчишек и девчонок''  на площадь? Кто побуждал
их проводить ночи не дома, а на площади? Кто, наконец, так жестоко подставил
их  под удары саперных лопаток? Эти вопросы тем  более уместны, что  военная
операция по ''очистке''  площади, намечаемая на 9  апреля, не составляла, по
всей видимости, секрета в Тбилиси. И еще днем 8 апреля перед домом,  где жил
Патиашвили, собралась  толпа  женщин, призывавших партийного  начальника  не
допустить насилия над их мужьями и детьми. К ним никто не вышел, и они пошли
на площадь, чтобы присоединиться к манифестантам.2
     Понимая очевидность  ответственности  грузинской оппозиции  за пролитую
кровь, А.А.Собчак  вынужден признать: ''немалая доля  вины  за происшедшее''
лежит ''на совести руководителей националистического движения''.3 При личной
встрече с Гамсахурдия он ''хотел по-человечески понять'', почему тот  вместе
с остальными организаторами митинга, ''зная
     -- -- -- -- -- -- -- -- -
     1 Там же. С. 108.
     2 Там же. С.35.
     3 Там же. С. 167-168.
     274

     о  намерении  властей  силой  разогнать  демонстрантов  и  имея  полные
сведения   о   сосредоточении   войск'',   ''не   попытались   предотвратить
кровопролитие и предпочли  рисковать жизнями  тысяч других людей''. Внятного
ответа на этот вопрос ни Собчак, ни  члены комиссии не получили.1  Думается,
Гамсахурдия и не мог дать здесь прямого ответа, поскольку  в этом случае  он
выдал бы заинтересованность  лидеров оппозиции в кровопролитии. Их поведение
на площади  перед началом ''операции  вытеснения'' более  чем  красноречиво.
Даже  после  выступления духовного  пастыря грузин  католикоса  Грузии  Илии
Второго,   взывавшего   к  благоразумию,  И.Церетели,   вопреки  пастырскому
наставлению, призвал  присутствующих  на площади не расходиться. Более того,
создается     впечатление    какой-то     согласованности     в    отношении
последовательности действий: Церетели закончил свой призыв в  3.59, а в 4.00
Родионов  приказал  приступить к осуществлению  операции.2 Но  как бы там ни
было,  бесспорна  заинтересованность вождей  оппозиции  в  кровавом  финале,
поскольку именно такой финал облегчал им приход к власти.  В  стратегическом
плане,  следовательно,  интересы  московских разрушителей  страны  и местных
национал-сепаратистов совпадали.
     Теперь  мы  можем  высказать  свои  общие,  разумеется  гипотетические,
соображения о тбилисской трагедии 9 апреля 1989 года и определить в столь же
предположительном   варианте   ее   историческое   значение.   Нам   кажется
несостоятельной,  даже  тенденциозной,   версия   председателя   депутатской
комиссии по расследованию тбилисских событий А.А.Собчака, согласно которой в
этих  событиях сработал ''бессознательный инстинкт самосохранения'' отжившей
свой век и одряхлевшей  тоталитарной системы, попытавшейся  ''спровоцировать
такое   обострение  событий,  которое  могло   бы  привести  к  сворачиванию
перестройки, тогда еще не прошедшей этапа простой либера-
     -- -- -- -- -- -- -- -- --
     1 Там же. С. 170.
     2 Там же. С. 138.
     275

     лизации  режима,  и, главное,  к смене  лидера  или, по крайней мере, к
отрыву  его  от  народных   масс''.1   Собчак   и   здесь  старается   снять
ответственность  с  Горбачева за кровопролитие в  Тбилиси и представить  его
чуть  ли не жертвой заговора системы, которая пошла на обострение обстановки
ради ''смены лидера'', а  на худой конец  -  ради  ''отрыва его от  народных
масс'', чтобы потом, надо полагать, легче было с ним управиться.
     Э.А.Шеварднадзе,  как  и  Собчак,   во  всем  винит  систему,   которая
''сработала в привычном  режиме,  дав бой за жизненное пространство, которое
отбиралось  у  нее  перестройкой.  Она нанесла  удар  перестройке,  но,  как
показали дальнейшие  события, это была  пиррова победа''.2  На  наш  взгляд,